Текст книги "Восхождение на пустующий трон (СИ)"

Автор книги: Кирилл Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

– Продолжу. – пробасил Эдвард, напрягая шею свою. – Сейчас идет война с «Бриллиантовыми шпагами» лидером, которых является Дэвид Палмер. – и бросил каждый из шестидесяти человек на Мориса свой взгляд. Если сломаешься от такого отношения, то дальше тебе лучше даже не соваться. – Много баек можете послушать от свидетелей тех бедствий. Но уверяю сейчас всех и каждого. Три пиратских союза способны одолеть это подонка с его армией. Нас ждут тяжелые битвы, для кого-то из вас последние. Готовьтесь как никогда, готовьтесь так, словно больше этой битвы вас ничего не ждет! Останетесь в живых и тогда будете праздновать со мной победу!

Загудело пятьдесят с лишним душ, и устремились обеспокоенные взгляды важных чинов пиратского судна.

– Эвен, я надеюсь ты взял себе подмастерье?

– Обижаешь.

– Тогда всем наложи поесть, я не голоден. – и развернулся капитан, направляясь на палубу. – А от вас я теперь буду ждать больше преданности нашему делу. – сами знают к кому были адресованы эти слова.

– Не кажется ли тебе, – обращаясь к Полу начал Чарльз после того, как скрылись сапоги его капитана на палубе. – что он стал сильнее?

– Сейчас такой капитан нам и нужен. – чуть расправил плечи Голиаф. – Есть ли у нашего капитана слабое место? – конечно, есть, но скрывается оно в Лондоне. – Помогите смельчакам этим. – пригрозил басом боцман, устремив свой взгляд на людей перед ним.

И засуетилась толпа, и наполнилась трапезная разговорами и расслабляющей мелодией гитары. Морис с горем по полам, наконец, решился завести с кем-то разговор, чуть рассказывая о себе и об отношении его к отцу. Если сильный ты ментально, если в состоянии защищаться от нападок низких, то воздвигнешь, юноша, себе ты новый Вавилон.

Джек заступил на дежурство и умудрился проводить взглядом Эдварда с пернатым на плече. Пернатый, как только раскрылись двери капитанской каюты, отпустил хозяина своего, пролетел комнату и вцепился в оголовье кровати. Юноша же прошел вглубь и уселся в свое кресло. Он тяжело вздохнул и раскрыл третий ящик своего стола.

– Пусто. А как мне помнится, тут были ключи. – Эдвард открыл второй ящик стола. – А тут была карта, которую я выкрал еще очень давно. – и, наконец, он раскрыл первый ящик. – Надо же! – и достал он на стол свой бортовой журнал, куда записывал всю свою хронологию. – Да там еще и журнал учета инвентаря. Палмер ничего не забрал, удивительно. – и вновь поймал себя на странной мысли юноша.

Эдвард раскрыл журнал, взял карандаш и стал записывать все события, начиная еще с того нападения Палмера на Тортугу, когда вся деревушка была почти стерта с лица. И расписывание всех событий до сегодняшнего дня, заняло у капитана много времени. Только в два часа ночи он закончил, разделся и улегся в свою постель.

[1] Целенаправленное нанесение себе узоров из тонких продолговатых шрамов с вкраплением в свежую рану измельченных инородных красителей и без, по всей вероятности, является и первобытной формой искусства, сопровождающего человеческую цивилизацию с доисторических времен, что подтверждается раскопками и результатами углеродного анализа останков древних людей.

[2]Гороховидная косточка – кость лежащая в толще сухожилия локтевого сгибателя кисти, на тыльной (задней) стороне есть небольшая плоская суставная поверхность, посредством которой она соединяется с трехгранной костью.

