Текст книги "Кровавая схватка (ЛП)"
Автор книги: Линдси Дж. Прайор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)
КРОВАВАЯ СХВАТКА
Серия: Блэкторн. Книга 3.
Автор: Линдси Дж. Прайор
Переводчик: Gosha_77
Редактор, вычитка: Marina_lovat
ГЛАВА 1
Нехорошо. Совсем нехорошо.
Как раз в тот момент, когда она подумала, что хуже ночи быть не могло, в дело вмешался Джаск Тао.
София сердито посмотрела в изысканные лазурно-голубые глаза лидера ликанов, тёмные ресницы резко контрастировали с непокорными светлыми волосами, ниспадавшими вокруг его чётко очерченного, покрытого щетиной подбородка.
– Ты должен отпустить меня, – сказала она.
Он сидел перед ней на корточках на уровне её глаз. Его твёрдая хватка на её челюсти была такой же неумолимой, как и его пристальный взгляд.
– И зачем мне это делать?
Несомненно, её предложение прозвучало нелепо, поскольку она была окружена четырьмя ликанами, а её вытянутые запястья были привязаны к ржавым кольцам, врезанным в сырые подземные стены. Но она все равно продолжила и сказала:
– Я предупреждаю тебя – ты совершаешь ошибку.
Он задумчиво разглядывал её. Его бескомпромиссные глаза не оправдывали его ангельскую, хотя и суровую внешность. Он отпустил её челюсть и встал, его освещенная свечами тень вырисовывалась на поросших мхом стенах руин.
Прошло три дня с тех пор, как Марид похитил её, устроив засаду. Подлый вампир знал об Альянсе. И если бы стало известно о тайной операции, остальные тоже оказались бы в опасности. Она уже потратила впустую время, которое Марид держал её в заложницах, не говоря уже о последних трёх часах, которые она провела здесь, в ловушке, с тех пор как он продал её. Ей нужно было вернуться к остальным членам группы. Ей нужно было предупредить их.
Но более того, больше всего на свете ей нужно было выяснить, что, чёрт возьми, произошло с её сестрами.
Она взглянула на двух мёртвых вампиров, лежащих на выложенном каменными плитами полу – вампиров, которые торговались с Маридом из-за неё, как будто она была никем. У неё мурашки побежали по коже, когда она вспомнила, как они заговорщически улыбались друг другу, когда привязывали её к стене. И по злобному сиянию их глаз, не говоря уже о разговоре, который они вели, выпивая и смеясь за столом, она поняла, что они планировали гораздо больше, чем просто перекусить.
Но последовавшие за этим события стали неожиданностью для всех.
Она поняла, что произошло, как только прошёл шок. Было только одно объяснение – только один тип крови, который убивал вампира так быстро и так болезненно: кровь серрин.
Она точно не была серрин до того, как вошла в эту комнату – пиявка, Марид, доказал это. Но улики говорили сами за себя. Тела вампиров теперь скрючились и искривились после укусов. Её кровь взорвалась во всех их венах. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы её токсичная кровь проникла в их системы.
Она слишком хорошо знала из своих исследований, что только серрин вызывали такую реакцию – редкий род ведьм, который долгое время считался вымершим. Точно так же, как она знала, что есть только один способ для любого, кто не родился серрин, стать ею. Так называемое проклятие, переходящее от старшего к младшему, если первая совершает одно из двух серринских табу: самоубийство собственной рукой или влюблённость и доведение этой любви до конца с вампиром. В тот момент обе идеи казались такими же неправдоподобными, как и то, что её старшая сестра Лейла изначально была серрин.
Если бы неоспоримое доказательство не было прямо перед ней, она бы посмеялась над такой возможностью. Теперь ей нужно было точно знать, что происходит. Забыть о правилах Альянса о запрете контактов с посторонними. Это была семья. В беде оказалась не только её младшая сестра Алиша, но теперь, похоже, и Лейла.
Что тем более означало, что у неё не было времени на ликанов.
Она снова сердито посмотрела на Джаска.
