Текст книги "Мечта тигра (ЛП)"

Автор книги: Коллин Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

– Великий феникс, – начала Ана. – Мы…

– Я знаю, кто ты, богиня, – сказал он. – Мы следили за тобой.

– Да? – спросила она с улыбкой.

– Да. Меня зовут Вечер. И да, я отправлюсь с вами в огненное царство. Кто-то должен следить за тем местом.

– Благодарю. Могу я задать другой вопрос?

– Можешь, – сказал он Ане.

– Откуда ты знал, что мы придем?

Феникс рассмеялся.

– Меня еще зовут Знанием поколений, Наблюдателем за людьми и Огнем всех сердец. Если бы я не знал богиню Дургу и ее тигра Дамона, знали бы они?

– Полагаю, нет.

– Ах, – птах хлопнул крыльями, – думаю, стоит ослабить правила рядом с вами, – он придвинулся ближе и шепнул. – Фаниндра мне сказала, – я нахмурился и хотел задать вопрос, но Вечер перебил. – Кстати о сердцах, я хотел бы благословить твой брак.

Ана залепетала:

– Я… еще не выбрала пару.

– О? – он понимающе моргнул. – Твое сердце говорит иначе.

Я хмуро сказал:

– У нас много дел, Вечер. Может, благословишь в другой раз.

– Может, – сказал он. – Может, – он взъерошил перья и коснулся Фаниндры клювом. – Здравствуй, – сказал он.

Змейка ожила, подняла голову и раскрыла капюшон.

– Ах, да, – птах сказал змейке. – Он немного глупый. Но сердце у него хорошее. Умно ты обошлась с камнем правды.

Ана слушала разговор Фаниндры с фениксом и выпрямилась. Она вскинула брови.

– Тогда Фаниндра – твоя родня, великий птах? – спросила она.

– В какой-то степени, – рассмеялся он.

– Ты нам не скажешь? – спросила она.

– Есть то, что вы раскроете сами, – сказал Вечер. – Я бы не хотел лишать вас сюрпризов, – он щелкнул клювом и добавил. – Мы пойдем сейчас.

– Тебе нужна помощь? – спросила Ана.

– Думаю, нет, – воздух замерцал вокруг нас, яйца пропали. – До встречи, – сказал он и хлопнул крыльями. От его взмахов поднимался ветер, но он становился все слабее, а феникс исчезал. Вскоре мы остались в пещере одни.

Ана повернулась ко мне, сжала кулак и погасила огонь. Я потянулся к ней и притянул ее ближе. В темноте было легко притвориться, что нас ничто не разделяет. Я закрыл глаза, успокоенный ее близостью.

«Ты еще слышишь меня?» – если и слышала, то она не ответила.

Мы появились у храма рядом со статуей богини.

– Тигра нет, – сказала Ана.

– В этом храме его нет. Не думаешь, что нам нужно продолжить по списку? – спросил я.

Она покачала головой.

– Храмы должны быть в паре с королевством. Мы закончили с огненным королевством, нужно подарить Келси это оружие.

– Уверена? – с сомнением спросил я.

Она тихо ответила:

– Да.

Она коснулась гирлянды на шее статуи, прижалась носом к жасмину.

– Это мне дала старушка, – сказала она. – У нее большие костяшки, они болят, но она сплела для меня цветы.

– Откуда ты знаешь? – спросил я.

Ана повернулась ко мне.

– Я слышу ее зов. Еще много работы, Сохан.

– Да? Уверен, твой новый муж поможет тебе, чем сможет.

Она тихо вздохнула.

– Они идут, – сказала она. Мы быстро прижали ладони, моя поверх ее, к стене у статуи, появился сияющий отпечаток.

Я коснулся амулета и стал невидимым, а Ана пропала.

Келси, Кадам, Рен и прошлый я вошли в храм.

– Она прекрасна, – сказала Келси.

– Да, – тихо шепнул я хором с прошлым собой. Я смотрел, как они опускают подношения, просят у богини об услуге. Я и Рен выпендривались перед Келси, но я не ощущал ревности.

Прошлый я сказал:

– Мы просим о возможности новой жизни… – может, она думала об этом? Я получил, что просил. У меня была новая жизнь, как у тигра богини. Мне это даже нравилось. Мог ли я это бросить? Уйти от нее, не сказав… что? Что мне нравится рядом с ней? Что я мог думать только о поцелуе в Шангри-Ла? Что я не мог представить жизнь без нее? Что я… любил ее?

