Текст книги "Любовь нас выбирает (СИ)"
Автор книги: Леля Иголкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)
Глава 5
– Привет! – улыбающийся Велихов протягивает мне руку. – Спишь еще, Макс?
Не помню, чтобы договаривался с Гришей о встрече. Чего это он? Я, конечно, под надзором, но не адвокатским же. И потом, я, если можно так сказать, абсолютно чист перед законом, все-все выполняю – не каверсую, не высовываюсь – просто не с чем, гол, как сокол, на ближайшие полгода, а может и на более долгий срок. С каждым днем времени становится все меньше, и я этому бесконечно рад. Но…
– Здорово! Тебе, как погляжу, не спится или со своих гулянок чешешь? Ты зачем приехал? Это то, о чем я подумал? Есть что-то о Ризо, о моем сыне? Новые факты появились?
– Нет, увы, тут по нулям. Пока ничем порадовать не могу, Максим. Прости. Совершенно по другому поводу. Думаю, все же не менее приятному. Впустишь или на уютном аглицком крылечке будем разговаривать? – адвокат-плейбой двумя пальцами, тем самым пошловатым жестом, стягивает темные очки, прищуривает глаза и дебильно скалит зубы. – Ты занят, что ли, Макс, или все-таки проявишь гостеприимство? В любом случае не задержу. Вопрос пяти минут. И я думаю, что это тебя «ого-го как» заинтересует. Как там, на блатном жаргоне, зуб даю!
Нет новостей оттуда, Гриша! Все остальное – нет, не заинтересует! Как долго ждать чего-нибудь существенного, полезного, нужного? Кто бы сориентировал в этом направлении?
– Проходи, – со вздохом отползаю в сторону и вытягиваю свою руку, указывая утреннему неожиданному посетителю направление. – Гриш, а какие вообще подвижки в моем деле? Есть что-то, чем мог бы поделиться со мной? Рад любой инфе.
– Макс, это так быстро не происходит. Ты должен понимать, что там крепкий тыл и отлаженная система, и к тому же, большие-пребольшие деньги. Ты хочешь законно и юридически грамотно, это – долго, медленно, но надежно…
– Гриша, я просто хочу своего сына, – шепчу, помня о присутствии в доме Прохоровой. – Желание естественное и неизменное. Поэтому законность всех наших действий, которые приведут меня к родному мальчишке, если честно, не очень-то и заботит. Пойду на все!
– Не хочу знать об этом, Максим. Не впутывай в такое дерьмо…
– Дерьмо? Это моя жизнь, Велихов. Если не хотел запачкаться, на хрена тогда соглашался?
– Хотел другу помочь. Но повторяю еще раз, Морозов. Законно, по процедуре, с грамотной защитой, по всей строгости и справедливости – не вопрос! А вот все остальное – слежка, воровство, растягивание ребенка в разные стороны, запугивание, шантаж, подставы и провокации, и, прости за смелость, вероятное лишение свободы и, возможно, жизни одного из фигурантов дела, в мои планы вообще не входят. Я доходчиво сейчас обрисовал тебе свою позицию по этому вопросу? – осматривается в холле и разводит руками. – Куда в этом царстве мне можно пройти? Сориентируй, будь любезен.
– Сюда, – указываю рукой на кухню. – Чай, кофе, вода? Что предложить?
– Одну сигаретку и чашку кофе.
– Как пожелаешь!
Оглядываюсь по сторонам и по-воровски прислушиваюсь – там, на втором этаже, царит тишина и спокойствие. Надеюсь, что мозговая деятельность кукленка загрузилась и достигла оптимального уровня ее возможностей, а значит, эта дама не высунет свой нос до тех пор, пока мой гость отсюда не уйдет.
Кидаю на стол пачку сигарет и следом направляю зажигалку:
– Угощайся, а вот кофе надо подождать, – шаркаю старческой походкой к кофеварке. – Присаживайся.
– Угу. Нет проблем, никуда не тороплюсь. Сегодня день визитов, отдыхаю от уголовных дел и навещаю своих подопечных. Решил вот начать с тебя, Максим. Как ты тут? Как успехи в трудоустройстве?
– На хрена про это спрашиваешь, если и сам все прекрасно знаешь, – отворачиваюсь и выполняю ежедневный утренний ритуал – банка кофе, очищенная вода, сухая ложка, сахар и любимая кофеварка!
