Текст книги "Опасное искусство (СИ)"

Автор книги: Кальтос Кэмерон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)

Агронак заступился:

– Дай ему в себя прийти, в самом-то деле.

– Да нет, всё нормально. – Рэл вытер выступивший на лбу пот. – Это была магия.

– Чья? – Редгард имел право удивляться. – Ты же сам фокусник тот ещё!

– Если бы это был каджит, я бы подпалил ему шерсть, не сомневайся. – Габриэль говорил спокойно, сам пытаясь осознать, как такое произошло. – Это кто-то с трибун.

Овин с досадой покачал головой.

– Колпак-то у тебя хорошо сорвало… Кому понадобится колдовать, когда люди приходят на Арену, чтобы посмотреть на славную равную битву и выиграть на этом немного денег? Ставки большие у нас не делают, так что смысла мешать поединку я не вижу.

Орк одобрительно усмехнулся.

– Тем более все знали, что сегодня ты бьёшься.

– Все на Синюю и ставили, – согласился Овин.

Однако Габриэля они не убедили.

– Думаете, я допустил бы такое, если бы всё было так очевидно?

– Да верю я тебе! – Овин успокоился. – Только как теперь что-то докажешь?..

– Никак, – ответил за Габриэля орк. – Для всего Сиродила ты мёртв.

Габриэль понимал, что так и будет.

– На арену я не вернусь, так?

– Мне жаль, – отозвался Овин. – Я бы и сам с радостью посмотрел на твои следующие поединки, но для публики ты покойник. Арене нужны такие бойцы, как ты, но ей не нужны скандалы. Ты ведь знаешь, что для побеждённых не ищут целителя – для них роют могилу.

– Я понял. – Рэл не любил, когда ему разжёвывают что-то и без того понятное. – Но раз ты так переживаешь за свою репутацию, почему не дал мне умереть?

– Рэл, – редгард разочарованно вздохнул, – я ведь сразу разглядел в тебе бойцовскою жилку, знал, что ты не из тех самоубийц, которые обычно сюда приходят. Не хотел, чтобы ты сдох, как остальные.

Габриэль молчал какое-то время, обдумывая это, а потом тяжело поднялся на ноги и выпил сразу три зелья.

– Спасибо. Благодаря целительной магии я быстро пойду на поправку, так что не вижу смысла задерживаться и мешать бойцам тренироваться.

Овин заметно погрустнел.

– Уходишь?

– Ухожу.

Редгард пожал протянутую руку и понимающе кивнул. Агронак похлопал Рэла по спине широкой ладонью, посоветовав:

– Я бы всё же поговорил с Гундолином…

– Бывай, Серый Принц. – Габриэль улыбнулся ему. – Я приду посмотреть на твои бои.

Орк усмехнулся, и Габриэль зашёл в казарму за своими вещами. Он снял помятые гладиаторские доспехи и надел чистую льняную рубаху, пряча под неё длинную косу, по которой его многие могли узнать. Он всегда заплетал волосы, чтобы они не мешали тренировкам и поединкам. Пристегнув к ремню ножны с мечом, он снял с гвоздя на стене потрёпанный плащ и спрятал им оружие. Смуглого худого лица практически не было видно за тенью глубокого капюшона, и Рэл, убедившись, что ничего не забыл, покинул Кровавый зал, совершенно не жалея о разрушенной карьере. Когда-нибудь это должно было закончиться, и, пожалуй, такой финал был самым благоприятным из всех возможных.

Обезболивающие зелья подействовали сразу же. Габриэль поднялся по лестнице на поверхность, ощущая только слабость в теле, и оказался у главного входа. Босмер, уже закрывший входные ворота и подсчитывающий заработанные Ареной деньги, мельком посмотрел на парня и продолжил своё монотонное занятие, жестом велев не мешать. Пришлось ждать, когда Гундолин остановится на круглой сумме.

– Много на мне срубил?

– Ненавидел твои бои за то, что на тебя все ставили и выигрывали, но сейчас я тебя зауважал, – с сарказмом ответил эльф, разминая плечи.

Рэл усмехнулся.

– Обязательно надо сдохнуть, чтобы тебя начали уважать?

Гундолин решил не продолжать эту тему.

– Как ты?

– Выкарабкаюсь. Среди посетителей был кто-то подозрительный?

– Например?

– Чародей.

