Текст книги "Завещание (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)

Он как будто не слышал меня.

– Мать моего мальчика Итана сбежала, стерва. Звонит ему всякий раз, когда что-то напоминает ей о чувстве вины, что она оставила его задницу, и это бывает не часто. Шлет поздравительные открытки с кучей денег в них, дорогие подарки на Рождество, ни одно из этого не заменит ему гребаную маму. Строит планы, которые она не собирается сдержать по поводу того, чтобы взять его к себе на лето и на весенние каникулы, а затем ломает их. Теперь сучья мать моих других детей собирается уехать из города?

Я ничего не ответила.

– Я не верю в это дерьмо, – отрезал он.

Именно тут я подошла к нему и положила обе руки ему на грудь.

– Джейк, мы не знаем наверняка, уезжает ли она.

– Она уедет. Она наконец-то поняла, что все в городе считают ее посмешищем, она поймет, что вырыла яму, из которой ей будет трудно выбраться. И, к сожалению, она не из тех женщин, которые понимают, что стоит выцарапывать себе путь из преисподней, если это означает заботиться о своих детях.

Я сжала губы, хотя мне очень нравилось, что он так относится к своим детям.

– Стерва, – отрезал он.

Я прижалась к его груди и придвинулась ближе.

– Хочешь, я поговорю с ней?

– Нет, – отрезал он. – Я сам возьму ее за задницу.

– Э-э… просто хочу отметить, дорогой, что в последний раз, когда ты взял ее за задницу, это вызвало такую реакцию. Возможно, я смогу быть более дипломатичной.

Он стиснул зубы.

– Давай подумаем об этом, – мягко предложила я. – Дай ей немного времени и посмотри, что она сделает. Нет никакой причины реагировать, тратить эту эмоцию и, возможно, создавать больше вражды, если она в конечном итоге передумает.

Джейк передвинул руки, обхватив пальцами мои бедра, и коротко согласился.

– Точно, Лисичка. Мы так и сделаем.

Я скользнула руками вверх, чтобы обвить их вокруг его шеи, прижимаясь ближе, и сказала:

– Прости, что расстроила тебя.

– Это не ты ее выбрала, а я, – ответил он. – Черт, – выдавил он. – Слава Богу, что в последний раз я, черт побери, все сделал правильно.

Все внутри меня опустилось, мое тело растворилось в его, а руки сжались на мускулах его шеи. Он посмотрел на меня.

– Рада, что ты так думаешь, – тихо сказала я.

– Не думаю. Знаю, – твердо ответил он, и это вызвало еще один спазм в животе, больший, чем в прошлый раз, и гораздо лучший.

Однако, даже чувствуя это, я посоветовала:

– Прошу, перестань относиться к себе так сурово. Ты был влюблен, и у человека, которого я знаю, наверняка были на то причины. То, что делают эти женщины, – это их выбор, их ответственность, и, в конце концов, Джейк, они упускают потрясающего красавца, таков их результат. Не твой. Ты жертвуешь собой ради детей и отдаешь им все, что можешь. Однажды они поймут это и почувствуют глубокую благодарность за это, если уже не понимают.

– Мне нравятся твои слова, детка, но мне трудно не надрать себе задницу за тот выбор, который я сделал.

– Ну… – я приподнялась на цыпочки и крепко сжала его шею, – попробуй.

Он смотрел мне в глаза некоторое время, и наконец его губы изогнулись, его руки двинулись, чтобы он мог меня обнять.

– Умничаешь и командуешь, что на тебя сегодня нашло? – спросил он.

– Просто я так обращаюсь со своим мужчиной, – ответила я.

Его губы изогнулись в полноценной улыбке, руки непроизвольно обвились вокруг меня, и он взревел от удовольствия. Уютно устроившись, я наблюдала за ним и наслаждалась этим. Я наслаждалась этим больше, когда он заметил, что я делаю это, опустил голову и я продолжила это делать, но с его ртом на моем.

О да. Мне это нравилось больше. Гораздо больше.

И я показала ему, как сильно, обвив руками его шею.

Тут Джейк принялся за дело всерьез. Мне это понравилось еще больше.

Так что, в конце концов, не только Амонд, но и его команда и несколько членов клуба Джейка получили хороший обзор через окна кабинета Джейка о том, как сильно ему нравился мой рот.

