Текст книги "Живой Лес (СИ)"
Автор книги: Лана Лэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 41 страниц)
Возвращение. Глава 13. Исполнение желаний
Освещенная ярким солнцем, заросшая дорога через пару часов вышла на вполне объезженный и утоптанный тракт. Настроение улучшилось, смутные предчувствия уже не пугали и казались плодом разыгравшегося воображения. Средний тракт связывал основные города Империи до самого Небесного моря. Если ехать быстро верхом, то до моего родного города и столицы примерно три дня пути. Но меня интересовал провинциальный город Каста-Верден, находящийся на ответвлении Среднего тракта, в половине пути до столицы. Каста-Верден не отличался ничем, кроме находящегося на его территории гигантского архива, хранившего сведения о жителях и событиях всей Империи.
Однако, как только я повернула на срединный тракт, возникло… небольшое препятствие. Я привычно улыбнулась, но тут же скривилась – вообще-то большое. И очень… Почувствовав смутное подозрение, я притормозила. В кустах справа раздалось слабое шуршание, пристально вглядевшись, я обнаружила два острых серых уха, припрятанных среди зелёной листвы. Не выдержав паузы, осторожно показалась любопытная голова с глазами-бусинками.
– Рэм, что ты здесь делаешь?!! – вскричала я, испытывая противоречивые эмоции. Я была рада встрече, но, духи, что теперь делать?
– Р-ррр! – поприветствовал меня волтченок, выпрыгивая из травы.
– Рэм, иди ко мне, малыш. Неужели ты все это время бежал за мной? – удивилась я.
– Ры-ры!!! – радостно ответило необычное создание, вильнув хвостом.
Волтченок привычно забрался ко мне на колени, облизнул лицо, потупился и заскулил, поджав хвост. Чуял вину, но любопытство победило…
– Ах, Рэм! Оказывается, ты похож на меня! – цокнула я и воровато оглянулась, убедившись, что вокруг ни души. Призадумалась. Ехать обратно означало прервать мое непростое путешествие. Рэма надо отвезти не к границе леса, а в поселение волтов, далеко. Так день закончится.
– Поедешь со мной, – вынесла непростой вердикт я. – Только в мешке, чтобы никто не увидел, – я достала запасной мешок, в который так и не собрала веток, ошарашенная сопровождением волтов. А вот теперь он пригодился. Усадила малыша в мешок, так, чтобы торчала голова, решив в случае необходимости, если кто-то встретится по пути, просто укрыть его. Посадила перед собой. – Веди себя хорошо и никому не показывайся! – проинструктировала я, хотя он, конечно же, не распознал моих слов. Но что-то, безусловно, понял, потому что действительно затаился, как мышь.
Остаток пути до Локутена, местечкового города, где я планировала переночевать, прошёл без приключений. Рэма пришлось окончательно спрятать, как только мы пересекли городскую черту. Оставив Ариадну в стороне от зданий, я подхватила свой живой мешок и быстро юркнула в попавшуюся на пути обменную. Благо, это не редкость на Среднем тракте, по которому проходило большое количество путников. Старый сгорбленный обменщик с лысоватой головой, сухими поджатыми губами и острым взглядом за маленькими круглыми стёклами очков, смотрел недоверчиво на меня и в особенности на мою подрагивающую в нетерпении ношу, но камни все же поменял. Предварительно рассмотрев их с помощью огромной лупы и постучав специальным молоточком.
– Определяет твердость, – неожиданно пояснил он. – Если не расколются… – натуральные!
Камни стойко выдержали испытание и не раскололись, а мне был выдан небольшой мешок с монетами.
– А вот кошку можно сдать в питомник мадам Вильгасси, через два квартала отсюда, – старик с подозрением покосился на некстати заелозивший мешок. – Если повезет, даст монету, если шерсть, конечно, хорошая…
– Спасибо, но нам не требуется… – опешила я, крепче сжимая Рэма, отчего тот возмущенно тявкнул.
– А-а-а!.. Так у Вас щенок! – почему-то оживился обменщик. – Покажите? Как раз ищу сторожевую собаку.
