Текст книги "Путь воина. Путь меча. Путь дракона"
Автор книги: Крис Брэдфорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 49 страниц)
4. Зернышко риса
– Почему с мечом? – рявкнул сэнсэй Хосокава, свирепого вида самурай с пронизывающим взглядом и острой бородкой.
Джек посмотрел на свою катану. Черные полированные ножны поблескивали в свете утреннего солнца, а внутри таился острый, как бритва, меч. Мальчик никак не ожидал сурового окрика. Он провел пальцем по золоченой гравировке на рукояти, камону золотого феникса.
– Потому что… это ведь занятия по кэндзюцу, сэнсэй.
Джек пожал плечами. Лучшего ответа на ум не пришло.
– А ты видишь катаны у остальных?
Джек обвел взглядом учеников, сидевших вдоль стены додзё Бутоку-дэн, где они изучали Путь меча, кэндзюцу и тайдзюцу. Зал был огромен. Колонны из темного кипариса поднимались к далекому потолку, башнями возвышаясь над юными самураями.
Джек опять вспомнил, как не похож на других. Ему, в отличие от многих, еще не исполнилось четырнадцати, однако он тут выше всех. Голубые глаза, волосы такие светлые, что среди черноволосых товарищей его шевелюра сияет, словно золотая монета. Может, его и воспитывают как воина-самурая, но для этих японцев с оливковой кожей и раскосыми глазами он всегда останется чужаком. Гайдзином, как любят дразнить его враги.
Катаны не было ни у кого. Все принесли боккэны.
– Нет, сэнсэй, – смутился Джек.
На другом конце ряда высокомерный мальчишка с бритой головой и тяжелыми веками ухмыльнулся, радуясь его промаху. Джек не обратил на Кадзуки внимания, зная, что его соперник будет только рад, если он потеряет лицо перед всем классом.
Джек уже освоился со многими обычаями японцев. Привык носить кимоно вместо штанов и рубашки, кланялся каждому встречному и приносил извинения по любому поводу. И все же он никак не мог смириться с жесткой дисциплиной и привязанностью к ритуалам.
Из-за ночного кошмара он плохо выспался, опоздал к завтраку и уже попросил прощения у двух наставников. Похоже, сэнсэй Хосокава будет третьим.
Джек знал, что Хосокава – справедливый, но строгий и очень требовательный учитель. К нему на урок никогда не опаздывали, ученики всегда одевались чисто и аккуратно, а тренировались до седьмого пота. Сэнсэй Хосокава ошибок не прощал.
Теперь он стоял в центре додзё, широкой площадки с полом из янтарно-желтого лакированного дерева, устремив на Джека суровый взгляд.
– Так почему же ты решил, что можешь носить катану, когда другим этого не позволено?
Джек знал: любой ответ будет неправильным. Недаром японцы говорили, что слишком длинную палку вбивают в землю. Джек уже начал понимать, что жизнь в Японии – это искусство соблюдать правила. Ни у кого в классе нет меча. Следовательно, Джек и есть «длинная палка», и его вот-вот вобьют в землю.
Ямато, стоявший рядом, уже открыл рот, чтобы объяснить поступок Джека, но Хосокава наградил его таким взглядом, что мальчик немедленно передумал.
В додзё воцарилась оглушительная тишина. Джек слышал, как кровь шумит в ушах. Вот бы придумать подходящий ответ!
Единственное, что пришло в голову, – сказать правду. Сам Масамото подарил ему свой дайсё – два меча, которые символизируют силу самурая, – в награду за победу школы в Тарю-дзиай и смелость в бою с Докуганом Рю, ведь Джек помешал ниндзя убить даймё Такатоми.
– Я победил в Тарю-дзиай, – выпалил Джек. – И подумал, что заслужил право их носить.
– Право? Кэндзюцу – не игра, Джек-кун. Если ты выиграл одно маленькое состязание, это еще не значит, что ты стал опытным кэндока.
Под строгим взглядом сэнсэя Джек примолк.
– Я скажу, когда ты сможешь принести на занятия катану. А до тех пор ты будешь пользоваться только боккэном. Понятно, Джек-кун?
– Хай, сэнсэй, – ответил Джек. – Я только надеялся, что смогу хоть раз применить настоящий меч.
– Настоящий? – фыркнул Хосокава. – Ты и в самом деле считаешь, что готов к этому?
