Текст книги "Эффект Массы. Книга 1. Спектр (СИ)"

Автор книги: Лейб-Антоний Крысак-Городской

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 49 страниц)

– Так где малышка? – повернулась к лейтенанту Эшли.

Кайден не ответил. Он сосредоточенно всматривался в показания датчиков, водя инструментроном из стороны в сторону.

– Он должен быть метров пять длиной, мы бы его заметили, – задумчиво произнёс Джон. – Сигнал точно идёт отсюда?

Аленко молча кивнул. Шепард отметил про себя, что лейтенант с каждым разом сужает круг, описываемый инструментроном.

Наконец, Кайден на пару секунд остановился, а затем уверенно пошёл к груде камней, валяющихся у входа в шахту. Пинком ноги он сбросил верхний кусок горной породы и удовлетворённо повернулся к капитану. Под камнем лежал оголённый конец одного из тянущихся в глубину кабелей.

– Когда шахту закрывали, хлам за собой явно не убрали, – пояснил инженер. – Зонд лежит в этой шахте. Его коротнуло на этот кусок, он начал подавать сигналы. А торчащий наружу конец сработал как антенна. Если бы не этот кусок кабеля, вряд ли мы смогли бы уловить сигнал – он должен полностью экранироваться толщей земли.

– Идём внутрь, – решил Джон. – Будем ориентироваться на кабель. Если сигнал идёт через него, он нас к цели и приведёт. Кайден, следите за кабелем. Эшли, будьте начеку – возможно, нас ждут. Если зонд лежит в шахте, это не аварийная посадка, кто‑то его туда перетащил. И кем бы они ни были, ядерную бомбу мы им не оставим. Даже если они не знали о взрывном устройстве. Особенно, если не знали – тогда в любой момент они могут его случайно активировать.

В заброшенной шахте было тесно. Ноги тонули в толстом слое вездесущей кремниевой пыли. То здесь, то там с шуршанием осыпались каменные своды. Под один из небольших камнепадов угодила Эшли – по шлему гулко простучало несколько камней разного размера, начиная от калибра грецкого ореха и заканчивая мужским кулаком. Кайден, подсвечивая нашлемным фонариком, не сводил глаз с кабеля. Бойцы уходили всё дальше вглубь шахты.

– А вот и он, – Эшли махнула стволом в сторону массивного металлического устройства, лежащего в торце одного из тупиковых штреков.

Кабель вёл прямо к зонду. Бойцы подошли к нему.

– Странно, – нахмурился Кайден. – Кабель подключён к разъёму модуля управления зонда. Но зачем? Такое ощущение, что кто‑то специально хотел, чтобы сигнал услыша…

Он не договорил – последние слова заглушил грохот недалёкого взрыва и последовавший за ним шум обвала. Отряд оказался заперт в каменной ловушке.

– Нормально, – протянула Уильямс. – Что будем делать? Звать на помощь?

– Шепард, – довольно произнёс хриплый голос. – Наконец‑то.

Голос шёл из динамика речевого синтезатора зонда.

– Искусственный интеллект? Геты? – Эшли вскинула автомат, но Джон, положив руку на ствол, заставил её опустить оружие.

– Встроенный переговорник, – пояснил он и, обернувшись к устройству, громко спросил:

– Кто Вы такой?

– Зовите меня Эланус Халиат, если вам это что‑то даст, – высокомерно ответил голос, назвавшийся именами известных изготовителей оружия и бронекостюмов. – Как Вы считаете, Шепард? Кто, по‑Вашему, руководит кланами Терминуса? Тысячами пиратов, работорговцев, преступников всех мастей?

Джону не нужно было долго размышлять над ответом. Достаточно было вспомнить свою жизнь после прилёта на Землю.

– Как во всех преступных шайках, – пожал он плечами. – Самый успешный, известный и опасный бандит.

– Правильно! – Эланус Халиат сказал это тоном учителя, похвалившего троечника за неожиданно верный ответ у доски. – Тот, кто убьёт больше всего людей. Угонит больше всего кораблей. Разорит больше всего колоний.

Внезапно бандит резко сменил тон с менторского на почти истеричный:

– Я таким и был три года назад! Я был сильнейшим человеком в Терминусе! Какой флот собрал я под свою руку! Мы бы вышибли вас со Скиллианского пре…

– Так вот кто стоял за атакой на Элизиум? – яростно перебил его Шепард.

