Текст книги "Завещание (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 36 страниц)

Это было после того, как я высадила Итана, он убежал с Брайантом, я встретила Софи (узнав, что Софи была старшей, Брайант – младшим, и между ними было еще трое). Это было после того, как я увидела, что Софи была юной копией Алиссы, только застенчивее и тише, и отметила, что в течение пяти минут, что я с ней провела, она была очень мила.

И это было после того, как Алисса увела нас к своей машине. Отвезла нас в город и припарковалась за своим салоном. После того, как впустила нас, включила свет и приготовила педикюрное кресло. После того, как я заглянула в ее салон, который выглядел не как «Дом Красоты Мод», а скорее, как шикарный спа-салон, который можно найти в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе или даже Париже. Он был оформлен в золотистых, серебристых и сливочных тонах с очень привлекательными современными светильниками, свисающими с потолка в форме множества хрустальных абажуров, отбрасывающих призмы света.

Это было после всего, и я посмотрела на нее, и увидела, что она смотрит на меня с теплым беспокойством в карих глазах, и она заявила:

– Я целыми днями утопаю в плаксах, делаю это дерьмо в течение многих лет. Я узнаю такое лицо, когда вижу его. Так расскажи мне.

Именно тогда я подняла руки, закрыла лицо ладонями и разрыдалась.

Я ревела в течение некоторого времени, прежде чем мне в руку, которую она убрала от моего лица, не втиснули большую кучу салфеток, и я обратила к ней заплаканные глаза.

– Расскажи мне, – настаивала она.

Я не знала почему, может, дело было в ее тоне, в добром взгляде, в том, что Джейк рассказывал мне о ней.

Но я сделала это.

Я вытерла лицо, высморкалась и рассказала:

Всё.

Я рассказал ей, как мой дед обращался с моей бабушкой. Как мой отец и дядя поступали также, когда росли, по-своему, делая именно то, чему они научились от своего отца. Неуважению к ней. Словесно оскорбляя ее. Попадая в неприятности. Пьянствуя. Делая ее жизнь, которая и так была сущим адом, намного хуже. И им было наплевать. Им всегда было наплевать.

Я рассказала ей о своем первом воспоминании о матери и отце и еще о нескольких других.

Я рассказала ей об Энди. Как он был прекрасен. Как он был лучшим первым парнем в мире. То, как он, казалось, понимал, что мой отец был ужасен, и как он пытался многими чудесными способами компенсировать это. Как был со мной очень нежен. Как был очень осторожен, держа наши отношения в секрете. Как я услышала от своей подруги Алисии, что после того, как мой отец причинил мне боль, он совсем слетел с катушек, и полиция должна была забрать его после того, как он ворвался в дом моего отца и кричал на него и громил все кругом.

Я рассказала ей, чем все закончилось и как закончились мои отношения с отцом.

Рассказала, как оставила Энди.

Рассказала ей о бабушке. Как она спасла меня, заботилась обо мне, сделала меня снова целой.

Рассказала, как поступила в университет, была беззаботной и счастливой, встретила харизматичного, красивого сокурсника, влюбилась и переехала к нему после окончания учебы.

Рассказала, как он тогда запугал меня своим темпераментом и, в конце концов, избил. Я рассказала ей о том, как снова сбежала к бабушке, нашла Генри, надела на себя маску и жила со своей ложью.

Я рассказала ей о смерти бабушки, о завещании, о том, что бабушка отдала меня Джейку, а Джейк взял меня. И, наконец, я рассказала ей все, что произошло с тех пор, с Джейком, с Джейком и Микки, с Джейком и Генри, закончив душераздирающей встречей с Генри всего несколько часов назад.

Во время всего этого она работала над моими ногами, ногтями и слушала. Женщина, которая в нашем недолгом с ней общении едва ли позволившая вставить мне хоть слово, не сказала ничего, кроме нескольких «ладно», «мм-хм», «дерьмо», «вот черт» и тому подобное.

Но когда я закончила, она посмотрела мне прямо в глаза и заявила:

– Сестренка, это чертовски сумасшедшая гребаная история.