И меня это не волновало.

Ни капельки.

*****

– Ладно, красавица, расскажу тебе то, что вижу, и ты должна будешь сотворить какую-нибудь чертову магию, иначе, я бы сказал, примерно через неделю, месяц или день, как говорит парень Джейка, ты столкнешься с Армагеддоном.

Это прошептал мне Амонд, наклонившись со своего места рядом со мной за большим прямоугольным столом, за которым мы все сидели в банкетном зале «Навесов».

Я посмотрела на него и подняла брови.

– Прошу прощения?

– Ладно, у тебя много чего происходит, так что я объясню. Я вижу девочку твоей девочки, она появляется у тебя дома, вся такая навороченная, я имею в виду, выглядит так, будто хочет привлечь чье-то внимание. Но сын твоего мужчины обращается с ней, вероятно, так же, как он обращался с ней с тех пор, как они были детьми, так как они, вероятно, росли вместе.

Мои глаза блуждали по столу, слегка смущенные его словами, пока я не сообразила, что «девочка моей девочки» – это Софи, а «мальчик моего мужчины» – Коннер. Затем мой взгляд метнулся к Коннеру.

– Так вот, милая Софи, ей не понравилось увидеть, что она так нарядилась ради Коннора, – продолжал Амонд. – А он повел себя дружелюбно, но не более, даже не взглянув, ее лицо выглядело так, будто мир вот-вот рухнет.

О Боже.

– Потом, – продолжал Амонд, – мы приехали в ресторан и вошли внутрь, и так уж случилось, что он шел за ней. А еще он увидел, что был там не один, а с целой кучей самцов, старых и молодых, которые глазели на парад красоток. Тебя. Твою девочку. Девочку твоего мужчины. И девочку твоей девочки.

Я перевела взгляд с Коннера, который резал свой бифштекс, на Софи, которая хихикнула, услышав что-то, сказанное ее отцом. Затем я быстро оглянулась на Коннера, который теперь пристально смотрел на Софи.

– О Боже, – сказала я на этот раз вслух.

– Да, – согласился Амонд. – Твой парень уловил, что эта девочка привлекла внимание окружающих, и вдруг повязку с глаз сорвали. А она не дура. Она это заметила. Она просто не знает, что с этим делать. Но то, что она знает, – это как быть глупенькой, милой и прелестной, и твоему парню, Кону, явно все это нравится, потому что он перешел от легкого интереса ко всему этому дерьму примерно за десять минут.

– Черт, – прошептала я.

– Так вот, у меня трое детей, и все трое – девочки, и вот что я тебе скажу: если бы твой парень даже взглянул на них, я бы сошел с ума. Этот парень, Джуниор, любит свою жену. Любит свою семью. Он хороший. Но он перестанет быть таким хорошим, когда начнет разбираться с этим дерьмом. А в тихом омуте черти водятся, и никогда не знаешь, что по ним ударит и от чего раздастся взрыв.

Я посмотрела на Амонда и заявила:

– Коннер – прекрасный молодой человек.

На что Амонд улыбнулся широкой белозубой улыбкой и ответил:

– Ты можешь говорить это, не будучи шестнадцатилетней девочкой, к чьей заднице он хочет пристроиться.

Я почувствовала, как мои глаза расширились, наклонилась и прошипела:

– Хочу, чтобы ты знал, Коннер воздерживался от половых связей по крайней мере с двумя своими подружками.

Его брови взлетели вверх, а ухмылка стала озорной, когда он спросил:

– Целыми двумя?

Я хмыкнула и поудобнее устроилась на стуле, затем повернулась к нему и сказала:

– И одна из них была очень застенчивой и очень милой, совсем как Софи.

Он склонил голову набок.

– Господи, ты с ним так тесно общаешься?

Я вздохнула и поделилась:

– Обстоятельства так сложились с одной из его бывших подружек, что эта новость вышла на свет.

– Не сомневаюсь, – пробормотал он, все еще улыбаясь.

– Он очень заботливый и внимательный со своими подругами, – сообщила я ему.

– Не сомневаюсь, – повторил он, все еще улыбаясь.

Я почувствовала легкое беспокойство и пробормотала:

– Хотя сейчас он совершенно свободен.

– Это ненадолго, – пробормотал Амонд в ответ.