– Совершенно верно, – ответил Эланус Халиат с некоторой гордостью. – Я был душой налёта. Его подстрекателем. Это именно я обещал участникам златые горы за захват самой богатой колонии землян в секторе. Когда мы потерпели поражение, меня прокляли все бывшие соратники. Всё пошло прахом, когда вы отстояли Скиллианский предел. Что я мог бы сделать, чтобы вернуть себе отнятую репутацию? Что для этого подойдёт больше, чем расправа над знаменитым героем Скиллианского блица, да к тому же ещё первым спектром среди людей?

– Ничего не выйдет, – усмехнулся Джон. – На стационарной орбите висит фрегат. Одна моя команда…

– Давайте! – оживился бандит. – Зовите фрегат! Это ещё лучше! Убить того, чья отвага помешала нам поживиться на Элизиуме, первого спектра среди людей, да ещё и привести с собой фрегат, напичканный передовыми технологиями Альянса! У меня аж слюнки потекли, Шепард! Ой… Какая жалость… Если вы не заметили, над вами сотни метров горной породы, просто переполненной тяжёлыми металлами! Как обидно – ваш сигнал не пройдёт, а я останусь без фрегата! Ну что ж… Нельзя иметь всё сразу. Прощайте, Шепард!

Голос умолк, и в каменной ловушке сразу же раздался другой звук – тиканье, сопровождаемое неприятным, каким‑то крякающим звуком. Кайден, оттолкнув командира, бросился к зонду и начал с бешеной скоростью перебирать какие‑то провода и щёлкать переключателями. Через каких‑то семь секунд тиканье прекратилось. Лейтенант обернулся к Джону:

– Таймер должен был взорвать ядерный заряд через десять секунд. Мы бы даже удивиться не успели.

– Вы нас всех спасли, – с уважением сказала Эшли.

– Как только выберемся, отправлю представление к награде, – серьёзно добавил Шепард.

– И как мы это сделаем? – обернулась к нему девушка.

Вместо ответа Джон взялся за торец зонда и попытался сдвинуть его с места. Аленко взялся с другого конца, и двое мужчин с усилием приподняли аппарат. Сдвинуть его удалось всего на пару сантиметров.

– Тяжёлый, зараза, – отметил Кайден.

– Сюда бы Рекса, – кивнул Шепард.

– Точно. С его силищей.

– А биотикой не получится?

Кайден свёл ладони перед собой и сосредоточился. Между рук возникло голубоватое свечение. Лейтенант сделал движение, будто формует в воздухе шар и поднимает его. Свечение окутало зонд.

– Попробуйте сейчас, – почти не разжимая губ, сказал он.

Джон взялся за боковые ручки устройства и почти без усилий протащил его пару метров. Кайден опустил руки, и свечение погасло.

– Голова будет болеть, но это лучше, чем здесь задохнуться, – усмехнулся он.

За зондом обнаружился узкий лаз.

– Сэр… Откуда Вы знали, сэр? – изумилась Уильямс.

– Чистая случайность, – пожал плечами Шепард. – Здесь когда‑то останавливались батарианские работорговцы, забирали спрятанное барахло. Пленных отправили на погрузку, меня в том числе. Этот лаз дальше изгибается и ведёт наверх, на небольшое ровное плато. Там шлюп и останавливался.

Капитан не ошибся. Через десять минут отряд оказался на открытом пространстве.

– Пошли к транс… – начала было спрашивать Эшли, но Джон прервал её, прижав палец к губам. Он жестом приказал всем лечь, затем осторожно подполз к краю площадки. Теперь и Эшли слышала доносившуюся снизу речь.

Шепард посмотрел вниз. Бандиты сворачивали лагерь. Готовые к погрузке контейнеры штабелями стояли у грузового шлюпа, ещё один контейнер вытаскивали из расположенной внизу штольни двое дюжих людей и батарианец. Невдалеке стоял транспортёр с эмблемой Альянса. Джон достал из‑за спины снайперскую винтовку и навёл оптику на «Мако». Так и есть – это был транспортёр с «Нормандии», который бандиты успели перегнать.

