Текст книги "Путь воина. Путь меча. Путь дракона"
Автор книги: Крис Брэдфорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 49 страниц)
22. Любовные стихи
На следующий день Джек и Ямато вместе с остальными учениками шли во Дворец сокола на урок хайку. По дороге их нагнал Сабуро.
– Слыхали новость? – переведя дух, спросил он. – Прошлой ночью рядом с Дворцом императора подожгли католическую церковь!
– Выходит, война началась, – сказала Кику, слегка побледнев.
– Нет, это разовое нападение. Сэнсэи говорят, какой-то ронин направлялся в Эдо и по пути поджег храм. Даймё Такатоми в ярости.
– Кто-нибудь пострадал? – осторожно спросил Джек.
Сабуро важно кивнул:
– В церкви был священник.
Все замолчали. Джек чувствовал, как даймё Камакура все туже затягивает петлю. Едва ли не каждую неделю приходили новости о гонениях на очередного священника или чужестранца. Сейчас религиозные распри впервые коснулись Киото.
– А где этот ронин? – спросил Ямато.
– Неизвестно. На всем тракте Токайдо к северу от Эдо полно самураев и асигару, которые откликнулись на призыв к оружию.
– Откуда их столько? – спросила Кику. – Того и гляди, Камакура соберет несокрушимую армию.
– Не забывай, что у оставшихся четверых регентов Совета тоже есть армии. – Акико постаралась успокоить подругу. – Вместе они превосходят силы Камакура.
Джек собирался задать следующий вопрос, но тут из Дворца Будды вышел Ёри.
– Где ты был? – закричал Джек, бросаясь навстречу другу.
Ёри обессиленно опустился на ступеньки Буцу-дэна с маленькой бронзовой чашей на коленях. Завидев товарищей, он устало, но безмятежно улыбнулся.
Сабуро громко шлепнулся рядом с Ёри.
– Ты такое вчера пропустил! На уроке тайдзюцу сэнсэй Кюдзо поймал стрелу рукой! – Он изобразил, как хватает что-то в воздухе.
Ёри поднял брови, давая понять, что рад за друга.
– С тобой все в порядке? – Акико опустилась рядом с ним на колени. – Мы беспокоились о тебе с тех пор, как ты убежал с урока сэнсэя Ямада.
– Я просил у сэнсэя прощения, – спокойно ответил Ёри.
– День с лишним? – Кику озабоченно переглянулась с Акико.
– Сэнсэй Ямада поговорил со мной, правда, совсем чуть-чуть, а затем велел чистить бронзового Будду и тем временем думать о его словах.
– Но ведь статуя огромная! – Джек посмотрел на черные от грязи ладони Ёри. – Это несправедливо! Ты всего лишь ушел с его урока.
– Нет, я вел себя неуважительно, – напомнил Ёри, – и заслужил наказание. К тому же после разговора мне стало легче.
– И что же сказал сэнсэй? – спросил Ямато.
– Он сказал, что самураи должны с одинаковым старанием посвящать себя искусству боя и творчеству. Наша обязанность – создавать мир, за который стоит бороться.
Ёри убрал с колен бронзовый сосуд и подушку.
– Еще он дал мне позаниматься с бронзовой чашей. В киай-дзюцу громкость – не главное, главное – концентрация ки. – Ёри решительно сверкнул глазами. – Сэнсэй Ямада говорит, даже слабый ветерок поднимает рябь на огромном океане.
Сэнсэй Накамура вернула Джеку листок с его хайку и огорченно покачала головой. По серебристым волосам прокатилась легкая волна.
– Ты упорно добавляешь в стихи свое мнение, – ледяным тоном сказала она. – Сердитое море. Красивая сакура. Сколько раз я говорила, что нельзя навязывать свое отношение? У читателя могут быть совсем другие чувства.
– Хай, сэнсэй, – устало вздохнул Джек. Разве поэты не пишут о любви, чувствах и страсти? Разве не поэтому Уильям Шекспир со своими пьесами имеет такой успех в Англии? Зато японцы так сильно оторваны от своих чувств, что не выражают их даже в стихах.
Сэнсэй Накамура подошла к Ёри и вгляделась в его листок.
– Неплохо. Даже многообещающе.
Ёри с надеждой улыбнулся, однако на этом похвала закончилась.
– В хайку следует избегать повторений. В начале у тебя холодный рассвет, а строкой дальше – прохладный бриз. Нехорошо. Ты потратил целое слово, но не рассказал читателю ничего нового. Попробуй еще.
