Текст книги "Живой Лес (СИ)"

Автор книги: Лана Лэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 41 страниц)

– Как же это сделать?.. – вздохнула я, понимая, что встаю на нелегкий путь судебных тяжб. Что будет с Рэмом? Как он сможет обойтись все это время без любящих сердец вокруг? Один среди научных экспериментов и, как сказал Волтрикс, анализов? – Попробую обратиться к деду Гарольду, он имеет влияние в определенных кругах… Ну и у нас есть семейный юрист мистер Долман.

– Беги, Алёнушка. Займись этим как можно быстрей. Не уверен, что смогу долго отстаивать Рэма. Скорее, меня сместят с должности, – вздохнул мой наставник.

Растирая слезы, я пулей выскочила из дверей Изыскария. Не думала, что родная Академия преподнесет мне такой жестокий урок.

Возвращение. Глава 14. Знакомство с подвохом

Размазывая сопли, я помчалась прочь. Единственное решение, которое я находила разумным, – обратиться за помощью к Долману. Хитрый и хорошо образованный адвокат наверняка найдет лазейку, которая позволит мне забрать несчастного Рэма. Путь мой лежал мимо родного дома. В его сторону я посмотрела с грустью и тоской, понимая, что заглянуть не смогу. Время… Мне нужно было успеть предпринять что-то как можно быстрей. Приветливо распахнутые ставни, ухоженные цветы у входной двери, заливистый девичий смех, который я так хорошо знала. Сестры… На душе стало немного легче от осознания того, что дома все в порядке.

– Это мой дом… – прошептала я Ариадне, а та ответила тихим ржанием. – Мы сейчас не сможем зайти, надо вызволять Рэма. Но скоро… я надеюсь, что скоро я познакомлю тебя с семьей, – вздохнула я, проводя рукой по бархатной и горячей шее животного.

Контора Доломана находилась недалеко. Но доехать до нее я не успела. По широкой городской дороге гордой поступью шел правовой заступник собственной персоной. Он был не один, а сопровождал молодого беловолосого господина. Клиент, решила я. Однако, Долман, казалось, забыл про своего спутника, потому что со всех ног бросился ко мне.

– Алёна! Как же я рад Вас видеть! – вскричал он с неподдельным счастьем. – Неужели он Вас отпустил? Или… или Вы сами?.. Вы знаете, мы месяц уже потратили, ища лазейку, как Вас оттуда вытащить… Законы такие непрозрачные… Но мы направили прошение главному судье о Вашем вызволении. Мне удалось убедить Вашего отца, что Вам совершенно не место в диком лесу…

– Постойте! – вскрикнула я, перебивая пламенную речь. – Постойте, Долман… Знаете… знаете, сейчас все изменилось. – Мне не хотелось вдаваться в подробности, и я смутилась. – Я расскажу потом. Сейчас мне срочно нужна Ваша помощь. В другом. Вопрос жизни и смерти. Мне просто необходима Ваша поддержка!

– Да-да, конечно, Алёна. Все, что скажете. Я сделаю все, что смогу. Постойте… – горячий поток обещаний оборвался, как только я спешилась и Долман глянул мне в лицо сквозь толстые стекла очков. – Что с Вашим лицом? С Вашими глазами… Они изменились!

– Поменяли цвет, не волнуйтесь. Это… одно из влияний леса. Долман… – умоляюще посмотрела я на заступника, не зная, что сказать. – Это срочный вопрос…

Он вздохнул, явно волнуясь, и даже снял очки. Потом, словно неожиданно вспомнил и резко повернулся к блондину.

– Знакомься, Алёна. Мартимус Грей. Этот человек был со мной все время. Именно благодаря ему удалось добиться существенных подвижек в нашей проблеме. Исключительный профессионал, не оставшийся равнодушным к этой возмутительной истории.

– Э-э-э… – только и смогла выдавить я из себя, глядя в лицо безукоризненной красоты и улыбающееся исключительно профессиональной улыбкой в два белых ряда зубов. Кем бы не был мистер Мартимус Грей, ни у кого бы не возникло сомнения, что он обворожительно хорош. Осознание, что смазливый красавчик в курсе моей жизни настроения не прибавило.

