Текст книги "Л. Пантелеев — Л. Чуковская. Переписка (1929–1987)"

Автор книги: Леонид Пантелеев

Соавторы: Лидия Чуковская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)

564. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской

23.04.85.

Дорогая Лидочка!

Порадовала меня Ваша открытка. Хотя, грешный человек, словамне всегда верю. Помню мой разговор в Кремле – с Михалковым:

– Лидия Корнеевна там живет?

– Живет.

– Ну, и пусть живет. Никто ее тревожить не будет.

– Даете слово?

– Д-даю с-слово.

А через месяц-два, если не ошибаюсь, – суд, кассации, апелляции etc, etc.

БУМАГУ БЫ!

От Л. П. [768]768
  Л. П. Романкова.


[Закрыть]сегодня узнал, что на этот раз обнадеживающие слова были изречены каким-то работником Литфонда. Может быть, его слова больше весят и больше значат, чем Михалковские… Дай-то Бог!

Простите мне мой скепсис и мои сомнения. Очень хочу, чтобы такое решение БЫЛО и чтобы «новый музей» строился – без лишней спешки, основательно, неторопливо – по меньшей мере до 2000 года.

Благодарю Вас за пластинку Анны Андреевны. Еще не слушали, может быть, сегодня Маша будет в лучшем состоянии.

565. Л. К. Чуковская – А. И. Пантелееву

9 мая 85. Салют. Москва.

Дорогой Алексей Иванович.

С дачей все загадочно. 18 апреля В. Т. Оганесян (наш «истец», директор Городка Писателей) в ответ на телефонный вопрос нашей юристки, не знает ли он, когда будет назначено очередное заседание суда, которое должно дать новую отсрочку из-за болезни ответчицы, сказал: «По распоряжению т. Маркова, музей Чуковского оставляют открытым вплоть до того времени, когда откроется общий музей „Литературное Переделкино“». Так. Мы усумнились, потому что директор Городка Писателей, В. Т. Оганесян – наш истец – очень много лгал против нас на суде. Т. В. Иванова, деятельная наша доброжелательница, пробовала дозвониться т. Маркову и еще кое-кому – тщетно; тогда она позвонила тому же Оганесяну. Он повторил прежнее свое сообщение.

«Весь город» поздравлял нас. И Люша перестала строчить свои апелляции.

Так. А вчера, вернувшись в город, я услышала от Люши новость: из Видненского суда получено нами извещение, что по случаю болезни ответчицы Е. Ц. Ч. «исполнение решения о выселении откладывается до 26 сентября»…

Срок не малый (дан на основе Люшиной справки из больницы), но – где же истина? Ведь не к сентябрю же выстроен будет Музей «Литературное Переделкино». Значит ли это, что В. Т. Оганесян специально солгал нам, чтобы мы перестали обороняться и, главное, чтобы прекратился град телеграмм и писем во все инстанции от посетителей дома?

Ничего не понимаю. Однако радуюсь и сроку, потому что что бы ни было впереди, а Люша успеет собраться с силами. Простите «бытовое» письмо.

566. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской

14.06.85.

Дорогая Лидочка!

Вечность не писал Вам, совсем выбился из колеи. Последние полгода, если не больше, Маша мучилась беспрерывно и мучила меня.

5-го июня ее увезли в больницу. К моему удивлению (и радости, конечно), она спокойно отнеслась к перемене места. В больнице в первый же день вышла на прогулку (дома 5 с лишним лет отказывалась выйти даже во двор).

Дома пусто. На душе совсем тоскливо. Но, дай Бог, эта госпитализация пойдет Маше на пользу.

Потерпим – и она, и я.

Как Вы обе? Где? Перебралась ли Люша в Переделкино?

Утвердилось ли затишье на дачно-музейном фронте?

Как Вам работается?

У меня бывает мой старый (но по возрасту еще молодой) читатель, композитор Б. И. Тищенко. Он – автор нескольких музыкальных спектаклей на стихи Корнея Ивановича, а кроме того, им написана музыка к «Реквиему» и несколько романсов на стихи Анны Андреевны. От Б. И. я узнал, что составительница сборника Ахматовой Жирмунская включила туда и «Реквием». И – до последней минуты! – он был в сборнике – и в рукописи, и в гранках, и в верстке. Но тут, в «последнюю минуту», кто-то сказал: стоп! [769]769
  Речь идет о сборнике, подготовленном академиком В. М. Жирмунским для Библиотеки Поэта (Большая серия): Анна Ахматова.Стихотворения и поэмы. Л., 1976. В 1971 г. – задолго до выхода сборника – Жирмунский умер. Сборник был сдан в печать его вдовой, Н. А. Жирмунской.


[Закрыть]

567. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской

28.06.85.

Дорогая Лидочка! Самое огорчительное в Вашем письме – это то, что Вы недовольны своей работой. Хочу думать, что это от усталости и от излишней требовательности к себе.

