Текст книги "Мечта тигра (ЛП)"

Автор книги: Коллин Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

Поток энергии, времени и пространства окружил меня, и вскоре я смотрел на знакомую гору. Я улыбнулся, пошел домой, чувствуя, будто знал Анамику лучше некуда.

Я ошибался.

Глава 24

Признание у бассейна

Я шел в наш дом, думая о воссоединении. Я радовался, но побаивался видеть ее. Я так не нервничал с первого свидания с Келси. Мы с Аной не собирались на свидание, но то, через что мы прошли, изменило наши отношения. Так ведь?

Мне казалось, что да.

Я открыл новую дверь в основании горы, почти там, где была старая, привязал ее к своему отпечатку, напомнив себе, добавить потом и отпечаток Аны. Я вошел и закрыл ее за собой. Включилось зрение тигра, и без лампы я пошел по длинной лестнице к нашему дому. Я провел рукой по отросшим волосам, ощутил щетину на лице. Я подумывал сперва зайти в свою комнату и привести себя в порядок.

Я говорил себе, что надлежащий вид был уважением, а не способом потянуть время. Я быстро помылся, порылся в ящиках своей почти пустой комнаты в поисках ножниц. Когда мои волосы стали короче и легли, как надо, без товаров из времени Келси, я посмотрел на себя в зеркало.

Я был выбрит и снова стал бессмертным собой, но мои глаза казались старыми. Я похудел за последние месяцы, у меня не было в том времени аппетита тигра, но моя грудь и руки все еще были сильными и мускулистыми. Я обвел знакомые боевые шрамы на теле Они давно посветлели и стали гладкими. Они были следами моего времени как смертного.

Я не добавлял с тех пор шрамы, исцеление тигра убирало ущерб. Но теперь появились новые метки. Шрамы, что говорили о времени в прошлом. Раны, полученные при спасении Аны. Я коснулся одного на ладони и решил, что это того стоило. Что бы ни случилось в будущем, это будет напоминанием о моей клятве быть рядом с ней и служить.

Я одевался в свободную тунику и штаны и слышал ее зов. Она знала, что я вернулся, ждала, но я не мог игнорировать ее зов. Анамика была как магнит, и чем ближе мы были, тем сильнее тянуло к ней. Связь между нами казалась раньше оковами, но теперь ощущалась как обещание.

Я пошел за нитью в тронный зал, но ее там не было. Я хотел проверить ее спальню, но закрыл глаза, и увидел, где она была, пошел в сад. Мои ноги коснулись травы, и я хотел превратиться в тигра. Мы всегда ладили лучше, когда я был тигром. Но это был путь труса. Я должен был дать ей шанс отругать меня за поражение лицом к лицу.

Я подвел ее не раз. Осколок камня правды на моей шее нагрелся, подтверждая мои мысли. Я запнулся, увидев ее. Она срезала розы, ее длинные волосы задевали талию. Мое горло жгло, приветствие умерло на языке. Ее юная версия осталась в прошлом, но я видел ее в знакомых жестах Аны.

Я застыл. Она винила меня? А как иначе? Я ослабел, мышцы дрожали. Сердце болело. Как я мог позволить злодею дотронуться до нее? Как я мог уйти, когда она просила обучить ее сражаться? Я вспоминал, что сделал, что решил. Как она простит меня?

Радость при виде нее сжалась, как росток в огне. Он стал черным комком и остался в моем животе. Слои обвинений покрывали меня и давили камнем. Я ничего не мог сказать, никак не мог убрать ужасы, случившиеся с ней. Она была жертвой чего-то ужасного. Люди не должны так страдать.

Что мне сказать? Слов не было, как бы я ни старался их подобрать. Я не смог бы извиниться. Я не мог бы это исправить. Это было как лить зелье на убитого – бесполезно и глупо.

Анамика чуть повернула голову, и я увидел ее лицо в профиль, но она смотрела на цветы.

– Ну? – едко спросила она, отрезав длинную лозу. – Ты долго не решался почтить меня своим видом. Будешь стоять там и ерзать или встретишь меня как подобает?

Я попытался ответить, но выдавил лишь:

– Я… – а потом раскрывал и закрывал рот, как рыба без воды, и это было далеко от приветствия, что я планировал. Говорить не получалось, и я упал на колено и склонил голову. – Я твой слуга, моя леди, – смог произнести я.