Эльф вздохнул.

– Ряженого в мантию клоуна не было. А там – откуда ж мне знать, кто из них чародей?

– Может, кто-то на Жёлтых ставил?

– Ставили, – он почесал щетинистый подбородок, кивая. – Был один данмер, поставил на Джа’Эриса неприлично много, словно был уверен в его победе. Подозрительно, учитывая, что все на тебя ставили.

– Как выглядел?

– Средних лет, худой, в красной шёлковой рубахе и с ирокезом на голове. Похоже, что из Морровинда.

– Не запомнил, куда направился?

– Как же. – Эльф фыркнул. – Так ограбил меня! К Дендрарию свернул. Дальше не знаю, поспрашивай. Не светись только особо.

– Постараюсь. Спасибо, Гундолин.

– Давай. – Босмер улыбнулся. – Свидимся.

Габриэль развернулся и, отворив запертую на засов металлическую калитку, покинул Арену. Он понимал, что сейчас не отыщет этого данмера, но полученная от Гундолина информация прибавила уверенности. Миновав двух молодых бойцов, тренирующихся под открытым небом, он взбежал по лестнице в другой район города и оказался в цветущем саду. От поспешных движений рана вновь засаднила, и Габриэлю оставалось только смириться с тем, что ему ещё долгое время придётся восстанавливать силы.

Пыль и шум Арены сменились красотой и умиротворённостью Дендрария. Здесь гордо возвышались ровные аккуратные деревья среди белокаменных стен и величественных статуй Девяти Божеств, арки и колонны окружали небольшие кустарники, росли пёстрые цветы, опыляемые шмелями и пчёлами, и где-то в зелени крон мелодично пели голосистые птицы. Всё это притягивало ценителей природы и естественной красоты, потому Дендрарий славился среди художников, поэтов и музыкантов. Здесь часто можно было встретить живописцев, композиторов и влюблённых, гуляющих за руки и тайно целующихся на скамьях, затерянных среди пышных веток кустов с крупными ароматными бутонами.

Габриэль любил это место. Порой ему казалось, что эта часть города и городом-то вовсе не являлась, потому что здесь было тихо и спокойно. Дендрарий обходили стороной проблемы и суета, преследующие каждого в Торговом районе или на Площади Талоса, здесь не пахло рыбой и дешёвым пивом, как пахло в порту, здесь не случалось бытовых перепалок, знакомых Эльфийским садам. Дендрарий будто жил своей жизнью, отчуждённый от столицы, он дышал, словно что-то одушевлённое и великое. Он был маленькой частью леса, раскинувшегося бескрайним зелёным полотном за стенами города, и в нём сохранилась та первозданная магия, которая опутывает каждого, кто хоть раз бывал на природе вдали от людей.

Рэл прошёл по вымощенной камнем дороге мимо играющих на траве детей и остановился в центре, оглядываясь и присматриваясь к окружающим. К вечеру здесь собиралось много людей, отдыхающих в остывающей тени деревьев, но Габриэля интересовал кто-то, кто мог видеть того данмера. Взгляд зацепился за молодого парнишку в оборванных одеждах. Он сидел под деревом, прислонившись спиной к коре ствола, и безразлично жевал травинку, наблюдая за небом. При нём не было ни оружия, ни кошелька, его волосы были взъерошены и спадали на лоб грязными тёмными локонами, однако парень выглядел абсолютно счастливым и безмятежным.

Габриэль подошёл ближе и опустился перед ним на корточки, доставая из кармана две блестящие монеты.

– Почему-то я уверен, что ты сможешь мне помочь.

Глаза имперца загорелись жаждой лёгкой наживы, но на его лице не дрогнул ни один мускул: он всё так же отчуждённо жевал травинку и без интереса наблюдал за Дендрарием. Гордый.

– Может быть, смогу, – лениво протянул он с лёгкой хрипотцой. – Смотря о чём попросишь.

– Сегодня после обеда здесь проходил данмер, – начал Габриэль, не разводя длинного предисловия. – Шёлковая алая рубаха, ирокез. Скорее всего, чародей. Видел такого?

– Ну видел, – с неохотой ответил парень. – Даже знаю, кто он. – Габриэль понял намёк и достал ещё одну монету. Имперец продолжил: – Профессор Коллегии. Часто гуляет здесь с молодой эльфиечкой, наверное, ученица. Зовёт его Даэрном.