Я пробую приводить в порядок свои до крайности запущенные дела. Отвечаю на письма. Их скопилось десятки, если не сотни.

Некая В. А. Биличенко (я о ней Вам кое-что писал) просила выступить с воспоминаниями об Ахматовой – в Музее, который ей удалось-таки открыть в Доме культуры им. А. А. Жданова. Дали ей будто бы 6 (!) комнат.

Одиозности этого «мероприятия» она не понимает.

568. Л. К. Чуковская – А. И. Пантелееву

12 июля 85, Москва.

Дорогой Алексей Иванович. Удивило – мягко выражаясь! – удивило меня чье-то намерение расположить памятные комнаты А. А. в таком странном месте. Это из цикла «Нарочно не придумаешь». Как Вы полагаете, это в самом деле нарочно или по забывчивости? А, быть может, это еще и не состоится.

Как-то складывается Ваш быт? Разгребаются ли хоть понемногу дела и письма?

Дозвонился ли до Вас Л. П.?

_____________________

Нет, милый друг, книга моя мне действительно не удается. Я могу судить об этом потому, что за последние 4 года иногда на целые месяцы от нее отрывалась, и видела ее потом «свежими глазами», как, помните, говаривал С. Я. Но все равно я работаю над ней, мнеона необходима – даже если она совсем не нужна читателям. Я ее обламываю на даче, а в городе другое.

Между прочим, не слыхали ли Вы случайно,жив ли Г. О. Мишкевич? Здоров ли этот почтенный старец?

569. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской

18.07.85.

Дорогая Лидочка!

Валентина Андреевна Биличенко – человек искренне любящий искусство. Клуб, в котором ей удалось «выбить» 6 комнат для музея, обслуживает учащихся ПТУ. Если не ошибаюсь, там много лет работал, вел литкружок Давид Яковлевич [770]770
  Д. Я. Дар.


[Закрыть]. Я не один раз намекал ей на одиозность сочетания инициалов А. А. и А. А. [771]771
  То есть Анны Андреевны Ахматовой и Андрея Александровича Жданова, выступавшего с докладом о постановлении ЦК КПСС против Ахматовой и Зощенко.


[Закрыть]Может быть, по относительной молодости своей она не слышит странности этого сочетания. Только радуется, что музей будет.

Жив ли Мишкевич, я не знаю. И никто из людей, с кем я общаюсь, этого не знает и знать не может.

570. Л. К. Чуковская – А. И. Пантелееву

30/VII 85.

Дорогой Алексей Иванович.

Вы спрашиваете, как поживает Клара Израилевна? Да трудновато. На плечи ей 2 г. назад лег новый груз: внук.

Один из результатов: дом К. И. своими двумя этажами все более тяжко ложится на Люшину поврежденную спину.

Когда я получила Ваше письмо с укором, что мы с Люшей не поздравляем Машеньку с днем ее рождения, – мы сразу кинулись к «Нашей Маше» и установили этот день. Потом пришло Ваше письмо Люше, где Вы прямо указываете дату. Спасибо. Мне в самом деле горько, что я могла огорчить Машу.

И еще, дорогой Алексей Иванович, зачем Вы разъясняете мне, как Вы – и все Ваши знакомые – далеки от общения с почтенным старцем? Помню ясно – в своем письме к Вам я писала: «не знаете ли Вы случайно,жив или нет Мишкевич». Случайновсякий может знать о своем согражданине, жив он или помер. Вот я, например, даже сидя в Москве, случайноузнала: он жив.(Прочла в «Новом Мире» рецензию на какую-то его книжонку; совпадение вдвойне странное, потому что давно уже я никаких журналов не читаю и не перелистываю.) Жизнь переполнена случайностями.

571. Л. К. Чуковская – А. И. Пантелееву

10/VIII 85.

Дорогой Алексей Иванович.

Разумеется, если все Машенькины дни рождения праздновались в Луге – или вообще не в Питере – то я ни на одном из них не была.

Но вот моему вопросу: помнит ли она свое четырехлетие? – Вы удивляетесь напрасно. Почему бы нет? Разные люди помнят себя с разного возраста. Не подряд, конечно, а молниями, кадрами, пятнами. Я помню многое из своей жизни не только в 3 года, но и раньше. (Мы живем на Суворовском пр. 40 а, няня водит нас в Таврический сад. У меня «шум сердечный», и, т. к. я огромная и тяжелая, швейцар, а не няня, на руках несет меня на наш 4-й – или 5-й? – этаж. Я помню его бороду и пуговицы. Помню свой тогдашний капор.) Совершенно ясно помню тот день, когда мама вернулась из больницы с новорожденным Бобой. Мы живем на даче Анненкова. Помню, как папа несет пакет, а мама потом разворачивает и показывает братца – мне и Коле. Мне он совсем не нравится, но я уже смекаю, что выдавать это чувство нельзя. Мне тогда 3 года и 1 месяц.

