Текст книги "В погоне за быком (СИ)"

Автор книги: Леонид Турбин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

Первый МТЛБ, разбросав рваные гусеницы, стоял на самой обочине, накренившись носом в канаву. Практически вся начинка в нём сохранилась – "фонящий" металл не привлекал охотников за хабаром. Единственное, чего на МТЛБ не хватало – это пулемёта, но, скорее всего, сняли его ещё сами военные, когда бросали технику.

В большой канаве стояли ещё два МТЛБ и один БТР-70 со спущенными колёсами. Трава и поросль практически полностью скрывала поржавевшие машины. Как и в МТЛБ на обочине, в них практически полностью сохранилась начинка, кроме снятого вооружения.

Здесь стоило быть гораздо внимательнее, нежели у водонапорной башни. Подобного рода места очень привлекательны для мутантов. Сергей снял дробовик с предохранителя. Зоркие глаза, выискивая опасность, рыскали по траве, технике и не зря. Из открытых задних люков тягача с лаем выпрыгнули три слепых пса и, оскалив жёлто-коричневые зубы, бросились на Скелета. Пара выстрелов быстро остудила пыл мутантов: одному псу заряд попал точно в шею и теперь он валялся на дороге, заливая асфальт вонючей чёрно-красной кровью и всё ещё дёргая лапами в предсмертных судорогах. По второму псу Сергей немного промазал и дробь лишь скользнула по его мускулистому боку. Но и этого было достаточно, чтоб нападавший мутант ретировался, пытаясь на ходу зализать драную рану. Третий же оказался достаточно умным и после первого же выстрела бросился прочь. Атака была отбита.

...

Чем ближе Скелет подходил к брошенной технике, тем больше возрастал уровень радиации от неё – эти машины участвовали в ликвидации аварии на четвёртом энергоблоке в 1986 году и приняли на себя большую дозу радиоактивных осадков, и дезактивировать их не было либо времени, либо смысла. Её просто бросили здесь, так же как и много другой техники, особенно той, которая работала непосредственно на "промплощадке" у самых стен ЧАЭС – куски графита, зараженная пыль и грязь – всё набивалось в гусеницы, труднодоступные места, где дезактивировать было невозможно.

В непосредственной близости от техники уровень радиации доходил до двадцати рентген. САЖИ информировала об этом покраснением цифр в показаниях радиоактивного излучения.

Между техникой была протоптана тропинка, ведущая к вкопанной в землю бочке. "Надеюсь, хоть здесь никого не будет" – подумал Скелет, спустился по тропинке вниз и остановился возле бочки. На ней, в качестве крышки, лежал люк с МТЛБ – тяжёлый, но поднять и сдвинуть – можно было. Взявшись обеими руками за ручку, Сергей сдвинул люк, отрывая доступ к ящику с датчиком ?-излучений. Ящик был точно такой же, как и в моторном у водонапорной башни. САЖИ сухо констатировал: "Вы находитесь рядом с датчиком ?-излучений".

– Что-то ты опоздал, – Сергей издевался над САЖИ, – я уже успел крышку открыть.

Он нажал на чёрную кнопку открытия крышки – внутри датчик немного отличался от предыдущего, но только немного. Внешне они смотрелись практически одинаково – только здесь было не три, а две "дорожки" светодиодов – уровень заряда батареи и интенсивность ?-излучения. Скелет оценил заряд и сделал вывод:

– Здесь тоже на неделю ещё хватит.

Стандартная процедура – кнопка возле разъёма, флэш-карта в КИСНВЧ, копирование данных, вставить флэш-карту обратно, запуск датчика. Все эти простые действия доведены до автоматизма и давно уже стали обыденной рутиной.

Закрыв ящик с датчиком, он не без усилий закрыл бочку....

– А что если... – подумал Скелет и достал контейнер с "червяком".

Он вытряхнул "червяка" себе на ладонь. "Червяк" попытался скрутиться в "Сушку", но Сергей успел сжать его. Тот выпрямился и стал жёстким – счётчик Гейгера перестал суматошно трещать, а показания уровня радиации на стекле гермошлема поползли вниз, пока не достигли отметки практически полного нуля.