И только я хотела откреститься от показа, как любопытный Рэм, не выдержав заточения, просунул любопытную голову в отверстие мешка, с интересом озираясь в ювелирной лавке.
– О-о-о! – с радостью вскричал старик, щуря подслеповатые глаза. – Это у Вас Эстер-дог?! Хорошая порода, даю еще столько же за него!
– Э-э-э… Не продается!!! – завопила я, стараясь унять дрогнувшее от страха сердце. И поторопилась выскочить из конторы. – Редкая порода!.. – крикнула вслед, пока оценщик не рассмотрел ничего подозрительного.
Успех от сделки улучшил мое настроение, и мы направились в небольшой доходный дом на окраине города, приглянувшийся мне по пути. Трехэтажный ухоженный особняк радостно распахнул свои двери, навстречу вышла добродушная хозяйка. Но как только мы остановились у стойки при входе, из мешка раздалось недовольное рычание, Рэму снова надоело сидеть взаперти. Полная и кудрявая женщина посмотрела на меня, не скрывая недоумения, а я незаметно сжала мешок, про себя рыча на Рэма, и торопливо пояснила, натянув приторную улыбку:
– Это все живот! Никак иначе! – мой голос был неестественно весел. – Принесите мне в номер ужин и скорее!
Еле сдерживаясь, чтобы не припуститься в бег, прошествовала до уютной комнаты и заперла дверь, скрываясь от любопытных глаз. Рэм радостно выпрыгнул из мешка и, ничуть не смущаясь, стал испытывать казенное имущество на прочность, ловко прыгая по всем имеющимся в номере предметам мебели. Пришлось снова утихомиривать озорника, пока кто-нибудь не заподозрил неладное. Вскоре мы с этим обжорой по-братски поделили ужин. Спали крепко, свернувшись калачиками и посапывая рядом.
Выехали рано, надо было успеть добраться до Архива и провести там время. Дорога оказалась простой и живописной, зеленые луга сменялись редкими чащами, совсем не такими величественными, как лес Ратмира, и уже после полудня мы въехали в Каста-Верден. Я задумалась, что делать с Рэмом. Брать с собой в архив – рискованно, он не выдержит монотонного пребывания в тихом читальном зале, сидя в мешке. Оставлять одного в комнате гостевого дома – так себе затея… Что же делать? Внезапно взгляд упал на магазин одежды через дорогу.
А это идея! Юркнув в небольшое помещение, я быстро выбрала максимально закрытую детскую одежду и чепчик в придачу, а себе плащ с широкими полями.
– Будешь обезьянкой редкого вида… – приговаривала я в кустах, когда натягивала на сопротивляющегося Рэма чепчик. Вышло неплохо, острые уши оказались скрыты, как и серый шерстяной покров. При не слишком тщательном осмотре торчащий из-под глухого чепчика круг мордочки действительно можно было принять за лицо примата. – Все равно постараюсь тебя никому не показывать… За людей страшно! У особо впечатлительных может не выдержать сердце или помутиться рассудок…
Посадила недовольного, не привыкшего к одежде Рэма, к себе лицом, прикрыла краями верхней одежды. Так мы и отправились дальше по ухоженной мощеной дороге провинциального городка. Здание Архива располагалось в старой крепости из камня песочного цвета, такого же незыблемого, как и мириады записей о людях внутри. Монументальность, тишина, покой и порядок – вот принципы этого обманчиво-тихого места. На самом деле, в архивах, помимо досье на отдельных лиц, хранились все данные по вооруженным противостояниям, конфликтам и скандалам Империи. Только открывались они исключительно нужным лицам. Однако, в деревенских газетах никакого секрета не было, поэтому я была уверена, что её мне без проблем предоставят.
Однако на подходе к Всеимперскому Архиву мое сердце застучало в ускоренном ритме, а по телу пробежала предательская дрожь, отчего даже Рэм зашевелился и заскулил. Тревожные мысли лихорадочно проносились в голове. Что ждет меня за огромными деревянными дверями? Какую правду мне предстоит узнать? Останется ли все, как прежде?..
