Текст книги "Мечта тигра (ЛП)"

Автор книги: Коллин Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

Ана поглядывала на меня, устраиваясь удобнее, не зная, почему я улыбался как кот, объевшийся сливок. Я не шутил, говоря о медленности, о ее контроле. Я ничего не ждал. Мне хватало быть рядом с Аной.

Воздух вокруг был теплым, и нам не нужно было разводить костер или создавать одеяла. Я лежал рядом с ней, руки были под головой, но мы не могли уснуть. Прошло много минут напряжения меду нами, и я стал тигром. Я фыркнул и придвинулся к ней.

Я прижался носом к ее руке, устроился за ее спиной на своей стороне и вытянул лапы в другую сторону. Через миг она пошевелилась и обняла меня руками, гладя мой бок. Ее запах окружил меня, она прошептала спокойной ночи, и я крепко уснул, даже не заметив, что начал урчать.

Утром она проснулась раньше меня и тыкала мою тигриную спину сапогом. Я встал, потянулся и зевнул. Она выглядела свежей и чистой, словно только искупалась, и в новой одежде. Я прошел к ней, потерся о ее длинные ноги. Она провела ладонью по моей спине, и я развернулся и пошел в другую сторону, думая о ее ногах, пока она не дернула меня за хвост. Ана рассмеялась, и от этого я забыл об оскорблении.

Я превратился в человека, обвил руками ее талию и сказал:

– Ты выглядишь отдохнувшей.

– Так и есть, – щурясь от яркого солнца, она подняла голову и погладила мою щеку. – Думаю, я предпочитаю щетину, – сказала она.

– Да? – я улыбнулся. – Я думал, ты захочешь мои щеки гладкими.

– Нет, – она вскинула тонкие брови. – Я люблю, когда мужчины с сухой кожей и впавшей грудью, с бледной, как скисшее молоко, кожей. Мне не повезло, что ты такой смуглый, и бронзовая кожа покрывает мышцы, – она ущипнула мою руку и вздохнула. – У тебя есть хоть неправильный прикус или кривой подбородок?

– Боюсь, нет, – рассмеялся я. – У меня есть пара шрамов, которые я могу показать.

– Так будет лучше.

– Видишь? Тебе не нужно учиться флиртовать. У тебя получается.

Ана моргнула.

– Это был флирт?

– Да.

Она улыбнулась.

– То есть, я могу смеяться над тобой, и тебе это будет нравиться?

– Да, если это красиво исполнить.

Она обрадовалась, что прошла первый урок романтики и спросила, можем ли мы навестить Кадама. Мы переживали, что напутали, пойдя не по списку.

– Ты мылась? – спросил я, мы готовились уходить. – Вода ледяная.

– Нет. Это новый прием. Я покажу позже.

Я щелкнул пальцами.

– Думаю, я уже знаю. Ты делала так с нами в третьем храме, что из золота. Типа сухой чистки.

– Сухая чистка, – медленно сказала она. – Да, неплохое определение. Ты готов?

– Да. Неси нас к нашему дому в будущем, – сказал я. – Но не позже того раза, когда мы встретили его в храме. После этого он…

– Умер, – тихо сказала Ана. – Он рассказывал мне, когда я была очень юной. Я думала, это о другом человеке, но он говорил о себе.

Я обвил ее рукой, она прильнула ко мне. Мы пропали, она сделала нас невидимыми. Запахи и звуки дома были знакомыми. Нилима что-то готовила, мы с Аной украли по пирожному с кусочками тропических фруктов, я забрал из шкафа банку арахисового масла и две ложки.

Старый я пришел и поцеловал Нилиму в щеку, Ана оттащила меня, шепча, что нельзя задевать себя. Я уже был вперед нее. Мы сели в столовой, где все видели, но нас не побеспокоили бы, и ели украденный завтрак. Глаза Аны расширились, когда она впервые попробовала арахисовое масло. Келси пришла и наполнила тарелку, а за ней Рен.

– Он тут? – спросил Рен. Все знали, о ком он.

– Он был занят допоздна, – сказала Нилима. – Спит.

– Странно, что он так отдалился, – добавила в тревоге Келси.

Прежний я пожал плечами.

– Может, он просто стареет.

Как груб я был. Кадам старался, чтобы мы выжили, чтобы у нас было наследство. Я был неблагодарен. Он умрет через пару недель. Он прошел через кошмары. Почему я ни разу не сказал ему, как ценил его? Как любил его?