– Ага, интересно, – Скелет засунул "червяка" в контейнер, и уровни радиации снова резко возросли.

Зажужжал ПДА, пришло новое сообщение. Долго стоять в радиоактивном пятне Сергей не собирался и побыстрее выбрался из канавы на дорогу. Только после этого он прочёл пришедшее сообщение:

"8:25. "Макар Игнатьевич": – Сергей, ты далеко?"

Скелет потянулся – мышцы затекли – и, осмотревшись, вытащил "зубочистку" из ПДА.

"8:29. "Сергей": – Я на технике, только закончил снятие. Осталось к деревне сходить и всё".

Скелет убрал "зубочистку" в ПДА и стал выбирать маршрут к деревне, но ПДА вновь зажужжал:

"8:32. "Макар Игнатьевич": – быстро возвращайся на базу. Потом в деревню сходишь".

Это сообщение озадачило. Макар Игнатьевич, будучи его непосредственным руководителем, всегда очень строго следил за сбором показаний с датчиков, а сейчас сам прерывает его работу и вызывает обратно на базу. Но, начальство есть начальство, приказы не обсуждаются – придётся возвращаться.

На базу можно было вернуться тремя путями: либо пойти назад к фермам и там – обратно через холм, либо дойти почти до "Разъездного" и там свернуть вправо, и вдоль холма дойти до базы, либо здесь, у техники, уйти в лес и, пройдя по кромке, выйти на дорогу к базе.

– Раз срочно нужно, значит, буду срезать, – решил Скелет и спустился по тропинке обратно.

За последним БТРом трава становилась не такой густой и высокой, а молодая поросль уходила в лес холма. Сергей иногда ходил этим путём на базу – вдоль холма и на дорогу. Так можно сэкономить несколько минут.

Ноги проваливались в сырой перегной из опавшей листвы и многолетних трав, словно в грязь. Но вязкие места быстро закончились, и начался твёрдый каменистый грунт. Молодая поросль осталась позади, начался бор.

Скелет поднял стекло шлема и полной грудью вдохнул приятный хвойный запах, от которого даже немного закружило голову. Здесь, в ельнике, мало что напоминало Зону, только видневшиеся сквозь кроны деревьев ржавые останки боевых машин молчаливо не давали забывать о том, где находишься.

Скелет шёл по ельнику с открытым стеклом. Лёгкая утренняя дымка, окутавшая овраг и все низменные места близи урочища, таяла под солнечными лучами, пробивавшимися сквозь толщу крон. Солнце уже высоко поднялось над горизонтом, но яркий свет постепенно рассеивался в надвигающихся тучах, которые уже начали затягивать горизонт со стороны станции.

Тело ныло и требовало отдыха. Усталые перенапряжённые мышцы упорно не хотели работать, места ударов болели всё сильнее, а "Вепрь" за спиной казался неподъёмным.

Довольно приветливую картину урочища испортили оставленные на мягком грунте следы кабанов, пересекавшие тропинку двумя дорожками. Скелет остановился и присел возле них.

– Свежие, судя по глубине – под полтонны, пара кабанов пробегала, – измерил он глубину следа.

Но это было не всё – в примятой траве посредине между копытами кабанов была ещё одна пара следов. Сергей на корточках, чтоб не потерять из виду, осторожно приблизился к ним. Две параллельные вмятины длинной порядка полуметра – с дальней стороны широкая, размером со среднюю тарелку, почти круглая вмятина как от огромной пятки, а со стороны тропинки – чёткие следы парных копыт, причём размер копыта больше кабаньих раза в три.

– А ты что ещё за чудовище? – подумал Скелет, глядя на эти отпечатки.