– Здравствуйте! – глубоко вздохнув, я вошла внутрь и обратилась к скучающей женщине-распорядителю за приемным столом. – Мне нужна подборка газет из деревни Сонтебор за летний период. – Я назвала год. А Рэм некстати снова пискнул.
– Конечно-конечно! Какая милая малютка! – засюсюкала архивариус, пытаясь заглянуть в полуприкрытую полу моего пальто, из которой торчал ярко-голубой чепчик. – Это мальчик? Как сейчас мало мам, ведущих активный образ жизни… Это так очаровательно! Посмотри, какая у меня есть игрушка! – женщина слишком резво достала медный колокольчик из-под стола, я не успела остановить надвигающуюся катастрофу, и «милый мальчик» не медля повернулся на звук.
– Ой, ой, ой! Святые покровители! – подпрыгнула на месте степенная дама и чуть не упала со стула, округлив глаза и хватаясь за сердце. – Это что же это такое делается!
– Извините, это ручная обезьянка… – пролепетала я, злясь на нелепость ситуации. И зачем-то добавила: – Вам ничего не угрожает!
– С животными в Архив нельзя! – мигом изменилась в лице и припечатала тетка.
– Поймите, – заплетающимся от волнения голосом пролепетала я, – Рэм – это единственное, что у меня есть, при отсутствии собственных детей. Он мне родной… На самом деле, он милый и нежный и совершенно Вас не побеспокоит…
Видимо, что-то в моем лице заставило её испытать жалостливый укол к сумасшедшей, воспитывающей обезьяну вместо ребенка, архивариус сменила гнев на милость, сохранив при этом непроницаемость лица.
– Так и быть. Садитесь вон за тот стол. В общий зал вам нельзя. И, мой вам совет, девушка, лучше усыновите ребенка. А обезьянам место в джунглях!!! – не смогла сдержать своих мыслей тетка. – Где же это такое видано, страшнючий какой, даже на обезьяну не похож…
Вступать в спор по поводу достоинств Рэма я не решилась – это лишь даст ей новую пищу для размышлений и сплетен.
– А мы и вернемся скоро в джунгли… – беззаботно ответила я, чтобы развеять тишину. Архивариус цокнула языком и бросила на нас еще один жалостливый взгляд. Подозреваю, в уме она прокручивала находящиеся поблизости лечебницы недугов в области ума.
Пришлось немного подождать, пока работница искала нужные издания. Я нервно озиралась вокруг. Сознание невольно выхватило незначительные детали, пытаясь избежать противного беспокойства: Рэм тянулся погрызть деревянный общественный стол, жужжащая муха билась в мутноватое высокое окно, яркий солнечный луч освещал поверхность передо мной, демонстрируя мириады кружащих архивных пылинок. Я замерла. На секунду подумалось, что и наше тело когда-то растворится в пыли, но успеем ли мы до этого момента ощутить то, ради чего оказались здесь… Хотелось просто жить, испытывая счастье от простых и всем понятных вещей. Однако, я была уверена – недомолвки и подозрения станут грызть меня изнутри, словно голодные мыши. Знать правду просто необходимо.
Подборка желтых газет упала передо мной, подняв облачко бумажной пыли. Я быстро нашла нужный номер, на главной странице которого пестрела новость "Чудесное спасение проказливого ребенка". Фыркнув на слегка обидный эпитет, я замерла, как каменная статуя. Чудесное спасение… Вот уж действительно чудесное. Потому что с газетного лица на меня невозмутимо смотрел Ратмир, застигнутый репортером возле деревенского доходного дома. И был он совсем не отроком. Выглядел даже старше, чем на данный момент. Помолодел? Мог ли это быть отец Ратмира? Слишком удивительное сходство. Я еще раз вгляделась в пожелтевшую от времени фотографию. Шрам. Я видела шрам на тыльной стороне левой ладони мужа. На фотографии шрам красовался на коже ярче, чем сейчас. Буквально на днях я машинально всматривалась в тонкую белую линию, рассекающую кожу от пальцев до самого запястья. Сомнений не было – это была одна и та же отметина…
Ладони моментально вспотели, я заерзала на жестком стуле и отсадила Рэма на соседнее место. Вцепилась дрожащими пальцами в готовую рассыпаться пожелтевшую бумагу, словно во сне раз за разом скользила взглядом между воодушевленными строками заметки и фотографией волевого, серьезного мужчины. Искры непонимания и недоверия ярким фейерверком взорвались в голове. В горле внезапно сперло, сердце, казалось, вообще решило больше не биться и пропустило удар, не в силах поверить в происходящее. Как же так… выходит, все не случайно, и то, что происходит сейчас, – лишь вершина айсберга. Что-то остается неумолимо скрыто от меня. Ротер – вот как звали его в газете. Мистер Ротер. И имя-то не сильно изменил… Стало до безумия обидно, в глазах застыли слезы.
