сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 76 страниц)
- Я говорил. Но самопожертвование врачей не знает границ. А если эти врачи еще и ангельские девушки, то оно не имеет даже примерных очертаний, - улыбнулся Рафаил трепетной своей улыбкой.
Михаил распрощался с братом и полетел с земного поста обратно в рай.
Первый архангел приземлился чуть поодаль от своего уголка, на подступах к дубовой роще. Ему необходимо было побыть в уединении и поразмышлять.
Архангел вошел в лес неспешно, приминая архангельскими сапогами изумрудную райскую траву и чувствуя возникшее в груди томление. Оно росистым облаком окутывало его сердце, а каждый вдох отдавался ощущением тепла по всему телу.
Он еще не успел к этому привыкнуть.
Михаил оглядывал деревья, на которых весело прыгали маленькие птички, наблюдал, воспринимая окружающую природу. В его темных глазах теплилось неведомое свечение, такое, какое никто и никогда еще не видел на его лице.
Удивительно, но сейчас мир, в котором он жил, открывался ему заново. Нет, он не мог стать для него новым, но к эмоциям Михаила добавилось то, чего раньше он не испытывал. И испытывать не мог.
В раю было солнечно и спокойно, как было здесь всегда, как любил он. Как это было непохоже на теперешнюю Землю, которую раздирал на части Князь. И ангелы не могли оставаться в стороне. Они пребывали в Боге. А Бог охватывал собой все части творения, всех людей и бесплотных духов. Он был всем этим, оставаясь надеждой даже в отпавших от вечного блаженства сердцах. Выбравшие служение человеческому роду ангелы, в любви они могли положить всю свою вечную жизнь ради его спасения.
Мобилизация… Она сейчас была на душе у всех, и в первую очередь, конечно, у первого архистратига, ангела-хранителя планеты. Но кроме нее в его сердце случилось такое, перед чем нынешние события становились бывающими и служилыми.
Но и это было еще не все для него. Михаил знал, что начинается трудное время, время испытаний и лишений. Не только для людских сердец, но и для сердец ангельских. Он никогда этого не боялся, но понимал, насколько крепко сегодня надо держать руку на живой артерии. Наступили дни атак, которые будут проводиться в самых потаенных уголках райского мира, в самых глубинах подреберья. И ранение адским мечем – наименьшее, что могли причинить демоны преисподней.
Михаил прикрывал веки, глазами участвуя в прорезающих листву солнечных лучах. Перед его взором была улыбка, освещающая образ Агнесс. Искусный и летящий за облака. Бесценным даром, солнечным костром, полыхнувшим у него в груди на вечные тысячелетия.
Впереди показалась поляна и ягодные кусты. Михаил вышел к своим владениям. Вдруг его кто-то позвал. Архангел повернул голову и улыбнулся. Перед ним стоял Андрей.
- Здравствуй… - поздоровался ангел.
- Привет, Андрюш, - ответил Михаил. – Как твои дела?..
- Мои? Да я сам не знаю, если честно, - пожал плечами Андрей. – А у тебя как?..
- Хотим мира и как всегда готовимся к войне, - проговорил архангел.
- Ясно… Мобилизация… Я, наверное, отвлекать буду.
- Нет. Если у тебя есть, о чем говорить, я готов выслушать тебя сейчас же.
- Да, есть… Хотя я не уверен, что поступаю правильно, но надеюсь, что ты поймешь меня. И поверишь, что кроме верности нашему миру моей жизнью не движет ничего…
- Я слушаю, - коротко кивнул Михаил.
Андрей стал говорить, излагая все, что так давно занимало его мысли.
- Я знал, что Сергей плохого не посоветует, - с улыбкой молвил Михаил, когда Андрей закончил. – Молодец, что пришел ко мне. Я действительно могу ответить на твои вопросы. Итак, первое, - начал архангел, - ты хочешь знать, правда ли, что все ангелы, возвращаясь на небо, забывают все ощущения Земли. Да, это так. И Сергей не ошибся, говоря о различиях наших миров. Второе, как я понял, ты стремишься узнать планету, причем именно на уровне всех чувств человеческого мира. Тебя волнует вопрос, предосудительно ли это. Отвечаю: нет. Более того, скажу, что ты не первый, кого посещают эти идеи. Третье, ты не знаешь, возможно ли реализовать эту задумку. Я хочу тебя порадовать: да, возможно. И в том числе для тебя. Но я обязан предупредить, что это сопряжено с огромными опасностями, и я не знаю, готов ли ты к ним…
- Какими опасностями? – спросил Андрей.