– Я из вежливости, – лица не вижу, но предполагаю, что Велихов сейчас улыбается.
– Или просто позлорадствовать решил, – пытаюсь друга больно уколоть. – Других же развлечений у Гриши-адвоката нет!
– Макс, уймись, будь любезен, прекрати выплескивать свой яд, выдохни и останови ультрафиолетовые лучи своего негатива, которыми ты выжигаешь все свое настоящее и возможное будущее людское окружение. Если честно, противно наблюдать твой ненавидящий взгляд. Мы знакомы с тобой хрен знает сколько лет, еще с лицея, я хоть раз позволил себе какую-то гадость из разряда «утопи друга»? А? Мне почему-то кажется и помнится, что однозначно… НЕТ!
– Гриш, все очень осточертело, просто край – настолько, что не передать словами. Устал, как попугай, каждому повторять, что бывших зэков неохотно приглашают на работу, а если уж совсем откровенно… Блядь! Да нас просто не берут. И дело даже не в номере статьи, по которой был осужден и отбывал наказание, а так просто по жизни сложилось. Отсидел-откинулся, значит, умеешь там выживать, заслужил какой-никакой авторитет на зоне. Ну, что ж, тогда иди, любезный, за новой ходкой, там государство и прокормит, за каким хреном сдалась тебе вольная жизнь. Это если вкратце. Тяжело, практически невозможно, начать все с твоего любимого чистого листа.
– Я понял, понял. Мне жаль, Максим. Но… Тяжело – не отрицаю, но не невозможно – стопудово. Ты погоди со своими выводами в отношении людей, не кипятись. Три вольные недели – это точно не срок. Все только начинается, братуха. Не пропадай и звони, а то я чувствую себя бабой, вешающейся тебе на шею.
– Извини. Блядь, – хмыкаю и продолжаю, – я только сейчас и делаю, что извиняюсь и оправдываюсь. Причем абсолютно неважно перед кем. Всем-всем насолил, всем-всем чего-то должен, хотя не помню, что когда-нибудь вообще что-либо занимал.
Стоп! Что за шум и возня? Ну, Прохорова, маленькая стерва! Мне чудится, или она намеренно громко хлопнула на своей территории дверью? Вот же дьяволова дочь…
– У тебя тут кто-то есть, Морозов? Ты не один? Я определенно слышал какой-то грохот, – Велихов поворачивается на стуле к выходу из кухни и прислушивается. – Гости?
– Кошка бродит. Видимо, к лотку пошла.
– А-а-а. Понятно. А какой породы эта тигрица? Пушистая или этот, как его, египетский «сфинкс», кот-экзот?
– Я в них не разбираюсь. Все есть – хвост, два уха, усы, как у Буденного, четыре лапы, острые когти, много шерсти и без конца орет, – выдыхаю и пытаюсь сохранять спокойствие и терпение в нашем разговоре. – Что ты хотел, Гриша? Ты сказал, что пришел по какому-то делу. Так вот, я слушаю тебя внимательно. Давай поближе к делу, я занят и жду отца.
Со вздохом отворачиваюсь и возвращаюсь к своему занятия – загружаю кофе, выбираю режим, затем упираюсь руками в стол и терпеливо, со стеклянным взглядом, жду сигнала о готовности.
– Я видел Влада, Максим, – думаю, что он пристально сейчас смотрит в мою спину, по крайней мере, так я лопатками это ощущаю. Гриша ждет моей реакции, поэтому продолжает вещать. – Вернее, он сам мне позвонил.
– У старика возникли какие-то юридические проблемы?
– Возраст и усталость, с остальным как будто бы порядок. Мечтает отдохнуть где-то на Канарах. Передавал тебе «вот такой!» привет. Поздравил заочно, через меня естественно, с неожиданным освобождением раньше срока, поэтому ждет своего друга и любимчика в гости. Если честно, – прокашливается и добавляет в голос какой-то дебильной загадочности, – то я был а-а-абсолютно уверен, что вы с ним виделись, поэтому был, скажем так, неприятно удивлен тем, что твой уважаемый учитель был не в курсе твоей свободы. Так вот! Я взял на себя смелость и заверил старика, что в ближайшее время ты его навестишь, и вы с ним обговорите детали вашей давней сделки. Если ты, конечно, не передумал и там все в силе?