Я бы так и продолжала сидеть, жалея себя и свою дважды разрушенную судьбу, когда из тоскливого оцепенения меня вырвал истошный женский крик из соседнего зала. Вслед за криком с грохотом упало нечто тяжелое. А затем стали раздаваться одиночные хлопки, как будто… падали и ударялись книги, кто-то пробежал, громко топая, и снова послышались вскрики. Все еще пребывая в прострации, я медленно взглянула на пустой стул рядом, и только тогда до меня дошел смысл происходящего.
– Рэм-м-м!!! – закричала я что есть мочи и бросилась в читальный зал. Поздно… Картина, застигнутая мной, могла бы заставить впасть в глубокий летаргический сон от вопиющего безобразия даже самого спокойного архивариуса. Перевернутый громадный книжный шкаф, летящие в разные сторону книги, суматошно бегающие по залу посетители, женщины, готовые упасть в обморок… И он – с виду простой младенец в синем костюмчике с рюшами и весьма милом чепце – как ни в чем не бывало резво прыгающий между полками уцелевших книжных шкафов, попутно скидывающий вниз все, что оказывалось на пути.
– Рэм!!! – снова завопила я, хватаясь за голову и краснея из-за случившегося. Благородная девица вроде меня никогда не должна была допускать подобное вопиющее бесчинство. Однако маленький озорник лишь повернул ко мне свою хитрую рожицу, совсем по-человечески высунув язык, отчего рядом снова раздался женский истеричный крик.
– Безобразие! Позор! – надрывалась прекрасно одетая дама, прикрываясь весьма изящной сумочкой. Некоторые посетители предпочли ретироваться и дружно толпились на выходе из зала.
– Ну я тебя!!! – первой пришла в чувство архивариус, прорвавшись сквозь столпотворение беглецов с длинной метлой наперевес, всем своим видом напоминая необузданную амазонку. Весьма резко для полной комплекции тетка запрыгнула на стол, пытаясь скинуть метлой Рэма со шкафа. В какой-то момент ей это удалось, и «младенец», зацепившись за метлу, приземлился прямо на голову свирепой женщине. Я проявила недюжинную скорость, оказавшись в этот момент рядом, схватила Рэма и потянула к себе, однако наглое животное вцепилось в волосы несчастного библиотекаря и, потянув их на себя, окончательно превратило строгую прическу в воинственно торчащий гребень.
– Во-о-он! – закричала несчастная, не выдержав надругательства. Я подпрыгнула на месте и, крепко прижав шкодливого мальчугана, что есть силы бросилась прочь, продолжая краснеть на ходу.
– Стоять!!! – донеслось вслед от осознавшей масштабы катастрофы работницы. Но я ее уже не слушала, пулей выскочив во двор, резво запрыгнула на Ариадну и пустилась прочь.
После архивной пыли я с наслаждением отдышалась, свежий ветерок принес прохладу. Задерживаться в городке надобности не было. Если сейчас выехать, то к вечеру доберёмся до Эстера, промежуточного пункта, переночуем и в середине следующего дня вернёмся в столицу. Домой.
Домой… Как странно прозвучало это слово. Я словно отвыкла от него. Однако перспектива встретиться с родными и профессором воодушевляла и прибавляла сил. Там же я смогу тщательно все обдумать.
Ариадна наелась свежей травы, пока нас ожидала, и теперь была полна сил. Путь до Эстера мы преодолели без приключений. В город въехали уже в сумерках и остановились в первом встретившемся на пути доходном доме. В темноте я опасалась ездить по незнакомым местам. Поужинали весьма скромным ужином, видимо, хозяин решил, что благородным девицам не пристало набивать на ночь живот, и улеглись спать на узкую кровать.