Расстояние было слишком велико для биотического удара, так что Шепард жестом приказал лейтенанту отползти чуть назад и приготовиться в случае необходимости поставить кинетический барьер. Затем капитан на пальцах отдал команду Эшли приготовить снайперскую винтовку и ждать сигнала. Поймав в прицел голову главаря шайки, Джон скомандовал:

– Огонь!

Отдав приказ, он тут же выстрелил. Шлем «Элануса Халиата» раскололся, а во лбу преступника появилось аккуратное круглое отверстие. Его глаза закатились, колени подогнулись, и бандит рухнул в пыль.

Позиция отряда была очень выгодной. К тому же, после каждых двух‑трёх выстрелов снайперы меняли место. Расправа над шайкой была короткой и жёсткой. Отряд вернулся на «Нормандию».

 * * *

Шепард отхлебнул горячий отвар из знаменитых высокогорных трав Тессии. Напиток на вкус напоминал крепкий чай лучших земных сортов с добавлением имбиря, перца и листьев чёрной смородины. Необычно, но, мысленно согласился Джон, довольно вкусно. Он поставил чашку на блюдце.

– Итак, о чём мы говорили в прошлый раз? По‑моему, о Вашем интересе к протеанам?

Они сидели вдвоём с Лиарой в кают‑компании. Девушка решила познакомить капитана с кухней своего народа. Она уже угостила Джона засахаренными лепестками инталы, а теперь предложила традиционный напиток азари, желающих подкрепить силы после трудового дня. Вопрос Шепарда её смутил.

– Кажется, я говорила о своём интересе к Вам лично, – ответила она, опустив взгляд. – И при этом выставила себя дурой. Я уже рассказывала – я плохо умею общаться с другими. И особенно с людьми. К сожалению, я мало знаю о вашем виде, поэтому до нашей встречи, если честно, мне было трудно принимать людей всерьёз. Вы всё время куда‑то торопитесь, нервничаете…

– У нас не так много времени, – пожал плечами Джон. – Для вас и тысяча лет, как я понимаю, не такой уж запредельный возраст. А для нас полтораста – уже достижение. Ещё пару веков назад далеко не каждый и половину этого срока проживал.

– Верно… – Лиара коснулась губами своего напитка, вдохнула ароматный пар и поставила чашку. – Я сначала расценивала это, как слабость вашей расы. Но когда я познакомилась с вашим экипажем… И особенно с Вами, командор… Я поняла, что это, наверное, наоборот, преимущество.

– Преимущество?

– Да. Ведь именно поэтому вы, люди – существа действия. Вы стремитесь к своей цели с неукротимой решительностью. Это меня так восхищает… и в то же время пугает.

– Пугает?

– Большей части Галактики вы, люди, представляетесь чем‑то вроде хулиганов космоса. У человечества сложилась репутация тех, которые готовы идти к своей цели по костям конкурентов. И именно Вы… ну… я хотела сказать, такие, как Вы… можете это мнение изменить.

– Я делаю, что могу, Лиара, – серьёзно сказал Шепард.

Девушка наклонилась к нему, поставив локти на стол возле своего блюдца и уперев подбородок в кулачки:

– Совет Цитадели не принимает необдуманных решений. То, что первым человеческим спектром выбрали именно Вас, не случайно. Это значит, что именно в Вас увидели лучшее, что может предложить Галактике человечество. Я на досуге почитала архивные записи о Вас, о Вашем героизме в ходе Скиллианского блица. Вы одновременно так опытны и так отважны…

– Спросили бы меня, я бы сам рассказал всё, что попросите.

– Ох… Простите… Понимаете, я так боялась, что опять скажу какую‑нибудь глупость, что не сочла это возможным, и… Я сделала ещё хуже, да?

На эту жалобную гримаску просто невозможно было сердиться.

– Всё в порядке, Лиара, – успокоил её капитан.

– Я просто хотела побольше узнать Вас. Понять, почему Вы такой… Такой, какой есть. В Вас есть что‑то, что меня привлекает, и я не понимаю, что… почему…

– Вы уверены, что это что‑то именно во мне? А не, скажем, видения, вызванные протеанским маяком?

