Текст книги "Дорогами Империи (СИ)"

Автор книги: Катерина Крылова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 32 страниц)

Глава 28

Рикард Модро

Его высочество Ричард Нидаль, конечно, помнил о том, что он, в первую очередь, принц и даже наследник какой-то там очереди. Но сам он знал себя и, собственно, был исключительно Рикардом Модро – главой Тайного магического сыска. Потому императорский прием с удовольствием бы отменил, чтобы заранее пресечь планы противника. С другой стороны, эти планы он пресечет, а другие – проворонит. Потому сегодня и дергался особенно. Хорошо, что герцога Асомского устранили без лишнего шума. Идея Матраи о магической стреле была воплощена в жизнь. Да и парень, считай, что полностью отработал свои юношеские глупости. Рик сам был там и сам выпустил ту стрелу. Хоть и не должен был. Но уж больно хотелось увидеть как эта заноза в заднице – Александр Старый Асомский, навсегда покинет этот мир. Правда, стрел понадобилось несколько. Первая, самая обычная, была остановлена артефактом, который тут же разрядился от удара, вторая, миг спустя, пробила магическую защиту, выставленную, самим Асомским, ранив его, а вот третья – довершила дело. Над ней «кастовали» почти сутки несколько ведьмаков, включая Нареша. Эта бы пробила все, что угодно, кроме тяжелой рыцарской брони. Но доспехов на герцоге не было.

Некоторое время Рик наслаждался суетой вокруг Асомского, а потом махнул рукой, выпуская отряд магов и воинов, чтобы задержать охрану герцога-ренегата. В то же время шла зачистка остальных «тайных» домов Ковена, где все это время гостил Александр Асом. Наверняка, ничего особо интересного там не найдется, но лишить противника точек укрытия, а, заодно, уж и показать свою силу и осведомленность – стоило. Авось перепугаются и в панике начнут делать глупые ошибки!

Теперь нужно было вернуться во дворец и готовиться к приему. Вернее, к операции на приеме. Кроме захвата бездушника и Анжье там должно было произойти еще одно важное для государства действо – представление герцога и герцогессы Наварра, объявление о восстановлении их в правах рода и возвращение им земель в прежних границах в полное владение. Не зря ли Миль пообещал это Нарешу? Все-таки именно земель и восстановления в правах тот не просил. Просил лишь содействия в создании ведьмачьей школы, а уж титул и земли – были решением императора. Рик прекрасно понимал всю опасность этого решения. Не все науськивания Ковена и герцогов Роверна были выдумкой. Наварра действительно могли возглавить страну, просто, видимо, не хотели. Но не захочет ли этого Нареш или его отчаянная дочка, которую Рик, откровенно говоря, несколько побаивался. Женщина все-таки, а этим ягхр не страшен, воля богов – по боку, если на кону стоит жизнь любимых или детей. Такую бы в жены, была бы верной соратницей и лучшей матерью для его детей, но… Поздно, слишком поздно. Все-таки Рик считал, что когда-то его предки сделали главную ошибку – не породнились с Наварра. Он догадывался, что исключительные способности рода не ограничиваются идеальной памятью. Неспроста только у этих такой широкий спектр магических способностей. Практически у каждого члена рода – свой. Как так? Обычно же рода делятся по стихиям или способностям, которые, как у Хеймов, передаются с предками. Эти же, а он заглянул в хроники, чуть ли не у каждого свой, уникальный, дар. Эта сила может и не проявиться в детях или внуках, но абсолютно все Наварра – одаренные леями. Причем сильной яркой искрой.

Эти мысли о старых-новых герцогах крутились у него в голове все эти дни. Даже несмотря на то, что Рик уже и забыл, что такое спать толком. Пил зелья физической силы глечик за глечиком, пока Нареш, или уже надо называть его Дезмонд, не увидел это и не пресек своим ведьмачьим произволом, просто подсунув ему успокоительное и отправив спать почти на сутки. Ругался потом такими словами, что в присутствии не то, что дам, а даже бывалых солдат и произносить-то не стоит, покрасятся в цвет свеколки. Рикард вспомнил и улыбнулся даже от заботы, выраженной таким способом:

– Да ты понимаешь вообще, сын ослицы и карлика, каааак ты свой организм сейчас подсадил? Тебя восстанавливать уже сейчас надо несколько седьмиц! Ты хлещешь зелья как воду и думаешь, что это бесследно пройдет для искры и здоровья?! – орал Дезмонд на все здание.