А ночью я проснулась от истошного мужского крика. Спросонья не взяла в толк, что происходит, хотя творящееся показалась смутно на что-то похожим.
– Демоны! На нас напали демоны!!! – истошно вопил мужской голос, а я вспомнила, что вечером видела в нижнем холле служителей храма богов в длинных голубых рясах.
Быстро осмотрелась по сторонам и закричала сама от ужаса, не обнаружив рядом спящего Рэма.
– Рэм… – тихо позвала я в последней надежде, что он выскочит откуда-нибудь из-под кровати. Но Рэм не отозвался. – Леший дери! – выругалась я и, как была в ночной сорочке, набросив на плечи верхний плащ, ринулась вниз.
На темной лестнице, ведущей прямиком в столовую с примыкающей кухней, я столкнулась со служителем, так и оставшемся в своём одеянии даже ночью, отчего в темноте он напоминал привидение. Служитель торопливо прикладывал крест ко всему, что ему попадалось на пути, суматошно произнося слова молитвы, взывающей предотвратить конец света, отправив всю нечисть подальше под землю.
– Что случилось, Святой отец? – я старалась, чтобы мой голос не дрожал.
– Демоны!!! – повторил безумец трясущимися губами и смачно приложил к моему лбу крест, видимо, проверяя, не скрывается ли демон в моем обличье. – Я видел одного из них! Это было чистое отродье ада! Весь в шерсти и с огромной, усеянной острыми клыками пастью, с горящими красным пламенем глазами, рогами на голове и ужасно, невыносимо злой! – он так увлекся описанием кошмара, что затрясся и забрызгал слюной. Я предусмотрительно отступила.
– Э-э-э… вы уверены, что все было так, как вы говорите? – произнесла я, озираясь по сторонам в поисках затаившегося демона. Вокруг стали открываться двери, где-то загорелся свет.
– Демоны вышли из преисподней! Мы должны вместе защититься от них! – продекламировал служитель, когда около нас стали собираться поднятые из теплых кроватей люди.
– Чушь! – проскрипела пожилая мадам с бигуди на голове, недовольная, что потревожили установившийся с трудом сон. – Вы с ума сошли!
– Это Вы с ума сошли! – служитель был уверен в своей правоте. – Я своими глазами видел одного из них! И он был очень свиреп! Готов поклясться – он разорвет первого, кто попадется на его пути!
– Ах!!! – схватилась за голову юная леди, норовя упасть на крепкого мужчину сзади. Мужчина, впрочем, кажется, был не против такого поворота судьбы.
– Как же Вы спаслись, Святой отец? – со злости, что потеряла ребенка, рявкнула я.
– Это все живительный крест! – служитель смачно чмокнул предмет культа влажными, морщинистыми губами. – Без него бы – пропал, как пить дать!
– Вот как раз пить надо меньше! – снова вмешалась мадам, недовольно щурясь.
– Да что Вы себе позволяете! Да я!.. Да никогда! – возмутился служитель. – Демон пришел за нами и он может быть уже в Вашей комнате, мадам! Мы должны немедленно найти и уничтожить зло!
– Кресты! Доставайте все кресты! – с надрывом закричал худощавый, нервного вида мужчина и бегом бросился наверх. Ситуация накалялась.
– А что делал демон? – попыталась я разведать обстановку, чтобы понять, где искать демона.
– Он ел! – торжественно заключил служитель культа всех богов.
– Человека?! – выкрикнул кто-то из толпы дрогнувшим голосом.
– Нет! – мрачно заявил служитель и замешкался. – Он ел… сосиски! Целую связку тащил, окаянный!
– О-у… видимо, демон проголодался… – прошептала я и чуть слышно добавила, – надо бы получше кормить демона… Растущий организм…
– Да это собака была! – рявкнула мадам в бигуди. – Не мешайте спать порядочным людям!
