Текст книги "Кровавая схватка (ЛП)"

Автор книги: Линдси Дж. Прайор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

– Мы доберемся до твоих сестёр, – сказал он. – Но мы сделаем это вместе. Позже.

– Мне не нужна твоя помощь.

– Тот факт, что ты так говоришь, говорит мне о том, что это именно то, что тебе нужно.

– Приди в себя, Джаск. Кто спас твою стаю, а? Ты? Нет. Я. Я была нужна тебе, помнишь?

– Я знаю, – сказал он. – И до сих пор нужна.

– Для чего теперь? Ты получил то, что хотел, Джаск. Мы закончили, – лаконично сказала она, наконец, оттолкнув его.

– Так легко? – крикнул он ей вслед.

– Да, это легко, – сказала она. – Вот что происходит, когда люди лгут мне.

– Я не лгал тебе.

Она повернулась к нему лицом.

– Ты не сказал мне правду, потому что хотел, чтобы я сосредоточилась, и ты мог бы выполнить свою работу. Плевать на меня, плевать на моих сестёр, всё это было только для тебя… тебя и твоей драгоценной стаи. Ты использовал меня.

– Я даже не знал о том, что твои сёстры были там, ещё пару часов назад, помнишь?

– Но раньше ты побуждал меня поверить, что тебе не всё равно, до того, как эта ложь сорвалась с твоих губ. Потому что, если бы тебе было не всё равно, ты бы сказал мне тогда. Ты бы поставил моих сестёр на первое место. Мы могли бы сразу же отправиться туда, прежде чем позволять мне потратить впустую целый день. У твоей стаи есть время. У моих сестёр нет.

– К тому времени было уже слишком поздно. Мы бы никогда не добрались туда вовремя. И я не видел смысла давать тебе ещё один день страданий. Я собирался рассказать тебе завтра вечером.

Но она не собиралась слушать это Она не собиралась стоять в стороне и выслушивать его оправдания. Она снова отвернулась, её затуманенное зрение сосредоточилось только на выходе впереди.

– Ты хоть представляешь, чего мне стоило довериться тебе и сделать это? – крикнул он ей вслед. – Как ты думаешь, мне было легко переложить такую ответственность?

Она стиснула зубы и продолжала маршировать, понятия не имея, куда идёт, что собирается делать дальше – лишь бы подальше от Джаска и от боли из-за его предательства.

– Ты действительно не понимаешь этого, да? – крикнул он.

Дойдя до выхода, она снова повернулась к нему лицом.

– Понимаю что, Джаск? Что кажется мне совершенно очевидным?

Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, сжала руки, а потом развела их в стороны, собираясь с силами.

– Знаешь, что больнее всего? Я пошла туда, чтобы доказать, что я достаточно хороша для тебя, ты это знаешь? И я была горда… горда тем, как я вела себя. Ты знаешь, сколько раз я гордилась собой, Джаск? Ни разу, – она сжала губы и выдохнула через нос, борясь со слезами. – И в кои-то веки я не чувствовала себя фальшивкой, прячущейся за эгоистичной тирадой о мести, притворяясь, что это по какой-то другой причине. То, что я там сделала, я сделала для тебя. И именно поэтому я ухожу, Джаск. Я ухожу с гордо поднятой головой, потому что я не собираюсь возвращаться к тому, кем я была, только потому, что ты причинил мне боль больше, чем я могла себе представить. Ты спрашиваешь меня, понимаю ли я, чего тебе стоило довериться мне – ну, а ты знаешь, чего мне стоило довериться тебе? Потому что, если ты это знаешь, значит, не я была дурой, а ты.

Она снова отвернулась, всего в нескольких шагах от того, чтобы уйти, борясь со спазмом в горле при каждом неглубоком вдохе.

– Я люблю тебя, Фия.

У неё перехватило дыхание.

Он молча сокращал расстояние между ними, пока она не почувствовала его дыхание на своей шее, не ощутила исходящий от него запах земли и дождя.

– Разве это для тебя не очевидно? – спросил он, снова беря её за руку.

Его прикосновение снова заставило её дрогнуть. Уверенность в его силе. Комфорт от его близости.

– Отпусти меня, – сказала она, вырываясь, когда он ослабил хватку.