Я сделала еще один вдох и посмотрела на Коннера. Увы, когда я это сделала, то увидела, что он улыбается. Он смотрел на Софи, так что мой взгляд переместился на нее. Я поняла, что она поймала его взгляд, потому что ее щеки стали очень розовыми, и она смотрела на свои колени, даже когда потянулась за стаканом воды.

Это предприятие было обречено, я слишком хорошо это знала, и была права. Она опрокинула стакан и вскочила со стула, ее отец сделал то же самое, оба бросили свои салфетки на пол.

Мой взгляд вернулся к Коннеру, чтобы увидеть, как он довольно понимающе и несколько тревожно улыбается своей тарелке.

Взрыв.

Амонд усмехнулся.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него.

В этот момент я почувствовала, как с другой стороны ко мне наклонился Джейк и, прижавшись губами к моему уху, сказал:

– Мы в заднице. Кон вышел на охоту. Цель: Софи. Если Джуниор пронюхает об этом, он сойдет с ума.

Я повернулась к нему, подняла брови с притворной невинностью и пробормотала:

– Хм?

Джейк уловил выражение моего лица, покачал головой и заявил:

– Ты не могла не заметить.

– Хорошо, я заметила, – призналась я. – Но только потому, что Амонд только что указал на это.

– Да, – ответил Джейк. – Замечать – это его развлечение на сегодняшнюю ночь, но ему не приходится иметь дело с ребенком, который хочет иметь все, что ему захочется, и другом, который захочет оторвать голову его ребенка.

Хотя ситуация, возможно, была ужасной, слова Джейка заставили меня подавить смешок, и я повторила свой совет, данный намного ранее в тот день:

– Почему бы нам не посмотреть, как все сложится?

– Я знаю, как пойдет игра, Лисичка, – ответил он. – Видишь ли, у меня есть кое-кто неуклюжий и милый, кто спит рядом со мной по ночам, так что я знаю, как это мило. И у меня есть мальчик, который похож на меня. Так что я знаю, на что он пойдет, и теперь я должен убедиться, что он не пойдет на это на заднем сиденье своей машины. Мне нравится мой сын. Я хочу, чтобы он какое-то время пожил на этой земле. И мне нравится Джуниор. Я не хочу забивать его до смерти в переулке за то, что он уделал моего сына.

– Ты слишком драматизируешь, Джейк, – заметила я. – Думаю, если у них что-нибудь срастется, они будут очень мило смотреться вместе.

– У тебя не ум шестнадцатилетней девочки. У меня не ум семнадцатилетнего мальчишки. И вот новость, Лисичка, у Джуниора тоже.

Я прикусила губу. Джейк смотрел, как я это делаю, потом его глаза вернулись к моим, и он сказал:

– Именно.

Я снова обратила внимание на палтуса на своей тарелке, но почувствовала что-то странное и посмотрела через стол. Алисса сидела между телохранителем Амонда и его «другим менеджером», и ее глаза были огромными, как и улыбка на ее лице.

Я наблюдала, как ее глаза до смешного быстро метались от одной стороны стола к другой, потом она выпятила подбородок. Она повторила это четыре раза, прежде чем подняла большой палец вверх, затем сжала руку в кулак и трижды покачала им вверх-вниз, прежде чем снова переключила свое внимание на тарелку.

Я в замешательстве уставилась на нее, пока Джейк снова не приложил губы к моему уху.

– Ну что ж, у нас все получится. Алисса загорелась оттого, что ее девочка подцепила старшеклассника. Мой сын делает свой ход, ты разыгрываешь свою карту. Я присматриваю за Джуниором.

Ах. Так вот в чем дело с Алисой. Я повернулась к Джейку.

– Договорились.

Он улыбнулся мне, наклонился и прикоснулся своими губами к моим.

– Мерзость! – воскликнул Итан, и мы с Джейком посмотрели на него как раз вовремя, чтобы увидеть, как он объявляет об этом всему столу. – Они все время так делают.

– Просто подожди, пока не настанет твоя очередь, пацан, – посоветовал Амонд.

– Я не целуюсь с Джози, – ответил Итан, выглядя так, словно его подташнивает.

– Нет, парень, – ответил Амонд. – Когда у тебя будет своя женщина.