Я тут же встал, чтобы сделать это, взяв с собой банку масла. Ана пошла за мной по дому. Никто не смотрел, мы открыли дверь Кадама и быстро закрыли ее за собой. Старые часы ритмично тикали, заставляя думать о важности времени. Он не был в постели, на комоде лежала стопка бумаг о пророчестве, над которым они работали. Под ними была его последняя воля и завещание.

– Что это? – спросила Ана.

– Его желания на случай смерти.

– Ясно.

Такого не было в армии Аны, но последние письма обычно были прощанием с любимыми, а не распределением имущества. Воздух затрепетал за нами, Кадам появился как Пхет. Он был вне времени, как мы, но, что интересно, увидел нас.

– Кишан, Анамика, – сказал он. – Что привело вас сюда? – он нервно оглянулся на дверь, проверил, что она заперта. Шарфом он изменил облик на нормальный.

– Наставник, – сказала Ана. – Из-за моего пыла я совершила ошибку.

Кадам вскинул бровь.

– Я хорошо помню твой пыл, милая. Расскажи, что случилось.

Ана объяснила, как призвала лордов огня и создала Бодху раньше, чем мир драконов. Она сцепила ладони и опустила голову. Я знал, что она ощущает вину, и она хотела порадовать того, кто много лет учил ее всему. Я взял ее за руку. Она шагнула ко мне и продолжала.

Кадам заметил наши ладони, взглянул на меня. Он улыбнулся. Она закончила, а он встал и сжал ее плечо.

– Не переживай из-за этого. Я знал, что такой вариант есть. Ты встретила Вечера, а не Зарево, но ты понравилась Вечеру, и он сгладил шероховатости во времени. Если теперь идти по списку, все будет хорошо.

– Спасибо, учитель, – робко сказала она.

Стук в дверь.

– Мистер Кадам? Я принесла завтрак.

– Спасибо, мисс Келси, – сказал он через дверь. – Я буду не против чая. Присоединишься ко мне в библиотеке через часик?

– Да, конечно, – я знал этот ее тон. Она была разочарована. Келси ощущала, что что-то не так, но не знала, что.

Она ушла, и я сказал:

– Стоит проводить с ними больше времени. Они расстроились, когда ты… – я не смог сказать.

– Умер?

Я кивнул.

– Мы все были расстроены. Ты закрылся в себе в конце. Нилима думала, что ты болел. Ты не дал нам попрощаться. Найти другой способ.

– Ах, сын, – он утомленно сел. – Не было другого способа. И я держался в стороне не по своей воле. Нужно было многое сделать. И все еще нужно.

– Вы не можете отдохнуть, а потом вернуться в свое время? – спросила Ана.

– Такие путешествия сложны для меня. Для вас по-другому. Амулет теперь часть вас, да?

Ана кивнула с большими глазами.

– Он – часть вас обоих. Он не вредит вам так, как мне.

– Вредит? – поразился я.

– Да. Что-то произошло со мной, когда я попал в свой… труп. Это было неестественно. Хоть ты меня вытащил, я изменился. Я ощущал с тех пор, как утекает жизнь. Каждый прыжок немного забирает. Боюсь, смерть найдет меня уже скоро.

Он увидел горечь на моем лице и сказал:

– Я знаю, что ты думаешь, Кишан. Но ты не можешь винить себя. Даже если бы у меня не было этого опыта, амулет привел бы меня к гибели. Он не был моим, понимаете? Локеш из-за этого сошел с ума. Он слишком долго носил так много осколков. Теперь он на месте.

Я опустился рядом с ним и заглянул в его тусклые глаза, что раньше были ясными. Я сказал:

– И все же разве не лучше побыть в такое время с семьей?

Он знакомо сжал мою руку.

– Я с семьей, – сказал он. Облизнув сухие губы, он добавил. – Ты был отрадой моей жизни. Вы оба, – он прижал ладонь к щеке Аны. – Я рад, что смог еще побыть с вами. Я не мог просить большего дара, чем быть частью ваших жизней.

По щеке Аны тихо покатилась слеза.

– Не плачь по мне, милая. Пока что. Еще будет время, а вам двоим нужно многое сделать.

Мы встали, Ана махнула рукой на его стол. Запало мятным чаем.

– Спасибо, милая, – сказал он.

Перед уходом я сказал:

– Я только хотел, чтобы ты знал…

– Время еще есть, сынок, – сказал он мягко. – Береги эти слова. Мне нужно будет многое тебе сказать в будущем.

