Текст книги "Путь воина. Путь меча. Путь дракона"

Автор книги: Крис Брэдфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 49 страниц)

24. Наставники

– Юные самураи! – Голос Масамото оглушительно прозвучал на весь Тё-но-ма, Зал бабочек – длинное помещение, украшенное искусными изображениями бабочек и сакуры. Скрестив ноги, Масамото сидел за внушительным столом из полированного кедра, стоявшим на помосте. С четырех сторон его окружали самураи в церемониальных кимоно. – К бусидо следует относиться со всей серьезностью!

Джек, Ямато и Акико вместе с сотней других учеников, получивших позволение учиться в школе Масамото Такэси, внимательно слушали.

– Чтобы стать самураем, нужно победить себя, вынести боль изнурительных тренировок и научиться сохранять присутствие духа в опасности, – провозгласил Масамото. – Путь воина длится всю жизнь, а мастерство подчас заключается именно в том, чтобы не свернуть[42]42
  Строцци-Хеклер, Ричард. «В поисках духа воина» (цит. по пер. с англ. Л.В. Махалиной). – Примеч. авт.


[Закрыть]. Вам потребуются упорство, дисциплина и бесстрашие.

Масамото неторопливо отхлебнул глоточек сэнча, давая возможность сидевшим аккуратными рядами вдоль зала ученикам вдуматься в сказанное.

– А еще вам потребуются наставники. Без них вы пропадете: вас ослепляет невежество, оглушает неопытность и неумение связывает вам язык.

Масамото снова замолчал, оглядывая комнату, чтобы убедиться, что его слова достигли цели. Джек, сидевший в самом конце зала, тем не менее почувствовал на себе тяжесть взгляда Масамото.

– Дуб начинается с побега, башня в девять ярусов – с горсти земли, путешествие в тысячу ли – с первого шага[43]43
  Лао-Цзы. «Дао Дэ Дзин» (цит. по пер. с кит. О. Борушко). – Примеч. авт.


[Закрыть], – продолжал Масамото чуть теплее. – Чтобы помочь вам сделать этот первый шаг, а также все остальные, я представляю ваших наставников. Рэй!

Ученики склонились до самого татами в знак почтения.

– Прежде всего, сэнсэй Хосокава, мастер кэндзюцу и боккэна.

Масамото кивнул самураю справа от него, тому самому, который показал Джеку, Акико и Ямато их комнаты. Хосокава выглядел свирепым воином: пронизывающий взгляд, короткая бородка клинышком и черные как смоль волосы, собранные в традиционный узел на макушке.

– Вместе со мной Хосокава-сэнсэй будет учить вас искусству владения мечом; если вы добьетесь успеха, мы передадим вам технику «Двух небес».

Сэнсэй Хосокава пристально оглядел каждого ученика, словно прикидывая, имеет ли тот право здесь находиться. Затем наклонил голову – надо полагать, удовлетворенный осмотром.

Джеку стало интересно, что это за техника такая. Он хотел спросить у Акико, однако увидел, что она, как и все остальные, не сводит глаз с Масамото и наставников.

– Справа от сэнсэя Хосокава сидит сэнсэй Ямада, знаток дзэн и медитации.

Лысый человек с длинной седой бородкой и сморщенным лицом дремал в дальнем конце стола. Худой и высокий, как побег бамбука, он был так стар, что даже брови поседели.

«Да ему лет семьдесят, как минимум», – прикинул Джек.

– Сэнсэй Ямада? – мягко позвал Масамото.

– Хай! Додзо, Масамото-сама[44]44
  Да! Спасибо, уважаемый господин Масамото (яп.).


[Закрыть]. Хорошо знать, что у твоего путешествия существует конец; но в конце концов, самое главное – это само путешествие[45]45
  Ле Гуин, Урсула «Левая рука Тьмы» (цит. по пер. с англ. И. Тогоевой). – Примеч. авт.


[Закрыть].

– Мудрая мысль, сэнсэй, – отозвался Масамото.

Сэнсэй Ямада кивнул и, похоже, снова задремал.

Джек позавидовал той легкости, с которой старик забылся сном в столь неудобном положении: у него самого от сидения на коленях уже болели ноги.

