Текст книги "Тайна архангела 2 (СИ)"

Автор книги: Лиля Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 76 страниц)

- О, недолго мучаться осталось. - Да я и не мучаюсь, - пожала плечами Ната. – Хоть и охота уже на свободу… Сложно было поступить?.. - Да так… Полгода полного сумасшествия, и ты в дамках. Если раньше спохватиться, будет легче, наверное. - А ты где учишься? О-о-о, неплохо, - ответила Ната на выговоренное Марой название. - Куда уж взяли, - вздохнула Марина тяжко. Девчонки и не заметили, как разговорились, стоя у перил, те, которые жили несколько лет на соседних этажах, ходили в одну школу, но никогда не контактировали друг с другом. Они и не знали, что едва Марина споткнулась, в подъезде суждено было случиться еще одной встрече. - Осторожно! – вскричал ангел-хранитель, кидаясь навстречу падающей девушке. - Спокойно! У меня все под контролем! – с верхнего пролета спрыгнул молодой мужчина в джинсах и футболке. Это был второй ангел. – У, какой лексикон! – воскликнул он, услышав озвученные эмоции своей подопечной. – Еще пара месяцев и мы сможем участвовать в конкурсе сапожников! – он скрестил на груди руки и критически посмотрел на девушку. – Все в порядке, ничего не повредила. - Привет! – радостно улыбнулся ему коллега. - Привет, Андрюха! – ангел шагнул к юноше, пожимая ладонь. – Как твои дела? - Как видишь, - вздохнул Андрей. – Курим и тоскуем. А твои?.. - Как слышишь: пьем, ругаемся матом и тоскуем, - поджал тонкие губы ангел. Его глаза сощурились, внимательно изучая девчонок. - А что это у тебя? – взглянула Наталья на бумаги. – Если не секрет. - Бред сивой кобылы, - произнесла Марина с пренебрежением. Она прикоснулась к подбородку, потирая кожу. – На самом деле: так, мазня фантазийная. Взгляд Наташи упал на первые строки замятых печатных букв. - «Синева глаз пеленой заслонила все на свете. «Кто ты?» - спросила она. «Я тот, кто всегда появляется, когда нужно», - последовал ответ…» Это ты написала? – Наташа взглянула почему-то исподлобья. - Ага… - ответила Мара, будто с неохотой. – В далекой молодости. Сейчас иду выкидывать на помойку… «Рядом с молодостью», - добавила она про себя. - Зачем выкидывать? – не поняла Наташа. – Это ж так прикольно потом почитать!.. - Потому что это дрянная, бездарная мыльная опера четырнадцатилетней слезливой дуры, которая не знала, чем себя занять, - выдохнула Марина. – Одно радует: это никто никогда больше не увидит. - А по-моему, очень занятно старое творчество… - проговорила Наташа. Марина удивилась замешательству в ее глазах. - Хочешь, забирай, - сказала она. - Правда?.. - Конечно. Мне не надо. Просто хотела перелистать где-нибудь на набережной за бутылочкой пива и романтично выкинуть потом в воду. Красота. Наташа разбирала листики с растерянным видом. Казалось, драгоценные внезапно предложения подарили ей что-то утешительное в этой жизни. Марина наблюдала за ней и вдруг поняла, что ей грезится рядом совсем другой человек… - Тогда я почитаю, ладно? – попросила Наташа. - Я же сказала: бери, мне не нужно. А что, в десятом классе делать больше нечего? - Если честно, то, наверное, есть чего, но ничего не хочется, - призналась Наташа. - Ступор? – поинтересовалась Марина. - Вроде того… Депрессия, наверное… - Ну, это знакомо. Тогда почитай: время уйдет быстро. Я сама недавно впадала в транс и перечитывала… - Клево… Курить будешь? – спросила Наташа, показывая пачку. - Давай… Хоть я и не курю… Но попытка не пытка, - Марина коротко улыбнулась, беря сигарету. - Я вообще-то тоже, - ответила Наташа. – Только вот недавно стала. Родители на дачу уехали на неделю, брата, слава Богу, увезли с собой, а я тут. Сам Бог велел пить, курить и буянить. Но настроения никакого нет, от всего тошно… - Ясно. Я предпочитаю первое. Бывает в жизни все гадко, а хлоп бутылку пива, и уже не так плохо… Или еще хуже становится, - сказала Марина. - Да, именно так… - Нашли друг друга, - промолвил Андрей тихо. - А я и не знал, что у тебя тоже такие проблемы… - У кого их не бывает на этой Земле?.. – поморщил нос Сергей. - А эти тетрадки все – увлечение