Текст книги "Путь воина. Путь меча. Путь дракона"
Автор книги: Крис Брэдфорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 49 страниц)
15. Ямато
Отец Люций жил в маленьком домике, в стороне от главной улицы. Така-сан, сопровождавший Джека, позвонил в колокольчик у ворот.
Зашаркали шаги, и ворота распахнулись. Вышел отец Люций – с мутными глазами и страдающий от одышки.
– Добро пожаловать в мое скромное жилище, еретик! Входи уж.
Джек попал в маленький садик, совсем не похожий на ухоженный райский уголок Уэкия: грядки корнеплодов и зелени для приправ, а также одинокая яблоня с завязавшимися плодами. Никаких украшений или изящных ручейков – здесь выращивали еду, а не занимались размышлениями.
Выполнив свою миссию, Така-сан поклонился им обоим и ушел.
Отец Люций отвел Джека в просто обставленную комнатку: стол, два стула и самодельный алтарь. Заднюю стену украшало большое деревянное распятие.
– Садись, – велел отец Люций и сам опустился на стул напротив Джека. Время от времени иезуит кашлял в носовой платок. – Как поживает наш юный самурай?
– Зачем вы меня позвали? – спросил Джек, пропуская мимо ушей насмешку.
– Чтобы научить тебя японскому языку.
– С чего бы это? – недоверчиво спросил Джек. – Вчера вы не очень-то рвались мне помочь.
– Когда Масамото о чем-то просит, отказывать ему неразумно. – Священник посмотрел Джеку в глаза. – Каждое утро в это время мы будем начинать урок. Ты будешь делать то, что я тебе скажу, и тогда, когда я скажу. Не исключено, что твою душу еще можно спасти.
– Не надо меня «спасать». Учить японскому – учите, только без проповедей…
– Помолчи! – Отец Люций стукнул ладонью по столу. – Господь простит тебе твое невежество. Начнем урок. Чем скорее ты выучишь японский, тем быстрее твой собственный язык затянет петлю на твоей шее!
Он утер рот платком и продолжил:
– Понять японцев можно только через их язык. У него свои слова и способы построения предложений. В общем, другого такого языка нет. Он отражает самый образ мыслей японцев. Научись говорить по-японски, и ты поймешь японцев. Пока все ясно?
– Да. Чтобы говорить по-японски, я должен думать как японец.
– Прекрасно. Твоя мать, по крайней мере, научила тебя слушать.
Отец Люций протянул руку и отодвинул в сторону маленькую панель в стене. Вытащил из ниши толстую книгу, немного бумаги, перо и чернила. Положил все это на стол, и урок начался.
– По сравнению с другими языками японский довольно прост. Поначалу он выглядит проще английского. У японских существительных нет ни числа, ни рода. Слово «хон» может обозначать как одну книгу, так и много книг.
Ох, пожалуй, проще было бы выслушать иезуитскую проповедь, чем учить японский!
– Глаголы не спрягаются и не имеют неопределенной формы… – Отец Люций внезапно прервал свою лекцию: – А ты почему ничего не записываешь? Я-то думал, ты образованный.
Подчиняясь приказанию, Джек неохотно взял в руки перо, обмакнул его в чернильницу и начал писать.
Когда пришел Така-сан, в голове у Джека помутилось от глаголов и особенностей японского языка. Тем не менее он не показал виду, что урок отца Люция довел его до головокружения, и нарочито приветствовал Така-сана на ломаном японском.
Така-сан недоуменно посмотрел на мальчика, моргнул и, наконец, улыбнулся, разобрав сказанное с сильным акцентом приветствие.
Они вернулись в дом Хироко, и сразу же после обеда Джека отвели в комнату Масамото.
Масамото восседал на возвышении, словно статуя Бога в священном храме, а по бокам стояли непременные охранники-самураи. Черноволосый мальчишка тоже сидел рядом – молчаливый и хмурый.
Отец Люций вошел в комнату через другую дверь и опустился на пол напротив Джека. Мальчик занервничал, однако оказалось, что священника пригласили всего лишь в качестве переводчика.