Джек неуверенно пожал плечами:
– Наверное. Раз Масамото-сама подарил мне мечи, значит, он считает, что я могу ими сражаться.
– Но сейчас твой учитель – не Масамото-сама. – Сэнсэй Хосокава сжал рукоять своей катаны так, что побелели костяшки пальцев. – Джек-кун, в твоих руках жизнь и смерть. Готов ли ты отвечать за последствия своих действий?
Джек еще и ответить не успел, а сэнсэй уже поманил его к себе:
– Подойди! И ты тоже, Ямато-кун.
Ямато насторожился. Мальчики подошли к учителю.
– Сэйдза! – приказал сэнсэй, и они опустились на колени. – Нет, ты останься стоять, Джек-кун. Я хочу, чтобы ты понял, что значит носить катану. Достань свой меч.
Джек вынул катану из ножен. Казалось, ее сверкающий клинок рассекает воздух.
Не понимая, чего хочет сэнсэй, Джек встал в боевую стойку, обеими руками ухватил рукоять и поднял меч. Ноги широко расставлены, киссаки направлен в горло воображаемого противника.
Катана Масамото показалась мальчику непривычно тяжелой. За год изучения кэндзюцу его собственный боккэн стал продолжением руки. Джек успел привыкнуть к его тяжести, чувствовал его, знал, как он движется.
Этот меч оказался другим: тяжелым, непредсказуемым. Он не раз убивал людей. Рассекал их надвое. Джек вдруг почувствовал, что держит в руках годы кровавых битв.
Похоже, он и в самом деле погорячился, когда принес на урок такое оружие.
Хосокава мрачно усмехнулся, заметив, как меч дрожит в руках мальчика. Из инро, деревянного ларчика, висевшего на оби, сэнсэй вынул зернышко риса и положил на макушку Ямато.
– Разруби, – приказал учитель Джеку.
– Что? – ужаснулся Ямато, широко раскрыв глаза.
– Но оно ведь на голове… – запротестовал Джек.
– Давай! – крикнул Хосокава, показывая на рисинку.
– Но… но… я не могу…
– Ты думаешь, что готов нести ответственность. Так докажи это.
– Я могу убить Ямато! – вскричал Джек.
– Вот что значит носить меч. Ты убиваешь. А сейчас руби зерно.
– Не могу.
Джек опустил катану.
– Не можешь?! – воскликнул Хосокава. – Я приказываю тебе как наставник. Ударь его по голове и разруби зернышко!
Он схватил Джека за руки и поднял меч вровень с головой Ямато. В черных волосах мальчика белела крошечная точка.
Джек понимал, что лезвие рассечет голову, словно арбуз. Руки у него затряслись. Ямато в отчаянии поднял к нему белое, как снег, лицо.
– Руби! – приказал Хосокава, поднимая руки Джека.
Все в ужасе замерли.
Акико побледнела. Ее лучшая подруга, Кику, маленькая девчушка с волосами до плеч и карими глазами, готова была расплакаться. А вот Кадзуки явно наслаждался моментом. Он толкнул в бок своего дружка Нобу, крупного мальчишку, похожего на маленького борца сумо, и сказал ему на ухо достаточно громко, чтобы Джек мог расслышать:
– Спорим, гайдзин отрежет Ямато ухо!
– Или нос! – хрюкнул Нобу. Лицо толстяка расплылось в улыбочке.
Клинок плавал и подпрыгивал. Джек обнаружил, что меч совсем перестал его слушаться.
– Я… я не м-могу, – заикаясь, пробормотал он. – Я же убью его.
Он опустил катану, признавая поражение.
– Тогда я сделаю это за тебя, – сказал сэнсэй Хосокава.
Ямато было вздохнул с облегчением, но снова застыл.
Никто и глазом не успел моргнуть, как Хосокава выхватил из ножен меч и опустил на голову Ямато. Лезвие погрузилось в черные волосы. Кику вскрикнула, и ее голосок эхом отскочил от стен Бутоку-дэн.
Ямато повалился вперед. Голова глухо стукнула по доскам.
Две половинки рисового зернышка скатились на пол додзё.
Ямато так и остался сидеть, согнувшись пополам и дрожа, как осиновый лист. Мальчик тяжело дышал, но был цел и невредим. Меч не срезал ему ни единой волосинки.