– Она будет готовить, как Джози. Одеваться, как Джози. Говорить, как Джози. Но мы будем просто держаться за руки, – высокомерно сообщил Итан Амонду, и мое сердце подпрыгнуло, а внутри все разомлело.

– По крайней мере, у тебя хороший вкус, хотя я бы и заключил с тобой соглашение, что позвоню тебе через пятнадцать лет, и мы еще посмотрим, что будет с этими руками, – ответил Амонд.

Итан усмехнулся, вероятно, услышав из всего этого только, что Амонд позвонит ему через пятнадцать лет, и согласился:

– В деле.

Амонд одарил его улыбкой.

Я потянулась за бокалом шампанского. Джейк потянулся за своим пивом и в этот момент обхватил рукой спинку моего стула, наклонился позади меня и что-то говорил Амонду.

Но я не слушала. Я смотрела. И чувствовала.

Стол друзей из двух разных миров, говорящих, ужинающих, смеющихся и создающих прекрасное воспоминание прямо со мной в самой гуще, и я способна впитать все это, даже чувствуя рядом своего мужчину, его руку, собственнически располагающуюся на спинке моего стула.

И тогда я все поняла.

Бабушка хотела, чтобы я обрела не Джейка. Не Джейка и его детей. Дело было не в них. А в хорошей жизни. Счастливой жизни. В безопасности с людьми, которые мне были важны и которым я доверяла.

И отдав меня Джейку, она дала мне именно это.

Я почувствовала, как у меня защипало глаза, поставила шампанское на место и снова сосредоточилась на палтусе. Откусив кусочек, прожевав и проглотив, я снова взялась за шампанское и посмотрела на потолок, выкрашенный в привлекательный винный цвет, отчего он казался похожим на волнистый атлас.

Я не видела эту прекрасную покраску.

Я ничего не видела.

Я говорила. Про себя.

«Спасибо, бабушка», – сказала я, подняла бокал и сделала глоток.

Я поставила его обратно и переключила свое внимание на палтуса.

*****

На следующий день я наблюдала, как Амонд и его команда обнимаются и пожимают друг другу руки вокруг «Эскалад», отмечая, что когда Джейк и Амонд сжимали предплечья друг друга, они задержались и, наклонившись, сказали что-то друг к другу на ухо.

Я решила не обращать на это внимания. Они были связаны, и от меня не скрылось, что они были связаны из-за моих проблем с дядей и Бостоном Стоуном. Но они были связаны, вот что важно.

Я обнялась со всеми членами команды Амонда, оставив его напоследок.

Он притянул меня в свои объятия; очень близко, сжав руками. И он потряс меня, удостоил чести и ранил, когда прошептал мне на ухо:

– Это именно то, что я хотел дать тебе, красавица. – Я ничего не сказала, просто обнимала. – Даже, если не я дал тебе это, я чертовски рад, что это у тебя есть.

Я закрыла глаза и крепче к нему прижалась.

– Люблю тебя, Джозефина, – закончил он.

Я открыла глаза и повернула голову так, что мои губы оказались прямо у его уха.

– И я тоже люблю тебя, дорогой.

Он сжал меня в объятиях, отодвинулся на сантиметр, заглянул мне в глаза и улыбнулся.

Я сделала вдох через нос и улыбнулась в ответ.

Он отпустил меня и сел на заднее сиденье одного из «Эскалад». Пока он это делал, Джейк подошел ближе и обнял меня за плечи. Дети сгрудились вокруг.

Джейк, Коннер, Эмбер, Итан и я стояли и махали рукой Амонду и его команде, пока они отъезжали. А когда мы потеряли их из виду, то все вместе вернулись в Лавандовый Дом.

*****

На следующее утро я вышла из кухни вслед за Джейком и Итаном, держа в руках блокнот и ручку.

– Детка, просто отдай его мне и напиши, если что-нибудь забудешь, – нетерпеливо приказал Джейк.

– Одну секунду, – пробормотала я, торопясь за ними и продолжая строчить.

– Это список покупок, а не Великая хартия вольностей, Лисичка, – заметил Джейк. – Просто отдай его мне. Мне нужно отвезти моего мальчика в школу, а потом я пойду в спортзал.

Я подняла глаза и прищурилась, напоминая ему:

– Не понимаю, зачем ты идешь в продуктовый магазин, когда у меня на это почти целый день.

