сообщить о нарушении
Текущая страница: 56 (всего у книги 76 страниц)
Глаза Михаила встретили рассвет, отражая являющееся над горизонтом солнце. Он все еще был на коленях, обращаясь в молитве к Богу. Из сердца ушли все искушения, покинули колебания и сомнения, он чувствовал, как к нему возвращается сила и твердость. Вдох за вдохом, удар за ударом сердце билось мужеством, скрепляя душу печатью верности. Еще одно утро, и ни одного предчувствия. Архангел по-прежнему находился в неведении, откуда и когда начнется наступление, сегодня ли, через несколько ли дней или оно уже на грани свершения. Михаил надеялся лишь на волю Бога и своих генералов, которые, заприметив вражеские войска, должны были подать своему начальнику сигнал.
Но плохо, плохо работали небесные связи, рвались, не дойдя, посланные звуки слов, и Михаил понимал, что надо возвращаться в рай и заново начинать руководить всем самому, держа ангелов на контроле каждую минуту.
Как сейчас была бы кстати интуиция Агнесс!.. Он последовал бы за ней, хотя бы это была единственная зацепка в мире созданных стен и обманов. Но Агнесс не было рядом. Он был без нее. Ее голоса не было в сердце. В силах перекричать все звуки Земли и обогнуть своим голосом планету, он не в силах был докричаться до ее души, проникнув под покровы ада.
Молитва пошла на логическое завершение и постепенно стихла словами, оставляя в груди первого архистратига ровный мирный фон. Он поднялся на ноги. Пора было отправляться в путь.
Музыка пульсировала в глазах Марины, петляя сальными следами того танца, который в тот вечер она дарила Денису, смутно мечтая подарить ему и себя. Тогда она еще не признавалась в этом самой себе. Дыхание пропахло тухлым. Ей противно было вдыхать этот воздух. Воздух, в котором был растворен он, и который, как чесоточный клещ, не мог отцепиться от нее ни в этом мире, ни в другом. Она все хуже понимала, что творится внутри. Мысли носились, как оборванные черные ведьмы по кругу, тошнило и плыло в глазах, как от морской болезни. Только яснее приходило осознание, что это был предел, что она не протянет до утра. Комната представлялась каменной тюрьмой; цепи, которые хотелось, но было невозможно откинуть от себя, сковывали выламывающим ознобом ее тело.
Рука Марины потянулась к полу и нашла стоящую на нем бутылку. Чертова запасливость сыграла свою роль: она вспомнила, что оставила одно пиво в шкафу во время сессии, выпить его как-то не сложилось, и она решила запасти на крайний случай. Что ж, пик этого случая наступил. Безжалостно открытая о край стола, в комнате, запертой на щеколду, оно оставалась единственной материальной вещью, единственным лекарством в этом смрадном мире.
Он был там… Еще месяц, больше месяца назад. Этот дьявол крушил лампочки в подъезде и насмехался над бессильными бултыханиями ярости соседей. Это его глаза смотрели, пронзая до глубины ее мелкой в своих чаяньях души, в изолированной ото всех комнате. Он предлагал ей тогда все… Как предложил потом Ане.
И она заглядывала в его глаза, мечтала заполучить его номер телефона. Его, который показался ей тогда в магазине таким мужественным и милым, на истинное лицо которого она закрыла глаза, хотя и знала, каково оно. Все потому, что еще раньше она втянулась в опасную игру сама и втянула Аню в то, от чего они не смогли отделаться. Это была только ее вина. Одной ее.
Марина сделала маленький глоток и поставила бутылку назад. Алкоголь больше не действовал на нее, не давал облегчения, она могла выпить десять литров, могла не пить вообще – результат был бы один.
Сергей механически ходил по комнате, не глядя на девушку. Случилось страшное – состояние души, которое он мог предвидеть в перспективе, но, увы, не смог упредить. Ираклий все-таки выкинул на прощанье любимую адскую штучку, запустив соприкосновением с запястьем внутренние механизмы разрушения, которые давно спали внутри, создаваемые самой Марой на протяжении нескольких лет, и которые, отвязанные из-под контроля, Сергей не знал, как остановить.
Отныне надо было быть Михаилом, чтобы на жилах вытащить эту душу за собой. Оставалось только призывать все небесные силы, чтобы до утра рассудок не помрачился и чтобы в приступе отчаянной пустоты не совершилось бы нечто ужасное.
