Текст книги "Л. Пантелеев — Л. Чуковская. Переписка (1929–1987)"
Автор книги: Леонид Пантелеев
Соавторы: Лидия Чуковская
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 35 страниц)
Шорин написал книгу «Одноглазки» [479]479
На самом деле – «Одногодки». См.: И. Л. Шорин.Одногодки. Л.: Детиздат, 1936.
[Закрыть].
Введенский – сборник стихов«Кто».
Бронштейн – повесть«Солнечное Вещество»; не понимает обстоятельств, отношений; не видел книг, и вот я уже 10 дней гашу останки зрения этой чепухой.
Теперь насчет Вашей статьи. Вы пишете: «Если смогу исполнить Ваши требования – пришлю». Помилуйте! Какие требования? Шлите в любом виде; если в «хорошем» – прочту сама, если в «плохом» – прочтут мне.
Шлите непременно!
334. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской
Ленинград. 1.VI.71.
Дорогая Лидочка!
Посылаю Вам статью о ремесле и мастерстве. Буду благодарен, если вернете рукопись с Вашими пометками и замечаниями.
О моих делах с Собранием я писал Люше. Вы очень правильно сказали о степени боли.
Ненапечатанный «Маршак» причиняет мне меньше боли, чем причинил бы напечатанный. Тем более что во всем остальном я битву с издателями выиграл.
Машка сдала немецкий на «5», с утра до глубокой ночи сидит над математикой и мечтает сдать ее на тройку.
Пишите, пожалуйста!
335. Л. К. Чуковская – А. И. Пантелееву
5–6/VI 71.
Дорогой Алексей Иванович.
Прежде всего, разрешите поздравить Вас с победой. Ваша статья об С. Я., во всей полноте ее глубины, правдивости и силы, была уже напечатана и еще будет печататься не раз. Изувеченная, она причиняла бы Вам страдание. Да и какого черта врать по указке Элика!
Затем поздравляю Вас с прекрасной и очень нужной статьей, которую я сейчас прочитала [480]480
Речь идет о статье Л. Пантелеева «Заметки о ремесле и мастерстве», которую Л. К. прочитала в рукописи.
[Закрыть].
Статья – существенная, своевременная, необходимая.
Благодарю Вас за строки обо мне, преувеличенные, но я верю, искренние. Я тоже о работе с Вами вспоминаю светло, хотя и не могу представить себе, чем тогда в силах была помочь Вам. Но не мешала Вам – и на то ума хватило, и за то хвалю себя.
Самая большая благодарность за пушкинские слова Маршака: «ты сам свой высший суд». А то уж его всякие Теребинские [481]481
Имеется в виду Н. В. Теребинская. В 1937 г. она участвовала в травле сотрудников маршаковской редакции. Л. К. в своей автобиографической книге «Прочерк» вспоминает статью Н. Теребинской «Опыт проверки одной книги», в которой она утверждала, что З. М. Задунайская «по специальному заданию врагов вносила вредительские исправления в перевод „Гекльберри Финна“» ( Прочерк.С. 247).
[Закрыть]так оболгали в переписывании! Да, он вынужден был сам, своей рукой многое и многих переписывать: Голубеву, какого-то Дитриха, Мирошниченко, еще какие-то обязательные навязываемые (темами) книги. Потому что даже бездарную книгу он не считал себя вправе дать детям неопрятной, неграмотной.Были у него и напрасные художнические надежды; писатели-мифы, напр., – Золотовский, да и тот же Мирошниченко. Но ни Житкова, ни Пантелеева, ни Будогоскую, ни Одулока, ни Бронштейна, ни Шорина он не выдумывал и не переписывал; в них он не ошибся; и внушал им: «ты сам свой высший суд». Помогал, толкал, гневался, радовался – да. Поразителен случай с Бронштейном. «Солнечное вещество» не ладилось, пока С. Я. не нашел основы поворота: нашли на солнце! [482]482
Подробнее о работе С. Я. Маршака с М. П. Бронштейном над книгой «Солнечное вещество» см.: Прочерк.Гл. «Солнечное вещество».
[Закрыть]И он, и я довольно много работали с Матвеем Петровичем, помогая строить. Но «Лучи Икс» и «Изобретатели радиотелеграфа» Митя уже написал совершенно сам, даже и без моей помощи. Вряд ли С. Я. сделал там более 5 мелких поправок.
_____________________
Однако статья Ваша несколько уязвима и мне хочется, чтобы Вы ее кое-где укрепили.
I. Мне представляется, что какофонию надо подобрать более отчетливую и бесспорную. Помните, у К. И. пример на щебс ш’и:
Ах, поча ще б с шоколадом!
Уверена, что подобное можно найти и в прозе.