Огонь вспыхнул, мое сердце сжалось. Я смотрел, как таяла статуя.

«Ана?».

«Я в порядке», – ответила она. Я обрадовался, поняв, что мы еще можем так общаться. Я выдохнул и вдохнул золу.

Остальные закашлялись, я прогнал дым ветром и следил, чтобы огонь не навредил им. Келси коснулась отпечатка, и Ана появилась. Я смотрел, как воск тает с нее. Ее роскошные волосы пылали, она пригладила их, потушив. Она больше напоминала себя, было лишь две руки, но она была неотразима в огненном платье. Она улыбнулась, и я увидел, что другие реагируют на ее голос с тем же благоговением, что ощущал и я, но она не посмотрела на меня.

– Рада снова всех вас видеть, – сказала она.

Фаниндра ожила в руках Келси, и я посмотрел на свою руку, удивившись, что змеи нет. Я не заметил, как она ушла.

Старый я издал звук.

Не глядя, Ана вздохнула и сказала ему.

– Ты должен научиться терпению в делах с женщинами и богинями, эбеновый мой.

Я ощутил, что она говорит это и мне.

– Прости, богиня, – ответил он.

– Учись любить в настоящий момент, – мягко сказала Ана. – Береги опыт, ведь ценные мгновения быстро пролетают, и если ты всегда будешь спешить в будущее, – она взглянула на меня, – или страдать из-за прошлого, не сможешь оценить настоящее.

Мы на миг пересеклись взглядами, и тысяча слов пролетела между нами.

– Я буду беречь каждое слово, что слетело с твоих губ, моя богиня, – сказал старый я.

Ана склонилась и тепло коснулась его руки.

– Всегда бы ты был таким… верным, – сказала она.

Я нахмурился.

«Что ты делаешь, Ана?» – спросил я.

Она проигнорировала это и заговорила с Келси. Я не слушал, пока Келси не спросила:

– Тигры смогут быть людьми все время, когда мы найдем следующий трофей, да?

Ана задумалась на миг и ответила:

– Форма тигра дана им не просто так, скоро вы поймете причину. После четвертого задания они смогут отделить себя от тигра. Возьмите последнее оружие.

Ана вытащила меч из-за пояса, покрутила, создала два клинка, отвлекла их взмахами и Рена, и прежнего меня, и мы не отреагировали. Она могла убить нас, если бы хотела. Меня смущало то, как легко мы были очарованы ею. Ана отдала оружие Рену, но другой меч держала у горла прошлого меня. Я знал, что вызов она бросает мне.

Она пару мгновений сражалась с ним и победила. Я вздохнул. Я скучал по ней в действии.

– Не переживай, дорогая Келси, – сказала Ана. – Сердце черного тигра сложно пронзить.

Я встал так, чтобы она меня видела, она вскинула бровь, словно просила опровергнуть. Она даже не заметила, как прежний я смотрел на нее. Я заметил, и она улыбнулась мне, коснувшись кончиком меча его груди.

Он оттолкнул его, и она перевернула меч, предложила ему рукоять, отдала им броши и показала, как их использовать. Я сцепил руки за спиной, прошел и замер за спиной у прежнего себя.

Ана смотрела на меня, урча, водя ладонью по плечу прошлого меня:

– Думаю, тебе лучше пока остаться в этой современной одежде, – она склонилась, подмигнула мне и добавила. – Моя слабость – красивые мужчины в броне.

Я сжал кулаки. Она флиртовала. Намеренно. С тем, кем я был.

«Хватит», – сказал я.

«А что? Тебя беспокоит, что мною интересуется другой мужчина?».

«Это не другой мужчина, Ана. Это я».

«Да. Мой выбор ограничен».

«Как это понимать?».

«Шш, я занята».

– Эти броши созданы специально для вас двоих, – ее голос гипнотизировал. – Нравится мой дар, эбеновый мой? – тихо спросила она.

Старый я чуть не упал к ее ногам, чтобы дотянуться. Он поймал ее ладонь, я вздрогнул, зная, что она ненавидит это, но она и глазом не моргнула. Она тепло улыбнулась ему, и он запинался:

– Думаю, ты… то есть, это… поразительно. Благодарю, богиня, – он поцеловал ее пальцы, и ей… понравилось.

– Хмм, – она улыбнулась. – Не за что.

Кадам громко кашлянул.

– Думаю, нам пора начать путешествие. Или вы хотите сказать что-то еще… богиня? – он понимающе смотрел на нее.