Так что вопрос мой к Маше: «помнишь ли ты» не был глуп – в четыре года можно помнить – но я перепутала дату праздника – в чем и приношу свои извинения.

Примешивается и еще кое-что (семейная традиция): К. И. никогда не помнил и не праздновал и до старости не хотел праздновать ничьих дней рождения. Ни Колино, ни мое, ни Бобино рождение у нас в семье никогда не праздновалось. В день рождения нашей мамы папа, помню, дарил ей цветы (в горшках), которые она очень любила. Свой день рождения начал праздновать лет с 40, да и то не всегда. О наших говорил: «почему я должен дарить своим детям подарки именно в эти дни? Я их люблю одинаково в любые дни!» Так что семейной традиции «поздравлять в дни рождения» у нас, увы, нет! (Я в этом отношении мыслей К. И. не разделяю.) Сам он полюбил свои 1 апреля уже в старости. «Люблю подарки! – говорил он. – В этот день я смотрю всем приходящим в руки»… Странная существует запись у него в дневнике. Дело в том, что он ведь и праздничных застолий не признавал. И вот – Мурочке нашей 2 года. Ее он любил больше, чем всех нас троих, взятых вместе. И вот мама устраивает праздник: Мурочкин день рождения. Ей два года. Пироги, дети, подарки, друзья. Запись К. И.:

«Мурочкин день. День для меня светлый. Но ненавижу столь организованное безделие» [772]772
  Неточный пересказ дневниковой записи К. И.: «Вчера было рождение Мурочки – день для меня светлый, но загрязненный гостями. Отвратительно. Я ненавижу безделье в столь организованной форме» ( Корней Чуковский.Собр. соч.: В 15 т. М.: Терра-Книжный клуб, 2006. Т. 12: Дневник. С. 12).


[Закрыть].

_____________________

Свой день рождения я начала праздновать, когда вышла замуж, когда подружилась с Ал. Иос., Т. Г. и Зоей Моисеевной. Ходила к ним в их дни, и они ко мне – в мой. (Это еще на Манежном.) Приходил с ними и С. Я. – прелестно пел песни… Потом, уже у Пяти Углов, трижды праздновала свой день: в последний раз в 37 году. Затем отменила (для себя) этот праздник навсегда. (А когда еще праздновала – никаких телеграмм от родителей или братьев никогда не получала.)

Люшин праздновали и празднуют – но без меня. Потому что день 6 августа для меня траурный [773]773
  В этот день в Киеве в 1937 году был арестован М. П. Бронштейн.


[Закрыть]. Дарю что-нибудь Люшеньке, но на ее празднике не присутствую.

_____________________

Да, память – сложная и странная вещь. Вы прислали недавно Люше (для архива К. И.) воспоминания Рисса о «Дюймовочке» [774]774
  Эти воспоминания не опубликованы. Рукопись была мною отдана Лидии Корнеевне и, вероятно, вместе с ее архивом находится в РГАЛИ. Основная часть архива О. В. Рисса передана его женой известному книговеду Аркадию Эммануиловичу Мильчину, который любезно сообщил мне, что у него хранятся письма А. И. Пантелеева к О. В. Риссу. В одном из писем Пантелеев знакомит Рисса с замечаниями Л. К.


[Закрыть]. Фамилию эту смутно помню, но фамилия ничего не говорит мне. Так вот: в его воспоминаниях решительно всеперепутано. Вижу я – не нарочно эта ложь, а просто ему уже изменила память. Для меня же незабываема «Дюймовочка» и все, что связано с нею, потому что писала «пьесу» (совместно с Андерсеном!) я.Да, да – вундеркинд. Училась я тогда в Таганцевской гимназии (угол Моховой и Пантелеймоновской. Там теперь почта). Все актеры (девочки; мальчик – один) наш класс. Ставил – К. И. Декорации писал Ю. Анненков (да, да, тот, кто иллюстрировал «12» Блока). Он – приятель К. И. и наш сосед (Кирочная, 9 или 11). Мы еще тогда не были всей гимназией переведены в Тенишевское училище (мужское, рядом), но, по ходатайству К. И., нам для спектакля был предоставлен Тенишевский зал (да, да, тот самый, где шел когда-то «Балаганчик» Блока, где читал Маяковский, где К. И. и многие другие читали публичные лекции). У меня хранится фотография: после премьеры сняты все актеры в костюмах – а справа сидит К. И., слева – Юрий Павлович. На обороте мною записаны (тогда же) имена всех актеров, – да я и так всех помню. Дюймовочку играла вовсе не какая-то Люся (как пишет Рисс), а Таничка Ткаченко, о которой К. И. говорил (тогда), что в ней сидят 5 Савиных и 3 Коммиссаржевских. Я играла лягушку – так и стою там в брюках и в зеленом сюртуке. Старуху – Нина Вейтбрехт (в будущем – плохая драматическая актриса и жена Черкасова). Таничка сделалась потом актрисой-«травести» в ТЮЗ’е… Ну, так я могу без конца… Он пишет, что «Дюймовочку» К. И. поставил в Доме Искусств… Этого никогда не было.

