Текст книги "Дорогами Империи (СИ)"

Автор книги: Катерина Крылова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 32 страниц)

Катерина Крылова
Болотная ведьма. Дорогами Империи

Глава 1

Тларг

В Каралат он ехал на одной из повод. Мимо проплывали заброшенные виноградники Сарагосса, спускающиеся в долину Вильты. Заканчивались они, упираясь в перелески, в наре пути от которых уже шли пригородные усадьбы и даже целые кварталы. Не то, чтобы сил не было идти, было да и еще сколько, просто хотелось сидеть в тишине и размышлять. Он отказывался верить, что Рина погибла. Хотя маги сказали, что деться отсюда ей было некуда, она до последнего держала заклятье, чтобы все успели уйти из дома и из округи. Все и успели. Кроме нее. На телеге позади ехал такой же мрачный Табола. Маг уже попытался найти ее своими способами и сообщил, что не чувствует девушку среди живых.

Но так же не может быть! Не могла ведьма вот так просто погибнуть, у нее же ребенок. Марка-то он воспитает и про маму расскажет. Какой она была… Так, тела нет, значит и она жива, не раскисать! Плевать, что там Карн сказал, дескать, при таком заклятье только прах и мог остаться. Нет там ее и все. Тларг бы почувствовал.

Оборотень не знал, но практически каждый, кто знал Рийну и ехал сейчас в этом караване из телег, думал практически то же самое, почти слово в слово.

Тларг решился, спрыгнул с подводы и подождав ту, на которой едет сыскной маг, запрыгнул в нее.

– Табола, какие твои дальнейшие планы?

– Забрать Казика из того перелеска, встретиться с Джоем, распределить всех по казематам, допросы, потом на галеру и в Нисману. Дальнейшее разбирательство будет там. Здесь несколько высоких из уважаемых родов. Придется крепко подумать над доказательной базой, – ровным голосом ответил тот.

– Сколько вы еще в Каралате пробудете?

– Пару дней, может, уже завтра отправимся. А что?

– Марк.

– Марка я заберу с собой. Он одаренный, его надо учить и соответствующе воспитывать!

– Табола, Рина бы не хотела, чтобы ты воспитывал Марка исходя из интересов Империи, – жестко проговорил перевертыш.

– Откуда ты знаешь, чего бы она хотела? – сквозь зубы процедил маг.

– Она подозревала, что может что-то случиться! И хотела, чтобы Марк остался со мной. Мы говорили об этом, – Тларг посчитал разговор законченным и спрыгнул на землю. Дальше он шел рядом с телегами, надеясь, наконец, устать и вечером уснуть без раздумий и сновидений.

«В моей комнатушке я оставила завещание. Оно покажется и дастся тебе в руки, только если я буду за Гранью», – вспомнил он слова Ри.

Хоть бы не найти его, думал оборотень, тогда он точно будет знать, что она жива и вернется. Мальчишку он магу отдавать не собирался. В крайнем случае поедет с ним в столицу.

– Лудим, – окликнул он стражника, – я нужен вам еще?

– Нет, охраны хватает, а что?

– Да я бы пробежался, сил нет еле тащиться!

Тот понимающе кивнул и Тларг свернул в ближайшие придорожные кусты. Спустя пару склянок из них выскочил здоровенный белый волк и, напугав лошадей, стрелой помчался в сторону города.

Табола проводил его задумчивым взглядом.

В пригороде оборотню пришлось принимать человеческое обличье. В Каралате много конных, да и повозок тоже, не стоит устраивать переполох. Так чего доброго и на вилы поднимут. До трактира он бежал, а ворвавшись вдруг замер. По кухне в лучах солнечного света, пробивающегося сквозь занавески, танцевали пылинки. Холодный очаг зиял темной пустотой, а во всем Доме царила мертвенная тишина. Трактир казался заброшенным и каким-то грустным.

– Завтра же откроемся! – вслух сказал он. И от звука собственного голоса поморщился, настолько неуместно тот прозвучал в этой тишине.