[3] Классическая версия сюжета о нимфе Эхо и Нарциссе. Согласно этому источнику, Нарцисс, пятнадцатилетний сын Кефиса и Лириопеи шел по лесу, где его заметила горная нимфа Эхо, которая тут же влюбилась в него и пошла за ним следом. Нарцисс, обнаружив, что его преследуют, вскрикнул: «Кто здесь?», и нимфа повторила его слова. Вскоре она обнаружила себя и попыталась заключить Нарцисса в объятия, но тот холодно отверг ухаживания Эхо и прогнал ее. Несчастная нимфа провела остаток жизни в страданиях, ее тело увядало до тех пор, пока от нее не остался только голос, способный лишь на повторение других звуков. Богиня мщения Немезида, отвечая на мольбы одного из отвергнутых, обрекла юношу влюбиться в собственное отражение. Спустя некоторое время Нарцисс, отдыхая от охоты в лесной чаще, решил утолить жажду в источнике с зеркально спокойной водой, в котором юноша увидел самого себя. Не отдавая себе отчета в том, что это – лишь отражение, он влюбился в свой образ. В конце концов он умер от истощения, осознав невозможность взаимной любви к самому себе, а на месте его тела вырос цветок нарцисса.

Глава 21: «Костлявая рука, что обхватила бриллиант»

22 февраля 1716 года – 7 марта 1716 года.

И сменялись дни друг за другом, двигая время все вперед. Эдвард купил еще один большой журнал для хронологии своей жизни, а тот уже исписанный как раз положил в шкаф. Каждую ночь кто-то, да и стоял на дежурстве. Юноша отдежурил уж третий раз, а Палмера все нет и нет. Хороший это знак или нет, никого особо не волновало. Все жаждали одного, наконец, оголить свои шпаги и воткнуть их в кого-нибудь. Все, кроме молодого капитана.

Уж слишком много дум посещало молодого человека: Почему Палмер еще сдерживается? С чем может быть связанно его нежелание освобождать сына из «лап» врага, Да, и проблему с нравом новой команды нужно было решать. Благо Шарп быстро отказался от претензий, а товарищи его чуть дольше возмущались. Можно ли было обойтись без этого акта насилия? Нет. Показательная порка этого сброда должна была внести ясность, кто здесь является вожаком.

Пираты – это дикие люди, что придаются своим желаниями. Разве можно заслужить уважение и почет среди них, не прибегая к насилию? Конечно, нет. Тем более после этого представления Эдвард заполучил себе верного помощника в тяжелом судовом деле – Габриэля Шарпа, правда пока покалеченного. Неизвестно почему, но он стал одним из первых кто начинает высказываться в защиту Его Генеральшества.

При захвате новых земель Государь обязан для сохранения власти своей поселиться там. Лучшим решением в данной ситуации было бы как раз заручиться поддержкой в лице самого ярого противника твоего режима. Может даже Габриэль и не имел никаких видов на власть, но подарил юноше шанс продемонстрировать свой характер.

С остальными мелкими проблемами разобрался Дюк с Ламаром, от которых капитан выслушивал отчет о прекрасной физической подготовке бывших матросов приватиров. За такой короткий срок Джордж подобрал таких людей, в которых даже вкладываться не нужно было. И среди этих мужланов предстояло окрепнуть характеру Палмера младшего, что поначалу удостаивался беседы лишь после демонстрации своих тренировок с капитаном.

Каждый день из этих двух недель мальчишка с рыжими волосами удостаивался новых наставлений от своего капитана в придачу к многочисленным побоям. Раз изъявил желание вобрать хотя бы часть той силы, что обладал Джонсон, будь готов по вечерам выть от боли. Множество ушибов, темно-синих отметин на теле и десятка ран, которые уже устал обрабатывать Нортон, готовят из Мориса человека достойного выдержать предстоящую бурю.

Лишь представьте, вы – матрос, что худо-бедно исполняет свои обязательства. И видите перед собой картину, как рыжего мальчишку, что из последних сил пытается подняться на ноги, избивает безжалостный пират. Удар за ударом, капля за каплей стекают с его кулаков. После нескольких ударов бросает без интереса чуть державшего в сознании мальчишку на палубе и без тяжб душевных поднимается вновь на мостик.

И раз за разом находил в себе силы мальчишка, чтобы подняться на ноги и спуститься в трюм. А на следующий день вновь встать напротив него в надежде хоть как-то задеть своего генерала.

Хочешь не хочешь, но не восхищаться этим напором ты не сможешь. И гадали люди, что за причина такая, что заставляет Мориса двигаться в течении этой слишком бурной реки.

