Текст книги "Мечта тигра (ЛП)"

Автор книги: Коллин Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

Я ощутил в словах Аны не только совет Келси. Ана любила тех жутких демонов? Обезьян? Когда она посоветовала Келси и Рену искать друг друга сердцем, камень правды на моей груди нагрелся. Я не искал свою цель сердцем? Ана обвиняла, что я скрываю от нее разум и сердце. Как я мог это опровергнуть?

Рен и Келси задавали вопросы, желая узнать больше, но Ана силой шарфа и земли покрыла нас камнем. Вуаль появилась на моих глазах, я снова стал неподвижным. Келси протянула руку к моей пыльной голове и коснулась уха, где была рука Аны. Холодное ощущение окатило меня, и хотя я все еще был в статуе тигра, я ощутил, что Ана ушла.

Келси повернулась на звук, и я увидел Ану рядом в ее обычной одежде – в зеленом платье и в высоких мягких сапогах. Ее глаза вспыхнули, когда она посмотрела на меня, но Келси ее не видела.

Рен пошел за Келси из храма, я услышал, как уехал джип.

Ана не двигалась и смотрела на меня.

Я не мог говорить и нервно закричал мыслями:

«Ана? Поможешь?».

Глава 28

Роща

Развернувшись, она прошла к колоннам и разглядывала рисунки. Когда она закончила, она щелкнула пальцами и вернула мне власть над телом. Я кипел к моменту, когда выбрался из камня и принял облик человека. Я не мог выбраться сам. Я зло отряхнул черную рубаху, тщетно сметая пыль.

– Что все это было? – закричал я, глядя на нее.

Не слушая меня, она взмахнула рукой. Меня окружил вихрь, что унес всю пыль, как пылесос Нилимы, но версии богини.

– Хватит! – заорал я из вихря. Если она слышала меня, то не отвечала. Когда ветер отпустил меня, я бросился к ней, схватил за руку и развернул, чтобы она посмотрела на меня. Я знал, что она такое не любит, и я понимал, почему она испугалась, и пожалел, что так ее схватил. Было проще отпустить руку, чем мое раздражение. – Ты не объяснишь, зачем заперла меня там?

– Я тебя наказывала, – просто сказала она, уперев руки в бока.

– И чем теперь я тебя разозлил? Ты не злилась пару минут назад, пока гладила мои уши, так что это что-то новое.

Ее щеки порозовели.

– Я не хочу говорить об этом, – сказала она и пошла к выходу из храма.

Я бросился за ней и сказал:

– Думаю, нужно поговорить. Нужно установить правила.

– Почему мужчины всегда думают, что могут направить женщину в нужное им русло, создав правила? – спросила она.

– Потому что с правилами знаешь, чего ожидать. Правила упорядочивают жизнь.

– Ха? Ты о порядке? – закричала она, толкнув меня в плечо. – Это приказ. Твой приказ, – каждое слово она подчеркивала тычком пальца в мою грудь. – Где ты говоришь мне, что делать.

– Если ты не заметила, ты мной управляешь, а не наоборот, – я шагнул вперед, она оказалась между мной и стеной храма, так что больше не могла меня тыкать. Ее ладонь прижалась к моей груди, но она не отталкивала, хотя я бы ей позволил. – Я не пытаюсь указывать тебе, – процедил я. – Я просто пытаюсь понять, за что ты заперла меня в статуе на час.

Ана закатила глаза.

– Не час, а всего пару минут.

– Это ощущалось как час! – я снова злился, как в начале нашего совместного пребывания в прошлом. Я думал, это мы переросли. Она так раздражала.

Ана рявкнула:

– Ты был в порядке!

– Я был в ловушке!

– Если кто и в ловушке, то это я! – заорала она, сжав мою рубашку и тряхнув меня. Она была сильной. Сильнее меня и Рена, вместе взятых. Я не успел понять, а наши роли поменялись, она вжала меня в стену. Ее хватка была такой крепкой, что рубашка затрещала. Глаза Аны горели от гнева, страха… и чего-то еще, что я не мог определить.

Я вскинул руки, успокоил голос и сказал:

– Ты не в ловушке, Ана. Видишь? Я тебя не держу. Ты держишь мня.

– Но я в ловушке, – сказала она с мольбой, я такого еще не слышал. – Я узница. Цепи прошлого… давят на меня, заставляют помнить о жутком. А передо мной цепи долга. И меня будто разрывает пополам, все хорошее во мне выливается посередине. Я не знаю, какая сторона победит. Но я проигрываю.