Когда Таганцевскую гимназию объединили с Тенишевским Училищем («15 единая трудовая школа»), мы с Колей написали пьесу «Каракакула». (Он – стихи, я – прозу.) Действие происходит в аду. Шура Зархи играл черта, влюбленного в принцессу Чертеццу, и, накануне самоубийства, должен был у самой рампы сказать: «Не вините никого в моей смерти». На всех репетициях говорил: «Не винуйте», за что и получал тычки и пинки от режиссера Лели Арнштама. (Оба, впоследствии, кинорежиссеры.)

Афиши были такие:

 
К черту Мольеров, Шекспиров, Островских!
Зал загремит от неистового гула,
Когда увидит пьесу Чуковских
          Каракакула!
 

Во как!

Рисс пишет, будто о «Дюймовочке» развешаны были афиши на улицах. Этого никогда не было: афиши – в двух наших школах; зрители – учащиеся двух школ и некоторые родители.

_____________________

Правил ли К. И. текст моей «Дюймовочки»? Да, но немного. Устранял переводческие обороты речи.

_____________________

Вы можете говорить о моих суждениях Риссу или нет – как Вам удобнее. Можете и не говорить.

_____________________

Вопросы к Вам: были ли Вы когда-нибудь знакомы с поэтессой Н. Грудининой? Член Союза Писателей; руководительница литературных кружков на заводе «Светлана» и во Дворце Пионеров. (В 1964 г.) Я ее стихов никогда не читала, а встречалась с ней раза три [775]775
  Встречалась Л. К. с Н. И. Грудининой в связи с «делом» Бродского. См.: Записки.Т. 3 (по Указателю имен).


[Закрыть]. Знали ли Вы ее и не знаете ли, что и как с ней сейчас, то есть жива ли? [776]776
  О Н. И. Грудининой см. также в письме 222.


[Закрыть]В последней писательской книжке ее почему-то нет.

Вот какое письмище я накатала!

Милый Алексей Иванович! Я на Вас никогда не сержусь – не за что!

PS. Из-за отсутствия семейной традиции я так и не научилась вовремя поздравлять. С тех пор как мы с Ал. Иос. в разных городах, я, вне всяких ссор, то поздравляла ее, то нет. То же с Гершем Исааковичем. Мы были безоблачно дружны 49 лет. В особенности в последние лет 7, когда он стал главным консультантом по работам молодых физиков о Мите. Мы часто говорили по телефону, всегда переписывались, да и в Москву он приезжал часто. Но увы! Я то поздравляла его, то нет. И в последний год его жизни – 1984 – забыла… и не перестаю угрызаться. Хотя он меня не упрекал, а только острил по этому поводу.

572. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской

26.08.85.

Дорогая Лидочка!

Когда я читал Ваше последнее письмо – страницы, посвященные детской памяти, – я вспомнил часто повторяемое в нашем доме выражение: «В булочную? – Нет, в булочную».

Это – старый английский анекдот. Встречаются два глухих старика:

– Куда? В булочную?

– Нет, в булочную.

– А-а, а я думал – в булочную.

Я писал Вам, что Маша свой четвертый день рождения не помнит, но сам я помню себя – вспышками – и в гораздо более раннем возрасте. Помню толпу на улице у памятника Славы и объяснение:

– Умер Лев Толстой.

А Вы отвечаете:

– Нет, я помню себя трехлетней и т. д.

Маша не помнит даже своего ПЯТИЛЕТИЯ. У нее память артистическая, т. е. актерская. События, места помнит плохо. Запоминает слова, мимику, интонации… Отлично помнит стихи.

Адрес Грудининой мне узнать не удалось. Я звонил по телефону, указанному в справочнике 1981 г. Мне ответили: – Такая не проживает. Александра Иосифовна видела ее последний раз – у Вас.

Постараюсь выяснить.

Напишу.

573. Л. К. Чуковская – А. И. Пантелееву

3/IX 85, Москва.

Дорогой Алексей Иванович.

Л. П. писал мне – уже дней 10 назад – что он был у Машеньки, ходил с нею гулять по парку, и они слушали Моцарта (магнитофон).

_____________________

Спасибо Вам за справку о Н. Грудининой. Отрицательный результат – тоже некоторый результат.

Читали ли Вы в последнем номере «Нового Мира» статью под названием «Эксперимент»? [777]777
  Речь идет о статье Василия Селюнина «Эксперимент» в восьмом номере «Нового мира».


