Текст книги "Живой Лес (СИ)"
Автор книги: Лана Лэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 41 страниц)
– Как же Вы теперь, уважаемый, без очков-то будете?
– Да полно Вам! Для меня важнее всего на свете – Вас спасти! – клерк попытался пригладить редеющие волосы на макушке и поправил остаток от очков на носу. – А хотите, хотите мы такую компенсацию заставим заплатить Иль Оганелосского, что всякое желание жениться пропадет?!
– Э-э-э… Поподробнее! – оживилась я. – О чем речь?
– Дык ведь Иль Ратмир обязан за Вас компенсацию выплатить в семью…
– Что??? – искренне удивилась я. – Компенсацию? За меня?
– Да! – пропыхтел Долман, смешно фыркнув. – Минералы там разные, камушки…
– Камушки говоришь? – округлила я глаза от вновь открывшихся подробностей моего сватания.
– Ну да! По существующей договоренности жених должен выкупить невесту… – терпеливо объяснил Долман.
– Постойте! А я-то думала, то это мы с ним заключаем выгодные для него торговые соглашения… – недоуменно произнесла я.
– Да, и это тоже. – Не стал возражать заступник. – Но вместе с тем Иль Ратмир сам предложил выплатить Вашей семье компенсацию за причиненные волей или неволей неудобства.
– Сам? – глухо переспросила я, чувствуя, что сердце проваливается вниз окончательно и бесповоротно. Да-а-а… Видно дело совсем плохо у жениха. Если еще и компенсацию предлагает. Лишь бы невесту обратно не забрали.
– Да делает вид он, что порядочный! Наши девушки не продаются! – изрек лозунг Долман, хотя я так и не поняла, чьих это девушек он назвал нашими. – Но это и хорошо! Ведь можно зацепиться! Сумму назначить!..
На слове "сумма" Долман многозначительно поиграл бровями, видимо представляя себе нечто, выходящее за пределы понимания о приличных суммах.
– Ничего Вы не понимаете, Долман… – грустно произнесла я и вздохнула. – Не хорошо это, а плохо. Очень плохо. Впрочем, сумму, – я также поиграла бровями, используя этот наш тайный язык, – назначьте.
Мне было очень приятно, что нашлось лицо, пусть и неприметной наружности и немного с проплешинами, но готовое, как лев, защищать честь и интересы дамы, коей я являлась. Я подошла к окну, за которым также, как и у меня располагался лес, совершенно такой же, как под копирку. Потерла виски, обдумывая информацию.
– Алёна, – раздался тихий голос сзади, а я вздрогнула. Обернулась, Долман стоял почти вплотную и подрагивал. Или это подрагивало одно веко у него на глазу. – Можно мне так Вас называть? Я сделаю все возможное, чтобы Вы не попали в лапы к мерзкому хищнику! К этому саблезубому тигру! Первобытному аммониту! Кистеперой рыбе!
– Спасибо, спасибо Долман, Вы мне окажете большую помощь, – сказала я, прерывая археологические сравнения и отодвигаясь в сторону. – В таком случае, можно Вас попросить предоставить мне все соглашения и договоры по моему делу?
– Конечно! Все что скажете! Как только я их подготовлю – они будут в Вашем распоряжении!
– Думаю, мы друг друга поняли, – вздохнула я и направилась к двери. Обернулась. – Спасибо еще раз Вам. Долман.
– Алёна, – неожиданно позвал он, когда я уже схватилась за дверную ручку. – Прошу Вас, будьте особенно осторожны! Я выглядывал из комнаты ночью, когда было темно, и слышал чьи-то шаги. Думаю, Вам тоже не стоит бродить по ночам. – Покачал он головой.
Интересно, кто бы это мог быть? Погрузившись в свои мысли, я резко открыла дверь и тут, как всегда в этом доме, а впрочем на этой загадочной земле, все пошло не так. Сделала шаг в коридор, все еще витая в слащавых облаках обещаний нашего законника, и нос к носу столкнулась с… собственным женихом, точнее мой нос застыл в паре сантиметров от его облаченной в черную рубашку груди. Приятный терпкий запах хвои сразу проник в тревожно дернувшиеся ноздри.