Вернемся к капитанам, от которых сейчас зависят множество жизней в этом море. В форт в это время довольно часто приплывали Марк и Ричард. Ричард, буквально через пару дней вновь оказался в форте, но уже вместе с Питером. И думал второй, что первый ему завирает, рассказывая о возвращении «безумного рулевого» в игру. Но нет. Как же долго просидели эти трое за столиком в таверне, обсуждая все то, что успело произойти за эти месяцы. Питер рассказал, что перевез жену свою, Джулию, в Гавану, возлагая тем самым ответственность за ее жизнь на второе по силе пиратское содружество – «Черный череп».

– Уж, уважил-уважил. Доверяешь нам значит? – с не скрытым удивлением проговорил молодой человек.

– Теперь, когда и ты вернулся, лучше кандидата нет. – Шепард, как же ты ошибаешься…

– Да, ладно. Если Гавана падет – падет и вся Вест-Индия. – вставил и свое слов Ричард в это обсуждение.

Марк же приплывал обсудить только тактическую сторону войны: о каждом своем шаге уведомлял Эдварда. Дабы тот либо присоединился к нему, либо же вовсе не мешал. А на какие шаги решился Френч? Короткие вылазки в южные воды карибского моря. И тут дошла одна прекрасная мысль до думы капитанской. Не стоит всем руководить. Несколько голов, что жаждут оторвать свой кусочек, куда опаснее одной.

Акулы кратно опаснее, когда их целая стая. Мы ведь можем, как они[1], поиграться с тобой. Раз Дэвид Палмер ввязался в игру с большими ставками и рисками, пусть пожинает плоды с четырех своих садов[2].

– Избавлю твою матерь от неприятной роли этих земель[3]. – проговорил капитан Джонсон, лаская в своих руках золотую монетку.

Но терзает душу одного наблюдательного человека резкое изменение настроения Эдварда. Сколько бы не ломал голову Хорниголд, но так и не смог приблизиться к разгадке этой тайны. Один из отцов основателей будто бы остается за бортом. Не иметь возможности понять причины изменений в своем молодом товарище заставило Бена чуть задуматься над возможными исходами для него самого.

– Тич, как был, таким и остался. Жестокий мужлан, что управляет всеми лишь страхом, что сам распространяет. А тут еще и Эдвард – мальчишка, что с каждым месяцем становиться все сильнее и сильнее, что перестал игнорировать духовное развитие. Эти двое не пропадут в этом бушующем море. Мери, Чарльз и Джек вряд ли выйдут из этой игры живыми. – окунулся в раздумья Бенджамин перед сном своим в каюте капитанской. – Тич – бесконечный страх, что вытесняет любую мысль. Джонсон – сверхбыстрая адаптивность, что сохраняет биение его сердца. У этих двоих дар божий. А я? Чем же я обладаю? – вновь и вновь выплескивались переживания в полушепоте одного из умнейших людей этого сословия. – Надеюсь, мне удастся выжить. – и устремился взгляд его на темное небо.

Джонсон и Тич, как и попросил их Георг, никого не посвятили в недавнюю беседу. Не стоит знать пиратам сейчас, что сам, Его Величество, выдал им карт-бланш[4]. Будь эти знания у капитанов – началась бы междоусобица за право амнистии. Ведь обещал Георг амнистию лишь для пиратов «Черного черепа», но коль их не будет… Не доставайся же великое благо никому, раз не мне!

За это время Эдвард немного усилил корабль, расчистил трюм от испорченного зерна и прогнившей древесины, закупил новую мебель для экипажа, ведь содержание шестидесяти пяти человек, без учета капитана, все-таки было проблемой. Раз за разом Эдвард все натачивал оружие в трюме, помогал закреплять узлы и участвовал в жизни Тортуги. Он все ждал и ждал, когда же Палмер снизойдет до него для начала их последнего танца.

Все шло своим чередом вплоть до седьмого марта 1716-ого года. Именно тогда молодому капитану пришла мысль посетить Майт, проверить обстановку на нем, да и вокруг воды осмотреть. Уже за полдень, час дня, если быть точным. Эдвард стоял на самом вверху клотика[5]. Ступня лишь одной ноги могла поместиться там, где сейчас стоял капитан, поджав левую ногу, свободно болтающуюся рядом, к правой ноге. Четыре десятка метров между ним и водой. И устремился зоркий глаз на горизонт в сторону юга, ожидая появления солнечных зайчиков. Капитанский плащ так свободно развивался на неспокойном ветру, что сумел привлечь с палубу внимание квартирмейстера судна.

