Текст книги "Тайна архангела 2 (СИ)"

Автор книги: Лиля Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 76 страниц)

Лика сидела, щурясь к шкафу, над которым через не доставшееся этой половинке комнаты окно сиял ушедший за далекий полдень воскресный день. - Ну что ты молчишь… Скажи что-нибудь, - произнесла Наташа, опираясь на стол. Ее тапочки соприкасались на полу, нагие голени были видны из-под складок халата. Она была одета в домашнее. - А что мне говорить… - негромко ответила Лика. – Я тут ничего не могу решить… - Мне идти скоро… Полчасика еще посидим и… - Понятно. Я уйду. - Постой, тебе необязательно уходить. Хочешь, я тебя познакомлю с ним?.. Погуляем вместе… - Не… - Лика встрепенулась, хмуря брови. Ее взгляд наконец-то вернулся к подруге. – Если это и будет, то явно не сегодня. Не в первую медовую неделю. - Ты как будто на каторгу меня провожаешь… - молвила Наташа. - Ты знаешь, что это не так. Я за тебя рада, ты даже не можешь себе представить как, - серьезно и искренне вымолвила Лика. – Наконец-то я вижу тебя не раздавленной, как вареная клубника, а счастливой и сияющей… - ее грудь поднялась в непроизвольном вздохе. – А о чем ты сама волнуешься, о том и я. Мы только что все обсудили… - Обсудили! – воскликнула Наташа. – И к чему пришли?! Ни к чему! Ты даже не сказала ничего!.. – она внезапно разволновалась, ее рука поправила копну волос, взъерошивая их на одну сторону пробора. - Я сказала, что я думаю! Что ты еще хочешь от меня, я тебя не понимаю?!.. - Лика! Я хочу твоего совета!.. Пойми: мне самой паршиво как никогда… - Тогда позвони Антону прямо сейчас. И скажи ему все, как есть, - ответила подруга. - Позвонить сейчас… Легко сказать. Его и дома-то, наверное, нет… - замялась Наташа. - Ты ж не звонила. Ты даже попробовать не хочешь… - сказала Лика. - Не хочу… Е-мое. Лик, я не знаю, как ему все скажу. Что, прямо так спокойно и просто: отворот, адьёс… После того, как все было нормально, да?.. - Нат, что было нормально?.. – посмотрела на нее Лика. – Андрей был этим нормально?.. - Мы нормально встречались. Гуляли. Нам было хорошо. - Отлично. Тогда в чем проблема?.. - Ты знаешь. Не надо иронизировать, пожалуйста, - Наташа была близка к тому, чтобы обидеться. - Прости. Сорвалось, я дура, - вздохнула Лика еще раз. - Скажи, что ты думаешь. Вот и все. Кроме тебя, у меня нет настоящих друзей. - Ты правда хочешь все как есть услышать? Все, что я по этому поводу думаю? – спросила Лика, распознавая скорее во взгляде, чем в словах. - Да, хочу, - кивнула Наташа. - Хорошо. Только и ты мне тогда скажи: ты любишь Андрея?.. - Ты знаешь, как я к нему отношусь… - Нет. Я знаю, что ты думала тогда, как ты страдала по нему. А сейчас, когда все произошло и вы встречаетесь, скажи мне: ты любишь его?.. Наташа помедлила. - Если серьезно… Я не могу сказать… То есть нет, ты не подумай. Я прекрасно знаю свои чувства к нему… Но раньше я так легко говорила, что люблю кого-то… А теперь… Наташа помолчала. Лика безмолвствовала, вслушиваясь в колебания воздуха, которые происходили в комнате от их дыхания. - Мне хорошо, когда он рядом… Не то. Я живу в нем… Понимаешь?!.. Нет, никто не может понимать!.. Я смотрю на него и как будто дышу им… Только тем, что вокруг нас я и дышу… И я не могу представить, как бы было, если бы он не пришел, не появился в тот день с этим букетиком ландышей… У всего этого не было бы тогда смысла… Что это, любовь?.. Я не имею понятия… Я не знаю… И знать не могу, что такое эта любовь… - Понятно… А с Антоном… Все было хорошо… Нормально… - Я так просто выразилась… - Вот что. Ты сохла по Андрею. С первого дня, когда его увидела – так и потеряла ум. Любовь или нет, с первого взгляда, со второго или с третьего… Не мне об этом судить, да и никому еще… В конце концов кому и секс в клубной кабинке – уже первая любовь… - Лика приостановила речь. – Это «нормально» с Антоном с самого начала было не очень нормально. Ты была на краю другого света, он предложил встречаться. Вы гуляли, ходили в кино, и было хорошо вместе. Примерно