Ноги расставлены, руки опущены на его гибкие бёдра. Она не сомневалась, что его рост был достаточно внушительным, если встать с ним лицом к лицу. Последнее, что ей было нужно, это её вынужденное подчинённое положение на полу, усугубляющее ситуацию.
Этому не помогал и тот факт, что она знала о неприятно привлекательном ликане больше, чем просто о его абсолютной нетерпимости к лидерству – он был вспыльчивым, темпераментным и яростно защищал свою стаю. И – хотя это было несущественно, но всё равно пришло ей в голову – по слухам, он был искусен в постели. Он, безусловно, был достаточно хорошо экипирован, чтобы соответствовать своей репутации – джинсы соблазнительно облегали его крепкие бёдра, бицепсы отвлекающе напрягались под рубашкой, закатанные рукава обнажали подтянутые предплечья. Она задержала взгляд на коричневых кожаных ремешках, обернутых вокруг его запястий, в тон тем, что были у него на шее, на маленькой платиновой подвеске, уютно устроившейся в ложбинке у горла.
Она взглянула на другого ликана рядом с ним: Корбина Сайлена – второй по положению в стае после Джаска, с такой же бескомпромиссной репутацией. Он был сам по себе, стоял в стороне, скрестив руки на груди, его серые глаза смотрели прямо на неё.
Но опять же, когда ты был одним из представителей третьего вида меньшинства в Блэкторне, тебе нужна была репутация, чтобы выжить.
– Идите сюда и расскажите мне, что произошло, – потребовал Джаск, подзывая двух ликанов из-за дверного проёма.
Тот, кого она знала как Рони, вошёл первым. На вид они были лет на двадцать моложе Джаска, но с ликанами это было так же невозможно определить, как и с вампирами. Рони и его товарищ Самсон обсуждали, что с ней делать большую часть часа после того, как вампирский пир пошёл наперекосяк. Они расхаживали по комнате, споря о том, стоит ли просто оставить её там. Несмотря на то, что она пыталась поторговаться с ними, она видела их лица, и этого, наконец, было достаточно, чтобы они смягчились и вызвали подкрепление. Подкрепление – это Корбин, и, судя по тому, что она узнала, подслушав их панический телефонный звонок и, несмотря на их протесты, Корбин решил сообщить Джаску.
– Мы были на складе напротив, – заявил Рони. – Мы услышали шум, который она производила, и вышли посмотреть. Она отчаянно сопротивлялась.
– И что потом? – спросил Джаск.
– Мы видели, как они привезли её сюда.
– И зная, что мы никогда не вмешиваешься в вампирские дела, вы ушли, – добавил Джаск, в его глазах отражалось неодобрение.
– Мы собирались, – сказал Самсон.
– Но это было двое на одну, – вставил Рони. – Они становились с ней жестокими.
Джаск оглянулся на Софию, но она знала, что он смотрит не на неё. Он изучал следы порезов и ссадин на её лице.
– Вампиры делают своё дело, мы делаем своё, – сказал он, оглядываясь на Рони и Самсона.
София подняла брови, услышав безразличие в его словах. По-видимому, его репутация бессердечного ублюдка была в равной степени оправдана.
– Это единственный способ, которым работает сегрегация, и вы это знаете, – добавил он. – У нас и так достаточно дел по защите своих, без попыток спасти каждую беспомощную жертву в этом районе.
Она чуть не возмутилась против замечания о жертве, но решила держать рот на замке. Всё, что имело значение, это освободиться.
– Мы думали, что она просто девушка, – объяснил Рони. – Что она с ними сделала? Я никогда не видел, чтобы вампиры умирали так быстро. Всё было кончено в течение нескольких минут.
– Радуйся, что твоего открытия достаточно, чтобы я не набросился на тебя прямо сейчас. Что вы делали в этой части округа?
Двое молодых людей нервно переглянулись.
– Мы заключили сделку, – заявил Рони, мгновенно опустив взгляд в пол в ответ на грозный взгляд Джаска.