Оборотень прошел в зал, отдернул все занавеси на окнах, впуская солнечный свет, растопил камин, зашел за стойку и нацедил себе кружку пива. Неторопливо выпил ее и только тогда отправился в комнатку Ри. Мужчина понимал, что намеренно оттягивает этот момент. Сначала так торопился, чтобы убедиться, что она жива, нет никакого завещания, а теперь вот боялся. Боялся, что зайдет сейчас туда, а на ее топчанчике лежит зловещая бумага.

Он собрался с силами, подошел к двери и резко распахнул ее. На топчанчике лежал лист бумаги…

Карн Д’Эмьен

Как любит говорить Табола, после боевых действий работа только начинается. Мало установить и схватить преступника, надо еще доказать, что он преступник. «Черный волшебник», видимо, не исключал, что может быть раскрыт и подготовился к такому исходу.

В результате вместо места преступления и данных по ритуалу, которые так хотел получить Глава, они получили воронку с трухой и труп ведьмака. Еще и девчонку потеряли. Ее действительно жаль, могла бы быть очень полезной на службе Империи. Такой дар! И почему Нареш ее скрывал? Или, может, сам не знал, что у него дочка есть. Хотя нет, такого быть не может. Ведьмаки точно знают и о наличии, и о количестве своих отпрысков. К тому же ведьма была обучена, причем очень хорошо обучена, самоучкам такой пласт знаний и не снился даже при наличии книг и гримуаров. Торбу Рины с зельями, порошками, ведьминскими инструментами и гримуаром прибрал Табола и, скорее всего, поинтересоваться ей не даст. Разве что Наставнику своему покажет. Тот в ведьмачьей магии разбирается неплохо.

Ягхр, совсем забыл про Тобинга. Надо кого-нибудь послать за ним в поместье градоправителя. Свой отчет о действиях и «помощи» ведьмака он составит. Пусть учится дальше, помогает, но к своему отряду Карн его больше не допустит. Правильно его Рина обозвала: бесполезное созданье.

Опять эта девчонка вспомнилась. Как-то там Джесс? Он, кажется, вообще успел влюбиться. Огненный правил каретой пана Казика, в которой они везли графиню. Не то, что бы из-за статуса, чай, в телегах вон и породовитее валяются, а все же не хотелось нечисть (или все-таки нежить?) рядом с живыми людьми перевозить. Рядом с магом на козлах пристроился светловолосый парнишка, которого Табола нашел в каких-то трущобах. Мальчишка единственный, кто не скрываясь вытирал слезы. Джесс что-то тихо ему говорил. Успокаивал. Ладно, с внезапной любовью огненного потом разберемся.

Сейчас нужно было добраться-таки до Каралата, не забыв захватить маркиза Вышевского из того вон лесочка, распределить всех по подвалам Крепости Стражи, провести первые допросы, собрать доказательную базу, хотя бы письма ведьмака найти, и уговорить Лудима ехать в столицу. Первые обернувшиеся за столетия перевертыши. Это возрождение расы? Как только новости дойдут до обортнических кланов, если уже не дошли, сюда миграция начнется. Кому-то нужно будет с этим что-то решать.

Еще накануне Карн послал весточку герцогу Асома от имени Рикарда Модро с сообщениемо том, что твориться на его землях. Обязан был. Несмотря на то, что и «черный волшебник», и его клиенты подлежат Высшему императорскому суду, владетель этих земель должен быть в курсе. Он, конечно, сейчас носится по герцогству как бешеная собака в поисках украденной Печати, но именно его люди проморгали и запрещенные ритуалы, и похищения. Если б Табола не прибыл, то… даже думать страшно, сколько бездушников мог породить ведьмак. Или, если бы ведьма не опознала в графине это существо? Столько если, что Карн уже не верил в счастливое стечение обстоятельств. Что-то в этом мире меняется и к чему приведут эти изменения, к худу ли к добру, уже не столь важно. Нужно просто быть к ним готовым. Он чувствовал, что надвигается ураган и они сейчас в самом его эпицентре!

В город они въехали после полудня. Все арестованные отправились отдыхать по уютнымкамерам, а Карн, Табола и Лудим, выпив восстанавливающего зелья из ведьминской торбы, занялись бумагами, а затем и допросами. Дель Наварра вызвал сыскарей в кабинет к Лудиму и, придав каждому по «звезде» в помощь и по пинку в ускорение, отправил по адресам гостиниц и арендованного жилья «искропокупателей» с обысками. Мог бы и сам заняться, но сейчас было важнее провести допросы. Итак некоторые уже успели одуматься и продумать линию защиты, мол, обманули, не виновен, ягхрово любопытство, яхгр попутал и так далее.