Сергей ругал себя на чем стоял свет за то, что в довершении ко всему он сегодня сам же притащил к Марине демонов, которые отожрали у нее кучу сил, не оставляя их для теперешней решающей борьбы.
Говорил же Михаил, что можно доиграться в самодеятельные искушения!.. Но откуда Сергей мог знать, что произойдет эта роковая встреча на высшем уровне дьявольских сил, которая вывернет всю душу, весь разум его подопечной?..
«От верблюда! Друзей, что ль, в аду завести, чтобы звонили, предупреждали, когда их начальники выходят погулять?» - размышлял Сергей. Прав был архангел: смотреть надо, чтобы твоя воля не перекрыла волю Божью! Оставалось надеяться только на чудо и не терять самообладания, еще и его он не мог потерять…
Внезапно Сергей ощутил, что вокруг Марины стихло бурление страстей. Он не хотел лицезреть демонов, потому и не видел их, сидящих вокруг нее. Но по умерившемуся терзанию плоти он вдруг понял, что они ушли. Лицо Марины было опущено, окруженное волосами. «Пересменок, что ли?» – подумал Сергей. Он попытался припомнить, вызывал ли кого-нибудь еще в этот день из ада. Но он не успел этого сделать, потому что в комнату пахнуло насыщенными роскошью дамскими духами.
Когда Сергей повернулся на аромат, его губы только беззвучно раскрылись, не имея мочи произнести ни звука. В отличие от возникшей темной гостьи, которая не преминула его поприветствовать.
- Здравствуй, Сережа. Очень рада тебя видеть снова. А я так и знала, что так мутить мало кто может.
Выделяясь линиями из мрака, перед ним стояла крепких форм высокая женщина в черных кожаных штанах, на коротких шпильках. На плечи ее была накинута распахнутая куртка, обнажавшая подтянутый живот и кожаный топик, изобличавший изгибы груди. На шее, странно белея на фоне смуглой кожи, болтался акулий зуб. Волосы были забраны в шикарный высокий хвост, спускавшийся за спину. Сергей снова видел Жанну.
- Привет… - молвил он, смутившись нелепой неожиданности встречи.
- Что, не ожидал?.. – спросила она, вглядываясь темными раскосыми глазами.
- Признаться, нет… Не помню, чтобы называл твое имя или чтобы обо мне и моих делах знали в аду…
- Видно, ошибочка вышла. Знаешь, я ведь тоже очень удивилась, когда услышала зов ангела. Проверила все. Так и есть. Меня звал ангел-хранитель искушать собственного человека. Стала выяснять. Узнала, что не я первая и что ангел числится во Вселенской банке компота под именем Демьян и на портрете темноволосый и кудрявый. И почему-то сразу засомневалась в подлинности образа, - Жанна по-свойски называла Базу информации. Чутье у нее было развито так, что можно было позавидовать. – Наверное, это неизбежная ошибка, которую допускаешь хотя бы единожды, когда бессонными ночами долго ищешь пальчиком по незнакомым спискам, проглядывая тысячи имен и репутаций демонов. Можно и не туда, куда хотелось ткнуть, так? – Жаша пожала плечами.
Сергей вспомнил, что последний перечень из тех, что валялись в открытом доступе Базы ада, он действительно смотрел в полуобморочном состоянии от пережитых им за день страстей. Перед его глазами ясно предстали две строки. Его внимание тогда привлекли два имени, вернее псевдонима: за первым был большой послужной список с маленьким количеством поражений в делах искушений. Для второго псевдонима колонка побед насчитывала всего несколько десятков, зато в графе «поражения» значился ноль.
- Так значит это ты Архангельская вдова?.. – спросил Сергей.
- Да, - кивнула Жаша. – Мой давний никнейм. А ты не знал? Надо же, похоже, сама судьба сводит нас с тобой опять.
Сергей почувствовал, что в душе начинается настоящая буря. Такого злого рока он предвидеть не мог. Встреча с сатаной, ядовитое прикосновение демона, а теперь беспроигрышная тарантула на плече у его подопечной. Он не мог вообразить, как совершил такую ошибку: пальцем в бездну, зато в самое пекло.
- Жанна, я тебя не звал. Это недоразумение. Уходи, пожалуйста, - понимая, что это единственный шанс, произнес Сергей.