– Даэрн, – постарался запомнить Габриэль и, поднявшись, бросил монеты на траву рядом с парнишкой. – Спасибо.

Тот неожиданно добавил:

– Знаешь, я тут повадился ходить в одно заведение по вечерам… часто его там вижу. – Рэл усмехнулся тому, как умело бродяжка вытягивает из него деньги, но всё же заинтересовался, поигрывая на солнце ещё одним септимом. – Таверна “Всех святых” у Храма.

– Сегодня лучше не ходи туда, – посоветовал бретон.

– Не боишься, что, когда стража найдёт его труп, я расскажу им о тебе?

Габриэля позабавил этот наглец. Он наклонился чуть ближе, отодвигая край плаща, чтобы было видно меч, и вкрадчиво прошептал:

– Не боюсь.

Больше вопросов не возникло, и Рэл направился к Храму Единого. Он не спешил делать однозначных выводов, но что-то ему подсказывало, что именно Даэрн был виновен в исходе сегодняшнего поединка.

Храмовый район встретил его огромным сияющим в закатных лучах куполом, под которым застыло монолитное изваяние Бога-Дракона. Габриэль был ещё ребёнком, когда наступил Кризис Обливиона, поэтому он смутно помнил рассказы о битвах того времени. Говорили, что последний наследник правящей династии обратился драконом, воплощением Акатоша, чтобы противостоять вторгнувшемуся в Тамриэль Дагону. После победы огненный дракон застыл камнем на алтаре. Габриэль не верил в эту байку. Он верил в битву под Брумой, где сложили головы тысячи солдат и ополченцев, среди которых был и его отец. Он верил в разрушенный Кватч, в котором до сих пор шли восстановительные работы, и в огромное кладбище, оставшееся после вторжения в него даэдра. А в то, что богам было какое-то дело до смертных, он не верил уже давно.

Терребиус приблизился к невзрачному серому зданию, над дверью которого покачивалась старая вывеска с названием, и вошёл внутрь, осматриваясь. В таверне к концу дня начинал собираться народ, и в её стенах становилось тесно, шумно и душно. Здесь было темно, закатный свет не проникал в узкие окна, выходящие на городскую стену, поэтому на столах стояли зажжённые восковые свечи. Хозяин заведения добродушно улыбался новым посетителями, и Габриэль приблизился к нему, усаживаясь на стоящий рядом табурет.

– Чего изволишь? – поинтересовался тавернщик и сам же предложил: – Может, мёду?

– Давай мёд, – согласился Габриэль, развязывая свой кошель.

– Пять серебром, – отозвался хозяин, наливая в большую кружку янтарного напитка.

Габриэль, усмехнувшись, покачал головой:

– Цена такая, будто не разбавляешь, – но всё-таки отдал деньги.

– Попробуй, прежде чем в жульничестве обвинять. – Тавернщик не обиделся, улыбнулся в пышные усы и взял в руки другую кружку.

Мёд оказался сладким, крепким и свежим. Это напомнило Габриэлю уютные вечера в Бруме у старины Фьотрейда. Он с тоской признался, что скучает по весёлому кузнецу с раскрасневшимся от горна лицом и сильными мозолистыми руками.

Габриэль почти полностью осушил кружку, уже думая, что зря пришёл, однако дверь за спиной тихо отворилась, и в таверну вошёл тот, кого Рэл и ждал. Данмер был уже немолод, на пепельной коже с голубым отливом появились морщины, однако он был высоким и статным, и возраст только придавал его виду важности.

Даэрн сел рядом с бретоном и заказал солёную рыбу и кружку пива, принявшись увлечённо поедать ужин. Габриэль повернулся к нему.

– А я тебя видел сегодня на Арене!

– Возможно, – подтвердил Даэрн с набитым ртом, бросив на собеседника безразличный взгляд.

– Точно, ты! – Рэл отодвинул кружку и жестом отказался от добавки. – И на кого ставил?

– Жёлтая.

– Повезло.

– Тебе потом повезёт. – Данмер ни о чём не беспокоился, продолжая жевать рыбу. – Ставь в следующий раз на этого каджита – он опытный воин.

– Знаешь его? – Габриэль заинтересовался. Даже он мало слышал об этом сутае.

Даэрн кивнул.

– Брал у него пару уроков фехтования. Порой мне кажется, что меч может быть полезнее магии.