– Как прошел твой урок с отцом Люцием? – спросил Масамото.
– Ий дэс ё, аригато годзаимас[33]33
Все хорошо, спасибо (яп.).
[Закрыть], – ответил Джек, надеясь, что правильно выговорил слова.
Масамото понимающе кивнул.
– Джек, ты быстро учишься. Это хорошо, – сказал Масамото. Священник надулся, но продолжал переводить. – Я должен уехать в Киото: у меня есть дела в моей школе. Ты останешься здесь, в Тоба, пока не заживет сломанная рука. Моя сестра Хироко позаботится о тебе. Отец Люций будет учить тебя, и я надеюсь, что к моему возвращению ты сможешь бегло говорить по-японски.
– Хай, Масамото-сама[34]34
Слушаюсь, Ваша светлость господин Масамото (яп.).
[Закрыть], – ответил Джек.
– Я собираюсь вернуться до наступления зимы. А сейчас познакомься с моим сыном Ямато. Он останется здесь с тобой. Каждому мальчику нужен друг – и он станет твоим другом. На самом деле теперь вы братья.
Ямато недовольно поклонился, не сводя с Джека жесткого и вызывающего взгляда. Весь его вид говорил: ты никогда не будешь достоин занять место Тэнно и дружить с тобой я не собираюсь – никогда.
16. Боккэн
Джек отмерял время своего пребывания в Японии по вишневому дереву посреди сада. Сначала оно было покрыто пышной зеленой листвой, и жаркими летними днями Джек укрывался в его тени. Прошло три месяца, сломанная рука зажила, а листья вишневого дерева пожелтели и начали опадать.
Дерево стало излюбленным местом Джека: он сидел там часами, рассматривал отцовские карты, пытаясь расшифровать записи, и вспоминал отца.
А еще вишневое дерево стало как бы воротами в мир Японии, ведь именно там Акико почти каждый день занималась с Джеком японским языком.
Через три дня после отъезда Масамото Акико услышала, как Джек мучается с произношением японской фразы, заданной отцом Люцием. Девочка предложила помочь.
– Аригато, Акико, – ответил Джек и несколько раз повторил за ней фразу, чтобы запомнить.
С тех пор и начались их ежедневные занятия, в дополнение к урокам отца Люция. В результате Джек быстро достиг значительных успехов. Только благодаря помощи Акико Джек с каждым днем говорил все лучше.
А вот Ямато, несмотря на приказ отца вести себя дружелюбно, держался с Джеком очень холодно, полностью его игнорируя.
– Почему Ямато не хочет со мной разговаривать? – однажды спросил Джек у Акико. – Чего он на меня злится?
– Нет, Джек, – ответила Акико с подчеркнутой вежливостью. – Ямато – твой друг.
– Все дружат со мной, потому что так приказал Масамото, – огрызнулся Джек.
– Мне он не приказывал! – В глазах Акико промелькнула обида.
Джек понял, что ведет себя очень грубо, и отчаянно попытался припомнить соответствующее извинение по-японски. Как объяснил отец Люций, умение извиняться считалось в Японии достоинством: в отличие от европейцев, для которых попросить прощения означает признать свою вину или неудачу, японцы извиняются, принимая вину на себя и не упрекая других. Когда человек просит прощения и раскаивается, японцы склонны простить и не обижаться.
– Акико, прости, пожалуйста, – наконец сказал Джек. – Ты всегда была очень добра ко мне.
Девочка поклонилась, принимая извинение, и разговор продолжился – обидное замечание Джека было забыто.
Сегодня, приближаясь к своему излюбленному месту, Джек заметил, что вишневое дерево сбросило почти все листья: золотистый ковер покрывал землю под ветвями. Уэкия сметал опавшие листья, высыпая их в старый мешок.
Джек взял грабли и стал помогать старику.
– Эта работа не для самурая, – мягко сказал садовник, забирая у Джека грабли.