- Да я уловила, что не звал, - подняла брови Жаша. – Но неужели так трудно исполнить две просьбы: не называть меня Жанна и наконец поговорить со мной без твоих выкрутасов, которые, должно быть, очень забавны, но меня напрягают, ибо скрывают то, что для меня истинно ценно в тебе. И раз уж провидение дает мне такой шанс, я не упущу возможность продолжить наш разговор, который мы так и не сумели, если ты помнишь, закончить в аду. Ведь невежливо все-таки было уходить от меня, не попрощавшись, - заметила она. – Я думаю, ты уже понял, что я умею сказать последнее слово. И не привыкла проигрывать. Я берусь только за особые дела и всегда довожу их до победного конца.
- Я надеялся, что это слово было сказано, когда умерла Виолетта, - проговорил Сергей, и на него спустя столько лет повеяло могильным ужасом воспоминания.
- Значит, ты понял-таки, чьих это рук дело? – улыбнулась Жанна. – Молодец, я думала не догадаешься!..
- Я сразу раскусил, что на нее наслали женщину. Вот только сначала подумал на искусительниц из рядов отчаяния, - ответил Сергей. – Но потом до меня дошло, что грузовик не их почерк. И толпа беснующихся алкоголиков тоже. История-то повторяется, Жаша, как ни крути.
- Да, я не люблю изобретать велосипед, когда уже есть эффективное средство. Вернее сказать, безотказное. Хотя в этот раз придется обойтись без пьяниц и грузовиков. И так управлюсь. Если ты, конечно, не настаиваешь.
- Я не настаиваю, - вымолвил Сергей тихо.
- Тогда начнем, пожалуй, а все личные проблемы обсудим в процессе.
Жанна скинула куртку и бросила ее на кресло. Оставшись в одном облегающем топе, она опустилась перед Мариной на колено и протянула руку, кладя ладонь на ее плечо. Сергей увидел, как встрепенулась девушка. Он встал вполоборота, сложив руки на груди и поджав губы.
- Нервная какая, ты таких любишь, я вижу? – обернулась к нему Жанна.
- Я сам такой, - отозвался он. – Я их лучше понимаю.
- Да, это твой недостаток, - покачала головой Жаша. – Жаль, что ты отказался, чтобы я перевела его в твое достоинство. Так может, ты расскажешь, что заставило тебя пойти на такие жертвы ради девчонки, которая не была даже красива и которую ты не любил?..
Ее взгляд устремился к нему. Но Сергей не ответил, не посмотрев в ее сторону. Не ей было копаться, как к нему пришла любовь и кто кого действительно спасал, стоя на равнинах ада. Своим телом он ощущал, что происходит внутри Марины, как рвутся ее живые клеточки.
- Не хочешь ничего говорить? – переспросила Жанна. – Ну ладно, мы еще посмотрим, кто заведет беседу первым. Времени у нас много.
Жаша замолчала, отвернув лицо к Марине. Ее губы зашевелились шепотом, и Сергей осознал, как усиливается, становясь невыносимой, исходящая из ее рук черная волна.
Глава 65
Иеремиил стремглав вылетел из уголка старшего брата и побежал по поляне.
- Мил!.. Стой!
Вдогонку донесся возглас Варахиила, но вместо того, чтобы остановиться, Иеремиил ускорил шаг и, скрывшись в убежище леса, сделался невидимым.
Выбрав наиболее отстраненное от других древнее дерево, Мил, стараясь ступать неслышно, забрался на его корневища и притих. Он смотрел, как неподалеку мелькала одежда Варха. Брат искал его повсюду.
Наконец движения затихли где-то в отдалении, и Иеремиил смог снова принять свой видимый облик. Сейчас он не имел сил ни с кем говорить.
Как дитя, напуганное внезапным раскатом грома, Мил обхватил колени и прижался спиной к рельефной коре ствола. Он дрожал.
- Все хорошо… Хорошо все… - прошептал он самому себе, глядя на травинки вокруг.
В лесу было тихо. Впрочем, как всегда в округе владений архангела Михаила. Но сегодня эта тишина сливалась с беззвучностью рая. Будто все вымерло в саду. Ни один ангел не бегал, играя с другими в догонялки, никто не кричал, не пел песни, не было слышно стихов. Женщины не гуляли, шурша длинными платьями о траву. Даже птицы на ветвях деревьев вдруг замолкли, и не было слышно, как копошатся маленькие зверьки.
Рай замер в бесшумной грусти.
- Все хорошо будет… - повторил Мил одиноко. Его тоскливый взгляд был перед собой. Сердце билось под ребрами как пойманная рыба.