- Способ, который я могу предложить тебе, хорошо мною продуман. Но он еще ни разу не претворялся никем в жизнь. Объясню понятнее: чтобы узнать Землю в подробностях и не забыть об этом, вернувшись в ангельский мир, ангелу нужны две вещи: первое, пройти воплощение в человека, и второе, иметь образец, с которым можно сравнить переживаемые события и ощущения…
- То есть…
- То есть ангел, пребывающий на Земле, будет знать, что он ангел. С определенного возраста, достаточно сознательного, чтобы не подвергнуться травле в детстве, - разъяснил Михаил. – Пока это единственный выход, который я нашел. Конечно, последствия данного эксперимента непредсказуемы: от психиатрической больницы, если ангел окажется неустойчивым морально, до катастрофической нравственной ломки, и я не знаю чего еще. Никто из нас не может предсказать этого, потому что, повторяю, ни один ангел не был на Земле в своем качестве и, по сути, не знает ни людей, ни тамошнюю жизнь. Естественно, тот, у кого хватит сил осуществить эту смелую затею, привнесет в нашу копилку бесценный опыт, который сможет существенно усилить наши позиции в борьбе за жизнь.
Михаил замолчал.
- Я готов это сделать, - сказал Андрей.
- Тебе следует хорошо подумать, - промолвил Михаил. – Учти: назад дороги нет. Лучше не торопись и взвесь все хорошенько. Я должен тебе сказать, что на Земле ангельские силы не смогут защищать тебя так, как здесь. У тебя будет, как у всех, ангел-хранитель и два ангела Варахиила, которые будут блюсти тебя в утробе матери. Неизвестно, какие нападки устроит Самуил, если узнает о нашей задумке. Я не смогу препятствовать его козням, если он не перейдет дозволенные границы. А границы эти могут быть очень широки. И цена искушений будет равна аду или раю, третьего дано не будет. Подумай об этом, Андрей.
- Я не боюсь, - проговорил ангел в ответ. – Я чувствую в себе, как меня тянет к людям. И хуже любых искушений будет отказаться от того, что я могу узнать, побывав одним из них.
- Если ты твердо решил, я не могу тебя удерживать. Это твое право и твой путь, - взглянул на него Михаил.
- Я решил, - кивнул Андрей. – Только я хотел бы спросить об одном…
- Да?..
- Я ведь ангел-хранитель и не могу оставить свою подопечную…
- Замена ангела осуществится мной. И ты ее не оставишь, не волнуйся, - в глазах архангела вспыхнула и погасла улыбка. Андрей смутился. Ему показалось, что архангельский свет зажегся сотнями огней цветастее и нежно-теплее, чем всегда. – Ну, не стесняйся. Я знаю, чего ты хочешь попросить. Ведь она не последняя, кто подвиг тебя на этот путь.
- Я же не родился еще, а она уже девушка, - застенчиво проговорил Андрей.
- Ваш возраст будет сопоставим, - сказал Михаил. – Плюс-минус сорок лет… Какие наши годы.
- Что?.. – глаза Андрея сделались огромными и жалобными.
- Шучу, - усмехнулся Михаил. – Иди сюда, - он притянул к себе ангела, обнял его и благословил. – С Богом, Андрюша. Помни: твоя вера сохранит тебя и оградит от всего зла мира, каким бы сильным оно не казалось. Оно разобьется в прах. Мы любим тебя и ждем.
- Я тоже буду ждать возвращения, - ответил Андрей.
- Пришло время поработать со временем… - собираясь с мыслями, произнес Михаил.
Лицо архангела посерьезнело. Он взмахнул пальцами и провел запястьем по воздуху. Прозрачная волна взмыла и стала слоиться, словно пирог. От руки Михаила пошли круги. Андрей закрыл глаза, чтобы не кружилась голова…
Стрелой уносит лошадь,
Виденье-карамелька,
И за щекой все больше
Сладостью конфетка,
Я для тебя ковбоем
Всю жизнь свою пробуду,
Чтоб в прериях разлуки
Прибавить громкость чуду.
Мгновенье схватки ока
И выстрелы мгновенья,
В любой я перестрелке
Выигрываю время,
Чтобы скакать с тобою,
Чтоб вихрем быть; на длани
Чтобы держать запястье,
Мечты ладонь твою.
Моя американка,
Чтоб было много чести,
Я рыцарь куртуазный,
Не зная слова лести,
В доспехах, знамя флага
И белым платьем знамя,
Твой стан благоуханьем
На башне я узрю.
И сквозь пейзажи жизни,
Природу из желаний
И тайны поцелуев
Тебе я подарю
Свой щит и меч прекрасный,
Искусством поединка
Завоеваний сердца
Тебе его вручу.