Он остановился в дверях.

– Потому что я собираюсь в Блейкли на встречу со своими дистрибьюторами спиртного, и тебе незачем ехать туда, когда я и так там буду. И в любом случае, у тебя куча белья, которое дети свалили на тебя прошлой ночью.

– Я могу справиться со стиркой, продуктовым магазином и, к твоему сведению, также подбросить Итана в школу.

– Мне все равно уже пора в спортзал. У тебя тоже нет причин для этого.

– Хорошо, тогда я…

Он прервал меня, чтобы спросить:

– Детка, ты когда-нибудь стирала белье на пять человек?

– Нет, – дала я ему ответ, который он уже знал.

– Я тоже нет. Но я стирал на четверых. Поверь мне. Кажется, машины делают всю работу, но это дерьмо высасывает твое время. У тебя посуда в раковине, и Перл нужно отвезти к Алиссе, и это не я уволил сотрудника из клининговой службы, потому что он пропустил полировку гребаной двери.

Итан хихикнул. Я посмотрела на Джейка и сделала это в основном потому, что ненавидела его за то, что он был прав.

– Этому дереву больше ста лет, Джейк. Оно нуждается в постоянном уходе, – надменно сообщила я ему.

Джейк вздохнул, прежде чем ответить:

– Ты дашь мне список или как?

Я выдернула лист с блокнота и ткнула им в его сторону. Он взял его, засунул в задний карман и спросил:

– Теперь ты меня поцелуешь или как?

– Я пошел к грузовику, – в этот момент объявил Итан.

Но я обдумывала свои варианты поцеловать Джейка или как.

Итан вышел за дверь.

– Детка, тащи сюда свою задницу, – приказал Джейк.

– Я должна помогать, – сказала я ему.

– Сегодня вечером я вернусь домой, ты получишь пятьдесят порций белья, которое тебе предстоит постирать, я сяду с детьми и съем ужин, который ты приготовишь, и мы поговорим о том, что ты не помогаешь.

Хм. Ну, то, что он сказал, казалось помощью.

– Детка. Поцелуй, – нетерпеливо прорычал он.

Я подошла к нему. Он обнял меня, прижался губами к моим губам, и это не я поцеловала его, а он меня. И это было прекрасно.

Когда он закончил, он провел своим носом рядом с моим и прошептал:

– До скорого, Лисичка.

– До скорого, дорогой.

Я видела, как он ухмыльнулся, а потом посмотрела ему вслед. Когда дверь за ним закрылась, я повернулась и споткнулась, чуть не упав на четвереньки. Я вовремя спохватилась и посмотрел на пол, чтобы увидеть за что зацепилась ногой.

Это была теннисная туфля. Я также увидела в стороне ее напарницу и еще одну пару сапог. Сапог на высоком каблуке. Не моих. Эмбер.

Я подняла глаза и на крепкой красивой деревянной вешалке у двери увидела брошенные поверх нее куртки и шарфы, из которых только две принадлежали мне.

Я повернулась, прошла по коридору и взяла айпад Итана, лежащий на столе в холле, подключенный к зарядному устройству.

Я продолжила блуждать и попала в гостиную.

Ноутбук на диване, принадлежащий Эмбер, несколько разбросанных бумаг на столе возле кресла. Я не знала, что это, но знала, что их оставил Коннер, который делал там свою домашнюю работу прошлым вечером.

Я прошла на кухню и остановилась, разглядывая сковородку на плите, посуду в раковине, стаканы с соком и кофейные кружки рядом.

Я подошла к кухонному столу и посмотрела в окно на серый ветреный день, на бурное море, на огороженный сад, оставленный отдыхать на зиму, на глицинию вокруг беседки, подрезанную и готовую вырасти и расцвести весной.

В следующем году в этом саду я посадила бы тыквы для Итана и помидоры в надежде, что смогу заставить Коннера их съесть.

Я знала это.

Мне это нравилось.

Это была жизнь, о которой я мечтала с тех пор, как себя помню, мечта, которая, как я думала, умерла в ту ночь, когда мой парень столкнул меня с лестницы. Прекрасный пузырь этой мечты лопнул в тот момент, когда я услышала, как треснуло мое плечо, и боль вырвалась наружу, стирая мечту до такой степени, что я даже не помнила, что она у меня была.