Ему было страшно. Страшно одному, страшно в окружении пугающих своими словами близких, страшно внутри себя. И он боролся с этим знакомым, но уже давно утерянным чувством, перебарывал искушение, которое знал в лицо и ведал, что это не от Бога.
Самым ужасным представлялась последняя фраза Михаила, его короткий взгляд. Плечо того, кто, верно, не вернется и не простит брошенных самыми близкими камней. Но Мил верил, что брат возвратится и простит.
Много непосчитанных часов он просидел так под деревом, тихо дыша и наблюдая за сумрачной природой. Что-то разделилось внутри, и пугали картины, возникающие в сознании, своей новизной и неизбежностью разлуки. Как стена защиты подвиглась из рая: ушел прочь первый из архангелов, и в то же самое время Иеремиил потерял чувство своей опоры. Пережить, снова обрести… Его клеточки привычно страдали непривычным страхом перед грядущим.
Рассвет сменил осязаемую темноту ночи. Иеремиил ощутил, как проблеском солнца над миром появляется слабая, мимолетная улыбка надежды. Поймав это чувство в себе, осознав, что страх не претворяется в жизнь всецело, что есть еще место для веры, Мил охранил улыбку на губах.
Лихорадочные сомнения уходили из тела, и хотя на смену им приходила затерявшаяся в укрытии настороженность, Иеремиил был рад, что смог пережить испытание.
Промелькнувшей мыслью младший архангел тотчас же решил, что ему пора идти к братьям, которых он слишком нехорошо покинул. Однако в тот момент, одержимый болью как острым недугом, он не мог себя сдержать: слишком много дров было брошено в адскую топку, слишком много стрел пронзило сердце Михаила. Но сейчас он собирался сделать лишь одно – попросить у всех прощения и обнять родных.
Иеремиил по-юношески угловато поднялся на ноги и направил свой путь к уголку старшего брата, надеясь застать архангелов там. Но не успел он миновать и нескольких деревьев, как поймал в себе внутреннее беспокойство. Это было вроде прежнего страха, однако теперь оно увеличивалось и становилось настойчивым как сигнал SOS. Архистратиг милосердия замедлился, пытаясь разобраться, что в нем происходит. Песчаные ресницы упали взглядом на запястья собственных рук; изгибы губ, прикусываемые, сжались зубами. Неожиданно Мил пошел быстрее. Его охватило довлеющее желание поскорей добраться до братьев, до своих ангелов, до легионеров, лишь бы были вокруг живые лица.
Но внезапный, как напавшее чувство, из земли поднялся столб едкого серого дыма. Иеремиил прочитал ситуацию и тут же рванулся сквозь него, пытаясь уйти из леса. Но было поздно. Вокруг него выросли фигуры пятерых демонов третьей адской армии, элитных воинов и начальников отрядов жестокости, ярости и других грехов войска злобы.
- Стоять на месте, гнида!
Иеремиил натолкнулся на закованную в кольчугу грудь одного из бесов и отскочил назад. Обернувшись, он увидел оголенные острия адских лезвий. Все пути к отступлению были перекрыты. Демоны смыкались вокруг архангела кольцом, держа каждый в руках по мечу и кинжалу.
Иеремиил коротко вздохнул, замирая на месте.
- Здравствуй, святой наш архистратиг милосердия, - проговорил элитник, стоявший лицом к лицу с Иеремиилом. Похоже, он был назначен главным. – Это ведь ты тот самый, который так страдает из-за нечестия мира и так любит вмешиваться в последний момент, чтобы пустить насмарку всю нашу работу?..
- Что вам от меня надо?! – воскликнул Мил. – Пропустите меня!..
- Как отчаянно. Может и вправду не следует истязать ребенка?.. – с саркастичной улыбкой предложил другой демон. В его руках, играя, скрестились кинжал и меч.
Лезвие мелькнуло рядом со скулой Иеремиила.
- Я – невоенный архангел, - перебарывая сковывающий шок, произнес Иеремиил. – Вы не сможете тронуть меня, иначе, согласно небесным законам, превратитесь в пыль, - его глаза, детские и чистые в своей решительности, прямо встретились со взглядами демонов.
- Мы это знаем, не волнуйся, - ответил главный из духов. – Никто не собирается резать твое тело, не корчись заранее от боли… С тобой мы всего лишь поиграем в игру… - остальные демоны под взором командующего встали плотнее к архангелу. – Ты же любишь смотреть живые картинки. Кровь, насилие, вопли о помощи…