– Не смущайтесь, Алёна. Я действительно знаком с Вашей историей. И совершенно искренне хочу помочь, – произнесла обворожительная улыбка, вооружившись двумя сверкающими лазуритом зрачками глаз. Потрясающе… Но не в этот раз.

– Простите, сейчас я не нуждаюсь в подобной помощи, – твердости в моем голосе можно было позавидовать, хотя глаза непроизвольно уставились на идеальное лицо. С трудом перевела взгляд на Долмана. – Мне необходимо вызволить… моего приятеля из Изыскария. Это… необычное животное, – соврала я, не желая выдавать все подробности.

– О!.. – растерялся Долман. – Вы всегда ставите передо мной такие нетривиальные задачи, Алёна… – снова протер стекла очков, которые будто успели запылиться за это время, и водрузил их на блестящий нос семейный защитник.

– Я смогу помочь, – неожиданно выступил вперед Мартимус и снова ослепил своей улыбкой. – Предлагаю зайти в мой особняк. Это рядом. У меня большая подборка юридических коллизий. К тому же… у меня много влиятельных знакомых.

Я заколебалась, растерянно глядя на мужчин. Я откровенно нуждалась в помощи, но не готова была получить её от совершенно неизвестного человека. Точнее… я сомневалась, что он может её оказать. Словно услышав мои мысли, Долман порывисто заговорил, жестикулируя пухлыми, вспотевшими ладонями.

– Замечательно! Уверен, что Мартимус сможет самого черта достать из преисподней! – ляпнул защитник, а блондин вмиг стал серьезным и решительным. – Пойдемте немедленно в дом! Вы нам подробно все расскажете… И, Алёна, я действительно очень рад Вас видеть… – проникновенно посмотрел на меня Долман и зачем-то схватил за руку.

– Хорошо… – ответила я нерешительно, нервно теребя оборку платья. Можно ли доверить проблему красавчику или бежать прямиком к деду Гарольду? Вздохнула. Стоило попробовать любые способы, и как можно скорее… К деду я смогу всегда обратиться.

Мы прошли оживленный квартал и свернули на тихую респектабельную улочку, заросшую плодовыми деревьями. Спутники остановились около богатого приземистого дома с большой территорией. Каменный и основательный, он чем-то отличался от окружающих зданий, но я никак не могла уловить, чем. Странный холодок пробежал у меня по спине, несмотря на откровенно палящее солнце. Быть может, все дело в ярком золотом символе меча, повисшего прямо над главным входом, словно решающего, отсечь ли гостю голову сразу, или он достоин посетить дом. Что-то мне это напомнило… Впрочем, сейчас это было совсем не важно.

Мы вошли в большой холл, и я снова подметила, что он какой-то… странно несовременный. Как будто из старины к нам пробрались ничем не приукрашенные стены из холодного, серого камня и высокие стеллажи с дорогими книгами в кожаных переплетах. темноватая атмосфера и обилие пугающих рельефов под потолком с изображениями невиданных зубастых зверей, разимых доблестными воинами, заставила меня затаить дыхание. А владелец – человек необычный! Совсем не подумала бы, глядя на холеные черты породистого лица красавца, явно избалованного женским вниманием, что он обитает в столь холодных и мрачных хоромах.

– Присаживайтесь, – сказал хозяин, указывая на кожаные диваны и небольшой столик рядом со стеллажами. – Воды?

– Пожалуй, – согласилась я, так как в горле давно пересохло.

Мартимус достал большую бутыль и несколько граненых бокалов, плеснул прозрачную жидкость и подал мне. Я мельком посмотрела на его лицо, выражающее удовлетворение, при этом сине-холодные глаза оставались отстраненными. Сам уселся в большое резное кресло напротив нас, закинул ногу на ногу и приподнял брови.

– Итак, Алёна, повторюсь, я имею представление о Вашей непростой истории, – острые льдинки пронизывающе уставились на меня, и я поежилась. – Делали ли Вы попытки предотвратить случившееся?

– Хм-м-м… – замялась я. – Делала… Но речь не об этом, мистер Мартимус.

– О чем же? – брови поднялись еще выше, а тонкая рука с длинными пальцами подперла подбородок.