См. подробнее в «Моих Придирках», стр. 2 [483]483
К письму приложены 4 страницы постраничных замечаний Л. К. под названием «Мои придирки».
[Закрыть].
II. Затем, мне кажется, надо позаботиться о том, чтобы читатель не вообразил, будто Вы говорите о специально ритмической прозе – как у Гоголя, у Белого, у Вас в «Часах» и пр. На самом деле ритм ведь существует во всякой настоящей прозе,это один из ее отличительных, обязательных признаков. Ритм – и в «Метели», и в «Княжне Мэри», и в «Попрыгунье». Только здесь он под спудом, а у Гоголя наружу.
III. На стр. 22 Вы пишете:
«Не знаю для чего. Для чего поэзия» и пр.
Не добавить ли тут, что благозвучие и ритм способствуют решению общей художественной цели? Читатель может совсем не замечать, не отдавать себе отчета в том, почемустраница Пантелеева читается, сама лезет в рот, а страница Пантиелева «не дает себя читать», как говорил К. И.? Читатель может и не знать, что у Пантиелева жена – Зоя Кедрина, а у Пантелеева – Элико; может и не замечать, что одно антимузыкально, а другое – текуче и звучно; а результат – разный: одно не читается, другое перелистывается само.
IV. Не сказать ли (у Вас есть для этого место), что Вы сознаете: это лишь 2 элемента, а не все, но говорите о них, именно о них, потому, что как раз о них всегда молчит критика. (Чтобы читатель не понял так, будто в ритмеи благозвучии всяхудожественность и заключается.)
_____________________
Ну вот. Статья чудесная, и я надеюсь получить от Вас сборник в дар. На Чулкова я работала целые 2 недели (письма С. Я. ко мне и к К. И.); это мне физическине под силу, надолго отбило от воспоминаний, для которых я еле-еле начала находить звук…Чулков оправдывал свои 1000 ошибок тем, что дал мне материал в сыромвиде. За что же такая жестокость к человеку, который не в силах рыться, искать, вычитывать, проверять? Он, видите ли, по специальности текстолог и о детской литературе не ведает ничего.Значит, если взялся – он по специальности халтурщик. Многое он пишет просто со слов Элика. Элик же разбирает архив С. Я. уже 7 лет; сделал десятки публикаций; я думала, он хоть и не понимает, но знает,хоть картотека в порядке; нет, и знания равны нулю…
А допустить, чтобы в письмах С. Я. к нам – к Шуре, к Тусе, ко мне, к К. И. все было переврано – мы тоже не можем, пока живы.
А что же делается в безнадзорной части VIII тома? Ведь С. Я. писал не только нам…
_____________________
Так, значит, Вы пишете стихи. Я тоже… Гм.
336. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской
Võsu. 20.6.71.
Дорогая Лидочка!
Спасибо Вам за Ваши добрые советы – и за те, что касаются моей статейки, и по делам, связанным с собранием сочинений.
Не все советы я могу принять и исполнить. Писать Грибачеву, например, я не буду – не могу и не вижу даже практического смысла. И в «Литературную газету». И в Управление по охране авторских прав. Если уж писать, то надо, мне кажется, туда, откуда раздаются звонки (о которых Вы упомянули).
Что касается моих «Заметок», то самое верное и самое трудное для меня – это примеры из современной прозы. Чтобы собрать их и найти «безусловные и бесспорные» – нужно с утра до вечера сидеть и читать худую прозу, и выискивать при этом худшее из худшего. А я ведь брал примеры не анекдотические, и не из Кочетова или Панферова, а из писателей вполне приличных: из Абрамова, Тендрякова…
Спасибо Вам и за другие советы. Постараюсь воспользоваться ими, хотя не знаю – нужна ли моя статья. Мне всю зиму надоедали напоминаниями, а тут вдруг, когда наступило время сдавать книгу, очень красноречиво замолчали.
337. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской
Ленинград. 3 сентября 1971 г.
Дорогая Лидочка!
Сидел сегодня на корточках перед книжными полками, искал какую-то книгу. Попался под руку однотомник Корнея Ивановича. Начал листать, и вдруг стало так щемительно больно, так ужасно горько… Понял еще раз – всем сердцем, – что любил и люблю Корнея Ивановича. Так не хватает его на этом ужасном свете!
А горького у нас и без того много. Машу, которая 25-го августа очень хорошо сдала алгебру, не приняли в 9-й класс еешколы. «Из-за отсутствия мест», – как было сказано в резолюции завуча.
Вся эта история – не для письма, длинная очень.
Секретарь школьной парторганизации, женщина типа Мишкевича, сказала Элико:
– Вам не нравилась наша школа, ну вот – пусть и учится теперь в другой.