Он встал и подошёл к странным следам сзади и присел возле "пятки". Одна "пятка" была поверх толстой, почти с человеческую руку, раскрошенной ветки, целые части которой лежали по обе стороны от следа. Скелет поднял одну часть – крепкая свежая ветка ели, упавшая с соседнего дерева. Покрутив ветку в руках, он положил её на землю и встал на неё обеими ногами – ветка едва прогнулась, даже и не намекнув на то, что сейчас сломается. Холодный пот градом хлынул у Скелета со лба – такого мутанта он ещё не знает и не слышал, а в этих краях как раз и бродит это чудище. Сергей стал искать ещё подобные следы и нашёл их уже с другой стороны тропинки. Такая же пара параллельных следов между двумя дорожками кабаньих. Он замерил расстояние:

– Нихрена себе, четыре метра, – а вот тут он испугался уже не на шутку, – пойду-ка я отсюда, да побыстрее, с меня на сегодня приключений хватит...

**********

«Нео-Век» неторопливо просыпался. Хмурые заспанные охранники с автоматами наперевес неторопливо бродили по территории, раз в час меняясь с теми, кто нёс дежурство на охранных вышках. Три лаборанта в белых халатах курили между жилым блоком и подстанцией под деревянным «грибком», который когда-то был песочницей в каком-нибудь детском саду или на детской площадке возле какого-нибудь жилого дома.

Не обращая никакого внимания на собравшихся, Скелет зашёл в комплекс. Дверь в фильтр-модуль была открыта для проветривания, поэтому приготовленный чип-пропуск не понадобились и Сергей убрал его назад.

Петрович уже сменился, и за столиком в фильтр-модуле уже дежурил Василий, ещё один сотрудник из хозяйственного блока. Он вальяжно развалился на стуле и читал глянцевый журнал с полуобнажённой моделью на обложке.

– Я вас категорически приветствую, – сказал Скелет, поравнявшись со столиком, – Петрович уже всё, на боковую пошёл?

Василий небрежно оторвал взгляд от журнала.

– Здарова, коль не шутишь. Петрович уже, чай, пятый сон видит, – и снова уткнулся в яркие страницы.

– А Макар Игнатьевич где, не проходил в лабораторию?

– Не, ещё у себя или в кабинете...

Скелет ещё пару секунд постоял с ним рядом, но потом махнул рукой и пошёл к начальству.

– Э-э-э! – раздался у него из-за спины голос Василия. – Ты куда собрался со стволом-то? А?

Но Сергей даже не обернулся, а, открывая дверь в жилой модуль, процедил в ответ:

– Макар Игнатьевич срочно вызывает, так что потом сдам...

В коридоре жилого модуля никого не было, и Сергей прямиком направился к кабинету начальника, находившемся в самом конце. От мыслей о том, зачем же он так срочно понадобился, что его даже оторвали от утренних съёмов информации, Скелет не заметил, как у одной из комнат открылась дверь и вышла лаборантка Надя, работавшая с профессором Снегирёвым над исследованиями артефактов. И они едва не столкнулись. От испуга и неожиданности Надя схватилась за сердце.

– Ф-ух, Серёга, ну ты меня и напугал....

– Прости, не заметил, – Сергей сам чуть не подпрыгнул, – кстати, привет.

– Привет, привет.... Ты теперь так всегда будешь здороваться? – Надя глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание.

– Не, я к Игнатьичу спешу, срочно вызывает, – Скелет обошёл её и хотел, было, пойти дальше, но остановился и обернулся, – кстати, ты у себя будешь?

– Да, а что? – Надя скрестила руки и вопросительно посмотрела на него. – Обещанную шоколадку принесёшь?

– Та, блин, – Скелет хлопнул себя по бокам, – забыл.... Принесу, но у меня кое-что для тебя поинтереснее, заскочу чуть позже.... Ладно, я побежал.... – и пошёл к кабинету начальника.

– Ага, жду, заходи....– ответила ему в след Надя и неспешно пошла по коридору. – Стойло и мешок овса сразу готовить?!

– Лучше чаю, – добавил Скелет ей вдогонку.

Сергей остановился у двери в кабинет Заболотского Макара Игнатьевича и постучал.

– Войдите, – послышался изнутри голос начальника базы.

– Вызывали? – заглянул Сергей.

