Текст книги "Дорогами Империи (СИ)"

Автор книги: Катерина Крылова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)

Глава 8

Лудим

Что делать волку на галере? Грести. Когда выходили из гавани ветер и встречное течение, подгоняемое им было таким, что весла гнулись. Хорошо, что с ними были водные маги, которые словно прокладывали дорожку перед кораблем, успокаивая бег волн. Худо-бедно вырулить им удалось, ну а дальше… Дальше началась монотонная работа. Гребли все, даже боцман «Речного ветра», который был на это плаванье поставлен тут капитаном, даже капитан, который на это плаванье был понижен до боцмана. На второй день они вытащили из-под лавок пленников и их тоже заставили грести. Кто-то из оборзевших юнцов ныл, жаловался, пытался сачковать. Получив тугим ремнем по хребту, впрочем, затыкался. Кто-то же, вот тут даже Лудим удивился, старался по-настоящему. Словно от этой гребли зависела его жизнь.

Сам капитан сидел на веслах почти сутки, делая лишь небольшие перерывы на отдых. Недавно обретенная вторая половина требовала движения, требовала выпустить ее и бежать-бежать… Но Лудим понимал, что обернувшись на галере перепугает почти всех так, что и капитан выпрыгнет за борт. Поэтому стискивал проступающие клыки и забывался лишь ошалело работая веслом. Один там, где должны были сидеть двое.

Мальчишку-искропокупателя, что старался на соседней лавке, звали Бьерн Хейм. Высокий, жилистый, светловолосый и светлоглазый, с упрямо сжатыми тонкими губами и взглядом исподлобья, как у волчонка-сеголетка. Его предки были выходцами с Северных островов, где правят Морские кнесы, но еще со времен образования Империи жили в Роверне. Его отец – один из генералов в армии Империи Герцогств, всю жизнь косо смотрел на младшего сына, которому не досталось и проблеска дара. Потому мальчишка так легко и поддался на предложение Рималя. Лудим знавал таких юнцов. Характер самый, что ни на есть боевой, амбиций – выше замковых шпилей, а искры – ноль. В высоких семьях таких принято называть «второй сорт – не брак». Не удивительно, что он потянулся туда, где его поймут, посочувствуют, предложат выход…

На такое вот ловили их почти всех. Пан Казик и барон Чендаре, скорее, исключение. А так… обиженные дети, которым в семье не давали не только права, но даже и самой возможности показать себя в деле, приложить куда-то свои силы.

«И дурь!», – произнес про себя Лудим, – «с мальчишкой стоит поговорить. Он один может рассказать что-то стоящее, кроме того, что все они сказали под угрозой. Кстати, этот и молчал дольше всех».

Но для начала капитан Стражи Каралата решил понаблюдать за парнем подольше. Благо тот сидел на лавке прямо перед ним рядом с молодым Цогра. Из одного же Герцогства. Хоть и зря их так вместе поставили. В какой-то момент Лудим кивнул капитану, мол, меня заменить, и полез под лавку, накинув полог, чтобы передохнуть. Пленные мальчишки тоже как раз сменились и улеглись. Шепот, неслышимый для человеческого уха, прекрасно был распознаваем для оборотня.

– Бьерн, ты чего так стараешься? – шипел на того Цорга, – хочешь побыстрее попасть в лапы имперских песочников?

– А у нас есть выбор? – прошептал Хейм, – все равно там окажемся…

– Не дури, наши родители уже, наверняка, знают, где мы и что с нами. Уж как-нибудь выручат.

– Нет, Ганс, не выручат. Ты что? Сам не понимаешь, что мы сделали? – было воскликнул Бьерн, но тут же понизил голос. – Мы предали. Мы чуть не стали участниками «черного» ритуала. Мы – преступники. Из-за нас могли умереть люди. Тебя это не страшит?

– Да какие люди? Чернь, которая и не достойна искры!

– Если ты так думаешь, то мне не о чем с тобой разговаривать, – ответил упорный мальчишка и завозился, видимо, отворачиваясь от товарища.