– Чего это он? – чуть слышно произнес Ламар, задрав голову, оголяя свою шею беспощадному холодному ветру. – Даже представить себе не могу насколько там холодно. – но фигура перед ним стояла недвижимо.

И застал квартирмейстера в этой позе штурман «Пандоры», что нес в руках своих измученных пару шпаг для тренировок. Увидав задранную голову Чарльза, Морис повторил за ним и увидал фигуру своего учителя. Эдвард уже все переделал к этому времени: записал все в свой «дневник», заполнил товарную ведомость в капитанском журнале. Хватку дела он перенял у Эрика, пример которого его заставил посмотреть на многие вещи под другим углом.

– Морис, слазь-ка за нашим капитаном. А-то я чувствую, что, если этого не сделать, он там останется стоять до того момента пока ноги не отсохнут. Лазать тебя мы вроде научили, так что дерзай. – Ламар все не отпускал свою голову и продолжал смотреть на стоящего на клотике капитана.

– Так точно – Морис положил шпаги, подошел к фальшборту в том месте, где была привязана веревочная лестница.

Через несколько невероятно длинных минут Морис уже вскарабкивался на площадку под флагом, над которой возвышался клотик высотой в три метра. Под самим клотиком величественно развивался пиратский флаг. Эта площадка была как раз над грот-брамселем[6], на который Морис все никак не решался залезть. Но тут поступил приказ от старшего по званию.

– Эдвард, не устал еще? – произнес Морис, убирая выступивший пот с лица, стараясь перекричать ветер.

Капитан лишь молча продолжил смотреть вдаль, не сразу даже обратил внимание на своего ученика. Лишь немного обождал и, наконец, проговорил.

– Да вот, думаю тут… О твоем отце. О чем его мысли, что посещают сознание? – спокойно и не отводя взгляда от водной глади, проговорил юноша.

– Зачем бессмысленно сотрясать воздух? – донеслось из уст Палмера младшего. – Коль не смог меня защитить от опасностей этих морей, то решил переключиться на что-то более стоящее. «Сокровищница Рамсеса» – не это ли ключ к безбедной жизни и великой славе.

– Хочешь сказать, что он неверен тебе? – и опустился капитанский взгляд на своего ученика, ожидая самых смелых слов.

– Как и я ему, капитан!

– Морис, сейчас многое для меня сокрыто под пеленой неизвестности. – серьезно проговорил Эдвард. – Твой отец мне яснее твоего образа.

– Я не понимаю.

– Кто ты? Что тобою движет? Ты будто знаешь ответ на эти вопросы, но увы… Это лишь иллюзия. – капитан грациозно приземлился на рею грот-брамселя. – Сейчас чуть раскрой для меня свой образ. – Джонсон величественно выпрямился, расправив широкую спину. – До воды метров тридцать пять. Если решишься, отступать в этой жизни тебе уже будет нельзя. – Эдвард, не давая вставить слово Морису, пробежал по рее, у самого конца ее оттолкнулся и прыгнул в воду, расправив руки.

Капитан спрыгнул с реи грот-брамселя конец, которой выходил на свободное море, почти выходил. Чтобы безопасно войти в море, требовалось преодолеть и в длину метра два. «Пандора» сейчас в порту стояла самой крайней и поэтому свободное место для такого прыжка было. Эдвард быстро преодолел это расстояние и ногами вниз вошел в воду, создавая невероятный всплеск после себя.

Рыжий мальчишка несколько секунд стоял скованный невидимой цепью, все выжидая, когда же появиться темная голова его учителя. Будто бы прошли часы для молодой души. Но через несколько секунд из неспокойных волн показалась темная макушка. В глазах голубого очерка увидал штурман неумолимость его приказа. Капитан не стал дожидаться обрушения на себя неподготовленной туши, подплыл к «Пандоре», поднялся на борт и уселся на фальшборт, чуть капая водой на палубу.