Девушка кивнула:

– Да, сначала меня заинтересовала Ваша связь с протеанами. Но когда я узнала Вас ближе, мой интерес перерос эти рамки. Вы… Вы очень интересуете меня. Не как объект для изучения. Как личность. Но я не хотела поддаваться этому чувству. Я же вижу, как на Вас смотрит сержант Уильямс, и подумала, что Вы тоже… Простите… Я, наверное, ставлю Вас в неловкое положение… Я просто привыкла говорить всё, как есть. Мне показалось, что между нами есть… не может не быть какой‑то связи… Что мы должны быть вместе…

Лиара сбилась и замолчала, глядя в свою чашку, но ничего не видя. Потом она медленно подняла взгляд на Джона:

– Но если между Вами и сержантом Уильямс что-то есть… Тогда забудьте, хорошо? Будем считать, что я опять сказала какую‑то неловкость. Я плохо разбираюсь в отношениях между людьми…

– Если, как Вы говорите, Эшли на меня смотрит по‑особенному, то я разбираюсь в них не лучше. А может быть, я до сих пор думал только о деле и не обращал внимания на всё остальное. Во всяком случае, мне казалось, что мы с ней просто хорошие боевые товарищи. Возможно, даже друзья.

– А про нас? Вы чувствуете ко мне влечение?

Шепард уже знал, что на близком расстоянии азари «заражают» собеседника теми же эмоциями, которые испытывают сами – это не вина и не злой умысел, просто они такими созданы. Да, он тоже, когда поймал взгляд этих небесных глаз, почувствовал, как у него зачастило сердце, но его ли это чувство, или лишь отражение того, что чувствует к нему Лиара – пока так и не понял.

– Да, Вы правы, – наконец сказал он с трудом. – Между нами что‑то есть. Наверное.

– Это ли не странно? – воскликнула девушка. – Мы так недолго знакомы, у нас нет практически ничего общего, мы даже принадлежим к разным видам!

– Когда речь заходит о чувствах, логика может выйти и отдохнуть, – усмехнулся Джон. – Знаете… Я думаю, нам стоит немного разобраться в себе. И Вам, и мне. И только если между нами действительно закрутился водоворот, дать ему себя унести. Не будем торопить события. Хорошо?

 * * *

Даже если ты – капитан лучшего корабля Земли и боец спецкорпуса тактической разведки Цитадели, это ещё не означает, что твоя работа состоит целиком из приключений и борьбы с опасностями. Это ещё и оплата счетов, выставляемых интендантом, и забота о своевременном обновлении вооружения десантной группы, и многое другое, скорее нудное, чем интересное. Шепард закончил просмотр финансовой отчётности, выпрямился в кресле и с удовольствием потянулся. Затем он встал и направился за чашкой кофе. Каюту капитана от кают‑компании, совмещённой с кухней, отделяло всего несколько метров.

Едва выйдя в коридор, капитан услышал шум. Спорили два женских голоса – мягкий голос Лиары и привыкший к резким командам голос Эшли. Дверь отъехала в сторону, и Джон вошёл.

Девушки стояли друг напротив друга, и Уильямс, казалось, была готова вцепиться в лицо азари. На звук открывшейся двери обе обернулись.

– Хорошо, что Вы пришли, – с облегчением произнесла Лиара. – Капитан Шепард, мисс Уильямс, нам надо поговорить. Если мы не разберёмся с этим сейчас, потом возможны большие… неприятности.

– Ах, неприятности, да? – сверкнула глазами Эшли.

Лиара успокаивающим жестом подняла ладони:

– Я надеюсь, мы решим всё цивилизованно. Я не хочу, чтобы между нами была какая‑то… неприязнь.

– Ага, сейчас между нами приязнь такая приязнь!

– Послушайте… – в голосе азари появились умоляющие нотки. – Это, в конце концов, неизбежно… Я, конечно, не очень разбираюсь во взаимоотношениях людей, но я понимаю концепцию ревности…

– Ревности? – Эшли едва сдерживалась, чтобы не взорваться. – Да кто ты, вообще, такая, чтоб ревновать к тебе, неведомая зверушка?!

– Может быть, – Лиара повернула голову и теперь смотрела на соперницу чуть искоса, – именно поэтому Вы и ревнуете. Я сильно отличаюсь от всех, кого Вы до сих пор встречали. А резкие отличия всегда вызывают враждебность.