– Сиди смирно, – прошептала Акико, заметив ерзанье Джека. – Ты ведешь себя неприлично!

«Сочувствия от нее не дождешься! – подумал Джек. – Эти японцы, наверное, так и рождаются, сидя на коленях!»

Масамото повернулся к молодой женщине слева.

– А теперь позвольте представить – сэнсэй Ёса, наставник по кюдзюцу и верховой езде.

Сэнсэй Ёса была одета в красное с бежевым кимоно, украшенное гербом из луны и двух звезд. Ее черные волосы струящимся водопадом поблескивали в свете многочисленных фонарей, висевших на стенах Тё-но-ма. Джек мгновенно забыл о боли в коленках и завороженно уставился на воительницу.

– Сэнсэй Ёса один из лучших мастеров в искусстве стрельбы из лука, – объявил Масамото. – Я бы даже сказал, что она самый искусный лучник в Японии. Вам достался наставник всем на зависть.

Сэнсэй Ёса поклонилась, не сводя карих глаз с учеников: оглядывала одного за другим, словно рассчитывая расстояние и траекторию. Джеку она напомнила ловчего сокола: такая же грациозная, изящная и в то же время смертельно опасная. Когда сэнсэй Ёса откинулась назад и убрала волосы с лица, то показался уродливый ярко-красный шрам, рассекавший правую скулу по всей длине.

– И наконец, последним по счету, но не по важности разрешите представить сэнсэя Кюдзо, мастера тайдзюцу.

Слева от сэнсэя Ёса сидел человечек с крохотными глазками и жиденькими усиками под толстым плоским носом.

– Сэнсэй Кюдзо научит вас всему, что необходимо знать в рукопашной схватке: удары ногами и руками, броски, блоки и приемы борьбы. То, что вы узнаете от него, поможет вам овладеть всем остальным.

Джек глазам своим не поверил: сэнсэй Кюдзо был не больше ребенка – вот так наставник по рукопашному бою!.. Многие новички смотрели на сэнсэя с таким же недоверием.

Старик раздраженно поклонился. И тут Джек увидел, что сэнсэй Кюдзо щелкает орехи голыми руками! Один за другим он неторопливо брал большие орехи из красной лакированной чашки и сдавливал их пальцами. Выбирал из расколотого ореха сердцевину и тянулся за следующим.

Закончив церемонию представления, Масамото сделал знак ученикам еще раз поклониться преподавателям.

– Однако Путь воина – это не только воинские искусства и медитация, – продолжал Масамото. – Вы должны постоянно жить в соответствии с бусидо – кодексом поведения самурая. Вы всегда должны вести себя храбро и порядочно. И я ожидаю от вас честности, благородства и преданности – во всем. Вы обязаны уважать друг друга. Каждый ученик школы Нитэн ити рю выбран мной лично, и каждый достоин вашего уважения.

Джек почувствовал, что последнее замечание сделано специально ради него, и многие ученики обернулись к нему. Какой-то заносчивый на вид мальчишка с бритой головой, высокими скулами и тяжело нависшими веками бросил на Джека злобный взгляд. На черном кимоно мальчишки горел герб красного солнца.

– Завтра начнутся занятия. Тем из вас, кто уже проучился здесь год или больше, тоже не помешает освежить свои знания. Никогда не допускайте мысли, что вам все известно. Вы всего лишь делаете первый шаг! – Масамото ударил кулаком по столу, чтобы подчеркнуть сказанное. – Имея достаточно времени, любой может овладеть физическими приемами. Обладая достаточным знанием, каждый может стать мудрецом. И только по-настоящему преданный своему делу воин способен овладеть и тем, и другим, достигнув истинной цели бусидо[46]46
  «Имея достаточно времени, любой может овладеть физическими приемами. Обладая достаточным знанием, каждый может стать мудрецом. И только истинный воин может овладеть и тем, и другим, превзойдя их» – изречение буддийской секты Тьен тай. – Примеч. авт.


[Закрыть]. Школа Нитэн ити рю – это ваш путь к совершенству. Учитесь сегодня, чтобы выжить завтра!

Масамото поклонился ученикам, которые ответили оглушительным криком «Масамото! Масамото! Масамото!».