– Демон! Крестом клянусь, он! – затряс своим орудием возмездия служитель. – И нам всем грозит неслыханная опасность! Опасность быть затянутыми в Преисподнюю!
– Думаю, что демон уже удовлетворил свой голод сосисками, – робко вмешалась я. – И ваш крест, святой отец, его напугал окончательно…
– Слава кресту! – прокричали из толпы.
– Полагаю, что мы все со спокойным чувством можем отправиться спать, – просипела пожилая мадам и демонстративно пошла в свою комнату.
Народ постепенно расходился, служитель продолжал обмахивать помещение, а я беспокойно оглянулась. Проскользнула на кухню – пусто. Тихо позвала озорника – ни шороха. Вернулась в комнату и в тусклом свете лампы заметила на полу шкурку от сосиски. Понятно. Заглянула под кровать – довольные и сытые глаза-бусинки уставились на меня.
– Рэ-э-эм… – протянула я с облегчением. Но быстро сменила тон на сердитый. – Проказник! Никогда больше не убегай! И не пугай меня, а также всех вокруг…
На сей раз на ночь я закрыла не только дверь, но и все окна наглухо. А утром, позавтракав, мы, как ни в чем не бывало, покинули наше пристанище с мнительными постояльцами и уже к середине дня прибыли в Латеру – мой родной город и столицу Империи. Сердце радостно забилось, когда солнце осветило столь знакомые дома и улицы в центре города. Я вдохнула полной грудью городские запахи, моментально всколыхнувшие привычные чувства. Булочник выкладывает пирожные у прилавка, топчут грязь несущиеся лошади, знакомая цветочница порхает вокруг свежих букетов, а из ресторанчика доносятся манящие запахи. Добротные каменные дома открывают расписные ставни, выдыхают из труб дым, выпускают своих жителей на ежедневные трудовые подвиги. Кто-то ругается, а потом смеется, из газетной лавки доносится призыв ознакомиться с новостями… Как все знакомо.
И все же… все было не таким. Чужим. За те несколько месяцев, что я провела в лесу, что-то решительно изменилось внутри меня. Я отвыкла от бурной городской жизни. И сейчас словно попала в другой мир. Мое, и не мое одновременно. Уже не мое… Мне безумно, страшно, не хватало нависающих густой кроной деревьев, запахов молодой листвы и пестрых цветов, тихого завораживающего покоя. А еще мне не хватало его. Ратмира. Это я тоже осознала со всей ясностью. Сердце горько дрогнуло. Что скажет он, узнав о моем поступке? Сможет ли понять? И… простить? Какой даст ответ, когда я расскажу про газетную заметку? Обо всем этом я старалась не думать, потому что подобные мысли зубастой пилой елозили в душе, заставляли её сомневаться, рваться обратно. Я же намеревалась довести задуманное до конца.
Почему я это делала? Я объясняла себе так. Я ученый. Да, недоученный до конца, но разве это имеет значение для призвания всей жизни? Задача исследователей – делать мир ясным, открывать его грани для пользы жизни всех. Простых людей. Империи. Всего человечества. Столкнувшись с уникальными явлениями, я не могла не рассказать о них. Скрыть. Оставить все под порогом незнания и тишины. Мой долг… Долг перед страной, в которой я родилась, перед учеными, которые раскрыли мне тайны, о которых знали сами, перед семьей…
Я задумалась. Куда направиться в первую очередь? Домой или в Изыскарий? Если приду домой – вряд ли смогу сегодня куда-то вырваться. Родные обступят со всех сторон, не отпустят, сгорая от желания затискать меня и узнать все подробности моей жизни. Решено – Изыскарий!
На территорию старинной Академии, состоящей из множества зданий и корпусов, я въезжала с тревогой. Сновали беззаботные ученики, спешили сосредоточенные на своих идеях профессора, копались в тетрадях на скамейках семинаристы, судорожно вычитывали учебники отчетники. Незыблемо высился шпиль центрального здания. Вроде все, как обычно, но я никак не могла избавиться от какого-то досадливого чувства. Рэм притих, осторожно принюхиваясь. Это там, в лесу мне все казалось простым. Открытия. Интерес. Слава. Новые горизонты. Дружба рас. Целебные зелья. Философия полиорганизменной организации территории. Теперь же я начинала понимать, что готовлюсь сделать необратимый шаг. Как только о всех чудесах станет известно, что будет с самими чудесами? Сможем ли мы их сохранить в неизменном виде?