– Я не могу этого сделать, – крикнул он ей вслед, когда она уходила. – Потому что я действительно люблю тебя, Софи. Я на полном серьёзе сказал те слова тогда, в той комнате. Я понял это с того самого момента, как впервые увидел тебя.

Она снова остановилась. Но не смогла повернуться к нему лицом.

– Сломленная, хаотичная, упрямая… и я люблю тебя, – добавил он. – И я буду говорить тебе, пока это не осознается тобой. Ты продолжаешь идти, и всё, что ты делаешь, это уходишь от этого. Но ты всегда так поступаешь, не так ли? Ты уходишь, когда что-то становится действительно важно. Когда что-то действительно важно для тебя. Ты знаешь, что я говорю тебе правду. Ты просто слишком ненавидишь себя, чтобы поверить в это.

Она сжала губы, её горло свело, пока она боролась со слезами.

– В том, что случилось с твоей матерью, нет твоей вины, – сказал он. – И тебе нужно простить этого непослушного ребёнка, если ты когда-нибудь собираешься покончить с этим. Какими бы ошибочными ни были твои действия с тех пор, ты пыталась сделать всё лучше.

Слеза скатилась по её щеке. Она позволила ей скатиться, отказываясь вытирать её из страха, что он узнает, что она плачет.

– Потому что ты боец, Софи, – добавил он. – Ты сильная, вспыльчивая и храбрая. Ты красивая, и ты забавная, и ты сострадательная. И ты заслуживаешь лучшего, чем это. Чем всё это.

– Я знаю, ты не готова в это поверить, – добавил он. – Точно так же, как не был и я. Пока я не встретил тебя, я думал, что никогда больше не смогу полюбить. Но вот я здесь, кричу это на весь переулок, потому что я не отпущу тебя без боя. Ты сказала, что ты не та, что прежде, так докажи это. Докажи, что ты больше не испуганная маленькая девочка, и повернись ко мне лицом, как женщина, какой я тебя знаю. Потому что эта женщина изменила и меня тоже, Софи. Эта женщина заставила меня снова влюбиться. Так что не смей уходить от меня.

Она смотрела вперёд на то, как рассветный свет отражается в лужах. Лёгкий ветерок ласкал её лицо. Его слова были слишком убедительными, слишком ошеломляющими, чтобы она не усомнилась в его мотивации.

– Тогда почему? Почему ты не рассказал мне о Калебе?

– Я же сказал тебе: я пытался сделать так, чтобы было лучше для тебя.

– Это было не твоё решение.

– Ты не можешь просто так зайти в клуб Дехейнов. Это требует времени, планирования. Ни того, ни другого у нас не было к тому времени, когда ты мне сказала. Если там твои сёстры, и ты хочешь, чтобы они вышли живыми, если ты хочешь остаться в живых, тогда потребуется нечто большее, чем просто ворваться туда с плохим настроем. Сражения не всегда сводятся к кровопролитию, к тому, чтобы быть самыми жестокими или громкими. Некоторые из лучших сражений носят стратегический характер. О том, чтобы быть умнее своего врага.

Она вытерла слезу тыльной стороной ладони, прежде чем повернулась к нему.

– Но почему я? Зачем, когда есть бесчисленное множество тебе подобных, которые с радостью отдались бы тебе?

– Потому что ты это то, чего я хочу.

– Почему?

Он шагнул к ней.

– Потому что ты капризная, раздражающая, с тобой трудно справиться, ты импульсивная, наивная. Всё вышеперечисленное… и я всё ещё хочу быть с тобой. Потому что никто другой не заставляет меня чувствовать себя более похожим на самого себя. Никто не заставляет меня чувствовать себя более живым.

Она покачала головой.

– Но мы никак не сможем быть вместе, Джаск. То, что я просто нахожусь с тобой, подвергает риску твою стаю. Сейчас больше, чем когда-либо. Я этого не стою.

– Мне это решать.

– Нет, – сказала она. – Потому что я принимаю решение за тебя.

– Потому что я тебе тоже небезразличен, не так ли? И это значит, что я буду защищать тебя, чего бы это ни стоило. Теперь ты часть моей стаи, Софи. Ты – часть меня. И твои сёстры слишком важны для тебя, чтобы принимать поспешное решение и лезть туда, – он встал перед ней и обхватил ладонями её лицо. – Мы сделаем это вместе.