– И что это за представление с утра по раньше? – произнес подошедший к Эдварду Ламар и облокотился на фальшборт.

– Проверяю пацана. Что же он на самом деле из себя представляет?

– Даже Пол не решался прыгнуть оттуда. Думаешь духу у него хватит? – направил Чарльз свой скептичный взгляд на штурмана.

– Мне нужно узнать настоящую глубину его желаний. – Эдвард все так же держал голову задранной вверх и наблюдал за покрасневшим лицом Мориса. – Мне не нужна неподготовленная фигура.

Ученик тяжело и глубоко дышал. В этот самый ужасный момент в жизни ему показалось, что пальцы, руки и ноги его стали настолько мягкими и ватными, что скоро не смогут удержать юное тело. Это был знак, знак готовности организма на надвигающееся испытание. Морис решил дождаться одной мысли, при которой он точно прыгнет, и она пришла. И мысль эта гласила: «Брось все, потом прыгнешь – ничего не произойдет, если прыгнуть завтра…».

Юноша сжал кулаки, прыгнул на рею грот-брамселя и побежал к ее концу, за которым красовалось бескрайнее море. Он еще сильнее сжал кулаки, впивая пальцы в ладонь, оттолкнулся от края и полетел. Полетел, как свободная чайка, возможностям которой позавидовал бы каждый.

– Ногами вниз! – выкрикнул капитан, оттолкнувшись одной рукой, подскочил над фальшбортом и встал на него своими мокрыми сапогами.

Но мальчишка его не слушал. В этом прекрасном падании, где горизонт мало-помалу приближался, где легкие судорожно перехватывало, где ветер старался поднять напряженные мужские руки, где спокойная водная гладь не успокаивала, Морис позволил себе минуту наслаждения. Ничего его не торопит, никакой суеты за спиной, никто не властен над ним. Вот оно! Вот эти эмоции, за которыми так гналось молодое сердце, сейчас перед ним, в его руках. Лишь одна сила духа открыла для Палмера его же сердце. Непоколебимая воля и сильное желание – только это лишь нужно для свершения своей мечты. Физическая сила – это всего лишь инструмент для выживания в этом мире, ни больше ни меньше. В ней нет ничего сакрального, ничего удивительного…

За эти пару секунд молодой человек, наконец, осознал, что ему нужно делать и каким ему нужно быть. Знал ли об этом Эдвард, останется загадкой для штурмана. В ответ, на который капитан обязательно соврет, ведь для молодого сердца худшее, что может быть – это осознание того, что победа его произошла лишь по воле другого, более опытного, человека. «Знай слабые струнки каждого человека, и откроется для тебя великая симфония их душ.» – говаривал один раз Бенджамин в одной беседе с молодым капитаном.

И вот этот ключевой момент – ноги Мориса коснулись воды. Ни боли, ни тяжести, ничего, вообще ничего в этот момент не чувствовал Палмер, кроме одного, жажды кислорода.

Внимательно понаблюдал капитан за своим штурманом, спокойно развернулся и спрыгнул с фальшборта на палубу и, хлюпая сапогами, прошел мимо немного удивленного Чарльза.

– Смотри-ка решился. Буду теперь Пола подкалывать за его трусость. – с улыбкой на лице проговорил Ламар, представляя уже недовольное лицо боцмана. – Ты даже не посмотришь? – не отводя взгляда от огромного всплеска в воде, проговорил квартирмейстер в спину своему генералу.

– А зачем? Он справился. Правильно вошел в воду. Точно не умер и сознание не потерял. Беспокоиться точно не стоит. В жизни каждого юноши должен быть переломный момент, когда тот осознает и себя, и мир вокруг. Можешь встретить его. Пусть переоденется сначала. И обоих я жду на мостике, время отплывать. – проговорил капитан, скрываясь у себя в каюте.

Морис без труда выплыл и забрался на «Пандору», стараясь чуть успокоить себя. Его переполняла невиданная для него ранее уверенность, уверенность во всем, во всех его мыслях и начинаниях. Получил хвалебные слова в свой адрес от квартирмейстера, вместе с ним спустился в трюм, сменил одежду, оставив одну из шпаг, и поднялся на мостик к уже переодетому и сухому капитану.