Кабинет был небольшим, насколько позволяли размеры жилого модуля, и скромно обставлен. В центре стоял Т-образный стол, вершиной к окну в стене, а "палочкой" – к двери. Два офисных стула по бокам, да несколько ручек и карандашей, валявшихся на столе. На всю левую стену от пола и до потолка раскинулся стеллаж, уставленный бесчисленным числом папок отчётов, записей, лотков с документами и прочей бумажной работой, а в посредине правой стены висел прикрученный ЖК-монитор для прямой видеосвязи с руководством института и прочими ведомствами по всему миру.

В большом кресле, обитом светло-коричневой кожей, за своим рабочим местом сидел Макар Игнатьевич. Крупный полный мужчина с аккуратно зачёсанными назад почти седыми волосами, с первого взгляда создающий впечатление большого начальника. Если б он был актёром, то с лёгкостью смог бы сыграть даже Президентов или очень крупных и солидных бизнесменов, одним росчерком пера ворочающих миллиардными капиталами или судьбами целых государств.

– Да, присаживайся, – Заболотский показал на стул, – почему оружие не сдал?

– Вы ж сказали, срочно, – Скелет снял дробовик и поставил его в угол.

– Ладно, сначала к делу, потом всё остальное... ты присядь, в ногах правды нет.

Скелет устроился на стуле и попытался расслабиться, но это не слишком выходило – места ударов ныли и горели, "Лишь бы переломов не было" – думал он.

– Как замеры прошли? – Макар Игнатьевич скрестил ладони и облокотился на стол.

– Да ничего так, более-менее, – Сергей не стал рассказывать о случившемся у "жерновов", – ещё один датчик не успел пройти в "Разъездном".

– Не проблема, другие сходят, я уже послал туда Степана, а у тебя будет особое задание.

Скелет удивился и Заболотский это заметил.

– Не удивляйся, утром мне позвонил начальник департамента проектов и разработок МИАНИ Жебрицкий, у него есть задание специально для тебя.

– Для меня? – Скелет удивился ещё больше, – но почему?

– Потому что ты у нас единственный дайвер в команде... – Заболотский замолчал и уставился на стол.

Было видно, что он задумался. Сколько б так просидел Заболотский, не известно.

– Макар Игнатьевич.... – Сергей прервал размышления начальника.

– Да.... Всё, можешь идти, но через, – он посмотрел на часы, – двадцать пять минут жду тебя здесь, Жебрицкий видеоконференцию устроит, – и кивнул на монитор.

**********

Пройдя через дезактивацию, Скелет снова оказался в лабораторном модуле. За перегородкой работа кипела – профессор Снегирёв проводил эксперимент взаимодействия «грави» и «каменного цветка» в специально разработанной для таких целей капсуле, а Надя сидела за пультом управления. Артефакты, расположенные в центре капсулы, подвергались различным воздействиям – радиационным облучением, электрическим, химическим, магнитным – в зависимости от условий Снегирёв внимательно следил за показаниями измерительных приборов, фиксировавших малейшие изменения в свойствах испытываемых артефактах. Основной целью его научной деятельности было поиск комбинаций для различных условий, прежде всего радиационной и пси-защите. В Зоне, пожалуй, никто не знал о свойствах артефактов больше, чем профессор Снегирёв. Японцев в лаборатории не было, но с их установкой работали другие сотрудники – очевидно, проводили предстартовые работы.

Скелет прошёл дальше, в ангар. Разложив всё своё оборудование по местам, он сел на лавочку возле личных шкафов и взял контейнер с артефактом. "Червяк", изредка помигивая, тускло светился бледно-голубым светом. Вокруг него в вакууме то и дело возникали искорки, которые тут же гасли, так и не успев набрать силу.

– Что же ты такое? – думал Скелет, рассматривая артефакт. – А ведь как живой.

Но тут ему в памяти вспомнился момент, что перед самым взрывом аномалии, в "жернова" попали тушканы, которых просто смяло и втянуло в самый центр. И он стал прикидывать, а могло ли такое стечение обстоятельств – рост аномальной активности, наличие в центре живой плоти в самый её пик – привести к образованию этого артефакта?

– А почему нет? – решил он. – Если артефакты могут формироваться из чего угодно, то почему бы и не из плоти?.... Да что я мучаюсь, отдам Наде – пусть дальше со своим профессором с ним и разбираются.