Анамика посмотрела на меня, хмурясь. Она поджала губы и пошла ко мне. Убрав ножницы за кожаный пояс, она уперла руки в бока и смотрела на меня. Я снова опустил голову и ощутил знакомое жжение в глазах.

Трава расплывалась перед глазами, ее ладонь коснулась моей головы. Она присела рядом со мной, ее ладонь скользнула к моей шее. Я ощутил ее мысленный вопрос и открыл ей мысли. Я показал ей, как все испортил. Весь стыд, что терзал меня изнутри, был открыт для нее. Она смотрела мои мысли, а я кривился, зная, что она перестанет уважать меня, и я это заслужил.

– Мне так жаль, Ана, – я не знал, что произнес это слух, пока не ощутил дрожь слов в горле.

В ответ Анамика обвила меня руками. Мои руки обхватили ее талию, и я притянул ее к себе, прижался головой к ее нежной шее.

– Шш, – шепнула она, медленно гладя меня по голове. – Я здесь, Сохан, – добавила она теплым голосом, успокаивая меня, хоть я был недостоин. Она касалась меня, и свет наполнил края моего разума.

Я знал, что это ее свет. Я видел душу Анамики через камень правды. Она была яркой и милой, и пока Ана смотрела на меня как богиня, тьма и стыд во мне отступали и сгорали. Я купался в лучах жара и силы богини. Вскоре я уснул.

Я проснулся в кровати и был спокойным, неподвижным, как земля, укрытая снегом. Мир вокруг меня был новым и чистым. Я сунул руки за голову и обдумывал то, что случилось. Ана дала мне дар. Нечто редкое и ценное. Ее прощение и понимание покрыли мои тяготы слоем зефира.

Я все помнил. Я знал, что было на глубине, но она дала мне милосердие богини. Она отпустила мою вину и потребовала, чтобы я научился прощать себя.

На это уйдет время.

Анамика точно была особенной. Она была особенной девочкой, была особенной женщиной. Я долго не понимал этого, но теперь понял, и я проведу остаток жизни, какой бы она ни была, выражая уважение к ней.

Я отбросил одеяло, встал, оделся и пошел в тронный зал. Я вошел, а она принимала посетителей. Амулет Дамона висел на ее шее. Я не помнил, когда она его забрала. Я нахмурился, не понимая, как она доставила меня в мою комнату. Она была сильной, но я не видел, чтобы она поднимала что-то весом с меня.

Решив, что лучше не думать об этом, я низко поклонился, а она отпустила гостя и сказала стражу, что сегодня больше никого не примет. Она протянула мне руку и улыбнулась.

– Хорошо спалось? – спросила она.

Я легонько сжал ее пальцы и ответил:

– Да, благодаря тебе, – я посмотрел на десятки даров в зале и понял, что она уже работала часами. – Стоило разбудить меня. Ты была занята.

– Да. Нас долго не было. Работы много.

– Я готов начать, – сказал я.

– На это будет время, – сказала она. – Сядь со мной.

Она села на мраморных ступенях трона и протянула руку. Я сел рядом. Наши плечи соприкасались, мы не хотели отодвигаться, как раньше. Ана не убрала руку, и я сжимал ее.

Я не мог говорить, и она начала.

– Я… хотела тебя поблагодарить, – сказала Ана.

Я взглянул на нее, думая, что она сошла с ума. Улыбка была на ее губах. Я не понимал этого.

– Меня? – неуверенно сказал я. – За что меня благодарить?

– Я не знала раньше, – сказала она. – Что это был ты.

– Что я?

– Что ты спас меня.

– Спас тебя? Я провалил задание.

– Нет, ты справился, – Ана вздохнула, опустила мою ладонь себе на колени, играла с моими пальцами. Я ощутил, как мы близко, и заерзал. – Я вернулась во времени, пока ты спал, – тихо сказала она, словно признавалась в преступлении. – Я забрала ее… свои воспоминания.

– Да?

– Да. Когда я встретила тебя, Рена и Келси, я не знала тебя. Никогда не видела раньше.

– Верно, – сказал я.

– Мне пришлось забрать эти воспоминания. И она знает, что ее спас человек, научил ее использовать нож, но она не помнит его лицо. Мои родители и Сунил тоже забыли тебя.

Я кивнул и сказал:

– Это умно.

– Да? – она переплела пальцы с моими и посмотрела на меня. – Может, если бы я тебя помнила, мы бы меньше ссорились, когда я тебя снова встретила.