– Но ничто не вечно со мной, Джаск. Я плохая внутри. Я всегда была. Ты не заслуживаешь того, чтобы я разорвала твой мир на части. А именно это и произойдёт. В конечном итоге, я разрываю всё на части и разрываю ещё одну часть себя, делая это. Я не могу так поступить с собой. И я не могу причинить тебе боль. То, что произошло в том переулке, было только началом. И даже если я спасу своих сестёр, мы никогда не вернёмся в Саммертон. Не такой семьёй, какой мы были. Я не могу присоединиться к ним… не с тем, что я есть сейчас. В лучшем случае это будет Лоутаун. И лишь вопрос времени, когда близость сделает тягу слишком сильной.

– У тебя всё ещё есть выбор.

– У меня нет выбора, Джаск, – сказала она. – Не больше, чем ты делаешь из-за того, кем ты являешься. И уж точно нет лекарств, которые могли бы справиться с моим состоянием. Остаётся только лишь убраться как можно дальше от вампиров. Только теперь это будет невозможно. Я устала, Джаск. Я просто хочу, чтобы это поскорее закончилось. Я хочу вернуть свою жизнь.

Он на мгновение задержал на ней взгляд, прежде чем сунул руку в карман. Он вытащил свой телефон.

Она уставилась на телефон, а потом подняла взгляд на глаза Джаска.

– Позвони им, – сказал он.

Она не знала, то ли заплакать от облегчения, то ли ударить его.

– Всё это время у тебя был телефон?

– Если тебе нужно позвонить им, то позвони. Может быть, я был неправ, защищая тебя. И да, отчасти мои рассуждения сводились к тому, что я боялся потерять тебя, если бы что-то случилось. Но поторопись, аккумулятор почти разрядился.

Она забрала у него телефон, потрясённая тем, как сильно она дрожала, как сильно скрутило её желудок. Правда была на том конце провода. Ещё одна ночь, когда Лейла не ответит, станет доказательством того, что что-то пошло ужасно неправильно.

Она уставилась на экран, затем снова посмотрела на Джаска.

– А что, если ни одна из них не ответит?

– Тебе нужно знать.

Ей потребовалось мгновение, чтобы вспомнить номер, а затем она набрала номер Лейлы.

Телефон звонит. И звонит.

Она взглянула на Джаска, затем прислонилась спиной к стене в поисках опоры, запустив пальцы в волосы. Она уже была готова набрать номер мобильного телефона Алиши, когда в телефоне раздался щелчок.

– Алло?

София зажала рот рукой, готовая на что угодно, лишь бы сдержать слёзы. Она глубоко вздохнула, и клубок в горле затянулся ещё сильнее.

– Софи? – спросила Лейла. – Софи, это ты?

– Лей.

Это было всё, что она смогла сказать – всё, что она могла заставить себя сказать.

Она услышала, как Лейла ахнула на том конце провода. Её старшая сестра явно не так упорно сдерживала слёзы, как она.

– С тобой всё в порядке! – воскликнула Лейла.

– Я в порядке, – сказала София. – Ты?

– Хорошо, – сказала она, – всё хорошо.

– Алиша?

– С Алишей всё хорошо. Софи, где ты?

– Я в Блэкторне.

– Где?

Она посмотрела на Джаска. Он покачал головой, запрещая сообщать о своём местонахождении.

– В безопасности, – сказала она. – Лей, у меня мало времени. Алиша с тобой?

Тишина была последней, в чём она нуждалась.

– Лей? Она всё ещё в клубе?

Последовало ещё одно мгновение тишины.

– Откуда ты знаешь?

– Ты спасла его, не так ли? Ты спасла Джейка Дехейна.

– А ты была той, кто пытался убить его.

София снова провела пальцами по волосам, когда для них обеих всё встало на свои места.

– Что случилось? Тебе удалось сбежать?

– Он отпустил меня.

София взглянула на Джаска. Она недоверчиво нахмурилась.

– Он отпустил тебя? А Алиша? Пожалуйста, скажи мне, что она с тобой.

Последовало секундное колебание.

– Она всё ещё там.

София выпрямилась стены. Её сердце сжалось.

– Ты бросила её?

– Потому что у меня не было выбора. Софи, всё гораздо сложнее, чем ты думаешь.