– Мне необходимо вызволить животное. Необычное животное, которое я привезла из леса. Его заперли в Изыскарии для научных исследований. Я же… – я замялась, думая, какую часть правды можно рассказать. Потом все же решила использовать версию профессора. – Я хотела написать научную работу по этому виду. Сама. А мне его не отдают.

– Какое животное? – последовал спокойный вопрос.

– Это… волк. Точнее собака. Я бы даже сказала, что помесь собаки и, возможно, обезьяны. Сама не понимаю, как такое могло получиться…

– Ничего себе! Вот этого я не ожидал! – всполошился Долман. – Это же может быть научная сенсация!

– Вот именно, – согласилась я. – А её у меня отняли.

– Безобразие! У Вас есть подтверждение, что Вы занимались этой работой ранее? – сразу сообразил, что к чему Долман.

– В том то и дело, что нет… – вздохнула я.

– Вы сказали… волк, – вклинился в наш разговор Мартимус, остававшийся неподвижным все это время. – Это оборотень?

– Что вы!!! – всполошилась я от неожиданного вопроса. – Какие могут быть оборотни! Мы же с Вами понимаем, что это сказки. А мое животное – необычный вид, гибрид, выросший в специфичных природных условиях…

– Возможно… Вы сами не знаете, с чем имеете дело, – холодно заключил Мартимус. А мне его заключение совсем не понравилось. Но я пересилила себя и улыбнулась. – Расскажите мне всю информацию по его задержанию.

Я вздохнула, бросила короткий взгляд на Долмана, всем своим видом выражающего оптимизм и заинтересованность, и рассказала, как у меня отобрали Рэма. На душе было неспокойно.

– И что Вы собираетесь делать? – в конце спросила я.

– Доставать. Пока это не принесло еще больше зла, – сухо ответил Мартимус.

– Вы про что? – нахмурилась я. – Наверное, Вы имеете в виду, что пока мое животное не пострадало от рук исследователей…

– Конечно, Алёна. Конечно, – губы растянулись в тонкой улыбке. – А сейчас, я хотел бы вернуться к нашему с Вами вопросу.

– Что? – я недоуменно подняла брови. – Я думала, что мы должны выработать какой-то юридический план. Как законным методом вернуть мне… мое исследование.

– Конечно, дорогая Алёна, – улыбка стала еще шире, а синие глаза смотрели, не моргая. – Все будет по закону. Причем по Высшему.

– О чем это Вы? – я начинала казаться себе законченной дурой. Но вот как понять этих юристов?

– О том, что каждое действие несет свои последствия. Вы разве не знали об этом, юная сударыня?

– Э-э-э… – я промычала, потому что еще раз интересоваться, что имеет в виду блондин, было бы совсем неприлично. – Конечно, мистер Мартимус. Наука говорит нам о существовании причинно-следственных связей во всей природе.

– Именно. Поэтому я вернусь к первому вопросу. Что именно делали Вы, чтобы не попасть в сложившуюся ситуацию?

– Я и правда не хотела ехать в лес и даже пыталась сбежать. Но, уважаемые, как я сказала, сейчас ситуация изменилась. И я бы не хотела её обсуждать… и исправлять тоже.

– Алёна! – не сдержал негодующего вскрика Долман, а Мартимус удовлетворенно кивнул своим мыслям. Я же начинала чувствовать раздражение от запоздалого понимания, что здесь я понапрасну трачу время. Надо было сразу к Гарольду бежать. Какой-то мутный тип этот красавчик.

– Иными словами, Вы признаете, что оказались в плену леса и его хозяина. Затем Вы поддались на соблазн познания неведомых тайн. Или на другой соблазн… Так?

– Странные слова Вы используете, мистер Мартимус! – наконец, вспылила я. – Да, мне было интересно познакомиться с новыми природными явлениями, я ученый. – Я выдохнула и поднялась с дивана, а лицо Мартимуса осталось непроницаемым. – Если это все… А я вижу, что Вы не спешите помогать мне с основным вопросом, похоже, Вам нравится поболтать…

– Сядьте! – вдруг резко, приказным тоном, хоть и негромко, выпалил хозяин дома. – Я сказал, что займусь… Вашим животным. Но и с Вами вопрос остается открытым.