– Может, – ответил я. Шея пылала. Я потерся щекой о свое плечо. – Не важно. Что сделано, то сделано, да?

– Да, – зеленые глаза пронзали меня. – Теперь я все помню.

Я сглотнул, во рту вдруг пересохло.

– Д-да?

– Да. Я была с тобой. Когда мое сознание слилось с моим юным я, я словно была с в плену внутри нее. Я все видела и ощущала.

Я отвернулся.

– Мне жаль.

– Мне нет.

– Как так? – поразился я.

– Я не хотела переживать изнасилование, если ты об этом, но я посмотрела на это по-новому. Для меня сейчас он был жалким подобием мужчины. Я хотела защитить себя. Сейчас своими силами я могла бы убить его мыслью, но юная я боялась его. Страх остался со мной на годы. В воспоминаниях он был жутким, сильным. Но теперь я увидела его слабым и мертвым. Это было важно для меня. Я долго думала об этом, пока была заперта в девочке, что была тоже заперта в себе, и ждала, пока ты вызовешь меня.

– Ты все время была настороже? Даже когда она спала?

– Да. Даже когда она умерла. Мое присутствие привязывало ее к миру смертных, чтобы она успела исцелиться. Без тебя она, то есть я, умерла бы. Видишь? Ты спас меня. Много раз. И раз я забрала воспоминания, теперь я помню то, что было от меня скрыто.

– Было опасно возвращаться, – сказал я. – Тебя могло снова затянуть.

Анамика пожала плечами.

– Я пошла, когда она спала. Она вряд ли проснулась бы, – она улыбнулась. – Я взглянула и на Сунила. Я забыла, как он старался быть моим стражем, – она взглянула на меня и добавила. – Ты должен знать, что я убирала следы и давала еду и укрытие, пока ты спасал детей.

– Это помогло. Ты забрала меня в огненный лес, чтобы я исцелился? – спросил я.

Она нахмурилась.

– Нет. Я так не думаю. Мне это снилось, пока я была заперта. Камень правды из огненного леса, может, он направил исцеление от деревьев.

– Ясно.

Ана замешкалась и добавила:

– И я проверила, мертв ли тот, кто меня изнасиловал. Я должна была знать.

Я кивнул и ответил:

– Иначе проверил бы я.

Она вытащила из-за пояса знакомый нож. Я им вырезал камень, с ним сбежал.

– Ты сохранила его? – спросил я, забрал его и погладил лезвие большим пальцем. Появилась царапина, но быстро зажила. – Вижу, ты его хорошо точишь.

– Это был мой первый урок воина, – Ана улыбнулась и стукнула меня плечом. – Возьми. Я хранила его все эти годы, но не знала.

Я поблагодарил ее и отложил нож. Мы молчали, тишина была густой от безымянного напряжения. Я сжал ее руку.

– Готова работать? – спросил я.

– Если ты готов, – она просияла, встала на ноги, призвала оружие и дары. Они полетели к нам, я легко поймал чакру, привязал к ремешку на поясе. Дальше летели трезубец, камандала и Золотой плод. Анамика быстро схватила их. Она бросила мне камандалу, и я надел ее на шею, и ракушка легла рядом с камешком правды.

Она поймала Огненную вервь, обвязала ею пояс, и я заметил на ее шее кулон в виде тигра. Я поймал его пальцами, улыбнулся, видя свой подарок. Она обхватила мою ладонь и шагнула ближе. Волшебный шарф окутал ее плечи и стал плащом.

Жемчужное ожерелье обвило ее шею, она поймала гаду, лук и стрелы, спрятала их за спину. Две броши покружились, как луны на орбите, одна прикрепилась к ее плащу, а другая – к моей тунике.

Меч летел к нам, в последний миг он разделился на два. Мы схватили по одному и сунули в появившиеся ножны. Я сосчитал все оружие, но Ана коснулась моей руки.

– Погоди, – сказала Ана. – Она идет.

Я не знал, о ком она. А потом увидел желтую голову из-за угла. Анамика улыбнулась и присела, протянув руку. Змейка обвила ее руку, но тела хватило только на один виток.

Змейка посмотрела на Ану, и богиня погладила ее головку.

– Здравствуй, – сказала она. – Кольцо будет лучше, не думаешь?

– Кольцо? – я растерялся.

– Да. Она еще не превращалась? – спросила Ана.

– Превращалась?

Ана нахмурилась

– Как думаешь, кто это? – спросила она.