– Э… – глубокомысленно произнесла я. Сказать по правде, я совершенно не стремилась создавать подобную щекотливую ситуацию, когда невеста на заре выходит из комнаты не совсем жениха. Но все опять получилось само собой.
Ратмир опешил и даже онемел на пару мгновений, впрочем, я тоже пошевелилась не сразу. Темные глаза жениха хищно сузились, заиграли желваки на поджарых скулах. Я прихлопнула ногой дверь за собой и зачем-то оправила юбку, как будто пытаясь скрыть порочащие меня проступки.
– Что Вы здесь делаете? – спросила я второй раз за сегодняшнее утро с самым невинным видом, на какой была способна, и даже хлюпнула носом. Но прием, сработавший с Долманом, на этот раз не прошел.
– Это Вы что. Здесь. Делаете? – прошипел хозяин дома так, что это шипение практически забралось ко мне под кожу, еще чуть-чуть и в гада бы превратился.
– Мы? Ну… э-э… Мы договор изучали. Соглашения наших сторон. – Нашлась я, и это было почти чистой правдой.
– Неужели? – приблизился он к моему лицу так, что я увидела подрагивающую жилку на его виске. Я застыла, как школьница, вытянув руки по струнке. – Договор изучали?
– Да, именно договор. У меня к Вам будут вопросы. Кстати, пришлите, пожалуйста, мастера к мистеру Долману. У него очки сломались, – я потерла ушибленный лоб, невольно выдавая себя.
– Очки, выходит, сломались? – стал наливаться краской жених. – От того, что договор пристально изучали?
Тут он не выдержал и, схватив меня за локоть, больно впившись пальцами, потащил в сторону лестницы. Было неприятно, но он делал это так уверенно, что я посеменила следом, как безропотная овца на заклание.
– Да, все верно… То есть, не совсем так… – пыталась оправдываться я, еле поспевая за безосновательно разгневанным женихом. – Мы просто ударились. Лбами. То есть очками. В общем, неудачно получилось.
– Неудачно получилось? – едко повторил мои слова мужчина, таща меня по лестнице и демонстрируя полное отсутствие способности к собственным мыслям.
– Да отпустите же, наконец! – очнулась я, когда меня волокли через гостиную, и резко выдернула руку. А Ратмир… внезапно отпустил. И я, не удержавшись, полетела прямо в сторону одиноко стоящего в горшке цветка с колючими листьями. Но жених проявил необычайную ловкость и успел подхватить меня в последний момент, когда моя пятая точка зависла всего в нескольких сантиметрах от колючей розетки. Вместо благодарности я послала в его сторону изничтожающий взгляд, готовый соперничать лишь с самой разрушительной молнией.
Мужчина не остался в долгу и снова зашипел, не хуже ядовитой гадюки:
– Я, надеюсь, Алёна, что больше не застану Вас в подобной ситуации. Никогда. И Вы ничем не опорочите мое имя. Подумайте хорошенько, прежде чем посещать кого-либо ночью.
С этими словами он развернулся, бросив на меня последний яростный взгляд, и резкой походкой стал удаляться в сторону кухни. Не иначе как заесть стресс утренним омлетом.
– Да мы пока и не опорочили… – только и успела проворчать я. – И вообще свободная девушка ходит, где хочет.
Я произнесла слова едва слышно самой себе. Но тиран, удалившийся на приличное расстояние, расслышал их, иначе, с чего бы он повернулся?
– Свобода не для таких, как Вы… – донеслось до меня, и внутри стало зябко от презрительного взгляда. Ратмир поднял руку вверх, объявляя разговор оконченным, и стремительно скрылся в столовой. Я тоже, признаться, проголодалась, но идти следом за деспотом не решилась и уныло побрела в свою комнату. Однозначно, в этом доме творится какое-то волшебство, выставляющее меня в плохом свете. На руку ли это мне или выйдет боком, я еще не знала.
Глава 8. Залюблю до помешательства
Я завалилась на кровать и от безделья задремала. Меня разбудил стук в дверь. Приоткрыла один глаз, тревожно замерев, – в комнату плавно вплыла пышная домоправительница Мэри, одним своим видом создававшая домашний уют.