И буду моряком я,
Что слезы бури видел
Твоих волнами глаз я,
И в гавань рук твоих
Зайду, оставшись верным
Твоим рожденным юнгой
Из вод единой песней
Тебя средь слов ищу,
Твой ангел я на небе,
Твой профиль угадая
Средь солнца, ветра
Ясных,
К тебе я прилечу.
И буду я героем
И лишь обычным парнем.
И сердцем, кем бы ни был,
Тебя я
Всем хочу,
Бегущей к свету
В длинной
Прозрачной облаками
Накидке
Шелка; лаской
К губам я припаду.
И буду я желаньем,
Загаданным так рано,
Таким, каким рождаясь,
Твой взгляд я приковал,
Твой, сердца упованье,
Желанный изначально,
Я буду твой архангел,
Что сердца стук принял…
Когда Михаил появился в своем уголке, воды фонтана купались в сочном баритоне архангела Гавриила. Его пальцы вдохновенно били по струнам арфы, а глаза устремились в облака.
У его плеча сидела Агнесс. Она гладила лопоухого патлатого пса, который стоял, примостив голову на ее колени. Вокруг бегали осмелевшие белки, которые наконец поняли, что не входят в рацион собаки.
- Замечательная песня, - улыбнулся Михаил, когда Габри доиграл романтичную мелодию.
- Я только что сочинил, - промолвил Муза.
Габри загадочно посмотрел на брата, потом на Агнесс.
- Вторая смена, - сказал он.
- Чего? – не поняла Агнесс.
- Смена моя пришла – говорю, - повторил он. Габри вскочил с фонтана и застыл на месте.
- Ты незаменим, Гаврюша, - возразил Михаил. – У меня хорошие новости: Ральф говорит, что дела идут на поправку. Люди снова стали каяться.
- Это здорово, - проговорила Агнесс. – Если так будет продолжаться, то наши шансы на победу станут более чем убедительными!
- Пока рано об этом говорить: слишком в большой дыре мы сидим, - ответил Михаил. – Но все равно приятно слышать, - он одарил брата взглядом. – И не менее приятно нам будет услышать о том, каких успехов добьется Габри.
- Что я должен делать? – с подобающим рвением спросил архангел вдохновения.
- Сейчас ты, Гаврюша, спустишься на Землю, облетишь ее вдоль и поперек, заглянешь, куда сам захочешь, подумаешь, поразмышляешь и…
- И? – взмахнул ресницами Габри.
- И напишешь нам в своем творении все, что думаешь о сложившейся ситуации. Пусть это будет поэма, баллада, белый стих, что угодно, что, по твоему мнению, лучше всего отразит состояние планеты и нашу борьбу за людей. Сочинишь и сразу к нам, никому не показывая, ладно?..
- Еще как ладно! – воскликнул Габри. Он весь светился от радости, что мог снова вернуться к любимой работе. – Я полетел! Нет, я уже улетел! Всем пока!!! – он взметнул руки и немедленно испарился.
Михаил взглянул на Агнесс, которая все еще сидела на фонтане. Тузик, увидев, что его начальник куда-то делся, обеспокоено осмотрелся по сторонам и, сняв голову с колен помощницы архистратига, вприпрыжку умчался в неизвестном направлении.
Агнесс поднялась, молча улыбаясь.
- Отличная идея – послать Габри на Землю, - проговорила она.
- Я думаю: замечательная, - в глазах Михаила разгоралась нежная улыбка. – Тем паче, что придумала ее ты.
- Я почувствовала, что его творческая интуиция даст нам намного больше, чем все умы вместе взятые, - молвила Агнесс.
- А я почувствовал, что это чувствуешь ты, - отозвался Михаил.
Агнесс остановилась перед ним.
- Что скажешь, зай? – спросил архистратиг.
- Что я скажу, когда и так все ясно?.. – произнесла она, опуская подбородок. Ее бирюзовые глаза затеплились ангельским светом.
Михаил хотел что-то ответить, но в этот момент в уголке возник генерал небесного легиона.
- Приветствую первого архистратига и его помощницу, - он отдал честь.
- Здравствуй, Мирослав, - сказал Михаил. – Что-то случилось?
- Никак нет, - мотнул головой старший из братьев-близнецов. – Я к тебе с просьбой.
- Я слушаю, - промолвил Михаил.
- Генералы изнемогают на своих постах, а воины легиона еле держатся на ногах. Братья просят тебя увеличить дневную норму, чтобы мы могли лучше справляться с работой в состоянии мобилизации, - изложил Мирослав.