– Так ты маг? – Габриэль удачно изобразил удивление.

– Профессор, – самодовольно заметил эльф. – Преподаю в Коллегии Разрушение.

Рэл уточнил:

– Вне Коллегии преподаёшь?

– Хочешь развить свой дар? – Разумеется, чародей сразу почувствовал в Габриэле силу. – Я дорого беру.

– Как насчёт того, чтобы я тоже дал тебе пару уроков? Я неплохо владею мечом.

Данмер согласно покачал головой, и его глаза азартно заблестели.

– Джа’Эрис тоже обучал меня в обмен на магические услуги. – После этих слов у Габриэля не осталось никаких сомнений. – Так что по рукам.

– Тогда идём. – Рэл резко встал со стула, не позволяя эльфу допить пиво.

– Прямо сейчас?

– Не станем откладывать, до сумерек ещё далеко. Хочу посмотреть, каков ты в деле.

Данмер одним большим глотком осушил кружку, вытер рот рукавом, и тоже поднялся на ноги. Когда они покинули таверну, Габриэль свернул на юг, к порту. Даэрн нахмурился.

– Не лучше ли тренироваться на Арене? Там всегда есть место для новичков…

Габриэль не снимал капюшона.

– Не хочу там появляться.

– Ты преступник или вампир? – Даэрн насторожился, но не запаниковал. Это выдало в нём храброго мера, который мог за себя постоять.

– Ни то, ни другое, – отозвался Рэл, и данмер не стал отвечать.

Они вышли за городские стены и свернули направо, не доходя до берега. С холма, на котором стоял Имперский Город, открывался красивый вид на гавань с кораблями в розовой от закатных лучей воде, а за широким озером зеленели леса плотной стеной высоких деревьев. Трава была влажной и ложилась под сапогами, образовывая тонкую тропинку. Габриэль остановился и повернулся к Даэрну.

– Думаю, здесь.

– Не самое удобное место: слишком крутой склон и…

– Я знаю, Даэрн.

В глазах данмера застыл испуг, потому что он прекрасно помнил, что не называл своего имени. Габриэль медленно скинул капюшон.

– Проклятье!

В руках тёмного эльфа на мгновение засиял яркий свет магии, но Рэл успел обезвредить чародея, блокировав его магические силы мощным заклинанием безмолвия, не позволяющим колдовать.

Убедившись, что эльф больше не представляет угрозы, Габриэль подошёл ближе, вскидывая руку и перебирая в пальцах магические нити, ядовитыми жалами стремящиеся к сердцу обречённого Даэрна. Эльф сохранял гордость, но в его взгляде явственно металась дикая паника.

Габриэль чувствовал, как солнечное сплетение наполняется теплом чужой жизненной силы, и его постепенно накрывала тихая умиротворённость, приносящая с собой спокойствие и здравомыслие. Однако отступать он не собирался. Данмер упал на колени, упираясь порезанной о траву ладонью в покрывающуюся росой землю, и застонал от скручивающей боли и осознания своего безвыходного положения. Меч длинной острой лентой выскользнул из ножен.

– Знакомая картина? – Габриэль усмехнулся, зная, что ему уже не ответят, и с силой вогнал клинок данмеру в грудь. Кровь брызнула на руки и тёмный плащ, залила траву под ногами, и со склона вспорхнули две крупные птицы, встревоженные чьей-то смертью. Габриэль небрежно сбросил сапогом ещё скованное судорогой тело и, очистив клинок о край шёлковой рубахи Даэрна, которого вслух послал к Ситису, поспешил убраться отсюда.

*

– Я прошу только один бой. – Он говорил уверено и требовательно, заставляя Овина обречённо вздыхать. – Дай мне завершить начатое.

– Парень, месть не доведёт тебя до добра. – Редгард выглядел уставшим и грустным, что было ему абсолютно не свойственно. – Ты понимаешь, о чём просишь меня?

– А иначе зачем я, по-твоему, здесь? – Габриэль скрестил руки и прислонился к косяку дверного проёма. – Мне не нужны эти деньги, Овин, можешь оставить их себе.

– А если тебя узнают?

– Надену шлем, возьму топор – не узнают.

Мастер меча утомлённо покачал головой.

– Ты безумен.

