Текст книги "Живой Лес (СИ)"
Автор книги: Лана Лэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 41 страниц)
Глава 11. Сны с погружением
Дорогие читатели, прошу прощения за задержку! По личным причинам не могла некоторое время работать с текстами.
Как только мы вернулись на территорию поместья, я спрыгнула с Ариадны и вприпрыжку понеслась в дом, не забывая мысленно рассыпать проклятия в адрес мучителя. Клозель и Мэри мирно беседовали в гостиной, озадаченно растягивая сдернутую штору, но при моем появлении одеревенели. Я заметила, как увеличенные очками глаза тетки округлились не менее, чем до размера столовых блюдец, а искаженный рот приоткрылся, готовясь вогнать пару дельных мыслей в мою беспутную голову. Однако тут же захлопнулся обратно, стоило появившемуся следом жениху с выразительно каменным лицом, обвести окружающих суровым взглядом, очевидно, отсекающим любые вопросы по поводу его промокших насквозь брюк и чавкающих ботинок.
– Упала в воду, – буркнула я теткам, дабы не плодить в их голове лишние фантазии. И добавила: – Случайно!
Менее всего хотелось вступать в дискуссию по поводу произошедшего и я быстро зашагала в сторону своей комнаты.
Уже через минуту я отмокала в горячей воде, тщательно оттирая все следы природного водоема. Я сильно утомилась и ощущала себя отнюдь не хозяйкой леса, а выжатым лимоном, единственное желание которого – лежать неподвижно, поглощая блаженное тепло.
Вспомнились слова Ратмира про водный ритуал. Будучи девушкой образованной, я знала, что обряд купания распространен в разных культурах, особенно в древних, пока не случилась Великая Катастрофа. Общий смысл подобного действия – очищение тленной души (хотя бренное тело заодно оказывалось помыто), снятие грешков и приобщение к новому познанию в новоиспеченном виде. Я не исповедовала какую-либо религию, хотя Гарольд это порицал, смешно сводя кустистые брови к переносице и осуждающе цокая языком. Однако вера в нечто непознанное была скрыта в глубинах моего сознания, хотя и достаточно глубоко.
Возможно ли, чтобы навязанный жених исповедовал какой-то культ? Мысль вызвала тревогу, и я нахмурилась. Непросто выпутаться из ситуации, если я окажусь разменной монетой в руках фанатика. Я была наивна, но не настолько, чтобы поверить в слова о загадочных связях с лесом, и мне хотелось расспросить Ратмира о происходящих явлениях в научной манере. Но оказалось, что мозг дикаря насквозь пропитан суевериями и не видит дальше древних представлений об одухотворенности природы. Все мои кружевные сорочки из сундука вмиг показались лишними. Куда более подходили под устарелый формат мыслей жениха платье в пол, косынка и кокошник – стиль, распространенный в ранние годы Докатастрофного времени. В ту эпоху люди, населяющие эти земли, также наивно поклонялись земным стихиям.
Ага! Спасительно высветилась мысль, окрыляющая как пегас. Возможно ли сразить консервативного Ратмира окончательно порочным видом? Прицельный, обескураживающий своей распущенностью удар (безусловно, скрытый от дотошного взгляда Клозель) мог бы добить твердолобого жениха не хуже пушечного выстрела… Надеюсь, он откажется от мысли сращивать мою опустившуюся до непристойного уровня душу с лесной душой… Или решит очистить её, прикопав землей? Необходимость доказать жениху, что я совсем не та, кто может удовлетворить его ожидания о лесной невесте, превратилась в неудержимо навязчивую идею. Так, что даже вкусный запах вечерней кулебяки меня не воодушевлял как обычно.
Нда-а… Лесная невеста не спешила проникаться прелестями первозданного существования. Сегодня я превратилась и в озерную невесту тоже. Хорошо бы, если разнообразие природных стихий дальше не развивалось и моему лесному жениху не пришли в голову новые причудливые фантазии. При слове "фантазии" мысли приличной девушки потекли в неудобоваримое русло, я одернула себя и, тщательно посушив волосы, стала собираться на ужин. Все-таки навязчиво маячащий перед глазами образ пирожков сумел на время подавить тревогу. Одела удобное платье и спустилась вниз.
Все уже собирались за столом, отсутствовал лишь хозяин дома.