Я посмотрел в его глаза и кивнул.

– Еще увидимся.

Мы перенеслись в золотой храм в Мангалоре.

Мы смотрели на статую Дурги на золотом троне. Ана разглядывала ее с разных сторон.

– Не очень похоже, – сказала она.

– Совсем не похоже, – улыбнулся я.

– Это флирт?

– Возможно.

– Хмм, – она повернулась к статуе и сказала. – Мне не нравится головной убор. Какой воин такое оденет? Почему они изображают меня в таких глупостях, а не в броне и шлеме?

– Может, они не помнят тебя такой, – снаружи подъехала машина. – Думаю, пора.

Ана кивнула, мы прижали ладони к стене, создав отпечаток для Келси. Она пропала, а я стал невидимым.

Группа шумно вошла в храм. Келси сказала:

– Может быть непросто, вы были предупреждены.

Они оставили подношения, заговорили. Я слушал Кадама, а он попросил:

– Помоги мне быть полезным моим принцам и покончить с их страданиями.

Бедный, верный Кадам. Его желание исполнилось, но какой ценой. Я загадал желание в тот миг. Чтобы он был рядом до конца. Это было глупо. Я знал, что уже произошло, и это не изменить. Но он был мне отцом, другом, его любили мой брат и родители. Если я мог сделать для него хоть что-то важное, как он сделал для меня, то я был готов на это.

Келси сказала Рену и другому мне изменить облик, они это сделали, но богиня не показывала свою силу. Рен взял Келси за руку, и все начало меняться. Интересно, почему Ана не начала действовать раньше. Ничто ее не сдерживало. Амулет слушался ее.

Прилетели ветра, появилась вода. Я прижимал ноги к полу, вода поднялась выше моей головы, но я был окружен защитным пузырем. Ветерок окружал меня, и я легко дышал, пока остальные боролись. Мне было стыдно знать, что они напуганы, но я знал, что все будет в порядке.

Вода утекла, и пол покрывала грязь и обломки. Старый я подошел к статуе, подняв светящуюся палочку, чтобы озарить темный храм. Келси коснулась рукой стены, и пошел дождь. Богиня появилась в своем великолепии, и мое сердце растаяло. Она одарила меня улыбкой. Ее шляпа чуть съехала, и только я заметил раздражение на ее лице, пока она снимала ее с головы.

Кроме рук, она выглядела собой сильнее, чем в других храмах Зеленое платье было похоже на ее охотничье. Оно ей шло. И она была босой, как тоже любила. Даже на троне дома она часто сидела, подтянув босые ноги под юбки, даже развлекая гостей.

Мы все промокли от дождя, даже я, она выжимала волосы, ее промокшее платье прилипло к телу, и я перестал дышать. Ана подмигнула мне, и я опустил взгляд на свою мокрую одежду и вскинул брови. Она счастливо рассмеялась.

Глядя на Келси, она сказала:

– Ах, Келси. Твои подношения приняты, – она посмотрела на каждого, пронзила взглядом меня. Она цокнула языком. – О, но вам неудобно. Позвольте помочь.

Она сделала ту сухую чистку, что я помнил. Ее радуга обвила мое тело, очищая, высушивая и переодевая за секунды, я ощутил пальцы богини в волосах, на моей голой шее. Она согнула палец, и я с трудом удержался, чтобы не растолкать всех, бросившись к ней, когда увидел, как особенно прекрасна она была в сияющем платье. Я хотел гладить ее руки и шептать пошлости на ухо.

Ана поговорила с Фаниндрой, нашла подношение Нилимы из шелка. Я вспомнил, как она встретила Нилиму до этого и пообещала помочь Келси и Нилиме обрести счастье. Я был рад, что Нилима и Сунил нашли друг друга. Может, судьба пересеклась много раз.

Ана попросила подойти Кадама. Говоря о жертве, она высказала ему то, что мы оба хотели сказать. Он был важен ей, как и мне. Я слушал ее внимательно. В ее словах было теперь больше значения для меня, чем когда я слышал их в первый раз.

– Было бы больше мужчин и отцов, как вы, – сказала она. – Я ощущаю вашу гордость и радость за них. Это величайшее благословение для отца: растить годами детей, увидеть прекрасные результаты – сильных, благородных сыновей, помнящих уроки, передающих их дальше. Этого хотят все хорошие отцы. Ваше имя будут помнить с уважением и любовью.