Больше они не разговаривали, как заметил Лудим. На следующий день Бьерн Хейм повернулся к нему и попросил:

– Можно отсадить меня от этого? – кивок в сторону Цорга, – хоть куда.

Боцман-капитан глянул на Лудима и тот кивнул. С Цорга перековали к другому боту. Одного. Товарищей по покупке искры рядом не было. Капитану не нужны были в этой поездке слишком умные, подстрекающие усложнить плаванье. Сам же продолжил наблюдать за юным Хеймом, оказавшимся таким совестливым. Или это просто игра и раскаяние мнимое?

Надо поспрашивать магов из отряда, что они знают о роде Хейм. Сам Лудим помнил лишь, что отец мальчишки генерал, но на этом все.

Через два дня, когда ветра чуть подуспокоились, а воздух вместо осенней промозглости приобрел морозную свежесть приближающейся зимы, корабли пришвартовались в одном из прибрежных городков. Здесь можно было наполнить бочки свежей ключевой водой, докупить кое-какие продукты, да и на нар-другой отдохнуть от постоянной качки, а некоторые и от гребли.

– Табола, – окликнул Лудим спускающегося по сходням мага, – есть пара склянок?

– Конечно. Как вы там?

– Я нормально, остальным тяжеловато. Грести приходится практически постоянно. Сколько нам еще до Нисманы?

– Капитан Рейнард говорит, что около седмицы. Точнее сказать не может, смотря как погода…

– Табола, что ты помнишь про семейство Хейм? У меня их отпрыск на галере, – стражник решил воспользоваться моментом и расспросить мага. Они пошли вдоль пристани вслед за матросами, потащившими бочки к небольшому навесу, под которым располагался облагороженный местными родник.

– Его семья здесь чуть не с основания Империи, а потому считать их потомками Морских кнесов уже как-то и нельзя. Кровь разбавилась сильно. Дар в семье есть, но не у каждого. В поколении один-два, много, три мага. Отец нашего пленного один из генералов Императора. Я с ним знаком. Надо сказать, что мужик он прямой как палка во всем, что говорит и делает, очень амбициозный. Сила дара средняя. Огневик, но до того же Джесса ему очень далеко. Великолепный стратегический ум. За счет него и сделал такую карьеру. Жена, трое сыновей. У старших искра есть, а младший вон у тебя на галере. А что такое?

Лудим пересказал свои наблюдения и разговор двух ровернцев.

– Ты вот что, – заключил Таби, – поговори с ним. Постарайся сделать так, чтобы он рассказал побольше. Судя по всему, парень знает чуть больше, чем говорит. Не знаю, может бережет информацию для имперских песочников, чтобы выторговать помилование, может просто не понимает, что что-то знает…

– Постараюсь, – кивнул оборотень. Они уж возвращались к кораблям. Позволить себе остановку на дольшее время – просто не могли.

С удивлением Лудим отметил, что на галеру вслед за ним поднимается Джесс.

– А ты чего сюда?

– Да скучно. А тут, говорят, у вас весело, вы гребете постоянно, – улыбнулся тот.

– Что ж, свежие силы нам понадобятся, – усмехнулся Лудим.

Путешествие продолжилось. На следующий день к Лудиме подбежал взволнованный боцман.

– Господин, там это, – начал он.

– Говори уже, что случилось? Почему глаза бегают?

Тот наклонился к нему и тихо-тихо произнес:

– Ваш особый груз… Ящик пуст.

Лудим сорвался с места и кинулся в трюм. На дне ящика-гроба, в который была упакована графиня-бездушник, лежал кляп и веревки. Разрезанные.

– Пересчитайте команду. Кого нет?

Не досчитались одного из матросов галеры, из команды, прибывшей на ней с отрядом.

Рийна Наварра

Их поездка продолжалась вот уже который день. Поначалу, после того случая с восставшим, девушки старались останавливаться на ночлег в придорожных постоялых дворах, но после одного случая, дружно решили, что нежить не такая уж плохая компания, по сравнению с некоторыми людьми.