[Закрыть]Я вообще не выписываю и не читаю никаких журналов, но эту статью (об экономике Советского Союза) надо прочитать непременно. В том же номере «Флорентийские письма» Цветаевой. Мне интересно, что Вы скажете о них.

Читаю воспоминания Журавлева… [778]778
  Д. Н Журавлев.Жизнь. Искусство. Встречи. М., 1985.


[Закрыть]Ахматова, Пастернак, Нейгауз, Рихтер, Е. Я. Эфрон и А. С. Эфрон, М. И. Цветаева, Зоя Лодий и пр. Хотя я терпеть не могу «художественное чтение», хоть и раздражают «чтецкие», специфически эстрадные словеса, но человек встает из-под всего этого хороший, добрый – что делать! безвкусный, как и сама его специальность. Книга, однако, живая, а главная ее ценность – документы: одно письмо Пастернака о музыке, замечательные письма Рихтера, некоторые, точно переданные, реплики Пастернака.

Разница между мышлением литератора и мышлением актера видна разительная. Очень разные миры.

Со мною Д. Н. Журавлев поступил не очень хорошо (в очерке об А. А.), но так поступают все [779]779
  Л. К. имеет в виду, что Журавлев в своей книге процитировал записанные ею слова Анны Ахматовой без ссылки на «Записки». В 1985 г. имя Лидии Чуковской в СССР было еще под полным запретом.


[Закрыть]; и я пытаюсь привыкнуть. По-видимому, он полагает, что поступил вполне корректно, потому что прислал мне свою книгу сам,хотя мы незнакомы.

PS. Ваш анекдот о двух глухих стариках очень мил и остер. Охотно принимаю всю глухоту на себя.

574. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской

30.09.85.

Дорогая Лидочка!

Спасибо за письмо и за посылку. С каким трепетом и волнением слушал я живой голос Корнея Ивановича! Хорош, почти всюду, и Володя [780]780
  Речь идет о пластинке «Корней Чуковский разговаривает с детьми: архивные записи из фондов детского радио. 1956–1967. Автор и ведущий Владимир Глоцер» («Мелодия», 1985).


[Закрыть].

В последнем письме я, кажется, обошел стороной вопрос о «Дюймовочке». Олег Вадимович Рисс, которому я, в несколько смягченном виде, передал Ваши замечания, клянется, готов присягнуть, что видел на улицах афиши, извещавшие о постановке «Дюймовочки» в доме на Мойке.

Память всем нам начинает изменять. Но тут, я думаю, она изменила Риссу. Вряд ли Вы, автор и участник спектакля, забыли бы эту постановку в Доме Искусств.

Я уже писал Вам, что помню Рисса по 20-м годам, не видел его 60 лет (помню шестнадцатилетним), но лет десять мы с ним переписывались.

Между прочим, Рисс пишет, что бывал у Вас в Манежном, хотя «по малолетству понятия не имел, кто Лидин отец». В апреле 1919 г. он был зачислен в класс «Г» бывшей гимназии Таганцевой. Вы учились тогда в классе «Д».

Наташу Грудинину я знал, кажется, с начала 50-х годов. Умный, добрый, всегда о ком-нибудь заботящийся человек.

575. Л. К. Чуковская – А. И. Пантелееву

8/X 85.

Дорогой Алексей Иванович.

Голос К. И. на этой пластинке так точен,что я, прослушав ее один раз, более не могу себя этому подвергать. Ощущению егоприсутствия при сознании его отсутствия… Но, право же, К. И. – уникален. Этот крик «асса!» при входе в Детский сад (почему?), эти реплики в сторону, когда они хрюкают – «Профессора! Академики!» – вся эта возня с босой козой (к сожалению, она сокращена из-за отсутствия места; а дети там путаются уморительно) – все это будто бы некий волшебный цирковой номер – и притом импровизированный. Одна беда у этой пластинки: она двуадресна… Владимир Иосифович обращается к взрослым; К. И. – к детям.

_____________________

Я помню Наташу Грудинину совершенно также, как Вы: доброй, открытой, деятельной, хлопочущей (об одном человеке мы хлопотали вместе) [781]781
  Об Иосифе Бродском.


[Закрыть]. Теперь уже я и ее адрес узнала, но одного не знаю: жива ли она?

_____________________

Прочли ли Вы статью «Эксперимент» в августовском номере «Нового Мира»? И «Флорентийские письма» Цветаевой (пренеприятнейшие) там же?

_____________________

Получили ли Вы «Эйнштейновский сборник» со статьею о Матвее Петровиче? Послан он был Вам 22/IX ценным пакетом – и до сих пор от Вас нет подтверждения… А мне эта статья дорога, потому что там приведено письмо К. И. к Сталину – в защиту М. П. Да и вообще – место почетное. В следующем номере того же сборника – снова статья о нем и одна его работа [782]782
  В «Эйнштейновском сборнике 1980–1981» (М.: Наука, 1985) помещены две работы М. П. Бронштейна: «Квантовая теория слабых гравитационных полей» (1936) и «О возможности спонтанного расщепления фотонов» (1937).