Но тут я все вспомнила.

Вот почему я стояла и смотрела в окно, которое видела сотни раз в своей жизни. Возможно, тысячи.

Но на этот раз это было, словно впервые, и в это же время я начала смеяться.

И в это же самое время я начала плакать.

*****

На следующий день, сразу после полудня, я стояла в аптеке у автомата Redbox, тыча пальцем в экран с дисками, чтобы сделать свой выбор. Или, точнее, выбор Итана, так как его друзья Брайант и Джошуа приезжали на ночевку, и на повестке дня стояла видео-оргия (слова Джейка).

Как только мне удалось заставить машину выплюнуть один DVD, мой телефон зазвонил.

Я достала его из сумочки, увидела имя на дисплее и ответила.

– Юный Тейлор, как поживаешь? – поприветствовала я парня Тейлора.

– Привет, Джози, – поздоровался он со мной.

С тех пор, как он заполучил мой номер, я поняла, что парень Тейлор был немного сплетником. Изрядным. Это не было неприятно. На самом деле, всегда интересно и довольно часто забавно.

– Введи меня в курс дела, – приказала я, тыча пальцем в экран Redbox, чтобы сделать следующий выбор.

– У Кона все плохо, – с готовностью поделился он. – Софи не стеснительная. Девушка супер чертовски застенчива. На этой неделе он каждый день пытался подойти к ней во время обеда, но она видит его и убегает, даже оставляя свой поднос с едой на столе.

– О Боже, – пробормотала я, когда автомат выплюнул мой второй DVD.

Я продолжала тыкать пальцем в экран, а парень Тейлор продолжал говорить.

– Сегодня было еще хуже.

– О Боже, – повторила я.

– Да. Она споткнулась, когда убегала. Жестко свалилась прямо в столовой. Шлёп!

Я поморщилась. Бедная Софи.

Парень Тейлор продолжал.

– Затем, клянусь Богом, это было похоже на подростковый фильм по книге Николаса Спаркса. Кон подошел, поднял ее, спросил, все ли с ней в порядке, а она тут же расплакалась и убежала. Вся школа только и говорит об этом.

Это может оказаться не очень хорошей новостью.

– Это хорошо или плохо? – поинтересовалась я.

– Э-э… Джози, Кон горячий, он облажался с Мией и Элли, так что все думают, что он непонятый герой с раненым сердцем. А Софи хорошенькая, милая и, насколько я знаю, ни разу не целовалась. Каждая девушка, которая ведет дневник, будет записывать эту историю розовыми чернилами с множеством нарисованных вокруг сердечек.

– Буду считать, что это хорошо, – заявила я, когда последний DVD выпрыгнул из Redbox.

– Да, – ответил он, и я услышала его смех.

А потом он продолжил:

– О, Эмбер машет мне рукой и скулит. Она хочет, чтобы вы сказали мистеру Спиру, что она сегодня задержится. После школы они с Алексеем идут в кино, а потом он приглашает ее на ужин.

Это был плавный маневр а-ля Эмбер, рассказать мне эту информацию, чтобы передать ее отцу, который смирился с тем, что происходит с его дочерью, но это не означало, что ему это понравится.

– Скажи ей, что я разберусь с этим, – сказала я.

– Круто, – ответил он.

– А теперь всего хорошего, юный Тейлор. Будь начеку в классе.

– Будет сделано. И вам хорошего дня, Джози, – ответил он.

– Обязательно. Береги себя и передай от меня привет Эмбер и девушке Тейлор.

– Считайте, дело сделано. До встречи.

– До свидания, Тейлор, – попрощалась я, добавила последний DVD в свою стопку, повернулась и замерла.

Потом я сделала шаг назад и врезалась в Redbox.

– Глупая маленькая сучка, – прошипел дядя Дэвис, угрожающе наклоняясь ко мне.

Я уставилась на него, мое тело застыло, но сердце бешено колотилось в груди.

Я видела его в ту ночь, когда он нанес свой неожиданный и нежелательный визит, но в ту ночь было темно.

Теперь я была потрясена, увидев, что с ним сделали годы.

Когда я была маленькой, он казался таким сильным, таким грозным, таким страшным. Он пугал меня даже больше, чем отец. Я знала, что отец являл собой насилие, я была свидетелем этого и испытывала его с того момента, как у меня появились воспоминания.