как с одноклассниками на тусовке. И больше ничего. И глядя на вас, ты уж извини, и зная тебя… По-другому бы и дальше не было. - Но я ему нравлюсь, в этом проблема. Он сам говорил… Хотя я и не верю, что это что-то настоящее… - А тогда верила, когда начинала?.. Наташа усмехнулась, потупив взгляд. - А ты его не знаешь, что ли, сама? – карие глаза поднялись на Лику. - Вот ты все и сказала сама. Что искалось с Антоном, то и нашлось, - ответила ей Лика. - Ты хочешь сказать, что я поступила плохо?.. - Я ничего такого не говорила. - Ты подумала. - Ты мысли читаешь? – лоб Лики пошел морщинками. - Я тебя знаю со второго класса. - Ладно. Я считаю, что ты поступила так, как ты не делала никогда. И это непохоже на тебя. Вот и все. - Да, непохоже!.. Я никогда не играла в эти игры и играть не собиралась. Для меня либо серьезно, либо никак. И с кем я встречалась, для меня так и было!.. Когда появился Андрей, во мне все перевернулось. И я поняла, что влипла по самые уши в того, кто больше никогда не появится в моей жизни. Так я тогда и думала. И когда я осознала, что мне придется жить дальше: как бы я себе не пыталась свернуть шею, я ничего не исправлю, тогда я постаралась забыть. И Антон предложил мне встречаться, когда все вместе гуляли. А я… подумала и решила, что ведь он мне нравится… Да, я, наверное, себя обманула… Но я исходила именно из этого… Но для всего на свете был аурой только Андрей!.. Выходит, ничего не могло быть хорошего помимо него. И мне оставалось только смириться с этим. - Оставалось… - почти неразличимо промолвила Лика. - Ты бы так и сделала, да?.. И осталась бы одна? – взглянула на нее Наташа. – Да, и была бы права. Вот только я не сделала… - Что я?.. – Лика подняла светлые, как вода в весенней лужице, глаза. – У тебя это случилось, а не у меня. Любовь одна, ей не раскидываются. И ты теперь боишься даже произнести это слово, не поэтому ли… Ты сделала так, а я сказала, что это было… А сама я… Мои умозаключения не в счет. Я сама не знаю, что говорю… Наверное, поэтому у меня и нет парня… - Ерунда все это… - Наташа закрыла глаза ладонями. – Ты права… Лика, ты права во всем… Я все скажу Антону… Сегодня же вечером позвоню и скажу… Надоело мне это… - Ну и хорошо. Что уж теперь страдать?.. Не было Андрея, а теперь снова есть. А Антон… значит, не судьба. Что ж поделаешь… - Лика увела глаза в сторону. - Обожаю тебя за твой оптимизм, - Наташа подошла к подруге и, улыбаясь, хлопнула ее по щеке. - Иди, Джульетта!.. Ромео сейчас к балкону приползет, а ты в халате тут гуляешь!.. - Так он и уползет обратно, когда увидит!.. – засмеялась Наташа. Глава 56 - Дыхание твое… Летит во мне… Летит ко мне… И явью мне, А не во сне… Ты сон мечты, Ты явь явись… Ты солнце красоты… Твоя, дивись… Марина топталась в углу комнаты, водя рукой по гладким на ощупь обоям. Тело наворачивало круги, зацикливаясь на пятачке, одевая кожу нотами песни. Ей было бесцельно в задавленной голове. Открывшаяся дверь, которая ударила бы ее, вряд ли разбеспокоила бы или вывела из транса… Она ходила как сумасшедшая, чувствуя, что этот мозг уже не принадлежит ей, но какому-то бреду, перегруженный информацией, расплющенный реальностью. Марина готова была взлететь от легкости, от чувства, которое называлось «не чувствую, потому и не знаю, где мой якорь, который бы удержал»… О, какая же это была ерунда… Она останавливалась, наслаждаясь мнимой свободой и мучаясь тем, как переживет следующую секунду этого жуткого шума в ушах. Ей грезилось, что голова вырубилась, но продолжает думать обо всем по чуть-чуть. Мысли ни на чем не задерживались, она не могла сфокусироваться на чем-то одном… Жестокое дело было сделано учебой… А думала она о ней с перерывами в секунды, как сжимается и разжимается сердце на кардиограмме, когда вмешиваются иные думы сахарными кристалликами шумов внутри мышцы жизни… Она танцевала на самом деле неуклюже, теряя координацию. Она уже пела, что означало последнюю стадию ее напряжения… Она не думала, как выдержит дальше. Она панически