– У господина разболелась голова, – пояснила Мэри, а я удовлетворенно хмыкнула. Безусловно, не очень прилично радоваться чужим мукам, но мысль, что я пострадала не одна, приятно грела душу.
– Что-то с появлением невесты дорогой дядя стал слишком часто болеть, – протянула Гаудия, желая меня зацепить. Я снисходительно посмотрела на глупую девицу, ничего не смыслящую в настоящих интригах. Мне лишь это и нужно, замучить своего нареченного до того момента, пока он добровольно не откажется от идеи получить невесту, демонстрирующую!
– Я так сожалею, – притворно потупилась я и шмыгнула носом для наглядности, – что Ратмиру пришлось ради меня броситься в ледяную воду. Как бы не заболел мой почти муж!
– Бедные вы мои, – трогательно запричитала Мэри, глядя на меня, как на обиженную жизнью дворнягу, – сейчас я тебе супчика налью, деточка, согреешься горяченьким! Вы с господином, наверное, промерзли!
– Не беспокойтесь, Мэри, эта прогулка лишь сблизила нас. – Я задрала нос и мечтательно закатила глаза. – Так неожиданно оказаться с Ратмиром, один на один, в воде прекрасного лесного озера! – выпалила я назло Гаудии. Племянница начинала меня прилично раздражать. – Иль Ратмир такой галантный – буквально на руках вынес меня из воды. – Про руки была чистая правда. Факт, что эти же цепкие руки меня туда и затащили, я решила приберечь для суда.
Осмотрелась – глаза присутствующих оказались направлены в мою сторону. Скучные будни постояльцы глуши были не прочь разнообразить слухами о любовной интрижке. Лишь Белый и Борода смотрели слишком напряженно и переглядывались между собой, будто обнаружили за столом шпиона. Беспокоились за друга, и не зря! За сохранностью умственного здоровья и имущества жениха я следить была не намерена. На войне одна из сторон окажется ущемленной (и даже, возможно, приобретет недуг в виде навязчивого тика) и я искренне полагала, что это буду не я.
– Мы так рады, что у Вас с господином все хорошо! – ответила за всех Мэри, раскладывая кулебяку по тарелкам. Гаудия, насупившись, пристально изучала столовые приборы. И чего она взъелась, никак не могла понять я? Наверное, чувствовала во мне соперницу за внимание деревянного дядьки. Сдался ей этот Ратмир! Наверняка, в девчонке говорила необъяснимая женская ревность. Сочувствие, внезапно проснувшееся во мне к неразумной девице, привело к тому, что я жалостливо вздохнула.
Между тем, Долман, присоединившийся к трапезе, беспокойно ерзал на стуле.
– Я бы не стал так радоваться, – наконец, изрек он, вспомнив про свою роль семейного заступника и ликующе утвердил: – По всей видимости, моей подопечной угрожала опасность. Я могу подать протест о нахождении Алёны здесь. Это слишком рискованно обитать в необлагороженной цивилизацией ухабистой роще с топкими болтами и глубокими озерами!
– Алёна всегда такая неловкая! – заспорила Клозель, перед которой Гарольд поставил задачу "вписать" меня в местное окружение. – Мне совестно от того, что из-за этой неудобной ситуации иль Ратмир мог заболеть! Мое сердце виновато дергается каждый раз, когда я слышу его громкий чих!
А мне было вовсе не совестно! Если треклятый лесной тиран заболеет, подумала я про себя и с удовольствием раздавила в тарелке горошинку, как будто это была и не горошинка вовсе, а хозяин поместья.
– Кстати, а все знают, что здесь есть чудесное озеро? – обвела я взглядом вмиг притихшую публику. Белый почему-то стал еще белее, нездоровилось что ли ему тоже? – Если нет, то я готова всем устроить экскурсию! – пробубнила я ртом, набитым кулебякой. Пережитые волнения привнесли в мою жизнь здоровую потребность хорошенько подкрепиться.
– С удовольствием! – откликнулся Кловес и заговорщицки подмигнул. Гаудия закатила глаза и ощутимо пнула брата под столом. Казалось, она вовсе не рада нашему исследовательскому энтузиазму.
– И я тоже пойду! – поддакнул Долман. – Исследую местность на предмет возможных угроз.