На мостике появилась Акико и подошла к ним. Она была одета в сиреневое кимоно с желтоватыми цветами, подвязанное золотистым оби. Джек до сих пор не мог привыкнуть к тому, как аккуратно и красиво одеваются японки.
Джек и Акико уселись под деревом и начали свой обычный урок. Уэкия поклонился и отошел в сторону, занявшись и без того безупречно подстриженным кустиком.
Прежде всего Джек спросил про странное замечание садовника:
– Какой же я самурай? У меня и меча-то нет!
– Самураи не только мечами машут. Конечно же, самурай – это воин; мы буси, представители касты воинов. А поскольку ты сын Масамото, значит, тоже самурай. – Акико помолчала, давая Джеку возможность переварить услышанное. – «Самурай» означает «служить». В первую очередь самурай служит императору, а затем своему даймё. Долг прежде всего. И ты должен служить Масамото, а не в саду копаться.
– Все равно ничего не понимаю.
– Поймешь. Самурай – это образ мыслей. Масамото тебя научит.
Пока Джек пытался вдуматься в слова Акико, из дома вышел Ямато. В руках он держал деревянную палку: длиной примерно в руку, одна треть закруглена в прочную рукоять, а две трети обточены в длинный, слегка изогнутый клинок.
– Что это он несет? – спросил Джек.
– Боккэн, деревянный меч.
Увидев Джека и Акико, Ямато холодно поклонился и ушел на полянку в саду.
– Да ну? Игрушечный меч! – засмеялся Джек, глядя, как Ямато кровожадно замахнулся на воображаемого противника.
– Игрушечный? Боккэн вовсе не игрушка, – ответила Акико с внезапной серьезностью. – Им можно человека убить. С помощью боккэна Масамото-сама как-то победил больше тридцати самураев с настоящими мечами.
– А что сейчас делает Ямато? По-моему, играет.
Ямато повторил выпад, за которым последовала целая серия ударов и блоков.
– Он повторяет ката, определенную последовательность движений. Ката помогают усовершенствовать боевые навыки – Ямато учится владеть мечом.
– Ну, раз я тоже самурай, то надо и мне научиться. – Джек одернул кимоно и встал.
Не обращая внимания на протесты Акико, Джек подошел к Ямато и стал с интересом наблюдать за его движениями. Ямато и ухом не повел, продолжая отражать атаки и нападать на воображаемого противника.
– А можно мне попробовать? – спросил Джек, когда Ямато мощным взмахом меча наконец отрубил нападающему голову.
Ямато засунул меч за пояс и критически осмотрел Джека, словно новобранца.
– Почему бы нет, гайдзин, – с высокомерной насмешкой ответил он. – Хорошо, когда есть на ком отрабатывать удары. Дзиро, принеси-ка мне боккэн для гайдзина!
Малыш выскочил из дома с деревянным мечом в руках – Дзиро был ростом ниже боккэна и с трудом его тащил. Ямато взял меч из рук мальчика, поклонился и обеими руками протянул боккэн Джеку.
Джек сделал шаг вперед, чтобы взять меч.
– Нет! Ты должен поклониться, когда тебе оказывают честь воспользоваться чужим мечом.
Приказание Ямато разозлило Джека, тем не менее он сделал, как велено. Уж очень хотелось подержать в руках оружие и научиться пользоваться им не хуже Масамото – здорово он тогда на пляже двумя мечами размахивал!
– Возьми обеими руками, – скомандовал Ямато, будто имел дело с ребенком.
Джек схватил боккэн обеими руками – надо же, какой тяжелый! Теперь понятно, как можно убить человека деревянным мечом. Джек выставил боккэн перед собой, подражая Ямато.
– Не так! Лезвием вниз! – поправил Ямато и повернул боккэн в руках Джека. – Не опускай киссаки!
– Киссаки? – недоуменно переспросил Джек.
– Кончик боккэна. Он должен быть направлен в горло противника. Одна нога вперед. Другая назад. Шире. Ты должен сохранять равновесие.