Впрочем, отговорки не блистали разнообразием. Сейчас Карн сидел в допросной, попивая горячую крепкую каву, и рассматривал одного из клиентов «черного волшебника». Молодой виконт Цорга, второй сын ровернского графа, богатый и забалованный маменькой так, что молоко до сих пор на губах не обсохло, сидел напротив и пламенным взором старался прожечь в бывалом разведчике дырку.

– Не старайтесь прожечь во мне дыру взглядом, искры в вас нет, господин Цорга, – смехнулся Карн. Сегодня его взглядом пытались не только прожечь, но и заморозить, воспламенить и стереть в порошок. Не его дело вести допросы? Конечно, не его. Но за неимением, как говорится, гербовой бумаги пишем на лопушках. Карн умел и вести допрос, и пытать доводилось, и даже приводить приговор в исполнение.

– Я тебе не господин, ублюдок, а ваше сиятельство, – огрызнулся щенок.

– Так вот, господин ваше сиятельство, – спокойно продолжил тот, – как давно вы знакомы с бароном Рималем, где произошла сия судьбоносная встреча и сколько вы пообещали за проведение черного ритуала?

– Понятия не имею кто это и ни про какой ритуал не знаю! Я требую законника и разговаривать с вами не собираюсь. Я виконт и разговаривать буду в присутствие законника с имперским следователем, а не непонятно с кем!

– А я что? Забыл представиться? – Карн достал серебряный жетон магического сыска, – Карн Д’Эмьен, Магический Сыск.

Должность называть не стал, чтобы не врать.

– Монетку-то в ручки возьмете, чтобы проверить подлинность? – и выложил жетон на стол перед виконтиком.

Тот посмотрел на него как на что-то донельзя противное. Но ручонку таки протянул, тронул пальцем и тут же его отдернул. Обжегся.

– Убедился, – не спросил, а подтвердил маг, – теперь разговаривать будем или законника ждать. Ты, мальчик, учти, что сейчас в твоем арендованном доме идет обыск как и допросы твоих людей. Кто-то что-то да скажет, кто-то да укажет, где ты переписку прятал, а, может, и еще какую запрещенку найдут. Даже, если ты откажешься сейчас со мной разговаривать, то следующими будут имперские песочники в Нисмане. Им ты не ответить не сможешь. Это у меня васти пытать тебя нет, а у них очень даже.

– Я не виноват, ягхр меня попутал, – уже не так уверенно и спесиво произнес виконт.

– Делать ему больше нечего. На вопросы отвечай. Где и когда познакомился с Рималем?

– Три года назад в Цорине в кабаке, – нехотя ответил он. – Столице нашего графства, трактир «Золотая ель».

– Дальше, – бросил Карн и секретарь в углу допросной приступил к конспектированию показаний.

– Мы с друзьями поехали расслабиться. Он с компанией тоже там был. В какой-то момент познакомились, выпили за знакомство. Я пригласил их в замок погостить на пару дней, принять участие в охоте. Отец как раз по делам к герцогине отправился, дома только Гуннар был.

– А Гуннар у нас кто?

– Старший брат, наследник, – буркнул виконт.

– То есть Гуннар Цорга тоже знаком с бароном?

– Да, я их познакомил, но брату барон Рималь не понравился. Не нашли общего языка. Поэтому мы на два дня уехали на охоту, как раз кабан пошел.

– Ты хороший охотник? – вдруг спросил маг.

– Не особо, я на охоту больше погульбанить вдали от присмотра езжу. Иначе либо отец, либо Гуннар, либо матушка затягивают свою волынку, что мне учиться надо управлению, или выбрать свою стезю… Наследства грозятся лишить. А что там того наследства? Я ж младший сын, да и не одаренный как Гуннар. Тогда барон и сказал, что есть ритуал разжигания искры. Я клянусь вам честью рода, что не знал ничего о ритуале! Думал, что практика магическая есть для потомков магических родов, чтобы искра вспыхнула!

