Текст книги "Мечта тигра (ЛП)"

Автор книги: Коллин Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

Все расплылось перед глазами, и меня затянуло в статую рядом с Анамикой.

Я услышал голос Аны эхом по храму:

– Приветствую, дети. Ваши подношения приняты, – все вещи у ее ног пропали.

Мы изменились, ветер унес пыль, и я встряхнулся. Я снова был рыжим. Я взглянул на лапу, сморщил нос и чихнул, а потом сел у ног Аны. Богиня была прекрасна. Как цветок. Я хотел зарыться лицом в ее волосы и вдохнуть. Рука над ее головой крутила золотую чашу.

Я вспомнил наш страстный поцелуй утром. Меня уже не пугала такая близость с ней. Может, камень правды не только показал мне будущее, но и устроил женщину у меня в руках. Если такая любовь меня ждала, то мне повезло.

Я обдумывал варианты, не знал, к чему приведет, если Ана снова погладит мою спину или ухо. Человек, или тигр, надеялся. Но она ответила иначе. И то, что было с ней, с нами, запутывало. А я все делал неправильно

Ана заговорила с Келси о плоде, спросила, где был Рен, и что за тигр с ней. Я нахмурился, не понимая, зачем такой вопрос. Я не успел обдумать это, черный тигр передо мной стал человеком и подошел к богине.

– Дорогая леди, – сказал прошлый я. – Я тоже тигр.

Богиня рассмеялась, он улыбнулся.

«Что веселого?» – раздраженно спросил я.

«Его, то есть, твои мысли открыты мне так, как не было с тобой. Он… расслаблен. Я вижу это в нем. Он ничего не скрывает. Он отличается от тебя теперь. Мне он нравится».

«Он ничего не знает», – проворчал я.

«В отличие от тебя, он очень рад мне».

«Я рад тебе», – парировал я.

«Да, но я ему нравлюсь».

«А какому мужчине нет?».

Она вздрогнула. Зря я это сказал. Почему я всегда перечил ей? Я размышлял об этом, а она гладила Фаниндру.

Ана сказала Келси:

– Ты печальна, дочь. Скажи, в чем причина боли.

Я взглянул на Келси. Ее глаза были красными. Я помнил, она не спала. Она постоянно тревожилась о Рене.

Келлс рассказывала о Рене, я ощущал сочувствие в Ане, и Келси сказала:

– Но без него я не вижу смысла в поиске предметов.

Ана долго молчала, я пытался понять, о чем она думает. Она склонилась и поймала слезу Келси. Она превратила ее в бриллиант и дала старому мне. Она заговорила в стиле Кадама о спасении Индии и важности задания. Она пообещала защитить Рена и застыла.

«Что такое, Ана?».

«Не… не знаю. Здесь кто-то еще».

«Кто?»

«Не уверена, но я не могу пошевелиться».

Время остановилось, Келси и прошлый я застыли. Воздух окружил нас, и появился Кадам.

– Здравствуйте, – сказал он. – Все хорошо?

Я бы ответил, но не мог.

– Ах, да. Простите. Я пришел помочь. Вы не можете быть больше, чем в одном месте. Вам нужен тут третий, – с ним был шарф, и он превратился им в Небесную Ткачиху. – Вот, – сказал он. – Думаю, я готов. Сделаешь мне станок и стул? – попросил он. Ана сделала, он сел, взял челнок и сказал. – Продолжай, милая.

Время снова пошло, и Ана сказала:

– О… ясно… Да… твой путь поможет спасти твоего тигра, – она запиналась, смутно отвечая на вопросы Келси, пока она не сказала о призе из пророчества. Ана ответила. – Я хочу кое с кем вас познакомить.

Она указала в сторону Кадама, и он отвлек их. Он всегда знал больше нас, и мы слушали его так же внимательно, как Келси и прошлый я. Он не разочаровал.

Кадам сыграл роль хорошо, прял на станке, словно делал это всю жизнь. Я услышал правду в его словах, когда он ответил на вопрос Келси:

– Мир, девочка. Я тку мир, – пальцы Кадама сжимали нити судьбы. Он всем управлял. Когда Келси коснулась ткани, я понял, что это был Волшебный шарф. Я видел, как он переливается под ее пальцами, словно отвечая.

Он попросил Келси отойти и представить целое, я понял, что он уже говорит не с ней. Он смотрел на меня, когда сказал:

– Если видеть только одну нить, забудешь, чем она станет.