– Угу, – только-только проснувшийся Рикард все еще пытался прийти в себя, понять какой сейчас день, сколько он проспал и вообще принц ли он еще.

– Что «угу»? У тебя что, заместителей нет, император тебе не доверяет и сам что-то проконтролировать не сможет? Буну передать какие-то полномочия и уже учить парня?! – продолжил разоряться ведьмак. – Ты понимаешь, что довел себя до истощения на грани утрачивания искры?

– Что происходит? Сколько я спал? – мотал головой Рик.

– Всего шесть часов. Ничего без тебя тут не случилось, все доклады у тебя на столе, – Дезмонд хмурился, ходил по комнате, а потом вдруг выдохнул и совершенно спокойным голосом произнес. – Рик, я клятву принес. Не доверяешь, так мы уедем на свои болота и ягрх-с два вы нас оттуда выкурите. Либо доверяй, либо это изначально не имело никакого смысла.

– Оооо, вы-то уедете, а мне разбирайся! Все хорошо, Нареш, не гневись так. Пойдем, я что-нибудь съем, выпью этой вашей отвратительной кавы и будем готовиться к приему, – тон Главы был примирительным, а улыбка настолько усталой, что ведьмак все-таки сменил гнев на милость.

В кабинете все было по-прежнему, только кучка бумаг на столе подросла. Нареш, не дожидаясь пока Рик придет в себя и начнет распоряжаться, погружаясь в работу, взял эту стопку докладов и принялся их читать. Тот выглянул в коридор и отдал приказ принести какой-нибудь еды и побольше, а также кувшин черного зелья, так любимого, как он заметил, ведьмаками. И ведь ни грана магии, а бодрит неплохо!

Нареш тем временем успел просмотреть пару докладов, несколько листов Рик все же выдернул у него из рук, чтобы изучить самому. Вдвоем с донесениями они ознакомились быстро, еще и еду из столовой доставить не успели. Дезмонд коротко пересказал суть прочитанного и глава на некоторое время погрузился в молчание, размышляя. Потом дотронулся до связника и вызвал Карна, Лудима, Таболу и Рийну. Именно им предстояло в эту ночь руководить исполнителями задуманной операции, а также лично брать бездушницу и «заговорившуюся» графиню.

Им понадобилось больше нара, чтобы обсудить все детали. Сам Рикард должен был присутствовать на приеме, как и Рийна, как и герцог Наварра. При всем желании он бы не смог растроиться и быть везде. Ведьмак прав, нужно уметь делегировать полномочия и полагаться на своих соратников. Вот, например, зачем он сегодня утром лично поперся устранять Асомского? И без него бы все прекрасно решилось, там и дел-то было на четверть нара. Сейчас он еще раз пересказал инструкции магам и оборотню, заставил их еще раз повторить все слово в слово и только тогда переключился на герцогов Наварра.

Рийна все это время сидела молча и Рик чувствовал на себе ее недовольный взгляд. В конце концов, ему это надоело и он прямо спросил у девушки, что же ей так не нравится.

– Слишком много неучтенных переменных во всем этом плане, – ответила та. – Фактически Табола, Лудим и Карн будут действовать вслепую. Не понимаю, почему бы не перенести всю эту операцию на тот момент, когда мы будем обладать всей полнотой информации. Неожиданность сейчас – это единственное на что мы рассчитываем.

– Потому что это все, что у нас есть. Мы слишком поздно узнали о том, что происходит в государстве. Сейчас нам важно быстро устранить врагов Империи в самом его сердце, чтобы спокойно остановить вторжение Каганата. Мы не потянем две войны, одна из которых магическая и может развернуться прямо на улицах Нисманы, – на кого-то другого Рик может быть бы и гаркнул, мол, не его собачье дело думать, его дело – выполнять приказы. Но с этой ведьмой лучше дружить, если не хочешь потерять еще и императорскую печать и хорошо, если не со всей казной. Таких как она и ее отец нужно либо сразу устранять, либо делать своими верными союзниками.