Надо будет обсудить это с профессором. Любые вторжения в загадочный мир должны быть очень… осторожными. Почти незаметными. Я помялась и спрятала сорванную ветку светлого дерева и еще несколько особо ценных образцов, способных изменить научное мировоззрение, во внутренний карман. Придержу пока при себе. Предоставлю научному сообществу отголоски идей – фрагменты тех растений, которые немного видоизменились. Понаблюдаю за реакцией ученых умов. Рэма мне хотелось показать исключительно профессору. Седовласый и вдумчивый профессор Листор Латнеос – человек исключительной порядочности. Уверена, он никогда не сделает необдуманный шаг.
Подавив сковавшую меня робость, я вбежала в центральное здание и прямиком направилась на второй этаж – в кабинет профессора. По счастью, он был не на лекциях, а сосредоточенно что-то писал за огромным столом, сплошь заставленном колбами и приборами. Белые волосы профессора беспорядочно разметались в разные стороны, но он этого не замечал, полностью погруженный в свои идеи. Однако завидя меня, Листор моментально подскочил, бросился навстречу, открыв руки для порывистого объятия, но замер.
– Алёна! Какое счастье, что Вы приехали! Когда вы успели?.. – он выразительно посмотрел в сторону моей руки, придерживающей Рэма под пологом плаща. Мой живот казался внушительным и первая мысль, которая возникала…
– О нет! Вы ошибаетесь, профессор! – засмеялась я. – Это совсем не то, о чем вы подумали. Это гораздо интереснее. Волты.
Я приоткрыла плащ, и Рэм с любопытством уставился на Листора, а Листор в неподдельном восхищении открыл рот, вглядываясь в любопытные глазки представителя новой, неизведанной расы. Очень медленно приблизился, улыбаясь почти по-отечески. Всегда знала, что профессор чудо, а не человек.
– Алёна… Это… Это восхитительно… Это превосходит все, что я мог подумать! Кловес, конечно, многое рассказывал, смышленый парень. Но чтобы так… – я сняла с Рэма чепец, позволяя профессору насладиться зрелищем. Чувство гордости, наконец, заполнило мои внутренности, и я расслабленно улыбнулась. Рэм тоже, казалось, проявляет дружелюбие к новому знакомому и интерес к необычным склянкам. Я отпустила его на пол.
– Это новая раса профессор. Те, в кого превратились волки. Как… обезьяны в нас, – вспомнила я слова Ратмира, и сердце вновь дрогнуло. Где он сейчас?
Листор присел на колени рядом с Рэмом, потрепал его легонько по шерсти и протянул прозрачный кварцевый шар, с подвижными разноцветными крупицами внутри. Рэм с радостью схватил подарок.
– Профессор… – я глубоко вздохнула. – Вы понимаете… мне не хотелось бы…
– Я все понимаю, дорогая, – тихо сказал профессор. – Информация не покинет этих стен.
– Спасибо! – выдохнула я и с интересом продолжила наблюдать за игрой Рэма с шаром. – Здесь еще кое-что, образцы…
– Удивительно! – не забывал восхищаться профессор, поднимая на меня глаза. – Спасибо, Алёна. Это самое поразительное, что я когда-либо видел.
– Я тоже, – призналась я. – Вы уже поняли, волты разумны…
– Разумны или нет, мы обязательно выясним, – сзади раздался сухой голос, от которого я подпрыгнула.
Професор Волтрикс, нет, только не это!.. Именно его я не хотела бы видеть сейчас, пожалуй, больше всего на свете. Заместитель ректора и моложавый интриган, рвущийся к власти всеми доступными способами. Он сделал ошеломительную для своих лет карьеру, но никто не сомневался, какими методами он для этого воспользовался. Его боялись и ненавидели одновременно, зная, что у Волтрикса лучше не вставать на пути.
– Я рад видеть вашу ученицу, профессор Листор. Уж не эта ли девушка привезла те удивительные образцы, что Вы с таким упоением изучали накануне?