Машу устроили в другую. Но она – не ест, не пьет, с утра до ночи плачет. Ей жаль школу, жаль немецкого и других языков, ради которых она до сих пор так мужественно все претерпевала. Мы не знаем, что делать. Боимся за нее. Для нее это был первый в жизни, и такой крепкий, удар. Ведь она так старательно работала все лето – за счет здоровья, отдыха, сна, нервов.
338. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской
Ленинград, 28.IX.71.
Дорогая Лидочка!
Очень я огорчен, что не удалось повидать Вас. Мы были проездом в Москве, много раз звонили на ул. Горького – телефон не отвечал. Ехали мы – представьте себе! – из Швейцарии. Да, из города Цюриха, из того самого Цюриха, где З. И. Лилина покупала когда-то с Надеждой Константиновной Крупской свою голубую кофточку. Помните этот ее рассказ? [484]484
Этот рассказ Лилиной Пантелеев вспомнил и в своем письме к Е. О. Путиловой: «Память сохранила такую мелочь. Солнечный день. Комната редакции. Злата Ионовна сидит на краешке стола. Ее окружили. Кто-то из молодых редакторш говорит:
– Какая у вас, Злата Ионовна, славная жакетка.
В этой синей люстриновой курточке с маленькой, аккуратной, величиной с трехкопеечную монету заплаткой на локте я помню Злату Ионовну и в губоно, и в редакции…
– Да, – говорит Злата Ионовна, с какой-то мечтательной улыбкой поглаживая залатанный локоть. – Это мы с Надеждой Константиновной в Цюрихе покупали…»
Как вспоминала Н. К. Крупская, первая их встреча произошла в 1904 г. «Лилина была тогда цюрихской студенткой, работавшей в тамошней группе большевиков» ( Е. О. Путилова.Л. Пантелеев. Л., 1969. Гл. 2: От Леньки Пантелеева к Л. Пантелееву).
[Закрыть]
Эту туристскую поездку мне предложили порядочно давно, еще весной, кажется. Ехать я не очень хотел, даже скорее – не хотел. Заявление подал ради Элико. Вопрос тянулся, повис в воздухе, заглох. Да нам уже было не до Швейцарии. И вдруг звонок: собирайтесь, едете. Хотя тут уже нам обоим не хотелось ехать, Машка – милая наша дочка – уговорила, упросила нас не отказываться от поездки.
Конечно, было много интересного. Но то, что целых десять дней нельзя было звонить, телеграфировать домой (туристские 17 рублей!) – делало поездку пыткой.
Дома ожидало меня Ваше письмо. Спасибо, Лидочка, за утешительные слова. Письмо Ваше я читал вслух – в присутствии Маши.
Школа, куда она перевелась, вряд ли хуже той, откуда ей пришлось уйти. Но за те 12 дней, что нас не было в Питере, школе вдруг «придали другой профиль»: из радиотехнической она стала торговой, т. е. готовит магазинных продавцов… Опять же, как Вы понимаете, это не совсем то, к чему стремилась наша дочка. А дело это ставится всерьез: прибавили три лишних урока: счетоводство и еще что-то. Два раза в неделю практическая работа в магазине. Где уж тут изучать дома языки?
339. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской
Ленинград, 20.X.71 г.
Дорогая Лидочка!
Ваше письмо шло из Москвы в Ленинград семь дней! Боюсь, что виной тому одна фраза из Вашего письма – та, где Вы говорите, что Ваши глаза видят Швейцарию «через оттудошние письма Александра Ивановича».
Кого-то, по-видимому, очень заинтересовало: какой это Александр Иванович живет в Женеве и каким путем, минуя почту, он переписывается с Вами?.. Надо, вероятно, писать поточнее: Александр Иванович Герцен, умер, письма опубликованы в таких-то и таких-то томах его Собр. соч.
Я второй день лежу, но завтра, наверно, встану, поеду в Союз: 75 лет со дня рождения Евгения Львовича Шварца.
340. Л. К. Чуковская – А. И. Пантелееву
27/X 71.
Дорогой Алексей Иванович.
Вы спрашиваете обо мне.
Трудно ответить.
Я прожила полсентября и вот уже весь октябрь в Переделкине, одна,потому что сторожа нет как нет. В город приезжала дважды в неделю на машине: часа на 2, 3. Тут люди, телефоны. Приятно посидеть на своем диванчике и увидеть Люшу. И опять туда… А там так: после снежной бури – 3 дня без света и воды, 5 дней без телефона. Балкон К. И. завален снегом и т. к. он гнилой, а Литфонд его не чинит (вообще ничего для «моей» дачи не делает), то балкон грозит рухнуть… Ищу кого-нибудь, кто сбросит снег. Надо найти женщину, чтобы вымыть весь дом, натереть паркеты, выстирать занавески и чехлы, вымыть и заклеить окна… Каждый день какая-нибудь новая беда: перестал действовать замок в кабинете К. И., – надо идти за «левым» слесарем. Качаются ворота – искать «левого» плотника. Маляра. Испортился котел – Литфонд месяц обещает сменить его, но не меняет и т. д., и т. п. без конца.