И как ни странно, ее слова, ее взгляд на вещи, ее подтверждение того, что я знала в своем сердце, было правдой, казались глубокими. Настолько глубокими, что это открыло что-то внутри меня, что казалось, будто оно засияло, начиная сжигать последние остатки моей маскировки.

– И услышав это, ты становишься еще более легендарной, чем была раньше, – продолжала она.

То, что она сказала раньше, было приятно.

Это, однако, смутило меня.

– Прошу прощения? – спросила я.

– Девочка, твой отец мудила из мудил, мать тебя бросила, твой первый мужчина жестко тебя отымел? – спросила она, покачала головой и продолжила. – Это сломало бы многих женщин. Особенно, то дерьмо, что происходило с самого рождения. Даже раньше, ты знала, что твоя бабушка жила такой же жизнью. Гребаное сумасшествие. А ты? – еще одно покачивание головой. – Ты не сломалась. Ты заполучила шикарную работу рыскать по всему земному шару с самыми крутыми из крутых, пропитываясь всем этим стилем, и возвращаешься обратно в мир. Ты долбаный чемпион.

– Но… гм… – пробормотала я. – Тебе не кажется, что это довольно слабо, что я спряталась и не…

– Деточка, мы все делаем то, что должны делать, чтобы выжить. Ты выжила на дизайнерских платьях, билетах на самолет первого класса, шампанском и икре. – Она улыбнулась мне. – Думаю, ты все сделала правильно.

Я не думала об этом в таком ключе.

И, думая об этом вот так, мне пришло в голову, что я действительно это сделала.

– Миссис Мэлоун чумовая, – заявила она. – Отдала тебя Джейку в своем завещании? – она покачала головой, ее губы изогнулись вверх. – Я всегда знала, что с этой старушкой творится что-то не то. Не знала, что настолько.

– Это правда, – сказала я с усмешкой.

Алисса подмигнула мне и снова посмотрела на мои ногти.

– Хреново как все обернулось с тем парнем, Генри, – продолжила она. – Я имею в виду, мне грустно за вас обоих, за всю эту безответную любовь в течение многих лет. Это похоже на один из тех запутанных арт-хаусных фильмов, в которых ты думаешь будет эпическая история любви, но заканчивается тем, что никто не получает то, что хотел, и заставляет вас хотеть пойти после фильма прямо в бар и выпить дюжину рюмок водки, чтобы забыть, что вы видели это дерьмо.

– Именно это мне и хочется сделать, – подтвердила я и улыбнулась ей, когда она оторвалась от полировки моих ногтей. – Но маникюр-педикюр от доброй женщины, которая хорошо слушает, может оказаться лучше, – тихо закончила я.

Она одарила меня ласковым взглядом, который сделал ее еще красивее, прежде чем заметила:

– Что еще лучше, так это то, что мне достанется от тебя эта водка после того, как это дерьмо высохнет.

– Да, так даже лучше, – согласилась я.

Она снова сосредоточилась на покраске моих ногтей.

Поэтому я сказала ей в макушку:

– Хотя я с нетерпением жду этого, мне не хочется рассказывать Джейку о том, что произошло сегодня с Генри.

Ее голова откинулась назад, и я увидела, что ее глаза стали огромными, и определенно голос стал пронзительным, когда она закричала:

– Что?

– Я… э-э… ну, мне не очень хочется рассказывать Джейку о том, что случилось с Генри сегодня днем.

Она замотала головой, будто пыталась ее отряхнуть, и продолжала, даже когда заталкивала кисточку с лаком обратно в бутылочку. Затем ее взгляд остановился на мне.

– Сестренка, ты не должна рассказывать Джейку все это дерьмо.

Я почувствовала, как мои брови сошлись на переносице.

– А почему бы и нет?

– А почему бы и нет? – недоверчиво переспросила она.

Я молча кивнула.

– Потому что, девочка, это Джейк Спир.

Это не объясняло ни ее слов, ни реакции, потому что я знала, что это Джейк Спир, и все еще была в замешательстве.

– Алисса… – начала я, но она оборвала меня, придвинув свой маленький табурет еще ближе.