Нет! Не передумал, только вот силы сейчас нет. Я – финансово нестабилен, если прямо говорить, то вообще, никто. Поэтому, безусловно, это – замечательная новость, но очень несвоевременная, даже жестокая и обидная. Очень! Знаю, что Велихов сейчас мне скажет, что заведение не ушло, не продано, а Владислав Алтухов пока усиленно стрижет купоны и все еще готовится нянчить целый выводок внуков. Ждет, когда Морозов созреет и дорастет до шеф-повара и, как минимум, совладельца этого уютного ресторана. На данный момент, в свете сложившихся «удачно» обстоятельств, мне на это все равно и, сука, все-таки обидно:
– Как у него дела?
– Ты знаешь, неплохо. Есть пусть небольшая, но стабильная прибыль, постоянные клиенты – люди ходят в заведение, даже семьями и поколениями. Крыши нет – чистый бизнес! Макс…
– У меня нет средств и на лбу клеймо. Ты ведь в курсе, Гриш, как никто! Я не могу взять кредит в банке, даже поручителя не имею – вышел из доверия, продать уже даже нечего, все ушло с молотка. Вот, – кручусь вокруг своей оси и развожу руками, – живу в доме у лучшего друга отца, но и отсюда, по всей видимости, скоро съеду – основные хозяева внезапно нарисовались. Вернусь к родителям, вспомню детство и любимый комендантский час, а также «не кури в окно», и «сделай тише музыку, зайчонок». По всей видимости, в скором времени меня ждет сопливое детство, и это в самом лучшем случае. Возможно, у меня даже не будет своей комнаты, с Димоном по очереди будем делить полуторную кровать.
– Макс, я тут подумал…
– Доброе утро!
И тебе, Надежда, не хворать. Велихов упругой задницей еще раз прокручивается на барном стуле, локтями и спиной упирается в кухонный стол, а затем вдруг резко выпрыгивает на пол и подкрадывается, виляя тощим задом к моей «младшенькой сестре».
– Доброе утро!
Ну, все? Соблюден протокол взаимной вежливости, можно дальше продолжать? Я не догоняю, что он хочет мне сказать о давней сделке с Владом, к чему этот разговор завел? Что я «мог бы»? Что я вообще сейчас могу?
– Гриш? Велихов? – окликаю. – Ку-ку!
Куда там! Самец распушил перья и пошел исполнять свой брачный танец. Вот неугомонный черт!
– Я – Григорий Велихов, можно – Гриша, – протягивает кукленку руку и у нее встречно спрашивает. – А Вы кто, как Вас зовут, прекрасная незнакомка? Ваше имя, если не затруднит?
Чего-чего? Он ее клеит, что ли? Ну, ты подумай! У него член на все двигающееся женского пола стоит? Всегда? Или до той поры, пока не обломали? Луженое здоровье и полное отсутствие какой-либо совести – в чужом доме, с неизвестной женщиной, в присутствии своего друга, а вдруг… Эта женщина со мной? Охренел!
– Надя, – «сестричка» прокашливается, задом отступает, к протянутой руке не прикасается. Вижу, что Прохорова волнуется и не идет на более близкий контакт – умница, с этим ловеласом так и надо. – Надежда Прохорова. Я думала, что тут другой человек. Прошу прощения! Я сейчас уйду и не буду вам мешать.
– Ну, нет! Посидите с нами. Макс?
– М?
– Сделай и Наденьке кофе, пожалуйста. Вы ведь не откажетесь, Надежда, со мной выпить чашечку эспрессо.
– Я бы выпила зеленый чай. Если можно, то с молоком.
Уверен, что на моем лице сейчас такой оттенок неприязни нарисовался, что ей бы сориентироваться чуть быстрее и шустро сбежать «из-за стола». Но нет! По-кошачьи нагло кукла заходит на кухню и молча благодарит галантного ухажера за отодвинутый стул. Умащивается и укладывает маленькие руки на стол, потирает ладони, а затем скрещивает пальцы в миниатюрный тощий замок. «Мы» чего-то ждем, кукленок? Вас должны обслужить? Не помню, чтобы в пажи к Вам набивался?
– На голодный желудок – однозначно нет. Мы позавтракаем, Надежда, а потом будет тебе зеленый чай с молоком, с томатным или березовым соком, с чем пожелаешь. Гриш, ты все? Может быть тебе пора? На выход?