Я пожал плечами.

– Похожа на Фаниндру, но эта змея из яйца феникса, так что я не знаю.

– Это и есть Фаниндра, – сказала Анамика.

– Не может быть, – сказал я. – Фаниндра умерла. Ее тело пропало на моих глазах.

– Что было перед ее смертью? Опиши.

– Ее… тело немело. Половина оставалась металлической. Она потратила все силы, чтобы перенести меня в прошлое, – горло сжалось. – Перед смертью она укусила яйцо феникса. Не знаю, сознательно ли. Она умерла, и ее тело пропало.

– Ясно, – Ана склонилась к змее. – Да, – тихо сказала она. – Понимаю, – пауза. – О, я не думала о таком.

– С кем ты говоришь? – спросил я, озираясь.

– С Фаниндрой. Ты ее не слышишь?

– Ее? – я покачал головой. – Ни Фаниндра, ни эта змейка не говорят.

– Она говорит, – Ана снова будто прислушалась. – Да, я не подумала об этом, – сказала она. – Подержишь ее минутку? – спросила Ана.

Я кивнул, змейка обвила мои пальцы. Анамика сняла амулет Дамона с шеи и коснулась его краем тела Фаниндры. Закрыв глаза, она тихо шептала, и золотой кулон парил перед нами на ветру, что подхватил ее волосы. Произошел небольшой взрыв, кулон разлетелся на кусочки и кружился в облаке перед нами.

– Точно? – спросила Ана.

– Ты о чем? – ответил я.

– Тише, – прошипела она. – Я не с тобой говорю.

Змейка подняла голову, покачивалась, словно ее гипнотизировали частички золота в вихре.

– Хорошо, – сказала Ана.

Ее ладонь повернулась, направила сияющее облако к моей ладони, и оно окружило змейку. С вспышкой света золото впиталось в тело змейки. Ее длинное тело стало блестеть, как раньше, и узор на чешуе теперь мерцал.

– Вот так, – сказала Ана. – Попробуй.

Змея свернулась вокруг ее пальцев, ее тело замерло и сжалось, пока не стало золотым кольцом с зелеными глазами.

Я провел ладонью по голове змейки, вытянув палец.

– Уверена, что это она? – спросил я.

– Это Фаниндра, – пообещала Ана. – Она родилась из яйца феникса. Ты увидел ее рождение и смерть.

– Как такое возможно?

– Как все, что мы делаем, возможно?

– И… она говорит с тобой?

– Она сказала, что ее слышат только те, кого она кусала. Келси думала, что это ее разум или советы богини или матери она слышала порой, но она слышала Фаниндру, когда было необходимо. Сейчас она нас толком не знает, но рада быть с нами, – Ана тепло посмотрела на змейку. – И хотя она самостоятельна, она не против, что ты подарил ее мне.

– Что… ты с ней сделала?

– Дала ей способность превращаться. Помнишь, как Локеш амулетом делал новых существ?

Я кивнул.

– Сама магия не злая, но он изменял их против воли. Пхет, или Кадам, сказал, что нужно, чтобы мы использовали эту силу. Он не сказал мне всего, конечно, но сказал, что Фаниндра подскажет, – она коснулась моей руки. – Ты готов, Сохан?

– Да.

– Позволишь одну остановку перед началом?

– Как пожелаешь, богиня.

Анамика на миг помрачнела, но вдохнула и улыбнулась мне. Мы перенеслись в знакомое место.

– Ана! – зашипел я. – Почему мы здесь?

– Шш, – она оттащила меня за шкафчик с полотенцами. Она коснулась амулета, и мы стали невидимыми.

Я хотел спросить, но услышал плеск и вопль.

– Сунил!

Раздался смех. Ана потянула меня ближе, чтобы было видно двух человек у бассейна. Под зонтиком на шезлонге лежала Нилима. Ее ноги были в воде, она фыркнула и вытерла воду с книжки, которую читала.

– Я не знал, что ты читала, – сказал он, хотя явно знал это. – Прости, если испортил книгу.

– Она в порядке, – проворчала Нилима. – Но больше так не делай.

Сунил скрестил руки на краю бассейна и уткнулся в них подбородком.

– Не хочешь присоединиться? – спросил он. – Вода прохладная, а ты такая горячая.

Его улыбка была широкой, когда Нилима хмуро посмотрела на него.

– Хватит так говорить.

– Как… горячая? – невинно спросил он.