– Послушай меня, Джози. У тебя давно не было мужчины, а те, что были раньше, были первоклассными придурками, так что ты не понимаешь этого. Но когда у тебя есть мужчина, и этот мужчина – Джейк Спир, ты не сообщаешь ему, что горячий парень, который был влюблен в тебя десятилетиями, пришел к тебе домой и устроил жесткач, когда его не было рядом, чтобы присмотреть за тобой. И определенно не говоришь ему, что горячий парень подкатывал к тебе яйца. Не сейчас. И не пять лет спустя. Никогда.

Я не думаю, что это был хороший совет, не с Джейком. Он был очень открыт и откровенен и, полагаю, оценил бы то же самое.

– Сомневаюсь, что Джейку понравится, если я скрою это от него.

Она покачала головой.

– Деточка, я расскажу тебе одну историю, потому что Джуниор сделан из того же теста, что и Джейк. Так вот, бывает, что мы идем куда-нибудь выпить, и на меня засматривается какой-нибудь парень. И бывает, что кто-то, кому насрать на крутой камень, который мой мужчина надел мне на палец, может и подойти. Это случается, когда Джуниора нет рядом, потому что если он рядом, подобное дерьмо никогда не происходит. Но если он где-то поблизости, скажем, возвращается из сортира, и он это видит, то я отбриваю этого парня и делаю это быстро, а когда Джуниор спрашивает меня, что случилось, я отвечаю, что парень спрашивал сколько времени. Или, если знаю, то счет игры. Или что-нибудь еще. Я не говорю ему, что этот парень подкатывал ко мне. Если я это сделаю, Джуниор будет преследовать его задницу, отхлещет эту задницу, а затем я буду наскребать деньги, чтобы внести за него залог.

Эта новость вызвала тревогу на самых различных фронтах.

– Ты лжешь своему мужу? – спросила я.

– Без-черт-условно.

Как странно.

– Как думаешь, Джейк стал бы искать Генри? – поинтересовалась я.

– Без-черт-условно.

Боже милостивый.

– Но Генри завтра улетает в Париж, – сказала я ей.

– Ему бы пришлось улететь на гребаную Луну, чтобы сбежать от разъяренного Джейка Спира, который узнал, что парень нанес тебе неожиданный визит номер два, снова вел себя как мудак, и этот разговор закончился поцелуем. Для него не будет иметь значения, что поцелуй вел в никуда, потому что ты вся в Джейке. Правильно или неправильно, но такой мужчина воспринимает женщину как свою женщину, она… принадлежит ему, и никто к ней не подходит. Мне плевать, что вы с этим Генри были безответными любовниками с тех пор, как вам исполнилось пятнадцать и вы узнали, что такое секс, украдкой взглянув «Голубую лагуну». Это действие исподтишка. Он мог бы позволить дерьму разыграться между тобой и этим парнем однажды, позволяя тебе справиться с этим. Но когда парень провоцирует второй заход, – еще одно покачивание головой, – нет-нет.

– Он довольно часто спрашивал, не выходил ли Генри на связь после того первого раза, – призналась я.

– Не сомневаюсь, – ответила она.

– И когда он приказал мне прервать свидание с Микки, он стоял прямо передо мной, положив руку мне на шею.

– Не сомневаюсь и в этом.

Я прикусила губу, потому что все это придавало уверенности ее советам.

Алисса заговорила.

– Он спросит, связывался ли тот парень с тобой, и ты ответишь – нет. Позже скажешь ему, что Генри позвонил и между вами все кончено. Ты никогда не расскажешь ему о том поцелуе. Никогда. Ты меня слышишь?

Я кивнула головой.

Я ее слышала.

Ее лицо смягчилось, и она продолжила:

– Дорогая, скажу тебе прямо, женщина способна справиться с такой парнем, как Джейк, как Джуниор, вознаграждая их… Уф! – она снова покачала головой. – Нет ничего лучше. Они умеют давать и брать одинаково хорошо. Они получают то, что получают, и отдают больше. Нокаутируют себя, делая это. Копают носом землю. Делаешь ему хорошо, и он будет переворачивать твой мир, снова и снова.

Это звучало чудесно, и я знала, что это правда, так как Джейк уже делал это. Однако Алисса еще не закончила.