– Так за это ты меня и ценил. – Габриэль больше не стал ждать и без разрешения открыл шкаф, беря с полки свои гладиаторские доспехи. – Что бы ты делал на моём месте?

– Шёл бы к бойцам, – разумно посоветовал Овин. – У них всегда есть работа для воина, и платят там хорошо.

– С бойцами у меня не заладилось. Дай мне лучший топор из арсенала.

Овину ничего не оставалось. Он провёл гладиатора к двери оружейной, открыл её и осмотрелся, беря в руки широкий боевой топор с недлинной рукоятью.

– Этот попробуй.

Рэл пару раз махнул оружием в воздухе, но быстро убедился, что ему нужно что-то другое.

– Коротковат.

Овин засмеялся:

– Тогда бердыш бери и не жалуйся!

Рэл не стал обижаться на шутку и снял со стойки небольшой нордский топор с узорчатой рукоятью, оказавшийся как раз по руке.

– Этот возьму.

– Бери два.

Редгард снял с подставки точно такой же, передал ему, и Габриэль покрутил ими в руках.

– Ты меня переоцениваешь. – Он усмехнулся, пробуя оружие. За всю жизнь ему только пару раз приходилось орудовать боевыми топорами.

– Я видел, как ты управляешься с двумя короткими клинками, – заметил Овин. – Так что не оправдывайся тем, что левый будет мешать. Возьми, лишним не окажется.

– Ладно. – В словах старого бойца всё же был смысл.

– И всё-таки зря ты это, Рэл, – упрекнул редгард. – Оставил бы всё как есть, и дело с концом.

– Послушай, Овин, – строго начал Габриэль, надевая закрытый кольчужный шлем с маской и пряча под него волосы. – Одно дело, если бы он убил меня в честном бою. Но другое, когда он лишил меня всего не своими силами. Так что иди и выстави против меня этого каджита. Мне не терпится с ним покончить.

Разведя руками и отказываясь спорить, редгард вышел из Кровавого зала. Вечером намечался зрелищный поединок.

Габриэль в очередной раз проверил своё снаряжение, убеждаясь, что всё в порядке, и поспешил выйти на бой. Вечер стоял тёплый, и солнце ещё светило, растворяясь в белом песке и ослепляя. Рэл давно привык к этому.

Напротив скалился, предвкушая очередную громкую победу, Джа’Эрис. От смерти его отделяли только две широкие железные решётки.

– Дамы и господа! – знакомо начал глашатай, объявляя начало боя. – Приветствуем вас на Арене Имперского Города! В этой битве сойдутся два мужественных гладиатора, чтобы выяснить, кто из них достоин называться лучшим! Так давайте узнаем это!

Решётки, отделяющие бойцов от центра арены, медленно опустились. Габриэль самоуверенно прокрутил топоры в руках, выдвигаясь вперёд и готовясь отразить первую атаку. Каджит со злым оскалом на морде бросился на Терребиуса и с невиданной прытью в прыжке нанёс сильный удар сверху, от которого Рэл сумел резко увернуться вправо, чтобы не рисковать сломать древко рукояти. Пропустив сутая вперёд, он стремительно развернулся к нему и сам пошёл в атаку. Удар от плеча, нацеленный в грудь, предугадать было очень просто, поэтому каджит, вовремя среагировав, поставил свой меч твёрдым блоком. Сталь топора скользнула по длинному клинку, и в это время Рэл оружием левой руки ударил по ногам противника. Сутай, будучи закалённым в боях, рассчитал этот ход и с кошачьей ловкостью отпрыгнул в сторону, готовясь к новой атаке. Он встал правым боком и уверенно рванулся вперёд, подныривая под оружие Габриэля, однако меч бойца Жёлтой команды лишь скользнул по воздуху: бретон успел подпрыгнуть, не позволяя себя ранить. В тот момент, когда каджит оказался к нему спиной, Рэл поспешил нанести решающий удар. Он со всей мощью обрушил боевой топор на противника, однако топорище наткнулось лишь на песок.

Интуитивно понимая, что за этим последует, Габриэль вовремя поднял левую руку, и смертоносный меч столкнулся со спасительным древком второго топора. Каджит безумно прорычал что-то, пытаясь пнуть бретона ногой, но Рэл, убирая топор от лезвия вражеского клинка, быстро перекатился вправо и поднялся на ноги.