В Библиотеке тоже неблагополучно – на этот же и на другой манер.
Я одна, еда в холодильнике, мне трудно доставать оттуда кастрюли, греть.
Приходят экскурсии – по 30, 40 человек – я не в силах подниматься на 2-й этаж и говорить. Но иду. И потом, надо иметь кого-то, кто вымоет лестницу.
Деньги, деньги, деньги.
Пишу я с увлечением, но усталая и не уверенная в удаче. Да и бывают дни, когда обязанности завхоза совсем не дают писать.
Навещает меня Финочка, читает мне вслух, помогает.
Сейчас я впервые приехала в город на 3 дня: меня там, на даче, сменяет Клара Израилевна. Вероятно еще месяц она будет там сменять с субботы по среду; а дальше – что Бог даст.
_____________________
Когда я живу там, то дважды в неделю на машине езжу на могилу. (Подняться без машины не могу.) Меняю цветы, выметаю листья и сижу на скамеечке. Мне там очень хорошо, спокойно… А вот завтра будут люди, и на могиле и в доме, и я не знаю, как выдержу. Люди – это труднее, чем жить одной в пустом доме, мыть посуду, выносить мусор и искать слесарей. Тишина, а тут будет шум.
Мне бы хотелось жить в Москве у себя и работать, выключив телефон, а на дачу только ездить – на могилу и в его комнаты.
Читаю «Дни» Самойлова, «Возраст» Межирова, Бродского. У каждого нахожу нечто страстно любимое. И вообще знаете – мы очень богаты: всем. Замечательная у нас страна.
341. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской
Ленинград, 29.X.71 г.
Дорогая Лидочка!
Ваше письмо, опущенное в Москве 28-го, я получил сегодня, утром 29-го. Не понимаю, как это могло физически получиться. Ведь пневматической почты между Москвой и Питером не существует. Но если технику этого дела моя голова постичь не способна, то психологию понять легче. Тому, кто в течение недели исследовал Ваше предыдущее письмо, захотелось блеснуть, показать класс: – Вот, мол, а мы и так можем!..
Могут. Молодцы, ребята!
Все упирается в Машу. Стоит не только упомянуть, но только подумать об академическом отпуске, как на глазах ее навертываются слезы.
Сегодня она училась в школе только два часа. Остальное время торговала в магазине, в бакалейном отделе. Вернулась бледная, измученная, с серыми губами и – в белом колпаке и кителе.
Впечатления дня?
Очень трудно взвешивать вермишель.
342. Л. К. Чуковская – А. И. Пантелееву
26 декабря 1971. [486]486
Датируется по п/шт.
[Закрыть]
Дорогой Алексей Иванович.
У меня к Вам просьба.
Не можете ли Вы прислать в Библиотеку которую-нибудь из Ваших книг в двух экземплярах – один на выставку книг с автографами, а второй – без надписи? Я устраиваю выставку книг с автографами. Надпишите так: «В Переделкинскую Детскую Библиотеку имени Корнея Чуковского», – дальше как хотите и подпись.
В Библиотеке хранятся Ваши книжки с автографами, но я хочу новый… А второй экз. той же книги пойдет на выдачу (тот экз., что без автографа).
И вообще – не забывайте, милый друг, Библиотеку им. Корнея Чуковского…
Я непрерывно собираю для нее книги среди писателей и беру только хорошие. (А не те, какие мешают на полках.) Можно и для взрослых: туда ходят не только ребятишки, но и 9–10-классники, и студенты, и пенсионеры.
И игры нужны, и игрушки.
Я переписываю 12 главу своего сочинения о К. И. Езжу в Переделкино. Много в моей жизни лишнего, и очень не хватает того, что называется «положительные эмоции». Да и зрение хуже, хуже, хуже…
Как Вы, милый друг?
Как – хуже натертой пятки! – история с III томом?
Как-то не поздравляется с Новым Годом… А что счастья желаю, в этом у Вас нет сомненья.
343. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской
2.I.72.
Дорогая Лидочка!
Конечно, я пришлю книг для библиотеки Корнея Ивановича. Я могу уделить одинэкземпляр своего собрания – напишите, КАК лучше его послать: на выставку или для чтения? Скажу Вам откровенно, я не вижу большого смысла в собирании книг, которые читатель видит, но не читает.