Когда крики затихли, открылись входные сёдзи и слуги внесли длинные лакированные столики. Ученики встали, освобождая место для двух рядов столиков посреди зала.

Негласная, но строгая иерархия диктовала, кому где сидеть: самые старшие ученики расположились рядом со столом преподавателей, а новички – возле входа. Джек, Ямато и Акико, одетая в зеленое кимоно с гербом отца, цветком сакуры, прошли в самый конец вместе с семнадцатью новичками.

Джек был одет в темно-красное кимоно, которое ему подарила Хироко, когда он уезжал из Тоба. Герб клана Масамото на одежде придавал Джеку сил, отгоняя страхи: герб с фениксом защищал его невидимой броней, не давая другим ученикам приблизиться или вести себя агрессивно. Они просто настороженно наблюдали за Джеком.

Только Джек собрался сесть, как к нему лениво подошел тот самый мальчишка с гербом солнца на кимоно.

– Гайдзин, это мое место, – вызывающе заявил он.

Все ученики обернулись, чтобы посмотреть, как поступит белобрысый гайдзин.

Джек расправил плечи.

Мальчики сверлили друг друга взглядами. Секунды тянулись бесконечно долго. Потом Джек почувствовал легкое прикосновение: Акико взяла его за локоть и тянула прочь.

– Да пожалуйста, – ответил Джек. – Что-то здесь запашок какой-то…

Намек заставил мальчишку раздуть ноздри и бросить злобный взгляд на двух насмешливо фыркнувших учеников.

– Джек, нельзя так оскорблять людей, – прошептала Акико, торопливо ведя Джека к столу, за которым сидел Ямато. – Не стоит заводить себе врагов – особенно в стенах Нитэн ити рю!

25. Сияющий

– Он первый начал! – сказал Джек, сидя между Акико и Ямато.

– Не важно, – ответила Акико. – Все дело в лице.

– В лице? – переспросил Джек, однако Акико не успела ответить: слуги принесли подносы с едой и расставили их на столе. Суп мисо, жареная лапша, маринованные овощи, разные виды сырой рыбы, мягкие белые кубики тофу, чашечки с соленой жидкостью темного цвета – соевым соусом, как объяснила Акико, – и несколько порций еще дымящегося вареного риса – Джек никогда не видел такого разнообразия блюд. Уже одно это говорило о важности происходящего.

– Итадакимас![47]47
  Приятного аппетита! (яп.)


[Закрыть] – громко сказал Масамото, когда слуги расставили угощение.

– Итадакимас! – отозвались ученики, принимаясь за еду.

Джек не знал, с чего начать. Взял хаси и старательно ухватил их поудобнее. Хотя он уже попривык есть палочками, маленькие кусочки удавалось подцепить с большим трудом.

– Ты что-то говорила насчет лица, – напомнил Джек, выбирая суси.

– Да. Для японца очень важно не потерять лицо.

– Потерять? – изумился Джек.

– Имеется в виду вовсе не часть тела, – объяснил Ямато. – Лицо – это то, как другие воспринимают положение человека в обществе, оно означает власть и влияние. Необходимо во что бы то ни стало сохранять лицо, иначе человек лишается авторитета и уважения.

– Ты заставил того мальчика потерять лицо перед другими учениками, – поддакнула Акико.

– Ну и ладно, подумаешь! Да кто он вообще такой? – Джек пожал плечами, показывая хаси на мальчишку.

Тот уставился на Джека злобно прищуренными глазами.

– Нельзя так делать! – выругала Джека Акико.

– Как так?

– Не показывай на него хаси. Это очень невежливо! – сказала Акико, раздраженная постоянными промахами Джека. – И не оставляй хаси в чашке с рисом!

– О господи, в этом-то что плохого? – воскликнул Джек, торопливо вытаскивая торчавшие из риса палочки. Японскому этикету научиться невозможно! Любое действие, даже самое мелкое и незначительное, требовало постоянного внимания.

Джек внезапно заметил, что все сидевшие за столом смотрят на него. Он опустил взгляд в чашку и принялся клевать палочками содержимое.