– Ну и почему тогда ты об этом отцу или брату не сообщил? Чай, маги, подсказали бы!

– Ага, как же! Да они о своей магии пекутся так, словно она только им и принадлежит. Я даже ни одну магическую книгу в доме открыть не могу! Начаровали специально, чтобы секретов не выдавать! А я тоже может маг… – виконт надулся как мышь на крупу.

Что ж, подумал разведчик, понятно на что ведьмак подцепил этого. На обиду на вселенскую несправедливость. Почему у отца, брата и даже сестер искра есть, а у него, младшенького и такого хорошего – нет. А нет ее у тебя, парень, потому что нагуляла тебя маменька. О чем папеньке прекрасно известно, но решил не губить невинную душу и принять тебя в род. Только вот родовых способностей это тебе не даст.

Подобный диалог повторился у Карна уже пять раз. Пять мальчишек высоких или богатых купеческих родов, обделенных искрой. Пять жизней полных зависти и обид. А чем его, вот этого конкретного обидели-то? Жил и горя не знал. Ел-пил вдоволь, одет-обут, даже отец его в род ввел, хотя мог бы выгнать жену взашей вместе с приблудом. В Роверне нравы строже. О нем заботились, учили его, любили даже. Нет же! Искру ему подавай!

Даррен Рималь, по всей видимости, колесил по стране и искал вот таких вот обиженных мальчишек. Теперь зная биографию самого «черного волшебника», Карн понимал, что тот искал таких же как он сам. Что собирался делать? Посадить в каждом графстве и, если получится, герцогстве по своему человеку? Наверняка же план был не просто заработать денег. Перспектива вырисовывалась нехорошая.

Закончив с виконтом Густавом Цорга, маг отдал приказ увести того в камеру и отправился в кабинет Лудима. Ему нужно было обсудить это с дель Наварра, просмотреть отчеты об обысках и допросах свитников и челяди задержанных, а также решить как поступать дальше. Хорошо бы герцог Асомский выделил дополнительную охрану из собственной дружины и пару галер, чтобы переправить весь этот детский сад в Нисману. Не хотелось больше нужного напрягать и дробить свою команду. Джесса бы вообще в отпуск отправить, на парня смотреть страшно. Хорошо, что ведьмак сам издох, а то отмазывай потом своего, факты тасуй, прикрывай. Нет, не доплыл бы Рималь до Нисманы живым. Огненный не глупей него и приказ: брать живым – слышал, и понял для чего это нужно. Нет, все-таки надо сказать «черному» спасибо, работу он им облегчил. Если б еще ведьма не погибла…

В кабинете Лудима был так накурено, что не спасало даже открытое настежь оборотнем окно.

– Закройте окно, холодрыга же! В подвалах, между прочим, тоже не лето! – недовольно буркнул Карн.

– Прости, – сказал Табола, отложил трубку, встал и закрыл окно. Потом швырнул молнию из пальцев камин и дрова в том загорелись. Их, конечно, немного разметало, ну так, несколько полешек в щепки. – Еще раз простите, еще не привык к новому навыку.

Лудим, как ни странно сидевший на стуле посетителя и перебиравший карточки с делами, вкладывая туда новые листы и делая пометки, даже не отреагировал. Оборотень выглядел уставшим. Впрочем, и Табола, и сам Карн, скорее всего, были не краше.

– Предлагаю на сегодня закончить и немного поспать. Хорошо было бы и чего-нибудь поесть.

– Пойдемте к Тларгу, – вдруг произнес Лудим, – мои передали, что он уже открыл трактир. Народу сейчас там немного, а что поесть и выпить точно найдется. Иначе я свихнусь.

– Да, нужно развеяться и сменить обстановку. Основная работа сделана, осталось разобраться с графиней. Я ее лично закрыл в камере и запечатал магией. Даже стражник не сможет отпереть дверь, даже если заставят, даже если сам захочет. Там направленное воздействие нужно будет. Причем неслабого уровня, не ниже моего точно, – отозвался дель Наварра и начал собираться.