Я вспомнил сломленную девочку, что просила меня научить ее защищаться. Я тут же остыл и попытался убрать волосы с ее лица.

– Понимаю, Ана. Наши жизни не простые.

– Я не хочу, чтобы они победили, Сохан – ни космос, что использует меня, ни хозяин рабов, что использовал меня. Я хочу найти счастье среди всего этого, приятную середину. Я так много прошу?

– Нет, Ана. Скажи, что сделает тебя счастливой? Чего ты хочешь?

– Я хочу… хочу…

Она облизнула губы с безумным видом. Я кивнул, но она молчала. А потом она сжала мою рубашку с решительным видом и потянула.

Я не успел понять, что происходит, ее губы врезались в мои. Я попытался отпрянуть, но она завопила, ее рука скользнула за мою голову, удерживая меня.

«Что ты делаешь?» – спросил я, но она подняла стену между нами, и я не мог читать ее, не видел сквозь камень. Я перестал бороться, и она поцеловала меня снова. Это было пылко и просто. Поцелуи Аны были детскими, она прижималась губами к губам. Я не отвечал. Даже если бы хотел, я не понимал от потрясения, чего она хочет. Через миг она отпрянула со слезами и болью на лице.

Она отпустила меня и резко отпрянула, словно задела колючки, коснулась пальцами губ. Десятки эмоций мелькали на ее лице, но она не давала мне достучаться до нее.

– Ана, – начал я вслух, шагнув к ней.

– Нет, – она замотала головой, вытирая слезы пальцами. – Нет, Кишан. Мы не будем говорить об этом.

Она развернулась и покинула храм. Я выдохнул и пошел за ней, приглаживая рубашку, нащупав прореху на боку. Не глядя на меня, она махнула рукой, и нас унесло во времени и пространстве.

Когда я пришел в себя, мы стояли по колено в снегу. Я поежился и повернулся по кругу. Мы были высоко. Выше, чем в горах дома. Нити шарфа окружили нас, создав толстые куртки, варежки и сапоги. Вдаль тянулась долина, я видел горы в стороне, пропадающие в облаках.

– Дай угадаю, – сказал я. – Мы создадим Шангри-Ла?

Ана кивнула.

– Назад, Кишан.

Она подняла руки, а я сказал:

– Теперь я Кишан? Почему, Ана? Потому что я не ответил на поцелуй?

– Не важно.

– Важно.

– Работа важнее.

– Возможно, но нам придется поговорить об этом.

– Не сегодня. И ты не хочешь выбраться из снега?

Я склонил голову и сказал:

– Твое желание – приказ, богиня, – Анамика нахмурилась и повернулась к горе. На моих глазах выросло два больших дерева, пробив снег и лед. Она встала между ними и сплела заклинание. Деревья засияли изнутри, и свет грозился пробить кору. Кора шелушилась, листья и ветви сжались, словно из них выкачали воду. На деревьях появились рисунки.

Она прижала ладонь к дереву, я присоединился, и мы оставили отпечаток, что медленно угасал. Шарф поднялся в воздух, сплел волшебную ткань меж стволов. Снежинки ловил ветер, созданный Аной. Нити и ветер со снегом кружились, пока меж деревьев не возник циклон. Взрыв света, и я закрыл глаза. Он угас, и я увидел мерцающий экран меж двух стволов.

Не оглядываясь на меня, Ана пропала внутри. Шарф отцепился и подплыл ко мне. Я поймал его, сунул в карман и пошел за ней.

Она приступила к работе, пока я заходил. Просторы Шангри-Ла тянулись перед нами, она не советовалась со мной, лес вырос из земли. Она присела и прижала ладони к появившейся траве, и река потекла из ее рук. Она пробивала для себя русло, сбегая по камням и устраивая пруды по пути.

Тяжелая одежда пропала. Ана пошла босиком, и где она шагала, появлялись разные цветы. Она коснулась дерева, и вылетела большая стая птиц из листьев, разлетевшихся в стороны. Мы прошли знакомый холм, я сказал, что там должен быть старый корабль, и что вокруг него жили всякие звери.

Она едва заметно кивнула, создала корабль, и всевозможные звери выбежали из него искать дома. Некоторые плелись за нами. Она замерла перед большой пустой поляной. Постучав пальцем по губе, она пробубнила что-то о розах. На моих глазах сотни кустов роз раскинуло колючие ветви, они зацвели, когда она коснулась их.