– Поумничай ещё, давай, – почти пропела сержант хрипловатым контральто. – Увидишь тогда, что такое действительно враждебность.

– Так! – прервал обмен «любезностями» Шепард. – Успокойтесь. Обе. Мы все здесь взрослые люди, в конце концов.

– Послушай, Шепард! – Уильямс обернулась к нему, будто только сейчас заметив своего командира. – Не то, чтоб мы с тобой были обручены или там… типа того… Может, я тебя не так понимала… Короче, это, конечно, не моё дело, но если ты этот… зоофил, тогда вперёд, давай!

– Эшли… – капитан сложил ладони и постарался говорить как можно спокойнее, надеясь, что хотя бы часть его спокойствия передастся девушке. – Наше общение для меня много значит…

– Да-а, – протянула сержант. – Я и вижу, достаточно много, чтобы заигрывать с синекожей обезьянкой! Надо уж выбрать!

– Стоп. В каком смысле выбрать?

– А, так ты не только зоофил, но ещё и групповушку любишь? – Эшли не помнила себя от ярости, забыв не только о субординации, но и об элементарных рамках приличного поведения. – Знаете, что… Оба… Развлекайтесь, как хотите, вдвоём, вчетвером, хоть всемером… Я в этом участвовать – не буду!

Сержант развернулась на каблуках и пулей вылетела из кают‑компании. Была бы дверь распашной – она бы ей хлопнула.

Повисла неловкая пауза. Затем Лиара повернулась к капитану:

– Это именно то, чего я пыталась избежать… Простите, Шепард… Я опять поставила Вас в неловкое положение.

– Нечего сказать, кофейку сходил попить… – пробормотал Джон.

Он, всё ещё качая головой, подошёл к кофейному автомату и нажал кнопку. Сзади тихо подошла Лиара.

– Как же теперь быть с мисс Уильямс? – спросила она почти шёпотом.

– Сержант – сильная девушка, – ответил капитан, беря пластиковую чашку. – С ней всё будет хорошо.

Азари с сомнением покачала головой:

– Когда разбивают сердце – это больно. Мне её жаль. О, Богиня…

 * * *

Адмирал Хакетт внимательно выслушал отчёт об операции. Помолчав немного, он заговорил совсем о другом:

– Поступило сообщение от службы контроля сети ретрансляторов массы. Один из кораблей, принадлежащих матриарху Бенезии, прошёл через приёмник ретранслятора, обслуживающего туманность Конская Голова. Искать один корабль в целой туманности – дело заведомо проигрышное, сейчас наши специалисты по информатике расшифровывают журнал работы ретранслятора, чтобы установить примерную область выхода, но исходя из логики, мы предполагаем, что её целью является Новерия. По крайней мере, там расположен ряд исследовательских лабораторий компании «Двойная Спираль», а Бенезия – один из крупнейших её акционеров.

– Нам лететь туда?

– Успеете. Пока всё равно делать там нечего. Даже если удастся установить местонахождение с точностью до космопорта, что дальше? Искать одного челове… одну азари в целом городе? Пусть этим займутся специалисты. Для Вас у меня пока есть другое задание.

– Слушаю.

Адмирал задумчиво поскрёб бородку.

– Прямо под боком у нас сложилась неприятная ситуация, – сказал он, наконец. – Я считаю, что целесообразно использовать для её решения именно Вас. Персонально.

– Приказывайте.

– Эта информация не подлежит разглашению. У Альянса Систем есть полигон, на котором мы проверяем новейшие разработки в области вооружений и прочих военных технологий в условиях, максимально приближенных к боевым.

– Они есть у всех, и в большом количестве.

– Совершенно верно. Полигон, о котором пойдёт речь, расположен на Луне, но, конечно, есть и другие. А вот теперь пойдёт секретная информация. Мы очень хорошо позаботились о правдоподобности виртуального интеллекта, симулирующего действия противника. Фактически, система «Ганнибал» – нечто среднее между виртуальным и искусственным интеллектами. Сами понимаете, что произойдёт, если в Совете Цитадели об этом узнают. Так вот. С недавнего времени «Ганнибал» не реагирует на команды из центра управления. Он действует полностью самостоятельно. Что хуже, перестали работать все заложенные в программу ограничения.