– Со мной? – удивилась я, опускаясь обратно. – По-моему, я уже все четко сказала… Со мной ничего делать не надо.

– Вы ошибаетесь, – холодно и отстраненно заключил Мартимус, а у меня снова побежали мурашки по спине. – Итак, я повторю вопрос. Что было после того, как Вы оказались в лесу?

– Это допрос? – съязвила я, слабо понимая, зачем юрист этим интересуется.

– Можете считать и так. Расскажите мне все, Алёна… Каждую подробность, каждую деталь…

– Вы спятили? – я повернулась к Долману. Внезапно вспомнился дневник правового заступника с тщательным описанием моей внешности и поведения. Кажется, теперь я начинала понимать, откуда ветер дует – из холодной гавани безучастных синих глаз. Мысль пронзила голову, словно выстрел дробовика – они давно наблюдали за мной. Ждали. – Объясните, что здесь происходит?

– Э-э-э, Мартимус… Может, не стоит мучить нашу гостью длинными разговорами? Она устала с дороги, это видно. И переживает за… – Долман побледнел и заметно нервничал. Похоже он сам не понимал, что происходило.

– Помолчи, – грубо оборвал его Мартимус, не отводя от меня пронзительных глаз. – Алёна сейчас нам сама и все расскажет… с удовольствием. Ведь это удовольствие – рассказать о своих приключениях в теплой компании. А не где-нибудь в душном подземелье…

– Что Вы имеете в виду? – снова озвучила я свой вопрос, ощутив в последних словах угрозу. Похоже, Мартимус был не в себе. Наверное, это бывает у юристов – путать клиентов с заключенными. Или у него день не задался…

– То же, что и сказал. Мне важно знать, что именно Вы делали на территории… леса. Чем занимались. Как пытались противостоять влиянию Вашего жениха. Каким искушениям поддались…

– Искушениям? – надо было как можно быстрее уходить из этого дурдома.

– Ваша душа так слаба… Ведь это так увлекательно, новые места, новые открытия… Так хочется узнать, быть умнее, лучше других… – почти перешел на шепот он. Зрачки Мартимуса сузились в одну маленькую точку. Словно змея неподвижно смотрела на меня и гипнотизировала. Несмотря на чувство какой-то гадливости, возникшее у меня в этой ситуации, я словно прилипла к кожаному дивану и никак не могла подняться.

– Я узнала много необычного… Лес живой… – слабо прошептала я заплетающимся языком. Надо немедленно перестать смотреть ему в глаза! – Вас тоже привлекают открытия?

– Именно. Расскажите нам, Алёна…

– Но, Мартимус! – попробовал слабо возразить Долман, однако хозяин и глазом не повел.

– А зачем Вам это знать? – влезла я, внезапно сбросив с себя липкие путы изучающего, похожего на скальпель, взгляда.

– Душа всегда понимает, что задолжала всевышнему, – он сделал паузу, театрально приподняв ладони. – Поверьте, я желаю лишь помочь Вашей душе осознать все её поступки.

– Вы заигрались в юриста, Мартимус. Или… или что-то знаете про лес… – догадалась я, размышляя, как быстрее покинуть дом с сумасшедшим хозяином.

– Конечно. Знаю, – самодовольно кивнул он. – И, я не играю. У меня действительно много… профессий. Насколько далеко зашли Ваши отношения с женихом?

– Что-о-о? – поперхнулась я, не ожидая такой грубой провокации. Вопрос прорвался в сознание, как ураган, мигом разрушив окутавшую меня пелену. – Ну, знаете ли… Чтобы Вы там не выяснили, я не намерена больше терпеть это безобразие! Не надо мне помогать, я к деду обращусь…

С этими словами я резким движением поднялась с дивана, краем глаза замечая, как зашевелился и запыхтел Долман. Мартимус же ни на мгновение не двинулся, лишь легкая тень грусти скользнула по его лицу.

– Жаль… – донеслось мне уже в спину. – Что не получится побеседовать в уютной обстановке… Не люблю крики…

Я быстро пересекла пространство гостиной, намереваясь выскользнуть из неприветливого дома. В голове уже светился маршрут, как побыстрее добраться до дома Гарольда. Однако дойти до выхода я не успела. Равно как и не услышала приближающиеся шаги сзади.