Капитан Гуннар Хейм

Вестей от «летучих» отрядов не было, что нервировало Гуннара даже больше, чем напряженное ожидание каганской армии. Он отправил несколько вестников отцу и каждый раз получал один и тот же ответ: держитесь, мы идем. Ни как далеко основные силы, ни будут ли они дробиться, чтобы идти и к остальным крепостям, капитан не знал. Сейчас он максимально занимал себя физической работой, чтобы не маяться лишнего. В один из дней к нему подошел сотник пращников Бренн и попросил о приватном разговоре. Хейму пришлось оставить молот, с которым он не расставался все последние дни, и отправиться в свой кабинет. Здесь он уселся за стол, на котором все так же была расстелена карта Империи и прилегающих государств, и вопросительно посмотрел на мужчину.

– Капитан, сейчас вы можете сказать, что я лезу не в свое дело, и возможно будете правы, но я выражаю мнение всего гарнизона, – начал тот, не поднимая впрочем взгляда.

– Говори, Бренн. Сейчас не до чинов, – ответил Гуннар.

– Вот именно. А должно быть до чинов. Понятно, что вы, как и все впрягаетесь и стараетесь помочь, но, поверьте, вы гораздо нужнее гарнизону как командир, а не кузнец. Вы же видите, что даже, если степняки придут сегодня или завтра, то крепость и ее окрестности готовы их принять с распростертыми объятьями, – на лице этого высокого жилистого мужчины появилась злорадная усмешка.

– То есть ты считаешь, что я роняю свой авторитет, торча в кузне?

– Как-то так!

– Хорошо, я понял тебя. Иди. Мне нужно подумать, – кивнул ему Гуннар на дверь.

– Отдохните, – бросил на прощание тот и удалился.

Капитан Хейм был согласен с сотником. В последние дни он действительно забросил свои капитанские обязанности, словно стучать молотом было для него наиважнейшим делом. Он не ходил проверять патрули, состояние стен и рва, ворота и надвратную башню с герсами. Словно такие привычные обязанности моментом вылетели из его головы, а когда мысли об этом и возникали, их тут же заглушал стук молота.

«Да что со мной такое творится? Словно со мной ментал работает… Но, во-первых, откуда тут взяться ренегату, если всех асомских они из крепости выставили, а, во-вторых, в роду Хейм было что-то вроде естественной защиты от этого типа магии. Не полная непроницаемость, конечно, но устоять при таком воздействии он может. Особенно, если о нем знать,» – размышлял Гуннар. Вот и сейчас, как только Бренн указал на невыполнение им своих прямых обязанностей, тот сразу же пришел в себя. Капитан настроился и потянул на себя леи. Было одно простенькое заклятье, которое могло бы ему показать есть воздействие или нет. Силы нужна капля, поэтому потратиться Хейм не боялся. Важнее все-таки вычислить – сам Гуннар с ума сходит или кто-то ему в этом помогает. Склянка, другая… и волна силы вернулась к нему поменяв цвет и звучание. Мужчина улыбнулся. Вот ты и попался, ментальный маг!

Оруженосец, молодой парнишка, взятый Гуннаром всего несколько месяцев назад, как обычно дежурил у двери. По приказу капитана он отправился за сотником пращников и небольшим отрядом. Интересно, чего это сегодня Хейм покинул кузню и решил пообщаться солдатами? Последние дни он выходил оттуда в состоянии крайней усталости и сразу же отправлялся спать. Спустя полнара пращники уже толпились в кабинете.

– Минк, останься тоже, ты понадобишься. Подойди сюда к карте, – бросил ему капитан, даже не взглянув на парня.

Он с интересом подошел к столу и уставился на карту. Ничего нового там не появилось, но узнать планы Хейма было бы неплохо.

– Смотри, – Гуннар ткнул пальцев в одну из небольших речушек рядом с крепостью и Минк наклонился, чтобы лучше рассмотреть, куда тот показывает. Это было последнее, что он увидел до того как мир резко погрузился во тьму.

Пращники замерли, глядя на ткнувшегося носом в стол оруженосца, которого капитан приголубил яблоком меча. Бренн перевел взгляд на Гуннара и спросил:

– Это что сейчас было?

– А это, дорогой друг, был ментальный маг, который не только воздействовал на меня все последние дни, но и передавал сведения противнику при помощи вот этого вот артефакта, – произнося это Хейм склонился к телу парнишки и вытащил из-за пазухи небольшой амулет на длинной прочной цепи. – Спасибо, что решился поговорить со мной, заметив необычное поведение. Это привело меня в чувство и позволило избавиться от насланных мыслей.