значит?.. – полюбопытствовала Наташа. - Типа того… - кивнула Марина. – Раньше любила. А сейчас решила завязать навсегда. Сюжетов нет, идей тоже. Чего небо-то коптить. Фу, не могу, - она потушила сигарету о стену и выкинула ее в мусоропровод. - А я стала интересоваться всякими чудесами и мистикой… - произнесла Наташа. - В моей жизни слишком много мистики, - ответила Марина. – Эх, ладно, от бумаг я избавилась: одно дело есть. За пивом, что ль, сходить? - У меня дома есть бутылка вина. Если ты никуда не торопишься, могли бы выпить, поговорить о всякой ерунде, - предложила Наташа. - Давай, - легко согласилась Марина. Вечер давно натикал свое время и наконец-то стало темнеть. В занавешенной комнате висела полутемнота. На отгороженном шкафчиком диване сидели Мара и Наташа и болтали обо всем, что их могло соединить, молодых людей мегаполиса, протаптывающих свою дорогу жизни. Марина держала в руках недопитую рюмку. У ее ног на полу стояла открытая бутылка. - Значит, ты в одиночестве, потому что подруги все на даче? – спросила Мара. - Ну да… Хотя нет, подруга одна на даче… Всех остальных мне сейчас видеть не хочется… - Это та, светленькая? Которую я с тобой в подъезде видела несколько раз?.. - Да. Ее Лика зовут. Моя лучшая подружка, - сказала Наташа. - Ясно… А я просто одна. Потому что… одна. И видимо, насовсем. «Опять», - мучительно пронеслось в Марининой голове. - А что так?.. – взглянула Наташа. – У тебя же была подруга, вы что, поссорились?.. - Хуже… - голос Марины прозвучал гулко. Мара смотрела на отсчитывающие секунды часы. - Это не мое дело… Но у вас что-то серьезное случилось?.. Я помню, вы всегда такие дружные были, еще в школе постоянно вместе… - молвила Наташа. - Если бы серьезное, - тяжело отозвалась Марина. – А то разругались по самой мерзкой причине на свете. Из-за парня… - Это ты из-за него так страдаешь?.. - Да пошел он… сука, чтобы я еще из-за него страдала. - Понятно… Наташа замолчала. - Прикинь, - проговорила Марина, вдруг оживив движения, - ведь ты говорила о мистике, о чем-то волшебном… А в жизни порой так получается, что тебя с этого волшебства шмякает головой о самый асфальт, в самую грязь… - она легонько отхлебнула вина. – Так и случилось со мной. - Расскажи… - негромко вымолвила Ната. - Легко… У горевшей на письменном столе лампы, развернутой к стене, чтобы не светила в глаза, примостились два ангела. Хранитель Наташи Андрей и покровитель Мары Сергей. - Странно иногда бывает наблюдать со стороны… - произнес Андрей. – Смотришь на них, смотришь… Вроде ты для нее самый близкий и в то же время так далек… - Шкалу близости еще никто не определил, - выговорил в ответ Сергей. – Однако возможно своих близких сделать весьма отдаленными… - Это верно, - лицо Андрея освещали блики искусственного света. Он был таким молодым, но уже виделось, что впервые он столкнулся с такими трудностями, которые преподносит жизнь каждому, кому пришла пора возмужать. – Ты был на Земле… - после паузы сказал Андрей. – Расскажи, как это – быть ими?.. - Да, был, - вдохнул Сергей. – Ими как быть?.. Нелегко ими быть… Скажи, что тебя конкретно волнует, я отвечу. - Мне интересно: каково воспринимать мир как человек, а не как ангел. Просыпаться с утра, зная, что твоя жизнь на Земле, а не в раю, идти по улице, чувствуя холод или дождь, есть, пить, бегать и падать, разбивать локти и стремиться к чему-то, к чему, может быть, стремишься только ты… - Да ты поэт Земли, я смотрю, - улыбнулся Сергей. – Ты точно описал их жизнь. Только знаешь, - он посмотрел в застывшие вопросом глаза Андрея, – я не могу тебе этого объяснить. - Почему?.. - Я не человек. - Ты же им был! - Я был ангелом в воплощении человека, а это совсем другое… Понимаешь, мы, ангелы, не созданы для Земли. Это неестественная наша среда. Даже ад ближе нашим телам, чем физический мир. На планету мы попадаем только во имя искупления и в виде исключения. Вот почему, когда мы находимся на ней, мы живем вроде как люди, но как только вырываемся обратно в небо, то уже не можем вспомнить, как это было, запечатлеваем лишь события и факты… - И никаких ощущений? – глаза