Я долго жаловался из-за судьбы. Я думал, что у меня бессовестно украли то, что я хотел, и вселенная оставила меня ни с чем. Ана коснулась моей спины, погладила мех. Рядом с ней я ощущал себя правильно, но нас ждал еще долгий путь.

– Дурга умеет видеть от начала до конца, – сказал Кадам. – Доверяйте ей, – его следующие слова впитались в меня, врезались в сердце. Терпение. Верность. Понимание. Если я смогу дать это Ане, то мы сможем создать нечто чудесное вместе. Может, ткань наша будет волшебной. Возможно ли это? И заслужил ли я такой дар?

Кадам закончил и подмигнул нам, и Ана махнула рукой, он и станок пропали из виду. Его голос прозвучал в наших головах:

«И этот совет касается вас обоих».

Ана посмотрела на меня, и я потерся головой о ее бедро. Ее улыбка была нежной, но в глазах была тревога. Сомнения вернулись в голову, терзали мою надежду и сыпались на меня как конфетти.

Ана покрутила оружие и передала Келси лук и стрелы. Прошлый я шагнул вперед, тоже желая получить оружие, дар богини.

– Терпение, мой эбеновый, – сказала она. И я ощутил, что она говорит скорее со мной, чем с тем, что стоял перед ней. – Теперь я выберу что-нибудь для тебя.

– Я буду рад чему угодно от тебя, моя прекрасная богиня, – сказал старый я, подмигнув и улыбнувшись.

Она застыла рядом со мной. Я закатил глаза и послал ей мысль:

«Прости, я был таким мерзавцам».

«Что поделать, – уголок ее рта дрогнул. – Он ничего не подразумевает под этим. Подразумевает, но это не сравнить с…».

Ана прервала мысль, но я мог легко закончить за нее. Поведение прошлого меня нельзя было сравнить со злом, что она вынесла от рук хозяина рабов. Она заслужила больше, чем глупый зверь, лезущий к ней. Я тихо зарычал, но мое другое я не заметило.

Она дала старому мне чакру, он обхватил ее ладонь и поцеловал. Я обнажил клыки. Ана позволила этот поцелуй и замерла, разглядывая его. Она словно пыталась прочесть его мысли. Через миг она пришла в себя и сказала еще пару фраз, и мы стали каменными. Время пошло дальше, мы стали невидимыми. Мы смотрели, как Келси и старое я собираются уходить.

– Эй, – сказала Келси. – Земля вызывает Кишана.

Он стоял на месте, смотрел, как статуя поворачивалась.

– Она… исключительная, – сказал старый я.

– Да. Тебе нравятся недоступные женщины? – спросила Келси. Ее слова пронзили меня, подтверждая сомнения, что я носил в сердце. Келси была права. Я не заслужил Джесубай. Если кто и заслужил счастья с Келси, то это Рен. И Ана была богиней. Она была вне досягаемости, и моя попытка устроить отношения с ней была смешной. Оскорбительной.

Ладонь Аны скользнула под моей рукой, прошлый я сказал:

– Может, я найду группу поддержки, – идея была неплохой. Для него и меня. Я отошел от Аны. Я не хотел ее утешения или сочувствия.

Когда в храме остались только мы, Ана сказала:

– Думаю, нам нужно об этом поговорить, Сохан.

– Не нужно, – сказал я. – Думаю, я понял, – я издал смешок и добавил. – И Келлс все сказала.

Ана смотрела в мою спину. Я ощущал, как скользит ее взгляд, но не повернулся к ней. Келси не хотела меня. И Ана тоже. Я мог их винить? Может, Роща ошиблась. Может, она показывала мне, что было бы, будь я лучше. Рен страдал за счастье, которое получил. Вселенная, наверное, решила, что и я это заслужил. Но почему камень правды показал мне рай и забрал его? Наказание? Это было слишком жестоко.

Мы не хотели говорить, по крайней мере, я не хотел, и еще пару часов мы разбирались со списком. Многие пункты были простыми, мы едва их заметили. Мы возродили приспешников, что охотились на нас в лесу Орегона, чтобы они подавили меня и Рена. Ана заморозила время, восстановила раненых и шепнула им указания на ухо.