Сконфуженный Ёри принялся переписывать хайку.
Сэнсэй Накамура продолжала читать другие работы, безжалостно указывая на недостатки и изредка позволяя себе сдержанную похвалу.
– Кадзуки-кун, прочти свой хайку вслух. Я бы хотела его похвалить.
Кадзуки встал и с гордостью продекламировал:
Раздались громкие аплодисменты. Сэнсэй Накамура оборвала их суровым взглядом.
– Я сказала, что хотела бы похвалить тебя, но не могу. В твоих стихах утерян дух хайку. Ты убил стрекозу, а в хайку, наоборот, нужно вдохнуть жизнь. Например, так:
Класс понимающе загудел. Кадзуки пристыженно сел на место.
– Я надеялась, что к осени вы будете писать приличнее, – вздохнула сэнсэй. – Впрочем, большинство ваших хайку не так плохи. В начале зимы я рискну объявить кукай. Думаю, к этому времени и отстающие успеют подтянуться.
Ученики недоуменно посмотрели на сэнсэя Накамура. Она громко цокнула языком, поражаясь всеобщему невежеству.
– Кукай – состязание авторов хайку. Судить его я приглашу знаменитого поэта Сайгё-сан, так что имейте в виду: стихи должны быть безупречны!
Сэнсэй жестом показала, что можно расходиться. Убрав со столов тушь, кисточки и бумагу, ученики направились из класса на улицу.
– Здорово, правда?! – восторженно воскликнул Ёри, пока они обували дзори. – Великий Сайгё-сан приедет сюда, в нашу школу! Мой любимый поэт!
– Я тоже буду участвовать, – к всеобщему изумлению заявил Сабуро.
– Ты? – Акико недоверчиво подняла брови. – За стихи о пищеварении призов не дают.
– Значит, напишу о любви!
– Что ты знаешь о любви? – рассмеялась Акико.
– То же, что и все, – неожиданно занервничал Сабуро.
– Акико! – Такуан помахал ей рукой, приглашая подойти.
– Хотя, может, и меньше некоторых, – пробормотал Сабуро, сворачивая к Тё-но-ма на обед.
Джек покосился в сторону Акико и Такуана.
– Идем, – позвал Ямато. – А то Певец любви не оставит нам риса!
Пока Джек искал сандалии, послышался голос Такуана:
– Я думал, не представить ли это хайку на конкурс. Мне очень важно твое мнение.
Акико склонилась над листком бумаги.
– Такой четкий образ горы, я словно сама перенеслась туда.
– Возьми, это тебе, – предложил Такуан.
Акико вспыхнула и скромно поклонилась.
– Ты ведь берег его для кукая!
– Напишу еще. – Такуан вложил листок ей в руку. – Для меня нет награды ценнее, чем твоя похвала.
– Спасибо. – Девушка с поклоном приняла хайку.
– Джек, ну ты идешь? – нетерпеливо закричал Яма-то с другого конца двора.
Джек поплелся в Тё-но-ма. Аппетит совсем пропал.
Вечером, сидя в комнате Ёри, Джек смотрел сквозь узкое окошко на сияющие звезды.
– Будешь участвовать в кукае?
– Я? – пискнул Ёри.
– А мне стоит, как ты думаешь?
– Я-а? – протянул он.
– Ты меня слышишь?
– Я-а?
Стоя в углу, Ёри кричал на небольшую поющую чашу, твердо намереваясь извлечь из нее звук. После разговора с сэнсэем Ямада Ёри уверился, что в нем дремлет талант к киай-дзюцу, и именно это боевое искусство спасет ему жизнь в будущем. Но чаша по-прежнему не отзывалась.
Джек заметил во дворе какую-то тень: Акико выскользнула из Нитэн ити рю через черный ход. Наверное, снова шла к монаху в храме Умиротворенного дракона.
– Прости, Джек, ты что-то сказал? – с трудом переводя дух, спросил Ёри.
– Спрашивал, будешь ли ты участвовать в кукае?
– Надеюсь, если сочиню приличное хайку. Для Сайгё-сан нужно что-то изысканное. А ты?
– Какой смысл? Я ничего не понимаю в хайку, в отличие от Такуана.
Ёри исподлобья глянул на Джека.
– Я не ревную, – поспешно сказал Джек, отводя глаза, – просто Такуан сегодня подарил Акико хайку.
– Если хочешь, я напишу для тебя стихи, – предложил Ёри, пряча улыбку.