– Алёна… – замялся Борода, – кх-м-м… Ратмир не рекомендовал гостям посещать озеро…
– Понимаю, – злорадно произнесла я и покивала головой для надежности. – Не каждый захочет купаться в ледяной воде. Но мы только посмотрим разноцветные водоросли и соберем коллекцию минералов. На правах будущей хозяйки я могу гостям разрешить это сделать.
И подмигнула Бороде (взяв пример с Кловеса), улыбнувшись в тридцать два зуба, никак не меньше. Полагаю, улыбка вышла настолько обворожительной, что тот открыл рот, силясь что-то возразить, но так и не смог. Челюсть мужчины вернулась на место, а в глазах появились признаки недоумения. Кулебяка в его тарелке оставалась нетронутой. А очень жаль, она была отменной.
– Впрочем, искупаться тоже можно, – вошла я в раж. – Водичка чи-и-истая… Ратмир поведал по секрету, что, окунувшись в озеро, можно почувствовать душу леса. Непередаваемые ощущения: бодрят, веселят, одухотворяют, раскрывают внутренние грани…
Не знаю, выдавала ли я какую-то тайну, но по тому, как краснел и бледнел Борода, было похоже, что этой странной, словно бред сумасшедшего, информацией никто делиться не собирался.
– Алёна, мы поможем Вам с осмотром, – наконец, выдавил он, желая перехватить инициативу в свои руки. – Вам надо отдыхать.
– Не стоит беспокоиться! Впрочем, буду рада, если составите нам компанию. Думаю, каждый захочет приобщиться к лесным тайнам…
С триумфом я начала давить очередную горошину в своей тарелке, но подлый шарик оказался слишком твердым. С усилием нажала на него вилкой, и маленький зеленый снаряд улетел в неизвестном направлении.
– Алёна, неприлично ковырять в тарелке! – отработала свои обязанности Клозель.
– Да эта девушка вообще мало что знает о приличиях! – тявкнула Гаудия, по всем правилам приличия подковыривая кусочек помидора вилкой и ножом.
– Экскурсию проведу я, – раздался голос сзади. Я резко повернулась – жених собственной персоной красовался в дверном проеме. Ну как красовался… выглядел он неважно: бледный и осунувшийся, устало обозревал всех нас. В его ногах сидел изменник Ку-ку. – Я рад, что Алёна считает себя хозяйкой дома. И если она так хочет еще раз искупаться, я с удовольствием к ней присоединюсь.
Я фыркнула в негодовании, получилось это громче, чем хотелось бы, и, чтобы скрыть свое секундное замешательство, я несколько раз кашлянула.
– Иль Ратмир, проходите дорогой, сейчас Вам тепленького налью… – засуетилась Мэри, словно наседка среди цыплят, некоторые из которых умели больно клюнуть.
– Спасибо, Мэри, не стоит, – Ратмир бесшумно приблизился и положил руку мне на плечо. Этот жест парализовал меня. Я напряглась и вытянулась в струнку, ощущая теплые пальцы на своем голом стараниями матушки плече. Слишком свойский жест, подходящий для близких людей. Признаю, именно я затеяла игру в сближение, совсем не ожидая, что Ратмир её поддержит как заправский ловелас. Рука на моем плече немного сжалась, превращая меня в муху, в которую паук вбросил обездвиживающий яд.
– Всем желаю приятного вечера и… позвольте откланяться, – тихо произнес жених, отпуская мое плечо на волю. И пока я приходила в себя от оцепенения, бесшумно удалился. На скатерти около меня лежала отскочившая горошина. Хозяин дома поймал ее, не иначе, как проявив звериную ловкость. Пытался показать свое превосходство? Я насупилась и побыстрее завершила трапезу.
После ужина я удалилась в свою комнату. Усталость, накопленная за день, навалилась неожиданно. Ощущение триумфа быстро схлынуло после визита Ратмира на кухню. Единственное желание, оставшееся в моей голове, – упасть в забытье сна, погружаясь в приятную пустоту и темноту. Я прилегла, надеясь немного вздремнуть, но моментально провалилась в глубокий беспробудный сон.
Мягкое, теплое марево окутывало меня со всех сторон. Я хотела пошевелиться, но с удивлением обнаружила, что не могу этого сделать. Ни рук, ни ног у меня не было. Темнота начала рассеиваться, и я оказалась в чистой воде, в озере, погрузившись с головой. Малейшая мысль – и я заскользила в прозрачной приятной жидкости, совершая быстрое движение. Поплыла… оттолкнувшись гибким хвостом. Мгновение – и вот я уже у поверхности, освещенной игривым солнцем, и снова ныряю в зеленую глубину. Неужели?.. Я – рыбка. Самая настоящая!