Джек стоял, словно громом пораженный. Вот это мастерство! Ну и дурак же он, что затеял спор с учителем. Теперь-то он понял, какая ответственность ложится на плечи, если носишь меч. Ведь в его руках и правда человеческая жизнь. И это совсем не игра.
– Пока не овладеешь техникой в совершенстве… – Сэнсэй Хосокава сурово посмотрел на Джека и вложил катану в ножны, – ты не имеешь права носить настоящее оружие. Ты не готов изучать Путь меча.
5. Круг трех
– Юные самураи!
Голос Масамото прогремел под сводами Тё-но-ма, зала для торжественных церемоний, стены которого украшали изображения прекрасных бабочек.
Стройные ряды учеников притихли. От долгого сидения в позе сэйдза у Джека затекли ноги. Он подвинулся, чтобы лучше видеть, что происходит впереди. Масамото, как всегда, восседал на возвышении, за низеньким столиком из лакированного кедра. На столе дымились чашечки горьковатого сэнча.
Масамото неторопливо пригубил любимый напиток, выдерживая паузу.
На самурае было алое, как пламя, кимоно с гербом золотого феникса. Никто не посмел бы ослушаться этого человека. И ученики, и другие самураи взирали на него с глубочайшим почтением. Он держался с таким благородством, что Джек больше не замечал красных шрамов, которые исчертили всю левую щеку Масамото, словно потеки расплавленного воска. Мальчик видел только непобедимого воина.
По левую и правую руку от Масамото сидели наставники школы Нитэн ити рю и два других самурая, которых Джек не знал.
– Сегодня на нашем ужине почетный гость – даймё Такатоми Хидэяки, правитель провинции Киото.
Масамото почтительно поклонился человеку, сидевшему слева от него.
Все ученики и наставники склонили головы.
Джек впервые увидел того, кому спас жизнь. Даймё – благодушного вида мужчина с большими влажными глазами, усиками и округлым животиком – был одет в яркое парадное кимоно с пятью камонами белых журавлей: два украшали рукава, еще два – грудь и один – спину. Он коротко кивнул в ответ, благодаря за оказанное почтение.
Масамото выпрямился. За ним, в порядке старшинства, распрямили спины учителя и ученики. Последними подняли головы новички.
– Такатоми-сама почтил нас присутствием в честь победы над школой Ягю рю в состязании Тарю-дзиай.
Зал огласился радостным кличем.
– В награду за то, что наши ученики расстроили замыслы преступников, покушавшихся на его жизнь, Такатоми-сама пожаловал Нитэн ити рю бессрочное содержание.
– Такатоми! Такатоми! Такатоми! – прокричали студенты, хлопая в такт.
Даймё сердечно заулыбался и чуть заметно кивнул.
– Кроме того, – продолжил Масамото. – Он дарит школе новый дворец – Така-но-ма!
Все захлопали и принялись обсуждать новость. Неужели им будут преподавать еще одно боевое искусство? Масамото поднял руку, и ученики сразу примолкли.
– Прежде чем начнем трапезу, разрешите представить вам нашего второго гостя.
Масамото повернулся к большому, грузному самураю с ежиком коротких черных волос на круглой голове и такой же коротенькой бородкой.
– Сэнсэй Кано, учитель бодзюцу, прибыл к нам из Муган рю, нашей братской школы в Осаке. Он научит вас, как сражаться посохом бо. Сэнсэй Кано отважен и в совершенстве владеет своим оружием. Лучшего наставника у вас и быть не может.
Несмотря на внушительные размеры, воин будто съежился, услышав похвалы Масамото. Он скромно поклонился ученикам, устремив серые, как дым, глаза поверх голов, чтобы ни с кем не встретиться взглядом.
Ученики почтительно поклонились.
– И последнее. С тех пор как проводился Круг трех, прошло три года…
В Тё-но-ма вдруг наступила напряженная тишина, все ученики выпрямили спины и замерли. Один Джек пребывал в полном недоумении, не понимая, о чем говорит самурай. Мальчик посмотрел на Акико, но ее глаза тоже были прикованы к Масамото.
– Для тех из вас, кто считает себя достаточно смелым и способным, пришло время доказать, что вы достойны называться самураями Нитэн ити рю. Те, кому это удастся, приступят к изучению техники «Двух небес».
Джек догадывался, о чем идет речь. Он слышал, что это тайная боевая техника Масамото и только лучшие из лучших удостаиваются чести учиться у него. Больше он не знал ничего.