– Не стоило тебя этому учить, – она подняла книгу, закрываясь от него.

Сунил выбрался из воды и схватил полотенце, обвил им пояс. Он вытер другим волосы и бросил мокрое полотенце на ноги Нилимы.

– Сунил! – она вскочила, схватила полотенце и бросила ему в лицо. Он легко поймал его и побежал за ней, но она держалась за шезлонгом. Он медленно приближался с улыбкой, а она схватила свой большой и полный стакан лимонада. Сунил прищурился.

– Нет, – сказал он.

– Ты ведь горячий, Сунил, – весело сказала Нилима.

Он прыгнул, она вылила лимонад ему в лицо. Она завопила и побежала, но он настиг ее, схватил за талию и прыгнул в бассейн, утащив ее за собой. Нилима всплыла, отплевываясь. Он вынырнул и вдохнул.

– Ты это заслужила, женщина. Ты месяцами медленно сводила меня с ума.

– А ты? – парировала она, убирая волосы с лица и направляясь к ступенькам. – Ты был колючкой в моем боку с тех пор, как попал сюда!

– Ты такая колючая, что я удивлен, что ты заметила такой маленький шип, как я, – ответил он, следуя за ней.

– Будь ты моим работником, я бы тебе показала внимание, – кричала она – И я не буду это объяснять. Сам понимай!

Сунил загнал ее к углу бассейна. Она вяло пыталась сбежать, но быстро сдалась. Она дышала быстро и резко, ее глаза пылали.

– Итак, – он коснулся мокрой пряди ее волос, убрал за ее плечо, задевая пальцами ее кожу. – Ты призналась, что обратила на меня внимание.

– Как ты смеешь! Я…

Сунил подплыл ближе и прижался губами к ее губам. Она толкала его мгновение, но он убрал ее руку со своей груди за свою шею. Она тихо застонала, запустила пальцы в его волосы, и он обвил ее талию и крепко прижал к себе. Они целовались так же страстно, как спорили. Его поцелуи стали нежнее и медленнее, и он отодвинулся раньше, чем ей хотелось.

Он прижался лбом к ее лбу.

– Нилима, – он провел рукой по ее мокрым волосам. – Скажи, что любишь меня.

Она отодвинулась, но не далеко.

– Нет, Сунил. Я не… – слова застыли на ее губах.

Сунил коснулся ее шеи, большой палец задел ее челюсть. Он приблизился и посмотрел на ее губы. Он улыбнулся.

– Ладно, упрямица. Я скажу первым, – он обхватил ее лицо ладонями. – Я люблю тебя больше всего на свете. Больше дорогих воспоминаний прошлого и чудес настоящего. Мое будущее у твоих ног. Я пойду с тобой в неизвестное, узнаю этот новый мир. Будь моей женой, Нилима. Не говори, что любишь. Просто скажи, что выйдешь за меня, а остального я добьюсь.

Нилима моргнула, вода плескалась у ее плеч.

– О, Сунил, – выдохнула она.

– Ты раздавишь мое сердце? Мою душу? – он изобразил ужас. Он легонько тряхнул ее за плечи. – Признайся. Я знаю, у тебя есть чувства. За холодной оболочкой, – он тыкал ее руку, – теплая женщина. Я знаю, – он вскинул многозначительно брови и громче заявил. – Она не отвечает взаимностью, но нагло нападает на меня в каждом темном углу, подставляя мою репутацию. А теперь столкнула в бассейн, чтобы управлять мной!

– Хватит! – смеялась она, прикрыв рот рукой

Его глаза блестели, он поцеловал ее ладонь и каждый кончик пальца.

– Скажи, что выйдешь за меня, Нилима, – тихо попросил он. – Пожалуйста.

Она прижала ладонь к его щеке.

– Да, Сунил. Я выйду за тебя.

Сунил рассмеялся, сжал ее и закружил, а она вопила и смеялась с ним, крепко держась за него.

– А теперь скажи, что любишь меня.

– Я люблю тебя, – отозвалась она.

Он замедлился и добавил:

– Всем сердцем.

Проведя ладонью по его груди и замерев на сердце, она согласилась:

– Всем сердцем.

Его ладонь скользнула по ее руке, он опустил голову и снова поймал ее губы.

Ана сжала мою руку, и сцена перед нами исчезла.

Глава 25

Пещера и цирк

Мы появились в густом лесу. Воздух был теплым, но сверху собрались облака. Я вдохнул и узнал место.