боялась, что не выдержит, и жаждала конца всего этого прошедшими днями, мелькнувшими как-нибудь мимо и незаметно. Она смеялась, сама не понимая, что смеется этой потерявшей разум солнечной ересью животных извилин в голове… Марина жила тут и сейчас. Ее заставили дела. Ее ткнули лицом в стол, где она, не растеряв ничего своего, была вынуждена сидеть, она вынуждала саму себя!.. Болея при этом всем, чем только могла болеть раньше… О, эти круги и радуги, какие вы темные и разноцветные, какие вы нереальные и реально приятные!.. Денис, казалось, перешел в ней в тихую меланхоличную шизофрению, вяло текущую желейной радостью, налетом на всех ее делах. Она думала о нем в перерывах и во время всего, когда ложилась спать, когда шла в ванну, когда садилась обедать и одновременно вставала, желая ходить с тарелкой и слушать музыку непрерывно. Она представляла себе так живо, что обязательно будет, что случилось, что могло бы быть, и она не верила или не задумывалась о том, чтобы поверить в правду происходящего, она просто закручивала это внутри себя протяжно и невыносимо здорово, так классно… И такой бред снаружи… Этим всем, что навалилось сейчас непосильной ношей на эти слабые плечи… Эммм…. Как ломало… Как же выворачивало и ломало. Порой Марина мечтала, чтобы по дороге в институт на нее незаметно бы свалился кирпич и положил бы конец всей этой наркоманской тяге загружаемого, как жесткий диск, всяким мусором, тоннами букв мышления, дымящегося, кипящего, изнемогающего, как пичкаемый супом и кашей ребенок, который ее больше не может… не может… не может больше!!! Но может, сволочь, жри, дрянь… Ты, дрянь, сожрешь, - говорилось самой себе. Давай, так тебе и надо!.. Кирпич бы закончил все ее мучения… Вместе с Денисом и кругами радужными… институтом и всем остальным… Иногда ей чудилось, что ее просто должен задеть колесом несущийся велосипед. Что кровь, выступившая на теле, вернет болью физической через горячку моральную к жизни. Что даже месяц внезапно обрушившейся из-за какой-нибудь тротуарной аварии на велосипеде или роликах, врезавшихся в нее, больницы, перевернет ее жизнь, заставит вздохнуть и освободить себе воздух чистого листа… Вопреки логике своей убежденности, выходит Марина все еще верила в последнее. Однако в нее никто так и не врезался, увы… увы… и ура… Песни менялись с одной на другую так же резко, как и ее мысли и дыхание… Она все еще ходила взад и вперед по комнате, которая была уже застлана мраком стемневшей улицы. Она ходила. Она лежала, чтобы унять себя… Ее не унимало… Природная жестокость И крепость ниток жильных… Железом в черных джинсах Мне быть тогда решилось. Предчувствием желая, И в смысл не врубаясь, Зачем все это делать… Мне жизнью предлагают… Глаза закрывались сами собой, а мозг работал ясным небом на износ, не давая телу уснуть. Столько дел еще было… Она больше не могла. Надо было поспать хоть чуть-чуть, чтобы продолжать их. На ощупь и дыханьем… Я обладаю ночью… Мной обладает черствость, Мне что-то жизнь пророчит…. Природная жестокость И сталь высоковольтной. На башню без оглядки Я лезу через штормы… Ужасное ощущение. Кошмарное совершенно. Хочу спать и не могу. Не получается. Она глушит успокоительное, которое не успокаивает и не дает уснуть. За снотворным, что ль, переться?.. Нестрашно провалиться помимо своей воли в зияющую бездну ночи?.. Мне вечность точит нервы… И где-то идеалы… Ловлю я тени первой - В реальности так мало… Мне жизнь Сгибает локти. Скажи, где друг? И боли… Идут бок о бок дети, Загнившие без воли… Она ворочается и включает свет. Она готова подбить подушку под любое место, лишь бы хоть как-нибудь сделать, чтобы хоть на минуту подольше было удобно… удобно… Я что-то знала точно… Подозревать обманом. Не ведала иллюзий Созданных мною храмов… Языческих хранилищ И жертвоприношений… Я сердце убивала, Не принося прощений… Нельзя тратить столько времени впустую, не отдыхая и не работая в итоге. Раз уж она решила выиграть у него хоть одну, заочную битву за свой успех, она должна была это сделать. Не