Ямато вошел в роль учителя и ходил вокруг Джека, придирчиво поправляя стойку. Наконец он остался доволен результатом:
– Сойдет. Для начала попробуем кихон. Простые блоки и удары.
Ямато встал напротив Джека, и киссаки обоих боккэнов соприкоснулись. Через мгновение Ямато ударил по мечу Джека. Боккэн задрожал, руку пронзило острой болью, и Джек выронил меч. Клинок Ямато остановился на волосок от горла Джека. Ямато презрительно посмотрел на противника: а ну-ка, попробуй шевельнуться!
– Разве там, откуда ты приплыл, драться не учат? Ты держишь меч как девчонка! – укоризненно сказал Ямато. – Подними боккэн. В другой раз не держи его большим и указательным пальцами: такой ухват легко разорвать, он слишком слабый. Посмотри на меня: мизинцем левой руки возьмись за конец рукояти; затем обхвати ее остальными пальцами. Нижние два пальца должны держать очень крепко. Правой рукой возьми рукоять чуть ниже гарды[35]35
Гарда – часть эфеса клинкового холодного оружия, служащая для защиты кисти руки от удара оружием противника.
[Закрыть] – точно таким же образом, как левой. Вот правильный способ держать боккэн.
Ямато наслаждался представлением, устроенным перед Акико и Дзиро. Ему явно нравилось демонстрировать превосходство над Джеком, и он даже не заметил, насколько Акико испугана таким его поведением.
«Ну и ладно, – подумал Джек. – Чем быстрее я научусь обращаться с боккэном, тем быстрее дам Ямато сдачи».
Когда Джек научился держать меч, Ямато повторил атаку. На этот раз Джеку удалось не выпустить боккэн из рук.
– Хорошо. Теперь ты попробуй.
Сначала удар мечом показался Джеку очень неудобным: трудно вложить в него достаточно силы. Однако Ямато заставил Джека повторять движение снова и снова, и наконец все стало получаться само собой.
Они тренировались до вечера, и Ямато показал Джеку еще три основных движения: простой удар, уклонение от удара и простой блок. Выполнение ката оказалось тяжелой работой, и вскоре Джек выбился из сил: с тех пор как он попал на сушу, напрягать мускулы ему почти не приходилось. Теперь под тяжестью боккэна руки просто отваливались. Ямато явно обрадовался, заметив, что Джек устал.
– Может, рандори хочешь попробовать?
– Это что? – задыхаясь, спросил Джек.
– Вольный бой. Давай на победителя в трех схватках?
– Ямато, прошу прощения, – прервала Акико, надеясь предотвратить беду. – Не хотите ли вы оба присоединиться ко мне и выпить по чашечке чая? Вы долго тренировались, пора бы и отдохнуть.
– Спасибо, Акико, мне не хочется пить. А вот Джеку, похоже, отдых не помешает.
Джек знал, что Ямато пытается сломить его: на борту «Александрии» он не раз видел подобное. Те, кто в первую неделю плавания не смог за себя постоять, последними получали еду, спали в гамаках в самом низу кубрика и выполняли самую грязную работу вроде мытья гальюнов. Джек должен был доказать, что голыми руками его не возьмешь. Если отступить сейчас, то потеряешь уважение навсегда.
– Спасибо, Акико, я не устал.
– Но как же твоя рука? – не отступала девочка. – Тебе не следует…
– С рукой все будет в порядке, – вежливо возразил Джек и повернулся к Ямато: – Рандори, говоришь? Победитель в трех схватках? Ну давай!
Они встали лицом друг к другу, и кончики их боккэнов соприкоснулись.
У Джека вспотели руки, и рукоятка стала скользкой. Он попытался вспомнить движения: шаги, удары, защиты и блоки. Джек приготовился ударить, однако Ямато его опередил: отбил боккэн Джека в сторону и со всего маху опустил клинок на незащищенные пальцы. Вскрикнув от боли и неожиданности, Джек уронил меч.
– Слишком медленно. – На лице Ямато расплылась кровожадная улыбка. – Я видел, как ты думаешь о нападении, прежде чем ударить.