Я поклялся с ней в тот миг, что буду помнить его и все, что он сделал для нас. Хорошо, что Келси хотела назвать своего первого сына Аником в честь него.

Она позвала дальше:

– Мой эбеновый, подойди ближе.

Я посмотрел на старого себя. Я придвинулся ближе, щурясь и мысленно предупреждая. Но Ана только дала мне ладонь для поцелуя и бросила хитрый взгляд. Она отдала им камандалу и трезубец, объяснив, как они работают, и даже показала оружие.

А потом она захотела поговорить с Келси наедине. Все ушли, и она спросила:

– Почему ты все еще печальна, дорогая? Я не сдержала обещание присмотреть за твоим тигром?

– Сдержали. Он вернулся, но не помнит меня. Он забыл меня, говорит, что нам не быть вместе.

Ана размышляла, она взглянула на меня, а потом сказала:

– Если суждено, то так и будет. Вселенная все знает, но смертные должны выполнять свою цель, искать свою судьбу, принимать свои решения на своем пути. Да. Твой белый тигр решил забыть тебя.

– Но почему?

– Потому что любит тебя.

– Это странно.

– Многое странно, если смотреть, прижавшись к этому носом. Сделай шаг назад, и ты увидишь всю картину, – я невидимо подошел к пьедесталу и сжал одну из рук Аны. Она сжала в ответ. – Ради тебя было принесено много жертв, – продолжила Ана. – Многие девы приходят в этот храм в поисках моего благословения. Они хотят хороших мужей, хорошую жизнь. Ты тоже этого хочешь, Келси? Хочешь честного и благородного юношу, спутника своей жизни? – Ана взглянула на меня. Она тоже этого искала?

– Я… еще не думала о замужестве, если честно. Но да, я бы хотела, чтобы спутник моей жизни был честным, благородным и моим другом.

Ана дрогнула от этого.

– Я хочу любить его без сожалений, – закончила Келси.

Вздохнув, Ана сказала:

– Сожаление – это разочарование в себе и своем выборе. Мудрецы видят свои жизни как камни в большой реке. Все оступаются на камнях время от времени. Никто не пересечет реку сухим. Успех – прибыть на другую сторону реки, а не чистые ботинки. Сожаления есть у тех, кто не понимает цель жизни. Они замирают в реке и не прыгают дальше.

Келси не заметила, как Ана сглотнула. Я знал, что она давала Келси совет, который давала себе.

«Ты тоже можешь прыгать, – подумал я. – И я тебя поймаю».

– Не бойся, – Ана погладила волосы Келси. Я еще не видел, чтобы она была с Келси такой теплой. Анамика менялась, как я и не представлял. – Он будет твоим другом, твоим помощником во всем. И ты будешь любить его сильнее, чем раньше. Ты будешь любить его так же сильно, как он тебя. Ты будешь счастлива, – пылко сказала Ана и сжала мою руку со страстной решимостью. Келси не заметила, как побелели руки Аны, сжимающие подлокотники трона.

– Но какой брат? – спросила Келси.

Ана улыбнулась и сказала:

– А еще я подумаю о твоей сестре Нилиме. Такой верной женщине тоже нужна любовь. Возьми, – она вручила Келси гирлянду лотосов. – В этом нет особой силы, лишь цветы не увянут, но это пригодится в пути.

Я нахмурился, не понимая, откуда Ана знала про цветы. Я не говорил ей о лотосах или русалке, но она уже знала. Она видела будущее? Кадам рассказал? Или это был просто подарок. Цветы висели на статуе с ней. Я смотрел на гирлянду и заметил впервые, что цветы стали ярче и бодрее, касаясь ее кожи. Это не удивляло. Так я ощущал себя, когда касался ее.

– Я хочу, чтобы ты узнала урок лотоса, – сказала она Келси. Ана любила все цветы, в том числе и лотос. Я не был удивлен тому, что она знала, как он рос. – Этот цветок расцветает в грязной воде, – сказала она. – Он поднимает нежные лепестки к солнцу, наполняет мир запахом, а его корни держатся за грязь, за суть смертного существования. Без этой почвы цветок умрет. Пусти крепкие корни, дочь моя, тянись ввысь, вынырни и обрети мир на спокойной поверхности. Иначе ты утонешь на глубине, никогда не расцветешь и не одаришь других.

Я невидимо склонился и поцеловал лоб Аны. Рука обвила мое запястье, другая гладила мои волосы.