София откинула голову на стену. Это было единственное подтверждение, что всё зависит от неё, в котором она нуждалась.

– Алиша оказалась в Блэкторне из-за меня, не так ли? Точно так же, как ты приехала в Блэкторн из-за меня.

– Софи, сейчас это не важно.

Она услышала первый из звуковых сигналов, сообщавших ей о том, что батарея быстро разряжается.

– Почему ты мне не сказала, Лей? Почему ты не сказала мне, кто ты такая?

– Прости.

Но она не могла сердиться. На этот раз она не собиралась перекладывать вину на Лейлу. Лейлу, которая всё ещё была жива. Они обе до сих пор живы, потому что Лейла влюбилась в вампира. Лейла, которая по какой-то причине, каким-то образом, вопреки всем известным ей принципам, воплотила в жизнь эту любовь.

Но тиски дискомфорта сжались внутри неё. Она пробыла в Блэкторне самое большее пару дней. Она бы отправилась прямиком в клуб Дехейнов. Она могла быть только с Калебом и Джейком.

Последствия этого только начинали проявляться. Сама мысль о том, что её старшая сестра даже смотрит, таким образом, на одного из монстров, которыми были Калеб и Джейк…

В её ухе раздался ещё один звуковой сигнал.

– Как ты её потеряла, Лей? Как ты утратила свою серринность?

– Это долгая история. Софи, ты должна выслушать меня. Калеб знает о тебе. Он знает, кто ты сейчас, и он будет искать тебя.

Она была права, подозревая, что его охота за ней была связана не только с тем, что она была ответственна за попытку убить его брата.

И теперь за ней по пятам следовал самый плодотворный охотник на серрин не только по личным причинам.

– Софи, ты сказала, что ты в безопасности. Насколько безопасно?

Она снова посмотрела на Джаска.

– Настолько безопасно, насколько это возможно в Блэкторне.

– Тогда оставайся там. Есть кое-что, что я должна сделать. Я вернусь в Блэкторн в ближайшие пару дней.

Ещё один звуковой сигнал.

Её сердце пропустило удар.

– Вернёшься? Почему?

– Я всё объясню, когда увижу тебя. Но ты должна выслушать меня. Ты не должна находиться на улицах. Ты не можешь позволить Калебу найти тебя. Ты не можешь позволить никому найти тебя, ты меня понимаешь?

– Что не так?

– Я не могу объяснить по телефону. Но мне нужно, чтобы ты, хоть раз в жизни, сделала то, о чём я прошу. Ты даже представить себе не можешь, к каким последствиям это приведёт, если ты этого не сделаешь. Скажи мне, что ты понимаешь.

– Лей, ты меня пугаешь.

– Пожалуйста, Софи, пожалуйста, скажи мне, что ты сделаешь, как я прошу.

– Лей, возможно, у меня осталось всего несколько секунд заряда батареи. Я собираюсь пойти и забрать Алишу.

– Нет! Софи, послушай меня! С Алишей всё в порядке. Я обещаю тебе. Я бы не оставила её, если бы не верила в это.

– С ней не может быть всё в порядке! Она одна с Калебом и Джейком Дехейн!

– И я говорю тебе, что в этой ситуации нечто гораздо большее. Софи, пообещай мне, пожалуйста. Пообе…

Воздух стал мёртвым.

На её глаза навернулись слёзы

В конце концов, она неохотно убрала телефон от уха.

– Они живы? – спросил Джаск.

Она кивнула. Её слёзы наконец-то пролились.

Джаск мгновенно заключил её в объятия. София охотно уткнулась лицом ему в грудь, принимая его утешение, чьё бы то ни было утешение, впервые за слишком долгое время, чтобы это помнить.

– Я помогу тебе, – мягко сказал он, стискивая её затылок. – Ты больше не предоставлена сама себе, Софи. Мы в этом вместе. Не потому, что я больше не должен. Потому что я хочу быть должным. И мы разберёмся с этим. Я обещаю.

ГЛАВА 35

Джаск понял, что что-то не так, что-то ужасно неправильно, как только приблизился к комплексу.

Но увидеть открытую дверь, гофрированный металл которой погнулся и раскололся, было всё равно, что очнуться от кошмара и увидеть монстра, всё ещё скорчившегося у изножья кровати.