– Вставайте, госпожа-а-а! – толстушка пропела сладким голоском, сложив руки на белоснежном переднике. – Завтрак с печеными крендельками и взбитым омлетом ждет внизу. Ой, Вы уже готовы? – осеклась она, не ожидая застать меня в платье с оголенной спиной, и притом следами явного сна на лице.
– Все собрались за столом? – сиплым спросонья голосом поинтересовалась я.
– Почти все… Иль Ратмир сегодня не в духе, госпожа, – поделилась Мэри, покачав головой, а я сразу вспомнила постыдное происшествие на заре. Постыдным оно было исключительно в глазах самонадеянного хозяина. И все же я ощутила малейший укол совести. – Злой как черт! С утра по дому ходит, ругается, что залы плохо подготовили ко встрече невесты. Надеюсь, с Вашим появлением он потеплеет.
Я чуть не прыснула. Как бы хуже не стало ему. И всем заодно. Предстояло воплотить хитроумный план, изображая внеземную любовь вкупе с алчностью. Как соединить эти противоположные качества, грозящие обратиться гремучей смесью? Я решила действовать спонтанно.
– Да, еще Вашего этого… семейного заступника не будет, – как ни в чем не бывало поделилась обстановкой Мэри.
– Что? – мой голос еще больше сел. – Что с ним?!
– Голова разболелась. Да не переживайте Вы так. Сейчас Вас со всеми познакомят, вчера-то не до того было. Кстати, как поживает Ваш питомец? Вы его выпустили?
– Не-е-ет, – протянула я, оглядывая комнату. Ку-ку действительно нигде не было. Удрал гулять, паршивец.
– Вы не волнуйтесь, хозяин еще вчера отдал распоряжение убрать из дома всех перепелов. – Она помялась, не зная, какой совет еще дать. – Ну, приходите. Если Вам что-то понадобится, звоните в колокольчик.
Дверь за Мэри закрылась, а я нехотя встала, подошла к симпатичному будуарному столику и села на маленький приставной стул. Из зеркала на меня смотрело озадаченное лицо с торчащими в разные стороны прядками волос. Я причесалась и с интересом скосила глаза на розовый флакон духов. Интересно, чей он? Его присутствие однозначно свидетельствовало, что у комнаты когда-то была хозяйка. Из любопытства я открутила крышку и погрузилась в приятный цветочный запах. Он окутывал мягким шлейфом и с каждым дыханием звучал чуть иначе, раскрывая то сладкие, то пряные, то свежие нотки. Внезапно я нахмурилась – запах показался смутно знакомым. Где я с ним встречалась? Неявные образы мелькнули перед глазами и я вскрикнула, когда сознание затопила темная волна. Мои ладони мгновенно вспотели, а дыхание сбилось, будто бы я нюхала вовсе не приятный аромат, а опасное зелье.
– Расспросить бы Мэри, чьи это духи, – пробормотала я, отстраняясь от стола.
Вышла из комнаты и спустилась к столовой. Перед широко распахнутыми дверями я замешкалась и глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду. Осторожно заглянула. Во главе длинного стола сидел Ратмир, хмурый, как грозовая туча, набухшая и не успевшая излиться дождем. Сведя брови к переносице, он смотрел сквозь наполненную яствами тарелку и ничего не жевал. Конечно, с утра уже на кухню бегал, подумалось мне. Справа от него мирно расправлялись с крендельками Белый и Борода. Далее – парень с девушкой, которых я заметила вчера. С другой стороны стола сидел незнакомый мужчина строгого вида средних лет. С ним вела, без сомнения, интеллектуальную беседу Клозель. Мэри и Тодр суетились между собравшихся для утренней трапезы, поднося тарелки, источающие заманчивые ароматы. В животе призывно заурчало. Я была изрядно голодна, но не решалась сделать шаг.
Скромно потоптавшись, я потеребила завязки на платье. И едва набралась смелости поздороваться, как злой взгляд жениха резко устремился в мою сторону и просверлил во мне две огромные дыры. Ратмир не соизволил поприветствовать меня, а лишь кивнул Белому. Эст широко улыбнулся и подскочил с места, дожевывая некоторый, по всей видимости аппетитный, кусочек.