В то утро Матрая встала пораньше, чтобы немного размяться, проверить свих коников и сходить на местный рыночек, чтобы пополнить запасы. Они приближались к границам герцогства Роверна, здесь было гораздо теплее, но зима никуда не ушла, лишь снежные завалы остались позади. Вдоль обочин лежал снежок, а ветки деревьев по утру плотно облеплял пушистый иней.

Городок, который они проезжали, стоял на большом наезженном тракте что вел из столицы Империи в Белокамень, поэтому торговали здесь постоянно, а не только по выходным, как то бывало в таких вот поселениях. Девушка уже удачно закупилась и возвращалась к постоялому двору, когда туда подъехал большой караван. Ее заинтересовала одна из телег, на которой лежали раненые люди. Это выглядело так, словно караван наткнулся на разбойников…

Матрая присмотрелась, а потом решительно пошла будить Рийну. Не разбойники. На телеге не было ни одного стражника, а ведь именно они должны бы были при столкновении пострадать первыми.

– Ринка, вставай, – подруга, видимо, полюбила будить меня вот таким способом, тряся за плечо. – Тебе обязательно на это взглянуть.

Я села на кровати, потерла глаза и угрюмо посмотрела на чем-то обеспокоенную девушку.

– Ну, хорошо. Встаю я, встаю. Хоть умыться дай! – пробурчала я.

Сегодня мышцы уже не болели так, как в первые дни путешествия, однако от одной мысли, что сегодня опять в седло, попа начинала побаливать. В комнате было холодно и грязновато. Хорошо хоть вода в тазике льдом не покрылась за ночь. Я умылась и приготовилась слушать, но Матрая сразу же потащила меня вниз.

– Там караван подъехал. В одной телеге есть раненые, но раны какие-то странные, – говорила Матри, таща меня за собой.

– Почему ты решила, что они странные?

– Сейчас увидишь.

Внизу караванщик громко общался к хозяином трактира, поэтому о «странности» ран я узнала еще раньше, чем их увидела.

– В дне пути отсюда, прямо на одной из наших постоянных стоянок в дубраве. Расположились как обычно, телеги вкруг поставили, даже дозорных выставили… Они-то первые и полегли. Я даже не понял, что там произошло, что-то начало затягивать людей в лес. Крики оттыда раздавались такие, что мы даже соваться не стали. Покидали все в телеги и дали деру. Что-то рвало людей прямо в лагере. Но мы ничего не видели. Нежить какая-то… Надо бы сообщить в Белокамень.

– Прошу прощения, господин, – решительно подошла я к неу, – вы говорите, что у вас раненые. Я лекарка, могу я взглянуть на них. Может быть смогу помочь.

– Конечно, госпожа лекарка, – обернулся ко мне караванщик. Седой, в возрасте уже, но крепкий мужчина, не выглядел человеком, которого легко испугать. Но все же он был напуган. Это было видно по чуть подрагивающим пальцам, красным прожилкам в глазах. – Мы практически все это время не останавливались. Хотелось быстрее добраться до обжитых мест.

– Матри, принеси, пожалуйста, сверху мою сумку, – попросила я подругу и добавила, поворачиваясь к караванщику, – Ведите.

В телеге, которую уже загнали во двор, под шкурами лежали четверо: женщина, мальчик-подросток и двое мужчин. Раны были не сказать, чтобы страшные. Страшно было другое. Из этих людей выпили жизненную энергию. Не всю, не до последней капли, но лет по десять-пятнадцать жизни они кому-то отдали.

Матри принесла сумку и я первым делом, дала всем сонной и обезболивающей настойки.

– Их нужно перенести и переложить на что-то твердое. Лучше рядом с окном, чтобы у меня был свет. Раны придется зашивать, – сказала я караванщику, который был тут же. Еще бы, ведь он, беря, плату за проезд и провоз товаров, брал на себя ответственность за этих людей, за их жизнь и здоровье.

Мужчина, который так и не назвал своего имени, кинулся договариваться с хозяином постоялого двора. Спустя четверть нара раненых перенесли в небольшую комнату. Мальчика, раны которого были самыми глубокими, уложили на стол у окна, остальных пока распределили по застеленным тюфяками лавкам.