– Потери?

– Семнадцать курсантов программы N7 были убиты, прежде чем мы успели понять, что произошло. После этого выживших погрузили на корабль, зону объявили карантинной. Если бы Вы не вышли на связь в ближайший час, мы бы связались с Вами сами. Как Вы знаете, наша военная доктрина подразумевает широкое задействование виртуального интеллекта. Машина может обрабатывать тысячи сообщений с поля боя одновременно и реагировать на них за наносекунды. Тем не менее, это всего лишь ВИ – у него нет самосознания, он не подключён к экстранету, поэтому о злой воле речи идти не может, ни со стороны «Ганнибала», ни со стороны возможной кибератаки. С другой стороны, это означает, что мы не можем его отключить. На команды из центра управления он не реагирует, подать команду через экстранет невозможно, энергии ему хватит на сотни лет. Единственный способ – вручную отключить сервер виртуального интеллекта. Но он находится непосредственно на полигоне, а сбесившийся «Ганнибал» уничтожает всё, что шевелится. Конечно, в крайнем случае мы можем расстрелять полигон с орбиты, но это нанесёт чудовищный ущерб. На восстановление уйдут миллионы кредитов и годы работы. И всё это время полигон не будет работать.

– Поэтому Альянсу нужен…

– … специалист высочайшего класса, с подготовкой и оснащением спектра. Но спецкорпус тактической разведки подчиняется напрямую Совету Цитадели, мы не можем туда обращаться. Поэтому нам нужен спектр, который был бы человеком. То есть, Вы. Но учтите – ВИ полигона управляет всем оружием, какое только есть на полигоне, включая дроны и ракетные турели. Посадку следует производить не ближе, чем в десяти километрах.

 * * *

Эшли, заняв позицию на пороге вычислительного центра, мрачно смотрела в глубину коридора. Путь сюда дался нелегко. Лавируя под огнём турелей, Шепард подвёл транспортёр ко входу в технический комплекс. Здесь «Ганнибал» не рисковал продолжать артобстрел – сработала защита от самоуничтожения. Кайден вскрыл электронные и механические замки, и отряд, состоящий только из солдат Альянса, проник во внутренние помещения. Дальше комнаты отдыха обслуживающего персонала пройти без боя не удалось – ВИ оценил вторжение как угрозу своему существованию и, согласно боевому алгоритму, стянул к месту нарушения периметра всё, что могло двигаться и стрелять. Пулемётные и ракетные дроны барражировали отсеки, коридоры простреливались охранными турелями. В одном из помещений отряд поджидало облако нервно-паралитического газа. Боевой скафандр Эшли сработал автоматически, мгновенно закрыв шлем и активировав противохимические фильтры, а Кайден едва не опоздал, задержавшись возле пульта ручного управления оборонительными турелями. Джон носил тяжёлый бронекостюм со встроенным регенератором кислорода, поэтому он как включил рециркуляцию воздуха ещё на «Нормандии», так её и не отключал. Через сотню метров отряд внезапно заблокировали неожиданно включившиеся кинетические барьеры, и Кайдену пришлось искать способ отключить их, используя только инструментрон. При помощи этого универсального инструмента лейтенант смог также перехватить управление частью ракетных дронов на целых семь секунд, пока «Ганнибал» не отключил их совсем.

Как бы то ни было, но теперь всё было позади. Оставив Эшли в арьергарде на случай прибытия новой волны дронов, Джон с Кайденом углубились в лабиринт серверных стоек, коммуникационного оборудования и систем охлаждения.

– Почему ВИ просто не выпустил воздух? – недоумённо спросил Шепард, пока лейтенант в очередной раз пытался понять, по какому из узких коридоров между гудящими начинёнными разнообразной электроникой шкафами следует идти.

– Охлаждение, – коротко ответил техник.

– Охлаждение? – капитан не понял ответа.

– Вакуум не проводит тепло, а вся эта красота, – Кайден кивнул на многочисленные компьютерные блоки, – чертовски сильно греется. Инженеры полигона не стали ставить водное охлаждение, видимо, из‑за цены. Так что без воздуха «Ганнибал» отключился бы раньше, чем дождался, пока у нас закончится кислород. Ага, есть!