– Сделку? С вампирами? – спросил он, и в его тоне сквозило отвращение.
После секундного колебания Рони коротко кивнул.
Джаск раздражённо выдохнул.
– Значит, есть кто-то, кто знал, что вы здесь?
– Что, если они подумают, что это как-то связано с нами? – спросил Самсон, повторяя ход мыслей, который, без сомнения, вызвал у Джаска ещё большее раздражение по отношению к ним.
Он сделал два шага по направлению к ним.
– Вот почему вы сюда не приходите. Вот почему вы останетесь на Северной территории. Вот почему мы разберёмся с этим бардаком и вернём вас обратно в комплекс, где я смогу разобраться с вами должным образом.
Он достал что-то из заднего кармана, щелчком открыл складной нож, который блеснул в свете свечей, и повернулся к ней лицом.
София напряглась, когда он умело перерезал веревки, которыми её руки были привязаны к стене. У неё едва хватило времени потереть пульсирующие запястья или повернуть ноющие плечи, прежде чем он схватил её за предплечье и рывком поставил на ноги, словно она была невесомой.
– Корбин, отведи её к байкам, – сказал он, подталкивая её к нему. – Мы и так пробыли здесь слишком долго.
На короткий миг её малость заштормило, но она быстро восстановила равновесие, когда Корбин твердой рукой обнял её за плечо.
Она воздержалась от борьбы, зная, что у неё будет чертовски больше шансов один на один против Корбина, если Джаск и двое других будут отвлечены достаточно долго.
Когда Корбин повел её к двери, Джаск подошёл к столу, чтобы взять то, что осталось от бутылки виски, и остатки одной из горящих свечей. Не требовалось большого воображения, чтобы сообразить, как он планировал избавиться от тел, особенно ото всех следов крови серрин.
Корбин вытащил её в коридор, прежде чем она успела что-либо увидеть.
Его взгляд был устремлен вперёд, а рука безжалостно сжимала её руку, пока она пыталась соответствовать его шагам. Его волосы до плеч развевал лёгкий ветерок, когда они свернули за угол. Высокий, широкоплечий и с такой же гибкой силой, как у всех ликанов, они, может быть, и не ровня внешне, но она укладывала покрупнее его.
Точно так же, как она уложит Марида, когда снова встретится с ним. А она его встретит. И чем острее она выразит то, что должна была сказать, тем лучше.
Каменный коридор казался бесконечным. Она почти ничего не видела по дороге туда – слишком долго колотила каблуками или кулаками по каждому доступному сантиметру мягкой плоти двух вампиров, которые осмелились затащить её туда.
Лестница, до которой они, в конце концов, добрались, была такой же узкой, как она помнила. Её колени царапались о камень, когда один вампир держал её за ноги, а другой обхватил её руки, неся её, брыкающуюся и протестующую, вниз.
Теперь Корбин толкал её перед собой, его габариты вынуждали его быть позади неё, а не рядом, но он не отпускал её руку.
Как только она увидела лунный свет на ступеньках, она попыталась выдернуть свою руку.
– Ты делаешь мне больно.
– Тогда продолжай двигаться.
– Серьёзно, – сказала она, резко остановившись. – Просто дай мне секунду, ладно? – она вырвала руку из его хватки, изображая слабость. – Я что-то не очень хорошо себя чувствую.
Она соскользнула вниз по стене и рухнула на ступеньки.
Он отпустил её всего на секунду.
В ней-то она и нуждалась.
Она резко повернула голову в сторону верхней площадки лестницы и изобразила на лице шок. Как она и надеялась, этого было достаточно, чтобы пробудить его любопытство – роскошь на долю секунды, когда он отвёл от неё взгляд.
Обеими руками она схватила его за голень и дёрнула изо всех оставшихся у неё сил.
Пораженный взгляд Корбина встретился с её взглядом, когда он упёрся руками по обе стороны стены, чтобы удержаться на ногах.
Это дало ей ещё долю секунды, чтобы соскользнуть на середину ступеньки, отвести ногу и сильно ударить его в пах.