– Может быть лучше мне уйти? Я могу подняться наверх и оставить вас вдвоем, – Прохорова на всякий случай уточняет. – Прошу прощения, что бесцеремонно вторглась…
– Надя, нет проблем. Сейчас по расписанию будет завтрак, а доблестный Велихов уже уходит. Григорий, время-деньги, ты согласен? Я думаю, что тебе уже пора. Ты же все поведал и передал, – нагло друга выгоняю, а сам рассматриваю женский внешний вид – переживаю за ее моральный облик.
Похоже, кукольные трусики и такие же штанишки высохли, потому что она сейчас как раз в них. Как говорится, слава Богу! Если бы Надя вышла в моем «исподнем», то сегодня весь бы город и даже область знали о том, что Морозов встретил женщину мечты, но не своей, к глубокому сожалению, а Гриши Велихова. Последний кент этим фактом, безусловно, в настоящий момент расстроен, и откровенно недоумевает над глупым женским выбором и по-черному завидует природному обаянию сидельца и все чаще задает себе вопрос:
«Да как же так? Почему? За что? Ведь он – чудовище, а я – красавец!».
Похоже, Гриша понял, что его галантность и природный шарм в данном случае абсолютно лишние, и пора завязывать с развернутой ползучей атакой на Наденькин неукрепленный блиндаж – у кукленка прикрыт и авангард, и упругий, вчера еще абсолютно голый, тыл. В данный момент, в отсутствие ее отца, я слежу за этим. Как говорится, аминь!
– Я перекину тебе фотки помещения, обстановки, кухни, Макс, и номер телефона Влада. Позвони ему, а лучше съезди, проведай, посмотри, послушай, что он предлагает, а главное, подумай и не спеши рубить с плеча. И потом, выход есть всегда, в каком бы затруднительном положении ты сейчас ни находился. Есть, в конце концов, друзья, семья – те же мама с папой, братья, сестры. Кстати, – Велихов уже ведь встал со стула и опять присел, как-то задумчиво предлагает, – ЛёшА, наш лепший кореш, подошел бы идеально. Этот точно в такое бы вложился – у него талант на «позли родного папу»! Заедь и к нему на досуге, которого у тебя сейчас до хрена, посмотри, что он творит. Кованое, литое, ажурное, гротескное, у него сейчас много заказов, но для тебя он сделает свой Смирновский эксклюзив, если его батя, конечно, не съест. Макс?
– Что?
– Не теряй с нами связь. И… – теперь он обращается к сидящей рядом с открытым ртом Прохоровой, – Надюша, можно Ваш номер телефона? Или это секрет? Мы могли бы встретиться с Вами на нейтральной территории. Просто поболтать, познакомиться поближе.
Секрет, Велихов! Секрет! Катись к черту или займись, наконец, моим делом. Я хотел бы видеть своего сына…
Не понял и не расслышал, что он там сказал про «поболтать, познакомиться»? Поближе? Охренел совсем? Андрей Петрович тебе член в узел завяжет, конец станет ближе к телу, когда от судороги, конечно, отойдет. Поближе! Обойдешься, Велихов! Эту ягодку не для таких кобелей, как ты растили! Прохоров устроит ее потенциальным женихам такие смотрины, что если и выживут ребята после испытаний, то напрочь отрекутся от будущей жены.
– Это не секрет, просто я не очень с цифрами. Надо посмотреть. Вы подождете?
– Ха! Конечно, Надюша. Давайте тогда уж сразу перейдем на «ты», если не возражаете?
Она там что, правда ковыряется в своем телефоне и ищет персональный номер? Не знает его наизусть? Прелестно! Память маленькой аквариумной рыбки – несмышлёная гуппи*, радужная кукла, рыбка-миллионер!
Ловлю себя на том, что тоже вытягиваю из заднего кармана свой телефон и старательно заношу диктуемый ею номер в новый контакт «Наденька-кукленок». Улыбаюсь сам себе и тут же блокирую телефон. Никто не видел?
– Надюша, я сейчас сделаю дозвон. Мой номер высветится на твоем экране.
– Угу. Я сохраню, Гриша.
С улыбкой на морде и подмигивающими глазами, практически не глядя, перебирает сенсор и легко нажимает зеленую большую кнопочку «позвонить». Удача! С номером Надежда не ошиблась, а Велихов, похоже, «дозвонился», ибо мы слушаем слезливую мелодию из древности, наверное, чрезвычайно буйной молодости наших отцов:
– У тебя… Roxette*, что ли? – само собой вырвалось. – Надя?