– Орегон, – сказал я. – Почему мы здесь?

Анамика пошла по лесу и бросила через плечо.

– Мы должны освободить Рена.

Я нахмурился и пошел за ней.

– Освободить? От чего?

– Он в ловушке, как тигр. Ты же сделал это с ним, когда его схватили?

– Да, но…

– Мы прибыли освободить человека в нем. Его пребывание в облике человека будет ограниченным, но это даст ему шанс разрушить проклятие.

Я застыл.

– Это когда Келси встретила его в цирке.

– Так написано, – Ана повернулась ко мне. – Что за цирк?

Я там никогда не был, но слышал от тех, кому доверял, так что сказал:

– Мнения Келси и Рена не совпадают. Посмотрим сами.

– Хорошо, – согласилась она.

Мы дошли до края леса, я увидел впереди большое здание, окруженное машинами и фургонами, и коснулся ее локтя.

– Может, стоит слиться внешне с местными?

Ана кивнула, и хотя Келси еще нас не встречала здесь, мы решили, что лучше и изменить внешность. После использования шарфа мы выглядели как обычная юная пара из Орегона, что решила провести вечер в… цирке. Я надеялся на это. По моему опыту с Келси, почти всюду можно было прийти в джинсах. Ана потирала бедра, ощущая себя неудобно.

– Уверен, что женщины такое тут носят? – спросила она.

– Это прикрывает тебя лучше, чем платье на свадьбе Рена, – сказал я.

– Да, но… – Ана шагнула ближе и прошептала мне на ухо. – Видно мои формы.

Я нахмурился и окинул ее взглядом. Джинсы подчеркивали ее формы. И хотя мы выглядели иначе, ее тело осталось прежним. Я долго любовался, пока она не заерзала.

– Хочешь пойти в юбке? – спросил я.

Ана задумчиво посмотрела на свои длинные ноги.

– Нет, – вздохнула она. – Если так тут ходят, то так лучше слиться.

– Да, – согласился я.

Кивнув мне, она взяла меня за руку, и я повел ее к входу, где юноша продавал билеты.

– Сколько? – спросил я у него.

– По десять. Вдвоем – двадцать, – сказал он.

Я похлопал карманы. Ана дала мне камень, и я покачал головой. Семья встала в очередь за нами.

– Я оставил кошелек в машине, – сказал я. – Мы сейчас вернемся.

Я поискал банкомат, развернувшись. Я не был уверен, что наши силы сработали бы на нем, но стоило попробовать. Я нашел его, показал Ане, и она постучала по его боку.

– Где замок? – спросила она.

– Не уверен, – ответил я. – И тут камеры. Мы не можем долго тут стоять, банк насторожится.

– Камеры? Банк?

– Камеры тебя снимают. Это почти как рисунок. Но вместо художника это делает машина. А банку эта машина принадлежит.

– Ясно.

Я в этом сомневался.

– Можно амулет? – спросил я.

Она передала его. Я сжал его в руке, говорил, что хотел, но банкомат просто гудел. Я попробовал снова и услышал голос Аны:

– Большое спасибо.

Я оглянулся, она общалась с юношей, выглядящим, как студент колледжа. Он что-то передал ей, улыбнулся и пошел спиной вперед, чуть не упал, врезавшись в блок для парковки.

– Что это было? – спросил я.

– Он дал мне двадцать, – ответила Ана.

Я посмотрел на деньги в ее руке, она протянула руку. Там было больше двадцати долларов. Похоже, юноша опустошил кошелек. У нее было не меньше трехсот долларов и его визитка с телефонным номером.

– Этого хватит? – спросила она.

– Более чем, – я протянул руку, и она обхватила мою ладонь.

– Почему ты хмуришься? – спросила она. – Не рад, что мы получили деньги?

– Рад. Но мне не нравится, что юноши дают тебе номера телефонов.

– Я не знаю, что это означает.

– Да. Это значит, что ты ему нравишься.

– Иначе он не дал бы мне двадцать.

– Я не против того, что ты нравишься людям. Я знаю, что они любят тебя. Их тянет к тебе.

– Они отвечают богине, – сказала она.

– Да, но не только это. Даже до того, как ты была богиней, мужчины слепо шли за тобой.

– Это плохо?

– Нет. Да. Нет, – я провел рукой по волосам. – Твои люди должны идти за тобой. Но я не хочу, чтобы у них возникали мысли.