Даже рука Фии казалась далёкой, когда он шёл по коридору, словно на автопилоте.

Он толкнул следующую покосившуюся дверь и обнаружил, что обычно постоянно занятая комната пуста. Дверь с кодовым замком впереди тоже была открыта. Но именно пятна крови на полу у стола, у стены слева от него, а тем более справа, заставили его внутренности сжаться.

Свежие пятна крови.

– Что за хрень? – прошептала София.

Она озвучила то, о чём он даже не мог заставить себя подумать.

Разрываясь между желанием продолжить с трудом идти дальше и защитить Фию, он застыл на месте.

– Мне нужно найти тебе место, где можно спрятаться.

– Ни за что, – резко ответила она, крепче сжимая его руку. – Я не оставлю тебя.

Он взглянул на неё – на решимость в её карих глазах.

– Ты сделаешь, как я говорю, – сказал он с нотками нетерпения в голосе.

Но движение у двери впереди заставило их обоих вздрогнуть.

Выражение глаз его собрата-ликана послало ледяной укол в его сердце.

– Джаск, – сказал Каспиан.

Кто бы это ни сделал, они давно ушли. Это было очевидно. То, с чем он столкнулся, было последствием.

Он сжал руку Фии и двинулся вперёд, бросив взгляд на демонтированную панель безопасности, проходя мимо.

– Сигнализация не сработала, – объяснил Каспиан. – Мы не получили никакого предупреждения.

Джаск ускорил шаг. Он отпустил Фию, чтобы открыть первые ворота, и они отрикошетили обратно в него, прежде чем он снова толкнул их в стену.

Он миновал туннель за считанные секунды и резко остановился. Его сердце забилось так, как он никогда не знал.

Тела разложили на лужайке – тридцать, как минимум. Их импровизированные саваны были покрыты пятнами крови. Атмосфера была наполнена болью и трауром обезумевших выживших.

Он посмотрел через квадрант и увидел, что Корбин ускорил шаг, чтобы встретить его на полпути. По тому, как он схватился за бок, который, как потом увидел Джаск, был испачкан кровью, он понял, что Корбин изо всех сил пытался сдержать свою собственную боль. Его лицо было окровавлено, в ссадинах, как и руки. Он подвергся избиению. Избиению, которое он, к счастью, пережил.

Джаск мгновенно обнял своего друга, единственным утешением было облегчение от того, что он остался жив.

– Корбин? – спросил он, нуждаясь в объяснении, и снова отстранил своего друга.

– Их, по меньшей мере, сорок, – объяснил Корбин. – Они каким-то образом отключили сигнализацию. Ворвались сюда и не стали сдерживать огонь, – слёзы уже застилали ему глаза… слёзы ярости, слёзы печали. – Насколько нам известно, беспричинно. Никаких объяснений.

Джаск оглянулся на другой конец квадранта, и что-то тёмное, что-то опасное, что-то долго подавляемое свернулось у него внутри.

– Мы пытались уничтожить их, но они захватили небольшое количество наших людей, – продолжил Корбин. – Они угрожали убить их, если мы встанем у них на пути. Кем бы, твою мать, они ни были, они были профессионалами. Одеты в форму. Серебряные манжеты на шее. Шлемы. Полный набор. Но такой униформы я никогда не видел. У нас не было ни единого шанса. Не было, если только мы не пожертвовали бы теми, кто у них был.

Джаск оглянулся на квадрант, просканировал свою стаю, пока его взгляд не упал туда, где Диона сидела возле маленького свёртка, лежавшего у её ног. Её глаза остекленели, а сама она покачивалась. Он боролся с нарастающей яростью, обжигающей горло.

Он должен был держать себя в руках.

Он боролся за то, чтобы удержать себя в руках.

– Ни у кого в Блэкторне нет такой армии, – прошипел Джаск. Его внимание вернулось к Корбину.

– Они дали какие-нибудь примет…

Но, уловив запах в дуновении ветерка, Джаск обратил внимание на шелест дыма вдалеке. Дым шёл из хозяйственных построек за аркой.

С бешено колотящимся сердцем он двинулся к нему через квадрант, даже не заметив, идут ли за ним Корбин или Фия.

Он ускорил шаг, миновал арку и резко повернул налево, через ворота.

И застыл.