На неискушённый взгляд Шепарда, одна кривая на экране виртуального осциллографа инженерного инструментрона лейтенанта была ничем не лучше другой, но Кайден уверенно зашагал по проходу.

– Вот этот, – сказал он немного погодя. – Тут блюбокс с «Ганнибалом».

– Блюбокс? Для виртуального интеллекта?

– Блюбокс не обязательно используется для искусственного интеллекта. Его можно использовать для любых систем, где необходима параллельная обработка больших массивов информации. Хуже другое.

– А именно?

– Блюбоксы работают с использованием квантовой неопределённости, именно это даёт им такое преимущество. Но из‑за этого состояние блюбокса невозможно сохранить во всей полноте. Поэтому если мы его обесточим, восстановить его в прежнем виде не получится. Прежде, чем он снова выйдет на рабочий режим, пройдёт значительное время.

– Это не означает, что всё было зря. Нам удалось сохранить здания, инфраструктуру и даже часть боевых систем. Так что всё равно восстановление будет дешевле, чем орбитальная бомбардировка. Отключайте.

Лейтенант набрал несколько команд. Освещение зала внезапно заморгало, затем погасло. Зажглись тусклые лампы аварийного освещения.

– Готово, – тихо сказал Кайден. – Система отключена.

Шепард и Аленко вышли из вычислительного центра. Эшли, демонстративно проигнорировав руку командора, встала, и отряд направился к выходу.

 * * *

В дверях кухни Джон едва не столкнулся с Гаррусом.

– Капитан, – турианец почтительно наклонил свою шипастую голову, затем неожиданно спросил: – Что я могу для Вас сделать?

– В каком смысле? – Шепард действительно не понял вопроса. Всё, что нужно выполнить, и так перечисляется в приказах и должностных инструкциях. – Вас что‑то беспокоит?

– Сарен, – неприязненно произнёс это имя Гаррус. – Последнее время я всё чаще начинаю задаваться вопросом, найдём ли мы его. Иден Прайм, Ферос, Терум… Он всё время на шаг впереди нас. Да ещё эти геты.

– Не теряйте духа, Гаррус, – ответил Джон. – С каждым разом мы всё ближе. Когда спецслужбы найдут матриарха Бенезию, мы подойдём совсем близко к Сарену. Никуда он от нас не денется.

Турианец пару раз переступил с ноги на ногу – обычное для этой расы выражение скепсиса.

– Мне бы Вашу уверенность, капитан, – вздохнул он. – Я просто не могу смириться с мыслью, что он уйдёт безнаказанным после всего, что натворил. Да, я знаю, Вы делаете всё, что можете, и если кто-то и поймает этого ублюдка, то только Вы, но… В общем, если есть что‑то, что я могу для этого сделать… Что угодно… Просто скажите.

– Я понимаю Ваше беспокойство, но мы его обязательно найдём. Просто будьте готовы, когда это произойдёт.

– Есть, сэр, – вытянулся в струнку Гаррус. – Я буду готов. Не сомневайтесь.

Помолчав пару секунд, он снова заговорил:

– Могу я задать Вам один вопрос?

– Разумеется.

– Вы не думаете, что… скажем так, что Совет может защищать Сарена? – прежде, чем Шепард ответил, Гаррус продолжил: – Я к тому, что очень уж они всё затягивают. Мы тут мотаемся из конца в конец Галактики на фрегате, спасли, наверное, половину Пространства Цитадели не от одного, так от другого, а они одну только Бенезию найти не могут уже… даже прикинуть не могу, сколько времени. У меня складывается впечатление, что они и не стараются. Не получится ли тогда, что мы Сарена найдём, схватим, притащим на Цитадель... а они, как в прошлый раз, извинятся перед ним и отпустят?

– Это ведь не просто вопрос, так?

Гаррус усмехнулся:

– Так точно, сэр. Я это веду вот к чему – может быть, просто не стоит давать Совету такой возможности? По моему скромному мнению, Сарен слишком опасен, чтобы надолго оставлять его в живых. Пока мы долетим до Цитадели, может произойти что угодно. Он может сбежать, его могут отбить геты, а если мы передадим его с рук на руки в СБЦ, его могут просто отпустить. Я хочу быть уверен, что, если… что, когда мы его найдём, мы его действительно остановим. Раз и навсегда.