Ана сжалась под взглядом наставника и отпрянула на шаг. Но она посмотрела на меня с насмешкой во взгляде. Я вскинул голову в ответ. Если она хотела борьбы, она ее получит. Ее грудь вздымалась, руки напряглись, словно она хотела прыгнуть. Я вдруг вспомнил гонку в лесу, девушку, что хотела, чтобы я поймал ее. Мои пальцы подрагивали в предвкушении. Это была Ана. Должна быть.

«Думаю, нам нужно поговорить», – сказал я.

Она прищурилась.

– Я сказала все, что было необходимо, – она улыбнулась остальным. – До встречи, друзья мои.

Тело Аны затвердело, и Келси быстро спросила:

– Когда мы встретимся снова?

Но богиня только подмигнула ей и снова стала восковой.

Я смотрел, ожидая ее появления, но она словно хотела заставить меня ждать. Рен закричал на прежнего меня и ударил. Я скривился, снова ощутив этот удар.

– Если я еще раз увижу, что ты так обходишься с Келси, я тебя не просто побью. Рекомендую извиниться. Я понятно выразился, братец? – потребовал Рен.

Он ушел с Кадамом, а я слушал, как извиняюсь перед Келлс и спрашиваю, осталась ли она моей девушкой. Келси кивнула, и я видел, что она не так злится, как я только что, когда увидел, как Ана флиртует с прежним мной. Если бы Рен бросался на богиню, она бы злилась. Или расстроилась бы. Но ко мне она этого не испытывала. Я скучал по Келлс. Но она была счастлива. Она жила дальше. Пора и мне так сделать.

Они ушли, а Ана все еще не появлялась. Я скрестил руки на груди и сказал:

– Может, пора объясниться?

В ответ из ножен вытащили меч, я не успел отреагировать, его кончик прижался к моей шее сзади.

– Продолжим начатое, тигр? – спросил мягкий голос.

Глава 33

Храм воды

Быстро попятившись, она бросила мне другой меч.

Я схватил оружие в воздухе.

– Где ты это взяла? – спросил я, восхищаясь серым мечом, отполированным и острым.

Ана пожала плечами.

– Одолжила у военачальника.

Я хмыкнул.

– Опять уходила куда-то без меня?

С волчьей улыбкой она сказала:

– Одолей меня, и я расскажу.

Она прыгнула, меч опускался с такой силой, что снес бы мою голову. Я развернулся и встретил ее меч с дождем искр. Я оттолкнул ее, но она с кошачьей грацией прыгнула и задела мою руку. Кровь потекла к моему локтю. Я хмуро посмотрел на то, как рана заживает.

– Зачем, Ана?

Она двигалась, ожидая моей атаки, и ответила:

– Зачем ты задаешь так много вопросов?

– Может, потому что ты никогда не говоришь, что с тобой.

– Может, я просто покажу?

Она ударяла мечом, отбивала и атаковала с идеальной симметрией. Ее волосы взлетали дугой за ней, и если бы я мог сидеть и смотреть на нее в действии, я был бы рад. Ана была лучше Кадама. И меня.

Подростком я смотрел, как она сражается с моей матерью, которую Кадам считал непобедимой. Тогда я не оценил навыки Аны, но ощутил их теперь. Ана одолела мою мать. Она танцевала вокруг меня, ее оружие гудело. Звон мечей был сладкой песней, но опасной, что воплощала саму женщину.

Ана ударила по моему запястью, рукоять меча ударила о камень с такой силой, что он разбился. Я отскочил, развернулся в воздухе и оттолкнулся от стены. Полетев к ней, я нацелил меч в ее живот, но она извернулась, и я перекатился и занял стойку. Мы сражались долго. Восковая статуя потеряла руки, а потом и голову. Я цокнул языком и сказал, что она не уважает богиню.

– Это ты не уважаешь богиню, – она тяжело дышала, вытирая струйку крови со рта.

В чем я ее не уважаю? Она хотела боя. Я воспользовался ее отвлечением и опустил рукоять меча на ее запястье. Она выронила меч, и он отъехал. Я хотел схватить ее, она извернулась, сделала сальто назад и ударила меня по подбородку в процессе. Она встала, и меч снова был в ее руке.

– Это в твоем стиле, – сказала она. – Кусать кормящую руку.

– Ты путаешь меня с псом, – сказал я. – Я могу кормиться сам.

– Ах, да. Я забываю, что я тебе ни для чего не нужна.