Если бы мы не вмешались, Рен, Келси и я ушли бы не туда. Но мы перестарались, и мне чуть не помешали убежать с Келлс. Ана ослепила тех, кто бежал за мной, чтобы они не догнали. Она скривилась с сочувствием, глядя, как старый я пытается оставаться в сознании и несет Келси к грузовику.

Мы забрали у Келси способности в замке зеленого дракона, иначе она сбежала бы сама. Мы заколдовали приемных родителей Келси, чтобы ее пустили на самолет. Без нашего вмешательства Келси вообще не покинула бы Орегон.

Вычеркнув очередной пункт, я показал Ане футбол. Но она радовалась не голам, а когда игроки бились. Она проглотила кучу хот-догов с попкорном. Мы смотрели на Келси с трибун. Ана хмуро глядела на Джейсона, сделала лед под его ногами, чтобы он шлепнулся на зад, когда он заигрывал с женщинами на поле.

Она спросила меня, почему он так себя ведет, и как он может думать, что впечатлит Келси глупостью. Я не смог ответить, ведь был с ней согласен. Я поймал ее ворчащей, спросил, что она делает, но ответом было:

– Поднимаю Келси настроение.

Келлс оглянулась раз, но не узнала нас, ведь мы изменили облик шарфом. К концу вечера мы сделали так, чтобы спутник Келси не смог проводить ее домой. Кадам написал только об этом свидании. Я хотел бы избавить ее от других разочаровывающих вечеров, но их не было в списке.

В Роще сновидений Ана убрала камень правды из кровати и опустила его на ветку дерева, где я спал в гамаке. Она вскинула бровь, с вопросом глядя на меня, пока мы ускорили время, но я предпочел молчать о причине, по которой оставил Келси одну в кровати. Мы с Келлс ушли утром, и Ана вернула камень, и мы перенеслись в другое место.

Мы были в другом облике на дне рождении Келси в цирке, чтобы ее приемные родители дали ей уехать. Мы увидели Кадама, но это была его старая версия. Он не моргнул, когда я представился фанатом тигра и пожал ему руку. Те часы озарило только то, что Ана впервые попробовала Тилламукское мороженое. Я чуть не взбодрился, но даже мороженое и рутбир не помогли.

Я смотрел, как она наслаждается, потягивая напиток. Ладонь скользила по бороде моего прикрытия. Свитер собрался на большом животе. Я ощущал себя тяжелым, и дело было не только в крупном облике.

Ее облик ей подходил. Она казалась другой версией себя. Я все еще видел милую богиню за ее эбонитовой кожей, слышал ее хрустальный смех, когда собака полезла к ее ногам и запутала поводок. Она посмотрела на меня карими глазами, и в них вспыхнул тот огонь, который я всегда ожидал от нее.

Я отряхнул свои толстые руки, встал из-за стола, готовый уходить. Ана последовала, поджав губы.

Я пнул бетонный блок, и он подвинулся, показывая черную яму. Черви и жуки бросились прочь. Я следил, как они погружаются в траву, желая, чтобы я мог сделать так же.

– Что с тобой? – спросила она.

Я тряхнул головой. Длинные дреды свисали мне на шею и щекотали, как веревка на виселице.

– Ничего. Просто… мне нужен перерыв.

– Перерыв?

– Да. Почему тебе не пойти домой? Выспаться?

Свет бросал тени на ее лицо.

– Ты хочешь разделиться физически?

Я пожал плечами.

– Ты будешь знать, где я. Ты можешь найти меня, когда захочешь.

– Но ты хочешь, чтобы я побыла с другими. Чтобы не была только с тобой. Верно?

– Ну, да. Ты сможешь проверить детей дома, если ищешь общения.

Она одернула бежевую блузку и прикусила губу.

– Уверен, Сохан? – спросила она. – Твои чувства насчет этого сильны?

– Да, – я растянул слово, растерянно глядя на нее. – Но не уходи и не делай ничего опасного без меня. Я быстро вернусь. Прими ванну и расслабься. Ты тоже заслужила перерыв.

– Ванну? – Ана посмотрела на свое тело и скривилась. – Да, – тихо сказала она. – Я отдохну. И ты будешь осторожен, да? – ее глаза сияли, были нечитаемыми.

Я кивнул.

– Буду.

Она вручила мне амулет. Я возразил, что он ей понадобится, она покачала головой.

– У меня есть вервь, – сказала она. – И даже без нее амулет теперь меня слушается. Я могу взывать к его силе издалека.