[Закрыть].

_____________________

Имя «Олег Рисс» мне говорит что-то – но что? не помню. У меня с памятью очень плохо. Но вот он пишет о классах «Г» и «Д» в Таганцевской гимназии… Не знаю, не помню, когда, вместо прежнего счета были введены Г и Д и пр. Я помню гимназию (с осени 17 г.) еще такую: классная дама в синей форме, мы, девочки, в коричневой; начальница; очень умный и светлый священник, преподававший нам Закон Божий… Наша классная дама однажды подошла ко мне на перемене с вопросом: «Скажите, вы не из тех Чуковских»? (Она привыкла к Трубецким.) А я не знала – из тех ли я или не из тех…

576. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской

12.X.85.

Дорогая Лидочка!

Повестку на бандероль я получил недели две, если не три назад. Вместе с другой повесткой. Думал, что это очередная партия лекарства, которые мне продолжают посылать читатели и доброжелатели из разных городов Союза. Это не мне, а Маше. А она сейчас на казенном довольствии. Поэтому идти на почту я не спешил.

Увидев Ваш почерк, обрадовался. Понял, что это книга. А увидев заглавие, понял, что речь в ней идет о Матвее Петровиче. Поспешно вскрываю пакет и, не найдя в нем никакого сопроводительного письма, заглядываю в оглавление. Имени Бронштейна нет. Заглавия статей непосвященному ничего не говорят. Суюсь в библиографию. М. П. Бронштейн упомянут шесть раз. Радуюсь. Но и – удивлен немножко.

Начинаю читать – то, что более или менее доступно моему пониманию. С интересом прочел статьи Ильи Пригожина и Б. Кузнецова, касающиеся вопроса, для меня наиважнейшего [783]783
  И. Пригожин.Эйнштейн: триумфы и коллизии; Б. Г. Кузнецов.Необратимость времени и детерминизм // Эйнштейновский сборник 1978–1979. М.: Наука, 1983. Из следующего письма ясно, что наиважнейшим для А. И. Пантелеева был вопрос «о возникновении всего сущего из ничего, т. е. о Создателе этого всего сущего».


[Закрыть]. Еще что-то читаю. И только на четвертый или пятый день, листая книгу, обнаруживаю Ваш жирный черный фломастер на полях. Вот оно, оказывается, где!

Конечно, все, что относится к М. П., читал с волнением, если не с трепетом [784]784
  О М. П. Бронштейне и его работах рассказано в статье: Г. Е. Горелик.Первые шаги квантовой гравитации и планковские величины // Эйнштейновский сборник 1978–1979. М.: Наука, 1983.


[Закрыть].

А теперь пришло и письмо Ваше.

Вы почему-то невзлюбили моего милого корреспондента, своего давнего однокашника… «Не помню, не знаю». Называете его то Рис,то Рысс.А он Олег Вадимович Рисс (два с). Между прочим, года два-три назад вы писали мне, что, кажется,он был в Вас влюблен.

Между прочим, классы А, Б, В, Г и Д в советской школе существовали. Я-то в них не учился (в Шкиде у нас были не классы, а отделения), а Вам миновать их нельзя было.

Кстати, относительно бандероли. Встречный вопрос: дошел ли до Вас мой IV том? Впрочем, знаю, что дошел. Люша писала. А читать Вам там нечего. Все читано.

Вчера поздно вечером переходил в темноте улицу. Кто-то взял меня под руку. Посмотрел – Михаил Дудин. (Мы с ним живем в одном доме.) Среди прочего сообщил, что только что послал в Москву предисловие к двухтомнику Ахматовой.

– Тяперь она – уже в вяк а х [785]785
  Ироническое подчеркивание произношения М. Дудина.


[Закрыть], – сказал он.

Я ответил, что не только теперь.

С тех пор как оттуда ушли Твардовского, «Новый мир» я не выписываю. А читали ли Вы когда-нибудь книгу Э. Шредингера «Жизнь с точки зрения физики»?

577. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской

4.XI.85.

Дорогая Лидочка!

Пользуясь доброй оказией, пишу Вам без оглядки, более или менее свободно.

Спасибо за второй Эйнштейновский сборник (милая описка: Вы пишете «Посылаю Эйзенштейновский сборник»).

Статьи Матвея Петровича мне, конечно, не по зубам. А статья Горелика и Френкеля очень хороша, и я разделяю Вашу радость, но ведь статья эта противоречит Вашему давнему (несогласному с моим) убеждению, что лучше ничего, чем не все. Когда я поддался однажды нажиму цензора или редактора и напечатал, не помню о Белых или о Хармсе: «тогда-то трагически погиб», Вы написали мне, что не следовало так писать, – мол, читатель может подумать, что Белых попал под трамвай.