Джек наклонился и поднял боккэн. В пальцах пульсировала боль, и ему с трудом удалось обхватить рукоять. Он стиснул зубы и снова направил киссаки в горло противника.
На этот раз Джек заметил, как меч Ямато слегка дернулся, и мальчик инстинктивно отступил назад, избегая первого удара. Ямато поднял боккэн для второго удара, и Джек – не столько намеренно, сколько благодаря счастливой случайности – успел поставить блок. Разозленный Ямато сделал злобный выпад, от которого Джек едва увернулся. Ямато изо всех сил стукнул Джека по спине. Джек упал на колени, почки отозвались острой болью, и не было сил вдохнуть.
– Два – ноль, – злорадно объявил Ямато, глядя, как поверженный Джек корчится от боли. – Небольшой совет: никогда не подставляй противнику спину.
– Ямато, хватит, – вмешалась Акико. – Джек еще не умеет драться на мечах. Он не может себя защитить!
Джек еле переводил дух, каждое движение вызывало боль. Однако он поднялся на ноги – с трудом и опираясь на боккэн как на костыль. Сдаваться нельзя! Именно сейчас он должен показать характер. С самого начала было ясно, что выиграть не удастся, но только он сам мог прекратить схватку – он, а не Ямато!
Джек с усилием поднял меч.
Ямато непонимающе уставился на него:
– Ты чего? Я уже выиграл две из трех схваток. Я победил.
– Что, боишься проиграть?
Такой вызов Ямато не принять не мог, и Джек мгновенно приготовился к бою.
Зная, что Ямато выжидает его атаки, Джек притворился, что бьет влево – это движение он подсмотрел у Годая. Ямато стал отражать удар, и Джек описал боккэном круг, нанеся удар справа.
Ямато, захваченный врасплох, парировал так неуклюже, что меч Джека ударил его по правой руке. Взбешенный неожиданным успехом противника, Ямато бросился в атаку. Удары посыпались на Джека со всех сторон: первых двух удалось избежать, третий он каким-то чудом отразил, а вот четвертый пришелся ему прямо в лицо.
Голова словно отделилась от тела. Из глаз посыпались искры, ноги подкосились, и Джек упал.
К нему тут же подскочила Акико. Она велела Тиро принести воду и полотенца, чтобы унять кровотечение из носа. Расстроенный такой неожиданной жестокостью, Дзиро тянул Джека за рукав. Даже Така-сан подошел и озабоченно склонился над Джеком.
Ямато стоял в одиночестве, хмурый, как грозовая туча: никто не обратил внимания на его победу. Джек проиграл схватку, однако на самом деле именно он вышел победителем.
17. Гайдзин
– Что с тобой стряслось? – прохрипел лежавший в постели отец Люций.
– Подрался, – отрезал Джек: синяки под глазами не спрячешь.
– Похоже, ты проиграл. Говорил я тебе, самураи – народ безжалостный.
Отец Люций сел и закашлялся в платок. Недавно к кашлю и желтой мокроте добавились лихорадка и озноб.
Помня приказ Масамото, отец Люций настаивал на продолжении занятий с Джеком. Однако священник быстро утомлялся, и после нескольких фраз приходилось делать перерыв.
– Джек, я боюсь, что, несмотря на все отвары, травы и мази, которыми меня пичкает местный лекарь, недуг берет верх. С таким даже японские доктора не в силах совладать…
Иезуита снова одолел приступ кашля. Лицо священника исказилось болью, и он схватился за грудь. Кашель постепенно затих, перейдя в затрудненное дыхание.
– Мне очень жаль, – ответил Джек: что тут еще скажешь?
Первоначальная враждебность за время занятий уступила место настороженному дружелюбию, и Джек в самом деле переживал за больного священника.
– Не надо меня жалеть. Я выполнил свое предназначение на этом свете и скоро получу заслуженную награду на том. – Отец Люций перекрестился. – Завтра мне станет лучше, а сегодня позанимайся сам. Подай-ка мою книгу.
Джек взял со стола толстую тетрадь и подал ее священнику.