– Это означает, что кто-то умер, – тихонько объяснила Акико и поклонилась. – Хаси втыкают в рис только во время похорон. Потом чашку ставят у изголовья умершего, чтобы ему не пришлось голодать в загробном мире.

– Чего ж ты мне раньше не сказала? – шепотом огрызнулся Джек. – Что бы я ни сделал, вы всё считаете невежливым. Приехали бы вы в Англию, и ваши манеры сочли бы весьма странными! Вы тоже могли бы кого-нибудь обидеть.

– Прости меня, Джек, – застенчиво сказала Акико, склоняя голову. – Это я виновата, что не научила тебя.

– Да хватит тебе извиняться! – завопил Джек и в отчаянии схватился за голову.

Акико застыла. Джек поднял глаза: ученики за его столом изо всех сил делали вид, что ничего не замечают, однако было яснее ясного, что говорить таким тоном с Акико отнюдь не следовало. Ямато смотрел на Джека убийственным взглядом, но молчал.

– Извини, Акико, – пробормотал Джек. – Ты пыталась мне помочь… Просто ужасно трудно все время говорить, думать и жить как японец.

– Я понимаю, Джек. Приятного аппетита, – безучастно ответила она.

Джек по очереди пробовал все блюда, не чувствуя вкуса, огорченный тем, что расстроил Акико. Хуже того – накричал на нее в присутствии других. Из-за этого она наверняка потеряла лицо. Подняв взгляд, Джек увидел, что мальчишка в кимоно с гербом солнца все так же злобно смотрит в его сторону.

– Акико, – склонив голову, заговорил Джек достаточно громким голосом, чтобы услышали окружающие. – Прости меня, пожалуйста, за мое поведение. Я все еще не отошел от путешествия.

– Извинения приняты, Джек, – ответила Акико, и атмосфера за столом мгновенно изменилась: все опять завели вежливые беседы.

– Скажи, пожалуйста, а кто этот мальчик? – спросил Джек, обрадованный, что ему удалось в какой-то мере восстановить мир и согласие. «Кажется, я начинаю разбираться в тонкостях японского этикета», – подумал он.

– Не знаю, – ответила Акико.

– Я знаю! – с энтузиазмом откликнулся мальчишка, сидевший напротив Джека. – Он тоже новичок, в одном классе с нами. Его зовут Ода Кадзуки, он сын даймё Ода Сатоси и родственник императорской семьи – поэтому и носит кимоно с императорским гербом. Некоторые считают клан Ода весьма могущественным и высокопоставленным. Даймё назвал сына «Кадзуки», то есть «Сияющий».

Все в изумлении уставились на мальчишку, который, ничуть не смущаясь, продолжал говорить. Выглядел он совершенно непримечательно: на пухлом лице выделялись только черные гусеницы мохнатых бровей, застывших в вечно удивленном положении.

– Прошу прощения, – поклонился мальчишка. – Я не представился. Меня зовут Сабуро, я третий сын Симадзу Хидэо. На нашем гербе два соколиных крыла, которые символизируют быстроту, грациозность и чувство собственного достоинства, присущие этой птице. Мой брат Таро – вон он сидит возле стола преподавателей – один из лучших учеников школы в искусстве владения мечом. В этом году он будет изучать технику «Двух небес»…

– Очень рад с тобой познакомиться, – вежливо прервал его Ямато. – Меня зовут Ямато, я сын Масамото Такэси. Это моя двоюродная сестра Акико. А это Джек, он приехал с другого конца света.

Акико и Джек по очереди поклонились, когда Ямато их представил.

– А! Тот самый гайдзин, которого спас Масамото. – Сабуро настороженно кивнул Джеку и отвернулся к Ямато. – Я тоже очень рад с тобой познакомиться. Непременно расскажу матери, что ужинал рядом с оставшимся в живых сыном Масамото. Бедный Тэнно, какое горе! Мой брат был с ним знаком, они часто тренировались вместе…

– А как зовут твою подругу? – торопливо вмешалась Акико, заметив, что Ямато помрачнел при упоминании о смерти Тэнно.