Но любопытство всё же взяло верх, и Сергей взглянул на счётчик Гейгера: на циферблате стояли одни нули, радиация отсутствовала вообще, даже природная норма. Положив контейнер в карман халата, а КИСНВЧ прицепив на пояс, он вернулся в лабораторию.

...

Капсула гудела как пылесос – работала система нагнетания охлаждающего контура. Пол возле аппарата был уложен резиновыми ковриками, посыпанными белым, напоминающим сахарную пудру, изоляционным порошком. К капсуле подходил толстый гофрированный шланг с десятками проводов внутри, а так же воздуховод, подающих воздух температурой минус семьдесят пять градусов по Цельсию из стоящей рядом криоустановки в контур охлаждения главной камеры. Происходящая внутри реакция воздействия электрических разрядов на сочетание "грави" и "каменного цветка" сопровождалась выделением колоссального количества тепла, которого хватило бы для обогрева многоэтажного дома, но эта реакция проходила крайне нестабильно, и если б не магнитное поле внутри, то подобный эксперимент мог стать неконтролируемым и закончится весьма плачевно.

Профессор Снегирёв полностью погрузился в работу – держа в руках планшет, он расхаживал вдоль капсулы, внутри которой, словно в небольшом грозовом облаке, мелькали молнии. Он смотрел то внутрь через толстое стекло, то подходил к монитору и, глядя на цифры, что-то записывал. За пультом управления сидела Надя и внимательно вслушивалась в слова профессора и поправляла регуляторы по мере поступления указаний от Снегирёва. Заметив приближающегося Скелета, она приветственно помахала ему рукой.

– О, Сергей, рад тебя видеть, – отвлёкся от своей работы пожилой профессор, когда тот подошёл почти вплотную.

Лабораторный халат Снегирёва был давно уже не белый – серые, протёртые края, замасленные рукава, испачканные ручкой и карандашом карманы – только на спине халат ещё более-менее сохранил изначальный цвет. Сам же профессор Снегирёв был среднего роста и телосложения, с большой залысиной на голове и недельной щетиной на морщинистых щеках. Но его глаза всегда светились блеском при работе, даже сквозь толстые стёкла круглых очков, – он, как и любой другой учёный, полностью посвятил себя своему любимому делу, делу всей жизни – науке.

Надя к науке не имела практически никакого отношения. Она один из немногих вольнонаёмных сотрудников в этом комплексе, если, конечно, не считать персонала вспомогательных служб вроде медицинского блока. Надя попала в Зону вместе с медсестрой Таней, так как были закадычными подругами. Татьяна получила заманчивое приглашение поработать на базе "Нео-Век", а по случайности узнала, что набираются вольнонаемные работники на вспомогательные должности. Кроме сталкеров, охотников ехать в Зону особо желающих нет, а срок заключаемых контрактов – один год. Таким образом – по контракту – Таня и Надя попали в Зону. По прибытию Надя получила распределение к профессору Снегирёву, чей предыдущий помощник лаборант из числа сотрудников МИАНИ за неделю до этого исчез в Зоне. Снегирёв сначала долго упирался, возмущался, что ему не нужны неучи и тем более девушки, но Надя очень быстро освоила поставленные задачи и уже по уровню знаний и подготовке не отличалась от институтских работников, трудящихся на базе. Теперь же Снегирёв иногда обмолвливается, что ему было бы "очень трудно без моей красавицы".

– Добрый день, Пётр Михайлович, – Сергей протянул руку, – как Ваши успехи?

Профессор пожал протянутую руку.

– Ну, как вам сказать, молодой человек, успехи – понятие растяжимое. Отсутствие отрицательного результата, в некотором роде можно назвать успехом. Но положительных результатов пока мало, что не может не огорчать. Изучаемый мною симбиоз крайне нестабилен, а его полезные стороны весьма незначительны... – профессор поправил очки. – А у вас как дела в ваших научных изысканиях? Надя, – он взглянул на свою лаборантку, – говорила о том, что вы теперь занимаетесь замерами?

– Не совсем замерами, конечно, – Скелет даже задумался на мгновение, – но уже не только плаваю по оросительным каналам, Макар Игнатьевич поручил мне снимать показания с датчиков.