Да? Было интересно, что медальон, названный в мою честь, так отвечал ей. Я знал, что она бросила дома мешок с оружием и дарами и вызывала их, когда ей нужно было, но они были ее, оружие и дары Дурги. Я не знал, как относиться к тому, что и амулет принадлежал ей. Она была богиней, и я решил так это и оставить.

Я повернулся и сказал через плечо:

– Спокойной ночи, Ана.

– Прощай, Сохан.

Свет отбросил на меня длинную тень, а потом пропал. Я перенесся во времени и пространстве. Вскоре мои тигриные лапы коснулись земли джунглей. Я бежал, пока не лишился сил. Я уловил знакомый след, шел за ним, пока не нашел нужную темную впадину.

Глава 31

Заглянуть в будущее

Я забился внутрь, лег, опустил голову на лапы и тяжко вздохнул. Это была моя ниша, моя пещера. Это место я звал домом почти всю жизнь. Я не знал, в каком времени был. Правда. Амулет просто ответил на мое желание найти мою пещеру.

Сначала я не понял, зачем мне нужно было бежать. Я не был расстроен. Я был в смятении. Я столько времени провел с Аной. Тот сон, тот поцелуй что-то со мной сделали. Я стал замечать ее не так, как раньше, и это перевернуло все, во что я верил.

Правду ли показывала Роща? Это было нечто неминуемое? Или меня толкали к этому будущему? Направляли, как Кадам? Что я чувствовал к Ане? Она мне нравилась? Да. Я долго понимал ее, но теперь понял. И я уважал ее.

А потом возникал большой вопрос. Любил ли я Ану? Честно скажу, я не знал. Полюбил бы? Возможно. Мои чувства к ней не были простыми, как к Джесубай или Келси. Но, может, это не было плохо. Любовь точно не далась просто для Рена или даже Сунила. Им пришлось бороться за счастье. Хотел ли я делать это?

А ее чувства? Она ответила на мой поцелуй в роще, но была в полусне. А потом была отдалена. Ана закрылась, как в начале. Странно, что она позволяла некоторое видеть ясно, но ее чувства были скрыты слишком глубоко.

Будущее, что я себе планировал, тебе казалось далекой мечтой, как мираж, что отдалялся с каждым разом, когда я думал о нем. Я смирился, что всю жизнь буду служить богине. Помогать остальным. Я думал, что у меня не будет счастливого конца. Пора было оставить мысли о детях и любящей женщине угасать, как цветную шаль на солнце.

Но тот поцелуй. Тот сон. Я не мог не думать об этом. Каждый раз, закрывая глаза, я видел это. Была ли Ана женщиной из моего сна, или она просто оказалась в моих руках, когда я проснулся? Может, это не было настоящим. Но ощущалось настоящим. Та женщина сказала, что любила меня. Я ответил, ее слова тогда звенели правдой. Жаль, у меня не было камня правды, чтобы проверить.

Наступила ночь, ветер стал тяжелым, влажным. Он трепал шерсть и щекотал нос. Небо разверзлось, грохотала буря, и мир потемнел, его озаряла молния. Я пытался уснуть, но, когда отвлекся от бури, меня атаковали воспоминания – как губы двигались с моими в нежном поцелуе, как шелковистые волосы щекотали мои руки, как два тела сливались в гармонии.

Когда пепельное небо стало стальным утром, я решил, что мне нужно узнать, что она чувствовала, и есть ли для нас шанс. Века впереди выглядели светлее, если увиденное будущее исполнится. Я хотел спросить у Анамики, говорила ли она правду, что любит своего тигра. Даже если она еще не любила человека, это было началом.

Мысли о возможном между нами наполнили меня новой надеждой. Мое сердце было разбито не один раз, но еще билось. Я все еще мог любить. Мне было что предложить. Я встал, стряхнул влагу с шерсти и потянулся как тигр. Я широко зевнул и пошел по знакомой тропе. Я редко бывал в своих джунглях и хотел почтить родителей.

У места, где они похоронены, я уловил знакомый запах. Не зная год, я был осторожен, но если с кем и можно было пересечься, то это с ним. Может, я смогу задать ему пару вопросов. Я шел по запаху к чаще деревьев на другой стороне, раньше там был сад моей матери. Он сидел там за растениями. Он нашел себе укрытие.

Я тихо зарычал, он обернулся, прижав ладонь к сердцу.