Настая

Они с Михом поселились в домике семьи Светлана. Он был гораздо больше, чем ее хатка и квартира Миха вместе взятые. Да и оставлять детей на соседку не хотелось. Она, конечно, баба добрая, да у нее и свои заботы имеются. Никому-то чужие дети не нужны. Это Настая поняла уже давно, когда еще своих одних на ночь оставляла на соседей. Не были они тогда ни присмотрены, ни нормально накормлены, ни одеты. Сейчас в одной комнате ютились старшие, в другой младшие, а для них Мих сколотил широкий топчан в горнице рядом с печью. Раньше-то Светлан закрыл две комнаты и занавесил двери ветошью, чтобы отапливать не весь дом, а только горницу, поставил лавки рядом с печью, чтобы спать было теплее. Куда тут теплее-то? Крыша была худая, она кое-как затянуты бычьими пузырями, а то и заткнуты старыми отсыревшими подушками, глиняный пол – холодный.

Домик преобразился буквально за пару дней. Крышу Мих с товарищами и соседями перекрыли, навес-дровник сколотили, печь подправили, стены глиной промазали и побелили, окна застеклили… Много ли надо? Оказалось, что много, если хозяина не было. Не считать же таковым худосочного тринадцатилетнего мальчишку, который не знал куда кинуться и что делать, лишь бы младшим на еду было. Хоть какую-то.

Этим утром Настая встала рано. Затопила печь и решила приготовить ринкины любимые колобки, яичницу с тонкими полосками вяленой говядины, поставить вариться ягодный компот. Вчера они купали детей огромной лохани перед печкой и сейчас та, пусть и слитой водой мешалась. Она потянула ее за край, чтобы переволочь в сторону, но услышала хриплый со сна голос Миха.

– Куда потащила? Оставь, нечего тяжести поднимать!

Он споро встал, натянул портки и рубаху, поднял огромную лохань и перенес ее в угол, поставив на бок. У девушки от такого проявления заботы, казалось бы, мелочь же, она б и сама отволокла, появились слезы на глазах. Она обняла мужчину, прижалась к нему всем телом и уткнулась куда-то в плечо всхлипывая.

– Ну ты чего? Чего ты? – как обычно растерялся от женских слез Мих. – Всё же хорошо.

Он обнимал девушку, поглаживая по голове и пытался шептать что-то утешительное.

– В том-то и дело, что хорошо! – вдруг произнесла она. – Такого просто быть не может. Всегда так со мной было! Если что-то хорошо, то за углом обязательно ждет беда! Я боюсь, Мих, очень боюсь. Тларг и Ринка уехали не пойми куда сражаться со страшилищем, трактир закрыт, а у нас дети…

– Количество которых увеличивается не по дням, а по часам! – улыбнулся тот. – Не горюй. Мы вместе, а, значит, со всем справимся! Тларг и Ри скоро вернутся, мы откроем «Волков» и все будет еще лучше. Вот увидишь! Я позабочусь о вас. О вас всех!

Она еще несколько раз всхлипнула и успокоилась. Умылась в рукомойнике и занялась завтраком. Впрочем, Мих помогал и колобки лепить, и мясо нарезал на тонкие полосочки и ягоды на компот перебрал и помыл. В окна светило яркое осеннее солнце, заливая комнату золотистым светом. Сначала проснулись младшие дети и выползли на кухню сонно потирая глазки. Светлановы малые еще стеснялись, не могли поверить, что все хорошо, всегда есть еда, никто их не обижает, поэтому показывались из комнаты по чуть-чуть. Сначала любопытный нос вылезет из-за косяка, потом глазки, потом и весь ребенок осторожно выйдет.

Первые дни они прятали еду. Под подушками и тюфяками, в дровнике, под тростниковыми циновками. Настая и Мих «запасы» не трогали. Лишь предлагали за столом добавки. Сейчас мальчик и две девочки уже были посмелее, начали общаться со взрослыми, спрашивали что-то. Самая маленькая, Сандра, была ровесницей ее дочке и девочки ходили везде вместе и вместе цеплялись за ее юбку.

Марк подал голос, когда вся семья, да-да, семья, уже сидела за столом. Этот удивительный малыш крайне редко плакал, а еще реже плакал без причины. Вот и сейчас он требовательно проорал из комнаты: Эээ! Это означало, что он встал и спрашивает, где, собственно, все и почему его никто не берет на руки! Подать ему сюда человека, он – существо социальное!