– Ага, вот оно в чём дело, ну что ж, тоже весьма нужное и полезное занятие. Кстати, я давно не выходил из комплекса, как там, снаружи?

– Всё по-прежнему, профессор, кстати...

Но профессор уже не слушал, а вернулся к наблюдению за показаниями на широком мониторе, на котором в бесчисленном числе рядов мелькали цифры, проценты....

– Всё, он работает, – сказала Надя Скелету, – сейчас с ним говорить бесполезно... Шоколадку принёс?

– Лучше, – Сергей подошёл к Наде, – у меня для вас кое-что лучше есть! – и вынул торчащий из кармана контейнер с артефактом.

– Ух ты! ... – Надя привстала и не сводила глаз с контейнера. – Артефакт раздобыл?

– А?!... Что?!... Где?!... – Снегирёв краем уха услышал слово "артефакт" и это его тут же отвлекло от работы.

Заметив в руках Сергея контейнер, профессор окончательно забросил всё.

– Наденька, останови воздействие, похоже, у нас сегодня более интересная работа появилась.

Сергей с Надей переглянулись, и она тихонечко засмеялась, видя разгорающееся у Снегирёва щенячье любопытство к артефакту. Лаборантка перевела на пульте управления все выключатели в положение "выключено": гудение нагнетателя стало стихать, электрические разряды прекратились, а артефакты на механических держателях плавно разошлись в стороны.

– Молодой человек, что ж вы не сказали, что у вас есть артефакт? – профессор едва не выхватывал контейнер из рук Скелета, но тут же забыл о сказанном и просто засыпал вопросами. – Весьма любопытно.... Что это? Я такого ещё ни разу не видел? Где вы его взяли? Какого происхождения?

– Происхождение, скорее всего, биологическая масса в мощном гравитационном поле, – Скелет отдал контейнер профессору, – сегодня в "жерновах" нашёл...

– Где-где? В каких ещё "жерновах"? – недоумевал Снегирёв.

– В гравитационке возле птицеферм....

– А, – профессор не спускал взгляд с артефакта, бледно-голубоватый свет из контейнера призрачно отражался в стёклах его очков, – понятно, из гравитационной аномалии.... А какие у него свойства?

– Я только успел заметить, что он радиацию поглощает, Гейгер возле него полный ноль показывает...

– Рассказывайте подробно, я хочу знать всё.... – у Снегирёва разгорелся нешуточный азарт, который может быть только у очень увлечённого человека.

Скелет посмотрел на время – отведённое Заболотским время почти истекло.

– Простите меня, профессор, но мне пора, Макар Игнатьевич меня ждёт...

– Да, да, конечно, я сегодня же напишу представление на вас руководству за этот чудесный образец...

Сергей посмотрел на Надю, та поняла его озабоченность – в таком состоянии Снегирёв явно не напишет ни одной бумажки, так как весь день, а то и больше, не будет отходить от артефакта ни на шаг и забудет всё на свете, даже принять свои таблетки. А подобное представление очень сильно может помочь ему в его карьере и заработке.

– Я прослежу, – успокоила его Надя, – ...но про шоколадку я не забуду.

– Ладно, – улыбнулся Сергей, – я тоже не забуду...

**********

Заболотский сидел у себя в кабинете, задумчиво перебирая отчёты за вчерашний день, и когда вошёл Скелет, то он, не проронив ни слова, указал на стул, мол «присаживайся». Сергей устроился на стуле и снял с пояса КИСНВЧ.

– А с ним что мне делать? Васильева на месте не было....

Макар Игнатьевич отложил в сторону бумажки:

– Оставь мне, я его сам найду, – Заболотский взял пульт и включил монитор, – тебя уже ждут.

Монитор включился. Сначала высветилось окно старта видеосвязи и вызова последнего клиента конференции. После сообщения о готовности начать конференцию, Макар Игнатьевич нажал кнопку старта связи.

На экране появился просторный кабинет, в котором за столом сидели двое мужчин в белых халатах. Ни одного из них Сергей не знал, хотя догадывался, что это – высокое руководство из института.