– Какие?

– Романтические.

Ана смотрела на меня, пока я платил за билеты. Я протянул руку, она обвила ее, и мы прошли внутрь. Мы нашли место, и она сказала:

– Ты не хочешь, чтобы я испытала романтику?

Я тяжко вздохнул.

– Я думал, ты не захочешь. После всего, что произошло.

– То было давно.

– А так не ощущается.

– Да.

Мужчина прошел с контейнером с бело-красными коробочками. Я поднял руку и купил одну. Открыв, я показал ее Анамике. Та обвила мою руку и подняла ее к носу.

– Что это? – спросила она.

– Это попкорн. Этот – карамельный, лучше оригинального, – я ткнул ее в плечо. – Попробуй.

Она осторожно взяла зернышко и опустила на кончик языка. Я улыбнулся от удивления на ее лице, когда она захрустела им.

– Нравится? – спросил я.

Она кивнула, и я подвинул к ней коробочку. Я зачерпнул большую горсть после нее, она завопила с полным ртом и потянула коробочку от меня. Попкорн грозил вылететь из ее рта, и она зажала его ладонью, быстро жуя, угрожая мне жизнью, если я возьму еще.

Я рассмеялся, попытался забрать у нее коробочку, но она отодвинула ее, что-то шепнула, и попкорна стало больше. Я предупредил:

– Смотри, чтобы смертные тебя не увидели, – она улыбнулась и отклонилась, хрустя угощением.

Люди заполняли палатку, садились, и мы с Аной решили пересесть выше, чтобы видеть лучше. Мы устроились, она доела половину коробки попкорна, катала зернышко между пальцами и сказала:

– Ты не спросил про Сунила.

Я пожал плечами.

– Все было понятно. Ты хотела увидеть его счастливым. Я рад, что Нилима нашла любовь. Она невероятна. Думаю, вместе им будет хорошо.

– Ты одобряешь их… романтику?

– Да. А ты?

Она задумалась на миг и сказала:

– Я люблю брата. Он был верным спутником и посвятит себя твоей Нилиме, как делал со мной. Ее безопасность обеспечена.

Я кивнул, решив не описывать опасности времени Келси.

– Похоже, он долго ее добивался, – она нахмурилась, и я объяснил. – Уговаривал выйти за него.

– Он упорный, – сказала она.

Я со смехом сказал:

– Я помню. Его упрямство было награждено.

– Да, но он добился ее расположения через два года после того, как покинул меня.

Я выдохнул. Он долго ждал. Я видел, как они целовались на свадьбе Рена, а она была через пару месяцев после их возвращения. Нилима была упрямой. Ана, видимо, думала о том же, потому что спросила:

– Если их сердца бьются друг для друга, почему они мешкали?

– Были причины.

– Например?

– Время, например. Порой жизнь мешает.

– Не понимаю.

– В этом времени это выражено сильнее, чем в нашем. Порой один человек хочет закончить школу, или кто-то работает в другой стране.

– Они физически разделены?

– Да.

– Это мне не помешало бы.

– Я… не сомневался, – медленно сказал я, мне не нравилось, куда это шло.

– Что еще? – спросила она. – Что еще мешает романтике?

– Порой чувства одного сильнее, чем у другого.

Она мудро кивнула, словно мой ответ объяснял все.

– А еще?

Свет погас, заиграла музыка, и я обрадовался, что меня прервали. Крупный мужчина с ярким макияжем сиял в свете прожектора, объявляя выступления. Ана быстро научилась хлопать и начинала рано, а заканчивала позже всех, но не сводила взгляда с арены.

Клоуны ей не понравились, а вот акробаты полюбились, а еще сильнее – собаки, и я пообещал, что найду ей собаку. Я пытался сказать ей, что собаки и тигры не ладят, но она отмахнулась. Я уловил знакомый запах, что поражало, учитывая, сколько тут было попкорна, сладкой ваты и собак.

Я осмотрел толпу и заметил ее на пару скамеек ниже. Она была в сияющем костюме, убирала прядь волос за ухо. Предательская лента была на конце ее косы. Я задержал дыхание, пульс колотился.

– Что там? – спросила Ана, увидела, что я смотрел на одинокую девушку. – Это она? – тихо спросила она.

Я кивнул. Ладони вспотели, и я вытер их о штаны и сжал кулаки на коленях. Я понял, что ладони побелели, когда Ана коснулась их.