– Сейчас тебе не помогут продажные маги, – холодно предупредил его Габриэль, пользуясь секундной передышкой и собирая энергию для заклинания. Сутай злобно прищурился, узнавая своего противника.

Габриэль сложил топоры крестом и выпустил магический заряд. Электрическая молния оказалась быстрее реакции каджита и вошла точно в грудь, заставляя согнуться и взвыть от боли. Заклинание было недостаточно мощным, чтобы мгновенно отнять жизнь, но Габриэль и не хотел этого.

Толпа, увлечённая напряжённой схваткой, мгновенно стихла, предвкушая развязку боя. Габриэль не собирался заставлять зрителей ждать. Он замахнулся, и топор безжалостно обрушился на голову сутая, с тошнотворным треском проламывая кости черепа и забрызгивая Терребиуса горячей каджитской кровью.

Такой казни он ещё ни над кем не вершил.

Зрители знакомо взревели, отовсюду доносились аплодисменты и какие-то отдельные выкрики, но сейчас Рэл слышал только хрип уже мёртвого каджита. Он с силой выдернул оружие из черепа, ногой толкнул труп на землю, и густая кровь покрыла белый песок, образовав большую тёмную лужу.

Голос глашатая перекричал восторженный шум толпы:

– Добрые люди! Сегодня гладиатор Синей команды доказал своё превосходство и заслужил наши овации!

Габриэль, давно перестав обращать внимание на сотни наблюдающих за ним глаз, небрежно отбросил топоры в сторону, и они упали на побагровевший песок, подняв в воздух столб сухой пыли.

========== Глава 2 ==========

Уставший от долгой службы и тёплого весеннего солнца стражник Коррола выпрямился во весь рост, крепче сжав блестящую стальную алебарду, когда к городским стенам приблизился одинокий путник. Он шёл быстро и уверенно, гордо подняв голову и осматривая окрестности, будто его вовсе не утомили долгая дорога и тяжёлый мешок за плечом. К его поясу были пристёгнуты узорчатые ножны с длинным тонким мечом.

Когда парень подошёл ближе, стражнику удалось рассмотреть его лицо. Это был молодой бретон, высокий, крепко сложенный и загорелый. Он обладал правильными резкими чертами лица, прямым носом и узкими светло-серыми глазами. Стражник подумал бы, что это пилигрим, если бы не дерзкий надменный взгляд, сразу же отогнавший эту мысль.

– Если ты собираешься вести в городе торговлю, то должен оплатить налог в размере двадцати септимов, – монотонно озвучил он давно заученную фразу, но бретон улыбнулся и спросил приятным голосом:

– Разве я похож на торговца?

– Просто формальность. – Стражник кивнул на открытые ворота: – Добро пожаловать в Коррол.

Габриэль зашёл в город, вдыхая свежий аромат гор и расцветающей природы. Коррол расположился в густой дубраве на Коловианском нагорье, и люди здесь были воинственными и смелыми. Путников встречал большой искрящийся на солнце фонтан, в центре которого возвышалась скульптура воина, умирающего на руках женщины – то ли матери, то ли жены. Коррол словно предупреждал, что в его стенах нашли дом те, кто не боится умирать за правое дело, родину и семью.

Здесь было необычайно красиво. Аккуратные дома из камня и дерева стояли в тени высоких тополей, осин и дубов, а улицы, мощённые серым гранитом, выглядели чисто и ухоженно. Люди в Корроле были приятными, добропорядочными и вежливыми. Здесь искали вдохновение музыканты и писатели, обогащающие культуру графства своим творчеством, а также образованные учёные, работающие над новыми открытиями. Всё это создавало над Корролом прозрачную атмосферу благоустройства и высокой аристократии, но это был город для простых трудолюбивых людей. Пожалуй, больше в Сиродиле не нашлось бы столь притягательных своей искренней доброжелательностью мест.

Габриэль свернул налево, к таверне. Солнце уже миновало зенит, и день близился к концу, поэтому сейчас Рэл хотел отдохнуть после дороги и привести себя в порядок. В «Дубе и патерице» всегда находилось место для гостей с деньгами: здесь были просторные светлые комнаты, горячая еда и свежее пиво. Улыбчивая каджитка, держащая это заведение, знала, в чём нуждаются посетители, умело следила за хозяйством, вела себя вежливо и дружелюбно. Здесь было приятно останавливаться.