Быстрое движение манит и притягивает. Эта игра и бесконечное скольжение в толще воды, моя кожа для этого приспособлена… Серебристые рыбы вокруг, разноцветное дно, игривые завитки водорослей. Вверх и вниз, мы плаваем все вместе, отбрасывая мириады бликов. Кажется, я даже проглотила нечто скользкое и соленое на вкус. Очевидно, лучше не строить предположения, что это было.
Закрученное движение вверх – и у меня уже есть лапы. Зеленые. С перепонками. Я что, в лягушку превратилась? Отличная перспектива… Рыбкой и то было лучше. Теперь я тоже плаваю, но уже медленнее, немного неуклюже. Мне приходится перебирать лапами, чтобы перемещаться в воде. И все же прохладная вода – моя стихия. Здесь я чувствую себя комфортно, дома. Но что будет, если выбраться на поверхность? Она манит… Притягивает своей неизведанностью.
Я медленно выползаю под яркими жгучими лучами на влажную землю, покрытую пучками упругой травы. Так приятно проминать её собой. Хочется петь песню и звать кого-то. И, кажется, я это делаю. Только не очень мелодично. Боже мой, слышала бы меня моя матушка и сестры… Да я квакаю! Громко и отвратительно, с переливами. Ой! Я почему-то могу быстро перемещаться по земле… Ловко и юрко я заползаю на дерево. У меня вырос хвост? И в воду больше не тянет. Скорее на солнце, греться под теплыми лучами, пронизывающими тонкую чешуйчатую кожу и согревающими хрупкое тело. И скользить, распластаться по поверхности, забегая в узкие щели, становясь невидимой среди листвы…
Порыв ветра – и меня срывает с ветки. Я падаю, меня подхватывает и закручивает в воздухе поток. Вот-вот, и я ударюсь о твердую землю. Но нет. Я могу поднять свое тело, удержаться на весу. Я – птица?!! Ощущение свободы и полета окрыляет меня, я лечу… Как это приятно, не чувствовать опору под ногами, подниматься вверх и парить, ловя потоки воздуха! Наблюдать лес с высоты. Видеть гигантские деревья внизу и не бояться упасть. Нырять сквозь пушистые кроны и нестись навстречу порывистому ветру.
Я – птица… и я могу мыслить. Удивительно… Я становлюсь крупнее, и мне сложнее удержаться в воздухе, но я все еще могу летать. У меня есть перья и прекрасные широкие крылья. Я птица или нет? Кто я? Подлетаю к воде. В ней отражение. Вроде птица, даже клюв имеется, пусть и маленький. Но стоит на двух ногах, неспешно осматривает приподнятые крылья. Голова большая, с ней сложно, но можно, все еще можно летать. Глаза огромные и умные. Смотрят внутрь, проникая в душу.
Вдруг что-то идет не так. Где-то вдали вспарывает небо мощная вспышка света. Нехорошая вспышка. Это не солнце. Время замедляется и я вижу, как надвигается огненная светящаяся волна, сминающая все на своем пути. Жадный огонь – не настоящий, он искусственный и не похож на языки пламени. Вот загораются и обугливаются деревья. Часть из них падает, другая – просто растворяется в огне. Уйти, убежать, улететь от него невозможно. Я делаю слабую попытку взлететь, но мои крылья не могут унести меня далеко. Волна настигает меня прямо у озера, мгновенно превращая его в пар. Загораются и становятся черными перья. Я не успеваю и клюва открыть, как проваливаюсь в красную, темную пустоту, в которой нет ничего. Ничего.
Я подскочила на кровати. Мне показалось, или я кричала? Мокрый, холодный пот ручьями тек по лбу. Что это было? Сон? Реалистичный и глубокий до жути? Но при этом необыкновенно прекрасный? Эволюция животного мира – слова отчеканились в голове. Что же случилось в конце, почему он так внезапно и трагично прервался?
Я с удивлением оглядела себя. Грудь тяжело вздымалась, я вся была мокрая, как упавшая в воду мышь, хоть выжимай платье, которое я одела еще к ужину. Волосы всклокочены, будто я пару часов кряду елозила головой по подушке. Сердце бьется, словно у пойманной в клетку птички. Наваждение какое-то! Ку-ку тоже проснулся и недовольно шипел на краю кровати. Мой странный сон пришелся не по его кошачьей душе.