– Здравствуй, сын, – сказал он осторожно, переведя дыхание.

Я стал человеком, прошел мимо растений и кустов.

– Кадам, – я кивнул и вскинул брови. – Что ты ищешь? – спросил я.

– Хороший вопрос, – он нервно облизнул губы.

Я услышал узнаваемый шум самолета. Он застыл, его глаза были впавшими.

– Ты хотел мне что-то сказать? – спросил я.

– Нет. Это… если у тебя есть вопрос, уверен, я могу…

Я поднял руку, прерывая его.

– У меня много вопросов. Во-первых, что ты здесь делаешь?

– Могу спросить то же самое.

– Я пытаюсь понять, что чувствую к Ане, и…

– Ана? – он нахмурился.

– Да. Ана. Богиня Дурга?

– Богиня? – рот Кадама раскрылся. Его потрясение пугало меня. Он сглотнул.

– Ты в порядке? – спросил я в тревоге. – Путешествие во времени сказалось?

– Путешествие в… О, ясно. Ты бродишь, как я.

– Да, – я растянул слово, глядя ему в глаза в поисках срыва. Щеки Кадама были впавшими, а кожа – бледной.

Он выдохнул.

– Это хорошо, Кишан. Я переживал, что меня раскрыли, – он сжал мою руку. – Признаюсь, я боялся, что схожу с ума. Мое сердце стынет в предвкушении, и я не могу описать, как меня успокаивает твое присутствие. Ты останешься со мной до конца?

– До конца? – спросил я.

– Моих… похорон, – прошептал он.

– Похорон? – повторил я. Вены на его шее и руках стало видно сильнее, он сжал мою руку. Я понял. – Да, – тихо сказал я. – Я останусь до конца, – самолет сделал круг, и я нахмурился. – Ты сделал посадочную полосу? – спросил я и посмотрел на кусочек амулета на его шее. Нет. Он не мог. – Жди здесь, – сказал я. – Я на минутку.

Я остановил время, отправился к части джунглей, где помнил посадочную полосу. Я направил стихию земли, как Ана в Шангри-Ла, двигал деревья и кусты, землю, поднимал твердые минералы, чтобы была прочная дорога, чтобы Мерфи мог сесть. Закончив, я вернулся к Кадаму и сделал нас невидимыми, чтобы он больше не прятался.

– Они нас не увидят, – сказал я, поманив его. – Мы в безопасности.

Его голос был слабым.

– Ты уверен?

– Да, – я попытался успокоить его улыбкой. – Я уже так делал.

Он робко пошел со мной. Мы поднялись на холм с видом на посадочную полосу, смотрели на самолет. Мы стояли и безмолвно смотрели, как Рен и прошлый я бережно вытаскивают неподвижное тело из самолета и идут по дороге. Я кивнул в сторону Келлс и Нилимы, он поплелся за мной. Мы прибыли и услышали Мерфи:

– Почему он решил, чтобы его похоронили посреди глуши? Этого мне не понять.

Мерфи начал вспоминать, как встретил Кадама на Второй мировой войне. Кадам сидел и слушал, а я смотрел на Рена и прошлого себя. Слезы катились по лицу Рена, он пытался копать. Прошлый я яростно бил землю киркой. Было жутко смотреть на это снова и с другой перспективы. Я помнил, как тяжело было всем нам.

Я коснулся амулета, смягчил землю, убрал часть, чтобы копать было проще, но не вызвало подозрений. Рен все равно заметил и прокомментировал это.

Вспомнив, что гроб был готов, и не увидев его, я отправился в старый дом, создал длинные доски, что легко сочетались, скрепил углы не гвоздями, а стихией земли. Когда крышка была готова, я соединил ее, чтобы она открывалась на деревянных петлях. Я оставил гроб там, где его легко нашли бы.

Я пошел туда, где оставил Кадама рядом с Келси. Нилимой и Мерфи, сел рядом с ним и слушал их воспоминания. Пролилось много слез. И Кадам плакал. Мне было тяжело от воспоминания.

Когда Рен и другой я вернулись, Кадам был готов. Странно, наверное, ему было смотреть свои похороны. Он не говорил мне, что делал это. Он говорил, что видел то, что не стоит видеть человеку. Может, он говорил об этом.