Ана бросилась вперед, не сводя с меня взгляда. Я остановил ее удар мечом, руки и ноги напряглись. Я не пытался победить, но не давал пронзить мое сердце мечом, чего она, похоже, добивалась.

Я надеялся, что она успокоится, но ее сила не угасала, а только распалялась. Если я не остановлю бой, кто-то серьезно пострадает. Она задела мои пятки, вспорола щеку и ранила плечо, и я зарычал:

– Ты пытаешься убить меня?

– Если бы я хотела, ты был бы уже мертв.

– Я не учил тебя, что дразнить тигра глупо?

Она с насмешкой ответила.

– Что сделаешь, эбеновый мой? Выпустишь когти? Давай. Я знаю твои трюки, – она чихнула, вытерла нос и оставила полоску грязи.

– Не все, – пробормотал я.

– Он был бы противником получше, – она меня не слушала. – Но ты все же попробовал. Уверяю, я не привыкла к такому, – она расхаживала, щуря глаза с мечом наготове. Она рявкнула. – Давай. Нападай, – дико размахивая руками, она дразнила. – Стань тигром, и мы посмотрим, что ты сможешь против меня. Но ты не станешь. Нет. Ты слишком робок для этого. Ты долго бегал за смертными.

Мы ходили вокруг друг друга. Что-то шло не так, но я не мог понять.

– Ты забываешь, что ты тоже была смертной, – сказал я.

– Была. Я не была слабой.

Я вскинул бровь, и она зарычала и бросилась, решив, что я намекаю на ее детство. Разве она не знала, что я не стал бы так ее попрекать? Мне было плохо от одной мысли.

Уклоняясь и защищаясь, я мог лишь стоять на месте. Она отодвигала меня, дразнила, но я не хотел ранить ее, и мы оба уставали. Она могла исцелиться камандалой, но если я нанесу смертельный удар? Я себя не прощу.

Ане надоело мое замешательство. Она ударила.

– Я упоминала, что ты стареешь? Твоя версия младше точеная, с широкими плечами. Боюсь, ты размяк. Твой тигр подтянут. А у тебя заметен второй подбородок, а мышцы похоже на тесто до выпекания. И твои волосы редеют, – дразнила она. – Может, потому что ты ешь мало красного мяса.

Я застыл от ее словесной атаки. Она шутит? Я невольно провел рукой по голове, зарычал, когда она фыркнула. Ана развернулась и подняла меч. Она отвлекала меня, ударяя по моему эго. К моему недовольству, это сработало.

Она прижала меч к моей груди и добавила:

– Видишь? Ты мне уже не соперник. Я только за последнюю минуту могла убить тебя несколько раз. И я даже не использовала силы. Так ты ослаб.

Я вскинул руки, прищурился и сказал:

– Ты перегибаешь, Ана. Не знаю, что у тебя в голове. Хотел бы я знать. Но раз ты мне не доверяешь, думаю, лучше и не сражаться с тобой сейчас.

– Конечно, ты не хочешь сражаться, – рявкнула она. – Ты ничего со мной не хочешь. Ты размяк, ты можешь сражаться лишь пустыми словами. Ты держишь меня при себе, когда тебе это нужно, а потом отбрасываешь, когда хочешь побыть один. Я тебя не понимаю. Ты бился с Келси. Она даже стала неплохим воином. Почему ты не хочешь делать так со мной? Хоть это ты сделать должен.

Я фыркнул и сказал:

– Келси не пыталась убить меня на тренировках. А еще тебе не нужно мое обучение. Ты уже лучше меня. Это ты хотела услышать? Что ты сильнее? Это логично. Ты богиня.

– Да, – заорала она. – Я сильная и неприкасаемая богиня Дурга. Слишком хороша, чтобы стараться. Я океан, а другие женщины – ручьи. Но куда мужчины ходят пить? Из соленого моря или к свежим водам ручьев?

Я смотрел на нее без слов, пораженный поворотом. Она сморщила нос и оскалилась.

– Думаю, мы оба знаем, что ты предпочитаешь, – сказала она. Ана окинула меня взглядом блестящих зеленых глаз и заявила. – Ты трус, Кишан.

Я стиснул зубы и пронзил пальцем воздух.

– Не зови меня Кишаном. Ты хочешь сражаться, Ана? Ладно. Бросай оружие. Будем сражаться, как я делал это с Келлс.