– Если Сарен откажется меня выслушать и подчиниться, если он вынудит меня применить силу, я застрелю его без размышлений, – заверил Вакариана Шепард. – Но только в этом случае.

– Но какой смысл оставлять его в живых? – чуть повысил голос турианец. – Это даст ему лишний шанс сбежать или убедить Совет в своей невиновности. Плюс геты, которые наверняка попытаются его освободить, и, возможно, не раз!

– Геты гетами, но не забывайте о жнецах. Что мы о них знаем? В чём цель Сарена? Несмотря на то, что мы знаем о его планах больше, чем кто‑либо в Пространстве Цитадели, мы знаем ничтожно мало. И если мы его убьём, то больше знать от этого мы не будем. А что, если эти знания нам помогут подготовиться к вторжению жнецов?

– Если они действительно существуют, эти жнецы. Капитан, я понимаю Вашу точку зрения, но что, если Сарен – просто чертовски опасный параноик?

– Может быть, и параноик, – пожал плечами Джон. – А может быть, и нет. На карте слишком многое, чтобы рисковать. Поэтому мы должны стремиться сохранить жизнь Сарену хотя бы для того, чтобы это выяснить. Вы меня поняли?

Гаррус секунду смотрел в одну точку, затем кивнул:

– Так точно, сэр. Я понял. Можете не беспокоиться.

 * * *

– Войдите, – разрешил командор.

Дверь отъехала в сторону, и в каюту капитана вошёл Кайден.

– Капитан, Вы не могли бы взглянуть? – сказал он, протягивая Джону электронный планшет.

Шепард подошёл к лейтенанту и взял прибор. На экране был стоп‑кадр видеозаписи с налобной камеры шлема Аленко.

– Включите, – предложил лейтенант.

Джон нажал кнопку воспроизведения. Пальцы Кайдена на экране коснулись нескольких кнопок, освещение вычислительного центра полигона Альянса заморгало и погасло. Видеоролик закончился.

– И что? – Шепард непонимающе уставился на лейтенанта.

– Минутку.

Встав рядом с командиром, Кайден промотал видеозапись на несколько секунд назад и включил режим воспроизведения с пятикратным замедлением.

– Теперь видите?

– Что?

– Освещение моргает неровно. Длина вспышек света и пауз между ними всё время разная.

– И что в этом необычного?

– В принципе, ничего. Но потом я сделал так…

Аленко нажал ещё несколько кнопок. Под видеозаписью появился какой‑то ступенчатый график, поделённый по горизонтали на равные промежутки вертикальными линиями. Лейтенант пояснил:

– Этот график показывает, как менялась освещённость зала в течение четырёх секунд после отключения блюбокса. Ступенька вверх – освещение включилось, ступенька вниз – выключилось.

– А линии?

– А вот это самое интересное. Когда я установил частоту этих линий такой, как сейчас, границы каждой ступеньки легли на ту или иную вертикальную линию. Эти ступеньки будто выровнены по сетке времени. В каждом интервале между линиями освещение либо есть, либо его нет, все скачки только на линиях. Теперь…

Аленко нажал ещё несколько кнопок, и поверх графика появились цифры.

– … обозначим все «освещённые» интервалы единицами, «тёмные» нулями. Видите? Одна и та же последовательность из тридцати двух цифр повторяется раз за разом.

– Будто «Ганнибал» пытался что‑то передать?

– И я даже знаю, что.

Кайден нажал ещё одну кнопку, и цифры сгруппировались по восемь.

– На заре электронных вычислительных машин все буквы обозначались комбинацией из нескольких бит, то есть двоичных цифр – единиц и нулей. Самый популярный из этих кодов, код ASCII, использовал для записи каждой буквы семь бит, но группировал биты по восемь. Этого хватало только для латинского алфавита, цифр и знаков препинания, поэтому сейчас коды включают в себя тридцать два бита. Но для многих целей, когда не требуется использовать много разных алфавитов, на Земле до сих пор используют восьмибитный код ASCII. Сообщение «Ганнибала» передано кодом ASCII. Всего четыре буквы. Одно слово. HELP[32]  [32] «Помогите» (англ.)


[Закрыть].