– Алёна! Мы рады Вас видеть, проходите, дорогая! – раскинул руки в стороны, направляясь ко мне. Мне льстил его дружелюбный настрой. Однако я понимала, расслабляться нельзя, тем более, жених глядит волком, не ровен час, как подскочит с места и вопьется мне в шею. От недоброго представления я нервно потерла кожу под подбородком.
Обидчивый, значит. Пока я мирно спала, прокручивал в голове эпизод с внезапным появлением невесты из чужой спальни. И зря! Чем больше думать, тем большим количеством неожиданных подробностей может обрасти событие. Подробностей, которые могли бы опорочить светлое и незапятнанное ранее имя благородной девицы… Размышлять об этом не хотелось.
Я пошла навстречу, натянув на лицо самую приветливую улыбку, на какую была способна.
– Доброе утро! Я очень рада всех видеть! – пропела я, старательно вкладывая в слова доброжелательность матушек из церкви, разве что спина не зачесалась от крыльев.
Ратмир то ли кашлянул, то ли хмыкнул. Или подавился? Покосился подозрительно на мою безоблачную радость от второго за сегодняшний день утра.
– У кого-то это утро уже второе, ведь так, Алёна? – моментально озвучил он мои мысли.
– Да, конечно! Я… мне приятно Вас снова видеть, дорогой Ратмир! Прямо в душе теплеет, – я тыкнула себя пальцем в грудь. Определенно, роль мне удавалась. Гости с интересом переглянулись. Белый со счастливым выражением благородного лица подхватил меня под руку и повел к столу.
– Уважаемая Алёна, позвольте Вам представить племянника и племянницу иль Ратмира – Кловес и Гаудия.
Я растянула губы в длиннющую улыбку, но Гаудия скривила изящный ротик, словно в него попал едкий лимон. Кловес, напротив, в унисон со мной с искренней радостью улыбнулся, показав два ряда белых, слегка кривых зубов. Мне представилась возможность разглядеть парочку. Кловес – простодушный открытый парень с большими чертами лица и душевным, теплым взглядом. Гаудия – эффектная брюнетка, капризная и следящая за модой, как и мои подруги. И если у Кловеса тарелка пестрила разнообразной едой, то Гаудия довольствовалась маленькой кучкой ярко-зеленого салата с торчащими хвостиками свежих листьев. Брат с сестрой на вид были моими ровесниками.
– Кловес и Гаудия поступают этим летом в Королевскую Академию, – подтвердил мои догадки Белый. – А пока их готовит к поступлению мистер Стен.
Белый сделал жест рукой в сторону темноволосого статного мужчины, сидевшим на другой стороне стола. Тот привстал и поклонился по всем правилам приличий. Его столовые приборы были расположены совершенно безукоризненно, словно он до сих пор не прикасался к еде. И… вообще все вокруг этого господина было идеально – ни соринки, ни пылинки, ни заусенца. Идеальная укладка, чересчур отутюженный фрак и отработанные до автоматизма манеры выдавали в мистере Стене благородное происхождение, в котором никто не смел бы усомниться. Еще одна Клозель – в мужском обличье. Теперь я понимала, отчего Гаудия такая сердитая. К тому же она почти ничего не ела, несмотря на отличную фигуру.
– Алёна, прошу Вас, присаживайтесь… – суетился Белый, учтиво отодвигая мне стульчик слева от Ратмира. Мэри тут же захлопотала вокруг меня, сунув мне под нос огромную тарелку умасленной каши.
– Омлетик будете? – щебетала домоправительница, явно чувствуя себя главнокомандующим в вопросах еды. – Попробуйте обязательно бутерброды с форелями и яблочные крендельки!
– Не откажусь, – продолжила я проявлять вежливость. – Я проголодалась. Воздух, знаете ли, здесь тако-о-ой свежий…
Еще чуть-чуть и мой живот заурчал бы снова, выдавая накопленный со вчерашнего дня адский голод. Не раздумывая, я набила рот овсянкой, искоса поглядывая на полную тарелку жениха, который, казалось, ком проглотил и так и не притронулся к еде.