– Я не хочу слушать, что ты делал с Келлс? – прошипела Ана, но щелкнула пальцами, и мечи пропали.

– Помни, – я вскинул руки и обходил ее по кругу. – Ты этого захотела.

– Зачем давать мне, что я хочу, сейчас? Ты еще так не делал.

Я хотел возмутиться, но она напала. Я не успел понять, что происходит, а уже упал на спину, ударился головой о каменный пол, а Ана была на мне. Сжав ее плечи, я повернулся, отбрасывая ее, но она быстро оттолкнулась, я встал, и ее нога попала мне по животу. Я лишился воздуха и согнулся. Ее колено ударило меня по подбородку, и она завела руки мне за спину.

Ее жаркое дыхание щекотало мое ухо, она сказала:

– Я говорила, что ты размяк.

Что-то взыграло во мне, и я зарычал. Я топнул на ее ногу, отскочил назад, и она врезалась в каменную стену. Посыпались камешки, мы сломали храм еще сильнее. Она выдохнула и опустила мою руку.

Я быстро развернулся, моя нога оказалась между ее ног, сбила ее. Она упала на пол, и я проявил слабость. Я подошел и спросил, не ранена ли она, но она открыла глаза, улыбнулась и ударила меня ниже пояса.

Осторожность пропала. Мы боролись. Давили друг друга. Били друг друга в комнате, пока не оказались в синяках и ушибах, сломав кучу костей, но не останавливаясь. Бой стал отчаянным, даже жестоким.

Мы пытались что-то друг другу доказать, но не знали, как этого достичь. Я не знал, сколько времени прошло, поднял голову и выдохнул. Я увидел, что свет в храме падал не на пол, а на потолок. Мы устали. Я обхитрил ее ударом и поймал врасплох. Прижав ее к стене, я надавил тяжелой рукой на ее горло и сказал:

– Все еще считаешь, что я размяк?

– Она склонила голову, как птица, не переживая, что я могу лишить ее воздуха.

– Не размяк, возможно, но все еще трус.

Красивое платье Аны было порвано в нескольких местах. Рукав свисал, оторванный, с медовой руки. Волосы, что до этого красиво лежали, спутались, местами показывая мне то, что едва скрывало ее платье.

И хотя она была в ловушке, она боролась, пыталась ударить меня между ног.

– Ну-ну. Не надо, милая леди, – я приблизился. Мое тело прижалось к ее телу, и она уже не могла двигаться.

Она охнула, я смотрел на ее губы. Она задрожала, и я знал, что это было. Страх. Не страх поражения или смерти, а страх мужчин и того, что они делают с уязвимыми женщинами. Это терзало меня.

– Сдаешься? – тихо спросил я.

– Ни за что, – она упрямо вскинула голову. Ее щеки были розовыми от боя. Ее волосы промокли от пота, глаза были изумрудами. Грязь была на ее щеке и лбу. Не важно. Она была прекрасной. Неотразимой.

И хотя мне было не по себе от осознания, что сделал с Аной в детстве мужчина, я все равно хотел ее. Я пытался унять это, закрыв глаза. Тигр во мне схватил добычу и не собирался отпускать ее. Он хотел впиться когтями в свое. Но я не был зверем. Сейчас.

Не доверяя голосу, я заговорил мыслями:

«Я знаю, почему ты дрожишь, Ана. Поверь, тебе будет проще уйти, чем мне. Можешь сбежать магией», – предложил я.

«Думаешь, я хочу сбежать?» – парировала она.

Я в смятении отодвинул руку от ее горла.

«Если бы могла читать мои мысли, ты сбежала бы».

– Я не боюсь твоих мыслей, – сказала она вслух.

– Тогда скажи, чего ты от меня хочешь, – ответил я низким и угрожающим голосом. Я смотрел на пульс на ее горле, опустил голову, сглотнул и сказал. – Что ты хочешь, Ана?

Она вскинула темные брови и облизнула губы. Ее воздух дрогнул, наше жаркое дыхание смешивалось. Она сказала:

– Я хочу… хочу…

Она не успела закончить, я вжался губами в ее губы. Я ожидал, что она оттолкнет меня или пропадет, но случилось обратное. Она заскулила и прижала ладонь к моему затылку, притягивая меня ближе. Ее губы открылись, и застонал уже я. Я переплел пальцы с ее, прижал ее ладони к камню. Все ее тело извивалось, пока губы танцевали с моими с той же грубостью, что она и сражалась.