Немного успокоившись, я заставила себя подняться. За окном было темно, я снова уснула, не переодевшись. Умылась, пытаясь с помощью холодной воды избавиться от наваждения, и сменила платье на ночную сорочку, ругаясь на все явно лишние в одежде, предназначенной для сна, вырезы и кружева. Уселась на подоконник, вглядываясь в темноту и прислушиваясь к стрекотанию насекомых. Неподвижно замерла, выравнивая дыхание и мысли, помутившиеся явно после бестолковых попыток жениха приобщить меня к живой природе. В голове прояснялось, сонное наваждение отступало и уже не казалось таким реальным. Подумаешь, сон. Тут и не такое приснится после того, как тебя макушкой в воду ткнут без твоего на то желания. Хорошо, что хоть Ратмир не привиделся, мне он и в реальной жизни надоел. Бывает же такое. Еще не поженились, а лишь бы глаза уже на него не смотрели. А что будет потом? Нет, определенно, наши пути должны разойтись как у дикой шипящей кошки и злой кусачей собаки.
Мысли тут же переместились к образу тирана. Я вспомнила его теплое прикосновение к плечу. А от мысли, как он волок меня к воде, захотелось всплакнуть от жалости к себе… Все же подал жакет, проявляя своеобразную заботу. Если и планировал меня извести, то уж точно не сразу! И… слишком бледным он выглядел за ужином. Я поймала себя на предательской мысли, что меня тронул уставший вид Ратмира. Беспокойство? С чего бы вдруг? Не стоит обольщаться поведением удава, играющего с кроликом перед хорошим ужином. Ни черта не верю его заявлениям о том, что мне ничего не грозит! Моя судьба сломана, вот только… Несмотря ни на что, приходилось признать, что свалившиеся приключения освежили мою жизнь и придали ей авантюрный дух. А руки так и чесались рассекретить странности леса и вывести жениха на чистую воду! Быть может, удастся уличить его в какой-то непотребщине и опозорить исключительно прилюдно!
Я задумчиво засмотрелась на ровные, утопающие в глубокой синеве ночи, деревья, слабо подсвеченные лунным светом. Я столкнулась с непознанной реальностью, которая привела в неописуемый восторг личность ученого внутри меня. Захотелось эту реальность собрать, присвоить и изучить под лупой. А еще лучше – поделить на части и посыпать реагентами из лаборатории Изыскария. Мне предстояла большая работа по сбору образцов до своего отъезда домой. Когда все закончится, у меня останутся не только любопытнейшие артефакты на руках, но и с десяток забавных сюжетов, которыми я смогу перед сном потешать внуков.
Резкий звук заставил меня вздрогнуть. Словно… кто-то ударил по стене. Где-то внизу. Бум-м-м. Еще раз. Не похоже на естественные скрипы старого поместья, такие звуки я слышала, когда сестра старалась достучаться ко мне из своей комнаты через стену, в детстве мы разработали свой язык для тайного общения. Уж не жених ли посылает мне загадочные сигналы? Нет, звуки шли точно из-под ног.
Я тихонько переместилась к двери и застыла в нерешительности. Открывать засов и выходить в коридор ночью было страшно. С другой стороны, что мне могло грозить? Я уже путешествовала по поместью ранним утром и ничего подозрительного не видела. Спать резко перехотелось, в кровать, подкидывающую странные сны, возвращаться тоже. Рука не поднималась открыть дверь, в голове крутилась картинка поджидавшего меня за ней и ухмыляющегося привидения. Вдруг к двери подпрыгнул Ку-ку и нерешительно мяукнул, просясь наружу. Ку-ку нечисть не ждал, либо желал завести знакомство с бестелесным духом.
Я задумчиво посмотрела на кота, умоляюще трущегося о мои голые ноги. И… решилась. Признаться, если бы ни Ку-ку – ни за что бы не потянула засов, а вместе с дурным пушистым комком было не так уж страшно. Одела лодочки и поняла, что каждый шаг в ночной тишине прекрасно слышен. Сняла туфли и, встав на цыпочки, с подозрением выглянула за дверь. Глаза уже привыкли к темноте, я увидела лишь пустой коридор. Ку-ку проявил больше мужества и выскользнул за дверь, призывно глядя на меня. Если, конечно, он вообще мог на кого-то смотреть, а не просто выгибать голову, чтобы направить в обозреваемую сторону один глаз. Я решила проверить единственную жилую дверь на нашем этаже – обитель жениха. Прокравшись на носочках к комнате Ратмира, провела рукой по её краю и, наслаждаясь своей смекалкой, обнаружила, что дверь слегка приоткрыта.