– Как он действует? – пращники даже несколько отступили от бессознательного тела молодого мага. Все-таки неприятно осознавать, что кто-то может вот так вот запросто покопаться в твоей голове и наслать какие-то мысли, которым ты не сможешь противиться.

– Дар у него небольшой, поэтому кастует он через усилитель. Обыщите его и его комнату. Руки связать, в рот кляп, на глаза плотную повязку и в камеру внизу. Самую дальнюю. Передать стражникам, чтобы забыли про него. Я сам проведу допрос чуть позже, смотря что найдем, потом… – договаривать он не стал, всем итак было понятно, что будет потом.

Двое воинов взяли себя в руки, преодолев неприятие и брезгливость, принялись тщательно обыскивать тело. Минка они раздели полностью, перетрясли всю одежду, проверив каждый шов. Еще двое отправились в его комнату, рыться в вещах и простукивать стены. Самого бывшего оруженосца отволокли в камеру, предварительно лишив возможности двигаться, говорить и видеть.

Спустя нар в кабинете коменданта были все сотники и те же пращники. Капитан коротко пересказал то, что произошло и что происходило с ним на протяжении последних дней. С удивлением заметил на лицах сотников явное облегчение. Значит, подозревали все, а поговорить с ним решился только Бренн, или для разговора отправили именно его. За этот нар Гуннар успел изучить все, найденное у Минка и в его комнате, даже отдаленно напоминающее амулеты или артефакты.

– У моего оруженосца оказались с собой преинтересные вещицы, – начал он. – Усилитель ментального дара, связник, через который по всей видимости передавались сведения нашим врагам, и несколько одноразовых боевых артефактов. Например, при помощи вот этой вот булавки можно оставить от взрослого человека кучку пепла.

Сказанное повергло некоторых воинов в шок. Они с опаской покосились на неприметную медную булавку с небольшим черным камушком в навершии. Гуннар, заметив реакцию товарищей, осторожно положил ее обратно на стол.

– Что он должен был сделать? Кроме того, чтобы передавать сведения и держать вас подальше от командования? – подал голос один из сотников после небольшой заминки.

– Думаю, что это мы узнаем у него самого.

– Вы его что, оставили в живых?! Это не опасно?

– Опасно, поэтому как только он придет в себя, я с ним поговорю и исправлю это досадное упущение, – ответил капитан.

– Что требуется от нас?

– Сейчас мы должны решить, что можем сделать с этим «богатством», – обвел Гуннар руками кучку предметов на столе.

Сотники, все как один, уставились на стол и уже через склянку начали выдвигать первые предложения. Опытные воины, они и раньше сталкивались с одноразовыми артефактами, к сожалению, активировать их мог только человек с искрой. Им, простым смертным, это было недоступно, а все маги крепости ушли вместе с «летучими» отрядами. Дождутся ли они их обратно? Было понятно, что о наличии таких отрядов враг уже знает, а, значит, эффекта внезапности у них не будет, да и охранять осадные башни степняки теперь будут тщательнее.

– А что если передать через связник неверные сведения? – предложил один из мужчин. – Это вообще возможно?

– Теоретически возможно. Но мне придется имитировать голос Минка, что не так-то просто.

– Разве маги не просто слышат мысли?

– Нет, конечно. Мы же разговариваем вслух, пользуясь речью. Передается именно она, а не обезличенная мысль. Поэтому засыпаться на таком очень просто, – ответил Гуннар.

– Может, тогда не стоит пока избавляться от него? Пусть передает то, что нам нужно. Я так понимаю, что сопротивляться его воздействию вы можете, – спросил Бренн.

– Хорошая мысль. Сначала допрос, а потом будет понятно, стоит ли оставлять его в живых…

– Пообещать ему жизнь, – усмехнулся пращник, – мальчишка же. Жить в этом возрасте хочется как никогда.

– Жить хочется в любом возрасте, – возразил один из сотников. – Узнать бы, что пообещал ему Асомский или каганатцы…

Они совещались еще некоторое время и покинули кабинет капитана, придя к согласию и утвердив план.