Хотя я сперва знал лишь ее губы и тело, вскоре я заметил покалывание силы от нашей связи. Оно было едва заметным, но, чем дольше мы целовались, тем сильнее разгоралась связь. Я был опьянен. Ею.

Часть меня знала, что будут последствия. Что эта связь навсегда будет между нами, если я допущу ей раскрыться. Я зарычал, зная, что она заслужила выбор. Только так я смог подавить волну и спросить, хотела ли она этого.

«Ана?» – мое тело гудело, но я соединил мысли с ее, посылая ей картинку происходящего.

«Да», – ответила она.

Огонь разжегся. Сомнений не было. Никаких колебаний. Никаких вопросов. Только действия. И желание стало нерушимыми стальными оковами, что соединили нас. Вскоре мое тело потрескивало энергией. Гул нашей связи становился четче, сильнее, напоминая звон стали, с которой мы разжигали костры желания.

Она выбралась из моей хватки и дернула меня за волосы, а я обвил рукой ее талию и поднял ее, другую ладонь запуская в ее спутанные пряди и отклоняя ее голову, чтобы углубить поцелуй. Ее нога оказалась на моем бедре, и я уже был близок к потере контроля.

Поцелуй был грубым, опасным и огненным. Он отличался от того, что был в лесу, но был не менее сильным и важным. Он был наказанием и обещанием. Он шептал о том, к чему мы были не готовы. И я прижал ее к стене, чтобы успокоить ее пылкий ответ. Это не остудило мою кровь, но сработало с ней.

Я прижался лбом к ее лбу. Мы тяжело дышали. Я боялся, что мои слова все испортят и вернут нас к моменту, когда она бросила мне меч. Она успела предупредить:

– Если попытаешься извиниться, я заточу тебя в самой темной бездне, какую найду.

– Понял, – я даже обрадовался. Я поднял голову, она не смотрела мне в глаза. Я убрал волосы с ее влажной щеки за ее плечо, а потом нежно провел ладонью по ее плечу и руке, наслаждаясь знакомым покалыванием.

– Связь вернулась, – сказал я, уголок рта приподнялся. Связь казалась слабым словом для чего-то такого близкого и сильного.

– Похоже на то, – сказала она. Лицо Аны не выдавало ее впечатления от поцелуя, как мое. Ее мышцы были напряжены, кожа пылала. Она была напряженной пружиной.

Я отклонился, но не хотел убирать руки от ее кожи.

– Почему не открыть мне разум? – тихо спросил я, радуясь гулу нашей связи, теплу там, где я касался ее. Мое тело затекло, мышцы устали, но нервы пылали рядом с ней. – Мне нужно понять, что происходит. Я хочу знать, о чем ты думаешь, – сказала я. – Поделись со мной мыслями, Ана. Прошу.

Она оттолкнулась от меня, развернулась и вышла из храма. Каждый дюйм между нами казался милей. Я хотел, чтобы она вернулась в мои объятия, с поразительной силой. Я никогда еще так не хотел женщину. Я понял в тот миг, что не хотел расставаться с ней. Я Джесубай и Келси я ощущал нежность. Они были милыми и любящими. Я отвечал им, думая, что буду с ними счастлив.

Но с Аной была боль. Открытая рана. Она могла злить меня так, что краснело перед глазами, и я хотел… прижать ее к стене и целовать, чтобы она замолчала. Когда она печалилась, я хотел обвить ее руками и держать, пока печаль не перетечет в меня, делить ее боль, как она делала со мной. Я хотел сделать ее счастливой.

Она была в моем сне. Я знал изгиб ее щеки, ее волосы и вкус рта. Я в этом теперь не сомневался. И я сделаю все, чтобы то видение сбылось.

Мои эмоции были без контроля с Аной, так не было с другими девушками. Их было просто любить. С Аной это было сложнее. Даже мальчиком я плакал, когда она ушла. Она всегда вызывала у меня эмоциональный ответ. Я смотрел ей вслед и ощущал, как колотится сердце.

Я видел только ее. Мог думать только о ней. Я не знал, как назвать свои чувства. Любовь была не совсем верной. Этого было мало. Мне нужно было, чтобы Ана помогла различить нас. Мы были чем-то большим, и было важно это понять.

Я вышел к ней и был поражен увидеть, что снег и лед вокруг храма растаял. Это случалось раньше. Я помнил, но тогда думал, что это из-за огня или силы богини. Теперь я знал, что причина была другой. Пар поднимался от земли, где цвела новая жизнь. Как с деревом в Шангри-Ла, перемена пейзажа была результатом нашего поцелуя.