– Э-э-э… – снова нарушил тишину Белый. – Как вы все знаете, аль Алёна – невеста нашего дорогого Ратмира. Прекрасного человека и замечательного друга, отличного домовладельца и несокрушимого исследователя местной фауны и флоры, укротителя… – Белый неожиданно осекся под взглядом Ратмира, не дав мне узнать всех достоинств жениха. – Алёна приехала из Латеры и останется жить здесь… в лесу. – В этом месте он кашлянул, желая скрыть замешательство.
– Как Вам в нашей местности? Нравится? – пришел ему на помощь Борода, но лучше бы он этого не делал.
Я оторвалась от аппетитной каши и покивала с набитым ртом. Выдохнула и заставила себя собраться. Промямлишь сейчас – никто потом не поверит. Упустить момент все равно что проиграть стратегическую битву. Вытерла рот салфеткой, пытаясь потянуть время. Покосилась на обещанные рыбные бутерброды, которые выглядели слишком аппетитно. Все замерли в немом ожидании моего ответа. Даже Ратмир напрягся. Я чувствовала это нутром. Рядом сидел человек, похожий на тетиву, натянутую до предела. Может, поэтому он не ел?
– Обал-ден-но! – выдохнула я, картинно закатив глаза и используя молодежный оборот. – Это не лес, а настоящая сказка! Я такого в жизни никогда не видела! Вы мне подарили столько открытий, уважаемый Ратмир! Здесь чувствуется старая многовековая атмосфера! Эээ… я хотела сказать особая, неподвластная времени! Я безмерно, безумно, безнадежно и безвозвратно счастлива до самых глубин души! Наслаждение от каждой минуты здесь заставляет мое сердце трепетать и биться быстрей, закручивая мое сознание в несокрушимый радостный поток! – выпалила я, не особо задумываясь над смыслом.
Затем я не удержалась и снова принялась за поедание каши. Только ела, похоже, я одна. Повисла напряженная тишина. Никто не ожидал услышать такой ответ. Любой другой, но только не этот. Краем глаза видела, как Ратмир сверлит меня взглядом, словно буравчиком, по-тихоньку отодвигаясь от стола. То ли, чтобы получше рассмотреть странную невесту, то ли испугался заразиться помешательством. Тишину решила прервать Гаудия. Она озвучила вертевшийся у всех на языке вопрос, который никто не осмеливался задать.
– И Вам, Алёна, нравится становиться узницей этого места? – с ехидцей в голосе протянула нахалка. – Быть женщиной, чью судьбу решили за нее? Не завидую я Вам! – торжественно закончила речь Гаудия, а мистер Стен заерзал на своем месте и зашикал на подопечную, точно ящерица, которая и хочет что-то сказать, да не может.
– Ну что Вы, милая! – с ласковой улыбкой ответила я, приготовив слащавую речь, липкую и приторную. Но сначала пригвоздила шпилькой (которую в равной степени можно было бы отнести и ко мне). – Вы, наверное, слишком молоды, чтобы хорошо разбираться в мужчинах. Посмотрите на Ратмира, разве можно в такого не влюбиться, он же такой очаровательный! – засюсюкала я и, вытянув руку, потрепала «милашку» за крутое плечо. – О таком мужчине мечтали все наши однокурсницы. Одинокий, достойный, обаятельный, красивый, – чуть не схватила жертву за напряженно дергающуюся щеку, но вовремя одернула руку. – Признаться, я поначалу действительно смутилась от всех обстоятельств и сильно устала… Но проведя ночь в этом чудеснейшем месте, с утра проснулась с ясной мыслью, что это сама судьба завела меня сюда, чтобы подарить нам, – я посмотрела в сторону одеревеневшего Ратмира и похлопала глазами, – миллион счастливых мгновений до скончания наших дней! Правда, дорогой Ратмир?