– Принесите мне горячей воды и чистые полотнища, лучше всего прокипячённые.

– У меня есть бинты, залитые воском, они почище, чем местные простыни будут, – отозвался караванщик и приказал кому-то из своих сбегать за «тревожной сумкой».

Я разобрала свою сумку, разложила инструменты и настойки рядом с раненым, так, чтобы были под рукой, а потом тщательно помыла руки и принялась за работу. Караванщик пристально наблюдал за мной. Обработать рану, стянуть края, наложить шов, добавить капельку силы, чтобы быстрее заживало. И так много-много раз.

Повезло, что не было проникающих ранений в живот, только глубокие порезы, несколько рваных ран. Больше всего было похоже на то, что людей полосовали очччень острыми когтями. Выглядело все страшно, но серьезной опасности, учитывая, что им вовремя оказали первую помощь, не было.

– Кто у вас так хорошо обращается с ранами? – спросила я караванщика.

– Я кое-что могу. В боях бывал.

– Ясно. Вы молодец. Без вас, они бы до меня не дожили. Я оставлю укрепляющие настойки, несколько дней бы за ними последить и вызвать местного лекаря или знахарку, чтобы смотрели за ранами.

– А вы? Я заплачу, – отозвался тот.

– Я, к сожалению, должна торопиться и задержаться даже на несколько дней не могу, – пожала я плечами. – Расскажите поподробнее, что там произошло и обо всем, что вы видели. Сколько человек вы потеряли?

– Пятерых. Двое моих и трое путешественников. Вы догадываетесь, что это было?

– Судя по характеру ран и тому, что их лишили жизненной силы, это был восставший. Может быть и не один.

– Откуда вы… – мужик замялся, – вы – ведьмачка?

– Маг-лекарь. Дар небольшой, но на такие раны хватит. Так вы расскажете?

– А вас и раны нежити определять учат? Да, пойдемте что ли выпьем чего-нибудь…

– Чему только не учат. Пойдемте.

Я свое дело сделала, раненым помогла, дальше за ними пусть караванщик ухаживает. Наш путь лежал по этому тракту, через ту самую поляну. Я должна понять, с чем имею дело. Это место придется зачистить, как и предыдущее. Не слишком ли часто в герцогстве Роверна на стоянках такие вот сюрпризы встречаются?… Стоило поразмыслить и об этом.

Караванщик, в отличие от меня прихлебывающей взвар, опрокидывал в себя кружку за кружкой крепкие винные выморозки. Мне бы одной такой хватило, чтобы под стол упасть. Не мудрено, что через каких-то полнара он уже лыка не вязал. Договариваться с хозяином об уходе за ранеными пришлось мне. Он выделил для этого дела одну из подавальщик и ценные указания я давала уже ей. Мне пришлось несколько раз повторить что и в какой последовательно давать людям, как обрабатывать раны и следить за гигиеной, больно уж вид у девки был глуповатый. Ну, надеюсь, пока она справится, а там и караванщик проспится и позовет-таки лекаря или знахарку.

А еще мне очень не понравились взгляды охраны каравана. Когда я вышла в зал из комнаты, где устроили пострадавших, мужчины как-то резко замолкли и проводили меня напряженными взглядами.

Когда же я поднялась наверх, Матрая уже собрала наши вещи и выламывала окно, проконопаченное на зиму.

– Ты что делаешь? – удивилась я.

– Надо уходить. Я слышала разговор охранников, – ответила та, выковыривая ножом мох из рамы.

– И что говорят?

– Что ты ведьма.

– И что? Правду ж говорят, – пожала я плечами, сев на кровать, и начав перебирать травы и склянки. Нужно смешать состав определяющий нежить и состав отпугивающий нежить. Хорошо бы еще сварить зелье для упокоения восставших, как то, что я делала на той поляне, но на это, похоже, пока нет времени. Хотя травки для него я положила сверху и сразу смешала в нужном количестве. Пока было время все точно отмерить на весах, а не делать это посреди леса и «на глазок».