Не возьму в толк, как неподвижно сидящему Мартимусу удалось так быстро и бесшумно подкрасться ко мне. Но в следующее мгновение он резко схватил меня за распущенные волосы, накручивая их на кулак, и резко дернул в сторону. От шока и боли я потеряла равновесие и качнулась, но юрист и не собирался останавливаться. В следующую секунду он резко потянул мою голову в сторону каменной стены. Я не успела защититься и полетела лицом прямиком в каменную кладку, словно тряпичная кукла. В переносице раздался ужасающий хруст, нос и лоб, казалось, расплющились на холодной поверхности. Резкая боль… и серые пульсирующие круги перед глазами – единственное, что я могла осознать, падая на такой же жесткий каменный пол. Краем сознания я услышала крик Долмана. Наш семейный заступник был в негодовании.

– Что Вы творите, Мартимус! Мы договаривались не о том! Вы обещали помочь!!!

– Я помогу… – раздался в ответ сухой голос Мартимуса. – Помогу. Избавить мир от зла.

Следом я услышала хриплый и яростно-быстрый вскрик Долмана. Больше Долман ничего не говорил. Наступило ужасающее понимание, что я угодила в ловушку. Не знаю, почему до сих пор сознание не покинуло меня, подбрасывая фрагменты окружающей картины – соленые капли крови во рту, бегущие перед глазами круги и вспышки при почти полном отсутствии нормального зрения, неестественно разбросанные конечности, которыми я не могла пошевелить.

И еще запах… Какой-то особый, едва уловимый, ставший таким явным на полу. Запах тлена и подземелья. Мне навязчиво хотелось закрыть нос, чтобы не ощущать. А еще запах подсказывал, заставлял кривиться в кошмарном осознании, что я уже была в этом месте. Входила в неприветливый дом с каменными стенами. И ощущала его. Тлен. Неведомым чутьем я точно знала, я здесь была. И в прошлый раз мой поход сюда не закончился ничем хорошим. Как, впрочем, и в этот раз. Запоздалое осознание, не зря мне дом не приглянулся. Когда же я могла сюда попасть… Я совершенно этого не помню. Я не была здесь в детстве. И все же… я отчетливо вспомнила этот уродливый особняк.

Пока мое воспаленное сознание металось в попытках уловить суть происходящего недоразумения, рядом раздались шаги, и словно из накрывающего разум ночного кошмара около моего лица встали два начищенных до блеска ботинка. Таких же идеальных, без единой пылинки, как и их хозяин. Несколько секунд мучитель словно раздумывал, как поступить дальше. Он присел рядом со мной на корточки, что-то внимательно разглядывая в моем лице, а потом резко задрал мне подол. Из последних сил я дернулась, понимая, что совершенно не могу противостоять его намерению совершить гнусное деяние. Но его интересовало нечто другое…

Я почувствовала на себе его палец, в районе бедра, там, где было родимое пятно. Он слегка потер, как будто проверяя… Как тогда Ратмир. Ратмир… Сердце сжалось в невыносимой тоске. А ведь он совсем не знает, где я. Он никак не сможет помочь… Не сможет. И не дождется меня. Вероятнее всего. В том, что Мартимус не собирается меня отпускать, сомнений не было.

– Шельма… – между тем презрительно сплюнул Мартимус. – Мало тебе было в прошлый раз. Опять полезла. Ничего… На этот раз мы тебя глубоко отправим. Сам Всевышний решил тебя пометить, показать, кто ты.

Сумасшедший… Абсолютно невменяемый. Что у него только на уме!.. И как Долман умудрился с ним связаться? Мартимус резко выпрямился, отошел и вернулся с дурно пахнущей салфеткой, которую он быстро приложил к моему лицу, отправляя меня в глубокий, тяжелый и совсем непрозрачный в своей пугающей темноте сон. Он мог бы этого и не делать… Мое сознание и так висело на грани потери.