– Поднять якорь! – прокричал капитан зевающему в этот момент экипажу на палубе. – Полпаруса! – и уже начал вовсю выкручивать штурвал, поворачивая нос «Пандоры» в свободные воды. – Все паруса! – прокричал он, и над палубой вновь расправились белоснежные паруса.

Только когда «Пандора» немного отошла от Тортуги, штурмана начали отпускать его чувства, а именно тот самый адреналин, что смог пробудить верные мысли и высвободили ту силу, что сокрыта в молодом теле. Именно в этот момент Чарльз все-таки решил узнать у Эдварда о том, куда тот держит путь.

– Куда держим путь? – между делом подметил Чарльз тунеядство Дюка, что уселся около грот-мачты.

– На Майт. – коротко ответил Эдвард, увлеченно гладя вперед.

– Осмотрим воды вокруг Майта и саму обстановку. – неожиданно для себя произнес Палмер и тут же закрыл рот.

– Вот, уже проглядываются задатки логики и интеллекта в тебе. Надеюсь ты раскрылся себе.

– Да, получилось мне кое-что осознать. – быстро сказал Морис и устремил свой сияющий взгляд на водную гладь.

– Отлично. – чуть завалился в сторону капитан, поворачивая судно.

Через некоторое время на горизонте показалась бухта Майта, та самая на которой Эдвард задержал взгляд во время своего прощания.

– Мы на месте. – чуть слышно произнес капитан, осматривая лица той четверки, с которой тут и остался почти год назад.

– Думаешь, узнают флаг? – произнес Чарльз, спускаясь с мостика.

– Не знаю. – следом направился и капитан, оставляя штурвал Дюку. – Может, и вспомнят Тича, его корабль, и наши лица. Морис! – Эдвард повернул голову в сторону Мориса и головой показал ему подойти, стоя на палубе. – Вот, смотри. Когда твой отец оставил меня на этом острове, он был пуст. Ничего не было, а теперь… – немного неловко развел руки в стороны. – Мы все возвели сами и дали этим людям не только крышу над головой, но и дело, что кормит их и делает счастливыми. – юноша сделал на последнем слове особый акцент.

Через несколько минут «Пандора» спустила якорь, и Эдвард вместе со всей своей свитой сошел с корабля на знакомый деревянный помост. И вот, все они идут вместе по деревянному помосту, по которому не так давно прощались со всеми, и радостные поднимались на корабль Тича. У самого начала бухты, стояла какая-то фигура, разговаривающая с Марком Роузом. Уж что-то активно они обсуждают. Интересно кокой реакцией их одарят?

– Узнаешь? – капитан указал рукой на Марка, слегка поворачиваясь к Ламару.

– А как же? – Чарльз немного улыбнулся, но больше слов не проронил.

Как только Эдвард со своими товарищами подошел ближе к Марку и загадочной фигуре, что выпустила изо рта своего клубень дыма, Роуз увидал их и развернул разговаривающего в этот момент с ним человека. Это был Эрик, немного поменявший свой образ, а именно напялил на себя плащ другого цвета. Эрик и Эдвард, увидав друг друга, заулыбались, и сблизившись вцепились в рукопожатии.

– Не ждал вас сегодня. – радостно проговорил Холт.

– И тебя мы рады видеть. – пожимая руку Марку отозвался капитан.

Вся свита кроме Мориса поприветствовала Марка и Эрика во время их тяжелой службы.

– А вы… изменились. – произнес Холт, окинув взглядом их с ног до головы.

– Вот так на самом деле я и выгляжу. Без бороды, без длинных волос. Рея вон не хватает на плече. Пусть в каюте отдохнет. В последнее время уж слишком нервным стал.

– Так значит вот какие вы, пираты «Черного черепа». – наигранным тоном проговорил Марк, убирая карандаш за ухо.

– Да, именно такие мы. – чуть двинула капитанская рука шпагу за рукоять. – Те люди, которых так сильно боятся в этом море.

– Волков бояться – в лес не ходить. Именно так и думает большинство, что приплыли в эти воды ради лучшей жизни. – проговорил Холт и приметил для себя рыжего мальчишку. – А это кто? – легким кивком одарил бывший канцеляр Мориса, что молча простоял весь разговор, стараясь понять как можно больше.