Она прижалась носом к лиловой розе, глубоко вдохнула и улыбнулась. Мое сердце сжалось, она была в своей стихии. Розы радовали ее. Я хотел, чтобы она улыбнулась мне. Чтобы я делал ее счастливой, а не злил. Она заслуживала счастья. Ана так трудилась, чтобы многим помочь, что я мог хотя бы не спорить с ней.

Ана обхватила цветок руками и подула на него. Сияющие лепестки разлетелись, она подняла ладони и показала мне, что осталась. На ее ладони сидела милая фея с лиловыми крыльями.

– Здравствуй, – сказала Ана.

Существо затрепетало крыльями, ловя воздух, и ее тело поднялось с ладони Аны, пока она не оказалась на уровне глаз богини.

– Да, конечно, – ответила Ана. – Ты можешь делать все, что хочешь, – добавила она. – Иди. И разбуди остальных.

Фея полетела над кустами роз, задевая ножками цветы. Цветы раскрывались один за другим, рождалась новая фея. Они зевали и потягивались, я услышал их щебет, они полетели. За первым полетели остальные, и солнце сверкало на них крыльях.

– Они прекрасны, – сказал я, мы шли к деревне Сильван.

– Ты-то знаешь, – проворчала Ана.

– Что это было? – растерялся я.

– Ничего.

Я выдохнул, желание осчастливить ее таяло. Я решил, что она в плохом настроении, и мне придется ждать паре веком, когда это пройдет. Я вздохнул и пошел за ней, дав ей оторваться.

Мы дошли до места для деревни, Ана замерла и закрыла глаза. Она словно была отсюда. Она тихо напела, земля задрожала, и подул ветер. Земля раскололась, поднялись огромные деревья и развернули листья. Они выросли до половины размера, который я помнил, Ана подошла к первому и нежно запела.

Ветка опустилась, и в листьях оказался ребенок Сильван. Ана забрала его, пощекотала его пятки, и он заворковал. Мое сердце сжалось. Она была с ним так нежна. Она переживала за всех детей, и я жалел, что дразнил ее из-за этого. Она нежно опустила малыша на густой ковер травы. Он стал почти колыбелью для ребенка.

Она собрала малышей с ряда деревьев. Она поднесла ладонь к губам, поцеловала ее и подула, и ее тут же окружили феи. Они выслушали ее и полетели над колыбелями из травы, пока не окружили все.

Она рассказала малышам и их няням сказку, как делала мама для ребенка перед сном. Она рассказала о мужчине по имени Ной, который прибыл в их землю с кораблем, полным зверей. О богине и ее супруге, что создали их прекрасный дом. Ана рассказала он мужчине и женщине, которые когда-то придут на эти земли, и как им нужно помочь. Она закончила, и мы пошли дальше, оставляя детей.

– Думаешь, крохи-феи смогут позаботиться о детях? – спросил я.

– У них будет эликсир роста из голубых цветов у реки. Когда мы вернемся, все Сильване вырастут.

– О, – а через минуту я спросил. – Кто рассказал тебе о животных?

– Как ты думаешь?

Конечно, Кадам. Она замерла, добравшись до красной птицы. Она прыгала вокруг нового гнезда, где было много птенцов с открытыми ртами. Ана поманила птицу пальцем, и та перелетела. Через миг щебета Ана ответила?

– Посмотрим, что я могу, – она опустила руку в гнездо и осторожно вытащила целое яйцо. Ана спрятала его в карман, и мы пошли дальше.

– Зачем это было? – спросил я.

– Ты не узнаешь?

– Яйцо?

– Птиц. Это малыш, которого я выращу.

Она сказала это, и я увидел сходство между матерью и красной птицей, что дал мне Кадам. Я покачал головой, поражаясь тому, как она все помнила. Мы шли, а она грела яйцо в ладонях, шептала ему. Оно засияло и пропало. Я не спрашивал, что она с ним сделала.

Мы пришли к пещере, где нашли камень омфал, Ана создала пчел, и камень поддался ее нагретым рукам, она сделала его, но не могла наделить способностью видеть будущее. Мы задумались, Ана пробовала разное, но это не работало.

Я заглядывал в глубины камня, а Ана схватила меня за кулон и потянула. Я прищурился, пока она смотрела на кусочек камня правды, что я носил с собой.