– А то! Они из Нидаля. Там ведьмаками детей пугают! Это сейчас они все такие мирные, а к вечеру наберутся и начнут вытворять.

В ее словах было зерно правды, а потому я села за стол, достала бумагу и принялась чертить небольшие рунные круги. Ведьмаки не владеют боевыми заклятьями, наша сила другая, но кое что есть и в нашем арсенале.

Матрая ошиблась в одном. Ждать вечера охранники не стали. Как только подруга отправилась на конюшню, чтобы оседлать и вывести лошадей, в коридоре послышались нетвердые шаги.

Так-так-так, это, похоже, по мою душу и телеса.

– Какая комната?

– Да, вроде вот та, – о, а это голос уже той самой дебелой девки, которой я пару наров назад давала инструкции по уходу за больными. – Истинно говорю вам, ведьма она. И одета в мужские портки, и колдовала она над людьми, теперь и они к скверне причастились…

– Ты точно слышала, что она говорила хозяину, что врачует даром? – мужской голос.

– Истинно говорю вам, ведьма она, – повторила та, словно фраза эта крепко в голове засела.

– Ребя, да давайте сами расспросим, да посмотрим! Коли просто лекарка, так и извинимся, а коли ведьма…

– Так она тебе правду и сказала!

– А мы заставим гвоздь каленый в ладони пронести, коль руки почернеет, то лекарка, а коли белой останется, как есть ведьма!

Я уже выставила раму и выкидывала наши сумки в окно. Надо же, кто у них такой умный? А если почернеет, ты мне потом новую руку подаришь?

Склянка и я спрыгнула на землю. Благо потолки в доме были низкие и второй этаж не так уж и далек от земли. Подхватив добро я поспешила к конюшне, уже слыша как мужики пытаются ломать дверь в нашу комнату. Вот тебе и благодарность за помощь с ранеными. Уррроды! А потом все спрашивают отчего это ведьмаки и ведьмы уходят жить в леса, скрываются от людей и готовы убить каждого, кто их побеспокоит.

Добежав до конюшни я услышала грохот и матюги. О, наступили на бумажечку с рунами! Простенький такой рунный круг, который кроме хлопка и небольшого толчка ничего не давал, но чтобы дезориентировать и никого не убить хватит.

– Держи ведьму!!! – раздался вопль, сотрясший весь двор.

Мда, жаль не всех оглушило. Матрая уже выводила оседланных коней. Трезорка, хоть и коротколапая, но умудрилась запрыгнуть в седло самостоятельно и сейчас ждала, когда к ней присоединиться подруга. Спустя несколько склянок мы уже покидали и гостеприимный постоялый двор и городок, направляясь в сторону поляны, где на караван напала нежить.

Кажется, нас все же никто не преследовал. Хорошо хоть, что с хозяином я полностью расплатиться не успела. Считай, удержала за моральные убытки и потраченные настойки.

– Знаешь, лучше уж нежить, – сказала вдруг Матри, – там хоть понятно чего ждать.

– Вот завтра ночью мы с ней и заночуем! – воодушевленно ответила я. – Эту поляну, где погибли люди, на проверить и зачистить.

– Рин, я, конечно, не так часто из Приболотиц выбиралась, но все равно такого разгула нежити на землях герцогства не встречала. Вообще ни одного существа не видела. А тут вдруг…

– Я думаю о том же. Либо герцогиня мышей не ловит, что маловероятно, либо ее ближники не все так уж и преданы своей владетельнице. Того восставшего, которого я упокоила в прошлый раз, подняли и оставили там специально.

– В двух днях пути впереди Лесодар. Он на самой границе с Нидалем. Город большой, там даже есть Магический Сыск. Как думаешь, есть смысл обратиться к ним? – предложила Матри.

– Определенно есть. Посмотрим, что там на той поляне, а потом я свяжусь с Джессом. Пора мне выходить из подполья.

До вечера мы проехали совсем немного и остановились в перелеске, неподалеку от тракта. Обустроенной стоянки здесь не было, но мы решили остановиться, чтобы я могла подготовить зелья.