Другое дело (хотя по существу и тут – не очень другое), когда Чехов посылал в Таганрогскую библиотеку всекниги, которые он получал от собратьев по перу. Это был мудрый шаг. Он и себя освобождал от книг, по существу ненужных ему, и делал доброе дело – помогал библиотеке родного города.
С нетерпением жду Вашего «Чуковского». 12-я глава! Завидую Вам и восхищаюсь Вами.
А третий том должен выйти в январе – феврале.
344. Л. К. Чуковская – А. И. Пантелееву
8/I 72.
Дорогой Алексей Иванович. Да, я тоже думаю, что показывать детям из-под стекла книгу, которую им не выдают, – безобразие. Но мы так и не делаем. К. И. просил у друзей-писателей по 2 экземпляра какой-нибудь из их книг: одну с автографом, клал под стекло, другую – на выдачу. Стояла витрина с почерком – Паустовского, Маршака, Пантелеева, Габбе и пр. и все соответствующие книги были и на полках.
Пока у меня руки до Библиотеки дошли после кончины К. И. – тамошние неряхи каким-то неведомым способом извели витрину; часть книг с надписью отдали на выдачу, часть заперли в шкаф. Сейчас мы с Кларой все разобрали и мною заказана новая витрина. Ваши автографы существуют, но в сильно потрепанном виде: книги ходили по рукам.
ОдинВаш автограф я хочу под стекло. Такую книжку, чтобы еще один экземпляр был на выдаче. Какую-нибудь тоненькую.
А если пришлете собрание – отдам его ребятам, т. е. на выдачу. И любые книги.
Я собрала у друзей очень много – уже более трехсот. И не те, которые им не нужны и мешают, а только хорошие– для детей и для взрослых (к нам ходят и 9-классники, и студенты, и пенсионеры). Вот купит кто-нибудь – собр. соч. Чехова или Толстого – а нам отдает «Хаджи Мурата» или «Вишневый сад». Недавно мне подарили полного Бальзака, кроме 1-го тома… «Пчелы» Халифмана. Пришвина. Прометей [487]487
Историко-биографический альманах серии «Жизнь замечательных людей», выходивший в издательстве «Молодая гвардия» с 1966 по 1990 г.
[Закрыть].
Если будете что посылать – то мне, на городскую квартиру.
Если будете что надписывать – то Библиотеке им. К. Чуковского…
_____________________
Дубов прислал нам недавно все свои книги. И портрет.
Но если б Вы знали, какой для меня сейчас тяжкий крест – Библиотека. Там можно бы чудеса делать. Я же, в качестве идеологической чумы, служу там главным образом завхозом – то вот лампочки покупаю, то коврики, то игры… Кларочка – тоже посторонняя (хотя ее руками там вбито много гвоздиков) там все чистит, окантовывает портреты, создала комнату К. И. Ее необходимо устроить туда на работу, формально-официально библиотекарем; и я обиваю пороги – но пока тщетно. Там двое; нужна 3-ья единица; для этого надо, чтобы Библиотеку признали клубом (как и есть на самом деле), а для этого надо лечь костьми…
Если бы там была Клара! Интеллигентный, приветливый, любящий детей человек.
Я бы умерла спокойно.
А то сейчас, когда я приношу в подарок самые лучшие книги, я вижу на лицах у библиотекарш – хмурость: надо регистрировать, ставить на полку… Ничего этого они не хотят.
Ох, а еще сколько у меня долгов, мешающих осуществиться главному: дописать воспоминания.
Чтобы задержать конец зрения, я совсем перестала читать.Тогда, может быть, еще некоторое время попишу.
345. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской
20.I.72.
Дорогая Лидочка!
Только что отправил Вам посылку с книгами. Одну книгу я надписал – для витрины. Собрание сочинений тоже, по ошибке, надписал, но это не значит, что оно – для витрины. Я бы и все другие своикнижки надписал – это ведь нисколько не трудно, а читателю, может быть, приятно: вот в какой я библиотеке состою, писатели книжки ей дарят!
Методом, который Вы предложили мне для отбора книг, я пользуюсь уже очень давно. Эти освободившиеся хорошие книгия посылаю своим нуждающимся в книге корреспондентам – главным образом в тюрьмы и лагеря, а также некоторым «вольным» читателям, не имеющим, однако, возможности, покупать книги. В библиотеку легче было бы послать деньги. Но ведь это, по-видимому, невозможно, не положено.
Кое-что я, как видите, отобрал.
Игрушки (или игры) пришлю, хотя делать это (то есть выбирать и посылать) стало после смерти Корнея Ивановича труднее. В чьи это руки все попадет? В руки тех мымр, о которых Вы так хорошо и с такой сердечной болью написали?!
346. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской
20.I.72.
Дорогая Лидочка!
Пишу вдогонку только что опущенному письму. Есть ли в Вашей (т. е. им. Корнея Ивановича) библиотеке Волшебныйфонарь? То есть нужны ли диафильмы?
И нужны ли настольные игры: лото и пр.
347. Л. К. Чуковская – А. И. Пантелееву
28/I 72.
Дорогой Алексей Иванович. Получила Ваш ящик. Какая радость, какая прелесть! На днях отвезу его в Переделкино и сама посмотрю, как положат Вашу драгоценную книгу с драгоценною надписью в витрину (которую я добыла сегодняв одном Музее). Составлю список; его перепишут на машинке под заглавием: «Дар Л. Пантелеева» в двух экземплярах; 1 будет храниться у меня.
Я, конечно, не знаю, удастся ли возродить в Библиотеке какую-нибудь жизнь (это удастся, если удастся устроить туда на работу Клару Израилевну), – но порядок восстановить удалось; дамы чувствуют свою подконтрольность; когда я живу на даче, то прихожу туда каждый день; она открыта в надлежащее время, прибрана; книги выдаются. Это, конечно, программа minimum, но и это уже для меня радость.
Хлопочу о 3-й единице для Клары; тогда можно будет наладить и кружки, а то сейчас тамошние дамы так торопятся по домам, что ничего там – кроме отдельных выступлений писателей – не устроишь.
А недавно из-за Библиотеки у меня был тяжелый сердечный приступ… Туда явился столяр, т. Симонов, рабочий Городка; принес свои картины и решение Поссовета – устроить выставку. Картины чудовищные: бездарные, безвкусные, малограмотные, в позолоченных, с завитушками, рамах. И это мы обязаны повесить рядом с Васнецовым и Конашевичем, после выставки детского творчества, полотна которой радовали, как полотна Матисса и Ван Гога, какую и международно с гордостью можно было бы показать… Я начала дозваниваться в Область – через 3 коммутатора! – посылала разные SOS друзьям, в Союз Художников и пр. Зав. областным отделом культуры, спасибо ему, прислал специалиста из Дома Народного Творчества, который согласился со мной, что вешать эти картины нельзя. Все кончилось победой – и приступом.
Сложность была еще в том, что столяр Симонов человек очень симпатичный, с самыми высокими представлениями об искусстве. Когда я его спросила, почему он не требует, чтобы выставку его устроили в Чоботах, в новом клубе, он ответил:
– В клубе танцуют, а где танцуют, там не место искусству!
_____________________
Хоть бы скорее водрузили мемориальную доску! (Ее утвердил Совет Министров СССР, а я заказала лучшему резчику по дереву – она будет из дуба – ученику Фаворского [488]488
Две деревянных памятных доски для библиотеки сделал скульптор Д. М. Шаховской. Во время пожара в библиотеке в 1978 г. они пострадали и больше там не висят, а хранятся в переделкинском музее.
[Закрыть].) Может быть, доска, мемориальность,будет хранить Библиотеку от вторжений.
Кстати о досках. Необходимо поставить доски в Ленинграде (Манежный 6, кв. 6) и в Москве… Но комиссия (во главе с Атаровым) не делает ровно ничего.
_____________________
Ответьте: получаете ли Вы журнал «Вопросы литературы»? Там в № 1 довольно интересная подборка писем К. И.; и подборка, и примечания, в последний момент, разумеется, были испорчены (после всех сверок и договоренностей); называлась она «Не позволяй душе лениться»; примечания были грамотны всеи пр.; но и в искаженном виде она представляется мне интересной. Если у Вас этого журнала нет – пришлю.
Прочтите также ту, что рядом [489]489
Намек на подборку писем А. А. Фадеева.
[Закрыть].
Весьма поучительно.
_____________________
Вы спрашиваете, добрый, щедрый друг мой, какие игры прислать… Жаль мне не Ваших денег, а Ваших сил. Но все-таки с наглостью отвечаю на вопросы:
1) Немецкие книги увы! не нужны.
2) Из настольных игр я недавно подарила лото, Вверх и вниз, шашки и шахматы. Поэтому – любые другие. Может быть, нечто конструкторское? Или настольное – но другое?
3) Волшебный фонарь у нас есть.Будем благодарны за любые фильмы… А также за пластинки со Сказками Пушкина – я подарила им проигрыватель и сказки К. И. – но пушкинских в Москве не могу найти.
_____________________
Если не пришлете ничего, потому что знаю, знаю, как больны и заняты и вообще – буду безмерно благодарна все равно и за книги и за надпись.