Обезьяны вопили наверху, пока мы шли по дороге. Я не скрывал наши запахи, хоть нас уже не было среди живых. Кадам сжал мое плечо, они опустили его тело в гроб. От запаха смерти я пошевелил пальцами, чтобы ветерок унес его. Это меньшее, что я мог тут сделать.

Прошлый я коснулся пальцами плиты моего отца.

– Что там говорится? – спросила Келси.

Старый я ответил:

– Там говорится: «Раджарам, любимый муж и отец, забытый владыка империи Муджулайн. Он правил с мудростью, зоркостью, храбростью и состраданием».

– Как на твоей печати, – сказала Келси.

Я подумал о печати. Я ее еще не вырезал. Я оставил ее дома с Аной.

– Это копия, если присмотреться, – сказал Рен, опустился у могилы нашей матери и прочитал надпись. – «Дэчень, возлюбленная жена и мать».

При мысли о матери мое сердце заныло. Я вспомнил, как они с отцом любили Ану. Она не была похожа на Джесубай или Келси, но сразу получила их доверие. Они бы одобрили ее как пару, если бы я спросил. Может, не для меня как подростка, но теперь – точно. Я улыбнулся, вспомнив, как мама приглашала ее на тренировки. Но даже мама, хороший воин, не могла одолеть Ану.

Я вернулся к сцене перед собой, когда Рен упомянул тигриные кости. Я нахмурился и посмотрел на Кадама, но его уже не было рядом. Я вдохнул, пытаясь уловить его запах, но не мог найти его, кроме останков в гробу. Он ушел, не сказав мне? Следов не было.

Группа начала погребение, я побежал к дому, проверил его укрытие в саду. Я слышал свой голос, разносящийся по саду:

– Было огромной честью сражаться с тобой бок о бок…

Я сходил с ума. Он ушел? Где он? Почему ушел сейчас?

Келси прочитала стихотворение, слова следовали за мной, пока я искал. Я вернулся к гробу и встал с другой стороны. Заговорил Рен, а я посмотрел на тело. Рен сказал:

– Дверь закрой, захлопни ставни,

Чтобы в окнах не увидать

Дома, навеки оставленного,

Темную безблагодать…

Вспышка чего-то, крохотное движение в гробу. Я решил, что это игра света, но веки затрепетали. Это заметил только я. Рен закончил, Келси подошла с белой розой. Она опустила ее в гроб, и я моргнул. Время окружало меня, Рен и прошлый я замедленно поднимали крышку. А я за мертвой плотью увидел скрытого внутри человека. Живого.

И он кричал.

Другие закрыли крышку.

Я заморозил время и махнул пальцами. Крышка отлетела в дерево и разбилась. Я не переживал из-за этого. Мне нужно было понять, как это случилось. Я склонился над гробом и закричал:

– Кадам! Кадам, ты меня слышишь?

Его испуганные глаза посмотрели на меня, он корчился в ловушке из плоти. Это было как с Аной, когда она столкнулась со своей юной версией, но в этот раз внутри не было духа. Кадам был заточен в сосуде, что едва мог выдерживать его. Я смотрел, он поднял руку, но плоть уже не была оживлена душой внутри. Рука шлепнулась в гробу, как рыба на берегу.

Он широко раскрыл рот, но я понял, что легкие уже не качали воздух. Мне нужно было забрать его оттуда. Быстрее.

– Держись! – крикнул я, хотя не знал, что делать. Ему нужен был кислород. Я силой амулета наполнил его легкие воздухом. К счастью для нас, это сработало.

Я уже не переживал, что он задохнется, и думал на следующим ходом.

Локеш умел воскрешать амулетом мертвых. Он оживлял их, но они не жили. То, что Ана делала с сухими костями, было другим. Я расхаживал и думал.

«Ана, – мысленно звал я. – Ты нужна мне».

Она не появилась через пару секунд, так что или не слышала меня, или не хотела этим заниматься.

«Ладно, я сам справлюсь», – я сосредоточился на том, что видел от богини, хлопнул в ладони у амулета и сказал:

– Damonasya Rakshasasya Mani-Bharatsysa Pita-Rajaramaasya Putra, – амулет в моих руках засиял. Я помнил, что за то, что я уводил с края людей, требовалась цена. За жизнь Рена я отчал часть своей. За Ану я соединил себя с тигром навеки. Что я отдам за спасение Кадама?