Слева от Сабуро сидела девочка с волосами до плеч и карими глазами. Не успела она открыть рот, как Сабуро ответил за нее:

– Это Кику, вторая дочь Имагава Хироми, знаменитого жреца дзэн. – Все поклонились, но Сабуро не унимался: – Интересно, кто будет вести у нас первый урок? Хорошо бы нам досталась сэнсэй Ёса! Она прямо-таки воплощение богини. Наша собственная Томоэ Годзэн!

Джек заметил, что Акико покоробило такое упоминание ее любимой воительницы, и он торопливо перевел разговор на другое:

– Сабуро, а что такое техника «Двух небес»?

– Ну, это секретная техника Масамото…

Однако Сабуро больше ничего объяснить не успел: Масамото завершил ужин, громогласно провозгласив «Готисо-сама!»[48]48
  Спасибо за угощение! (яп.)


[Закрыть].

Послышалась команда «Рэй!», все дружно встали и поклонились. Масамото и наставники прошли через Тё-но-ма и исчезли в темноте. За ними, в порядке старшинства, молча последовали ученики.

Джек с облегчением покинул Зал бабочек и вдохнул холодный свежий воздух: больше никто не пялится на гайдзина! Весь вечер, стоило Джеку поднять глаза, Кадзуки бросал на него насмешливый взгляд и говорил что-то о «гайдзине», а сидевшие с ним рядом ученики смеялись.

Джек плелся за Акико, Ямато и Кику, от которых не отставал разговорчивый Сабуро. Посмотрев на звездное небо, Джек попытался найти показанные отцом созвездия – пояс Ориона и Большую Медведицу, звезду Беллатрикс…

Вдруг прямо перед Джеком, преграждая ему дорогу, появился Кадзуки.

– Эй, гайдзин, ты куда?

– Спать, Кадзуки. Как и все остальные, – ответил Джек, сделав попытку обойти задиру.

– Ну ты, гайдзин, кто тебе разрешал называть меня по имени? – Кадзуки с силой толкнул Джека.

Джек потерял равновесие и врезался в подкравшегося сзади другого мальчишку.

– А, теперь ты еще и Нобу обидел! Проси прощения у нас обоих!

– За что это я должен просить прощения?! – Джек попытался пройти мимо, но громадный как борец сумо Нобу и не подумал сдвинуться с места.

– А ты нахал! Не хочешь извиняться? Тогда будешь наказан! – пригрозил Кадзуки.

Нобу хрустнул пальцами, словно собираясь нанести удар, однако Джек не отступал.

– Только попробуй! – вызывающе крикнул он.

Бросив взгляд через плечо Кадзуки, Джек увидел, что Акико, Ямато и остальные уже вошли во Дворец львов, и его храбрость стала стремительно испаряться.

– Что, гайдзин, все ушли? – злорадствовал Кадзуки. – Теперь ты видишь, что Масамото не всегда может за тебя заступиться? Да и кто поверит какому-то гайдзину?

Кадзуки резко ухватил Джека за левое запястье и повернул его. Джек мгновенно упал на колени, отчаянно пытаясь избежать нестерпимой боли в руке.

– Во-первых, проси прощения за то, что сел на мое место. Во-вторых, ты нагрубил мне в присутствии моих друзей. В-третьих, нанес оскорбление, показав на меня палочками. Проси прощения! – потребовал Кадзуки, все сильнее выворачивая кисть Джека и вызывая приступы невыносимой боли. – Гайдзин, проси прощения!

– Пошел к черту! – выругался Джек по-английски.

– Что ты сказал? – переспросил Кадзуки, озадаченный непонятными словами. – Смотри у меня, гайдзин. Как бы ты не пострадал еще до начала тренировок!

Кадзуки сильнее скрутил кисть, боль обожгла руку до самого плеча, и Джек упал лицом вниз, не в состоянии пошевелиться. Намеренно задирая руку Джека вверх, Кадзуки завел ее ему за спину, заставляя ткнулся лицом в землю.

– Что, гайдзин, нравятся червячки? Такие, как ты, лучшей еды не заслуживают! – дразнил Кадзуки. – Секреты нашего боевого искусства не для гайдзинов! Ты здесь чужой, убирайся отсюда!

Кадзуки вывернул руку еще немного, и Джек почувствовал, что она вот-вот сломается.

– Сэнсэй идет! – предупредил Нобу.