– По традиции Круг трех начнется, когда ветры сорвут с вишневых деревьев последние лепестки, – продолжал Масамото. – Те, кто считает, что готов испытать свои ум, тело и дух, после ужина могут внести свое имя в список сэнсэя Кюдзо. Затем, как только выпадет первый снег, мы проведем четыре состязания, чтобы испытать вашу силу, мастерство, ум и находчивость. Пятеро лучших примут участие в Круге трех.
Масамото развел в стороны руки. В алом кимоно с широкими рукавами он и сам был похож на огненного феникса.
– Помните! Круг трех – суровое испытание. Оно требует от вас понимания семи добродетелей бусидо. Только они помогут вам выжить. – Великий самурай помедлил, обводя взглядом зал. – Что такое бусидо?
– Справедливость! Мужество! Доброта! Уважение! Честность! Благородство! Преданность! – грянул хор голосов.
Масамото удовлетворенно кивнул.
– Мужество – вот добродетель, которая понадобится вам больше всего, – предостерег он. – Поэтому готовьтесь и помните наш девиз: учись сегодня, чтобы дожить до завтра!
Самурай закончил речь, и ученики дружно прогремели:
– Масамото! Масамото! Масамото!
Голоса стихли. Слуги внесли длинные лакированные столы и поставили их в два ряда вдоль всего зала. Джек сел между Акико и Ямато. В глубине души он немножко гордился тем, что на этот раз их не усадили прямо у дверей. Значит, они уже не новички и стали немного ближе к тем, кто сидит за главным столом.
Джеку всегда нравились торжественные ужины. Правила этикета требовали, чтобы в честь гостей к столу подавали множество самых разных блюд: суси, тофу, лапшу, тэмпуру и суп мисо, маринованную белую редьку дайкон, баклажаны. На столе расставили чайники с горячим сэнча и чаши с белыми горками риса. А в самом центре стояло блюдо, до краев полное кусочками жареного угря в липком красном соусе.
– Итадакимас! – сказал Масамото.
– Итадакимас! – откликнулись ученики.
Все взяли хаси и принялись за угощение.
От изобилия кушаний глаза разбегались, но любопытство все не давало Джеку покоя. Что же такое этот Круг трех? К сожалению, спросить было не у кого: все сосредоточенно жевали.
– Попробуй унаги, Джек, – предложил Сабуро, полный мальчик с пухлыми щеками, которые казались еще круглее из-за того, что он набил рот едой.
Джек с сомнением покосился на друга, чьи густые брови подпрыгивали в такт движениям челюсти. Сабуро с упоением уплетал длинную серую полоску – кусочек печени угря. Выглядело не слишком аппетитно. Правда, Джек точно так же подумал, когда в первый раз увидел суси. Тогда от одной мысли о сырой рыбе его едва не вывернуло наизнанку, а сейчас он с наслаждением уплетает мягкое и сочное мясо тунца, скумбрии и лосося. Впрочем, печень угря – совсем другое дело.
– Он очень полезный, – заверила Акико, накладывая себе рису, но угря не взяла.
Джек осторожно взял серый кусочек и опустил его в рот. Вонзив зубы в мясо, он едва не задохнулся. На языке словно бы взорвалась тысяча извивающихся угрей.
Ради Акико Джек выдавил из себя улыбку и продолжил жевать. Оставалось только надеяться, что эта печенка и в самом деле полезна.
– Ну и кто же хочет поучаствовать в Круге трех? – спросил Сабуро, прежде чем набить рот очередным кушаньем.
Этот вопрос явно был на уме у каждого.
– Только не я! – сказала Кику. – Говорят, в прошлый раз один ученик погиб.
Ёри, маленький паренек, похожий на мышку, глянул на девочку, вытаращив глаза, и отчаянно замотал головой. Это и был его ответ.
– Наставники просто распустили слух, чтобы нас напугать.
Акико улыбнулась Ёри.
– Нет, это не слухи. Отец запретил мне принимать участие, – сказала Кику. – Он так и сказал: это неоправданный риск.
– А что такое Круг? – спросил Джек.
– Круг трех – это три высочайшие вершины горного хребта Ига, – объяснила Акико, отложив в сторону хаси. – Там ученики самураев должны пройти три испытания, показав силу разума, тела и духа.
– А что это за испытания?
Девочка с сожалением покачала головой:
– Не знаю. Их держат в тайне.