Повисла пауза. Все с любопытством наблюдали за развитием спектакля, даже Мэри с Тодром замерли с тарелками в руках, так и не донеся персиковые завитки до общего стола. Ратмир недоверчиво крякнул, посмотрел так, словно примирялся, сейчас ли мне заткнуть этим самым завитком рот или понаблюдать, что этот рот еще может сморозить. Потом все-таки совладал с собой и, чтобы не разочаровывать публику, доиграл наш любовный спектакль. Он взял мою руку широкой теплой ладонью, как тогда в лесу, притянул к себе и молвил все, на что был способен в данный момент:
– Безусловно, Алёна. Безусловно…
Получилось проникновенно. Низкий голос и глубокий взгляд, забирающийся внутрь моей черепной коробки, должны были говорить об искренности его намерений. Но меня не проведешь! Я-то знаю, что всякие тираны да маньяки верят лишь в свои сверхценные идеи! Поди потом докажи ему, что любовь не имеет ничего общего с приковыванием к ножке кровати.
– Так вот, просыпаюсь я утром, – решила закрепить ситуацию я, глядя как все смотрят на нас чуть ли не с открытыми ртами, того глядишь, колбасками подавятся, – и так проникновенно поют соловьи, или какие у вас птахи водятся, так душевно! Мухи жужжат там или шмели… Что понимаю – мое! Не зря я сюда попала, этот дом прямо требует, чтобы о нем позаботились! Вон какая пылюга вчера со шкафа попадала, Ку-ку до сих пор от чиха избавиться не может. Как же тут в таком доме порядочному животному обитать?! – я нисколько не хотела обидеть Мэри, но добрая женщина слегка присела от удивления. Вела-то я всю эту пустословицу к другому, – да и мужчиной, уж простите, Ратмир, заниматься надо! Вон какой ху-день-кий, – посетовала я и, изловчившись, все-таки вцепилась в поросшую колючками щеку и потянула её в разные стороны, как бы наглядно показывая отсутствие необходимого жирка, – откормить его надо! Любовью и лаской обогреть! – вжившись в роль я чуть не пустила слезу. – Вон, так и не покушал ничего на завтрак, – я указала взглядом на тарелку с остывшими колбасками. – И зарос весь, сразу видно, нежной женской руки не хватает…
Все зачарованно смотрели, как эта нежная женская рука по-варварски оттопырила скупую мужскую щеку хозяина дома. Видимо, такое панибратство еще никто себе не позволял. С лицом этого самого хозяина творилось что-то загадочное – глаза сначала выпучились, потом сузились, он попытался одернуть голову, но не вышло – у меня крепкий захват! В какой-то момент я поняла, что начинаю получать удовольствие от происходящего, и поспешно убрала руку, чтобы не перегнуть палку.
– А-ха-ха, – наконец, раздался неестественный смех Клозель, первой пришедшей в себя и решившей сгладить ситуацию, показав, что не так уж плохо воспитала неразумную девицу. – Алёна у нас такая эмоциональная! Такое… непосредственное, поверьте, неоскверненное, сверкающее юной чистотой создание! Ха-ха! Я так рада, что у вас все хорошо! Но, Алёна, деточка, не стоит показывать личные отношения на людях, когда…
– Как это мило, – расплылась Мэри, перебивая её и склоняя голову в неподдельном умилении над подносом с крендельками. – Мы так давно ждали, когда же Иль Ратмир решится найти себе невесту. И вот, это произошло! Чудо случилось! Теперь этот дом обречен залиться счастьем! – торжественно объявила она, и мне показалось, что ей бы больше подошло стоять не с крендельками, а с праздничным подносом с бокалами выдержанного вина.
Сверкающее чистотой создание с голодным блеском уставилось на теплые крендельки, а счастливый жених с выражением крайней задумчивости на суровом лице, казалось, окончательно погрузился в глубокие слои нирваны.
Гаудия недовольно скривилась и принялась с усердием поглощать содержимое своего салата из трех стебельков, а я так прониклась ролью и успехом от нее, что в сердцах выпалила:
– Давайте, Ратмир, я Вас сама покормлю этими изумительными колбасками! Как преданная нашему общему делу невеста!