– Но раз уж это случилось, ты должна научиться как обращаться с ним. То, как ты выглядишь, как ты одеваешься, какая ты… сестричка, я почти уверена, Джейк, понимая, что он обладает всем этим полным комплектом, не будет понимать, что у него с тобой все хорошо. И не захочет, чтобы кто-нибудь обратил на тебя свой взгляд, и сделает все, чтобы этого не случилось. Он расправился с Микки, – она подняла руку и резко щелкнула пальцами, – его нет. Он увидел, что у него есть конкурент, и украл тебя прямо из-под него и сделал это быстро, а они друзья. А что бы он сделал, чтобы уберечь тебя от знаменитого фотографа? И что бы он сделал, если бы подумал, что этот парень каким-то образом вредит тебе или устраивает шоу?

– Хм, – пробормотала я.

– Вот именно, «Хм», – согласилась она.

– Я подумаю об этом, – сказала я ей.

– Ты слишком много думаешь. У тебя все еще есть чувства к этому Генри, а у него к тебе, и его желание, чтобы ты не была вместе с Джейком, перевешивает его желание обладать тобой. Так что Джейк найдет его и проделает ему еще одну дырку в заднице. Что этот Генри будет делать тогда?

Я поняла ее точку зрения.

Она наклонилась ко мне и понизила голос, когда повторила:

– Научись обращаться с ним. Выполни свою часть, чтобы все было хорошо. Да?

– Э-э… да, – запинаясь, согласилась я, потому что, хоть я и понимала ее точку зрения, и она была хороша, я все еще не была уверена.

Однако, видя, что она была очень уверена, я решила, что на данный момент согласие было моим лучшим вариантом.

– Господи, теперь мне нужно выпить. И много, – объявила она, вытаскивая кисточку из бутылочки с лаком. – Давай закончим с тобой и пойдем выпьем водки.

– Алисса, – позвала я, когда она водила по ногтю моего указательного пальца кисточкой с лаком очень привлекательного винного цвета.

Она подняла на меня глаза.

– Да?

– Спасибо, что выслушала.

Ее глаза загорелись, и она улыбнулась.

– В любое время, милая.

– Если ты… ну, надеюсь, ты знаешь, я тоже готова выслушать тебя в любое время.

– О, – начала она, возвращая свое внимание к моему ногтю, – ловлю тебя на слове. Джуниор не выходит у меня из головы. Мои хулиганы не выходят у меня из головы. И у меня много хороших друзей и много хороших клиентов, но большинство из них много болтают. – Она закончила с моим указательным пальцем и снова посмотрела на меня. – Полагаю, ты умеешь хранить секреты.

– Да, – заверила я ее.

– Тогда я просто засуну тебя на верхушку своего списка «Найти сестру, чтобы поплакаться».

Мне понравилась идея занять первое место в этом списке, поэтому я улыбнулась.

Она перевела взгляд на мой большой палец.

– В общем, наконец-то нашлось с кем сидеть на поединках. И это потрясающе.

Да.

Так оно и было.

Всё это.

Особенно Алисса.

*****

– Но ни при каких обстоятельствах не выпрямляй волосы с помощью «Brazilian blowout». В нем используют формальдегид. Ты должна пройти кератиновую терапию, – сказала я Полетт, светловолосой танцовщице из клуба Джейка, сидя рядом с ней за туалетным столиком в гримерке во время ее перерыва. – Алисса из «Дома Красоты Мод» сообщила мне, что занимается кератиновыми процедурами. Они дороже, но оставят твои волосы блестящими, очень мягкими и на самом деле вылечат волосы, сделав их сильнее.

– И это сделает их гладкими? – спросила Полетт.

– Возможно, слишком гладкими, – сказала я ей. – Это будет рискованно. Если предпочитаешь больше объема, обсуди это с Алисой. Но да. Они будут довольно прямыми и очень гладкими. И ты обнаружишь, что время твоей подготовки к шоу сократилось по крайней мере вдвое.

– Мне требуется чертова вечность, чтобы выпрямить волосы, – пробормотала она.

– Тогда, возможно, тебе стоит попробовать. И в любом случае, когда ты делаешь это движение головой и волосы раскачиваются, представь, как они будут ловить свет, имея блеск, и падать на спину. Предположу, что это было бы великолепно.