– Вот труд всей моей жизни. – Отец Люций нежно погладил мягкий переплет из кожи. – Японо-португальский словарь. Я составлял его с тех пор, как приехал в Японию, – больше десяти лет назад. Это ключ к их языку и образу мыслей. С помощью словаря братья по вере смогут донести слово Божье до каждого островка Японии.
Водянистые глазки иезуита загорелись огнем религиозного фанатизма.
– Джек, это единственный экземпляр. – Священник внимательно посмотрел на мальчика, прежде чем протянуть ему тетрадь. – Пообещай мне, что позаботишься о книге и, если я покину этот мир, передашь словарь его преосвященству отцу Диего Бобадилле в Осаке.
– Обещаю, святой отец. – Джек не мог отказать умирающему. – Спасибо за доверие.
– Тебе спасибо. Ты хороший ученик, несмотря на еретические убеждения. Твоя мать, наверное, была прекрасной учительницей. С помощью Акико ты еще до Нового года будешь говорить по-японски не хуже настоящего японского мальчишки.
Отец Люций притворно улыбнулся и продолжил необычно сладким голосом:
– Может быть, ты, в свою очередь, позволишь мне заглянуть в дневник твоего отца? Боюсь, что мои дни на этом свете сочтены, и я был бы очень рад почитать о приключениях других людей.
Джек моментально напрягся. Неужели отец Люций предложил ему словарь лишь для того, чтобы получить карты?
Когда Масамото вернул Джеку тетрадь с картами, глаза иезуита загорелись алчным огнем. И с тех пор отец Люций не раз упоминал дневник во время уроков: в надежном ли он месте? где Джек хранит его? не расскажет ли Джек о приключениях отца? нельзя ли взглянуть на страничку из дневника?
– Простите, отец Люций, вы же знаете, это личное и единственное, что осталось у меня в память об отце.
– Знаю, знаю… Ладно. – Кажется, иезуит слишком утомился, чтобы настаивать. – Ты придешь завтра?
– Конечно, святой отец.
В тот день, сидя под вишневым деревом, Джек пролистал страницы словаря. Отец Люций недаром так гордился плодами своих трудов: в тетради были собраны японские слова с переводом на португальский, подробные грамматические пояснения, указания по произношению и заметки о правилах поведения – вот уж действительно труд всей жизни!
– Прошу прощения, Джек. – Акико перешла мостик и приблизилась к Джеку. – Надеюсь, я не помешала?
– Вовсе нет. – Джек отложил словарь. – Рад тебя видеть. А разве сегодня ты не пойдешь нырять за жемчугом?
– Нет, сегодня не пойду, – с некоторым разочарованием ответила она.
– Почему? Ведь обычно ты ходишь каждый день?
– Да… – Акико помедлила, явно взвешивая, можно ли сказать правду. Приняв решение, она опустилась на колени рядом с Джеком. – Мама говорит, что теперь я слишком большая, а женщине из сословия самураев неприлично собирать жемчуг.
– Неприлично? Почему?
– Слишком опасно. Иногда ныряльщиц уносит течением или акулы нападают. Поэтому этим занимаются только крестьяне.
– А ты тогда зачем ныряла?
– Мне нравится. – В глазах Акико загорелся огонь. – Под водой можно увидеть моллюсков, осьминогов, морских ежей и даже акул. Там я могу пойти куда угодно и делать, что мне вздумается. Я свободна… такое восхитительное чувство…
– Прекрасно тебя понимаю, – кивнул Джек. – Я ощущал то же самое, когда «Александрия» шла под всеми парусами и мне позволяли стоять на носу. Казалось, что я мчусь по волнам и могу покорить весь мир!
Они задумчиво глядели на пожелтевшие листья вишневого дерева. Сквозь крону на лица падал солнечный свет.
– Сегодня тебе лучше? – прервала молчание Акико.
– Я прекрасно себя чувствую, спасибо. – Джек явно хорохорился.
Акико недоверчиво посмотрела на него.
