сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 76 страниц)
- Нет… Я просто немного… Вернее сильно залюбовалась, - поправила себя Елена. – Здравствуй, Рафаил.
- Прости, я так и не смог выбраться к тебе раньше, - проговорил архангел. Его фигура приблизилась к ангельской девушке. – Как твои дела? Как идет служение?..
- Мне здесь очень нравится, - ответила Елена. – Хотя я еще не все совсем освоила…
- Это не страшно, - произнес Рафаил. – Главное, чтобы тебе нравилось и чтобы все у тебя было в порядке. Тогда и получаться все будет.
- У меня все в порядке, - отозвалась Елена, опуская подбородок. Разговаривая с Ральфом, ей хотелось понизить голос под стать мягкости его нот.
- Мне кажется, что ты из-за чего-то грустишь. Впрочем, ты можешь не отвечать из-за чего, - промолвил архангел, видя, что его слова произвели странный эффект: тело Лены прошло мелкой волной. – Значит, тебе понравились эти розы? – он изменил тему.
- Очень, - кивнула Елена сдержанно. – Они такие нежные… Словно из шелка.
- И прекрасно нежные, как сердце, трепет которого можешь ощущать, - довершил ее слова Рафаил. – Знаешь, для кого они? Нет? Видишь вон ту маленькую записочку? Прочитай ее.
Елена увидела, что рядом с бантом и вправду висит на ниточке разноцветная бумажка. Ее пальцы чуть быстрее чем нужно, дабы не было заметно волнительности в движении, коснулись корзинки и сняли исписанную открыточку. Рафаил уследил, как дрогнули ее светлые ресницы. Его глаза наблюдали за Еленой оберегающе и просто, как ежедневно касались лучами восхода белых лепестков платьев.
- Это мне?.. От тебя?..
- Я не знал, как лучше сказать тебе, что я счастлив твоему появлению. И я решил, что ничто лучше не выразит мои чувства к тебе. Спасибо, что ты провела эти дни с нами.
- Ко мне… - пальцы Елены сжали записку. Ее глаза устремились в сторону, более не пряча ее неуверенности. Какие-то слова хотели слететь с губ, но она не нашла, что сказать. На щеках девушки блеснули слезы, срываясь тем, что было только что сказано и что накипело за все эти мучившие недосказанностью дни. Внезапно таким своим прикосновением, словно пахнущим ладаном, она ощутила, что Рафаил вытирает ее слезы белым платочком. Что-то растаяло между ней и им, и вот она уже стояла рядом, чувствуя, как его руки бережно держат ее за плечи. Она беззвучно плакала, не глядя в его глаза.
- Все хорошо… - успокаивал ее архангел. – Все хорошо теперь… Это я виноват, что так получилось… Я должен был прийти раньше…
- Ты был занят… на Земле… - проронила Елена, тихо задыхаясь. – Я не знаю… Как это… Что со мной случилось…
- Прекрасно, что случилось. И нет ничего страшного в том, что тебе сейчас трудно об этом говорить, - ответил Рафаил. – На небе мы не привыкли скрывать то, что чувствуем. Мы, ангелы, говорим об этом друг другу, глядя в глаза. И пусть голос иногда дрожит. Разве это может нам помешать?
Глаза Лены поднялись, встречаясь взглядом. Рафаил улыбался. И она улыбнулась тоже.
- Я люблю тебя, Рафаил, - призналась она. – Я когда… увидела тебя, скоро поняла это… Мне казалось до этого… что я знаю свое призвание. Но потом все изменилось… И я уже не знаю ничего…
- А я думал, что знаешь, - глаза Рафаила улыбнулись. – Я сразу увидел, что ты наша душа, Лена. Я люблю тебя. И я буду счастлив заботиться о тебе как о своем ангеле. Если ты будешь согласна…
- Я согласна… - опустила реснички Елена.
- Я счастлив, - повторил Ральф. Его ладони остановились, прижимая ее плечи. Он наклонился к девушке, целуя ее в щеку.
Щеки Елены разыгрались румянцем.
- Я только… Еще не сказала… - произнесла она, помедлив. – Михаилу… Я ведь говорила ему, что так хочу быть легионером… И вот… теперь это совсем не так…
- Не волнуйся, он не будет возражать, - успокоил Ральф, окутывая Елену сероватой голубизной глаз. – Такое случалось и раньше. Иногда, чтобы понять свое призвание, нужны годы. Но порой достаточно пары секунд, чтобы все изменить, как тебе.
Глава 60
Было утро воскресенья, без десяти девять на часах.