Но дядя Дэвис почему-то казался хуже.

Теперь он был оболочкой своего прежнего «я». Слабый, сломленный, казалось, его легко раздавить, если на него наступить.

Эти мысли пришли мне в голову в мгновение ока. И в тот же миг дядя Дэвис приблизился.

– Придурок, который нашел меня и рассказал о куче денег ма, оставленной тебе, получил гонорар от адвокатской конторы. Теперь, видя, что ему приходится платить за это дерьмо из своего кармана, он не хочет идти дальше. Особенно когда эта тупая сука сказала ему, что у нее все схвачено и… черт ее возьми… не сказала, что это будет нелегко. Она подкинула это дерьмо под мою дверь, когда первый судья, которого она пыталась заставить быстро присудить мне мое законное наследство, отказался от дела, так как сказал, что мы с Чессом сыграли с ним какую-то гребаную шутку полвека назад, поэтому он не может быть беспристрастным.

Я моргнула, когда вся эта информация, а ее было очень много, прошла через меня. Дядя Дэвис, казалось, не знал или, возможно, не заботился о том, сколько он рассказывает, потому что продолжал:

– А теперь этот придурок Стоун говорит, что все зависит от меня. У меня есть адвокат, который возьмет дело за процент от того, что оно мне даст, а потом твой… – он ткнул пальцем мне в лицо так близко, что я сделала тщетную попытку еще глубже вжаться в автомат, – адвокат похоронил его под таким количеством дерьма, что теперь он говорит, что ему нужен гонорар от меня, чтобы остаться в деле.

Я сглотнула. Глаза дяди Дэвиса сузились, и он подошел ближе, открыв рот, чтобы сказать что-то еще, но так и не смог произнести ни слова. Потому что кто-то, находившийся близко приказал:

– Отойдите от мисс Мэлоун.

Я посмотрела налево и увидела там высокого красивого шерифа Магдалены, хоть на нем и была рубашка шерифа и джинсы, но он все равно был высоким и красивым (это я заметила, когда встретила его несколько дней назад, и это было трудно упустить, и сейчас я заметила это еще больше, потому что эта рубашка шерифа на мужчине, вроде него, была что-то с чем-то).

Однако, каким бы высоким и красивым он ни был, сейчас он не выглядел счастливым.

– Что здесь происходит? – услышала я в этот момент и посмотрела направо, чтобы увидеть надвигающегося на нас Микки.

Но, увы, дядя Дэвис был сосредоточен. На мне. Поэтому у меня не было выбора, кроме как сосредоточиться на нем.

– Я не буду платить за это дерьмо, я должен был получить все прямо от матери, – объявил он.

– Сэр, я просил… отойдите от мисс Мэлоун, – повторил шериф.

Дядя Дэвис снова проигнорировал его.

– Этот дом и эти деньги – мои, сука, и половина, которую я хотел отдать тебе по доброте душевной, так как она принадлежит Чессу, и поскольку я не нагибал Чесса, как это сделала ты, думаю, она тоже моя.

Шериф и Микки были гораздо ближе, когда шериф повторил:

– Сэр, я не буду просить снова. Отойдите от мисс Мэлоун.

У него не было возможности подчиниться. Микки обхватил рукой мое предплечье и вытащил из-под носа дяди Дэвиса, а потом загородил меня собой, встав между мной и дядей.

Дядя Дэвис впился взглядом в Микки.

– Я еще не закончил разговор с племянницей.

– О нет, закончил, – тихо ответил Микки.

Брови дяди Дэвиса взлетели вверх.

– Ты что, бросаешь вызов старику?

– Просто говорю, что бы вы еще не сказали Джозефине, вы этого не скажете, – ответил Микки, затем слегка подвинулся в мою сторону и приказал: – Иди к своей машине, дорогая.

– Не двигаться, мать твою, – скомандовал дядя Дэвис, снова поднимая руку и тыча пальцем в мою сторону.

Микки шагнул между мной и пальцем дяди, одновременно заслоняя меня от посторонних взглядов.

– Сэр, успокойтесь и отойдите от мистера Донована и мисс Мэлоун, – потребовал шериф.

Дядя Дэвис наклонился в сторону, чтобы поймать мой взгляд.