– Сколько у тебя осколков? – спросила она.

– Несколько, а что?

– Могу я взять этот?

Я кивнул, она развязала шнурок на моей шее. Ее тело сейчас было только в летнем платье, оно вдруг прижалось ко мне, и мои руки тут же поймали ее за талию. Теплое дыхание Аны щекотало мою шею, ее запах окружил меня. Я задержал дыхание, просил себя не реагировать, а она вдруг застыла.

Она медленно отодвинулась, отпустила шнурок и сжала мои плечи. Мы стояли и не двигались, ее длинные ресницы скрывали глаза. Я кашлянул, хотел заговорить и рассеять напряжение, которое не должно было возникнуть. Она посмотрела на меня, и я не мог дышать, не было связных мыслей. Мою кожу покалывало рядом с ней.

– Я… не могла развязать его, – тихо сказала она.

Я думал о другом, и она склонила голову, словно слушала мои мысли. Я тут же закрыл их, быстро попятился, и она пошатнулась.

– Да, я, кхм, позабочусь об этом, – я дернул за шнурок и бросил кулон ей. – Скажи, если сработает. Я подожду снаружи.

Я вышел из пещеры, провел рукой по волосам. Что со мной? Она не старалась соблазнить. Совсем. Ана просто неловко прижалась ко мне в храме, но это ведь ничего не означало? Она была просто расстроена.

В голову пришла мысль, и моя кровь остыла. Или она думала, что я был расстроен, и хотела меня успокоить. Я шлепнул ладонью по лбу. Конечно. Садист, что купил ее, которого я убил, требовал физической связи, чтобы остудить его гнев. Наверное, оттуда и был ответ.

Я сжал кулаки? Она верила, что я так ее использую? Как глуп я был. Я должен был сдерживаться рядом с ней, иначе ей пришлось успокаивать мои мужские нужды. Я был себе противен. Я повернул голову к пещере, чтобы извиниться, когда Ана вышла.

– Готово, – сказала она, отряхивая руки. – Сработало. Камень показал кое-что интересное. Я…

– Тебе не нужно это делать, – пролепетал я.

Она поджала губы.

– Ты о чем? – спросила она.

– Не нужно… ты ничего мне не должна, Ана. Я про услуги.

– Услуги?

Я просил слова прийти, но они разбегались от меня, рассыпались осколками мозаики. Я наврежу сильнее, если не буду осторожен. Я пнул землю и попробовал объясниться.

– Ана, я хочу извиниться.

– За что?

– За… то, что схватил. Что разозлился.

Она издала смешок.

– Ты всегда злишься. Или раздражен. Ничего нового.

– Нет, я знаю. Но я больше не буду. Не теперь, когда я знаю, как ты реагируешь.

Она скрестила руки на груди и сказала:

– Тебе не понравилось?

– Нет, но ты не должна. Я этого не жду. Это не… то, как мужчина должен обращаться с женщиной.

Ана вздохнула.

– Ты можешь сказать четко, а не мямлить? Мне надоело слушать, как ты бормочешь бред.

– Вот. Видишь? – я указал на нее. – Я об этом и говорю. Я пытаюсь понять. Со мной не должно быть так сложно, но ты начинаешь нападать. И я могу только стараться быть хорошим.

– Знаю. И теперь ты расскажешь, как было у вас с Келси.

– Было. И ее легко сравнивать с тобой.

– Хорошо! Если она тебя радует, вернись в ее время и оставь меня. Мне не нужна твоя помощь, и я не хочу, чтобы ты ощущал себя в ловушке рядом со мной.

Она развернулась и пошла по лесу. Я поспешил за ней.

– Ана, стой. Ана, прошу, погоди. Прости. Веришь или нет, но я пытался извиниться.

Она быстро развернулась и пошла ко мне. Она застыла в паре дюймов от меня, тело напряглось от гнева, ее глаза-изумруды были холодными. Она сказала:

– Скажи прямо, Кишан. И покончим с этим.

– Во-первых, я не в ловушке. Больше нет. Я хочу быть здесь и помогать тебе. Во-вторых, Келси – часть моего прошлого. Важная, да, но я должен принять, что она с моим братом. Она счастлива с ним. Я не буду мешать.

– А в-третьих? – прошептала она Гнев вылетал из нее, как воздух из шара.

– В-третьих? Мне не нравится, когда ты зовешь меня Кишаном. Сохан лучше.