Михаил оглядел первого генерала.
- Хорошо, Мир, - наклонил голову архангел. – Я могу увеличить вам количество сил, если вы не справляетесь. Значит, отчислим меньше энергии для Земли. Что ж поделаешь, если воинам легиона нужно больше, чем сестрам милосердия…
- Сестрам?.. – Агнесс узрела, как Мирослав поменялся в лице.
- Да, - подтвердил свои слова Михаил. – Ангелы Рафаила работают на четверти своих сил и сумели блестяще выправить ситуацию, ты не знал?.. Ральф говорит, что они в обморок падают от старания…
- Я… - Мирослав стушевался. По его щекам поползли красные пятна. – Прости, Михаил… Не нужно ничего… Мы справимся. Извини.
- Вольно, Мирослав. Иди на пост, - дал команду архангел.
Мирослав кивнул и поспешил исчезнуть. Михаил покачал головой, не в силах сдержать улыбку.
- Браво. Это было бесподобно, - Агнесс подняла большой палец. – Теперь они год простоят на дневной норме.
- Бедный Мирослав. В этом веке он точно больше ничего не попросит, - вздохнул Михаил.
- С кем не бывает, - отозвалась Агнесс. – Девочкам только не говори.
- Что я, предатель, что ли? – улыбнулся Михаил.
Его глаза встретили взор помощницы. Он шагнул ближе, притрагиваясь к ее талии.
- Наверное, мне стоит озвучить то, что и так понятно? – испросил он.
- Озвучь, - согласилась Агнесс. Она опустила ресницы, на скулах выступил розоватый румянец. Ее пальцы коснулись плеч архангела.
- Я бы сейчас мог сказать, что соскучился по тебе, но я не соскучился, - проговорил Михаил. – Я весь день чувствовал, что ты рядом так, как не чувствовал этого прежде. Твой взгляд на жизнь, твое чутье сопровождают меня, куда бы я ни пошел. Я стал замечать такие вещи, которых раньше просто не видел. Мне кажется, что твоя нежность указывает мне путь и касается моих слов, когда я желаю их произнести. Это потрясающее ощущение.
- Я даже не знаю, что тебе ответить, - тихо сказала Агнесс. – Ты словно все время стоишь рядом со мной, и я могу чувствовать то, что твориться внутри архангельского мира… Я не все понимаю, но я знаю, что когда я лечу на Землю или касаюсь рукояти меча, это ты прикасаешься к ней вместе со мной… Это… очень необычно… Я пока не могу свыкнуться с этим.
- Я тоже. Но одновременно это так естественно, как будто… было всегда.
- Почему этого не произошло с нами раньше?.. – Агнесс подняла взгляд.
- Возможно, мы не были готовы, - предположил Михаил. – Я даже сейчас чувствую, что это на пределе моих возможностей восприятия. Все обострилось, и каждая минута идет через меня иглой.
- Наверное, ты прав, - ответила Агнесс. Она вглядывалась в черные зрачки архангела. Губы Михаила держали ласковую улыбку. Внезапно его глаза вспыхнули ослепляющим светом.
- Ну вот, опять, - Агнесс вздрогнула и вжалась лицом в его грудь. – Похоже, никогда в жизни не привыкну.
- Теперь ты знаешь, откуда берется искра архангела, - Михаил, утешая движением, подался к ней, его пальцы тронули ее волосы, ласково перебирая светлые пряди.
- Я видела откуда… Но все равно не знаю как…
- Это нельзя объяснить. Я и сам не могу передать это на словах. Это есть великое таинство, совершаемое в той тайне, что внутри у каждого из сотворенных архистратигов… Когда тебя переполняет неизведанное и вышнее, всесильное над тобой и над всеми, и изливается в избытке, сквозь тебя, через тебя, в тебе. Ни с чем несравнимое чувство… Но, знаешь, - проговорил Михаил, - я уверен, что искра есть не только у архангелов, но и каждый ангел так тоже может…
- Не уверена: вчера три часа перед зеркалом тренировалась, ничего не получилось, - выдохнула Агнесс.
Михаил вновь улыбнулся. Его губы поцеловали ее распущенные волосы.
- Что-то такое у сердца вертится… Понять не могу… Но чувствую: это твое, - руки Агнесс разгладили рубашку архангела.
- Что мое, то твое, - ответил он.
- Я тысячи лет стою рядом с тобой, - промолвила она. – Тысячи лет говорю, что люблю, и все равно внутри трепещет ветер, как одевает травинки в моей душе… И для меня каждый раз это чудно и ново…