– Мое протеже. – то ли с гордостью, то ли с легким пренебрежением произнес молодой капитан, осматривая перед собой своего ученика, что зачем-то скрестил руки перед собой. – Один из моих приближенных. Морис Палмер.

– Палмер? – и вырвалась неприятная интонация из горла Эрика. – Ты сын этого козла, люди, которого ставят нам ультиматумы? – без криков, но с невиданной для Холта злостью сорвалось с его губ.

– Эрик, чуть поспокойнее. – теперь и Марк заинтересовался, чуть наклонил на бок голову и пристально осмотрел мальчишку. – Он же не такой козел, как и его отец. Да?

– Однозначно. – Морис приблизился к Эрику и Марку, что продолжали внимательно осматривать юношу. – Вас уверяю – я не засланный шпион. Сейчас действую исключительно в своих собственных интересах.

«Быстро сообразил, какие именно слова и какой именно слог их успокоит.» – пронеслось в голове Джонсона, что наслаждался сценкой перед собой.

– И сейчас я хожу под флагом «Черного черепа», ваших некогда товарищей. И прошу вас и меня считать вашим товарищем. – нагло, бескомпромиссно, но как же действенно.

– Увидим, верны ли ваши слова, молодой человек.

– Так что же произошло за эти месяцы? – проговорил капитан, что до этого чуть сторонился.

– Пойдем, расскажу, в доме. Марк, останься тут. Мы через несколько минут придем. А вы все пойдемте. – Холт развернулся и направился в сторону особняка Эдварда.

Капитан вместе со своей свитой пошел следом за Эриком и через секунду уже поравнялся с ним.

– Давай сейчас. Рассказывай. – произнес юноша, когда они все уже прошли первый дом и начали заходить вглубь острова, на «площадь», где торговых лавок, как помнилось, было просто уйма. – Мы все во внимании.

– Я и забыл, что ты не отличался никогда выдержкой. – чуть посетовал Эрик, но продолжил излагать. – Ситуация тяжелая, Эдвард. После того как ты уплыл… – но Холта прервала громкая ссора мужика и торговца, в самом центре этой площади.

– Какого черта, ты не хочешь продавать нам продукты?! Мы что прокаженные?! – и затряс мужчина рубаху на себе, оголяя грудь – Неблагодарные?! Даже предлагаем больше, чем нужно! – яро выкрикивал прямо в лицо мужчина торговцу, закутанному в дорогую легкую белую дубленку, на воротнике которой была шкура писца.

– Себе дороже будет! Не буду я ничего вам продавать! Ясно?! Уйди с дороги! – торговец попытался оттолкнуть мужчину и протиснуться между толпой зевак, следящих за этой сценой.

– Куда собрался?! – мужчина оттолкнул торговца, да так что тот повалился на землю, пачкая свою дубленку в земле. – Ты никуда не пойдешь! – он вытащил клинок из-за спины и немного завел ее в сторону.

– Вот что происходит. – наконец, заговорил Эрик, что лишь лицезрел данную картину.

– Вот черт. – прошипел капитан и ринулся в толпу в надежде не допустить кровопролития. – Поспокойнее. – юноша вцепился своими пальцами в предплечье мужчины и сжал его, немного контролируя силу, устремляя глаза свои в его темно-карие.

– А тебе-то чего надо?! Иди куда шел! – грубо огрызнулся он, все еще держа в руке шпагу.

– Успокойся, пока рука цела. – усилил хватку капитан да настолько, что смог немного перекрыть его артерию[7].

– А ты кто вообще такой?! – выкрикнул один из толпы явно недружелюбно.

– Эдвард Джонсон – владелец этого острова! – прокричал подоспевший в этот момент Пол. – Джек? Какого черта?! – Дюк узнал в мужчине, толкнувшего торговца, своего бывшего коллегу.

– А! Ясно! – Джек выхватил свою руку из ослабевшего хвата Джонсона и перекинул шпагу в левую руку. – Вам здесь не рады! Пиратам, бросивших нас на перепутье, никто и никогда рад не будет! Ясно?! Даже бабка моя могла управлять этим островом лучше, чем ты и Эрик! – еще громче и громче продолжал мужчина, окрашивая свое лицо в красный.