В статье о М. П. даже год смерти не указан. И все-таки слава Богу, что статья напечатана. Держусь прежнего своего принципа: лучше что-нибудь, чем ничего. Sapienti sat. Надеюсь, на этот раз Вы не будете со мной спорить.

В обоих сборниках я с интересом и даже с волнением читал статьи, касающиеся вопросов космологических. Эйнштейн называл себя «верующим физиком» («мы, верующие физики…»), хотя его космическая (спинозаическая) религия – далека от веры Ньютона, Лейбница, Паскаля или Ломоносова. Верующим (верящим в бессмертие души) был Эрвин Шредингер – и многие физики следующего за Эйнштейном поколения. Точнее – послефридманское поколение, когда теория расширяющейся Вселенной привела физиков к гипотезе о возникновении всего сущего из ничего, т. е. о Создателеэтого всего сущего.

Конечно, меня интересует отношение к этому наиважнейшему вопросу Матвея Петровича. В статье о нем авторы говорят об интересе Бронштейна к космологической проблеме. Разумеется, надо помнить, что это была заря новой физики, с тех пор много воды утекло – 50 лет!

На верхней фотографии М. П. действительно очень похож и хорош. На нижней я бы его не узнал.

_____________________

О Маше Вам расскажет Леонид Петрович. Он, спасибо ему, опекает ее, часто навешает.

_____________________

На днях я ставил на проигрыватель пластинку с голосом К. И. А ночью увидел его во сне. Он неподражаемым СВОИМ голосом читал такие «стихи»:

 
– Мама, ах, мама, —
Звучит голосок, —
Дай мне часок
Поиграть в «волосок»…
 
 
– Мила, ах, Мила…
 

Дальше не запомнил, заспал.

_____________________

Помните ли Вы, как мы с Вами ездили в Комарово на кладбище? Как я опустился перед могилой на колени и молился, а потом Вы спросили, есть ли тут поблизости церковь? Я сказал, что есть – в Шувалове и в Лисьем Носу. Почему Вы задали этот вопрос – не знаю. Я искал могилу В. Ф. Пановой. Вы со мной не пошли, – думаю – из-за Давида Яковлевича [786]786
  Д. Я. Дар, муж В. Ф. Пановой.


[Закрыть](который, кстати, почти каждую неделю приезжал на Комаровское кладбище).

Какой это год? Вероятно, Вы знаете, ведь Вам помогают дневники.

PS. «Новый мир» я достал. «Эксперимент» прочел с интересом, но не понял, чем так воодушевила и взволновала Вас эта статья. На эту тему – и в этом духе – последние годы пишут много, печатают часто. Может быть, здесь вопрос поставлен острее. Но – толку что?

А «Флорентийские письма» читать не могу. Цветаева, переведенная с французского!

…«в данный момент Вы безошибочны». Прочел эту фразу и дальше не захотел.

_____________________

Да, про Ахматову было сказано так:

– Тяперь она в вяк а х.

Между прочим, Маша любит этого человека, зовет его дядя Миша [787]787
  Речь идет о М. А. Дудине.


[Закрыть]. Знает его с тех пор, как помнит себя. И он о ней всегда хорошо говорит. Поздравляет ее со всеми праздниками, дарит ей свои рисунки. А рисует он лучше, чем пишет.

578. Л. К. Чуковская – А. И. Пантелееву

11 ноября 85.

Спасибо, дорогой Алексей Иванович, за Ваше такое сердечно сердитое и сердечно доброе, и щедрое, и строгое письмо. Не могу удержаться, чтоб не ответить сразу.

Но это будет «сумбур вместо музыки», потому что пишу быстро. Почему быстро? Потому что расширила каплями зрачки, это – возможность единственная читать и писать часа 3 в день, а я вот, вместо уроков, доставляю себе радость: пишу Вам по горячему следу.

Л. П. был у нас, рассказывал и о Маше, и о Вас немножко. (Например, о Ваших рассказах ему.) Удивительно он хороший человек и притом какой-то незнакомой породы. Я его появлению в моей жизни рада.

Вы спрашиваете, помню ли я нашу с Вами поездку на кладбище к А. А.? Ну конечно. Этот день был для меня «не пустой день, а музыкальный», как написал Блок [788]788
  Слова Блока о юбилее М. Горького ( Чукоккала.С. 224).