Рийна Наварра

В последний раз я так волновалась, когда шла красть печать в замке герцога Асомского. Большой императорский прием и сам по себе событие, готовиться к которому многие дамы начинают за несколько седьмиц, а уж сопряженный с заданием устранить моарру и Алеану Анжье… Я даже в какой-то момент забыла, что отец будет здесь представлен как герцог Наварра и получит все утраченные ранее регалии и земли. Интересно, что скажет на это герцогесса Роверна? Матушка ее, конечно, в застенках, но она-то на свободе и что сделает неизвестно. Знает ли Лидана вообще о делах матери. Что-то я сомневалась, хотя это были скорее предчувствия, чем умозаключения.

Итак, прием. Я была практически уверена, что буду на нем в серой форме императорской гвардии и находиться среди охраны, а отдуваться в светском обществе будет отец. Тем больше было мое удивление, когда стайка горничных доставила в мою комнату шикарное платье в цветах Наварра, несколько пар туфелек, украшения и даже нижнее белье.

– Это кто у нас такой заботливый? – нахмурилась я.

– Приказ императора, – тут же ответила одна высокая худая женщина, командовавшая этим бабским отрядом, – нас прислали помочь вам собраться на прием, дабы выглядеть герцогессой, а не гвардейцем. Зовите меня госпожа Жанна.

– То есть отвертеться не получится, – из моей груди вырвался тяжкий вздох.

– Именно, – кивнула она. – Условия у вас тут, конечно, мужицкие, но моего опыта хватит подготовить вас должным образом. Отправляйтесь в душ, расплетите ваши дикарские косы с… что там у вас? Перья и бусины? Какой ужас! Волосы вымоете вот с этим составом, а тело после купания натрете вот этим.

Она сунула мне в руки баночки, пахнущие чем-то ментоловым, взяла за плечи, развернула и подтолкнула в сторону дверцы уборной. Спорить я не стала, раз приказ императора, надо его исполнять. Да и, честно говоря, в кои-то веки хотелось выглядеть даже не достойно, а сногсшибательно. Когда еще болотная ведьма покажется в таком изысканном обществе!

Самостоятельно мне дали только принять душ и намазаться кремом. Как только я вышла оттуда меня тут же облачили в шелковое черное нижнее белье и усадили на стул. Две девушки тут же занялись моими руками, массируя пальчики и маленькими ножничками и пилочками приводя в порядок мои поломанные и даже частью погрызенные ногти. Одна принялась аккуратно расчесывать волосы, а госпожа Жанна уставилась критическим взглядом.

– Лицо хорошее, кожа – тоже. Отбелить бы, это же неприлично быть такой загорелой, но уже не успеем, – вынесла она вердикт.

– Засыпать меня пудрой не дам! – отстаивать себя надо было начинать немедленно, а то выставят напудренной куклой и я буду чувствовать себя ужасно.

– И не надо. Минимум косметики. Подчеркнем глаза, губы у тебя тонковаты, поэтому сделаем акцент на твоем черном магическом взоре, – к счастью, она не стала возражать. Я не уверена, что одержала бы эту победу.

Почти два нара меня одевали, причесывали и красили. Большого зеркала в комнате само собой не было, поэтому оценить себя в полный рост я не могла. Волосы мне заплели в косу и уложили короной вокруг головы, закрепив прическу серебряными шпильками с навершиями в виде воронов. Собственно, все предоставленные мне украшения были выполнены из серебра, а вороны на них повторялись в разных вариациях. Закрытое черное, отделанное серебром платье с пышной юбкой и мягкие туфельки без каблука, я выбрала именно такие, мало ли что, а я на ногах устоять не могу, – образ был тщательно кем-то продуман. Уж не самой ли императрицей! Она считается в Империи обладательницей идеального вкуса и законодательницей мод.

Я посмотрелась в небольшое зеркальце, протянутое мне одной из девушек. Это я?! Именно так хотелось воскликнуть. Вроде бы косметики было совсем немного, но горничная, что меня красила, явно была мастерицей от самой Зоряны. Как известно, богиня любви и милосердия, дарит свое благословение рукам, делающим мир красивее. Из зеркала смотрела лучшая версия меня: темные стрелки бровей, длиннющие ресницы (откуда они взялись-то?) и глубокий черный взгляд. Глаза казались влажными, словно я вот-вот заплачу, а «тонковатые» губы чуть тронули перламутром и сейчас они выглядели очень соблазнительно. Особенно, когда я ехидно улыбнулась. Только знакомая улыбка подтвердила, что в зеркале действительно я.

– Невероятно! – не удержалась я от возгласа, а девушки и госпожа Жанна довольно заулыбались.