Черные тени нависали надо мной. Там, во сне. Я чувствовала, что меня неумолимо тянет назад сквозь пелену боли и страха. Назад, вглубь. Туда, откуда обычно не возвращаются, или возвращаются совсем другими. Новыми. Ничего не осознающими. Не помнящими. Я словно скользила по влажной дорожке, но не вперед, а назад. Соскальзывала по наклонной поверхности куда-то ниже и ниже. В темноту. В тишину. И, прорывая невидимую преграду, падала, падала.

Я что-то знала. Вот только что – никак не могла понять. Знание фантомом взрывалось в моих мозгах, подсказывало лишь одно – надо бежать. Бежать быстро, резко и неумолимо. Но я не могла. Тело не слушалось, оглушенное болезненным ударом. Такое уже было, вот что я знала. И ныряя в эту болезненную глубину, я понимала, что тогда я не смогла вырваться, не смогла пробраться к свету. И теперь меня снова ждала незавидная судьба. Если я что-то не сделаю, не пойму, не открою…

Где-то остался Рэм, и его жалобный скулеж настойчиво прорывался сквозь мой сон, не давая мне забыться и раствориться в этой тьме. Ратмир… очень жаль. Снова жаль. Почему-то снова. Похоже, я так нехило ударилась. Какой-то нескончаемый бред преследует мое воспаленное сознание, не давая хорошенько поспать.

У-у-у, у-у-у… скулеж Рэма не давал сосредоточиться. Или… это какой-то скрип. Скрип лодки, покачивающейся на волнах. Стоило мне об этом подумать, как мигом до губ донеслись соленые брызги, запахло морем, и яркое солнце пробралось сквозь красные веки. Я вздохнула полной грудью, ощущая свежесть морской воды, и слабо пошевелила рукой. Рука подчинилась, хотя тело оставалось скованно непосильной тяжестью. С трудом приоткрыла глаза и облизала пересохшие губы.

Я лежала на дне парусной лодки, обдуваемой морским ветром и качающейся на волнах. Мы куда-то плыли. Мы… чуть в стороне я увидела уже знакомые чистые ботинки. Мартимус управлял лодкой. Скорее всего Нэльский пролив, Небесное море… это самое ближайшее. В таком случае, плыть явно не больше часа. Если я не пролежала в отключке дольше, и меня не отвезли куда-либо еще.

Голова продолжала нещадно болеть и, подышав морским воздухом, я прикрыла глаза.

– Очнулась? – раздался совсем рядом насмешливый голос. Я приоткрыла веки, чтобы с неудовольствием наблюдать Мартимуса, присевшего на корточки около моей головы. Насколько же красивые при дневном свете пронзительные небесно-голубые глаза, настолько же и жестокие… наблюдали с холодным любопытством. – Я уже испугался, что ты решила сбежать раньше, чем мы тебя хорошенько подготовим… – покачал он головой, а я не поняла, куда я могла сбежать, находясь без сознания. – В прошлый раз ты была повыносливее.

Однозначно, сумасшедший. Какой, к лешему, прошлый раз? Или, я чего-то не знаю? Я попыталась задать вопрос, но пересохшие губы предательски озвучили нечленораздельное мычание. Тень презрительной жалости промелькнула на безупречном лице Мартимуса, и он поднес к моему рту бутыль с водой. Я сделала несколько жадных глотков, прочистила горло.

– Теперь, я надеюсь, ты будешь посговорчивее? – протянул мерзавец. – Хотя, я и сам уже многое разглядел.

– Что?.. – просипела я единственное слово. Надо бы выведать побольше информации, чтобы понять, как общаться с этим психом. Но мысли, словно огромные валуны, так же как и тело, двигались с трудом.

– У тебя волосы растут рыжими, – неожиданно проявил осведомленность о моей шевелюре Мартимус. – Глаза… наверное, не всегда были такими зелеными? Ведь так? – он насмешливо посмотрел мне в лицо и, видно обнаружив мой недоуменный вид, кивнул. – Так. Ты прошла ту черту, Алёна, где можно было остановиться и повернуть вспять. Впрочем… ты и всегда была такой. Ведьма.

– Ведьма? – слабо произнесла я, не веря ушам.