– Ты прекрасно понимаешь, что я не об этом, – обиделся Джек. – Разве в Японии такой подарок ничего не значит? В Англии он считался бы любовным посланием.
– Для Такуана не значит, – заверил Ёри. – Я видел, как он сочинял хайку для Эми. Наверняка пишет всем девчонкам – они любят галантность и обходительность. Поэтому у него столько поклонниц. Если ты так переживаешь, почему сам не напишешь хайку для Акико?
– Ты же знаешь, что я не умею. Она будет смеяться.
– Не будет. Возьми мое, – дружелюбно сказал Ёри, протягивая листок бумаги.
– Это не любовное послание? – Джек неохотно взял хайку и покраснел.
– Конечно, нет, – с невинным выражением лица ответил Ёри. – Я просто готовился к кукаю.
Джек понимал, что испытывает к Акико не только дружеские чувства. По правде говоря, это из-за нее он сомневался, что хочет домой.
23. Удар «Осенний лист»
– Хадзимэ! – Масамото объявил начало каты для Джека и Таро, стоящих у противоположных стен Дворца феникса.
Соперники стали осторожно сближаться, пока лезвия катан не соприкоснулись. Вакидзаси они держали у пояса.
Внезапно Таро бросился вперед. Не поднимая меч, он оттеснил лезвием катану Джека, целясь ему в сердце. Таро великолепно контролировал удар, и Джек ощутил лишь легкое нажатие, когда киссаки коснулся его груди.
– Отлично, Таро-кун. Безупречный удар «Кремень и огниво», – похвалил Масамото. – Теперь ты, Джек-кун.
Джек сделал резкий выпад, направляя катану в сердце соперника. Но Таро был быстрее – его лезвие тотчас коснулось живота Джека. Нужно было отклонить его меч еще дальше.
– Будь это стальной клинок, Таро уже разрубил бы тебя надвое, – нахмурился Масамото. – Джек-кун, удар надо наносить увереннее! Почувствуй силу в ногах, туловище и руках и быстро бей всем телом.
– Хай, Масамото-сама, – угрюмо ответил Джек, возвращаясь в шеренгу учеников. Удар «Кремень и огниво» удавался всем, кроме него.
– Перейдем к удару «Осенний лист», – продолжил Масамото. – Думаю, вы уже до него доросли. Суть приема – ударить сверху по клинку атакующего соперника, обезоружить его и перехватить меч. Смотрите внимательно.
Масамото и сэнсэй Хосокава обнажили мечи. Хосокава начал атаку, Масамото метнулся вперед и дважды быстро ударил своим киссаки по катане противника. Меч с лязгом упал на пол.
– При этом нельзя терять ни секунды, – объяснил Масамото, жестом указывая всем стать в боевую стойку. – Тренируйтесь, пока не освоите прием.
Наконец изнурительная тренировка осталась позади. Стоя на веранде Южного сада дзэн, Джек задумчиво смотрел на длинную полосу белого песка, аккуратно уложенного маленькими волнами. Песчаная дорожка располагалась в центре сада, оформленного большими гранитными камнями и тщательно ухоженными кустами. В дальнем углу росла древняя сосна, похожая на дряхлую старуху. Длинные сплетенные ветви тянули дерево к земле, и ствол пришлось укрепить подпорками.
Джек вдохнул полной грудью, надеясь, что безмятежная картина поможет ему воспрять духом.
До конца утренней тренировки он промучился с ударом «Осенний лист». Ну почему у него не выходит? Одним мечом Джек владел неплохо, а вот с двумя никак не мог управиться. Досаднее всего было то, что за три месяца его мастерство совсем не выросло.
Наверняка за простотой форм кроется важная тайна, и Масамото ее не выдает. Или он невнимательно слушал? Все равно нельзя опускать руки – вдруг начнется война, да и Глаз Дракона где-то поблизости. Без техники «Двух небес» не выжить.
В дверях Дворца феникса появился Таро и, заметив младшего товарища, направился к нему.
– Не отчаивайся. Техника «Двух небес» считается самой сложной в Японии. Учиться ей – все равно что карабкаться на гору со связанными руками и ногами.
– У тебя же получается! – возразил Джек. – В чем секрет?
– Однажды я спросил об этом у Масамото-сама, – засмеялся Таро. – Он ответил: «Секрет в том, что никакого секрета нет».
– Не понимаю. Как так?