В Корроле Габриэль хотел ещё раз попытать удачу с Гильдией Бойцов. Пару лет назад он уже приходил к ним, но его выставили за порог, сказав, что неопытные юнцы им не нужны, и с тех пор в душе остался неприятный осадок. Однако иного выхода Рэл не видел. Он умел сражаться, умел ковать мечи. У него была мечта открыть собственную кузницу, но на неё требовались деньги, которые нужно было где-то достать. За три года жизни в Имперском Городе он успел побывать подмастерьем в оружейной лавке «Бей и круши» у требовательного орсимера, но ему не нравилось постоянно выполнять чьи-то приказы и работать не на себя. Он видел в кузнечном деле особое искусство, в которое хотелось погрузиться с головой, но возможности постоянно творить что-то собственное у него не было.

Заплатив за комнату и проведя несколько минут с хозяйкой Таласмой за ужином и разговорами, Габриэль поднялся на второй этаж в просторное чистое помещение, и, бросив походный мешок на стул, скинул с плеч старый плащ. За окном темнело, смолкали птицы и поднимался лёгкий прохладный ветер. Рэл отстегнул меч, положил его рядом и упал на мягкую кровать, утомлённый дорогой, солнцем и минувшими событиями.

Он быстро задремал, и на небосвод уже успели взойти огромные тусклые луны, просачивающиеся ласковым светом сквозь стёкла и озаряющие комнату. Они отбрасывали тонкие тени от штор и мебели, а слабый ветер, проскальзывающий через приоткрытое окно, тщетно пытался перелистнуть страницы книги, лежащей на столе. Почему-то было холодно и жутко.

Сон был тревожным, и где-то на краю сознания прочно засела мысль, что он здесь не один. Габриэль, с трудом пересилив глупое желание схватить кинжал, приподнялся на кровати, пытаясь отогнать сонливость, и всмотрелся в сумрачные очертания комнаты. На комоде у окна сидел высокий человек.

Габриэль вздрогнул, но не успел по-настоящему испугаться. Это могло бы показаться ночным наваждением, если бы в комнате не раздался вкрадчивый женский голос:

– Ты спишь слишком крепко для убийцы. Похоже, совесть тебя совсем не мучает.

Женщина внимательно смотрела на него из-под глубокого капюшона, украшенного по краю тонкой светлой вышивкой. Обвинения в его адрес звучали насмешливо, но Габриэль не собирался хвататься за оружие, разглядев на поясе гостьи длинный меч в ножнах. Однако он был готов атаковать магией.

– И для чего я понадобился столь очаровательной таинственной незнакомке? – Рэл попытался спрятать напряжение за шуткой, улыбнувшись. Однако быстрое сердцебиение с трудом удавалось угомонить.

– У меня к тебе предложение. – Она спрыгнула на пол, подошла ближе и взяла его меч. Любопытный взгляд изучающе скользнул по белой стали. Габриэль не собирался предпринимать необдуманных действий, но он ненавидел, когда кто-то трогает его оружие.

– Обычно ночью у девушек ко мне только одно предложение. – Он усмехнулся, неоднозначно посмотрев на неё, но тонкие губы женщины растянулись в улыбке, будто она одобряла его дерзость.

Она наклонилась чуть ближе, отчего с её плеча упала толстая коса тёмных волос. Рэл разглядел вытянутое острое лицо и выступающие скулы, большие эльфийские глаза. Перед ним была альтмерка.

– Габриэль, – безобидно начала гостья, – это предложение в корне отличается от всех, что тебе когда-либо делали.

– Тогда продолжай. – Он был готов её выслушать. Что ему ещё оставалось?

– Моё имя Аркуэн. – Она резко вернула меч в ножны. – И я уверена, что тебе хоть раз доводилось слышать название организации, к которой я принадлежу. Я Уведомитель Тёмного Братства.

Габриэль уже был готов мгновенно испепелить её шаровой молнией, однако продолжал тянуть время.

– Никогда не думал, что за моей душой придёт такая убийца.

Аркуэн неожиданно тихо рассмеялась, отвернувшись от него к окну.

– Что, есть повод опасаться наёмников, Габриэль?

Рэл бегло взглянул на дверной засов. Он по-прежнему был заперт. Как эта Аркуэн оказалась в его комнате, он понятия не имел, однако, несмотря на то, что их разговор протекал мирно, он всё-таки незаметно сжал свой кинжал. Она продолжила, вновь пронзив его острым взглядом:

– Этой ночью ты не умрёшь. Я здесь затем, чтобы предложить тебе присоединиться к нам.