первый день Марина не могла уснуть. И дальше становилось только хуже от нервных перегрузок. Она лежала, убого глядя в темноту. Я не прощала нервы… Я не прощала пены… Я не прощала буйства… У рта. И мои вены… Я резать собиралась Два раза на неделе. Безумством одевалась, Когда колонки пели… Я вечность вопрошала. Искать глазами темень. В моих зрачках лишь бездна, …Вопросы не по теме. …Где вечность в этом мире? Сквозь отношенья брани Стяжать или по телу Лупить всю жизнь плетями?.. Она выходила в ночь, чтобы перейти через проспект и войти в круглосуточный магазин. Она идет на зеленый, когда секундомер на светофоре считает, сколько секунд осталось на переход пешеходов. Мигает свет в зрачках, она уже не помнит, как что-то погасло. Как шаги раздавались в приглушенном цвете асфальта. Врывается, заглатывая все ее внимание, вдруг жуткое гудение автомобиля. Мечущийся взгляд и расшатанная реакция: ей кажется, что шаг, куда бы она его ни сделала, был бы неверен. Задевая бедро потоком воздуха, мимо проносится машина, едва не сбивая ее на месте. Злоба и шок перемешиваются в миксере. Она готова орать, не готова сдвинуться. - Да пошел ты на …!.. – этот голос срывается на асфальте, где продолжают нестись машины. Кое-как Марине удается добраться до тротуара, она понимает, что только что ее чуть не убили на полной скорости. Она в полном чувстве того, что будто толчок в плечо, какое-то движение спасли ее в последний миг. А все потому что она идет в другой магазин, где меньше шансов встретить своих знакомых... Нет логики в вопросе. Есть тень, и нету смысла. И добродетель в мыле Одета в сатанисты… И я хотела вечность, Не зная, что познала Один удар под дых я Убийством и кинжалом… Лишь искра слабо светит, Маяча горизонтом… Надежду одинокой замечу Через зонт я… Сердце бьется в груди, потому что оно продолжает жить дальше. Марина стоит на тротуаре, пока не двигаясь… Расставив ноги, она в мини, она в черном, она накрашена черным под глазами… Она смотрит на проспект, чуть не завершивший ее жизнь одним вожделенным ей же ударом в живот. И каким ужасом вдруг кажутся мысли о смерти!.. То, что она могла думать о таком. Ей становится страшно. И вот уже она шепчет, наращивая скорость, и боится не успеть попросить у Бога прощения за то, чего хотела. Умоляет забыть ее слова. Надолго ли это будет?.. Это бывало и раньше. Заметить на асфальте, В который я смотрела, И сидя на коленях, О вечности - не смела… Убить и прокатиться На гребне Сладкой муки, Без страсти не разбиться, Не будет тягость скуки. Закончить все мечтала Одним ударом в ребра. Его одним писала, И за него Зарезать Себя в подъезде темном. В его глазах Сдыхая, Чтоб понял, Что смогла я… И видя эту сцену, В груди века желая… Желая бесконечно, Чтоб длилась эта вечность, И нет концу в желаньях Желанья бесконечность. Стяжая в мыслях Образ… В моей крови Желанья… Я видела сквозь тени, Как бы мое преданье… Уносящиеся вдаль машины. Даже ночью их много на Комсомольском проспекте. И все до единой, они помимо желанья… Сегодня символизируют одно… Одного… Плавные линии черной томности… и шика… Уносящиеся вдаль автомобили. И чувствующаяся в воздухе ночная влага… Она явственно наполняла тот самый вечер… Ту самую ночь… Марина помнила ее… Она ощутила рядом эту ночь… Этот вечер безумия и мелькающих огней, пахнущих влажным воздухом города. Она не распознавала свое присутствие в магазине. Она возвращалась, не потеряв этого чувства… В котором стоял он… Она шла обратно на зеленый свет, с подурневшей кровью шла. Чувствуя себя не пьяной, но испортившейся во всем дыхании и жизни… Как затухшая живая плоть… Несвежая жилка бьющегося мяса… Она проснулась сквозь ночь. Вернее, она почти вскочила на кровати. В ушах бил пульс. Сердце дико колотилось. Марина задыхалась. Словно не в себе она ринулась с кровати. В пыльной буре мыслей, не понимая, что творится, она побежала по комнате. Ее руки хватали горло, будто не ее руки. Как в другой реальности тело. Ей нечем было дышать. Казалось, воздух не доходит до обмена в крови.