– Так не делается, сука. Я получу то, что принадлежит мне любыми средствами.

– А теперь я попрошу вас прекратить угрожать мисс Мэлоун и напомнить, что вы делаете это не только при свидетелях, но и при представителе закона.

Дядя Дэвис повернулся к шерифу.

– Думаешь, мне есть до этого дело?

– Думаю, что вы не очень умны, раз так поступаете, – ответил шериф.

Дядя Дэвис открыл рот, чтобы заговорить, но я опередила его.

– Давай.

Я почувствовала, что все внимание переключилось на меня, и шагнула из-за спины Микки, чтобы дядя Дэвис мог меня хорошенько разглядеть. Микки обхватил пальцами мое запястье, но это было все, что он сделал, прежде чем я снова заговорила.

– Ты действительно думаешь, что я все еще боюсь тебя? – спросила я.

– Я думаю, что ты так и не усвоила урок, который преподал тебе отец, а следовало бы, – ответил он.

Крайне неуместно.

Ладно, дядя Дэвис.

– Усвоила, дядя Дэвис, – ответила я. – Я поступила точно так же в прошлый раз, когда он уложил меня в больницу.

Я почувствовала, как Микки и шериф насторожились, но еще не закончила.

– Но теперь я старше. Мудрее. И ты тоже старше. Слабее. И не очень умнее. Ты только это и можешь. Делать людей несчастными, потому что ты социопат и тебе это нравится. Думаю, будет справедливо тебя предупредить, что ты можешь приложить немало усилий, делая меня несчастной, но у тебя ничего не получится. Все закончится довольно неприятно, поэтому сейчас я бы посоветовала тебе обойтись малой кровью.

– Мне очень хочется приложить к этому немало усилий, Джозефина, – ответил дядя Дэвис, и я пожала плечами.

– Мое предложение остается в силе. Принимайся за дело. Это будет твое потраченное время и деньги.

Его глаза сузились, что-то изменилось в них прежде, чем он предложил:

– Ты даешь мне чек, и я уезжаю из города.

И я точно знала, что это значит. Я вспомнила, как я росла. Вспомнила, какими они были с отцом. Как жили они. То, как жил мой отец, означало, что так жила и я. Даже когда я была ребенком, я знал это, потому что, особенно в детстве, вы не могли упустить этого.

– Хочешь сказать, что Бостон Стоун оплатил твою поездку сюда, а теперь он умыл руки, и у тебя нет денег, чтобы добраться до дома.

Он впился в меня взглядом, но тут же переступил с ноги на ногу.

Это означало, что я была права.

– Ты не получишь от меня ни пенни, – сказала я ему.

– Тогда я получу все это от тебя, забрав дом и мамины деньги, – выпалил он в ответ.

– Если ты действительно думаешь, что сможешь выиграть этот бой, тогда, вперед, – парировала я. – Это не мне семьдесят два года, и не у меня нет ни денег, ни друзей.

– Посмотрим, – ответил он.

– Конечно, посмотрим, – согласилась я. Потом я отвела от него взгляд и посмотрела на шерифа. – Рада снова видеть вас, шериф.

– Курт, – поправил он, усмехнувшись мне.

Еще одно необычное имя. Я не была уверена, что чувствовала по этому поводу, но оно было лучше, чем Бостон.

– Курт. – Я улыбнулась ему и посмотрела на Микки. – Спасибо, Микки.

– Нет проблем, детка, – ответил он.

– Может, вскоре придешь на ужин? – спросила я.

– Да, – ответил он.

– Хорошо, – пробормотала я, затем посмотрела на двух мужчин, игнорируя дядю, и решила продолжить свой день. – До встречи, джентльмены, – сказала я, направляясь к двери.

– До встречи, Джози, – крикнул Курт.

– До скорого, дорогая, – сказал Микки.

Я подняла руку в знак прощания и вышла за дверь.

Я была на полпути к Лавандовому Дому, когда мой телефон зазвонил. Я воспользовалась возможностью взглянуть на экран, поскольку он лежал дисплеем вверх на пассажирском сиденье. Когда я увидела, кто звонит, я нарушил правило, которое обычно всегда соблюдала, схватила мобильный и приложила его к уху.

– Привет, дорогой, – поздоровалась я.

– Серьезно? – ответил Джейк.