Кадзуки вскочил, отпуская Джека.

– В другой раз, гайдзин!

Кадзуки и Нобу скрылись за углом Тё-но-ма.

Джек лежал на земле, прижимая к груди руку. Последние слова Кадзуки – «В другой раз, гайдзин!» – заставили его задрожать: то же самое крикнул на прощание Докуган Рю.

Боль утихла, и Джек осторожно подвигал рукой: цела, хотя все еще нестерпимо болит. Пока он нянчился с больной рукой, к нему подошел сэнсэй Ямада, встал, опираясь на бамбуковую палочку, и посмотрел на Джека, словно на жучка со сломанным крылышком.

– Чтобы по тебе топтались, нужно лежать на земле[49]49
  Вейр, Брайан. – Примеч. авт.


[Закрыть], – безразлично сказал он и неторопливо пошел дальше шаркающей походкой.

– В каком это смысле? – спросил Джек, однако старик даже не обернулся, и ответом стал только затихающий стук трости по каменным плитам двора.

26. Победить меч

– Ой!

Джек потер голени и, хромая, вошел в Бутоку-дэн. Положил боккэн с краю, где уже лежало оружие других, и осторожно опустился на колени возле Ямато, сидевшего в ряду учеников.

Акико вошла вместе с Кику и поклонилась. Сабуро торопливо влетел за ними и тут же вскрикнул:

– Ой!

Запрыгал по полу и, закусив от боли губу, сел в ряд учеников.

Сэнсэй Хосокава стоял у входа, размахивая синаем, бамбуковым мечом для тренировок в кэндзюцу, и придирчиво оглядывая остальных новичков, входящих в додзё на первый утренний урок. Еще трое получили по ногам.

– Воинское искусство не должно начинаться на входе в додзё и заканчиваться на выходе из него! – оглушительно рявкнул сэнсэй, когда последний ученик присоединился к ряду испуганных мальчишек и девчонок. – Каждый раз, когда входите в додзё, кланяйтесь, держа меч высоко поднятым! Всякий, кто тащится нога за ногу, сутулится или ловит ворон, отведает моего синая!

Все немедленно выпрямились – еще попадет за то, что сутулишься!

Сэнсэй Хосокава прошелся по додзё, пристально разглядывая будущих самураев. Подойдя к Джеку, он остановился.

Джек поднял глаза: Хосокава оценивающе смотрел на него.

– Сэнсэй Масамото сказал мне, что ты победил ниндзя, пользуясь только боккэном. Это правда?

– Ну… хай… кажется, победил…

– Хай, сэнсэй! – рявкнул Хосокава.

Джек торопливо извинился, ниже сгибаясь в поклоне. Вот ведь идиот! Совсем забыл, как нужно обращаться к старшему!

– Хай, сэнсэй. Я помогал Ямато и…

– Прекрасно, – оборвал его Хосокава. – Ты испугался?

Джек не знал, какого ответа ждет Хосокава. Бросив взгляд на остальных учеников, он увидел, что все на него глазеют.

Стоит ли признаться, что он перепугался до смерти? И подумал, что ниндзя проткнет его мечом насквозь? Или задушит, как отца задушили…

Кадзуки насмешливо скалился: а ну послушаем, как гайдзин признается в трусости! Потом Джек поймал взгляд Акико: она тихонько кивнула, словно призывая его сказать правду.

– Хай, сэнсэй, – осторожно подтвердил Джек.

– А как же иначе! – согласился Хосокава. – Встретить ниндзя лицом к лицу – здесь есть чего бояться!

Джек облегченно вздохнул, когда сэнсэй пошел дальше.

– Смелость – это не отсутствие страха, а понимание, что есть нечто более важное, чем страх[50]50
  Редмун, Амброз Холлингуорз. – Примеч. авт.


[Закрыть]. Для Джека его преданность Ямато оказалась сильнее страха. Таким и должен быть самурай.

Неожиданная похвала заставила Джека раздуться от гордости, а вот Кадзуки ужасно разозлился.

– Джек проявил смелость, преодолел страх и таким образом взял верх над своим противником, – продолжил сэнсэй Хосокава. – Прекрасное начало для изучения… – Он замолк на полуслове.