– А вот так. Он сказал: «Учитель – это иголка, ученик – нитка. Ты ученик и должен всегда следовать за учителем». Думаю, это и есть секрет. Постоянство и настойчивость. – Таро взмахнул рукой. – Техника «Двух небес» – как этот сад. Не знаю, что за садовник его создал. Он красив, совершенен – и удивительно прост. Но я уверен: чтобы сотворить эту красоту, понадобилось немало времени и мастерства.
– А за сколько времени ты овладел техникой? – спросил Джек.
– Да я почти новичок, – фыркнул Таро. – Технику «Двух небес» осваивают всю жизнь.
Лицо Джека вытянулось.
– Слишком долго. Война на пороге.
Таро мрачно кивнул.
– Я смотрю, ты такой же упрямый, как и я. Если тебе не хватает практики, можем позаниматься после уроков.
– Когда начнем? – Джек поклонился в знак благодарности.
– Да ты серьезно настроен. Сегодня вечером?
Джек с готовностью кивнул.
– Увидимся после обеда. – Таро поклонился и пошел в Сиси-но-ма.
Джек остался в саду. При мысли о тренировках с Таро он уже не чувствовал себя таким беспомощным.
Послышался шелест распахнувшихся сёдзи: из Дворца феникса вышли Сатико, Мидзуки и Акико.
– Акико! – позвал Джек, догоняя девушку.
– Тяжелый был урок? – кивнула она. – Удар «Осенний лист» такой сложный!
– Да. Зато Таро предложил вечером позаниматься техникой «Двух небес». Хочешь с нами?
– Спасибо, – поблагодарила Акико. – Я бы с радостью, но Такуан предложил мне помочь с хайку перед состязанием. Давай в другой раз.
– Понимаю, – ответил Джек, стараясь не выдать разочарования.
– Отлично. Увидимся за обедом, – беззаботно улыбнулась девушка. – Я пойду – Сатико и Мидзуки ждут.
Джек вернулся в сад и сел, обхватив голову руками. В ушах звенел голос Ёри, напоминая, что Такуан помогал всем подряд, и Джеку тоже. Повода для беспокойства не было. Отчего же он чувствует себя таким раздавленным?
– У тебя тоскливый вид, гайдзин, – произнес Кадзуки, вальяжно опершись о колонну веранды. – Ревнуешь Акико?
– Вот еще! – возмутился Джек. – Такуан помогает ей писать хайку.
Кадзуки ухмыльнулся – он попал в больное место.
– Я ее понимаю. Такуан умен, хорош собой, пусть он и не самый сильный воин, зато превосходный наездник. И еще – он японец. Ты уверен, что ее интересует только поэзия?
– Что ты имеешь в виду? – Джек вскочил на ноги, положив руку на рукоятку меча.
– Защищаешь честь дамы? Какое благородство! – хрюкнул Кадзуки. – Если хочешь драки, может, вспомним технику «Двух небес»?
Кадзуки выхватил катану и вакидзаси из черных с золотом ножен. Эти дайсё отец подарил ему, когда он попал в Круг трех. Лезвия зловеще блеснули на свету.
Джек тоже носил с собой дайсё – такова была привилегия тех, кто изучал технику «Двух небес». Однако на занятиях мечи использовали редко. Из соображений безопасности допускалось только деревянное оружие. Джеку еще недоставало уверенности, чтобы драться с Кадзуки настоящими мечами.
– Что, кишка тонка? – Кадзуки уловил колебания Джека. – Видишь, в чем разница между тобой и Ямато. У него есть честь и отвага. Он не боится рисковать. Поэтому он самурай, а ты нет!
Джек сильнее сжал рукоятку меча, с трудом удерживаясь от ответа.
– Все вы, чужеземцы, слизняки. Не удивляюсь, что Акико предпочла настоящего самурая.
Это была последняя капля.
– Возьми свои слова обратно! – воскликнул Джек, обнажая мечи.
– Разве я не прав? Она явно предпочитает тебе Такуана.
Терпение у Джека лопнуло, и он двинулся на Кадзуки.
Тот парировал удар Джека вакидзаси и одновременно выбросил вперед острие катаны, используя простейший, но эффективный прием «Отразить и ударить».
Если бы Кадзуки не замешкался на долю секунды, Джек напоролся бы на лезвие. Он сделал шаг назад, пока недруг не ударил снова.
– И это все, на что ты способен? – сплюнул Кадзуки.
Ярость накрыла Джека с головой. Взбешенный, он снова бросился на обидчика. Катаны лязгнули друг о друга. Кадзуки без промедления подался вперед и дважды ударил клинком по тыльной стороне меча Джека. Катана выскользнула и со стуком упала на деревянный настил. Кадзуки приставил острие меча к шее Джека.