Она улыбнулась мне.

– Да, это будет выглядеть потрясающе.

Это действительно так.

Я улыбнулась в ответ.

Раздался резкий стук в дверь, а затем послышался голос Джейка, зовущего:

– Мужчина входит в комнату!

– Ладно! – крикнула в ответ Полетт и наклонилась ко мне, плотнее запахивая халат, чтобы он не открывал взору ее довольно пышные и совершенно обнаженное груди. – Он здесь единственный, кто так делает.

Я почувствовала, как мои брови сошлись на переносице.

– Но он уже видел твои прелести.

– Да, он видел мои прелести миллион раз, – согласилась она со смешком. – И все же он это делает. Это круто. И мило. Другие парни просто входят, как будто им все равно, хотя Джейк всегда устраивает им нагоняй, чтобы они этого не делали. Если его нет рядом, можно об этом забыть.

Я обнаружила, что это меня не удивило. Джейк был классным.

И милым.

И еще, Джейк должен знать, что его сотрудники не выполняли приказы.

– Привет, – поприветствовал меня Джейк, когда я думала об этом, и я отвернулась от Полетт, чтобы увидеть, как он движется через довольно захламленную раздевалку, его глаза перемещались между нами.

Очевидно, я была в клубе. И я находилась в раздевалке, потому что после того, как Джейк показал мне все, познакомил с вышибалами, официантками и барменами, один из вышибал сказал ему, что ему звонят, и он оставил меня в баре с мартини, чтобы пойти в свой офис и ответить на звонок.

Я немного посмотрела шоу, но увидев, что Полетт ретировалась со сцены, я решила, что, поскольку буду рядом и часто, воспользуюсь своим шансом, представлюсь ей и расскажу о преимуществах кератинового лечения.

Поэтому я последовала за ней в раздевалку.

И теперь мы были здесь.

– Считай, что ты познакомилась с Полетт, – сказал мне Джейк, остановившись рядом с нами.

– Да, – ответила я.

– Твоя детка потрясающая, Джейк, – вставила Полетт, и это было приятно, поэтому я снова ей улыбнулась.

– Как и ты, – сказала я ей.

Она одарила меня широкой улыбкой. Затем встала, сбросила халат, обнажив свое сказочное, подтянутое, загорелое, смазанное маслом тело, и направилась к двери, приговаривая:

– До скорого.

– До скорого, Полетт, приятно познакомиться, – крикнула я ей вслед.

– И мне, детка, – ответила она, подмигнув, прежде чем выйти за дверь.

Я посмотрела на Джейка.

– Ты сказала ей, чтобы она выпрямила волосы? – спросил он.

– Я расширила этот совет, – ответила я.

Он усмехнулся и покачал головой, прежде чем наклонился, схватил меня за руку и вытащил из кресла, пробормотав:

– Твой мартини теплый. Возьмем тебе еще один.

Я молча последовала за ним, потому что мне нечего было сказать. Еще один мартини звучал прекрасно, и я определенно не любила теплую водку.

Джейк держал меня за руку, пока мы шли через клуб, и усадил рядом с баром. Только тогда он отпустил меня, прежде чем скользнул между стульями, вставая рядом, и кивнул бармену (тому самому, что был там в прошлый раз, его звали Адам). Очень скоро передо мной поставили свежий мартини и бутылку пива для Джейка.

Он поднял ее и затянулся.

Я сделала то же самое, но глотнула лишь раз.

Когда я поставила свой бокал, Джейк приблизился, и я посмотрела на него, когда он облокотился на барную стойку, и его рука скользнула к моей пояснице, под свитер и вверх, чтобы он мог лениво водит пальцами по коже.

В ответ на это приятное ощущение я коснулась языком нижней губы.

Сквозь тусклый свет я увидела, как глаза Джейка опустились к моему рту, и он наклонился ближе, его пальцы перестали гладить и впились в пояс моих брюк.

Его голова наклонилась ближе, и я знала, что он собирается что-то сказать, что-то, что мне бы понравилось, что-то, что могло бы заставить покалывание, которое я испытывала в разных местах, стать сильнее.

Но почему-то я заговорила раньше него.