– Да. Мне нравится эта песня. А что? Есть возражения, Морозов?
– Абсолютно, – выставляю руки ладонями вперед, мол, не кипятись, женщина, – никаких. Абсолютно! Просто спросил. Если честно, не ожидал. Обычно…
– Вот и замечательно! Так! Морозов! Заканчивай тут умничать, заядлый меломан, – друг мой не вовремя вклинивается в, с таким трудом, завязавшийся разговор с «сестрой».
– Гриш, тебе пора!
– Надежда, – он тянется за ее рукой и прислоняется губами к тыльной стороне ладони, а у меня играют желваки и стачиваются зубы.
Этого еще только не хватало! Что за фамильярность и наигранное джентльменство? Если бы не знал, как Григорий обращается с женщинами, уверовал бы в то, что кукленок ему чисто по-женски «зашла».
– На выход, Велихов. На выход! – подхожу к этой парочке и беру дружка под локоть. – Вывеска с подходящей надписью там, Гриш. У нас по расписанию завтрак, который, очевидно, мне придется еще готовить.
– До свидания, – Надя на прощание своему новому знакомому говорит.
– До связи!
Я выталкиваю его в холл и продолжаю наступать со всей своей агрессией:
– Пока-пока!
– Есть проблемы, Макс? – почему-то шепчет.
– С чем?
– С ней, – он уточняет.
– Никаких проблем.
– Ты как-то странно вытолкал меня, практически взашей. Я подумал…
– Никаких проблем. Я, действительно, занят. А так…
– У нее кто-нибудь есть? Она… Вы с ней родственники?
– Не кровные, не родные. Мой названный отец – ее родной дядя по материнской линии. Вот и все.
– Спасибо. Понял…
Что ты понял, Гриша? А? Думаю, что ни хрена. Такие женщины, как кукленок, не для таких прожженных охламонов, как ты и я. Это однозначно! Мы просто «не пройдем» их родственников, используем на первом же уровне все накопленные нами «жизни», сломаем «копья», затупим «мечи и топоры», даже не приступив к основной игре.
Ему не надо знать, да я и сам хотел бы забыть, как осторожно или неосторожно попытался сдвинуться с мертвой родственно-дружеской точки с этой куклой шесть лет назад, но был буквально и фактически отброшен на ранее занимаемые позиции, затем раздавлен, уничтожен этой дрянью, а ей тогда было всего лишь восемнадцать лет! Потом она предпочла меня своей столице, скрылась, просто сдрыснула за славой, а я через почти два года «весьма удачно» женился на своей «судьбе». И вот итог! А Прохорова так, видимо, не обретя признания, вернулась в родные пенаты, но думаю, уже другой – стервой и откровенной тварью! Все это я к тому, что представь, какие клыки и когти она нарастила за все эти годы? Ты только представь, как она будет полосовать тебя? Думаю, с ухмылкой и задором. Хотя, а вдруг тебе больше повезет, может я действительно для куклы зверь и мы – чужие, просто по половому признаку друг другу не подходим. Бывают же непреодолимые разногласия, в конце концов…
– Но, Гриша, ты быстро ласты-то не склеивай. Дерзай! Сам же учишь – мир не без добрых людей. Может тебе повезет с Надеждой. У нее хорошая семья, мать, отец, вот с нерОдным братцем ей не подфартило, но от меня адвокату по уголовному праву отделаться не составит проблем. В конце концов, я могу, но теперь уже по неосторожности, спалить еще одно заведение, а ты меня…посадишь.
– Поплюй, придурок. Я просто спросил, – по-видимому, Велихов тушуется, что-то его смущает, он говорит немного глуше, чем обычно, – не занята ли она? Может быть у вас…
– Нет! У нас с ней точно ничего нет.
Но могло бы быть… Блядь!
Выпроводив, наконец, Гришку за дверь, возвращаюсь на кухню. Кукленок улегся на кухонный стол, подложив под подбородок свои руки, но заметила меня и тут же поднялась:
– Извини, пожалуйста.
– За что?
– Помешала разговору. Я думала, что это дядя Юра…
– И решила засвидетельствовать ему свое почтение или подставить меня?
– Нет, – опускает голову, а я вижу, как Надя прикрывает глаза. – Макс?
Отхожу от нее и уверенно направляюсь к разделочному столу. Смущать не буду, не готова она к нашему разговору.