– Ты не поверишь! – издевательски заявил Кадзуки. – «Осенний лист» – отличный прием!
Хотя у Джека оставался вакидзаси, сделать он ничего не мог. Кадзуки прикончит его одним движением. Похоже, сейчас ему достанется тот самый приз за победу над Ямато.
Кадзуки оттеснил Джека с веранды и прижал спиной к камню.
– Я в любой момент уничтожу тебя с помощью «Двух небес», – заявил Кадзуки, наслаждаясь ужасом в глазах Джека.
– Не посмеешь!
– Я-то как раз посмею! Именно это отличает настоящего самурая от гайдзина вроде тебя. – Кадзуки надавил на меч, и у Джека на шее выступила капля крови.
Юноша поморщился, чувствуя, как стальное лезвие впивается в кожу. Даже отодвинуться было некуда. Кадзуки мстительно ухмыльнулся и кровожадно сверкнул глазами.
– На сей раз я тебя пожалею, – сказал он, убирая лезвие.
Джек перевел дух и тут же снова оцепенел – перед глазами мелькнул стальной клинок катаны. Скользнув мимо носа, лезвие распороло левую щеку.
– Это тебе на память!
Кадзуки зашагал прочь. Из щеки Джека сочилась кровь, и на белоснежный песок падали красные капли.
24. Шпион
– У тебя снова идет кровь, – сказал Такуан, когда они на следующий день вели лошадей в школьную конюшню. – Наверное, открылась рана.
Джек поднес руку к щеке, которую теперь пересекала кровавая отметина.
– Красивый будет шрам, – заметил Такуан. – Правда, ты до сих пор не сказал, где тебе так досталось.
– На тренировке по технике «Двух небес», – уклончиво ответил Джек.
– Я рад, что не попал туда!
– Что ты имеешь в виду?
– Акико тоже поранилась на одном из уроков.
Джек удивленно уставился на Такуана.
– Разве ты не заметил у нее на руке повязку?
Джек покачал головой. Он-то хорошо знал, что на этих уроках никто ничего не повредил. Понятно, почему он сам не хочет говорить всю правду про свой порез, а что скрывает Акико? И главное, откуда у нее рана?
– Мне пора. – Такуан протянул Джеку поводья. – Заведешь их в конюшню, ладно? Я обещал позаниматься с Акико поэзией.
– Конечно, иди. – Джек вымученно улыбнулся.
– Спасибо. В следующий раз поработаем над твоей посадкой в седле.
Такуан поклонился и зашагал к школе.
Пока Джек расседлал и привязал лошадей, начало смеркаться. Нужно было спешить: в Бутоку-дэне его ждал Таро. Джек гораздо охотнее учился технике «Двух небес», чем верховой езде. Первая совместная тренировка оказалась очень удачной – к концу Джек почти освоил удар «Кремень и огниво». Таро оказался прирожденным учителем, и они решили не останавливаться на достигнутом, а встречаться каждый вечер. За завтраком Джек с жаром рассказывал Акико о занятиях с Таро в надежде, что она присоединится к ним. Увы, он зря старался – Акико всегда была занята. Теперь он знал с кем – с Такуаном.
Джек подсыпал в кормушки сена, и тут задняя дверь конюшни со скрипом отворилась.
– Ну, что ты узнал? – послышался хриплый девчоночий голос.
– Отец говорит, у даймё Камакура уже пятьдесят тысяч воинов.
Говорил Кадзуки.
– Пятьдесят тысяч! – восторженно просипела его собеседница.
Джек прокрался в ближайшее свободное стойло и посмторел сквозь щель в перегородке. Рядом с Кадзуки сидела Морико. В темноте ее лицо казалось призрачно-белым. В конюшне недавно подмели, и пол, как принято в Японии, был безупречно чист.
– Значит, наш господин готовится напасть, – нетерпеливо продолжала Морико. – Можно прикончить гайдзина! Раздавить как крысу!
– Не сейчас.
Лицо Морико вытянулось.
– Не волнуйся, никуда он не денется. Я оставил ему шрам на память о приговоре. – Кадзуки противно захихикал, показывая на свою левую щеку.
Глаза Морико кровожадно блеснули.
– Теперь его физиономия еще уродливее!
Парочка расхохоталась. Порез Джека вновь начал саднить. «Морико смеет называть меня уродом! – подумал он. – Да у нее зубы черные!»