– Ужин был чудесный, спасибо.

Он ухмыльнулся.

– Это были просто чизбургеры, детка.

Да. С кусочками Вельветы. Я обнаружила, что Вельвета была главным продуктом в доме Спир. Я также обнаружила, что не возражаю против этого. Он довольно хорошо таял на толстом, горячем гамбургере и великолепно усиливал вкус.

– Похоже, Коннер в хорошем настроении, – заметила я. Он приехал после смены в «Wayfarer’S» и вел себя так, словно вчерашних драм не было.

– Сам раздул пламя, сам и туши. Он еще не оправился. Просто не позволяет этому проявиться.

Мои брови сошлись на переносице.

– А почему бы и нет?

– Потому что он парень, сын своего отца и у него нет выбора.

– Конечно, он чувствует себя в безопасности, находясь рядом со своей семьей, – заметила я.

– Так и есть, – согласился Джейк. – Но нет смысла тащить всех вниз, особенно Итана. Если я ему понадоблюсь, он знает, что я рядом. Но единственный выбор, который у него есть, это продолжать держаться. Он это знает. Он это переживет. И это он тоже знает. Мы просто должны дать ему поблажку и позволить справиться с этим так, как он считает нужным.

Это казалось разумной стратегией, поэтому я кивнула.

Затем я сообщила ему:

– Мужчины, нанятые тобой, входят в гримерную танцовщиц без стука.

Он смотрел на меня всего секунду, прежде чем покачал головой и пробормотал:

– Мелкие засранцы.

– Судя по рассказу Полетт, я не уверена, что ей действительно не все равно. Тем не менее, она считает милым, как ты выказываешь свое уважение.

– Я поговорю с парнями, – он сделал паузу, – снова. Но на этот раз это будет более сильное слово.

Я наклонилась к нему и повторила:

– Осмелюсь предположить, что ей все равно, Джейк. Но…

Джейк перебил меня.

– У них есть работа, они ее выполняют. На сцене. Это не делает их доступными для всех. Там позади – их пространство. В нем они чувствуют себя в безопасности. Они сами решают, кому себя показывать, а не мои парни. Ей, может, и плевать, но мне-то нет. Если мои парни, которые работают с ними, не могут проявить уважение, как я должен донести это до клиентов?

– Отличная мысль, – констатировала я.

Джейк усмехнулся.

– Могу я задать тебе один вопрос?

– Можешь спрашивать меня о чем угодно, Лисичка.

Я снова кивнула.

Потом я задумалась, стоит ли мне делать то, что я собираюсь.

Я посмотрела в глаза Джейка, которые смотрели прямо в мои, и подумала обо всем, чем он поделился со мной за очень короткий промежуток времени. Он не стал сдерживаться. Не стал утаивать. Не стал увиливать. Он хотел, чтобы я узнала его, и он начал делать это с самого начала.

Таким образом, я ощущала себя в безопасности, чувствуя, что между нами нет ничего, кроме того, что мы еще не успели разделить.

И я была относительно уверена (относительно), что он не хочет, чтобы между нами что-то стояло.

Тем не менее, сделав так, чтобы между нами ничего не было, мне придется научиться «обращаться» с этим.

И сделать это с умом.

– Ладно, тогда гипотетически, – осторожно начала я, не сводя с него глаз, но на этот раз облизала губы по другой причине, а затем продолжила. – Скажем, случилось бы что-то такое, что, как я знала, тебе не понравится. Если такое произойдет, лучше тебе не говорить, так как я знаю, что тебе это не понравится. Или я должна сказать, потому что ты достаточно откровенен и хочешь подобного в ответ?

Когда я закончила говорить, казалось бы, его осанка не изменилась, но она изменилась.

Резко.

И не в хорошем смысле.

По-видимому, я не очень хорошо справлялась.

– Что случилось? – спросил он отрывистым голосом.

– Я говорю гипотетически, – напомнила я ему, и это было правдой.

Но это было не так.

– Что случилось? – повторил он.

– Джейк… – начала я, но больше ничего не смогла произнести.

Его пальцы исчезли с моего пояса и обвились вокруг моей руки.

Потом меня стянули с барного стула и потащили через клуб.