Он инстинктивно согнулся пополам и потерял равновесие. Он повалился навзничь, но она не остановилась, чтобы посмотреть.
Она развернулась и вскарабкалась по оставшимся ступенькам. Её бедра отяжелели, и она с трудом поднялась на ноги, чтобы преодолеть последние несколько ступенек, перепрыгивая через две за раз.
Она услышала, как голос Корбина эхом прокатился по ступенькам позади неё. Один единственный крик:
– Джаск!
Она упала на последней ступеньке, бетон оцарапал её ладони. Впереди маячила тёмная и бесплодная пустошь – негде было спрятаться, как минимум, в радиусе двадцать метров до того места, где вдалеке виднелись очертания каких-то старых фабричных зданий на фоне пасмурного ночного неба. Она должна была добраться до них. Прятаться было бесполезно с развитым обонянием ликанов, но кое-что, что она могла бы использовать для своей защиты, было там. Чёрт возьми, предместья восточной части Блэкторна славились своей уединенностью.
Словно бегунья на старте забега, она рванула вперёд с такой скоростью, какую позволяло её ноющее тело. Она сосредоточила всё своё внимание на ближайшем здании. Её глаза затуманились от холодного ночного воздуха, местность под её ботинками была неровной.
Она приказала себе ни оглядываться, ни сметь сбавлять темп ни на мгновение, но инстинкт пересилил её.
Она обернулась и увидела очертания, приближающиеся к ней. Возможно, всего в двенадцати метрах от неё.
Её сердце бешено заколотилось, и она побежала быстрее. В горле пересохло и его свело. Она не обращала внимания на стреляющую боль в груди, на мучительную боль в боку, которая при любых других обстоятельствах заставила бы её остановиться.
Но здравый смысл вопил в её голове: она не сможет убежать от ликана даже в лучшие дни. Она должна была начать беречь те крохи энергии, которые у неё оставались, если хотела сбежать.
Она заставила себя остановиться, несмотря на то, что инстинкты побуждали её продолжать бежать.
Она изо всех сил пыталась отдышаться в те несколько секунд, что у неё были, когда повернулась лицом к Джаску, остановившемуся в метре от неё.
Он явно не ожидал, что она остановится. Весёлые искорки в его глазах почти скрывали раздражение, если бы последнее не исходило от него так сильно.
– Тебе не кажется, что для одной ночи с тебя было достаточно борьбы?
– Я не пойду с тобой, – сказала она сквозь раздражающе прерывистое дыхание.
Он быстро окинул её пытливым взглядом.
– Похоже, тебе так кажется.
– Уходи, Джаск, и избавь себя от лишних хлопот.
Она могла бы поклясться, что снова заметила искорку веселья в его глазах.
– Иди вон к тому сараю с достоинством, – сказал он, склонив голову набок. – И мы можем забыть, что ты пыталась сбежать от меня.
– У меня есть идея получше. Присоединяйся к своим щенкам и возвращайся на байке в свой северный приют. Тебе нечего здесь делать. И у тебя нет со мной никаких дел.
Он подошёл на несколько шагов ближе.
– Я оставлю без внимания это первое замечание, поскольку у тебя была напряжённая ночь. Но поскольку я делаю то, что течёт по твоим венам, своим делом, ты либо будешь хорошей девочкой и будешь делать то, что тебе говорят, либо я буду плохим ликаном. Твой выбор.
Искренность в его тоне, лёгкое потемнение в глазах заставили её желудок сжаться, и, к её отвращению, не только от опасений. Она расправила плечи, приготовившись к битве.
– Только сначала тебе надо это заполучить.
Он слегка приподнял брови, только на этот раз на его губах появилась улыбка – ошеломляющая, мимолетная улыбка, которая зажгла его лазурные глаза и, к раздражению, только ещё больше подчеркнула его красивое лицо. Он снова упёр руки в бока.
– Серьёзно?
Одного насмешливого взгляда было слишком много.