То, что осталось от теплицы, представляло собой обгоревшую оболочку. Травы и растения – их спасательный круг – превратились в пепел.

Он снова перевёл взгляд на Корбина, как только тот приблизился.

– Мы сделали всё, что могли, но это было бесполезно, – новая боль промелькнула в глазах Корбина. – Джаск, они забрали нескольких наших малолеток.

Джаск не мог пошевелиться. Всё вокруг него расплывалось в какую-то нереальную даль.

– Они не сказали куда. Они не сказали почему, – добавил Корбин.

Он посмотрел на затянутое тучами небо, закрыл глаза, чтобы успокоиться, и сделал глубокий вдох, прежде чем снова посмотрел на Джаска. Но его попытка сдержать слёзы не увенчалась успехом.

Джаск не видел Корбина плачущим с той ночи, когда они потеряли Эллен. Боль пронзила его насквозь, и его собственные слёзы обожгли глаза.

– Тули среди них, – наконец, заявил Корбин. – Они забрали мою малышку. Эти ублюдки забрали мою малышку, Джаск. И я ни хрена сделать не мог.

Джаск шагнул вперёд и схватил Корбина за шею, а затем притянул его к себе и крепко обнял. Единственное утешение, заверение, которые он мог ему предложить.

Он посмотрел на Фию, слёзы так же наполнили её огорченные глаза. Она стояла неподвижно, наблюдая за ними. Он потянулся к ней, вытер слезу с её щеки.

– Джаск… – начал Корбин.

Но он не смог закончить.

Джаск отстранился достаточно, чтобы посмотреть на него – почувствовал это по его тону. Однажды он уже слышал этот тон, и сейчас он пронзил его так же, как и тогда. Его сердцебиение замедлилось до болезненного стука.

– Рони?

Выражение подтверждения в глазах Корбина с таким же успехом могло опустошить его.

Джаск схватил своего лучшего друга за руку.

– Где он?

– Он бы не отступил, Джаск, – объяснил Корбин.

– Где? – потребовал Джаск.

– Мне очень жаль.

Джаск протиснулся сквозь Корбина и Фию, буквально вламываясь в ворота, когда осматривал двор.

Ему не нужен был ответ, как только он оказался там. Трое из его стаи вышли из изолятора временного содержания. И когда взгляд Самсона встретился с его взглядом, он понял.

Джаск не почувствовал земли под ногами, когда ворвался внутрь. Комната сдерживания была пуста. Он сбежал по ступенькам, заглядывая при этом в каждую из пустых комнат слева от себя.

Но он чувствовал запах крови. Он мог чувствовать боль. Сера вышла из третьей комнаты с окровавленной миской в руках. Когда она взглядом встретилась с ним, он сделал последние несколько шагов.

Солстис стояла рядом с каменным столом, глядя вниз на положенную на него фигуру. Она нежно рукой убирала кудри со лба Рони.

Джаск оперся руками о дверной проём, не в силах заставить себя переступить порог, глядя на окровавленное, избитое тело своего сына.

Его взгляд метнулся к Солстис. Её полные слёз голубые глаза смотрели на него в ответ.

Затем он услышал, как его сын вздохнул. Затрудненный вдох, но всё равно это был вдох.

Его сердце подпрыгнуло, и он бросился вперёд.

Но Солстис оказалась между ними раньше, чем он успел подойти. Она положила руку ему на грудь.

– Он держался ради тебя, – тихо сказала она.

Она приподнялась на цыпочки и прошептала ему на ухо:

– Мы ничего не можем сделать. Только не после того, как пропали травы. Сейчас их десять, пытающих каждую ведьму в Блэкторне. Мы могли только надеяться, что ты вернёшься вовремя. Он не знает, – добавила она. – Он не знает, что всё пропало.

Джаск оказался рядом с ним через несколько секунд. Одной дрожащей рукой он вцепился в каменный стол, а другую положил на грудь Рони, просто чтобы убедиться, что движение не было видением.

Рони открыл глаза – глаза, которые были запавшими на его опухшем лице. Его едва можно было узнать. Его дыхание было поверхностным, и, судя по напряжению, боль была слишком сильной для чего-то большего.

Он смотрел не только на избитое тело своего сына, но и на его измученное тело.

Ярость пылала глубоко, но не так сильно, как чувство вины.

Рони слегка поднял руку, и Джаск тут же схватил её.