Опоздавший на урок Нобу тяжело топал через двор, поправляя на ходу кимоно и неуклюже зажав боккэн под мышкой. Сэнсэй подошел к двери и остановился в ожидании.

Все ученики точно знали, что сейчас произойдет. Нобу продолжал бежать, не догадываясь о предстоящем наказании.

– Ой-ёй!

Сэнсэй Хосокава с такой силой ударил Нобу синаем по обеим ногам, что мальчишка полетел носом в пол, выпустив боккэн. Среди учеников послышались сдержанные смешки, которые сэнсэй пресек суровым взглядом.

– Вставай! Больше никогда не опаздывай на мой урок! – Хосокава отвесил Нобу увесистый пинок по задней части. – И не вздумай еще раз явиться в додзё в таком виде!

Сгорающий от стыда Нобу торопливо поднялся и, не переставая кланяться, поспешил занять место в ряду учеников.

– Что ж, теперь, когда все наконец собрались, можно начинать тренировку. Возьмите боккэны и встаньте в три ряда – подальше друг от друга, чтобы вы могли размахивать мечом.

Ученики поклонились и неуклюже встали в три неровные ряда.

– Это еще что такое? – завопил Хосокава. – Всем десять отжиманий! Кадзуки, считай!

Все упали на пол и начали отрабатывать наказание.

– Раз! Два! Три! Четыре! Пять!..

– В следующий раз, когда я отдаю команду, выполнять ее нужно бегом! И строиться в ровные ряды!

От напряжения руки Джека слегка дрожали, однако, несмотря на вчерашнюю пытку, два года лазания по мачтам даром не прошли, и он даже не вспотел. А вот некоторым силенок не хватало; кое-кто сдался. Кадзуки продолжал отжиматься как ни в чем ни бывало и дышал по-прежнему ровно.

– Восемь! Девять! Десять!

– Построиться!

Все вскочили на ноги и помчались выполнять команду.

– Уже лучше. Во-первых, я хочу, чтобы вы просто подержали боккэн в руках.

Джек взял меч в точности как учил Ямато.

– А где твой боккэн? – вдруг спросил Хосокава у похожего на мышку мальчика, который тихонько стоял позади всех.

– Забыл, сэнсэй, – испуганно ответил он.

– Как тебя зовут?

– Ёри.

– Ну, Ёри, и какой же из тебя получится самурай? – с отвращением бросил Хосокава.

– Не знаю, сэнсэй.

– Я тебе скажу: мертвый, вот какой!.. Иди возьми запасной боккэн.

Ёри поспешно бросился к задней стене додзё, где чего только не было: мечи, ножи, копья, шесты и еще много всякого оружия, которого Джек в жизни не видал.

– Я хочу, чтобы для начала вы просто почувствовали боккэн. Подержите его. Обратите внимание на вес, форму и центр тяжести. Покрутите меч – только не заденьте стены, пол и окружающих!

Джек переложил боккэн из руки в руку. Попробовал несколько простых ударов. Повернулся кругом, держа меч над головой и описывая дугу в воздухе. Сабуро тоже попробовал повернуться, однако нечаянно стукнул другого ученика по затылку.

– Я же сказал, никого не задевать! – Хосокава снова врезал Сабуро по ногам синаем. – Меч – это продолжение вашей руки. Вы должны в любой момент, не задумываясь, знать, где находится киссаки, куда достает лезвие и как расположен меч по отношению к вашему телу.

Без всякого предупреждения Хосокава поднял синай и с быстротой молнии ударил Ямато в голову, остановившись на волосок от его носа. Ямато дернулся, испугавшись неожиданного нападения, и шумно сглотнул.

– Зачем вам сила, если вы не умеете ею управлять? – сказал Хосокава, опуская меч. – Теперь держите боккэн прямо перед собой. Выпрямите обе руки и положите на них оружие горизонтально.

Джек повиновался. Вес боккэна слегка давил на вытянутые руки.

«Это вовсе не трудно», – подумал Джек.

– Так и держите, пока я не разрешу опустить.

Сэнсэй Хосокава принялся задумчиво расхаживать по додзё. Словно армия каменных статуй, ученики стояли, держа боккэны на вытянутых руках, в ожидании команды.