– Ещё раз доброе утро, Макар Игнатьевич, – начал один из них.

– Доброе утро, профессор, – ответил Заболотский, – позвольте вам представить, – и он указал на своего сотрудника, – тот самый Сергей, которого вы разыскивали.

– Доброе утро, – поздоровался Скелет.

– И вам тоже... Меня зовут Жебрицкий Александр Дмитриевич, я начальник департамента проектов и разработок МИАНИ, а это, – Жебрицкий представил соседа, – Николай Павлович, сотрудник.... – и тут же запнулся, заметив на себе его косой взгляд, – наш сотрудник, который будет дальше вместе с Макаром Игнатьевичем курировать твою новую работу на базе "Нео-Век". Сейчас он введёт тебя в курс дела.

– Благодарю, – сухо ответил Николай Павлович, – а теперь к делу. В районе урочища, где вы проводите свои работы, есть небольшое озеро вблизи от окраины села Косогород, вам оно знакомо? – на стене за спиной у сидящих засветилась карта с проектора, в которой Скелет узнал местность.

Николай Павлович встал, подошёл к стене и указал пальцем не большой водоём вблизи юго-западной окраины Косогорода. Глядя на эту карту, Скелет невольно поймал себя на мысли, что карта имеет очень хороший масштаб и гораздо точнее, нежели те, которыми пользуются на базе.

– Да, знакомо.

– Хорошо, – Николай Павлович сел на место и карта со стены исчезла, – тогда ваша новая работа будет заключаться в исследовании этого водоёма.

– А что именно я там должен исследовать?

– Всё необычное – аномалии, обитателей, странности, останки – всё что встретите. Ежедневный письменный доклад вашему руководству будете сдавать не позднее двенадцати часов следующего дня. При необходимости, мы с вами свяжемся, – Николай Павлович замолчал, – ... а теперь передаю слово вашему... э-э-э, Александру Дмитриевичу.

– Макар Игнатьевич, – Жебрицкий обратился к Заболотскому, – мне бы хотелось переговорить с вами наедине.

Заболотский посмотрел на Скелета.

– Зайдёшь ко мне через час, нам нужно подготовить для тебя программу работы.

– До свидания, – Сергей попрощался с теми, кто был по ту сторону монитора и вышел в коридор.

– Да уж, вот что не гадал, так не гадал, – думал Скелет, – какой-то он странный, этот Николай Павлович, не похож на учёного, слишком сухо говорит. Напоминает старого вояку...

Сергей гнал прочь подобные мысли, очень он не хотел верить в то, что его новый куратор не учёный, а какой-нибудь полковник или генерал. Но у него был час свободного времени, и Скелет решил всё же позавтракать...

Хоть в столовой и не любят опоздавших, но его всё же накормили обычным для таких условий завтраком – каша, хлеб с маслом, чай. В столовой особого разнообразия и разносолов не подавали – не те условия, особенно с доставкой продуктов. Припасы доставляли грузовым вертолётом раз в месяц, иногда, когда к "Нео-Век" летел вертолёт с оборудованием, могли положить чего-нибудь для разнообразия – свежие фрукты, сладости, спиртного.... Но хлеб – пекли сами. На кухне стояла собственная хлебопечка, поэтому хлеб на базе был всегда свежий и удивительно вкусный, испеченный по собственному рецепту шеф-повара Антонины Федоровны. И как бы всем не было жаль, но срок контракта Антонины Федоровны закончится через три недели, и уже почти месяц Заболотский ходит к ней каждый день и уговаривает продлить контракт и остаться здесь.... После завтрака, он снова пошёл в медицинский блок. Переломов не было, просто сильные ушибы.

– В принципе, ничего серьёзного, но болеть ещё будет долго, – осмотрела его Татьяна.

**********

Запасшись продуктами и прочим на несколько дней, сталкеры покинули «Скадовск». Старое судно попрощалось эхом шагов Бороды, спускающегося обратно в свой бар. Охранник внимательно следил, как Тень с Вампиром по настилу из досок перебрались со «Скадовска» на катер, а потом и на землю. Вампир остановился и поменял местами автомат с дробовиком.