Андрей приблизился к молодому священнику и встал рядом с лежащими на подставке Евангелием и крестом. Машинально его внимание улавливало звуки часов, которые читал алтарщик в отдалении, в центральном пространстве храма.
Андрей взглянул на человека, который сейчас был готов принять у него исповедь…
Если Андрей захочет, позже он сможет провести параллели с другим разговором, происходившем здесь же, на Земле, у дверей квартиры.
Разговор глухого со слепым.
- Я слушаю Вас, - Андрей смутился, не сразу решившись открыть рот. Ведь и вчера, и сегодня, стоя тут, он думал, с чего начнет, и как-то все это поблекло в один момент. Он нервничал. Почувствовал, что до дрожи в коленках.
- Ну я…
Андрей стал рассказывать с места в карьер, не заботясь о логике. Возможно, сейчас это было единственное правильное решение – пожертвовать понятностью ради искренности. Странно, но, кажется, едва он произнес вторую фразу, слова пошли свободнее. И он говорил, нацеленный на то, чтобы ничего не забыть.
- Подождите, Вы сказали, что расстались с девушкой? – вдруг прервал его голос священника.
- Ну да, - подтвердил Андрей неуверенно. Он же только что это произнес, к чему было спрашивать.
- Это была Ваша инициатива? – спросил священник.
Андрей посмотрел в устремленные на него темные глаза.
- Моя, - подтвердил Андрей. – Я же как раз сказал, что…
- У Вас произошла размолвка…
- Да, я…
- Если Вы обидели ее, надо пойти и извиниться.
- Я не обижал… Я уже извинился, - противореча сам себе, заговорил Андрей.
- Погодите минутку, в чем же Вы извинились, раз не обижали?
- Я не хотел обидеть. Но она обиделась. Дело в том, что…
Андрей начал объяснять все сызнова, пытаясь скорее сам построить цепочку в своей голове и наконец понять, в чем он должен каяться.
- Если Вы хотите вернуть отношения, надо сделать первый шаг самому, - услышал он ответ.
- Но я не хочу, - запротестовал Андрей. – Я уже не могу. У меня все по-другому, я люблю другую.
- Выходит, Вы все-таки виноваты в размолвке. Видите ли, отношения требуют терпения. Нельзя бросаться людьми так, как будто это вещи. Это не по-христиански.
Андрей опешил. Он и не успел заметить, как ушел на повороте молодой батюшка. Кажется, теперь он должен был каяться в том, в чем совершенно не собирался.
- Ты… Вы меня не так поняли, - окончательно разволновался Андрей, оговариваясь по старой привычке обращаться к окружающим. – Я хотел сказать…
Слова пошли чередой. Андрею показалось, что он даже вспотел, раскладывая историю с Ладой по полочкам.
- Вот видите: Вы говорите о том, что любви у Вас не было. Вместе с тем, настоящие чувства требуют постоянной работы, - развел руками священник. – Если не работать над собой, не получится ничего создать. Здесь нужно терпение и смирение…
- Но ведь и так не получится, если любви изначально не было! – горячо откликнулся Андрей.
- Иногда так проще всего объяснить разлад. Если не хочется работать над…
- Дело не в разладе! – Андрей устал, что его перебивают. Силясь прорваться через высказанные штампы и еще не успев пожалеть, что он не пошел к соседней стенке, где терпеливо отпускал грехи другой священник, он стал тараторить так, чтобы его никто не мог остановить. – Разлада-то никакого и не было, понимаете?.. С ее стороны не было любви, с моей… Я не знаю, как это сказать. Если как на небе, как по совести, все мы любим друг друга, а если как с женщиной здесь, - он хотел добавить «на Земле», но вовремя обогнул этот вираж, - то это совсем другое дело. Там есть любовь ангельская, здесь есть человеческая, то есть и она как ангельская, но человек – венец творения, чтобы творить себя в паре…
Андрей и не заметил, что на следующем зигзаге свернул с проторенной дороги исповеди и с размаху покатился в бурелом теологических рассуждений.
- Но мы же не можем сравнивать горний мир с миром человеческим!.. – теряя терпение, забил кол в ледяную насыпь священник. Он, как и Андрей, решил во что бы то ни стало выйти победителем.
- Почему? – Андрей со всей искренностью изумился. Священник только что сказал это пока единственному человеку на Земле, который сравнивать мог и, более того, был должен. Увы или к счастью обоюдному, тот этого знать не мог.