– Пора уходить, моя дорогая, – сказала она Келси. – Возьми Фаниндру. В Городе семи пагод ищи храм на берегу. Там тебя ждет женщина. Она укажет путь.

– Спасибо. За все, – сказала Келси.

Золото покрыло Ану. Другие ушли, Ана появилась передо мной, все еще в зеленом платье и босая. Она держала в руке шелк Нилимы. Я коснулся пальцем ее подбородка, чтобы она посмотрела на меня.

– Ты молодец, – сказал я. – Но почему ты появилась, когда Келси взяла Рена за руку?

Она пожала плечами.

– Они казались несчастными. Я хотела помочь им сблизиться.

– Ты – щедрая богиня, – я улыбнулся, а потом посерьезнел, увидев ее тревогу.

– Сохан? – сказала она.

– Да, моя прекрасная леди?

– Я не хочу тонуть в глубинах.

– И не утонешь.

– Ты… – она тихо вздохнула, воздух поднял темную прядь волос с ее лица. Я убрал ее большим пальцем.

– Что я, Ана?

– Ты поцелуешь меня?

Глава 34

Ледяной поцелуй русалки

Нежно обхватив ее лицо руками, я спросил:

– Хочешь потренироваться?

Ана кивнула, сжала мою рубашку и притянула меня ближе.

Я прижал ладони поверх ее, тормозя ее.

– Я ценю твой энтузиазм, но поцелуи не всегда дикие. Они могут быть нежными.

Ана нахмурилась.

– Я не нежная.

Я тряхнул головой и сказал:

– Ты страстная. Но это не значит, что ты не… нежная, – я прижал ладонь к ее щеке. – Я вижу, какая ты внутри, Ана. Твое сердце нежное, хоть ты и играешь храбрость перед своими людьми. Я знаю, что так ты отгоняешь мужчин, и я понимаю причину, – я провел пальцем по ее брови, пока говорил.

Она прикусила губу.

– Я не знаю, что делать, или что ты от меня хочешь, Сохан.

Я задумчиво сказал:

– Воспринимай поцелуй как наслаждение спелым кусочком фрукта. Смакуй его. Не спеши, слижи сок с пальцев. Насладись вкусом, текстурой. Если быстро проглотишь, не успеешь насладиться.

– Хорошо, – нетерпеливо сказала она. – Я попробую так делать. Но если бы ты поцеловал меня, когда я просила, мы бы уже закончили.

– Ах, моя леди, – я гладил ее шею. – Я не собираюсь так быстро заканчивать, – она хотела задать вопрос, но я прижал пальцы к ее губам. – Тише. Закрой глаза.

Она с подозрением прищурилась, но послушалась.

– Хорошо. Закрой разум от всего. Успокой тело, как перед боем.

Я медленно скользнул ладонью за ее шею, другой обхватил ее руку. Шагнув ближе, я прижался носом к ее волосам и вдохнул. Я почти ощущал вкус жасмина и роз, губы коснулись места, где ее плечо переходило в шею. Я двигался губами по ее шее, не целуя, а ловя губами золотую кожу, пока не добрался до ее челюсти.

Я скользнул по гладкой коже теплыми поцелуями, отмечая каждый дюйм. Очень медленно я нашел уголок ее рта, опустил ладонь с ее руки на талию, ближе к бедру, притянул ее ближе, прислоняя к себе. Ана дрожала в моих руках и пыталась дотянуться до меня.

– Еще нет, любимая, – шепнул я в ее губы.

Я коснулся губами ее век, кончика ее носа. Она затрепетала, когда я поймал зубами мочку ее уха, а потом неспешно вернулся к губам. Мой рот завис над ее губами на мучительную секунду, а потом я сдался и поцеловал ее.

Ее тихий стон наслаждения разжег во мне пожар, но я сдерживал огонь, чтобы показать, что любовь не ранит. Ее губы сначала просто прижимались к моим, но я осторожно подтолкнул ее исследовать, пробовать, чувствовать. Она отозвалась, а я гладил ее волосы, спину, лицо, изучая углы и прямые ее тела.

Я нежно прижался губами к ее губам, двигался осторожно, дразня, обучая и поддаваясь. Я вскоре понял, что в голове звучит довольный гул, Ана невольно соединилась со мной. Я не мог упустить шанс проверить этот внутренний язык ее удовольствия. Кончики моих пальцев скользнули по внутренней стороне ее рук, я обхватил ее талию, притянул ее к себе, и в ее голове словно вспыхивал фейерверк.