Ее губа дрогнула.

– Может, лучше принц Сохан Великий?

– Не отвлекай меня. Я еще не перешел к важной части.

– Какой?

Я протянул руки. Она опустила взгляд, сжала губы и опустила ладони на мои.

– И еще… как бы я ни злился, я никогда не буду обходиться с тобой, как тот, кто тебя изнасиловал.

Она открыла рот, и я чуть тряхнул ее руки.

– Дай закончить. Я ничего не жду от тебя, Ана. Тебе не нужно тереть мои плечи, целовать меня или даже обнимать. Мне хватит и службы тебе тигром до конца моего существования. Ты можешь считать меня защитником, как своего брата. Я знаю, через что ты прошла, и я не буду причинять тебе больше боли. Прошу, поверь, Ана. Я никогда так к тебе не притронусь.

Я опустил голову, чтобы заглянуть в ее лицо, надеясь, что она увидит мою искренность. Мириады эмоций были под поверхностью, но она скрывала их от меня. Сжав ее руки, я сказал:

– Ты понимаешь, Ана?

– Да, – тихо сказала она. – Понимаю.

– Хорошо, – я выдохнул и постарался улыбнуться ей как брат. – Что дальше по списку? Четыре дома?

– Нет, – рассеянно сказала он. – Да, – она тряхнула головой и отошла. – Мы можем сделать это завтра? Я устала.

Я в тревоге коснулся ее плеча:

– Конечно, ты ведь использовала столько силы. Ты устала. Нам нужно выспаться. Хочешь домой?

– Нет. Мы не закончили здесь. Может, тут и заночуем?

– Ага, – я провел рукой по волосам, повернулся по кругу. В голову пришла идея. – Я знаю место. Может, попробуешь Рощу сновидений? Я спал там с Келси, – я скривился от своих слов, понимая, что мог попасть по больному месту, но она только кивнула без интереса.

Я повел ее туда и застонал, вспомнив, что мы все тут создавали.

– Доверишь мне это? – спросил я.

Она махнула рукой и пошла нарвать цветы.

– Ладненько, – я потянул силы богини через нашу связь. Магией земли я создал беседку, а потом с шарфом сотворил большую кровать, что висела меж деревьев как большой гамак. Цветы и лозы обвили деревья, укрывая кровать от взглядов.

Когда я закончил, она провела рукой по матрасу.

– Выглядит удобно, – сказала она. – Может, стоит сделать такую в моем саду.

– Я буду рад сделать это для тебя.

При виде Аны среди цветов и зелени, которые она любила, мое сердце согрелось. Шарф обвил ее тело, пока она обходила кровать, водя пальцами по шелковым простыням. Он сделал ей ночную рубашку из легкой ткани. Она была цвета крыла голубя, обвила ее тело, и я не мог не заметить это. Сзади ночная рубашка была длиннее, и повязка на ее волосах пропала. Ее длинные пряди ниспадали на спину сияющими волнами. Она повернулась, и я сглотнул.

– Ты, кхм, мило выглядишь, Ана, – так и было. Анамика была неотразима, как принцесса фей в цветочном саду. Я еще никогда не видел ничего прекраснее. Ничто не могло сравниться с красотой богини. Если бы на моем месте был кто-то другой, он упал бы к ее ногам, купаясь в тепле ее присутствия, и ждал, пока она наградит его улыбкой. Я не дышал, ведь тоже ждал этого, но улыбки не было.

Она посмотрела на меня.

– О? – она без радости коснулась кружевных рукавов. Ее тело сияло своим светом, камень правды на ее шее сиял от правды моих слов. Она сияла, и роща казалась волшебной, как и розовый закат утопии, что она создала.

– Да. Ты совсем как богиня.

Она застыла и вежливо сказала.

– Спасибо, – она провела ладонью по подушке и похлопала по ней. – И вы с Келси тут спали? – спросила она. – Вместе?

– Да. Ничего такого, – быстро сказал я. – В Роще своя магия. Нам приснилось то, что случится в будущем.

Ана прикусила губу.

– Как камень омфал?

– Да, наверное.

– У тебя есть другой кусочек камня?

Я покачал головой.

– Не здесь. Он дома.

Ана закрыла глаза, а когда открыла, на ее ладони лежал кусочек камня.

– Как ты это сделала? – спросил я.