Андрея оглядывали лицо Сергея. - В сущности, нет, - покачал головой Сергей. – Ты можешь припомнить, что радовался или раздражался, но как тебе при этом было, не вспомнишь никогда. Слишком велик контраст наших чувств. Когда ты на Земле – ты не знаешь, что ты ангел, и тебе не с чем сравнивать. Когда ты в раю – это такой экстаз, что он стирает напрочь все. Вот такая штука. - Ясно… - Андрей опустил лицо и задумался. - Честно скажу, - молвил Сергей, улыбаясь, – я до сих пор люблю поболтать о прошлом с Виолеттой. Я говорю ей: «Ведь мы жили в одной квартире, смотрели телевизор, обедали, спали на одной кровати»… Только это было словно во сне. Я спрашивал ее: «Ты помнишь, как это; что это такое – семейная жизнь?..» Но она только улыбается и качает головой. И я не помню и представить себе не могу… Осталось только одно ощущение близкой души рядом… Оно одинаково для всех миров, его ничто не может стереть… Наверное, только благодаря этому я сижу сейчас тут с тобой… - Расскажи поподробнее, - попросил Андрей. – Если, конечно, вы вдвоем не возражаете… - Отчего же возражаем? Конечно расскажу, - кивнул Сергей. – Я всегда был немного непредсказуем… И такой же была моя судьба… - …наша жизнь текла, в принципе, как и раньше. Только добавился к ней этот… красивый такой, молодой, веселый… - Марина говорила в темноту, не разворачиваясь к собеседнице. Наташа молчала и слушала. – Я долго не хотела замечать в нем этого и, наверное, не заметила бы, если бы была сильнее… Вот только кажется порой, что будешь ждать настоящего вечность, а в один день надоедает это «ждать». И тут ты попался. Наверное, я оказалась очень слабой … Я его лицо-то не за это смазливое ощущение заметила. И не за эти его тачки и деньги… Просто… Мне вдруг почудилось, что вот оно, так близко, что сейчас случится то, чего хотелось, истинное, живое, мое… Но только ему так не казалось, как выяснилось… Я в этот вечер пришла к Ане домой без звонка, потому что тогда мне уже было совсем плохо. Она была одна. Я хотела поговорить с ней, чтобы наконец-то рассказать, попросить совета, просто… почувствовать родное плечо. Я забыла про все те мелочи, которые случались между нами в то время, вернее, которые я считала мелочами: не перезвонила, не хотела разговаривать, была загруженная… Она нужна была мне как никогда, единственная, кто мог бы еще меня понять и мне помочь. Она открыла дверь после первого же звонка… Я вошла и говорю: «Привет». И она: «Привет». Мне сразу показалось, что она огорошена моим приходом. Но ничего не сказала. Я говорю: «Я зайду?» Она: «Заходи». Посторонилась от двери, будто ждала, когда я попрошу этого. Странной она какой-то была во всем, понимаешь: в движениях, в реакции, во взгляде… Что-то не так, я видела… Пока я разувалась, она пошла на кухню, молча. Я захожу, сажусь… Смотрю на нее. Она на меня не смотрит. Как будто ждет, что я испарюсь со стула, и не придется ничего мне говорить. Я начинаю о всяком бреде заговаривать, а у самой сердце колотится, потому что я решаюсь начать о том, что было внутри. И скрыть я не могла, что у меня обвал случился… Я спрашиваю: «Ты Дениса видела?» Она покосилась на меня и говорит, что он уже давно не звонил и вообще не проявлялся. Тут в комнате как на зло мобильник затрезвонил. Она резко убежала говорить. Вернулась туча тучей. Я спрашиваю: «Кто это был?» Она: «Родители это были». А в голосе такая дрожь, злость не злость… Не знаю. Я: «Чего хотели?» Она: «Ничего, неважно». Таким тоном, как будто мы чужие друг другу. Лед, стена… Телефон зазвонил снова. Она опять пошла в комнату, вернулась вместе с ним. Чувствую: напряглась вся. Говорит: «Знаешь, у меня дела, я должна одна побыть». Ну да: она одетая была, накрашенная вся, как ждала кого-то. Я говорю: «Да? Ладно, только, по-моему, ты мне что-то недоговариваешь». Она как взъерепенится и почти орет на меня: «Ничего!» Я говорю: «Хорошо, только орать тогда зачем?..» Меня трясет всю, чувствую, расплачусь сейчас. Она уже проще говорит: «Потом объясню, о`кей?..» Как будто успокоилась. Я: «О`кей, я ухожу, позвони тогда…» Встаю из-за стола. И тут