– Мне жаль, – сказал Рони, и даже от этого небольшого движения из трещин на его губах потекла кровь.

Он хватал ртом воздух. Одно лёгкое, очевидно, было пробито.

– Я снова подвёл тебя.

Джаск покачал головой, но терпеливо подождал, пока Рони наберёт достаточно воздуха, чтобы снова заговорить:

– Я пытался быть тобой, – сказал Рони. – спасти их. Но я не смог.

Джаск едва мог сглотнуть из-за сдавленного горла.

– Он пытался затащить детей сюда и спрятать их в укромных уголках изоляторов, – сказала Солстис. – Но они догнали нас. Он пытался защитить по-настоящему. Он пытался защитить меня. Твой сын – герой, Джаск.

Он посмотрел на Солстис и Корбина в дверном проёме. Солстис обхватила себя руками, в её глазах ясно читалось страдание.

Она была матерью Рони в отсутствие Эллен. Она была тем родителем, которым не смог стать Джаск. И вот она прислонилась головой к дверному косяку, самоотверженно стремясь утешить его, несмотря на то, что у неё отняли собственного ребёнка.

Джаск попытался сглотнуть, но в горле у него не было жидкости. Он снова посмотрел на своего сына, нежно обхватил ладонями его лицо.

– Ты сделал именно то, что сделал бы я, – сказал он. – Ты подверг себя риску, чтобы спасти свою стаю… я не мог бы желать большей храбрости.

У Рони снова перехватило дыхание.

– Я знаю, ты жалеешь, что я не умер в тот день. Чтобы Эллен жила. Что, возможно, мой брат… был бы лучше, чем я мог бы быть.

Слёзы Джаска капали на руку его сына.

– Хотел бы я быть кем-то лучшим, – добавил Рони, глядя на него глазами, которые были точь-в-точь как у его матери.

– Тебе никогда не нужно было быть кем-то лучшим, – сказал Джаск, потянувшись к лицу сына. – Это мне нужно было быть. Ты не потерпел неудачу. Ты никогда не подводил.

Он вытащил из кармана один из пакетов и показал его Рони.

– Мы справились, сынок, – сказал он. – Благодаря тебе мы получили необходимую нам куркуму. Ты спас нас.

Рони попытался улыбнуться, но эта попытка только заставила его поморщиться.

– Ты… – Рони хватал ртом воздух. – Верни наших детей, – сказал он, явно из последних сил сжимая руку отца – рукой, которая теперь была ледяной. – Никто… – он снова хватал ртом воздух. – Не поимеет… нашу стаю… верно?

Джаск кивнул.

– Никто.

Рони снова попытался улыбнуться. У него не совсем получилось.

Его рука безвольно опустилась.

Его грудь перестала двигаться.

Горло Джаска обожгло. Он не мог дышать. Образ его сына расплывался из-за воды, застилавшей его глаза.

От воды, в которой он тонул.

Он упал на колени. Каждый защитный механизм говорил ему, что это не по-настоящему, что этого не произошло.

Вырвавшийся крик встревожил даже его самого, как будто он исходил от кого-то другого. Душераздирающий вопль, который вырвался откуда-то из глубины: дикий и примитивный. Что-то, что требовало крови.

Что-то, что взывало к мести.

* * *

София вздрогнула и отпрянула от дверного проёма.

Она видела только проблески того, что происходило – и Корбин, и Солстис преграждали путь. Но она достаточно напряглась, чтобы расслышать всё.

И боевой клич, эхом разнесшийся по комнате, пронзил её, как тупой клинок, прямо в сердце.

Она прижала ладони ко рту и прижалась спиной к стене.

Было достаточно увидеть последствия на лужайке, увидеть осквернение их посевов, услышать, что они забрали детей – забрали Тули. Но теперь, зная то, что она знала об отношениях между отцом и сыном, изнутри раздался её собственный боевой клич – безмолвный крик ярости, которого она никогда не испытывала.

И пока эмоциональная агония Джаска, боль и горе рикошетом разносились по комнате, она не могла думать ни о чём, кроме как добраться до него. О том, чтобы обнять его. О том, чтобы сделать всё возможное, чтобы доставить ему хоть какую-то толику утешения.