– М? – подхожу к своему «рабочему» месту, кручу головой, вроде как разминаюсь, затем достаю разделочную доску и пышак*, тянусь за специями, выкладываю овощи, сыр, заправку, уксус. – Что?
– Не надо уезжать, – затихает на какую-то одну быструю секунду, вздыхает быстро, громко, а затем продолжает. – Не стоит этого делать, пожалуйста. Я… Не хочу знать, что с тобой случилось – не говоришь, значит, так надо… Но и съезжать не надо…
– Я все сказал тебе еще вчера. Надь? Ты помнишь? Спросила, где я был все это время? Ну? Я рассказал…
Она мне не поверила? Не поверила! Не поверила? Опять…
– Ты? Был? О, Господи…
– Все это правда. Я отсидел срок, недавно вышел…
Не дают договорить. Меня опять перебивает дверной звонок! Сегодня в этом доме приемный день.
– Это точно батя, – улыбаюсь. – Больше просто некому. Хотя, может и твой отец?
– Я могу открыть. Без проблем!
– Если не затруднит, кукленок. Не хотел бы руки без конца мыть, только, как говорится, на предзаказ* стал.
Она подскакивает и шустро перебирает ногами в сторону входной двери. Слышу, как открывает, затем, по-моему, звучит отборный мат и быстро подоспевшее неподдельное удивление:
– Извини, племяшка, я просто не ожидал, что встречу тебя здесь. Какими судьбами? А где уполномоченный, назначенный хозяин? Ты, детка, как? Не возражаешь? Я думал, что отец тебе сказал…
– Дядя Юра, проходи, пожалуйста. Давай с этим помогу. Что это такое?
– Тяжело. Не стоит. А где Максим?
Где Максим? Там где и должен быть, Максим «Зверь» Морозов, как всегда, дежурит на кухне! Похоже, наш завтрак с Прохоровой будет «плюс один».
Замечаю, что отец одет по форме. По всей видимости, спешно выдвинулся на службу, значит, с нами долго не задержится – быстро воспитает и поедет за пожарной ситуацией в городе следить:
– Пап, привет!
Отец с улыбкой и вытянутой навстречу рукой направляется ко мне, мы слишком громко обнимаемся, а папа, к тому же, похлопывает своего недосына по плечу – ничего не изменилось, значит, между нами все нормально? Шевцов неожиданной визитеркой не удивлен? Мне не влетит? Если она не пожалуется, конечно!
– Вы тут хорошо устроились?
В смысле? Мы? Устроились? Что сейчас отец имеет в виду?
– Максим, я привез тебе продукты. Разберешь? Лады?
– Большое спасибо, – бухчу под нос, стараюсь скрыть только-только начинающуюся неловкость, поэтому незамедлительно на опережение иду. – Позавтракаешь с нами? Через минут двадцать будет все готово. Легко и сытно! А?
– Безусловно! От твоей стряпни никогда не откажусь, ты же в курсе? Ну, Надька, ах, ты ж, папина золотая кукла! Как там Андрей? Как Камушек? Каким ветром тебя занесло в логово к твоему зверю? Макс? Надь? Чего застыли?
– Спасибо. Все нормально. Я тут случайно оказалась, так уж вышло. Но я уйду, – за двоих будет кукла отдуваться.
Я так выбрал, так на данный момент хочу! Раз влезла в дом, устроила незапланированную вечеринку, вот пусть теперь заговаривает отцу зубы. Я занят, я погружен в свою любимую работу.
Отец с нами позавтракает и, вроде как, боготворит мою еду? Единственное, что я сейчас очень четко услышал! Ну, это спорно, по крайней мере, было! Он сейчас так гордо говорит и восхищается! А когда только узнал, в какие кулинарные дебри залез его «сынуля», три дня со мной не разговаривал, даже мать в союзники пытался взять, мол, что за нездоровое увлечение у мужика находиться в женском царстве – на кухне. Юра тогда упорно молчал и хмурил брови, потом вздыхал, аккуратно трогал меня за плечо, словно упрашивал одуматься и выбрать иной, мужской с его точки зрения, род занятий! Не доходило до отца, как так, его первый сын не пошел в сильную, по их пожарным понятиям, профессию, а сильно интересуется бабской чехардой. Может он… Больной? А потом смирился и даже поддержал, когда я учился и стажировался, иногда спонсировал, если можно так сказать, мои собственные рецепты очень редкими продуктами, и наконец, подписался на все мое разработанное меню и возможные обновления:
«Макс, я горжусь тобой – подкинь добавочки, зайчонок!».