– Ведьма, ведьма, – снова обозвал меня Мартимус и вдруг неожиданно рассмеялся. – Ты и вправду не поняла? Какая наивная простота… Не зря мы тебя припечатали, – взгляд его скользнул в район моих ног. – Себя не помнишь… Мне даже тебя немного жаль… – он покачал головой в притворном сожалении. – Наивная маленькая Алёна… Жаль, что она не знает, что скрывается под её личиной.

И как только земля таких больных на голову носит… Ведь он где-то должен был, просто обязан был проявить свою невменяемость… Или он только со мной такой? Вон вдумчивый и опытный Долман, похоже, усомнился в его нормальности только под конец. А где, собственно, сам наш семейный заступник, который никак не может за меня заступиться?

– Ничего, в этот раз мы поможем твоей душе окончательно. Запечатаем все каналы…

– Зачем вам это? – мне хотелось выведать хоть какие-нибудь частицы информации.

– Я всего лишь хочу помочь тебе… твоей душе… маленькая ведьма. Чтобы ты перестала раз за разом вылезать, как гриб, здесь… в этом мире.

– Почему Вы называете меня ведьмой? – прошептали мои потрескавшиеся губы. Солнце нещадно светило в лицо и образ Мартимуса то и дело расплывался неразборчивым пятном.

– А разве нет? – он усмехнулся, а потом не выдержал и снова захохотал в голос. Не понимаю, что его смешило. – Разве ты не чародействовала в лесу? Не вызывала роста растений и животных? Не участвовала в ритуалах? Не совершала кровавых обрядов? А? – он испытующе смотрел мне в глаза. Инквизитор. Наконец, дошло до меня. О чем-то таком говорил Ратмир. Инквизиторы охотились за светящим камнем. – Ай-ай-ай, наивная Алёна, – между тем продолжил он, цокая языком. – Сама не понимала, что делала… Заблудшая душа.

– Подождите… Но это все… представляет научный интерес в конце концов… – попыталась слабо возразить я, чем вызвала новую волну неприятного смеха.

– Наука… а-ха-ха. Что такое наука? Алхимия, вот, как мы это называем! Наивная маленькая ведьма, считающая себя ученой. Наука дает нам иллюзию всемогущества. Заставляет думать, что мы лучше Бога, что мы можем управлять миром. Подчинить себе происходящие явления. Вот, что такое наука… В конечном счете, это большой самообман. Потому что ничто и никто не может быть выше… – он поднял глаза вверх. – И все твои ученые, в конечном счете, отправятся вниз… они хуже грешников, которые не ведают, что творят… хуже преступников, грабящих дома и убивающих людей. Преступник охвачен вожделением… Это его грех. Но грех ученых гораздо больше. Потому что они сорвали запретный плод, захотели узнать то, что для них не предназначено! Прикоснуться к божественной тайне! – голос Мартимуса изменился. Теперь он больше не смеялся, глаза загорелись безумным блеском, и он выкрикивал слова яростно, громогласно, что, казалось, надвигается гроза средь ясного неба. – И будут они испытывать страшные муки до тех пор, пока душа их окончательно не очистится и не поглотится всевышним светом!

Я практически перестала дышать, пытаясь понять его странную философию. Фанатик. Точно. Мне Ратмир говорил. Они просто фанатики, и это все объясняет.

– А, Лена? Какого тебе там было? Что ты так быстро выскочила обратно? Чистые души уходят в свет, а не сюда, разве ты не знала?

– Нет, – помотала я головой, решив не спорить. – Откуда Вы меня знаете? – этот вопрос смущал меня больше всего. Чем вызвала новую волную истерического смеха. После того, как Мартимус успокоился, он как-то удовлетворенно выдохнул:

– Да-а-а-а…. да-а-а… хорошо… я чувствую, время пошло тебе на пользу. Твой ум практически пуст. Но душа все еще остается грязной… Очень… Её надо чистить. Огнем. Только святым огнем…

Мне тут же стало не по себе. Сразу вспомнилась бабушка. Моя настоящая бабушка, которую я так и не знала. Почему-то об этом случае в нашей семье предпочитали умалчивать. Никто и никогда не хотел говорить. Это была грустная страница нашей семейной истории. Что-то мерзкое и постыдное, ужасающее настолько, что нельзя рассказать детям. И даже взрослые смущались разрывающего изнутри страха и негодования. Но мне все же удалось кое-что выпытать у отца. Огонь. Бабушку сожгли на костре. Ритуальном. Но никто не понял, почему. Темное дело.