Она оттолкнулась от стены, чуть не наткнувшись на Корбина, когда попыталась протиснуться в щель между ним и Солстис. Но Корбину это не понравилось.

Он протянул руку через проём, выставив её как непроницаемый барьер.

– Нет, не надо.

Она отступила на шаг, сжав руки в кулаки.

– Мне нужно его увидеть.

– Нет, – сказал Корбин. – Тебе нужно оставить его в покое.

Несмотря на то, что она знала, что это бесполезно, она снова шагнула вперёд, готовая оттолкнуть Корбина в сторону, если понадобится. Но Корбин сомкнул руки на её плечах и прижал её спиной к стене. Солстис быстро тихо закрыла дверь, чтобы оградить Джаска внутри.

Глаза Корбина не были ликанскими глазами, пронизанными той дружественностью, которую она знала и доверяла с Джаском – это был предупреждающий взгляд незнакомца. Незнакомца, который едва держался на ногах от собственного гнева и горя.

– Ему нужно побыть одному.

– Я хочу его видеть.

– Дело не в том, чего ты хочешь. Сейчас он не безопасен.

– Он не причинит мне вреда.

– Нет, – сказал он, в его тоне слышалось нетерпение. Он прищурил глаза. – Не говори так, будто ты его знаешь. Ты ничего о нём не знаешь.

– Я знаю, что Рони значил для него.

Его глаза вспыхнули, но затем он снова нахмурился.

– Тогда ты также поймёшь, что значит для меня Тули. Так что ты должна понять, что сейчас не время спорить со мной. Никто туда не зайдёт.

Негодование, исходившее от него с бешеной силой, заставило её на мгновение замолчать. Ровно настолько, чтобы Солстис успела подойти и нежно положить руку на плечо своего партнера.

– Пусти её, Корбин. У нас было достаточно конфликтов за одну ночь.

Корбин ещё секунду пристально смотрел на Софию, прежде чем отвернулся. Он отступил к двери и прислонился к наличнику, явно прислушиваясь к тому, что происходило внутри.

Удары, треск ломающегося дерева внутри заставили её снова вздрогнуть.

– Подыши свежим воздухом, – сказала Солстис Софии, и всё в ней было на удивление спокойным, несмотря на затянувшееся страдание в её собственных глазах. – Джаск найдёт тебя, когда будет готов.

Акт доброты или просто вежливости со стороны Солстис, но от этого всё равно у Софии свело грудь.

– Я боюсь за него.

– Джаск силён, – сказала Солстис. – Нам нужно дать ему время вспомнить об этом.

София плотно сжала губы. Она оглянулась на Корбина. Она была посторонней – вот что она должна была помнить. Она не была частью стаи – не так, как сказал Джаск, не так, как она начала себя чувствовать.

Они гневались на неё. Даже ненавидели её. Она забрала у них Джаска, когда они больше всего в нём нуждались. Она повела его на поиски и, в итоге, он бросил свою стаю на произвол судьбы.

Солстис этого не говорила. Корбин этого не говорил. Но она видела это в их глазах. Их маленькую девочку забрали из-за неё. Ликаны погибли той ночью из-за неё. Мир Джаска развалился на части из-за неё.

– Я верну её, – сказала София. – Я помогу. Мы вернём их всех обратно – Тули, остальных…

Корбин развернулся к ней с такой скоростью, что она отшатнулась.

– Это не какое-то фантастическое приключение, ты, глупая, наивная маленькая девочка! – рявкнул он. – Это реальность. Это Блэкторн. Люди умирают. Люди там погибли. Хорошие люди. Не смей, твою мать, стоять, как будто ты хоть немного понимаешь, о чём говоришь!

Он направился обратно к двери. Без сомнения, это было единственное, что он мог сделать, чтобы сдержать себя.

Как она вообще могла подумать, что стоит попытается утешить ликана? Ликана, на территорию которого вторглись, а его сына убили из-за неё.

Она была глупой. Она была наивной. Корбин был прав.

София попятилась, а потом повернулась к ступенькам. Она должна была что-то сделать. Сделать что-нибудь, чтобы исправить эту ситуацию к лучшему.

– Подожди! – крикнула Солстис.

Она снова обернулась.

Солстис схватила Корбина за руку, когда он в замешательстве уставился на неё сверху вниз.

– Дай ей побыть с ним пять минут, – сказала она.