– Когда же даймё Камакура нападет? И когда банда Скорпиона приступит к заданию?
– Терпение, Морико. – Кадзуки положил руку ей на колено. – Наш господин ждет, пока другие самураи перейдут на его сторону. Отец говорит, что недавно к армии примкнул даймё Сатакэ из провинции Дэва. Даймё Камакура хочет, чтобы ему присягнули на верность северные правители.
– Зачем? У него хватит воинов, чтобы вышвырнуть всех гайдзинов из Японии.
– Но не хватит, чтобы захватить власть в стране.
– Так это правда? – прошептала она.
Кадзуки кивнул.
– Откуда ты знаешь?
– Даймё Камакура очень доверяет отцу. – Кадзуки наклонился к Морико и многозначительно понизил голос: – Мне дали особое поручение, от самого Камакура.
Морико потрясенно глотнула.
– Что ты должен сделать?
– Умный сокол не выставляет когти напоказ, – ответил Кадзуки.
– Не понимаю. – Морико озадаченно вытаращилась на него.
– Это значит, великий воин никогда не показывает истинную силу, пока не пришло время. Даймё Камакура обещал мне награду за верную службу.
– Какую?
– Собственный замок!
Морико пришла в восторг.
– Ты станешь даймё! – заискивающе проблеяла она.
Этого Джеку хватило с головой. Что бы там Акико ни рассказывала о семье Ода, которая поддерживает даймё Такатоми, теперь ясно, что это неправда. Нужно предупредить Масамото!
Незаметно выскользнув из конюшни, Джек помчался в школу.
Во дворе он увидел опекуна, заходящего в Буцу-дэн с сэнсэем Ямада. Перепрыгивая через ступеньку, Джек понесся следом и застал их увлеченными беседой у огромного бронзового Будды.
– Я слышал Кадзуки… в конюшне… – выпалил Джек, хватая ртом воздух. – Его отец на стороне даймё Камакура…
– Мы знаем, – перебил Масамото, взяв его за руку.
Джек ошеломленно замолчал.
Самураи обменялись серьезными взглядами, затем сэнсэй Ямада произнес:
– Делать нечего, придется ему сказать.
Масамото повернулся к Джеку:
– Сейчас мы доверим тебе очень важный секрет. Понимаешь?
Джек поклонился.
– На самом деле Ода-сан на нашей стороне. Он информирует нас о планах даймё Камакура, – объяснил Масамото.
– Отец Кадзуки – шпион?
Опекун кивнул.
– Так нужно, чтобы Камакура ничего не заподозрил. Всей семье Ода-сан пришлось поклясться ему в верности, включая Кадзуки-куна. Даже они ничего не знают.
Джек понял, что Кадзуки полностью верит в инсценировку. Тем хуже.
– Не волнуйся из-за Кадзуки-куна, – сказал Масамото, заметив тревогу на лице Джека. – Когда придет время, Ода-сан откроет сыну правду. А до тех пор ты должен держать язык за зубами. Если даймё Камакура что-то узнает, Ода-сан и его семью немедленно казнят.
– Обещаю, – ответил Джек, понимая серьезность дела. – Но если вам известно, что даймё Камакура намерен захватить власть, почему Совет не остановит его сейчас?
– Это не так-то просто, – возразил Масамото. – Хотя мы знаем, что будущая война связана не только с верой, в открытую даймё Камакура заявляет лишь об изгнании христиан и чужеземцев. Он один из главных членов Совета и утверждает, что действует в интересах Сатоси. Камакура якобы защищает Японию от угрозы со стороны гайдзинов и сражается во имя императора.
– Он убивает невинных! Разве этого мало? – возмутился Джек.
Масамото печально покачал головой.
– К сожалению, – вздохнул он, – Камакура хитер и изворотлив, как игрок в шахматы. Пока он не пойдет против японского даймё, никто не будет с ним воевать. Иначе агрессором будет Совет. Если мы развяжем войну, то сами станем врагами императора.
– Выходит, войны не миновать…
– Не обязательно. Многое зависит от того, обеспечит ли себе даймё Камакура необходимую поддержку. Пусть у него и большая армия, объединенным силам Совета она не страшна.
Несмотря на заверения Масамото, Джек продолжал сомневаться.
Ясно одно – надвигающаяся война не поможет найти журнал. Похоже, сам Масамото не очень-то заинтересован в поисках. Остается надеяться, что журнал не расшифруют. Тем временем главное – изучать технику «Двух небес» и быть готовым к чему угодно.