Он уже уверенно вставал на ножки, держась за какую-то опору, но самостоятельных шагов пока не делал, предпочитая передвигаться на четвереньках. Ходил, только если его держали за ручки. Мих показал любимой жестом оставаться за столом, а сам пошел за маленьким чародеем.

– Настая, – раздался его удивленный голос из комнаты, – иди-ка сюда.

Девушка поднялась и прошла к нему. Марк сидел в кроватке, перевезенной сюда из «Снежных волков» и любовался разноцветными шариками, похожими на мыльные пузыри. Те так же лопались через склянку-другую. Тогда Марк выпускал из ладошек новые и опять зачарованно на них смотрел.

– Ну а что ты от него хотел, если у него мать ведьма? – спокойно сказала Настая, прошла в комнату и взяла ребенка на руки, – Ну что? Напрудил, нет? Тогда на горшочек и кушать!

Она усадила Марка на горшок и открыла сундук, чтобы достать чистые полотняные штанишки и рубашечку. Потом похвалила малыша за полный горшок, одела его и понесла в горницу, здесь усадила на стульчик и поставила перед ним ним тарелку с творожком. Тот сразу запустил в нее обе руки и попытался так же обе сразу облизать.

– Ведьмак недорощенный, – улыбнулся Мих.

День шел своим чередом, когда в дом постучался мальчишка из посыльных и передал, что господин Тларг как можно скорее ждет их в трактире «Снежные волки».

– Еще что передать просил? – навис над ним Мих.

– Только что пора бы уже и на работу выйти. Но эт он не вам, эт он ворчал под нос. Всё, – произнес тот и уставился на кухаря в надежде на мелкую монетку.

– На вот! Денег нет. – сказал тот и сунул посыльному сверток с пирожками.

– Спасиииибо, – внезапно расцвел тот и сглотнул. По правде, пирожки в кульке стоили дороже медьки, один такой не меньше трех стоит.

Они быстро собрались, взяв с собой Марка и младших девочек. Алатай оставался за старшего. Соседку тоже предупредили, что на работу, скорее всего, на всю ночь, пусть присмотрит. Все-таки в доме оставалось четверо мальчишек самого что ни на есть приключенческого возраста. Мих, прекрасно это осознавая, дал им задания: мостки доколотить (там осталось-то несколько дощечек прибить), сорняки высохшие на огороде выдрать (весной сажать будет, а тут осот в полный его рост), воды в бочку домой натаскать, огонь в печи поддерживать, рыбы на завтра наловить. Для пацанов то и не задания, а больше развлечения.

– Хорошо, что новую лодку я вчера вытащил и перевернул. Чай не осилят ее на воду спустить. Что-то мне боязно… – говорил он Настае, пока они шли до трактира. Она только улыбнулась, боязно ему… заботится, привязался.

В «Снежных» их ждал мрачный Тларг. Белые волосы мокры и, видимо, пятерней причесаны, рубаха свежая, но одета шиворот-навыворот, белесая щетина по всему лицу (или морде?). Он сидел за столом в зале и пил пиво, или вино, или еще чего покрепче, но из пивной кружки. Перед ним лежал лист бумаги, на который перевертыш смотрел как на ядовитую змею.

– Шшшшто с ней? – прошипела Настая, ее сердце глухо стукнуло, замолчало и вновь запустилось но с утроенным ритмом. Мих успел выхватить у нее из рук Марка, который и понять-то ничего не успел, только капризно завозился и потянулся к Тларгу, заприметив того. Девочки сами отпрянули от горничной и быстро спрятались за Миха, ухватившись за штаны.

Тларг поднял на Настаю красные глаза и покачал головой.

– Как? – тихо спросила она, пытаясь совладать с сердцебиением и не допустить истерики при детях.

– Держала проклятье, чтобы все успели выйти из дома и уйти из-под удара. Сама не успела, – глухо ответил тот.

– А… точно? В искали ее? Тело ты видел? – начала заводиться девушка.