Огонь лизал мою кожу, пот стекал по груди и спине. Руки дрожали, я упал на колени. Сила оставила мое тело и ушла в амулет. Казалось, в тот миг умерла часть меня, но при этом шарик света поднялся и полетел к гробу. Он пронзил плоть и озарил Кадама изнутри.

Он кричал, но звука не было. Свет поглотил его, его дух испарился. Если было так же, как с Аной, он должен был вернуться домой. Я отдышался, встал на ноги и заглянул в гроб. Кадам, которого я знал, пропал. Остался неподвижный труп человека, которого я считал вторым отцом.

Я нежно уложил его руки, опустил сверху цветок. Его губы приоткрылись, воздух, что я впустил в него, медленно вылетал. Я восстановил амулетом крышку, опустил ее на гроб. Я стал невидимым и запустил время.

Я утомленно прошел к дому родителей и опустился на ступени. Я не двигался, даже когда старый я прошел по тропе с Келси, предложив ей экскурсию. Голоса доносились из дома, и я четко слышал их разговор. Рен закопал могилу и пошел по тропе, чтобы умыться. Он стряхивал воду с рук, глядя на дом и слушая. Было понятно по его лицу, что он их слышит.

– Ты любишь его, Келлс? – спросил старый я.

– Да.

– Ты любишь меня?

Она ответила через миг.

– Да.

Я почти слышал отчаяние в своем голосе.

– Уверена, что хочешь выбрать меня?

Рен вдохнул с болью на лице. Мы старались услышать ее ответ, хоть уже знали, каким он будет.

– Да, – тихо сказала Келси.

Рен отвернулся, опустил плечи. Он поднял камень и бросил его в ствол ближайшего дерева. Оно треснуло, а камень погрузился в него с шумом. Мы услышали, как Келси сказала, что они должны расстаться с Реном. Иначе будет слишком больно.

Как я мог не слышать надрыв в ее голосе из-за того, что она оставит его? Я был рад, что она исполняла мои желания. Я никогда не думал о цене будущего без брата, о том, как она ощущала бы себя, оставив его позади.

«Я был бы счастлив, покинув Индию? Бросив все?» – тогда я думал, что был бы. Что мне нужна только любовь. Теперь я знал другое. Мне нужна была любовь, но от нужного человека. От того, кто любил бы только меня. Кто не оглядывался бы. И заслуживал бы того же от меня.

– Я хотела бы когда-нибудь вернуться сюда, – сказала Келси. – Я бы посадила цветы на могиле мистера Кадама, расчистила участок от джунглей. Может, мы бы тут оставались порой, – продолжила она.

Я решил, что это знал, что мы устроим дом в джунглях. Келси этого не хотела. Посетить – да. Но жить? Я пошел по траве, коснулся камня в дереве – след горя Рена.

Только одного человека я мог представить с собой в джунглях. Келси была права, это место ощущалось домом. Оно было важным для моей семьи. И всегда будет.

Я повернулся, дождался, пока они пойдут к самолету, услышал гул двигателя, поднял руки и воззвал к силе амулета. Закрыв глаза, я представил дом, каким он был, когда тут жили мои родители. Деревья и растения двигались. Некоторые росли, другие пропадали. Обезьяны вопили, я беспокоил их дом, но мне было все равно. В саду матери были цветы и деревья. Куски дерева и битые дороги чинились у меня на глазах.

И в результате милый дом стоял через миг на месте развалин. Самолет уносил мою семью, солнце блестело на окнах. Если бы они посмотрели вниз, то увидели бы сад в месте, где только что были, но я знал, что эмоции не дадут им заметить.

Рука коснулась моего плеча. Я в тревоге обернулся и рассмеялся, узнав наставника. Его лицо было уставшим, но цвет был хорошим.

– Спасибо, что спас меня, – сказал он.

Он казался собой сильнее, чем раньше.

– Я совру, если скажу, что не рад тебя видеть. Что там произошло?

– Помнишь, я говорил, что нужно осторожно вести себя рядом с прошлым я?

Я кивнул.

– Потому пришлось спасать Ану.

– Да, а ты встретил ту версию меня, что пропала с «Дэчени» во время атаки. Я тогда только понял, что могу переноситься во времени, и хотел проверить пути. Я недавно узнал, что умру, и это меня потрясло. И хотя я увидел это своими глазами, было сложно принять, что это не сон. Я решил, что могу себя разбудить, коснулся своей руки в гробу. Результат ты видел.