– Вы… вы следили за мной? – потерял дар речи Листор.
– Ну что Вы… Право Вам. Вы простите мне мою наблюдательность, но мой глаз всегда выхватывает мельчайшие детали. Тем более, ничем не прикрытые на столе.
– Моя ученица зашла по личному вопросу и уже собирается домой, – сухо молвил мой профессор.
– Конечно, конечно. Мы её не держим. Хотя следовало объявить выговор ученице за то, что она принесла животное на территорию Академии без соответствующей обработки. Впрочем… я слышал, что она уже не наша ученица… – многозначительно протянул Волтрикс, а я замерла от ужаса, ожидая дальнейших слов. – Щенка на дезинфекцию, немедленно! – рявкнул он, а два молодых семинариста-приспешника моментально подскочили к Рэму.
– Нет! Не трогайте! – бросилась я им наперерез. Но куда мне против двух сильных парней… Единственное, что я могла сделать – это вцепиться в руки, крепко схватившие Рэма.
– Отойдите, – сухо бросил Волтрикс. – Я имею право выдворить вас с территории Академии за нарушение внутреннего распорядка. Вы хоть отдаете себе отчет, что на экзотическом животном может присутствовать инфекция, угрожающая всем нам?
– Но он не животное! – завопила я, глотая подкатившие к глазам слезы. – Отпустите его!!! Он мой.
– Вы ошибаетесь. Это дикое животное, которое нуждается в тщательном обследовании. Сегодня же возьмем у него все необходимые анализы. Вам, конечно, спасибо, что предоставили нам такой интересный экземпляр… Мы непременно в ближайшее время проведем с Вами подробное интервью, чтобы выяснить, где и как живут подобные особи…
– Что-о-о? – закричала я в голос, ощущая накатившее темной волной бессилие. Рэм вопил и вырывался, смотреть на это было невозможно. – Вы не имеете права…
– Имею! – ухмыльнулся негодяй, видимо, решивший присвоить себе лавры новых открытий. Вопли Рэма уже перестали доноситься до наших ушей – малыша унесли.
– Профессор Волтрикс, я Вас лично прошу. А Вы знаете, я Вас никогда ни о чем не просил. Считайте, это моя единственная просьба – отпустите, как Вы сказали, щенка. Это научный проект Алёны и её разработка! – сказал Листор твердо, но по его бледному виду и выступившей испарине я понимала, что профессор нервничает.
– Все разработки Изыскария и его учеников находятся под моим ведомом, – фыркнул Волтрикс. – Неужто Вы хотите лишить научный мир радости новых открытий? Тогда я могу это рассматривать как сознательный подрыв статуса Изыскария и злонамеренную попытку скрыть данные. И отстраню Вас от Вашей должности, профессор Листор. – Волтрикс многозначительно посмотрел на нас. – Не стойте у меня на пути. – Перевел взгляд на меня. Оценивающий, острый. Недружелюбный. – А с Вами… Алёна… мы еще побеседуем. Чуть позже, сейчас у меня важная встреча.
С этими словами Волтрикс удалился из комнаты, не прикрыв за собой дверь. Я дернулась к профессору.
– Что же делать? – бессильно произнесла я, заламывая руки. – Я не могу оставить Рэма здесь. У него дом, семья. Это же просто ребенок…
– И принесло же этого… недоученого сюда! – впервые видела, как профессор ругается. – Да, видимо, он давно за мной присматривал, повод искал. Я постараюсь помочь… Придумаем, как выручить Рэма, только не плачь, Алёнушка, – профессор погладил меня по вздрагивающему плечу.
– Ваша репутация сильно пострадает, – мотнула я головой. – Волтрикс это так не оставит. Спасибо.
– Мне кажется, нужно найти толкового адвоката. Если он сможет доказать, что Вы занимаетесь независимым от Изыскария научным проектом, я подтвержу Ваши слова. Тогда Волтрикс обязан будет вернуть малыша и все опытные образцы, – профессор осел и погрустнел. – Похоже, Вам надо заручиться помощью ученого руководителя не из нашей Академии…