Свербила мысль, что в коридоре я снова могла пересечься со своим женихом, искренне верящим, что порядочным невестам не положено разгуливать по ночам. Но я же не считала себя невестой, правда? Попробуй докажи тирану, что единственная подходящая мне роль в бескрайней глуши – въедливый ученый. Но узколобость жениха не позволит ему внять моим словам. Скорее, он поволочет меня на какое-нибудь испытание, которое в его глазах должно вправить нерадивой девице мозги. Что он придумает на сей раз? Посадит в яму с сороконожками? Или заставит напиться березовым соком? Или вызовет судебного распорядителя, чтобы зафиксировать брак уже завтра?
– Мать честная! – ругнулась я от придуманных перспектив, среди которых питье сока или купание в цветном озере казались невинными забавами.
Поборов желание приоткрыть дверь еще больше и подсмотреть в комнату хозяина, я отдернула руку и вжалась в стену, озираясь по сторонам как опытный грабитель. Расчетливый пройдоха Ку-ку, продавший нашу многолетнюю дружбу в первый же день (подозреваю, что в этом были замешаны свиные колбаски с кухни), вдруг резко припустил в обратном направлении. Я бросилась за котом к лестнице.
Вдруг снизу опять раздался неясный стук. Сомнений не осталось – там кто-то был. Наглая кошачья физиономия, ничуть не смутившись, затрусила вниз. Я же, собрав остатки мужества и исследовательского энтузиазма, отправилась следом. Надеюсь, мое любопытство не станет причиной моей преждевременной погибели. Ведь я не успела оставить завещание, в котором, изъявив последнюю волю, не постеснялась бы попросить водить толпы экскурсий из настоящих ученых и праздных зевак в таинственный лес и к разноцветному озеру. Перекошенная физиономия жениха, очевидно, стала бы утешением для моего безвременно покинувшего тело духа.
Распластавшись пауком по стене и моля святых заступников обратить меня невидимкой, я тихонько продвигалась вниз за ускакавшим котом. Спустившись в утопающий в темноте зал, я осмотрелась, но ничего потустороннего не обнаружила. Хотя пара полупрозрачных призраков придала бы старому поместью определенный уют. Но дом спал мирным сном, из левого крыла исходило коллективное похрапывание.
Однако Ку-ку не успокоился и, мелькнув пушистым хвостом, юркнул под лестницу. Я сжала в кулак дрожащее самообладание и на цыпочках прокралась следом. Любопытство победило страх. За лестницей скрывался узкий коридор, уходящий в глубину.
Колени предательски подогнулись и я уже хотела развернуться в обратном направлении, но заставила себя сделать несколько шагов в полную темноту, осторожно ощупывая стену. Внезапно рука провалилась, показывая еще один коридор, а нога скользнула вниз, раскрывая спрятанную темнотой лестницу.
– Тут меня точно никто не найдет… – прошептала я, срочно вспоминая знаки святого знамения и стараясь окрестить себя ими.
Я сделала несколько шагов и с удивлением обнаружила робкий проблеск света, оказавшийся струящимся из узкой щели лучом. Дверь! В конце закрученной лестницы оказалась тяжелая старинная дверь, за которой явно кто-то находился! Что-то звякнуло, уж не посуда ли? Предположения одно страшнее другого посыпались в моей голове, как из рога изобилия! Вспомнились острозубые и запачканные кровью жертв вампиры, а также особо злостные оборотни и вурдалаки, готовые растерзать первого встречного буквально за секунду!
За дверью что-то творилось, возможно, ритуалы против бедных, ни в чем не повинных невест! Это было бы крайне Ку-ку, на удивление, чувствовал себя абсолютно спокойно и не собирался покидать страшное место, поэтому мне пришлось подхватить его за теплые лохматые бока и броситься наутек, пока меня не застукали за постыдным подслушиванием. Информацию я получила, оставалось выяснить, что же находится за таинственной дверью.