У одного за другим задрожали руки. Кику, стоявшая недалеко от Джека, начала опускать боккэн.

– Разве я разрешил опустить мечи? – рявкнул Хосокава, и Кику мгновенно выпрямилась. От напряжения ее лицо исказила гримаса.

Через несколько минут одна из девочек в дальнем углу, выбившись из сил, уронила боккэн.

– На большее не хватило? – спросил Хосокава. – Сядь, посиди. Кто следующий?

Несколько учеников, среди них Кику и Ёри, тут же сдались. Акико явно теряла силы. А вот Джек все еще не чувствовал усталости.

Еще пятеро опустили руки, задыхаясь от напряжения, и отошли в сторону.

– Так легко поднимаешь лапки кверху? – с нескрываемой насмешкой спросил Хосокава, когда Сабуро – а с ним и Нобу – сдался.

– Сэнсэй? – с подобающим почтением обратился к Хосокава Сабуро, растирая ноющие плечи.

– Да?

– А в чем цель этого упражнения?

– Цель?! – ошеломленно воскликнул Хосокава. – По-моему, цель здесь очевидна! Если вы не можете победить собственный меч в ваших же руках, то каковы ваши шансы устоять перед противником?

Осознав цель упражнения, все, кто еще держал боккэны на вытянутых руках, удвоили усилия, несмотря на боль. Каждому хотелось произвести впечатление на сэнсэя.

Через несколько минут еще двое сдались, и стоять осталось всего пятеро: Джек, Кадзуки, Ямато, Акико и Эми – изящная, но заносчивая девочка, про которую Джеку говорили, что она старшая дочь даймё Такатоми, владельца школы.

У Акико затряслись руки, однако она явно не хотела сдаваться первой из девочек. И все же у Эми сил оставалось больше: она бросила взгляд на Акико, сияя торжествующей, хотя и вымученной улыбкой. Эми тоже не собиралась терять лицо. Акико запыхтела, напрягая последние силы. Краем глаза Джек заметил, как руки Эми начали опускаться, но тут Акико не выдержала и уронила боккэн. Мгновением позже Эми тоже опустила руки.

– Прекрасно, – заметил Хосокава. – Эми, ты проявила силу духа. Вот за это я тебя уважаю.

Обе девочки отошли к сидевшим у стены ученикам, и по дороге Эми, упоенная победой, слегка пихнула Акико. Джек поймал колючий взгляд, который Акико бросила на соперницу: Акико не упустила бы возможность стряхнуть с Эми высокомерие! И все же она справилась с раздражением и отвесила вежливый поклон.

– У нас еще остаются трое доблестных воинов, – провозгласил Хосокава. – Теперь все решает не выносливость, а сила воли. Дух против материи. Это проверка пределов ваших возможностей.

Ямато задрожал всем телом, как дерево во время урагана. Джек понимал, что долго не продержится, однако изо всех сил хотел превзойти Кадзуки.

А вот Кадзуки стоял, не шелохнувшись.

Через несколько секунд руки Ямато не выдержали, и он присоединился к остальным. Лишь Джек и Кадзуки остались выяснять, кто сильнее, – и для каждого это была схватка не только с противником, но и с самим собой.

Кадзуки вдруг задрожал от напряжения.

– Кадзуки! – ободряюще закричал Нобу, и к нему тут же присоединились еще несколько учеников: – Кадзуки! Кадзуки! Кадзуки!

Воспрянувший духом Кадзуки снова встал прямо и ухмыльнулся Джеку, уверенный в победе над гайдзином.

– Давай, Джек! – вдруг выпалил Сабуро.

Акико, Ямато и Кику тоже присоединились к нему:

– Джек! Джек! Джек!

Два мальчика сошлись в невидимой схватке посреди додзё, а их армии выкрикивали слова поддержки.

Джек возблагодарил судьбу за все часы, проведенные на мачтах «Александрии»: он привык подолгу висеть на руках в любую погоду – под ветром, дождем и снегом.

Тем не менее Джек знал, что его силы имеют предел, и заметил признаки приближения к нему. Еще минута – и руки отвалятся.

А Кадзуки снова стоял, не шелохнувшись.