Она пожала плечами, подула на него, и камень оказался в изголовье кровати, что было сделано из сплетенных веток.

– Теперь все? – она откинула часть мягкого одеяла.

– Ох. Не думаю, что это хорошая идея, – я потер шею рукой.

– Ерунда, – сказала она. – Ты же мне как брат?

– Да. Точно. Просто…

Ана посмотрела на меня.

– Тебе тоже нужно отдохнуть. Пока рядом со мной тигр, мне ничто не навредит. Это ведь так?

– Так, но…

– Больше ни слова, Сохан. Отдыхай.

Она укрылась одеялом. Я смирился, лег рядом с ней, отвернувшись от красивой девушки и отодвинувшись к краю.

– Хороших снов, Ана, – хрипло сказал я.

– И тебе, мой тигр.

Ее тихие слова опустились на меня снегом. Я не знал, было ли то от усталости, или она колдовала. Но я за пару секунд глубоко уснул и увидел знакомый сон.

Глава 29

Птичьи перья

Я был счастлив. Счастливее, чем когда-либо. Я охотился с юношами. Они были сильны и умны. Я был в теле тигра, но это их не пугало. Один замер за деревом и подал пальцами сигнал, как учил воинов Кадам. Его черные волнистые волосы были перевязаны у шеи. Его медная кожа и пронзительные голубые глаза казались знакомыми.

Он подал знак, что добыча близко. Я должен был обойти ее, пока они занимали места. Когда они будут готовы, я спугну добычу. Я несся среди кустов, пока не выбежал на холм с видом на луг. Хруст веток предупредил меня, и я пригнулся, хвост подрагивал. Несколько ланей паслось неподалеку.

Я услышал вопль совы, понял, что его издал человек, а не птица, и выпрыгнул из укрытия. Лани тут же бросились от меня в лес как можно быстрее. Просвистела стрела, вскрикнуло одно животное. Оно тут же упало, было уже мертвым, когда я прыгнул к нему. Поразительно.

Охотники были такими умелыми, что я не услышал бы их без усиленного слуха. Они были еще и невидимыми. Только мой нос говорил мне, где они, но все равно один удивил меня. Он скрыл запах, встав с подветренной стороны. Он сбил второго зверя копьем, и третий поймал добычу сетью с грузом. Лань билась под сетью, пока мужчина не перерезал горло ножом. Он прижимал ладонь к спине лани, гладил, пока она не затихла, умерев.

Добычу приготовили для пути, привязали к шестам, и шестеро юношей взвалили ношу, двое следили впереди за дорогой. Я шел между ними, и тот, что справа, хитро улыбнулся мне.

– Ты стал медленнее, старик?

Другие рассмеялись, я зарычал и щелкнул зубами без злости. Шерстяной плащ хлопал по его сапогам. Я заметил, как легко его широкие плечи несут вес лани. Он гордился добычей, он заслужил это. Зверь не страдал. Его мастерство было лучше, чем у солдат, которых я тренировал годами.

Я посмотрел в зеленые глаза мальчика, он сказал:

– Так мы победили, отец?

Я стал человеком, стукнул его по плечу и улыбнулся.

– Если кто тут и стареет, то это ты. Хорошо постарались, и да, вы выиграли этот спор. Но маме не говорите. Вы ее знаете, – мальчики рассмеялись, мое сердце пело в груди. Мои. Красивы юноши были моими сыновьями. Не знаю, откуда я это знал, но так было.

Один из скаутов, мальчик лет шестнадцати, вернулся с тревожным видом.

– Отец, видишь дым на горизонте? На деревню напали. Нам позвать богиню?

– Сколько? – спросил я.

– Два десятка.

– Думаешь, мы не справимся?

Мальчик вскинул брови и посмотрел так, словно я уже должен был знать ответ.

– Хорошо, – сказал я. – Не вижу повода беспокоить ее. Придется оставить добычу, но мы за ней вернемся. Надеюсь, ее никто не утащит.

– Жизни важнее мяса, – отметил тихий блондин слева от меня, его брат поднял шест на дерево, чтобы скрыть добычу среди ветвей. Они не выглядели как братья, но были ими. Другие последовали примеру, спрятали добычу в листве. Запах все равно привлечет любителе падали, но, если повезет, никто крупный не придет.

Уголок моего рта приподнялся, я гордо кивнул, глядя на них. Я научил их думать как умелые охотники, как человек и тигр. Они закончили, и я сказал:

– Посмотрим, что там устроило беспорядок.