– Что бы там ни было, – сказал Ямато, – я об этом скоро узнаю, ведь отец ждет, что я буду участвовать. А ты как, Сабуро?
– Там видно будет, – ответил тот, проглотив еще один кусочек унаги.
– Ясно. Значит, не будешь. Струсил? А ты, Джек?
Джек задумался. Сабуро застыл с открытым ртом, не зная, протестовать ему или смириться.
– Надо подумать. А оно того стоит? Я знаю, что награда – техника «Двух небес», но я до сих пор так и не понял, что это.
– Ты ее видел, – уверенно сказала Акико.
– Когда это? – удивился мальчик.
– В Тоба, на берегу. Помнишь, как Масамото-сама бился против самурая по имени Годай? Он тогда сражался одновременно катаной и вакидзаси. Это и есть техника «Двух небес». Ей очень тяжело овладеть, но если сумеешь это сделать, ты непобедим.
– Когда отец отправился в паломничество самурая, у него было больше шестидесяти поединков, – гордо произнес Ямато. – И он ни разу не проиграл.
Мысли Джека понеслись, обгоняя друг дружку.
Он уже понял: нужно лучше овладеть мечом. Победа в Круге трех даст возможность ходить на уроки не только к сэнсэю Хосокава, но и к Масамото. А самое главное, он сможет биться двумя мечами! В сердце затеплилась надежда. Если изучить технику «Двух небес», он станет непобедимым, как Масамото. И тогда Глаз Дракона будет ему не страшен!
– А всех, кто победит в Круге, учат «Двум небесам»? – спросил мальчик.
– Конечно, – ответила Акико.
Джек заулыбался. Так, значит, Круг трех поможет ему справиться с бедами?
– Тогда я записываюсь.
6. Приглашение
– Рэй сэнсэй!
Ужин закончился, и наставники направились к выходу. Все ученики встали, чтобы поклониться им. Впереди шли Масамото и даймё Такатоми. Рядом с Джеком даймё остановился.
– Джек-кун? Полагаю, это ты, раз уж поблизости нет других светловолосых самураев.
Добродушная улыбка Такатоми стала еще шире.
– Хай, сэнсэй, – ответил Джек с поклоном.
– Нет, я не твой сэнсэй, – рассмеялся даймё. – Сегодня вечером я приглашаю тебя, Акико-тян и Ямато-куна в замок Нидзё на церемонию тя-но-ю.
По залу пробежал изумленный шепот. Даже невозмутимый Масамото удивился столь небывалому случаю. Чайная церемония считалась искусством, и чтобы достичь в нем совершенства, уходили годы, а иногда и целая жизнь. Для ученика, да к тому же иностранца, удостоиться приглашения на тя-но-ю от самого даймё было невероятной честью.
– Я так и не смог лично отблагодарить тебя за то, что ты сделал для меня, когда остановил Докугана Рю, – продолжал Такатоми. – К нам присоединится моя прекрасная дочь. Ты ведь уже познакомился с Эми? Она много о тебе говорила.
Джек взглянул на высокую, стройную девочку с длинными прямыми волосами и алыми, как лепестки розы, губками. Она улыбнулась ему с такой нежностью, что Джеку снова пришлось поклониться, чтобы спрятать пылающие щеки. Все это не скрылось от Акико. Подняв глаза, она заметила обмен взглядами.
– Такатоми-сама, для них присутствовать на церемонии – высокая честь, – ответил Масамото за Джека и повел даймё к дверям, распахнутым в вечерний сумрак.
Как только сэнсэи ушли, в зале поднялся гомон. Ученики собирались в кучки, обсуждали предстоящее состязание и ждали, кто запишется первым.
За главным столом сидел сэнсэй Кюдзо, учитель тайдзюцу, коротышка, чье мастерство рукопашного боя вошло в легенду. Перед ним лежал свиток. Кюдзо с нетерпением ждал первого участника.
Сэнсэй, как всегда, брал из небольшой чаши орехи и колол их голыми руками. Точно так же он пытался поступить с духом Джека при каждом удобном случае. Кюдзо презирал мальчика и открыто возмущался, что секреты боевого искусства передаются чужаку.
К возвышению подошел смуглый широкоплечий мальчишка. Он взял кисточку и вписал свое имя. Подошли еще трое, а за ними потянулись и другие смельчаки.
– Пошли!
Ямато решительно направился к растущей веренице учеников.