Я любовался эффектом нашей страсти, а она сказала:

– Я моменты слабости меня гложет мрак. Я не покажу тебе это, Сохан.

Хмурясь и желая, чтобы она доверяла мне, я сказал:

– Ты не покажешь мне ничего страшного, Ана.

Я шагнул ближе, желая быть рядом с ней. Она обхватила себя руками, словно защищая себя. Огонь, гнев и страсть угасли, осталось что-то отчаянное и хрупкое. Я робко обхватил ее руки, притягивая к своей груди, но давая ей шанс сбежать, если она хочет.

Ана прислонилась ко мне головой, я медленно провел губами по ее шее. Мои ладони скользнули по ее рукам, обвили их. Теплый гул на коже умиротворял. Я попытался развернуть ее к себе, чтобы показать ей другую сторону, не голодного мужчину, а того, что может быть заботливым и рассудительным. Она напряглась и подняла голову. Я тут же отпустил. Я заметил, как опустились ее плечи.

«Поговори со мной», – умолял я. Она не отвечала.

Вокруг стало тихо, и я понял, каким холодным был воздух. Скоро тут снова будут снег и лед. Дыхание вырывалось облачками, и я видел ее выдох. Она не смотрела на меня.

– Я технически победил тебя, так что скажи, откуда мечи, – я скривился, зная, что это не лучшие слова, но мне нужно было приободрить ее.

– Я соврала, – тихо ответила она. – Не совсем. Их отдал мне военачальник, когда я одолела его в бою. Они из моей коллекции.

– Ты побывала дома, пока я ждал тебя?

– Ответ нет. Я призвала их.

– Ты можешь делать это, не пропадая? – спросил я.

– Я сделала так с кусочком камня правды в Роще. Мои силы выросли, – печально ответила она, словно ощущала отчаяние. – Это как использовать дары, не держа их. И когда ты разделен от меня веками и месяцами пути, я все еще могу пользоваться амулетом Дамона.

Я не знал, что сказать, и задал другой вопрос:

– Почему ты назвала меня Кишаном до этого? Это худшее оскорбление. И раз мы заговорили обо мне, почему ты бесстыдно бросалась на старого меня?

Она повернулась ко мне с кривой улыбкой и вздохнула.

– Я зову тебя Кишаном, когда ты меня злишь. А старый ты видишь только меня. Да, его очаровывает богиня, но он не знает кошмаров моего прошлого. Он просто видит привлекательную женщину. Ты все знаешь. Ему проще говорить то, что я хочу.

Я скривил губы.

– То есть… ты хотела флиртовать со мной?

– Как это понимать?

– Соблазнять словами. Романтично дразнить.

– Обычно я так с мужчинами не говорю. Ты – исключение. Старый ты.

Я, криво улыбаясь, сказал:

– Я был бы не против, если бы ты попробовала так играть с этой версией меня, – я протянул руку, и она опустила ладонь. Я притянул ее ближе и сказал. – Я завидовал ему.

Она фыркнула, склонив голову.

– Завидовал себе?

– Мне не понравилось, что ты оказывала ему столько внимания.

Я обхватил ее подбородок и хотел склониться для поцелуя, но она прижала ладони к моему рту, останавливая меня. Она казалась в этот момент такой маленькой, что было достижением для богини.

– Я боюсь, Сохан, – прошептала она.

– Меня? – спросил я.

– Да… не совсем. Я знаю, что ты мне не навредишь.

– Я тебе не наврежу, Ана, – я смотрел при этом на ее опухшие от поцелуев губы, на опухшую от драки щеку. Я отошел, ненавидя себя. – Я не хотел, по крайней мере, – кого я обманываю? Я уже ранил ее. Джесубай погибла из-за меня, и я бросил Келси, когда она просила меня помочь ей в Кишкиндхе. Она могла умереть много раз. – Может, нашим отношениям лучше остаться простыми, – сказал я.

Ее ладонь на моей руке остановила меня.

– Наши отношения никогда не будут простыми, Сохан. И я не хочу этого. Просто я… мне нужно смириться с прошлым, и я не хочу поступить неправильно с тобой. Слишком много терять, если ринуться в бой сразу.

– Под боем ты имеешь в виду романтику? – я посмотрел на нее поверх своего плеча.

Она кивнула.

– Но ты этого хочешь?

– Да, – тихо ответила она и обошла меня.