– Вот теперь вы готовы к приему, ваша светлость, – женщина исполнила подобающий придворный поклон. Я же ответила легким кивком, показывая что и этикет и обращение знаю и уроков хороших манер мне давать не надо.

На том они меня и покинули, практически столкнувшись в дверях с отцом. Некоторое время мы стояли и удивленно рассматривали друг друга. Настолько непривычными были наши образы. Он тоже был в родовых цветах Наварра. Борода, которую после застенков Ковена не стал сбривать, аккуратно пострижена, длинные волосы уложены и даже, кажется, чем-то напомажены, на руке кольцо с гербом рода, не хватает только герцогской цепи и короны. Впрочем, насколько я знаю, скоро эти короны упразднят и оная останется в единственном числе – императорская.

– Какая же ты красавица! – улыбнулся папа и предложил мне руку.

– Вы тоже выглядите сногсшибательно, ваше сиятельство, – вернула я комплимент.

В зал для больших приемов мы зашли не как остальные гости, которых громко представлял при входе церемониймейстер, а через небольшую дверцу, охраняемую гвардейцами. Я кивнула знакомым ребятам и с удовольствием заметила как округлились их глаза, когда они поняли кого перед собой видят. По традиции перед началом бала император выступал с небольшой речью перед высокородными подданными, да и откуда тут взяться другим, а также раздавал люли провинившимся и почести отличившимся. В этот раз, как рассказал отец, все ограничится представлением герцогов Наварра и объявлением войны с Каганатом.

– А как он объяснит отсутствие Асомского и Роверны? – спросила я.

– Да никак. Еще не хватало на светском мероприятии отчитываться. После завершения всех операций, соберет всех, кто так или иначе замазан, а тако ж и всех, кто имеет мало мальский вес в государстве, и в рабочем режиме уже проведет беседу, – пояснил отец. – Нам сразу же сообщат, как только Сарагосса и Алеана появятся в зале. Сейчас на официальную часть они не полезут, слишком легко засветиться. Все равно будь на чеку, хорошо?

– Пап, ну не маленькая, не танцевать же сюда пришла, – пришлось капризно надуть губки и ехидно улыбнуться. Отец рассмеялся и ободряюще пожал мою ладонь. – Да и танцевать я все равно не умею толком.

– Один танец придется. Тебе либо с Риком, либо с императором, а мне с императрицей или одной из принцесс. Большего, я думаю, мы и не успеем, – нахмурился отец.

Я видела, что он переживает. Сегодня он встретит свою бывшую жену, мою мать, которую когда-то искренне любил. Хорошо, что я на нее не похожа совсем, иначе бы, наверное, всю жизнь напоминала о причиненной боли.

Тут нас нашел церемониймейстер и позвал за собой.

– Через четверть нара появится император и выступит с речью. Стойте вот тут со мной за этими колоннами, я подам вам знак, когда выходить. Идете по направлению к трону. За руки не держаться, идти спокойно. За десять шагов до трона, опускаетесь на правое колено, левый кулак в пол, – он продолжил повторять инструкции, с которыми мы итак были ознакомлены, но мужчина, я даже не запомнила как его зовут, все равно решил еще раз все проговорить.

Когда наконец появилась императорская чета с детьми я уже успела начать переживать. Каждый миг я ждала голоса кого-то из гвардейцев в связнике о том, что появилась Сарагосса или Анжье. Это может поломать нам весь план. Из-за переживаний я не услышала ни слова из речи императора. В себя меня привел слитный вздох толпы и удивленные возгласы. Отец подтолкнул меня в спину и мы пошли. Нога в ногу, шаг в шаг. Я не видела, но ощущала на себе множество ошарашенных взглядов. Сейчас для всех этих людей мы были восставшими из пепла, воплотившимися призраками, шагнувшими из-за Грани. Многие наверняка в данный момент прикидывают как изменится расстановка сил в Империи, пытаются связать отсутствие Роверна с воскрешением Наварра, просчитывают выгоду от союзов с новыми герцогами.

Мы с папой одновременно остановились и исполнили церемониальный поклон. В один голос, слово в слово еще раз принесли клятву верности и Миль Нидаль одел на отца герцогские регалии: цепь и корону.

Всё, спокойная жизнь закончилась. С этого момента начнется самое трудное, поняла я, когда увидела блеск венца в темных волосах отца.