– А Нилима? Она не была с тобой?

– Я не рассказывал тебе или ей, что она была потеряна для меня какое-то время. Ушло много сил и пару лет, чтобы найти ее, и даже дольше для нее, чтобы соединиться.

– Соединиться? – я нахмурился. – Звучит жутко.

– Поверь, было жутко.

– Что случилось, когда ты покинул свое тело? – спросил я.

– Похожее случилось и с Нилимой. Помнишь тягу в животе, когда путешествуешь во времени?

– Да.

– Представь этот эффект на смертных. Ты, Ана, Келси и Рен соединены с амулетом, и он защищает от худшего. Для остальных… скажем так, мы были воссозданы. Твой дар расщепил меня на атомы, и собраться было сложно. Я уже не тот, каким был.

– А Нилима? – спросил я.

– Она не хуже, чем была. Нилима была потеряна – рассеяна на четырех ветрах – но я смог использовать опыт и облегчить процесс для нее. Пришлось использовать часть твоего дара, чтобы спасти ее, но результат того стоил.

– П-прости. Я должен был сделать больше.

Он покачал головой.

– Ты сделал много. Ты пожертвовал ради меня, как ради Рена. Прошу, прими мои соболезнования из-за твоей потери.

– Потери? – сказал я.

– Ах, ты еще не понял.

– Что я потерял?

Он вздохнул.

– Боюсь, ты отдал свою связь с богиней.

– Мою связь с… Аной? – охнул я. – Как это? Я – ее тигр! Как мы сможем работать без связи?

– Амулет Дамона все еще связывает вас. Ана может брать его силу. Это ваша, кхм, личная связь. Раньше ваша связь действовала как треугольник. Ана могла брать силы у тебя, а ты – у нее, но теперь вы можете брать силы только из амулета. Это… ограничивает сильнее.

– Мы сможем говорить мыслями? – спросил я.

– Не знаю. Может, через амулет.

– Это можно исправить? – я уже догадывался, что он ответит.

Кадам долго смотрел на меня.

– Тут исправить можно. Ты можешь быть снова связан с Аной. Но если ты решишь делать это, связь будет вечной.

– Понимаю.

– Не думаю, – Кадам вздохнул. – Если ты решил бы оставить богиню и ее работу, эта связь угасла бы со временем. Может тебе лучше определиться с будущим, пока ты не сделал ничего… длительного.

– Ты хочешь, чтобы я ушел от этого? От нее?

– Я так не говорил, сын. Но я говорил, что у тебя всегда есть свобода выбора.

– Да. И сейчас я выбираю найти ее.

– Да. Конечно. Искать ее – мудро, – он прищурился. – Я думал, что объяснил ясно, что вам нужно быть вместе. Пока ты не сделал последний выбор.

– Да. Да, но… мне нужно было время, чтобы разобраться в своих чувствах.

– Сын… – он коснулся моего плеча. – Я как-то давал Келси совет о подушках.

– Подушках? – сказал я.

– Да. Я сказал, что человек, с которым решишь провести жизнь, поверь, тут можно выбрать, изменит тебя так, как и не поймешь сразу. Нужно задать себе вопросы. Нравится ли тебе, какой ты с ней? Она вдохновляет тебя стать лучше? Она может утешить и поддержать в трудные мгновения? Она понимает тебя так, как не понимают другие? Если ответ да, то все будет хорошо.

Я знал ответ на вопросы. Это было просто. Даже слишком.

– Как я найду ее без связи? – спросил я. – И как мне восстановить связь потом?

Кадам прижал друг к другу указательный пальцы, коснулся ими сжатых губ.

– Похоже, пора прочитать свиток, что я тебе оставил.

Глава 32

Храм огня

Свиток. У меня с собой ничего не было. Ана забрала нашу сумку домой, я не подумал ничего взять. На мне были лишь одежда и амулет Дамона.

– У меня его нет, – сказал я.

– Тогда надейся, что сможешь найти ее без этого.

– ты можешь сказать мне? – взмолился я. – Я знаю, что ты знаешь, где она.

– У меня есть подозрения, – признался он. – Но ты знаешь, что я не могу помогать тебе. Это часть твоего пути, Кишан. Если я вмешаюсь, изменится результат или твой выбор в будущем. Я не смогу жить с совестью, если толкну тебя к несчастью.

– Но если мое несчастье – результат этой ошибки?