– Нет. Там было заклятье то ли тлена, то ли праха, что-то такое ведьмачье. Маги сказали, что тела не остается. Оно тоже… – Тларг глубоко вздохнул и отпил из кружки.

– Да мало ли что? Она могла успеть уйти!

– Я тоже в это верил, пока не нашел в ее комнате вот это. Он подвинул листок по столу в сторону Настаи.

– И что это?

– Завещание. Она когда уходила, то сказала, что оно дастся мне в руки только, если она будет за Гранью. Я летел сюда, чтобы не найти его. А оно лежало. Прямо там. На самом виду.

– Что там написано? – девушка подошла и села напротив оборотня, подтянула к себе его кружку и сделала глоток. Пиво. Хорошо, что всего лишь пиво.

– Чтобы мы с тобой позаботились о Марке и номер и пароль ее счетов в банке. Отдельно на траты на Марковку, отдельно – его наследство, отдельно тебе, Миху и мне суммы.

– И все?

– Еще ключ от ячейки в банке, но ее сможет открыть только Марк, когда достигнет 16-тилетнего возраста.

– Больше ничего? Никаких указаний?

– Нет.

– Никакого письма? Никому?

– Нет.

– Значит, она жива! – уверенно сказала девушка. Встала, взяла Марка на руки и произнесла, – Давайте открывать трактир. Мих, проверь запасы, давай что-то сделаем на ужин, стражникам надо ссобойки приготовить, маг придет голодный вечером. Нечего сидеть и горевать!

Все это время кухарь стоял оглушенный новостями. Потом аккуратно отцепил руки девочек от своих штанов и поманил их за собой на кухню. Там он найдет чем их занять.

Уже пару наров спустя в трактир заглянули стражники. Поздоровались и Тларг, приветсвовавший их за стойкой, передал им «ссобойки». Чуть позже зашли еще ребята. Эти только сменились и решили поужинать и выпить в трактире, позже подтянулись те, кто был вместе с ним там… в арендованном поместье Сарагоссе. Они молча выпили за стокой пива, попросили чего покрепче.

Когда на улице уже совсем стемнело, а детей уложили в комнате Рины, в трактир пришли маги и Лудим. Тларг запер вход и они все вместе, сдвинув столы и приглушив свет, расположились в зале.

Табола дель Наварра

Даже не думай! Приказал он себе и не думал. Не думал, пока вел допросы, не думал, пока составлял и рассылал сообщения в столицу и заинтересованным герцогам. Не думал. Только курил трубку за трубкой. Даже табак почти закончился. Не думал, до тех пор пока не пришел в «Снежных волков» и не увидел ее завещания.

– Она жива, – резюмировал он, пробежав глазами сухие строчки с минимумом слов. – Эта паршивка напугала нас всех, но спаслась! Теперь я уверен.

– Настая то же самое сказала! Почему вы так уверены? Она же сказала, что оно дастся мне в руки, если она будет за Гранью, иначе я просто его не увижу! – в который раз повторил Тларг.

– Потому что ТАК не прощаются! По-крайней мере, не Рийна!

Карн и Лудим смотрели на Таболу с сочувствием.

– Ты же провел поиск по вещи и сам сказал, что ее нет среди живых, – осторожно напомнил маг.

– Тогда, может и не было, а сейчас она очень даже хорошо себя чувствует! Только ге-то очень далеко. На грани восприятия.

Табола заметно расслабился и даже улыбнулся. Опять принялся раскуривать трубочку, а на лице словно разгладились морщины, появившиеся за последние несколько наров.

– У тебя тут все еще кормят? – обратился он к оборотню.

– Ой, я склянку! – подскочила Настая, которая сидела тут же за столом. Раньше господа никогда ее не приглашали за один-то стол, а сейчас. Сейчас другое.

– Я помогу, – подхватился Мих. Через каких-то несколько склянок стол был заставлен тарелками с запеченным мясом и рыбой, нарубленной зеленью, горшочками с тушеным картофелем и разными соусами. Здесь же Настая поставила несколько пыльных бутылок с вином из личных запасов Тларга, а Мих принес свежевыпеченные лепешки.

– На хлеб времени не было, опара к утру будет готова, – смущаясь пожал он плечами.