[Закрыть]. Потому что А. А., потому что Вы, потому что Комарово – и так близко Куоккала, т. е. детство – и по дороге такие памятные названия мест, и там, дорога на кладбище, это дорога на Щучье Озеро, где я была один раз в великолепный морозный день – красавицы сосны в снегу! – и отдыхала на лавочке у кладбища, не подозревая тогда, что тут будет потом могила А. А. …Нашу с Вами поездку помню хорошо, но, к сожалению, не могу на все вопросы ответить. На главный: когда?Я со своими записями в разлуке, и справиться сейчасне могу; постараюсь. Помню же только, что было это не в последний моей приезд в Ленинград (когда, помните? мы с Вами сидели в Михайловском саду, а напротив, за столами люди тихо играли в шахматы?), а в предпоследний.Но это Вам вряд ли даст что-нибудь… Почему я тогда спросила: есть ли близко тут церковь? Точно ответить не могу, но полагаю: потому что Комарово – это км 5 (по берегу) от моего Куоккала, а в Куоккале была церковь, и не очень далеко от нас, и меня туда водила бабушка, когда у нас живала. Насчет могилы Веры Федоровны [789]789
  В. Ф. Пановой.


[Закрыть]– почему я ее не хотела искать? Решительно не помню. Раскидываю умом. Я любила и люблю ее прозу. С нею самою я была знакома еле-еле (познакомились в 62 г., весною, в Ялте, где была вместе с Александрой Иосифовной). Она встретила меня надменновато и суховато. Она дружила с Колей и Мариной, с Саррой [790]790
  Коля и Марина – старший брат Л. К. и его жена. Сарра – С. Э. Бабенышева.


[Закрыть](особенно), так что я ее знала не непосредственно, и черездругих скорее… С Давидом же Яковлевичем я подружилась в последние годы очень;мы переписывались; храню его талантливые, чудаковатые, восторженные письма. (В письмах он более выражен,чем в том, что печаталось.)

_____________________

Рада, что Вам понравилась фотография М. П., и именно верхняя —на нижней он совсем не он. Моя описка «Эйзенштейновский сборник» вместо «Эйнштейновский» показывает, что я перехожу уже от склероза в маразм, с чем и поздравляю себя и окружающих. На Ваш главный, философскийвопрос (насчет создания мира из ничего с точки зрения тогдашней физики) ответить не берусь. Слышала вокруг разговоры об Эйнштейне, о несохранении энергии и несохранении вещества (Ландау, Иваненко, Амбарцумян, Крутков, Бронштейн), но не понимала ни звука, да и они-то, эти собеседники, не очень-то до меня снисходили. (И правильно делали.) На упрек же Ваш мне, что, дескать, я от Вас как-то потребовала полнотыизложения, а теперь вот сама радуюсь и неполноте…Отвечаю смиренно: 1) упрек мой был глуп: каждый должен сам перед собой ставить этот вопрос и сам решать его для себя, и нечего было мне лезть со своей указкой 2) еще в 79 году я, в одной своей писанине, заявила, что правомерным считаю обапути 3) что касается молодого биографа М. П. [791]791
  Молодой биограф Матвея Петровича – Г. Е. Горелик.


[Закрыть], столь много для него сделавшего (в особенности по части сбора материала под руководством Г. И. [792]792
  Г. И. Егудин.


[Закрыть]) – то для него – ему 37 лет – не только не существует двухответов на этот вопрос, но даже и самого вопроса не существует. Человек он хороший, добропорядочный, трудовой – но он сын своего времени и своей профессии. У него и жажды такой нет 4) что касается меня… то я,лично я, для себя самой (т. е. для своей работы) вопрос этот решила, и не по умному рассуждению, а по невозможности поступать иначе – и вот уже более 4 ½ лет гоняюсь за этой полнотой, чтобы успеть до слепоты добиться ее во что бы то ни стало. Ведь только я одна имогу… И я стараюсь, мне не удается, но я приговорена к этой каторге. Сама себя приговорила. Результат будет плох, бездарен, неудачен, —но, клянусь, полон.

_____________________

Письма Цветаевой я прочла и хотела, чтобы прочли Вы, чтобы сверить наши впечатления. Мне они отвратительны – и не из-за перевода, а по сути.Муть, фальшь, эгоцентризм, какая-то душевная распущенность. Хорошая проза там только в конце; одна страница о ее встрече с адресатом; встреча написана сильно, но это ее издевательство над адресатом тоже вызывает отвращение. В общем, я за нее огорчилась. Мелко!

А статья, которая опубликована в том же номере того же журнала, интересна, по-моему, не мыслями своими – они распространены – а цифрами.Меня поразили цифры.

Вышел сборник воспоминаний о Заболоцком. Он лежит у меня – но нет времени и глазчитать. И книжка Абрамович о Пушкине… Тоже манит тщетно. Авось либо когда-нибудь…

А вот IV том Пантелеева читаю иногда перед сном, как самую любимую книгу – т. е. «открыв наугад», с любого места.

PS. Наши дачные дела таковы – ждем ответа из Прокуратуры Р.С.Ф.С.Р. Он будет на днях.