_____________________
О доске ленинградской я хочу просить похлопотать Эткинда, который у нас бывает и хорош с Граниным. А о Московской (на нашем доме) и говорить не с кем…
Между тем до 90-летия осталось 2 месяца.
_____________________
Через «Дом Музей» (несуществующий) прошло уже более 1000 человек…
_____________________
Вот какие дела.
348. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской
Ленинград, 2.2.72.
Дорогая Лидочка!
Получил и письмо и открытку. Посылаю еще 30 книжек для библиотеки. Тут, главным образом, Географгиз, книги интересные, увлекательные, уводящие ребят от шпионского и тому подобного чтива. Написаны эти книги чаще всего не беллетристами или популяризаторами, а самими участниками путешествий, экспедиций и т. п.
«Вопросы литературы» я не получаю. Буду благодарен, если пришлете этот номер.
Относительно мемориальной доски в Ленинграде, – я думаю, вопрос перед местным Советом должна ставить все-таки Комиссия, а не Гранин (который давно уже не начальство) и не Пантелеев (который никогда начальством не был и не будет). Поддержать ходатайство письмом – это мы, конечно, можем, и многие, я уверен, такое письмо подпишут.
349. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской
15.2.72.
Дорогая Лидочка! Благодарен за журнал с письмами Корнея Ивановича! [490]490
Речь идет о публикации: Письма К. Чуковского разных лет / Вступ. ст., публ. и коммент. Л. Крысина // Вопросы литературы. 1972. № 1.
[Закрыть]Какое это увлекательное чтение! Какая прекрасная подборка! И какое приятное мелькание имен: Шура, Туся, Лида, С. Я., Иван Игнатьевич… И Анна Андреевна, и Хармс, и Введенский – и даже Ваш покорный слуга, нижеподписавшийся.
И радостно, и грустно было читать все это.
Сегодня получил Вашу сверхлаконическую открытку с обещанием продолжения. Продолжение последует и от меня: обещанные игры и диафильмы.
Пишите, пожалуйста!
350. Л. К. Чуковская – А. И. Пантелееву
22 февраля 1972. [491]491
Датируется по п/шт.
[Закрыть]
Дорогой Алексей Иванович.
Я уже много написала Вам писем – в уме. Целые благодарственные молебны.
Я ведь понимаю, что такое выбрать, собрать, упаковать, отнести на почту – книги… И фильмы… Что такое очередь, тяжесть.
Крепко Вас обнимаю. Книги уже на полках и их выдают детям. Ваша надпись, раскрытая, лежит под стеклом в центре витрины (махонькой!), которую мне наконец удалось достать.
Корней Иванович был бы счастлив и благодарен. (Он ведь был при избалованности и скептицизме, в то же время чрезвычайно благодарный, памятливый на добро человек.)
31 марта, в 1 [час] дня, состоится открытие мемориальной доски в Библиотеке имени К. Ч.
(Мне надо к этой минуте непременно выздороветь. А я все болею.)
_____________________
Радуюсь, что Вам понравились письма. (Знали бы Вы, какие выброшены!)
А Вы не посмотрели публикацию, помещенную вслед? [492]492
См. примеч. 2 к письму 347 /В файле – примечание № 489 – прим. верст./.
[Закрыть]
Поглядите. Наводит на интересные мысли.
351. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской
Комарово, 2.3.72.
Дорогая Лидочка!
Письма Фадеева я прочел. Страшная подборка. Неужели это – лучшее из того, что можно было выбрать?! Неужели он никогда, ни одной строчки не написал не снимая мундира?
352. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской
22.3.72. Ленинград.
Дорогая Лидочка!
Сегодня же я отправил на Ваше имя посылку с собранием сочинений Жюля Верна и с диафильмами. Список диафильмов прилагаю.
Эта моя посылка в память девяностолетия дорогого Корнея Ивановича. Об этом я написал на первом томе (два тома в посылку не влезли, я послал их отдельно, бандеролью).
353. Л. К. Чуковская – А. И. Пантелееву
24/IV 72.
Дорогой Алексей Иванович.
Как я обрадовалась, узнав от Люшеньки, а потом из рассказа С. Э. [493]493
Сарра Эммануиловна Бабенышева.
[Закрыть], что Вы пишете о К. И.
Вы мне ответили: «еще неизвестно, что выйдет» и пр. Все понимаю. Но мне-то известны сила Вашей правды и Вашего мастерства. Вы можете написать лучше и хуже, богаче и бледнее, удачнее и менее удачно. Но Вы не можете написать не по правде.
А правда – она найдет себе верную и точную форму.
Я потому пишу столь бойко и резво, что третьего дня снова отдала машинистке свои 210 страниц воспоминаний о К. И. (I часть; Куоккала). И несколько распрямилась. Правда, когда глядишь на мир, не находясь более под наркозом беспрерывного, непосильного, мучающего труда, то как-то яснее видишь все прорехи, все, чего не доделал.
354. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской
Комарово, 5.5.72.
Дорогая Лидочка!
Получил Ваше долгожданное письмо. Рад, конечно, безмерно, что Вы закончили первую, детскую, куоккальскую часть своего «Чуковского». Тешу себя надеждой, что рано или поздно (и все-таки рано, а не поздно) буду читать эту Вашу работу. В рукописи.
То, что написал я, – уже в Ваших руках и ждет Вашего суда. Не прошу писать все, что Вы думаете, т. к. по-другому никогда и не было у нас. Меня огорчает, что нет пластического портрета, не слышно голоса (если несчитать цитат из писем, в которых живой голос К. И. звучит необыкновенно). Есть рискованные места (не с точки зрения цензуры, – таких, по-моему, нет) – впрочем, Вы сами увидите.
Я в Комарове до 28-го мая. До этого же приблизительно времени Маша учится. Потом месяц – в магазине (в колбасном отделе, куда она уже твердо определена).
355. Л. К. Чуковская – А. И. Пантелееву
7/IV [V] 72. [494]494
Датируется по п/шт – у Л. К. в дате описка.
[Закрыть]
Дорогой Алексей Иванович.
Только что прочитала – кончила читать – Ваши воспоминания.
Пишу сразу, чтобы не растерять мыслей и чувств.
Первое впечатление: сила, мастерство, правда. Некоторые угадки удивительны: например, о ребячливости нравственной; о многозначности. И как мастерски поставлены – вправлены в текст – «работают» письма. И как шевелятся пальцы у Алексея Максимовича!
Второе впечатление: мало! Анализ виртуозный; а как однако мало материала, подтверждающегоэтот анализ! Описана, в сущности, однавстреча (первая). Затем идут соображения, письма, опять соображения – и будто Вы его больше никогда не видали…
Мало. Мало зримого Чуковского.
И – далее. Я тоже буду верна присяге и скажу Вам правду. Не как автору воспоминаний о К. И. – я в воспоминаниях, в мыслях и ощущениях Пантелеева ничего не хочу менять —пусть все так и останется, как Вы написали – я не Элик! – но Вам как другу скажу правду.
Вы – ошибаетесь. Фраза К. И. не была вызвана завистью.
_____________________
Он мог и по-мальчишески и по-взрослому! – позавидовать чему угодно: машине, саду, шляпе, шоколадке, успеху – чему угодно.
Но таланту он не завидовал. Он перед талантом всю жизнь преклонялся. (За собой его не признавая.)
«На меня искусство так действует, что я у художника руки готов целовать» – в письме из Лондона в 1902 г.
«Не может быть большего счастья, чем целовать эту руку, осчастливившую нас, оправдавшую нас» – о Льве Толстом, в статье 1908 г.
Он искренне, вдохновенно, от всей души обожествлялталант. Божеству не завидуют.
А его фраза – о тлении (кстати, поправьте – он ее цитировал, не ломая размера, сохраняя не только смысл, но и ритм) – фраза была дежурная [495]495
Речь идет о фразе Чуковского в воспоминаниях Л. Пантелеева «Седовласый мальчик»: «Нам тлеть, вам цвести!..» («Звезда». 1973. № 6. С. 201).
[Закрыть]. Так же, как и
Старик Чуковский вас заметил
И в гроб сходя, благословил…
И ту цитату и эту произносил часто в разговоре с теми, кто моложе… Это в его устах просто острота, пустая.Сострил, не чувствуя себя мэтром, не вдумываясь в произносимое.
И еще одно мое огорчение: мне говорила С. Э., будто Вы собираетесь – собирались! – привести слова Евг. Льв. о его, Евг. Льв., мемуарах, посвященных К. И. [496]496
Намек на страницы из дневника Е. Л. Шварца, опубликованные после смерти автора под заглавием «Белый волк» (О К. Чуковском). Подробнее об этом см. в дальнейшей переписке.
[Закрыть]По-видимому, Вы раздумали.
356. А. И. Пантелеев – Л. К. Чуковской
Комарово, 12.V.72 г.
Дорогая Лидочка!
Вы для меня тоже – не Элик. Не считаться с Вашим мнением, не прислушаться к Вашему голосу, я не могу.
О том, что нет (Вы деликатно пишете «мало») зримого Чуковского, что его в этойработе не будет, – я предупреждал и Вас, и Люшу. Это – не от лености и даже не от неумения. Это так получилось, такой жанр – маленький роман в письмах, что ли. У самого К. И. есть воспоминания о Брюсове – сплошь из писем Брюсова. У Вас «Маршак» такой.