Дверь в его кабинет находилась сбоку, и он повел меня прямо туда. Там была панель с кнопками, которая отпирала дверь, и когда мы приблизились, он без промедления поднял палец, чтобы ткнуть в цифры.

Экран клавиатуры загорелся зеленым, и Джейк толкнул дверь.

Мы побывали там раньше, и я заметила, что его офис был довольно просторным и довольно приятным. На полу лежал толстый ковер с привлекательным рисунком в синих, черных и бежевых тонах, но красный цвет преобладал. У одной из стен стояла роскошная черная кожаная кушетка. Темно-синие кожаные кресла перед большим, но не слишком громоздким деревянным столом.

Здесь было не так много личных вещей, ясно, что он не проводил там много времени, находясь лишь по делам, и поэтому не беспокоился о декоре. Но он все равно сделал это место приятным.

Кабинет был также на четыре ступени выше, так что из большого одностороннего окна, выходящее в зал клуба, открывался вид сверху, и его не загораживали посетители.

Кроме того, кабинет был в основном звукоизолирован. Не полностью, музыка была слышна, но как только дверь закрывалась, значительно приглушалась.

Именно это и произошло в тот момент. Дверь за нами захлопнулась, музыка стала не такой громкой, и Джейк потащил меня вверх по лестнице и по ковру к своему столу. Он поставил меня лицом к себе и отпустил мою руку, вставая передо мной, спиной к столу, и скрестив на груди руки.

Он повторил:

– Что случилось?

– Ты оставил наши напитки в баре, Джейк, – сказала я ему, и должна была признать, что этим я хотела выиграть время. Он вызывал у меня некоторое беспокойство.

– Что… случилось? – снова повторил он.

Я изучала его долгое мгновение (надо сказать, выигрывая больше времени), затем начала:

– Во-первых, могу ли я сказать, что Алисса посоветовала мне, что я не должна…

Джейк перебил меня.

– Детка, то, что работает у Алиссы, а я догадываюсь, как это происходит, и как обстоят дела у нее и Джуниора, – это не мы. Мы не Алисса и Джуниор. Ты уж точно, черт возьми, не Алисса. И то, как я веду себя с тобой – это не то, как ведет себя с ней Джуниор.

– Но у них, кажется, очень крепкие, здоровые отношения, – заметила я.

– Так и есть. Но у Алиссы хорошая семья, все живы, любят ее как сумасшедшие, поддерживают и всегда поддерживали. Потом она младшая и получала этого гораздо больше. У тебя была Лидия. Это все, что у тебя было. Пока ты не получила меня. Но ты получила меня, когда потеряла ее. Итак, если у Алиссы за всю ее жизнь с надежным фундаментом случается какая-то херня, она может это принять. Или, если ей этого не удается, у нее есть много людей, к которым она может обратиться.

Как у Алиссы были свои соображения, так и у Джейка – свои.

– Итак, Джози. – Он наклонился ко мне. – Что случилось?

– Сегодня в Лавандовый Дом приходил Генри и уволил меня, – выпалила я.

Джейк моргнул.

Затем он откинулся назад, далеко назад, упершись о край стола, и отрезал:

– Гребаный мудак.

– Я все равно собиралась уходить, Джейк, – напомнила я ему.

– Это не делает его меньшим мудаком, – ответил Джейк и продолжил: – К черту его. Подай на него в суд. Собиралась ты уходить или нет, но ты не давала ему повода тебя увольнять. Ничего не поделаешь, это незаконное увольнение. Прижучь эту задницу.

– Он дает мне почти двухгодовую зарплату в качестве выходного пособия, – объяснила я.

– Требуй вдвое больше, – огрызнулся Джейк.

– Это не должно быть еще неприятнее, чем есть сейчас, дорогой, – мягко сказала я. – Мы продолжили разговор, и хотя он начался враждебно, но не закончился таким образом. Вместо этого, он стал печальным. Он очень заботится обо мне…

– Если бы заботился, то не уволил бы тебя.

– Пожалуйста, послушай, – прошептала я.

Джейк закрыл рот.