Вот так с песочных крендельков и пирожков я перешел на взрослую еду. Только там, среди печей, духовок, спонтанной дегустации блюд я чувствовал себе основательно увлеченным человеком. Мне спокойно и комфортно только там…
А сейчас? Сука! Я здесь…
– Что сегодня в планах, Макс? – жующий отец осторожно спрашивает, а кукла разложила уши и тоже проявляет неподдельный интерес. – Работы?
– Без сомнения! – думаю, что таким ответом разочаровал, поэтому пытаюсь подсластить выданную бате пилюлю. – Вечером хотел бы заехать к Алтухову. Он ждет меня…
Твою мать! По глазам отца все вижу. Он рад, заинтересован, по-моему, желает в этом поддержать? Значит, продолжаю!
– Велихов сказал, что Влад не продал ресторан, – сказал и тут же опустил глаза, «одухотворенно», как завороженный, уставился в свою тарелку. – Я просто хочу посмотреть, отец. Без всякой задней мысли. Тем более я прекрасно осознаю свое положение и шансы на успех.
– Макс, по обстоятельствам доложишь, заранее не надо!
О! Отец, по-видимому, включил того самого полкана. Что докладывать? Поеду, облизнусь, может старый шеф накормит за счет заведения и больше ведь ничего. Нет у меня средств! Влад не уступит ни копейки, «Прованс» – его детище, исток, профессиональное начало, там, в том уютном ресторане у этого человека началась и по сей день проходит вся жизнь.
– А ты? Надь? Как дела с работой? – теперь Шевцов пытает куклу.
– Пока никак, но я ищу. Не теряю веры и даю родителям надежду, что все смогу.
Она плачет, что ли?
– Может вам объединиться и вместе счастья попытать?
Какое заманчивое предложение, папа? А она кто по образованию? Официантка, бариста, сушист? Я думаю, что искусствовед, очевидно, не умеющий готовить! А по факту, кто ее знает?
– Фотограф-урбанист никому в нашем городе не нужен, дядя Юра. Здесь требуются фотокамеры делать «фоточки» на документы, памятники, и редкие очень стандартные постановки «он плюс она равно они, такая наша крепкая семья».
Фотограф? Урбанист? Так это были ее работы:
«Люди, ресторан, еда, нестандартные решения в помещениях, перспективы, кухня, шевеленки*, боке*».
Все она! Ее профессиональные, надо заметить, очень профессиональные работы! Прохорова смогла бы нас раскрутить, по крайней мере, реклама, дизайн и оформление! Кухня, меню, продукты, персонал – это, без сомнений, на мне!
Тогда, не задумываясь, быстро предлагаю:
– Давай съездим в один ресторан, Надь. Пожалуйста. Я приглашаю. Там хорошо, очень уютно, по-домашнему тепло. Ты посмотришь на обстановку, может быть, что-то упадет тебе на глаз… Это старый ресторан французской кухни. Вернее, кухня там под настроение шефа. Иногда Средиземноморье, а иногда исконно русские щи, как проснулся, с каким настроением, так и готовит, – еще раз повторяю, практически умоляю. – Пожалуйста, Надежда. Поужинай со мной.
Отец заткнулся и внимательно, кажется, на ее реакцию смотрит, Прохорова ломает руки, а я сижу с опущенной головой – брякнул Макс и не подумал. А дальше с этим что? Что будет?
Мне нужно раскрутиться! Для этого есть Алтухов и его «Прованс», потом примазывающийся Велихов – думаю, что Гриша захочет чуток своих финансов вложить в возможно прибыльное общее дело, есть ЛёшА – наш платиновый мальчик с наковальней и кувалдой и есть… Она!
Одна Надежда!
* * *
*гуппи – пресноводная живородящая рыба, иногда называют радужной рыбкой или рыбкой-миллионером. Обитает в Южной Америке. Неприхотливая и популярная аквариумная рыбка.
*Roxette – шведская поп-группа. У Надежды, скорее всего, в качестве мелодии входящих звонков установлена песня «Sleeping in my car».
*пышак (жарг. повар) – нож.
*предзаказ (жарг. повар) – заказанные холодные закуски (например, для банкета), или иногда полностью заранее заказанное меню.
*шевеленки (профес. фотограф) – смаз на снимке
*боке (профес. фотограф) – размытие заднего фона.