Джек оглянулся на Акико, но та уже стояла в очереди. А чего еще он ждал? Ведь Акико не простая девчонка, а самурай, да к тому же – племянница Масамото. Смелость у нее в крови.
Джек встал за девочкой. Когда подошла ее очередь, Акико легкими движениями кисточки начертила свое имя – красивый, но непонятный узор, в котором Джек узнал иероглифы кандзи. Он и понятия не имел, что они означают.
Сэнсэй Кюдзо недовольно глянул на него поверх плеча девочки.
– Ты что, хочешь участвовать в Круге трех? – недоверчиво фыркнул наставник.
– Хай, сэнсэй.
Джек решил не обращать внимания на презрительный тон.
Он вместе со всеми терпеливо ждал своей очереди и не собирался испортить все из-за нападок сэнсэя Кюдзо.
– Еще никогда в Круге трех не принимал участия гайдзин.
Сэнсэй Кюдзо нарочно сделал упор на презрительном имени, которым называли чужаков.
– Значит, этот раз будет первым, учитель.
Акико притворилась, будто не заметила, что Джека пытались унизить.
– Пиши тут, – приказал Кюдзо. – На кандзи.
Джек медлил. Все имена в свитке были аккуратно выведены иероглифами.
Наставник злорадно усмехнулся:
– Ты что, не знаешь кандзи? Запись должна быть только этими иероглифами. Таковы правила.
Как ни досадно было Джеку, наставник оказался прав. Кандзи мальчик не знал. Он прекрасно умел писать, ведь его мать была замечательной учительницей. Однако писал Джек только латинскими буквами. Акико и отец Люций научили его говорить по-японски, но писать на кандзи ему почти не доводилось. А ведь в Японии сёдо – такое же искусство, как рукопашный бой и умение владеть мечом. Его совершенствуют годами.
Сэнсэй Кюдзо наслаждался смущением Джека.
– Какая жалость. Ничего, запишешься через три года, когда выучишь грамоту. Следующий!
Ученик, стоявший сзади, грубо оттолкнул мальчика. Даже не оборачиваясь, можно было догадаться, что это Кадзуки. Он невзлюбил Джека с тех самых пор, как тот прибыл в школу. А после того, как Джек заслужил всеобщее уважение, выиграв состязание Тарю-дзиай у их соперников из школы Ягю рю, Кадзуки не упускал случая оскорбить или унизить врага.
– Я бы на твоем месте не трудился, гайдзин, – усмехнулся Кадзуки, записывая свое имя туда, где должно было стоять имя Джека. – К тому времени тебя уже здесь не будет.
Акико тянула Джека прочь, но тот не выдержал и развернулся:
– О чем это ты?
– Да об этом повсюду говорят! – ответил Кадзуки с мстительным удовольствием. – Даймё Камакура Кацуро выгоняет христиан из Японии.
Из-за плеча Кадзуки выглянул Нобу. Он махнул Джеку, будто на прощание, и расхохотался:
– Саёнара, гайдзин!
– Он перебьет всех гайдзинов до последнего, – процедил Кадзуки и повернулся к Нобу, довольный, что первым рассказал дурные вести.
– Не обращай внимания. – Акико с отвращением тряхнула головой. – Они это выдумали.
Но Джеку все же показалось, что в словах Кадзуки есть доля правды. Камакура был даймё провинции Эдо и главой школы Ягю рю, соперницы Нитэн ити рю. Жестокий и мстительный человек, правитель, наделенный огромной властью. Джек до сих пор помнил, как один из самураев Камакура отсек голову старому торговцу чаем только за то, что тот не расслышал приказа кланяться. Даймё при этом и бровью не повел. Несмотря на заверения Акико, Джек понял: от Камакура вполне можно ждать, что он прикажет выслать или казнить чужеземцев.
Если все правда, участие в Круге трех уже не имеет значения. Его жизнь и так в двойной опасности. Теперь ему угрожает не только Глаз Дракона с кланом ниндзя, но и Камакура со своими самураями.
Может, пока не поздно, стоит подумать, как добраться до Нагасаки? Но сначала нужно выяснить, врет Кадзуки или говорит правду.
– Ты куда? – спросила Акико, заметив, что Джек решительно направился к выходу из Тё-но-ма.
Джек бросил взгляд на Кадзуки и Нобу – те все еще посмеивались.
– Куда-нибудь подальше от этих двоих!