Мне хотелось узнать все места, где ей нравились прикосновения, и хотя я не собирался сейчас исследовать этот аспект нашей связи, я уже ждал этого в будущем. Обычные покалывания от наших прикосновений усилились в десять раз, и было правильно находиться близко к ней. Я словно пришел домой. Нет. Нашел дом.

Она захотела усилить то, что было между нами, и я замедлился, прервал поцелуй, но гладил ее руки.

– Почему… ты остановился? – она тяжело дышала. – Я хочу продолжить.

Я улыбнулся.

– Все будет, любимая. Но это не лучшее время или место для тренировки. И я думаю, что лучше изучать по уроку за раз, – она посмотрела на наши переплетенные пальцы. – Хорошо? – спросил я, склоняя голову, чтобы оценить выражение ее лица.

– Да, наверное, – она отошла. – Такая тренировка истощает тело сильнее, чем перед сражением.

Смеясь, я сказал:

– Это и на меня так влияет, – я огляделся. – Хорошего понемногу. Похоже, мы не создали новый мир и не растопили храм. Идем, посмотрим, не подступает ли цунами.

– Что это? – спросила она, мы вышли из храма.

– Это… большая волна, что обрушивается на пляж.

– Почему бы мы это создали?

– Не знаю. Странное происходит, когда мы целуемся, – огни в городе еще горели, опасности не было видно. _ Может, это происходит только от наших ссор.

– Нет. Мы не ссорились в Роще. Просто магия усиливается от наших объятий.

– Да, – я посмотрел на ее рот, мы приблизились. Казалось, мы были магнитами, что не могли противостоять притяжению друг друга. Я не дал себе двигаться дальше и шепнул. – Продолжим список Кадама?

– Да. Может, удастся в сражении сбросить напряжение.

– Надеюсь, – ответил я, касаясь ее пальцев. – И что дальше?

– Леди Шелкопряд.

– Правда? – я провел рукой по волосам. – Куда ты забрала ее, когда пропала?

Ана пожала плечами.

– Она у нас дома, прядет и ведет себя как мать детей, что я спасла.

– Ах. Странно, что я ее не видел.

– Она не любит быть сред солдат. Нервничает. Я создала ей свой дом за нашим, дала ей помощников для ее работы. Я тебе покажу.

Ана взяла меня за руку и перенесла к нашему горному дому, провела по проходу, скрытому за длинным гобеленом. Я всегда думал, что это подарок, но теперь увидел, что это. Леди Шелкопряд вышила себя, прядущую у окна. Я посмотрел на ее иглу, там был незаконченный портрет ее молодого человека. Бедняги, что умер.

Я пошел по проходу и удивился, что он привел в удобную гостиную. Мимо спешили женщины, носили мотки нитей, подносы с едой или свертки ткани. Две женщины болтали, пока пряли в углу на больших станках, пока остальные сидели в креслах, вязали шали или создавали изящные кружева.

Ана повела меня по лестнице к толстой деревянной двери, постучала по ней костяшками. Запах лаванды пропитывал это место.

– Кто там? – спросил голос изнутри.

– Это Анамика, – ответила она. Интересно, что она не назвалась богиней Дургой.

Дверь распахнулась через миг. Широкая улыбка женщины увяла при виде меня за Аной. Она пригладила платье и убрала выбившихся пряди волос за уши. Расслабленное поведение сменилось напряженным, с ней ей было не так спокойно, как с Аной.

– Не переживайте, – Ана указала на меня. – Это мой защитник.

– Ах, – леди Шелкопряд поклонилась. – Тогда добро пожаловать. Но от меня тебе защита не нужна, – сказала женщина с тихим смешком.

– Конечно, – Ана мягко улыбнулась. – Мы просто работаем над общим заданием, и нам нужна ваша помощь.

– Конечно. Что я могу создать для вас? – она опустила взгляд. – Ах, вижу! – женщина забрала у Аны полоску шелка и подняла, чтобы осмотреть. Это было подношение Нилимы, но выглядело оно иначе. Шелк был зеленым, милым и дорогим, но простым, когда Келси опустила его у статуи. Теперь он сиял и трещал, нити пульсировали светом. – Как мило! – воскликнула леди Шелкопряд.

– Это… – начал я.

Ана кивнула, поняв мой вопрос.

– Да. Это подношение Нилимы.