– Она нас не узнает, – прошептала она мне на ухо.

Я перевернул ладонь и поймал ее пальцы, и она придвинулась ближе. Я не отводил взгляда от Келси, пока не уловил другой запах. Тоже знакомый. Мои ноздри раздувались. Я услышал тихое рычание, стук когтей, раздраженное фырканье, и его вывезли на арену.

Заиграла дикая музыка, и мужчина вышел объявить последнее выступление. Слова звенели в моих ушах как песня:

– …из диких джунглей Индии он прибыл сюда в Америку.

Лучи света двигались, и голова кружилась. Пот проступил на висках. Казалось, толпа выжидающе смотрит на меня. Шум доносился со всех сторон. Сердце безумно билось. Словно на меня охотились. Они убьют меня.

Большая клетка ехала, и я сходил с ума. Мне нужно было сбежать. За занавесом в вагончике нервно расхаживал тигр, мой брат.

Слова били по голове.

Охотник. Опасный. Хищник.

– Смотрите, как наш дрессировщик будет рисковать жизнью, чтобы показать вам… Дирена!

Рен пробежал по трапу в большую клетку, недовольно заревел на толпу. Я вздрогнул от щелчка хлыста, слезы выступили на глазах. Нежные пальцы скользнули по моей горячей шее. Холодное онемение окатило меня от прикосновения. Ана притянула меня ближе и шепнула:

– Тише, Сохан. Я с тобой, – я ощутил ее губы на своей влажной щеке и кивнул.

Я сжал ее ладонь, нервно перебирал ее пальцы, пока смотрел. Я словно был в кошмаре. Я знал, через что прошел Рен. Он часто мне это описывал. Выступление продолжалось, а я смотрел на Келси. Она была поражена зрелищем. Когда мужчина с хлыстом опустил голову в пасть Рена, я сжал кулаки.

– Кусай, – хищно прошептал я.

Он, конечно, не стал, хотя чуть подвигал челюстями, не задев при этом мужчину зубами. Я думал, если глупый человек сунул голову в пасть тигра, он заслуживал хотя бы царапину. Я не дышал, пока он не ушел под аплодисменты толпы, включая Келси.

Аплодисменты Келси ощущались как предательство. Но она еще не знала. Я понимал. Но мне было не по себе от того, что ее завораживало такое унизительное зрелище. Ана тихо сидела рядом со мной, зная о моем настроении, как я часто знал ее. Я ощущал меланхолию. Кошмар. Сколько раз он так выступал? Как часто его били хлыстом? Это было слишком. Я был виноват, что его поймали. Это была моя вина.

– Сохан, – Ана обвила меня руками.

Я уткнулся лицом в ее шею и не сразу понял, что она использует силы. Это было естественно, она даже не задумывалась. Ана ослабила мое напряжение, хотела успокоить меня, и мир вокруг нее отвечал. Ветерок проник в палатку, принося ароматы ее сада, нашего любимого места. Люди озирались, не понимая, что это за трюк, но я знал, что это. Это была любовь богини.

Келси повернулась к нам, и я амулетом сделал нас невидимыми.

Мы сидели там, Ана обнимала меня, толпа начала расходиться. Мы были невидимыми, и Анамика сказала шарфу вернуть наш облик. Я ощутил покалывание тела, но тревога от этого не угасла. Келси встала и принялась за работу. Она убирала. Поразительно, какой бардак могли устроить сто человек. Когда мы остались одни, Ана спросила:

– Как ты, Сохан?

Я печально рассмеялся.

– Я… ужасно. Он через столько прошел, а все из-за меня.

– Да. Но он говорил тебе, что доверяет тебе. Так ведь?

– Да. Он доверился мне.

– Разве он не вытерпел бы это снова, чтобы быть с Келси?

Я ответил не сразу. Келси вошла в палатку и начала переносить ящики. Она трудилась, а я махнул рукой, и часть ящиков пропала и появилась на другой стороне. Меня потрясло, что я сделал это одной мыслью. Ящики были полны еды, так что, видимо, шарф и фрукт работали вместе.

– Вытерпел бы, – сказал я.

Келси замерла и обернулась, поправила ящик под рукой, разглядывая скамейки, словно слышала нас.

Когда Келлс ушла, Ана сказала:

– Ты говорил об этом. Помеха романтике. Рен и Келси были разделены временем и местом. Конечно, в их случае мешала и тигриная природа Рена. Это третье?