– Не стоит, я сам! – в панике жених отшатнулся от меня, как от прокаженной, а я с ехидством поняла, что действую в правильном направлении. Скоро убегать начнет. Но откреститься от положенной по договору невесты ему не дала Мэри. Она приблизилась и по-матерински успокоительно погладила Иль Ратмира по плечу, и с выражением глубочайшего умиления, блеснув застывшими в глазах слезами, сказала:
– Разрешите, иль Ратмир, это такое удовольствие для всех видеть, как Алёна ухаживает за Вами…
Я растянула губы в хищной и торжественной улыбке, а Ратмир затравленно глянул в сторону домоправительницы, как бы вопрошая, не заложена ли в мясных деликатесах толика яда. Воспользовавшись его замешательством, я ловко отрезала кусочек от остывшей колбаски в его тарелке, наколола на вилку и тыкнула в направлении сжатого рта жениха. Ратмир колбаску прожевал с таким видом, будто ел по крайней мере копошащегося жука. А на меня смотрел таким взглядом, который ясно обещал, что как только мы встретимся за ближайшим углом, то прощаться с жизнью мне придется долго и мучительно.
Впрочем, настроения во взглядах, обращенных ко мне, разнились. И если Гаудия давно делала вид, что ей неинтересно происходящее, то её брат наблюдал за мной с восхищением за них двоих. Мэри плавилась в обожающей и почти что блаженной улыбке, лицо её супруга Тодра мало что выражало, кроме обычного почтения. Белый ухмылялся и смотрел ободряюще, Борода, кажется, заподозрил неладное, его небольшие темные глаза под кустистыми бровями недоверчиво сверкали. Ну а Клозель с мистером Стеном (мне теперь почему-то хотелось произносить их имена вместе) бросали косые взгляды с высоты своих познаний о приличном девичьем поведении.
Все приступили к задумчивому и оттого молчаливому поеданию своих давно остывших остатков. Я скормила Ратмиру еще пару кусочков колбаски, после чего он покраснел, вытер рот салфеткой и, под причиной важных дел, выскочил из-за стола и спешно удалился. Я же доела, наконец, кашу, с удовольствием полакомилась рыбными бутербродами по совету Мэри, запив это все ягодным чаем, и также удалилась восвояси, по дороге прислушиваясь, не поджидает ли меня кто-то за углом. Но нет, все было тихо, видимо, тиран занялся перевариванием колбаски в укромном месте. Я даже подкралась к его двери и ненароком подслушала, но кроме неясных шорохов ничего не смогла разобрать.
Зашла в свою комнату, чтобы взять жакет. Все-таки на улице весна, а не лето, поэтому могло быть прохладно. Поправив чулки и прическу, я выскользнула на улицу, по дороге занеся на кухню притащившегося неизвестно откуда и вальяжно развалившегося на моей кровати Ку-ку. Я поведала Мэри все особенности питания капризного питомца, на что кот взирал снисходительно и оттаял, лишь получив порцию свежих фрикаделек на завтрак.
На улице царила свежая погода. Я застыла на мгновение, вдохнув полной грудью воздух, и прикрыла глаза, ощутив лесную свежесть и запахи травяного полога. Затем осмотрелась: надо мной возвышался главный арочный вход в поместье. Строение из серого камня в старинном стиле и увитое плющом. В свете дня дом не выглядел мрачным: сверкали большие окна, а между ними тянулись резные, украшенные барельефами, карнизы. Покатая сложная крыша красовалась темными, похожими на драконью чешую, черепицами, а несколько башенок своими шпилями норовили задеть облака. От центральной постройки отделялись стремящиеся в глубину леса два крыла, в которых мы и жили.
Я повернулась спиной к главному входу – вдалеке за кромкой леса просматривались пики Илийской горной гряды, которую пересек наш обоз вчера. Хорошо, что мы с Джит не поленились и, как заправские шпионы, изучили подробную карту окружающей местности, добытую на историческом факультете по большому блату с помощью друга Джит (за неимоверные заслуги Джит перед ним, о которых она благоразумно умалчивала). Другие карты, к сожалению, практически не описывали этот участок местности.
Исходя из данных карты я знала, что невидимые горы скрыты за деревьями по бокам от поместья, а также позади горная гряда убегает на север (не менее, чем в неделе пути), образуя гигантский природный котлован и оберегая заключенную в них природу от ветров. Я еще вчера краем глаза заметила в темноте, что деревья вокруг поместья отличаются от тех, что я привыкла видеть в наших широтах. Слишком широкие листья и гигантские стволы указывали на зелень южных краев. Но в то же время… от них неуловимо веяло чем-то северным, фундаментальным, неподвижным. Нерушимым спокойствием и холодной стройной красотой. Словно ледяной ветер пробрался к зеленым исполинам, замораживая движение жизни, останавливая быстрые колебания и превращая все вокруг в волшебные замершие декорации.