– Что с ним произошло? – спросил я.

Облизнув губы, Ана посмотрела на меня.

– Думаю, это были мы.

Мой рот раскрылся, и я коснулся ткани. Она дрожала под моими пальцами.

– Я могу сделать из этих нитей нечто исключительное, – сказала леди Шелкопряд, – но уйдет время, чтобы я расплела их, не порвав. Когда это должно быть готово?

– Вы можете делать с ним, что пожелаете. Но я не жду, чтобы это было создано немедленно. Пока что нам нужна ваша помощь с другим.

Женщина осторожно подняла крышку корзинки. Сверху было несколько отверстий, и оттуда тянулись нити разных цветов. Она подвинула катушки ниток, опустила сияющую ткань в корзину, закрыла ее и повернулась к Ане.

– Чем я могу помочь? – спросила она.

Мы быстро объяснили, как она помогла Келси. Я рассказал ей все, что помнил, и что нам нужно будет привести Келси в храм, чтобы они могли поговорить. Леди Шелкопряд тут же взяла маленькую корзинку, сунула ее под руку и сказала, что готова.

С силой амулета Ана перенесла нас в далекий храм на берегу. Я повернулся к воде, смотрел на большой корабль неподалеку, указал на него Анамике. Она заслонила глаза от солнца, но я увидел, как они расширились.

– Где же паруса и весла? – спросила она.

– Вперед корабль несут механизмы из металла. Нравится? – спросил я.

– Большой… – она повернулась ко мне. – Все во времени Келси такого размера?

Леди Шелкопряд разглядывала храм, пошла к статуе, а я сказал:

– Многое. По кораблю я скучаю. Он назван в честь моей матери.

Ана нахмурилась.

– Думаю, твоя мама предпочла бы изящную тезку. Женщина не хотела бы, чтобы ее именем звали то, что размером с пятьдесят слонов, – Ана стукнула меня по руке. – Чего еще тебе не хватает, Сохан? – спросила она.

– Моего мотоцикла. Спортзала. Фильмов.

Ана скривилась.

– Хватит. Ты говоришь загадками.

Я опустил руку на ее плечи.

– Я научу тебя всему, когда мы закончим со списком Кадама.

– Что это? – леди Шелкопряд указала на море. Рядом с Аной я почти забыл, зачем мы здесь и с кем.

– Другая лодка. Поменьше. Они близко, – сказал я. Звук мотора был все громче.

– Жди здесь, – сказала Ана. – Я приготовлю место для встречи с Келси.

Ана и леди Шелкопряд пропали, я скрылся за статуей. Они не вернулись сразу, и это тревожило. Что Ана могла делать так долго? Лодка причалила, и Кадам, Келси, Рен и старый я выпрыгнули из нее. Мы с Реном шли с новым оружием, ожидая опасности. Они прошли меня, не заметив, ведь я был невидим, и я помнил о риске и держался от себя подальше.

Группа пропала в первом храме. Кадам говорил с Келси о разном. Я уловил слова «купол» и «святилище», но не слушал толком. Где Ана? Я переживал все сильнее с каждым мигом. Я ощутил ее раньше, чем увидел, повернулся к берегу. Ана была там. Она была в белом платье, что тянулось за ней по песку. Длинная вуаль скрывала ее волосы, ее ноги были босыми.

Я тут же встал и пошел к ней, но она посмотрела в тревоге и прижала палец к губам. Я оглянулся и увидел Келлс, глядящую на нее сквозь меня. Она видела Ану? Я вспомнил, что да. Мы тогда отмахнулись, а когда обсуждали снова, я решил, что она видела леди Шелкопряд. Я посмотрел, Ана пропала, а через пару секунд коснулась моего плеча.

Я обвил ее руками, радуясь, что она со мной и уже им не видна.

– Что случилось? – спросил я. – Почему так долго?

Ана отошла и виновато посмотрела на меня.

– Прости, – сказала она. – Знаю, ты не любишь, когда я занимаюсь делами без тебя. Но зов был таким сильным, что я не могла не ответить.

– Зов? Какой зов?

– Это можно назвать очищением. Много женщин страдало. Верных. Много молитв. Я должна была помочь.

– Ты была в опасности? – спросил я.

Она покачала головой.

– Нет. Пустяки. Их колодец отравили. Эликсир из камандалы помог его очистить, но им требовалось исцеление, у них не было сил вытащить воду самим. Я помогала тем, кому нужно было, много часов ходила от дома к дому. Я не сражалась, так что подумала, что ты не против.