Она сократила расстояние ровно настолько, чтобы молниеносно вскинуть ногу в ударе, нацелившись в грудь. Но он так же быстро сменил позу и выбил из-под неё другую ногу, в результате чего она упала на землю.
Откинувшись на руки, она пристально посмотрела на него. В его самообладании не было ни малейшего намёка на сбой.
Это был приём, который она довела до совершенства, а он отшвырнул её, как будто это ничего не значило. Его самоуверенность разозлила её, и она посмотрела прямо в его невозмутимые глаза.
Почувствовав непривычный румянец на щеках, она слегка отодвинулась, чтобы увеличить расстояние между ними, а затем поднялась на ноги.
Она собиралась стереть самодовольное выражение с его лица.
Она снова замахнулась ногой, но он отбил её в сторону, затем парировал её правый кулак, а после и левый, когда она дважды попыталась ударить его.
С тех пор как она вступила в Альянс, Зак научил её всему, что ей нужно было знать о бое один на один – если не для того, чтобы полностью уложить противника, то, по крайней мере, достаточно надолго, чтобы уйти.
Она запнулась всего на долю секунды, прежде чем усилила натиск, нанося ему чистые и точные удары, только для того, чтобы он быстро и точно парировал их, прежде чем снова выбил её ногу из-под неё.
Упав, она раздраженно откинула волосы с глаз, прежде чем сердито посмотрела на него.
– Ты слишком долго боролась с вампирами, милая, – сказал он.
Игривый вызов в его глазах привел её в ярость. Насмешка в его тоне, насмешка в его глазах ещё больше разожгли её негодование.
Она знала, что лучше не драться, если она полностью не контролирует свой характер, но сейчас это было в такой же степени связано с гордостью, как и с побегом. Вместо того чтобы воспользоваться моментом, в котором она нуждалась, чтобы сбежать, она поднялась на ноги.
Она ускорила темп, используя каждое движение, которому её научили, в быстрой последовательности, поймав его несколько раз, но никогда с достаточной силой или под нужным углом, чтобы нанести какой-либо удар.
– Ты боишься драться со мной? – спросила она, расстроенная его чисто оборонительными действиями.
– Если хочешь измотать себя, давай.
Она ускорилась, увеличивая скорость своих движений, адреналин подскочил, когда она набросилась на него сильнее. Он пропустил пару её ударов, позволив ей нанести удар ему в грудь и колено, но этого было отнюдь не достаточно, чтобы сбить его с ног. Она знала, что была менее точна, движимая скорее гневом, чем тактикой.
И на этот раз, когда он выбил из-под неё ноги, он целенаправленно опустился на неё сверху.
Она проворно подтянула колени к груди, готовая использовать оставшуюся в бёдрах силу в качестве рычага, чтобы оттолкнуть его от себя, но он мгновенно сократил расстояние. Он заставил её бедра раздвинуться, ещё больше раздвигая её ноги своей силой, прижав её лодыжки к земле своими собственными, в то же время прижав её руки к земле по обе стороны от её головы.
Несмотря на тщетность, она пыталась извиваться и выгибаться под ним, но ни один сантиметр его твёрдого, напряжённого тела не поддавался движению.
Задыхаясь, она позволила затылку коснуться земли. Тяжело дыша, она посмотрела ему в глаза, и каждая клеточка её тела отзывалась обидой на свою беспомощность.
– Закончила? – спросил он, спокойствие в его глазах приводило её в бешенство так же сильно, как и лёгкость, с которой он прижимал её к земле.
Она сжала руки в кулаки.
– Слезь с меня, – почти прорычала она.
– Ты закончила? – повторил он, и в его тоне появились нетерпеливые нотки, которые усилили её волнение.
Она вызывающе выдержала его взгляд, ощущая каждым сантиметром силу, исходящую от его тела, жар, льющийся между ними. Пока он наблюдал за ней слишком пристально, чтобы успокоить, гипнотизируя своей спокойной уверенностью, она почувствовала ещё одно незнакомое волнение.