Тут же пришло в голову, что Ратмир навещал меня в детстве. Или не меня… мою семью. Мартимус с его безумными, фанатичными убеждениями. Кусочки пазла хороводом крутились вокруг меня, но я никак не могла сложить их в целую картину. Словно чего-то не хватало. Единственное, что стало ясным – Мартимус не такой безумец, каким казался на первый взгляд. А эта история тянется корнями в глубокое прошлое. Туда, где я никак не могу рассмотреть нечто важное.

– Задумалась? За свои поступки придется отвечать, Алёна… – вывел меня из глубоких размышлений приторно-красивый голос, от которого по спине рассыпались мурашки. – Ты повторяешься, каждый раз…

– А можно мне исправиться без… без огня? – спросила я, чтобы оценить свои шансы на выживание.

– Никак нет, дорогая Алёна… – грустно вздохнул Мартимус. Если бы я не знала, о чем речь, я бы, безусловно, поверила его эмоциям. – Сожалею, увы… Я бы и сам не хотел, но… Я же не зря спрашивал в доме. Не зря… Это лишь кажется шутками. А я бы не хотел… такое милое лицо. Каждый раз милое. И каждый раз порочное. Увы, увы. Не зря спрашивал… Надо было раньше перехватить. Возможно, тогда мы бы успели предотвратить твоё превращение…

Я прямо смотрела на него, понимая, как сердце проваливается все глубже и глубже, теряя последнюю надежду.

– Тело прошло необратимую трансформацию, – развел руками Мартимус так, как будто речь шла о рядовом явлении. – Я не успел. А могло быть все, как тогда… Неважно. Прелюбодеяние с тем, кто не является человеком, сделало процесс необратимым. – На мгновение в безучастных глазах мелькнула злость, и безумец резко наклонился ко мне. – Как и все эти кровавые ритуалы. Ничего не изменить. Твоя душа не предназначена для высоких целей, к сожалению. Её надо только лечить…

– Инквизитор… – выдохнула я. Внезапно нахлынувшая волна отчаяния и паники вдруг сменилась пустым равнодушием. Словно сознание хотело защититься от ужасающих подробностей моего безвыходного положения. И только ученый внутри меня не спал, а желал обогатить свое понимание все новыми деталями.

– Вот видишь, как быстро ты начала все понимать!.. – улыбнулся он и прихлопнул в ладоши. – А говоришь, ничего не помнишь…

– Я не помню. Догадалась, – быстро поправила я. – Что значит с не человеком? Почему?

– Грязные души теряют человеческий облик, Алёна. У них могут появляться особые способности. Дьявольские способности. Понимать больше, чем обычные люди. Чувствовать сильнее. Долго жить… Все это могло показаться благом… Но правда другая. Лена. Это лишь соблазны души, уводящие её от истинной страсти к Всевышнему.

– А что, если эти способности, наоборот, приближают нас к истине? – попробовала возразить я. Инквизитор рассмеялся.

– Нет никакой истины. Есть только служение. Самозабвенное и непререкаемое. Нет тебя или меня, Алёна. Есть только зеркала. Ты грязное, я чистое. – В этот момент его взгляд снова остекленел, словно Мартимус смотрел не на меня, а куда-то глубоко внутрь. – А с грязным зеркалом как поступить? Правильно! Помыть его… Чтобы оно больше не затуманивало истинный свет.

– Подождите… – я понимала, что Мартимус начинает уходить в слишком философские рассуждения, а мне хотелось выведать детали. – Вы сказали, что знали меня. Точнее, намекнули… Это было в моем детстве? Вы где-то видели меня?

– Глупая, маленькая Алёна, ты так ничего и не поняла, – покачал головой злодей. – Это было до твоего детства… Впрочем, больше я тебе ничего не скажу, дабы не вводить в искушение. Мы и так слишком заболтались, стоя на месте. Нас уже ждут…

– Кто?

– Служители… Служители, Алёна. У тебя будет пара дней до ритуала очистительного огня. Советую провести их с пользой и покаяться во всех своих… заблуждениях.