Оба так отпали друг от друга, что один даже не успел заметить, как назвал весьма несовременное и не всем понятное название небесного мира, а другой сам не понял, как его понял. Им сейчас было не до того!..
- Потому что там все совсем по-другому… - со всем тщанием начал наставлять священник молодого верующего.
- Да, я согласен, - закивал Андрей. – Но…
И опять это упрямое «но». Нет, сегодня тем, кто сзади, не суждено будет получить отпущение грехов. Священник покосился на толпу жаждущих исповеди воскресных прихожан и с внутренним вздохом понял, что пора сворачивать дискуссию. Не для споров он тут поставлен в конце концов. Для споров есть и другие места… Ну, писательское поприще, например… Или…
- В вышнем мире, - священник пришел в себя и не стал повторять странного слова «горний», - все совсем по-другому. Там нет мужчин и женщин, там нет ничего…
Он хотел добавить к «ничего» еще слово, но…
Андрей чуть не упал. Только что он услышал своими ушами, что его нет. Вернее, что он был все это время чем-то рода среднего. И что ему виделись в бреду Михаил и Агнесс. А также, что этого ничего, в сущности, не было. Жил и не знал об этом.
- Как нет?! – пораженному возгласу не было берегов.
Священнику показалось, что на них обернулись все рядом стоящие, включая старшего товарища по исповеди – батюшку.
- Нет ничего похожего на наш мир, - проговорил священник, невольно понижая голос, чтобы больше не привлекать к себе лишнего внимания. – Если Вы хотите, Вы можете почитать литературу про бесплотные силы, в нашем храме ее, кстати, много, слава Богу…
Священник успел подумать, было ли последнее упоминанием имени Господа всуе?.. Он решил свести все споры на нет. Что было делать, если не вся современная молодежь понимала все тонкости религии?
- Подождите минуту, - Андрей молчать не собирался. И незнающим он не выглядел. – Я не понимаю, почему на небе нет мужчин и женщин?.. А как же небесные легионеры? Или сестры милосердия? – это были первые, кто пришел ему в голову. – Конечно, первые все поболее мужчины, а вторые сплошь женщины, но… Есть ведь архангелы, и Рафаил во главе сестер милосердия, например. А Михаил? Да они же все даже у вас на иконах изображены мужчинами. А помощница архангела Михаила, например…
- Кто, извините?..
Теперь пришел черёд священника падать. На всякий случай он положил руку рядом с Евангелием, не для опоры, но для уверенности. После первого ужаса все постепенно становилось ясным…
- Агнесс – помощница архистратига. Они уже тысячи лет воюют вместе против демонов. От нее давно трепещут все адские силы не меньше чем от самого архангела, и, между прочим…
Андрею пришло в голову сказать еще про жену сатаны, но он сдержался, дабы не навлекать на себя имя Самуила в церкви.
- Та-ак… И откуда у Вас такие… сведения?.. – по изменившемуся тону священника стало очевидно, что ему многое теперь понятно. Но Андрею это было неясно.
- Какие сведения? – не понял он.
- Ну, о бесплотных силах?..
- У меня?..
Андрей растерялся. В самом деле, откуда? Не из школы же ангелов.
- Я просто знаю… - ответил он.
Священник сдержал оканчивающий кивок головы и улыбку. Ему пришлось подавить в себе волну, похожую на разрядившееся злорадство.
- Давайте сейчас не будем спорить, молодой человек. Дело в том, что в православной церкви совсем другие представления об ангелах. Если хотите, можете об этом почитать. А наш разговор пора заканчивать, а то мы и так много времени отняли у других. Ваше имя?..
- Андрей…
Андрей не успел осознать, как его почти насильно подогнали под епитрахиль. Над ним послышались слова разрешительной молитвы, ему отпускали так и непонятно, какие грехи.
- Целуйте крест и Евангелие, - указал священник. И пока Андрей касался их губами, он закончил на правах батюшки: - Не надо опошлять небесный мир. Помните, что любовь небесная совсем не то, что земная. К ней мы все должны стремиться. А здесь на Земле мы должны внимательнее относиться друг к другу и не допускать шатаний, помните: «что Бог соединил, то человек да не разлучает».
Одним победным ударом положил конец ненужной болтовне. Что-то там упустил про «могущих вместить», но главное поймать суть, верно?..
Андрей не успел что-то ответить. Исповедоваться уже шла другая женщина. Опустив подбородок, он отошел в сторонку.