– Вообще-то, нос болит ужасно, – наконец признался Джек. – Да и голова тоже, хотя сегодня уже не так сильно.
– Это я виновата. Нельзя было позволять тебе связываться… – Акико поклонилась. – Прошу прощения за поведение Ямато. Он не должен был так поступать.
– Да ты-то чего извиняешься? Ты вовсе не виновата.
– Это случилось в моем доме. Я уверена, что Ямато не нарочно тебя ударил. Просто увлекся.
– Не хотелось бы мне попасться ему под руку, когда он ударит нарочно! – воскликнул Джек.
– Джек, пойми, на Ямато очень давит отец. Масамото ожидает, что Ямато будет таким же искусным самураем, как и его покойный брат. Однако это не оправдывает его поступок или то, что он называет тебя «гайдзин». Извини.
– Да хватит тебе за него извиняться! – Джек слегка разозлился. – И что с того, если он зовет меня гайдзином?
– «Гайдзин» означает «варвар». Так мы называем диких чужеземцев. Теперь, когда ты стал членом семьи, Ямато не следует звать тебя таким грубым словом. Это оскорбление.
Из дома вышел Ямато – с боккэном за поясом. Отвесил нарочитый поклон в сторону Акико и полностью проигнорировал Джека.
Джек отложил словарь отца Люция и поднялся.
– Ты куда? – озабоченно спросила Акико.
– Потренируюсь немножко, – ответил Джек и подошел к Ямато, который начал второе упражнение.
– Тебе мало? Еще хочешь? – изумленно спросил Ямато, не прерывая тренировки.
– Почему бы нет? Хуже, чем вчера, не будет.
– А для гайдзина ты неробкого десятка, – с легкой насмешкой ответил Ямато и велел Дзиро принести второй боккэн.
– Повторяй за мной. Делай все точно так же, как я, – сказал Ямато, когда они оба взяли в руки оружие.
Он поставил ноги вместе, носки в стороны. Просунул боккэн за пояс слева и взялся за рукоять левой рукой, придерживая меч.
– Другой стороной. – Ямато кивнул на боккэн Джека. – Лезвие должно смотреть вверх: тогда, вытащив меч, ты сразу можешь нанести удар.
Джек повернул боккэн так, чтобы изогнутая сторона деревянного клинка смотрела вверх.
– Хорошо. Теперь смотри.
Ямато протянул правую руку и взялся за рукоять. Правая нога скользнула вперед, и он встал в широкую стойку. И в то же время вытянул из-за пояса боккэн, держа его обеими руками, и ударил сверху вниз. Сделал шаг вперед, подняв киссаки на уровень горла воображаемого противника. Закончив атаку, он резко повернул боккэн вправо, держа рукоять одной рукой. Затем поставил ноги вместе и аккуратно засунул меч за пояс.
– Твоя очередь.
Джек начал повторять движения Ямато, но не успел схватиться за рукоять, как его тут же прервали:
– Не так! Рука должна оставаться рядом с телом. Иначе тебе ее просто отрубят.
Джек попробовал снова. Ямато останавливал и поправлял его на каждом шагу. Джек скоро разозлился: столько всего нужно запомнить, да еще Ямато постоянно придирается!
– А зачем в конце поворачивать меч? – раздраженно спросил Джек.
– Это движение называется «тибури». Так стряхивают с лезвия кровь врага, – с кровожадной улыбкой пояснил Ямато.
Они до вечера повторяли одно-единственное ката. Мало-помалу Джек освоил каждый шаг и наконец смог выполнить все упражнение целиком – пока не очень гладко, однако самому главному он научился. Солнце уже садилось, когда Ямато решил закончить урок.
– Аригато, Ямато. – Джек вежливо поклонился.
– Домо, гайдзин.
– Меня зовут Джек. – Не мигая, Джек встретил высокомерный взгляд Ямато: пусть ведет себя вежливо, как полагается!
– Тебя зовут гайдзин, пока ты не докажешь обратного. – Ямато засунул боккэн за пояс, развернулся и, не ответив на поклон Джека, вошел в дом.