Мы пошли, и я увидел другой сон. Келси держала ребенка с золотыми глазами, которого назвала Аник Кишан. Ее первый ребенок. Я впервые заметил разницу между этим сном и прошлым разом, когда видел его. В другом сне с юношами я был частью их круга. Я говорил и ощущал то же, что и та версия меня. Когда я видел Келси, я был счастлив, но гордость отсутствовала. Я смотрел со стороны. Это не ощущалось неправильно. Нет. Это просто было другим.

Один из моих охотников был с золотыми глазами и сильным носом, с острыми чертами. Он напоминал моего отца. Я всегда думал, что это взрослая версия ребенка Келси, но теперь замечал разницу. Форма носа была другой. Запах, что был сильным даже во сне, отличался.

Эта сцена закончилась, и меня унесло в другое место. Я был в джунглях, говорил с Кадамом. Он печально гладил мою тигриную голову, сидя рядом со мной, прислонившись к дереву. Мы смотрели, как садится солнце, и мое сердце было тяжелым и полным надежды.

Сон сменился. Я услышал смех женщины, пока я гнался за ней во тьме. На моих глазах была вуаль, и у нее не было запаха.

– Найди меня, тигр, – манила она, обещая не только успешную охоту. Мои когти ударили по бревну, через которое я перемахнул. Я опустился на землю, поймал женщину за талию, перекатились и остановились, когда она была на мне.

– Что я выиграю? – спросил я, улыбаясь и убирая ее волосы с лица. Я не видел ее и не ощущал запах, но изгиб щеки показался знакомым.

– Начнем с поцелуя и посмотрим, куда это заведет? – она рассмеялась.

– Это я могу, – я обвел ее лицо, притягивая к себе. Свет вспыхнул вокруг нас, наши губы соединись идеально. Они слились, как горизонт, нас ничто не разделяло. Придерживая ее голову рукой, другой ладонью я скользнул по ее спине, добрался до бедра и сжал нежную плоть, притягивая ее к себе, а потом прошептал в ее губы. – Я хочу тебя увидеть.

Она коснулась пальцем моего носа.

– Еще рано.

Со стоном я прижался губами к ее шее, потянул рукав платья с ее плеча. Она тихо постанывала, выгнув шею, давая мне больше доступа. Я осыпал поцелуями ее челюсть, изгиб ее плеча, не спешил и исследовал каждый дюйм.

Она нетерпеливо повернула мою голову и прижалась бархатными губами к моим, ее тело оказалось еще ближе. Она прижималась ко мне, и я удерживал ее, целуя медленно и пьяняще, как она хотела, запустив ладони в ее волосы. Я услышал стук весеннего дождя по листьям наверху, но ничего не видел. Мне было все равно. Я мог ощущать ее и касаться, этого хватит.

Я осторожно перевернул нас, навис над ней и поднялся на локтях, чтобы не раздавить ее своим весом. Она сжала мою рубаху, пытаясь притянуть меня, но я не спешил, накрыл ее ладонь поверх моего сердца своей рукой.

– Я люблю тебя, – сказал я. – Я говорил это тебе недавно?

Мне не нужно было видеть ее улыбку, я знал, что она там.

– Ты говоришь это так часто и настойчиво, что ни одно сердце не смогло бы опровергнуть твои слова.

– Хорошо. Никто и не должен думать, что ты не занята.

Она стукнула меня по руке, но подняла голову, нежно поцеловала мое ухо и шепнула:

– Я тоже тебя люблю, зверь. Но хватит меня целовать, или я найду другого спутника.

– Этого я не допущу, моя леди, – заявил я.

Ее шелковые губы быстрее нашли мои, и я затерялся в объятиях. Ее руки обвили мою шею, губы открылись, и сон стал сильнее и заманчивее. Запахи леса ударили меня по носу. Нас окружали цветы. Розы, жасмин, лилии. А еще хвоя и примятая трава.

Свет стал тусклым. Серый с розовым. Я медленно осознал, что уже не лежу на земле, а я в мягкой постели. Зрение вернулось. Я поднял голову, мои пальцы были переплетены с ее, наши ладони лежали у изголовья. Наши ладони танцевали, пальцы сжимались. Я отпустил ее руку и провел кончиками пальцев по ее волосам, которые рассыпались по подушке и одеялу.