– Потом заряжу, а здесь, – он перевесил дробовик через плечо, – лучше с ним.

Вампир помахал рукой охранникам, следившими за ними – но серьёзные лица тех так и не показали ни малейшего намёка на улыбку. Густые джунгли прибрежной растительности скрыли их от посторонних глаз. Вампир угрюмо раздвигал камыши.

– Ну, что, доволен? – спросил идущий позади свободовец.

– Чем доволен?

– Ну.... Тем, что мы сделали, ты сделал...

– Давай потом об этом поговорим, – он посмотрел на небо, – а то сейчас, малость, не место для разговоров...

– А где "место"?

– Давай выберемся из этих зарослей и поговорим в спокойном месте...

– А что для тебя "спокойное место"? – допытывался свободовец.

– А вон, видишь? – Вампир показал рукой вперёд. – Ты, наверное, там не был. Старый склад при порте. Несколько крупных, но добротных боксов осталось, да и контора целая – там можно поговорить.

– Хорошо, там – значит там, а почему туда идём?

– Ты наверх смотрел?

– Нет... А что?

– Глянь, если любопытно.

Свободовец посмотрел на небо – его начало постепенно затягивать тучами, идущими со стороны станции.

– Думаешь, выброс будет? – спросил он у Вампира.

– Думаю да, суставы ныть начинают.

– Тогда, может, на "Скадовск" вернёмся?

– Не хочу, надоело мне там сидеть... – сквозь зубы процедил Вампир.

– Ну, не хочешь – как хочешь, пошли туда...

Сталкеры поднялись наверх, на старую портовую дорогу, ведшую от бывшего погрузочно-разгрузочного терминала на склады. Вообще район затона – один из самых тихих и спокойных уголков Зоны, по местным меркам практически курорт. Находясь на первом краю Зоны, этот высохший грузовой терминал не так сильно облюбовали мутанты, аномалии здесь редки и стабильны, а места, где можно переждать выброс – на расстоянии максимум в двадцать минут друг от друга. Так что сталкеры всех мастей любили затон за его спокойствие. Ну и конечно бар на "Скадовске" тоже был местной достопримечательностью – конечно, не "100 рентген", но всё же.

Сквозь потрескавшийся асфальт торчали пучки зелёной травы, а порой и небольшие деревца. Особенно хорошо и густо на старых дорогах затона росла дикая чернобыльская черёмуха. Эта тоже не стала исключением из правил – из всех крупных трещин, помимо травы, густой щетиной росла и черёмуха. По бокам ржавые отбойники, местами погнившие и отвалившиеся, сплошь и рядом поросли всякими вьющимися растениями из местной как обычной, так и аномальной флоры.

До портового склада дорога поворачивала в горку почти на сто восемьдесят градусов, а потом выходила на обширную площадку, где и стоял старый склад. Раньше на дороге часто бандиты устраивали засады и сталкеры не рисковали ходить по ней меньше чем вшестером, но теперь же, после разгромы Султана и его банды, здесь было тихо и спокойно.

Дорога упёрлась в опущенный шлагбаум. Склад обнесён хорошо сохранившимся забором из бетонных плит. Лишь некоторые плиты из всего периметра были не на своём месте, проделав в сплошном заборе зияющие дыры. За шлагбаумом стояла будка контрольно-пропускного пункта с пустыми окнами во все стороны и выбитой дверью, которая догнивала неподалёку на асфальте двора. Сталкеры остановились у шлагбаума.

– Что-то тихо, подозрительно тихо, – осматривался свободовец.

– Вечно тебе всё не так, – проворчал Вампир и смело прошёл мимо шлагбаума, – то слишком тихо, то слишком громко, то слишком быстро...

Тень проверил автомат – он был заряжен:

– Осторожность лишней не бывает, – и пошёл вслед за Вампиром.

Сталкеры неторопливо шли по двору склада. Справа – пустые разгрузочные боксы с распахнутыми настежь воротами и разбитыми грузовиками внутри, слева – подсобная постройка, некогда бывшая небольшим собственным производством консервы из привозимой сюда рыбы.