– Если это означает, что ты уберёшь от меня свои дикарские руки, то да, закончила.
Она неохотно замерла, ожидая его ответа; посмотрела на мужские губы, которые зависли в нескольких сантиметрах от её губ, прежде чем снова посмотреть ему в глаза.
Он опустился на несколько сантиметров, его бицепсы напряглись под рубашкой, отвлекая её.
– Вампир укусит, милая, а ликан растерзает. Возможно, тебе захочется иметь это в виду в следующий раз, когда ты попытаешься сразиться со мной.
Задержавшись на ней взглядом всего лишь на мгновение, он отпустил её запястья, слез с неё и, схватив за руку, поднял её на ноги вместе с собой.
– Ты не представляешь, во что ввязался, – заявила она, не в силах подавить своё негодование.
– Ты можешь рассказать мне всё об этом в комплексе, – сказал он только для того, чтобы перекинуть её через плечо.
Её щёки вспыхнули от прилившей к голове крови, не говоря уже об унижении.
– Отпусти меня! – потребовала она, ударив его кулаком в спину и попытавшись ударить ногой в пах.
Её противодействие только заставило его крепче прижать её к себе, и её сжатый кулак едва коснулся его твёрдой спины.
Она сердито посмотрела вниз, на землю, которая качалась под ней. Упёрлась локтями ему в спину, чтобы хоть как-то взять себя в руки, но они быстро добрались до сарая.
Он поставил её на ноги и поймал за предплечье, когда она споткнулась от этого движения.
Рони и Самсон уже надели шлемы и сидели верхом на своих мотоциклах в дальнем углу.
Корбин стоял ближе, скрестив руки на груди, и весело ухмылялся Джаску.
– От неё будет много неприятностей. Ты уверен, что она стоит таких усилий?
– Ты же меня знаешь, я люблю принимать вызов. Приручение могло бы стать моим новым любимым занятием, – сказал Джаск, таща её к ближайшему мотоциклу.
Он отцепил что-то от сиденья и повернулся, чтобы застегнуть одну манжету наручников на её правом запястье.
Он поднял шлем с сиденья и надел ей на голову, а затем усадил её верхом на свой мотоцикл. Сев перед ней, он обхватил её другое запястье вокруг своей подтянутой талии, сковав её руки наручниками у себя на коленях, и в таком положении она интимно прижалась к его спине.
Она сжала руки в кулаки и боролась с необходимостью прижиматься к нему. Но у неё не было другого выбора, поскольку Джаск завёл двигатель.
София быстро нашла место, где можно было бы дать отдых ногам, и собралась с духом как раз в тот момент, когда они умчались, поднимая за собой пыль.
ГЛАВА 2
София крепко держалась, пока Джаск гнал мотоцикл по пустынным окраинам восточной стороны Блэкторна. Пустырь и заброшенные склады вскоре сменились плотной застройкой из высотных зданий, окружавших центр района.
Блэкторн: всего одно гнилое ядро из тысяч других. Ядра созданы и разделены, чтобы содержать третий вид с момента их изгнания восемьдесят лет назад.
Всемирный Совет, группа людей, избранных в качестве защитников своей расы, сделал это, чтобы обеспечить безопасность для всех людей. То, что когда-то было городами, посёлками и деревнями, было расформировано в соответствии с правилами на социально обособленные районы, которые теперь назывались локации – третий вид содержался в ядре ещё трёх окружающих районов. Содержался до тех пор, пока не доказал свою безопасность, как они утверждали.
И каждая локация управлялась своим собственным подразделением правоохранительных органов, обеспечивавшим контроль. Созданный в соответствии с правилами Всемирного Совета, Отдел по контролю за третьими видами отвечал за поддержание порядка среди вампиров, ликанов и любых других третьих видов, которые бродили по тёмным улицам на их участке.
Но система давала сбой.