– Мы… ну, мы поделились довольно многим и с нашей историей, я полагаю, ты можешь понять, что мы оба упустили возможность и потратили впустую много времени и, очевидно, прийти к этому пониманию будет больно для нас обоих. А теперь, когда я двигаюсь дальше, когда я счастлива, мне трудно это принять. Он просто теряет меня. Я тоже теряю его, это больно, но у меня есть то, что облегчает этот процесс. У него этого нет.

Джейку нечего было сказать на это, и я решила принять это как согласие, что он понял.

– Итак, хотя разговор начался на трудной ноте, закончился на печальной. Я верю, что через некоторое время мы сможем возродить то, что у нас было. Тем не менее, мы договорились, что не будем делать этого со мной в качестве его работника. Это было бы слишком тяжело для нас обоих.

– Хорошо, – буркнул Джейк.

Я поджала губы.

Джейк прищурился, глядя на мой рот, потом перевел взгляд на мои глаза.

– Есть что-то еще?

– Ну… – сказала я и замолчала.

– Чтоб меня, – пробормотал Джейк и резко спросил: – Что?

– Ну, я бы… то есть, я думаю… эм, честно говоря, я не знаю…

– Джози, детка, что? – оборвал Джейк.

– Думаю, он просто хотел увидеть, попробовать использовать последний шанс, но… – я сделала глубокий вдох и объявила: – он поцеловал меня.

Гнев Джейка наполнил комнату, и я с некоторым беспокойством наблюдала, как его тело, от макушки до пят, даже прислонившееся к столу, стало совершенно неподвижным и очень беспокойным.

– Что? – прошептал он.

– На самом деле это был прощальный поцелуй, – быстро сказала я.

– Если бы это было так, ты бы не сочла нужным сказать мне, – парировал он, а затем спросил: – он проник внутрь?

Я сжала губы вместе.

Брови Джейка сошлись на переносице.

– Ты впустила его внутрь? – он перешел на зловещий шепот.

Возможно, Алисса была права.

По крайней мере в этой части.

– Это было прощание, Джейк.

Он уставился на меня. Я стояла и позволяла ему. Мне не понравилось выражение его лица. Оно пугало меня, и не потому, что было устрашающим. Потому что это был гнев, а Джейк сказал мне только за день до этого, что когда мужчина ранен, это выходит через гнев.

– Джейк…

– Никогда больше так не делай, – тихо сказал он.

Я сглотнула.

– Этот рот мой, – продолжал он так же тихо.

Я молча кивнула.

– Больше никогда, Джози. Плевать, кто это, какая у тебя история, насколько напряженная ситуация, как ты переживаешь за парня. Этот рот – мой.

Не думаю, что было бы разумно указывать на то, что Генри был единственным мужчиной, которому я позволила бы это сделать, и только в то время, в той ситуации, и никогда больше. Я сочла разумным согласиться.

– Хорошо, дорогой, – прошептала я.

– Иди сюда, – приказал он.

Я сочла благоразумным отправиться туда и сделать это немедленно.

Он раздвинул ноги и наклонился, дергая меня на себя, так что я оказалась между ними, врезавшись в него телом, а его руки сомкнулись вокруг меня. Я откинула голову назад, посмотрев на него.

– Никогда ничего от меня не скрывай, плевать, как, по твоему мнению, я отреагирую. Я буду реагировать так, как реагирую. Я никогда не причиню тебе вреда при этом. Но у меня достаточно опыта в том, что не работает между мужчиной и женщиной, чтобы знать, что держать дерьмо друг от друга – это большая гребаная часть этого опыта.

– Ладно, – согласилась я.

– Итак, если этот парень снова свяжется с тобой, ты мне скажешь.

– Хорошо, – повторила я.

– Если кто-то тебя достает, расстраивает или еще что-нибудь, это ты мне тоже скажешь. Мне плевать, если ты думаешь, что это ерунда, будь то чей-то грязный взгляд в продуктовом магазине, от которого у тебя мурашки по коже. Ты, черт возьми, мне говоришь.

– Ладно, Джейк.

Его руки напряглись, и он приблизил свое лицо.

– Каждый сантиметр тебя, снаружи, и любой способ, которым можно проникнуть внутрь тебя, детка, физически или эмоционально, принадлежит мне. Ты не делишься этим. Никогда.