наверху так аккуратно хлопает дверь. Я останавливаюсь, и вдруг меня осеняет. Колени к земле пригнулись, и адреналин в шею. Я думаю: говорить надо сейчас или никогда. Ну, я в открытую ей: «Слушай, а ты не с Денисом случайно встречаться идешь?..» Я, наверное, никогда не забуду ее лицо. Она поворачивается ко мне и смотрит так, как будто вскрывает мне вены и бьет током. Она мне: «А даже если и так, то что?..» Такая надменность у нее в глазах, какой я никогда не видела. Я отвечаю: «Ничего, просто я думала, что мы подруги, и ты не будешь мне врать». Она сказала: «Я тебе не врала». Я говорю: «Да, и кулон у тебя на шее золотой просто так болтается». Я не знаю, как я все поняла в этот момент. Украшение видно за кучу бабок, Аня себе такие не покупала. И подарить ей особо некому в то время было… Марина потянулась к бутылке и едва ее не опрокинула. - Черт! – выпалила она. - Давай я, - Наташа налила ей бокал сама. - Благодарю… - коротко отозвалась Марина. Ее глаза утяжелились свинцом, а губы напряглись. – Я обнаглела в тот миг: не знаю, откуда чего взялось. Сказала: «Парни, наверное, золото зазря не дарят, все оплатить надо?..» - А она? – метнула взгляд Наташа. - В таком бешенстве я ее не видела никогда. Она и раньше могла злиться, но здесь как с цепи сорвалась. Я думала: она меня на месте убьет. Схватила меня за шиворот и поволокла пинками из дома. Я еле успела туфли прихватить, а то она меня босиком бы выкинула на лестницу. Я ору: «Ты дура, что ли?!» Она орет: «Да пошла ты, знаешь куда?!» Словами такими покрыла. «Это тебя не касается!» – вопит. Я на нее кричу: «Да наплевать мне и на него, и на тебя, делайте что хотите, на кой врать-то было?!» Она начинает: «Да я знаю, что ты по нему сохнешь, сама хотела с ним …, но ты у…, никогда ему не понравишься» и все такое, дальше еще хуже. На лестничной клетке уже. Я взглянула на пролет выше, у меня екнуло все в груди, что если это он вышел только что наверху, то все слышал. Дальше то ли пихнула она меня с лестницы, или я сама побежала быстро. Помню только: сердце стучало как на марше, и шок был такой, что все опустилось и замелькало, хуже самой пьяной на свете… - Ужас какой… - только сумела произнести Наташа. Марина замолчала, закрывая рукой переносицу. Ната смотрела на нее, пытаясь угадать, плачет она или нет. Но Марина не плакала. Она сидела, как статуя. - Я когда вечером домой пришла, - необыкновенно смято произнесла Марина, - не знала, что мне делать… Думала все, конец мой настал. Не знаю, как я пережила эту ночь… Сергей смолк. Андрей притих, глядя на его поменявшийся взгляд. - Только помню, что всю ночь металась как в бреду. И пиво под рукой закончилось, и не помогало оно уже… Я то ходила по комнате, как зомби, то в кровать забиралась, то валерьянку пила сверху на пиво, но вырубиться не могла. А когда задремывала, передо мной как видения были Денис и Аня, и я ворочалась с боку на бок, и тело мое как будто не сознавало, что произошло, какое-то отупение нашло и желание бесчувственно неистовствовать… Я не знала, что будет дальше… Грудь Марины поднялась, подавляя дрожь. Наташа безмолвствовала. - Бывает такое ощущение, когда жить не хочется и помирать лень до окаменения. Когда понимаешь, что все такой бред и только тупо улыбаешься и радуешься непонятно чему, потому что не хватает сил долго оставаться в таком состоянии. Только улыбка эта глупа твоя, и ты знаешь, что придешь домой и наткнешься на опостылевшее место, где нету ничего, где лучше сесть и решиться уже признать, что в жизни в твоей ничего не будет, что все – бред, и все люди, которые рядом, – тоже бред, потому что на самом деле рядом нет никого. И ничего не сбудется, ничего. И даже если сбудется, в этом не будет смысла, потому что все это ерунда, и веселье тупо, и улыбка эта – чушь и обман… Одно сплошное «хотелось», «не сбылось» и «обломалось»… Ничего… - Смотри, Андрей… - промолвил Сергей. – Это называется ад. И если кто-то тебе скажет, что бездна ада в муках, не верь… Его низшая точка здесь, в пустоте. И в холоде… Я это знаю… Андрей не решился ответить. - Ты любишь его? – спросила Наташа.