– Я все еще хочу знать, где ты, Ана, – я коснулся ее лица, вуаль соскользнула с волос, отрывая ее красные глаза. – Ты устала, – сказал я. – Стоило вернуться за мной. Я бы помог.

Она покачала головой.

– Я не хотела забирать тебя отсюда на случай, если потребуется вмешаться. Я бы вернулась раньше, но не рассчитала время и забыла скрыться. Думаю, Келси меня увидела.

– Да, – сказал я. – Не важно. Отдохни дома. Я приду к тебе, когда верну леди Шелкопряд.

Ана кивнула, я сжал ее плечо, и она ушла. Список должен быть главным приоритетом. У нас с Аной была и другая работа. Я игнорировал крики помощи, но они не молили меня, так что меня это не терзало так, как ее. Бремя давило на нее постоянно. Я должен помогать ей больше в дальнейшей.

Я вовремя вошел в храм. Они собирались войти в комнату, где пропала Келлс. Я вдохнул, увидел, что стены голые. Я заморозил время и добавил рисунки, что помнил, а потом возобновил течение. Келси провела пальцем по нити, вырезанной в стене, и я вдруг вспомнил, что сделал не все.

Я закрыл глаза и вспоминал, как Ана использовала амулет. Я попытался открыть проход к леди Шелкопряд, чтобы Келси увидела, но создал мотылька. Я нахмурился и попытался снова, шептал указания. В этот раз мотылек захлопал крылышками, свет пульсировал в рисунках на камне.

Я толкнул руку вперед, как на разминке в тай-чи, и Келси влетела в стену. Я запаниковал на миг и поспешил за ней, обрадовавшись, что она не ранена. Я следовал, толкая ее силой, пока мы не попали в пузырь времени, что создала Ана для встречи с леди Шелкопряд. Я смотрел, как они говорили и пряли. Я отвлекся на свои мысли, когда она заговорила о тренировках и терпении. Я вспомнил поцелуй с Аной.

Леди Шелкопряд рассказала о любимом, которого я не спас, меня затопила вина. Я знал, у Кадама были причины, но если бы мне кто-то сказал позволить Ане умереть, я бы ударил того человека в лицо, даже если бы это был Кадам, и сделал бы все, чтобы спасти ее.

Она пряла с Келси и рассказывала историю. Меня она не упомянула. Бедняжка помнила только, как богиня ее спасла. Я не знал, стоит ли рассказать о своей роли, но не видел смысла. Это ничего не изменит. Это только усилит страдания.

Когда Келси пора было возвращаться, я использовал тот же метод. Я закрыл глаза, подтолкнул ее, но в одном месте она застряла. Я не знал, потерял ли я концентрацию, или я просто что-то делал не так. А потом я услышал голос. Рена. Я не знал, слышала ли его Келлс, но она точно склонила тело к нему. Рен без моей помощи как-то пересек барьер, схватил ее за руку и вытащил.

Может, это была их связь, как у Дурги и ее тигра. У них была сильная связь, как у меня с Аной. Я испытал весь вес этой связи, и я поражался самоконтролю Рена, когда он оставил Келси. Вряд ли я смог бы так сделать. Было сложно оставить любимую девушку брату без связи. Рену было ужасно больно уходить от Келлс. Я не мог представить, чтобы ушел от Аны, как тигр и человек.

Я вернулся к оставленной женщине и терпеливо ждал, пока она соберет вещи. Она встала и посмотрела на меня.

– Где богиня? – спросила она.

– Отдыхает. У нее было много дел, она попросила меня вернуть вас домой.

– Ты… что-то хочешь спросить? – сказала она.

Я нахмурился. Разве? Я не подумал, пока она не сказала, а потом вопрос возник сам:

– Вы сделаете подарок для нее? Для Аны. Вуаль или платье? Что-то, что покажет ей мои чувства.

– А какие у тебя к ней чувства?

«Вопрос вечера, да?» – меня влекло к ней, да. Я скучал без нее. И я уже придумал, как проведу с ней остаток жизни. Почему эмоции было так сложно понять? Подростком я был влюблен в нее. Было легко сказать, что я переживал за нее и хотел ей счастья. Но женщине? Я хотел бы поговорить об этом с Реном. У него был талант со словами. Говорить Келлс о любви или Джесубай о браке было не так сложно, как признаться в чувствах Ане. Может, эта разница была не просто так.