Не в последнюю очередь потому, что больше не было сегрегации. Нет, если только вы не принадлежали к элите – людям, которые заслужили своё место в отдалённых уголках локации, за самой охраняемой из всех границ, в эксклюзивном Саммертоне, полностью свободном от третьих видов. Или даже в Мидтауне – на ступень ниже. Остальные люди были вынуждены жить в непривилегированном Лоутауне, смешиваясь с третьим видом, которому было разрешено там проживать, прямо рядом с ныне слабыми границами прокажённого Блэкторна.
В те времена, когда правила были введены в действие, жителям Лоутауна было обещано, что, несмотря на то, что они получают отбросы с точки зрения провизии, возможностей и медицинского обслуживания, они, по крайней мере, получат защиту. Но наряду со многими другими изменениями в приоритетах властей ресурсы для выполнения этого обещания вскоре иссякли. И рана их пренебрежения была смазана уксусом только потому, что некоторые третьи виды, такие как Высший Орден – королевская семья вампиров – считались более достойными, чем люди, а их привилегированное проживание в Мидтауне было болезненным спором.
Слишком долго люди за пределами Саммертона и Мидтауна были не более чем побочными продуктами деградирующей системы. Власти давно упустили из виду, что происходит на самом деле – и Лоутаун, и Блэкторн теперь изобилуют коррупцией под властью нескольких ключевых лидеров третьего вида. Хуже того, тем же самым властям больше не было дела до людей, попавших под перекрестный огонь.
И очень немногие имели шанс улучшить своё положение, особенно в финансовом плане. Те, кто это сделал, были вытеснены с угрозами в адрес себя или своих семей, если кто-то более крупный или с лучшими связями хотел занять их место. Потому что возможностей в любом случае было так мало, что выживали только самые стойкие или те, кто был связан с нужными элитами.
Впоследствии сформировалось эгоистичное человеческое общество. Люди научились выживанию сильнейших, подавляя, избивая, угрожая, издеваясь и контролируя даже себе подобных.
В результате всё большее число людей предпочитало вместо этого жить в Блэкторне – стать постоянными обитателями защитных коконов, созданных их владельцами-вампирами, или, как им нравилось себя называть, господами. Это был уничижительный и контролирующий термин, который София терпеть не могла. Но именно такими были отношения между кормильцем и вампиром, независимо от того, как они это описывали. Господа кормили и размещали своих людей-кормильцев и, прежде всего, давали им защиту в месте, где последние находились на вершине иерархии потребностей. Без защиты никто не продержался бы достаточно долго, чтобы нуждаться в пище и крове. Попав не в те руки, скорее предпочитали умирать с голоду.
Это была часть культуры Блэкторна, которая вызывала отвращение у Софии, и она долгое время считала, что ОКТВ следует больше контролировать. Но кормильцы никогда не травили своих господ. С предательством расправлялись жестоко. И, не имея возможности когда-либо выбраться из Блэкторна или Лоутауна, они слишком хорошо знали, что власти были последними, кто мог им помочь. Как только ты упал, ты просто продолжишь падать.
Вот почему Альянс – когорта людей-линчевателей, – взяла на себя задачу добиться успеха там, где потерпели неудачу власти. Вот почему София работала в Блэкторне каждую ночь, прокладывая себе путь в подпольный мир третьего вида. За последние десять месяцев она окунулась в самую гущу этого, своими глазами увидела, что, подобно плесени, его зловонность просачивается во все уголки района, и что это необходимо остановить.
Альянс вернёт равенство для всех людей. И это начнётся с прекращения контроля третьего вида в Блэкторне – запугивания, шантажа, рэкета за покровительство. Альянс будет уничтожать ключевых игроков преступного мира одного за другим. Контроль будет восстановлен. Люди, вынужденные жить в Лоутауне или Блэкторне, наконец-то будут в безопасности, как и обещали те самые власти, которые с тех пор их бросили.
Если бы она могла вернуться в Альянс, чтобы предупредить своих коллег, что их тайная операция раскрыта.
После её побега от бескомпромиссного лидера ликанов, на неё надели наручники.