– Хватит! – прокричал Холт, что решился влезть в этой улей.

– Морис, наблюдай. – прошептал Нортон, что встал рядом с удивленным от этого маленького представления.

– Чего хватит?! Если это правда! Вы нас от пиратов защитить не можете!

– Значит, ты считаешь, что из меня и Эрика плохие управляющие? Или ты хочешь сказать, что из тебя и твоих товарищей они, куда получше выйдут? – спокойно произнес капитан, что стоял в самом центре площади.

– Да! Еще как! Да, парни? – Джек повернулся посмотреть на своих коллег, которые, к его сожалению, не одарили поддержкой. – Так значит! Тогда я один!

– Что мы – пираты, что они – мирное население, никакой разницы. – Ламар подошел к Морису. – Чем чаще тебе нужно демонстрировать силу, тем ближе твоя империя к краху.

– Не бубни, дай посмотреть. – да и Дюк присоединился к зрителям скорого представления.

– Отлично. – чуть хрустнули капитанские костяшки. – Давай, как раньше. Словно за трон бьемся. Сразимся и выясним, кто из больше достоин. Слабый подчиниться сильному. И поверь – изменился Джонсон в своем лике, и предстал перед бунтовщиком «Человекоубийца от начала[8]» – этой выходки я тебе с рук не спущу.

Под шум ветра и тихие переговоры поднялся на ноги торговец и покинул площадь, затерявшись в людях. Эрик с остальными отошли немного в сторону, и оставили Джека одного против Эдварда.

– Ты точно не хочешь остановиться, пока не поздно? – произнес капитан, протирая предплечья.

– Нет, теперь уже точно. Я тебя размажу, как свинью на бойне! – вот-вот лопнет вена на шее мужчины, но его это уже не беспокоит. – Столько душ изводите, а сами в золоте купаетесь! – сверкнули опилки в его бороде, но оскал никуда не пропал.

– Раз такого твое желание – я превеликим удовольствием сломаю тебе пару костей.

Долг учителя – это приструнить наглых детей, что кусают руку, подающую им кашу.

– Это еще посмотрим! – Джек взмахнул шпагой и немного согнул ноги.

– Ты шпагу-то будешь брать? – поинтересовался Чарльз.

– Нет, не зачем.

– Джек, молись. – проговорил Пол и сложил перед собой руки.

Толпа затихла и лишь крики чаек раздавались в этой идеальной тишине. Эдвард последний раз хрустнул своей рукой и одарил человека перед собой всем своим вниманием.

– Начинай. Я заждался уже. – спокойный тон раздался на поле битвы.

Джек сорвался с места, подтянул к себе руку со шпагой и попытался вонзить ее в капитанскую грудину. Эдвард немного развернулся и чуть приподнял руку – шпага Джека прошла прямо под подмышкой врага. Джонсон напряг предплечье и плечо и захватил предплечье бунтовщика, сильно сжал, да так что Джек выпустил из своей руки шпагу и резко изменился в лице. Он тут же уперся второй рукой в плечо капитана и попытался высвободиться. Эдвард сжал в кулак свою левую руку, с легким размахом ударил по нижней челюсти и высвободил руку оппонента. От удара мужика пошатнуло, и чтобы не рухнуть навзничь быстро отошел от пирата.

Юноша сделал шаг к нему, стал немного заворачивать корпус и подпрыгнул, не достав своей левой ногой до головы противника, продолжал прокручиваться в воздухе, направляя правую ногу в голову. И вот момент удара – Эдвард вытянул свою ступню и всей силой мышц своих, инерции и тяжести ударил по челюсти, сотрясая и воздух, и голову бунтовщика. От удара Джека подняло в воздух, и, поворачиваясь вокруг своей оси, рухнул на землю с двухметровой высоты в паре метрах от капитана, приземлившегося в этот момент. Через секунду Джек начал издавал какие-то глухие неразборчивые звуки. Не проявляя никаких эмоций на своем лицо, юноша подошел к нему, ногой перевернул тело на спину и положил свой сапог на грудь, сдавливая грудную клетку.