– Стать убийцей Тёмного Братства?

– Тебя это смущает? Тебя, отнявшего столько жизней?

– Какие условия?

– Условий несколько, Габриэль.

– Рэл, – поправил он, не желая, чтобы это ещё больше было похоже на строгий разговор.

– Рэл. Присоединившись к нам, ты будешь обязан придерживаться свода правил, именуемых Пятью Догматами. Ничего необычного: не убивать братьев, не красть у них, исполнять приказы вышестоящих членов, не предавать секреты Тёмного Братства и не позорить имя Матери Ночи.

– Мать Ночи?

– Та, кому мы служим, любовница самого Ситиса и проводница его воли. Наша заботливая мать, которая направляет и защищает нас. Именно она обратила на тебя свой взор, когда ты с таким упоением отнял чужую жизнь, и решила, что ты достоин быть одним из её сыновей.

Аркуэн говорила страстно и увлечённо, искренне веря во всю эту религиозную чушь. Габриэль не был религиозен, но спорить с вооружёнными фанатиками никогда не решался.

– Что означает “не позорить её имя”?

– Уважать её и проявлять свою любовь достойными тёмными деяниями.

– Как вы наказываете тех, кто нарушает правила?

– Мы не наказываем. – Она мягко покачала головой. – Их карает Ярость Ситиса.

– Вы в это верите?

– Да. – Её ничуть не оскорбила такая постановка вопроса. – Тёмное Братство испокон веков основывается на вере в Ситиса и Мать Ночи. Не стоит относиться к этому легкомысленно.

– Есть что-то помимо Догматов? Какие-то обязанности?

– Всё просто. Тебе дают контракт на убийство, ты в точности его исполняешь, тебе платят.

– Я всю жизнь убивал за деньги, – сообщил он. – Только это было законно.

– Тебя пугает закон? – Когда она наклонялась к нему, он чувствовал запах степных трав. Это никак не вязалось с образом убийцы из Тёмного Братства. – Разве так не интереснее?

– Любишь опасность? – Он улыбнулся, позволив себе расслабиться. Аркуэн не угрожала ему.

Она нашла что ответить:

– Как и ты, Рэл. Подумай, если ты присоединишься к нам, то ничего не потеряешь. Зато многое обретёшь. Друзей, крышу над головой, постоянный доход, увлекательную работу…

– Увлекательнее некуда, – с сарказмом заметил он, однако Аркуэн, наверное, привычная к такому, не обратила внимания. – Если я откажусь?

– Тогда я тихо уйду, и ты больше никогда не услышишь о нас, – подумав, она с насмешкой добавила: – Если, конечно, не станешь жертвой.

– Как вы выбираете своих жертв?

– Мы? – Она выглядела удивлённой. – Мы убиваем лишь тех, чьей смерти желает кто-то другой. Люди взывают к Матери Ночи с помощью древнего магического ритуала, и она посылает к ним своих Уведомителей. Мы встречаемся с заказчиками, они называют имена и платят за работу. Дальше за дело берутся младшие братья. Так что на наших душах даже нет греха убийства. Он остаётся на душе заказчика.

– Такая система и позволяет вам оставаться самой таинственной преступной организацией Тамриэля? Из-за того, что связь с вами осуществляется посредством древней магии?

– Тёмное Братство лишь инструмент, которым убивают, – уточнила она. – Мы не убийцы.

– Какой интересный подход. – Он не переставал удивляться тому, как хорошо они устроились.

– Я дам тебе время на размышления. – Альтмерка перешла к делу. – Если решишь принять моё предложение, тогда отправляйся на северо-запад от Скинграда, на одинокую ферму Торли Этелреда. Он живёт там один, разводит овец посреди глухого леса, выращивает тыквы… – Аркуэн сделала очередную паузу, хладнокровно улыбнувшись, и неожиданно добавила: – Его жизнь – это твой ключ к двери от нашего дома. Убьёшь Этелреда – я найду тебя снова и гордо назову своим братом. – Она лёгкой походкой обошла кровать и с самодовольной улыбкой вновь обернулась, наклонившись к его уху и почти шёпотом озвучив: – У тебя восхитительный клинок.