Сквозь затемненный щит забрызганного дождём забрала улицы казались не более чем размытыми, непрозрачными оттенками серого на фоне приближающегося рассвета.
Пульсирующее рычание мотоцикла заглушало шум, который постоянно пронизывал плотное ядро района – не в последнюю очередь низкое, ритмичное гудение басовой музыки, которое было слышно даже на окраине Блэкторна, куда они направлялись.
Несмотря на то, что её подавленные чувства создавали ощущение отстранённости, не говоря уже о сюрреализме того, к кому она была прикована, она не могла полностью уйти от реальности. Её голова, возможно, была изолирована шлемом, но её тело определённо не было. Её руки сомкнулись вокруг подтянутой талии лидера ликанов, её грудь прижималась к жару его твёрдой спины. Джаск, должно быть, смеялся про себя над её попыткой сразиться с ним на пустоши. Если бы он был способен смеяться. Судя по тому, что она слышала, чувство юмора было тем, чего ему очень не хватало.
Не то, чтобы это имело значение. Она не пробудет рядом достаточно долго, чтобы всё это имело значение. Это была лишь временная неудача. И об этом она должна была постоянно напоминать себе, чтобы стеснение в груди не переросло в панику.
Нельзя сказать, что её панику не возможно было оправдать, учитывая, куда её везут. Но пока это была паника, подавленная любопытством. Заглянуть в комплекс было чем-то, к чему имели доступ лишь немногие за пределами сообщества ликанов. «Если только Джаск не планировал, что ты никогда больше не выберешься оттуда». Она не сомневалась, что он хотел того же для неё. Но он скоро убедится в обратном.
Избегая сложностей с передвижением на мотоциклах по уплотнённому и перенаселённому центру, ликаны петляли по закоулкам и переулкам. И, несмотря на её возмущение тем, что она была прикована к своему похитители, даже она не могла не восхититься плавностью, с которой он управлял мощной машиной. Репутация ликанов за быструю реакцию и превосходное пространственное восприятие была бесспорно подтверждена, когда Джаск и его стая проскакивали через узкие промежутки и огибали препятствия прежде, чем София успевала осознать то, что они миновали.
Но с другой стороны, все последние три дня, с тех пор, как она проснулась, лежа на спине на вонючем матрасе, было трудно переварить. Она очнулась сонной и с сильной дезориентацией из-за удара по голове. Очнулась от того, что вампир питался ею, внутренняя сторона её бедра была влажной от её крови и его слюны.
Марид.
Ремни, которые приковывали её к ржавому металлическому каркасу кровати, делали её беспомощной. И если и было что-то, что выводило её из себя, так это беспомощность. Несмотря на своё ослабленное состояние, она сопротивлялась, проклинала и угрожала.
Марид отвесил ей резкую пощечину по лицу, усугубив её унижение. И она посмотрела на него в ответ, стиснув зубы, несмотря на навернувшиеся слёзы.
Она была убеждена, что для неё всё кончено. Не в последнюю очередь за прошедшие часы. И временами ей хотелось, чтобы это поскорее закончилось. Размышляла о том, была ли смерть лучше боли. Боль, с которой она жила долгие годы и которая не имела никакого отношения к Мариду.
Затем, когда Марид, наконец, сказал ей, что она не просто ещё одна в его длинной череде человеческих жертв – тех, кого похитили и продали с целью наживы преступному миру, – что он знал об Альянсе, и что он был следующим в её списке жертв, она обратила свой гнев внутрь. Кто-то подслушал, как она упоминала его имя, без сомнения, когда слишком много выпила. Где-то на этом пути она повела себя глупо, беспечно, безрассудно – все эти устоявшиеся черты характера, которые, как она всегда знала, в конечном итоге, приведут её к краху.
И она не сомневалась, что так бы и было, если бы два других вампира не появились, чтобы забрать её. Два вампира, которые, очевидно, услышали слухи о том, что Марид прибрал к рукам члена Альянса. И, к счастью, если и было что-то, что Марид ценил больше, чем месть и бесплатный корм, так это деньги.