– Садитесь давайте все! – скомандовал Лудим, – у нас был тяжелый день.

– Я бы сказал тяжелые сутки, – подхватил Карн.

– Несколько суток, – поправил Тларг и ухватил Настаю за завязки фартука, та собиралась скрыться в кухне, – сказано же – все!

– Спасибо тебе! – сказал Табола, посмотрев на девушку, – за веру в то, что она жива. Даже я уже почти отчаялся.

Та смутилась и Мих притянул ее за талию к себе и легко поцеловал в висок.

– А вы расскажете, что у вас там было? – осторожно спросила горничная.

– Давайте сначала вы, – предложил виконт дель Наварра, – мы итак сейчас начнем дела обсуждать и вы наслушаетесь. Как Марк?

– Ой, он хорошо. Наверху с моими девочками спит. Мы же переехали в дом Светлана, считай усыновили-удочерили всех. Да и удобнее так, чем бегать туда сюда или в мою маленькую хатку всем перебираться. А дети же там! Жалко! Кстати, Светлан же вернулся? Домой не приходил, мы сюда сразу после того как Тларг посыльного прислал побежали.

– Вернулся. Все с ним хорошо, – только успел Лудим это проговорить, в дверь постучали.

На пороге обозначился вышеупомянутый Светлан с братьями и сыновьями Настаи и пан Вишневецкий собственной персоной.

– Дядько Богдан, Светлан, мальчики, – кивнул всем Табола, – присоединяйтесь. Мы тут о делах.

Мих вздохнул и пошел закинуть еще замаринованного пару наров назад мяса над углями.

Мальчишек быстро покормили и отправили наверх спать. Пан Богдан и Светлан остались за столом. Парнишка несколько смущался, но командир, когда тот собрался было уйти, хлопнул его по плечу:

– Негоже, друже, уходить с застолья. Если мы в битву с тобой шли, то и хлеб преломить можем. Привыкай быть мужчиной и не только шашкой махать, но и мыслить.

Никакой битвы-то особо не было, да и шашкой никто не махал, но суть седоусый воин передал верно. Светлан, преисполнившись гордости, остался и подал голос первым.

– Пани Настая, пан Мих, дякую вам! И за хату, и за мелких моих. Я уж и забув, шоб дома все так ладно було… – парень несколько замялся.

– Пожалуйста, – ответил кухарь, – надеюсь, ты не в претензии, что мы ваш дом заняли? В наших уж больно тесно бы было всем вместе!

– Да вы шо! Оставайтеся навсегда! – горячо воскликнул он и смутился. Он учился обходиться без своего дикого западного суржика, но пока на эмоциях не всегда удавалось.

– Вот так я и стал многодетным отцом! – резюмировал Мих и рассмеялся, а за ним «смешинку» подхватили все.

Даже Табола, как он за собой отметил, ржал как конь. Это был смех облегчения. Смех несколько истеричный, но неизменно настигающий тех, кто стоял на краю гибели или потери и избежал ее.

Рийна Наварра

Ягхр бы побрал эту труху! Я ругалась сама на себя отплевываясь и одновременно пытаясь осмотреться и понять, где оказалась. Оставалось лишь надеяться, что вынесло меня не в императорские покои. Иначе отбрехаться будет сложновато. Да и сил для этого брехания не было. Я выплеснулась практически вся, одномоментно потянув на себя силы всех лей, до которых смогла дотянуться.

Сейчас я практически ничего и не видела, глаза слезились от мусора, в горле першило и сил, чтобы подняться не было. Так, пол деревянный прохладный, но не ледяной, доски не окрашены, но отполированы, видимо, годами до паркетной гладкости. Это я щупала пространство вокруг себя руками. Ага, вот слева стена деревянная, тоже прохладная. Ну точно не императорские покои. Правая рука ни до чего не дотягивалась. Я еще какое-то время полежала прислушиваясь. Если в месте, куда я попала и есть кто-то, то сейчас либо спит, либо не дома. Надо отстегнуть флягу с пояса и промыть глаза. Моя торба со всеми порошками и прочим скарбом осталась где-то там за оградой поместья Сарагосса. Надеюсь, когда будут уходить, приберут с собой. Жалко будет если нет, там столько готовых хороших зелий.