Она издала нетерпеливый звук, прижала ладонь к моей челюсти, поворачивая меня к себе. Я закрыл глаза и опустил губы к ее. Она удерживала меня крепко, ее ладони гладили мою спину, а потом скользнули между нами и гладили мою голую грудь, где рубашка расстегнулась. Мой разум затуманился, я не хотел просыпаться. Сон был сладким, страстным и идеальным. Мои губы двигались с ее, она сводила меня с ума медовыми поцелуями.

Она потянула меня за рубашку и прошептала в мои губы:

– Еще минутку, милый джаани.

Я отодвинулся и встал, чтобы снять рубашку, но вдруг понял, что уже не сплю. Ладони замерли на пуговицах, и я посмотрел на женщину. Анамика лежала на кровати, красивая и нежная, как сорванный цветок, ее губы порозовели от моих поцелуев. Румянец растекался от ее груди к скулам и плечам.

Волосы Аны обрамляли ее милое лицо, сияли, как лучи солнца. Я хотел зачерпнуть их руками. Я смотрел на нее и понимал значение невинности и страсти, силы и уязвимости. Она была женщиной, богиней и девочкой в одном прекрасном создании.

Я смотрел на нее, раскрыв рот, а она провела ладонью по моей руке. Я задрожал от сильного желания опуститься к ней и использовать желание, что я видел в ее глазах. Мой голод к ней был невероятным, и я не понимал, как Роща привела меня на этот постыдный путь.

– Сохан? – сказала она, хмурясь, ее зеленые глаза все еще были сонными. – Что такое?

– П-прости, – сказал я. Тело и мозг догнали друг друга, и я быстро отпрянул от нее. Она села, ее ночная рубашка сползла с ее плеча. Она почти открывала ее. Я развернулся и пытался подобрать слова. – Я, кхм, дождусь тебя там.

Я прошел занавес из лоз, сорвал несколько и с силой отбросил и шумно пошел по лесу. Тело содрогалось от напряжения. Оставлять ее и ее пьянящий аромат было почти невозможно. Я расхаживал как зверь в клетке, провел большим пальцем по губам и закрыл глаза. Я все еще ощущал ее вкус. Кровь колотилась в ушах, тело говорило, что я идиот, раз оставил одну теплую и не возражающую женщину.

Тигр во мне не видел ничего плохого в моем поступке. Ана была моей, а я – ее. Мы уже были связаны. Ничто во вселенной нас не могло разделить, если бы мы захотели. Тигра вело желание, и он был близок к поверхности. Часть ее даже сейчас звала меня или его. Я споткнулся пару раз, пошел на ее зов, вернулся к роще, но не вошел.

– Я здесь, – сказал я из-за лоз. – Чего ты требуешь?

Растения подвинулись сами, и она прошла мимо. Она была в узкой тунике цвета бирюзового моря, мягких кожаных штанах и сапогах до колен. Одежда подчеркивала ее фигуру достаточно, чтобы у меня пересохло во рту и заколотилось сердце. Ее волосы были убраны, и я видел румянец на ее шее от моей щетины. Я скривился и отвел взгляд.

– Объясни свое поведение, – тихо сказала она.

– Я… не хочу. Я спал и… – рот шевелился, но ответа не было. Я увидел ее упрямую стойку, руки упирались в бока.

– Продолжай, – сказала она. – Ты спал и…

– И ничего. Ничего. Это не повторится. Прости. Не было причины…

– Ты о чем? – она быстро приблизилась. Я невольно отпрянул, но врезался в дерево.

– Так тебя целовать. Я не должен был. Обещаю, это не повторится.

– О? – она сделала еще шаг. Я бы пропал в стволе дерева, если бы мог. – Ты не хотел? А ощущалось иначе, – Ана сжала мой бицепс и прильнула ко мне. Ее лицо озаряло нежное сияние, и это подчеркивало ее черты, особенно губы. Я посмотрел туда, и она улыбнулась.

Ощущая ее эмоции, что были близки к поверхности, как мои, я уловил след желания, но он был теперь скрыт за чем-то другим. Страхом? Волнением? Она этим не делилась. Во мне я был открыт женщине, Ане, полностью, но теперь мы оба вернули стены между нами. Впрочем, она заговорила со мной через связь:

«Я тоже видела сны, Сохан, – сказала она. – Для меня есть место между прошлым и будущим. Я это видела. И теперь я это знаю, и моя цель – забрать его. Ты хочешь лишить меня этого?».