Ужином занималась Матрая, а я устроилась у огня на лапнике и папином тулупе и достала справочник по нежити. Следовало освежить память. Мало ли с чем мы еще можем столкнуться. Мда, восставшие еще не самое страшное. Судя по характеру ран, нам придется столкнуться не только с ними. Да, восставший может так располосовать, но все же плоть ему не так уж и нужна. Человека он рвет больше для того, чтобы вызывать больше эмоций ужаса и боли. Ему так вкуснее.

А вот такие раны, как я недавно зашивала, оставляет рирда. Нежить, рождающаяся из заживо похороненного человека. Не всегда и не везде, но определенный магический фон и призыв лей, может сотворить и не такое. Направленность дара опять же важна. Должна быть определенная темная составляющая. Рирда могла родиться и сама, если, например, человек завалило в пещере. Но это редкость, да и не здесь, в горах встречаются, но не в лесу же в паре седмиц пути от ближайших пещер! Что ж, посмотрим, как с ним бороться. Хммм, проще всего с ними справляется магический огонь, вот бы сюда Джесса, а не проще всего ритуальный круг, куда надо рирду заманить.

Я принялась перерисовывать себе круг и просчитывать сколько силы понадобиться вложить в руны. Так, растительной компоненты тут нет, значит, зельями делу не поможешь. Хуже всего, что рирда считается условно разумной нежитью, и просто так сама в рунный круг не попрется. У нее также остаются какие-то воспоминания о человеческой жизни, а потому создателя рирда не тронет. Во времена после исхода таких развелось по всем герцогствам в приличном количестве, и хозяина их вычисляли именно что пленив существо и проверяя всех магов, которые могли такое сделать. Создатель мог упокоить рирду по одному своему слову.

А вот интересно, сколько нежити может создать один маг пусть средней силы, например, за год?

– О чем задумалась? – спросила Матри, сунув мне в руки плошку с мясной кашей.

– О том, сколько такой нежити может еще шататься по округе и чьих это рук дело. А еще о том, как долго их создавали и почему власти до сих пор ничего не сделали. Ну, ладно, если у герцогини в свите неладно, но тот же магический сыск же есть. Он же не просто преступников, мухлюющих с магическим золотом ловит! Нежить – тоже его дело. Как минимум, сообщить в Нисману и вызвать спецотряд охотников за чудовищами.

– Вопросов много, а ответов все нет и нет… – вздохнула подруга. – Мы-то что будем делать?

– То же, что и собирались. Ехать в Нисману, а по дороге по возможности зачищать вот такие вот места.

– У тебя силенок-то хватит?

– Вот и проверим, – в своих силах я, если честно, сомневалась, оттого и готовилась так тщательно. Лей-линии в этих местах очень уж тусклые. Что-то, ну теперь-то понятно что, пьет их.

– Как-то не очень утешительно это звучит, – опять вздохнула Матри.

– Ты, главное, по ночам из круга никуда не отлучайся, ладно? Я тебе сейчас сделаю специальный настой, отпугивающий всякую мелочь, а как остановимся на пару дней в Лесодаре, то сделаю нам отводящие взгляд нежити амулеты. Настоем натрешься. Лучше вся.

– Холодно же, – передернула плечами подруга, представив, что придется раздеться в зимнем лесу. – Так мы там остановимся.

– Да. Достучаться до властей необходимо.

– И что? Прямо так и заявишь, что ты ведьма?

– Не знаю, придумаю что-нибудь. Ты думаешь, что в большом городе вот так вот фанатиков, как та подавалка, нет? Там их еще больше. Это в Чангаре ведьмакам спокойно. Там герцоги нашу братию привечают, да и население бок о бок живет. Знает, что от нас больше пользы, чем вреда. А в центральном герцогстве силен Ковен, который пропагандирует свои интересы. Ему сильный конкурент в магии не нужен.

– Но я слышала, что ведьмаки могут вставать на учет в Ковене, получить лицензию и практиковать открыто.

– Ага, а потом исчезают в непонятном направлении.

– Думаешь?

– Уверена.

– Ты… думаешь о папе?

– И о нем тоже. Но сколько еще человек пропало?