А батюшка остался стоять на месте: нет, в самом деле, призывая на суд граждан, даже братьев, если хотите, мало того, что этот Андрей точно знал, что его кто-то не любит, так и еще что-то про ангельский мир. Нет, это уже походит на наглость. Слишком гордо…
Марина топала домой не то что окрыленная, но клокочущая вулканом внутри. Победа, казалось, разровняла все преграды, которые были в жизни. Высший балл по десятибалльной!..
Она не сдерживала теперь ехидной радости. Она шла домой, дико красивая, раскрашенная, со зверским взглядом. Ей казалось, что глаза косят от усталости, косят от черной подводки.
Что это было? Тупая ботаническая оценка? Нифига!..
Он пытался угробить ее тоской и тупостью. У него ничего не получилось. Она по-прежнему была одной из самых умных на курсе. Он ее не сломал.
Попадись он ей сейчас, она бы пнула его ладонью в грудь. Трепещи!.. Это гол!..
Счет 99:1… Ясно, не в мою пользу…
Ничего, у нас еще есть шанс отыграться за 20 минут до конца матча. За пять дней до окончания курса…
Она зашла во двор, впервые за долгое время не боясь. По стеночке правда. Глаза окинули двор. Пусто. Ну и ладно.
Рука скользнула за ворот, сверкая лаком. В лифте Марина достала с груди крест, целуя его и крестясь.
Слава Тебе, Господи…
Пора благодарить, не иначе…
И когда на следующий день эмоции улеглись, и был выходной, воскресенье, единственный выходной у нее в неделе, когда она поняла, что надо собираться с силами для нового боя, и что победа отнюдь еще не видна на горизонте, она выходила из дома, хорошенько выспавшись.
Косметика на лице, юбка на бедрах едва до колен. Во дворе вновь пустота. Вернее, нет тех, кого она ждала увидеть.
Около дома шел и остановился парень. Светловолосый. С опущенной головой. Марина кинула на него косой взгляд. Парень достал из кармана мобильник и стал набирать последний вызов. Марина отвела глаза и свернула в арку. Она шла поставить Богу свечку в ближайшую церковь.
- Аллё?.. Аллё, Наташа?..
- Да, что случилось?.. Андрей, это ты?..
Лежа под ворохом одеяла, Наташа перевернулась на живот, прижимая к уху сотовый телефон.
- Да, это я… Я не вовремя?..
Голос звучал неуверенно и как-то стушевано. Наташа привстала на диване, придавая себе спросонья более бодрый тон.
- Нет, что ты. Ты всегда вовремя, - она шумно усмехнулась. - А который час? – поинтересовалась Ната.
- Около двенадцати… - ответил Андрей, которого привели в неловкость замученные слова, доносившиеся в первую минуту по ту сторону связи.
- Двенадцати?.. Что-то я разоспалась, - констатировала Наташа. – Ну как всегда по выходным правда.
- Я тебя разбудил?.. Прости, я перезвоню…
Наташа откинулась на спину, блаженно потягиваясь. Он хотел сказать: попозже, но девушка прервала его на полуслове.
- Нет, не надо! Мне давно пора просыпаться. Ты что-то хотел сказать?..
- По правде говоря, я стою под твоим окном. Хотел тебя увидеть. И немножко побаиваюсь, что сейчас выйдет твой отец и накостыляет мне по ребрам, - признался он.
Наташа и удивилась, и улыбнулась.
- Ты сейчас у меня во дворе? – это стало для нее новостью. – Погоди пару секунд, я только оденусь и спущусь. А родителей не бойся: они уехали на дачу. Я одна дома.
Наташа слезла с простыни, кидая телефон на стол. Не теряя времени, она схватила висящие на стуле джинсы. Она знала про сцену, которую устроил Андрею ее папа у порога квартиры. И сейчас ей стало легче, когда он высказал, что он чувствует. Ведь тогда женщине не приходится по полуслову додумывать, что творится в душе у мужчины.
Как он нашел ее - единственное оставалось непонятным. Сколько он ни объяснял, слова затаптывали скрытый смысл. Наташа так и не знала, откуда он появился тогда на Парке Культуры.
- Привет, - выпорхнув из подъезда, она поздоровалась поцелуем в щеку.
- Привет, - Андрей поймал ее в руки, неслышно и облегченно выдыхая. Наконец-то она снова была рядом.
Хотя надо отдать должное Наташе: то, что некоторые делали часа по два – подбирали одежду и красились, она умудрилась уложить в пятнадцать минут. Андрею не пришлось долго ждать.
Через несколько минут они сидели на лавочке. Рука Андрея обнимала Наташу за талию, ее голова лежала у него на плече.