Я поймал прядь ее волос и накручивал на пальцы.

– Хорошо, – сказал я. – И что может вызвать поражение в этом бою?

– Я. Ты знаешь, что я скорее изобью мужчину, чем поцелую. Я не всегда была такой, но теперь я такая. Я боюсь, что это мне будет сложно преодолеть.

Я улыбнулся и потер челюсть.

– Да, это я на себе ощутил. Хорошо, что я быстро исцеляюсь. Думаю, мы сможем над этим поработать, если ты хоть немного заинтересована в поцелуях.

Она посмотрела на мои губы.

– Я часто думала о поцелуях с тобой, Сохан. Так часто, что это всплывало в голове не в лучшие моменты, – мое сердце забилось быстрее от ее слов. – А флирт, – продолжила она, – я хочу отточить. Может, когда я научусь этому, поцелуи уже не будут так занимать мои мысли.

Я забыл, как дышать.

– Хорошо, – пролепетал я и сглотнул. Шея напряглась, холодный воздух вокруг храма вдруг показался теплым. Тебя тревожит что-то еще?

– То, что тигры не заводят спутников на всю жизнь, – сухо сказала она.

– А богини? – спросил я.

Она кивнула, прикусив губу.

Я взял ее за руку, как в детстве, поднял ее пальцы к своим губам и нежно поцеловал.

– Ана, хоть ты любишь напоминать мне о моей животной натуре, и я этому рад в себе, я все же мужчина. Я не раб инстинктов. То, что я долго держался под натиском твоих чар, признак моей верности. Я был верен Келси. Был верен Джесубай. И если мы станем… парой, то я буду с тобой. Ты уже знала это, если видела мои мысли.

Ана открыла рот, чтобы объясниться.

– Как я и сказал, – я прервал ее сразу, – ничто в тебе не уменьшит мое уважение к тебе. Если ты переживаешь о физических отношениях, то расслабься.

Я провел большим пальцем по ее щеке.

– Я хочу тебя, поверь, больше всего на свете, но у нас впереди долгая жизнь, Ана. И я очень терпеливый. Я ждал веками, чтобы найти свою женщину. Могу подождать еще немного.

Анамика разглядывала меня, словно не верила, что я говорил это, но камень правды сиял на ее шее, подтверждая мои слова. Она кивнула.

– Хорошо. Мы будем… тренироваться в романтике. Уверена, я смогу это преодолеть, если мы будем продвигаться очень медленно. Договорились?

– Договорились, – я улыбнулся, думая, как приятно будет учить Ану романтике. Мне нужно было только придумать, как помочь ей. Рен рассмеялся бы над женщиной, учащейся терпеть меня. Я тряхнул головой. Только Ана могла быть одновременно практичной, заманчивой, раздражающей и невинной.

– Тебе нужно отдохнуть? – спросила она.

Я потер щетину на щеке.

– Не помешало бы. Хотя бы поесть.

Она взмахнула рукой, и мы пропали, а появились не дома, а в джунглях у ручья. Она склонилась у воды и зачерпнула ее пару раз. Я тоже попил, вода была вкусной и холодной. Если бы меня не согревал тигр во мне, мои пальцы онемели бы от воды.

– Где мы? – спросил я.

– У нашего дома. Я пока не хочу туда. Там слишком много…

– Народу, – закончил я.

– Да.

Я понимал. Связь между нами была хрупкой, новой. Другие ее погасили бы. Она силой амулета нагрела участок вокруг нас, связалась с Золотым плодом и создала еду. Казалось, я не ел веками. Я невольно заметил сахарную вату и попкорн. Я познакомил ее с пиццей, чизбургерами и закусками для рутбира.

Ане понравилось мороженое, но не рутбир. Она все попробовала, создала для себя ужин из жареной оленины с горячим хлебом с маслом, соленьями и медом. Ее еда насыщала сильнее, чем вата и сласти из времени Келси. Мы поели, напились, и усталость надавила на нас.

Когда остатки ужина пропали, она засуетилась в поисках хорошего места и создала толстые спальные мешки. Она привыкла ночевать в лагере с солдатами, привыкла ко мне, но я видел, что в этот раз она нервничала.

Пока она была у ручья, я теребил ошейник, что давно дала мне Келси. Я улыбнулся от воспоминания. Я медленно провел по пряжке, расстегнул его. Я долго держал его и думал, что он представлял. Ана вернулась, и я сунул его в сумку, закрывая главу старой жизни.