Подумалось, что лес напоминает самого хозяина, от пронзительных взглядов которого меня неизменно пробирало внутренним холодком. Но вместе с тем нельзя было не признать, что… Ратмир красив. Такой же своеобразной, застывшей красотой, сквозь которую иногда пробивались огненные лучи, указывающие на кипящую бурю внутри… Я стряхнула с жакета несуществующую пылинку и досадливо поморщилась. Не стоит обольщаться, сразу видно, что мы совершенно не подходим друг другу.
Ну а лес… Лес был особенным… Совершенно без частокола и бурелома, он выглядел как с картинки из фантастической книги про жизнь эльфов, которую я как-то читала на каникулах, погружаясь в романтичные волшебные отношения героев. Эльф похитил главную героиню и в конце романа испортил её прямо в таком лесу, чему та оказалась несказанно рада. Как и в книге про эльфийский лес, передо мной стояли прямые стволы, покрытые на удивление гладкой и ровной корой, а травяной ковер был безукоризненно роскошен и густ. Не хватало лишь порхающих экзотических бабочек и разноцветных птиц, хотя я уже не удивлюсь, если встречу их здесь.
Я обошла поместье по дорожке, огибающей левое крыло. Чуть замешкавшись под окнами, я все же решилась и позвала не громко, но чтобы голос дошел до адресата.
– Долман!
Некоторое время ничего не происходило, и я уже было собиралась продолжить свой маршрут, как окно комнаты семейного юриста приоткрылось и показалось испуганное лицо мужчины, он воровато посмотрел по сторонам и почти беззвучно прошептал:
– Алёна, Вы одна?
– Да! – в тон ему громким шепотом ответила я, хотя нас мог слушать кто угодно, находящийся в левом крыле. К слову, на Долмане красовались очки.
– Вы нашли вторые очки? – поинтересовалась я.
– Нет, мне их починили! – Долман почему-то снова посмотрел по сторонам, как будто на его очки кто-то претендовал в соседних окнах.
– На Вас… Давили? – озвучила, наконец, мучивший меня вопрос, что подтверждало странное поведение семейного заступника. Интересно, где в такой глуши столь быстро нашлось необходимое для очков стекло… – Почему Вы не пришли на завтрак?
– Я это… Голова разболелась! – нашелся он, а я поняла, что эта самая голова опасалась, как бы по ней кто не настучал за общение с чужими невестами по ночам. Но, вдруг расхрабрившись, спросил: – Алёна, а с Вами все в порядке? Если что не так… Я, ух! Вы только скажите, и я спущусь немедленно! По закону Вас никто не может обидеть!
– Да, только мы здесь днем с огнем не сыщем стражей! – снова шепотом произнесла я и тоже украдкой посмотрела по сторонам, как будто соблюдать правовые законы в лесу казалось чем-то противоестественным. – Не волнуйтесь за меня, у меня все в порядке! Вы бумаги готовите?
– Да, вот считаю суммы издержек для брачного договора!
– Подсчитайте так… – хотелось добавить, чтобы его не хотелось заключать, но при возможных свидетелях, затаившихся в соседних окнах, говорить откровенно не стала. – Ну, Вы знаете, Вы меня поняли! Чтобы жареных слизней больше захотелось съесть, чем невесту тут держать! – все-таки не выдержала я.
– Конечно, Алёна! И слизней, и жуков, и даже закусывать головастиками! – поддержал мою идею правовой знаток.
– Я к Вам зайду попозже, – резюмировала я, довольная исходом беседы.
– Э-э-э… наверное лучше я к Вам. – Он посмотрел в мою сторону, задумался, сообразив, что ляпнул не то. Вот уж будет хохма, если теперь Долман под носом у Ратмира придет в покои невесты. Жених придет в праведное негодование и, боюсь, тасканием за локоть дело не обойдется. Не стоит столь вероломно проверять его порог терпения…
