Текст книги "Русский фронт Первой мировой войны"

Автор книги: Иван Ростунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

Аналогичные предложения исходили и от других лиц. С особой настойчивостью их стали выдвигать во время русско-япоп-ской войпы 1904—1905 гг. В частности, 6 (19) марта 1904 г.

граф Бобриков представил записку, где писал, что война с неумолимой правдой разоблачила фальшь розовой окраски официальных представлений о всеобщем благоденствии и будто бы кипучей деятельности всех и каждого в сложном государственном организме. После того как слетела наружная оболочка благополучия, стали вырисовываться «несимпатичные силуэты неисправимого самомнения, нестерпимой заносчивости и неизвинительной праздности»⁷³. Причипу такого положения автор видел в слишком тесном круге сотрудников императора. Новые люди, праздные и заносчивые, оттеснили людей «государевой заслуги», опыт которых остался втуне и пропадал без всякой пользы. Выход из положения автор видел в привлечении к делу старых сил, в отрешении от власти случайных выскочек. Предлагалось учредить особый совещательный орган – Совет государственной обороны во главе с царем или «лицом государевой заслуги».

28 февраля (13 марта) 1905 г. в Царском Селе под председательством Николая II состоялось секретное совещапие высших должностных лиц армии и флота. Оно было посвящено оценке положения на театре воеппых действий. Вел. кп. Николай Николаевич заявил: «Весь ход кампании пе дает права надеяться, что дело пойдет лучше»⁷⁴. С пим согласился вел. кн. Александр Александрович. Оп отметил: «Армия находится в гораздо худшем положении, чем мы думаем, тут уж не отступление, а, что называется, бегство. Так дальше вести дело нельзя» ⁷⁵. Всю вину пытались свалить на Куропаткина. Выход из положепия видели в незамедлительном образовании Совета государственной обороны. Тогда же вел. кн. Николай Николаевич впервые ознакомил участников совещания с разработанным по его указанию проектом «Положения о Совете государственной обороны».

8—21 мая (21 мая – 3 июня) 1905 г. заседало Особое совещание по выработке проекта положения о Совете государственной обороны. Поскольку проект этого документа был уже подготовлен, задача совещания свелась к его уточнению. К 14 (27) мая работа над положением была завершепа⁷⁶. 8 (21) июня 1906 г. последовал указ о создании Совета государственной обороны. Он учреждался «в видах обеспечения соответственного государственным потребностям и средствам развития вооруженных сил империи»⁷⁷. Этот орган был призван обеспечить объединение «деятельности высшего военного и морского управления и согласования ее с деятельностью других правительственных учреждений по вопросам, относящимся к безопасности государства»⁷⁸. В компетенцию Совета входило обсуждение следующих вопросов: 1) общих мероприятии, намеченных к псполпепиго на известный период для развития военного могущества государства соответственно его политическим задачам; 2) главнейших предположений военпого и морского ведомств о применении всех средств государства на случай войпы в целях объединения и должного направления подготовительных к войне работ; 3) изменении в деятельности воепного и морского ведомств, вызываемых особыми условиями, которые не могли быть предусмотрены при составлении предположений о мероприятиях на известные сроки. Задачей Совета являлось также наблюдение за осуществлением мер, относящихся к обороне страны.

Данные, необходимые для всестороннего обсуждения и решения всех этих вопросов, Совету сообщались соответствующими министрами и начальником Главного штаба в форме записок. Они заключали в себе с надлежащей полнотой и ясностью все соображения и справки, включая и мнение лица, вносящего представление. Однако учреждение Совета пе изменяло круга ведения и порядка рассмотрения дел в Государственном совете, Комитете министров и других высших учреждениях, а равно пе изменяло степени и предела власти министров.

Совет государственной обороны состоял из председателя, шести постоянных члепов, назначаемых по личпому избраппю царя сроком на 1 год, и непременных членов по занимаемым должностям: военного министра, управляющего Морским министерством, пачальника Главного штаба, начальника Морского штаба, генерал-инспекторов родов оружия. На правах непремеипых членов в заседаниях Совета с согласия императора могли принимать участие председатель Кабинета министров и другие министры. Совет находился в непосредственном подчинении царя, который и являлся номинально его председателем. Фактическим председателем был назначен вел. кн. Николай Николаевич. Оп говорил так: «Совет обороны по духу своего установления есть совещательный орган при государе императоре по высшим военным и морским вопросам, а посему действительным его председателем является его императорское величество; и только в тех случаях, когда его величеству не благоугодпо принять на себя председательствование в Совете, таковое переходит к его председателю» ⁷⁹.

Председатель Совета был облечен огромной властью. Он счи тался главой всего дела обороны в государстве и имел право обращаться ко всем министрам с запросами по любому вопросу, имеющему отношение к государственной обороне. В частности, руководители военного и морского ведомств обязапы были извещать его «о важнейших начинаниях и предположениях этих ведомств, имевших связь с государственной обороной и не вошедших в высочайше утвержденную программу мероприятий». Министерству иностранных дел вменялось в обязанность пнфор-мировать регулярно обо всем, что касалось безопасности страны. Вел. кп. Николай Николаевич говорил: «Политика без силы – мыльный пузырь. Всякая политическая комбипация должна быть основана на реальной силе. Председатель Совета должен быть осведомлеп о впешпей политике, дабы иметь возможность своевременно доложить государю императору о степени пашей готовности к войпе в даппое время при известной политической обстановке и о тех соответствующих подготовительных мероприятиях для обороны государства, которые вытекают пз данных внешней политики» ⁸⁰.

Председатель и члены Совета наделялись контрольными функциями. Их заключения о результатах проведенных инспекций предварительно рассматривались на заседаниях Совета государственной обороны, после чего с резюме председателя направлялись императору. В сущпостп говоря, – писал С. Ю. Витте, – дело сводилось к тому, что великий князь Николай Николаевич был пазначеп, под видом председателя Совета государственной обороны, начальником как Военного, так и Морского министерств ⁸¹. При Совете учреждалась самостоятельная, подчиненная только председателю канцелярия.

Образование Совета государственной обороны и его деятельность вызвали большое недовольство со стороны руководителей Военного министерства, поскольку их права были сильно ограничены. Военный министр В. В. Сахаров 4 (17) июня 1906 г. представил царю записку, в которой писал, что саму идею создания Совета государственной обороны можпо приветствовать. Учреждение это не только полезно, по прямо необходимо, ибо в нем верховная власть может найти компетентное суждение о самых существенных вопросах целесообразного использования вооруженных сил в деле впешней защиты интересов государства. Однако, как говорилось в записке, Совет не должен брать на себя функции руководящего и контролирующего органа, так как при этих условиях он «будет функционировать в ущерб самостоятельной и ответственной роли тех органов управления, которые к этому призваны общей системой государственного строя. Совет никоим образом не должен являться посредствующей инстанцией между высочайшей властью и исполнительными органами, дабы не низвести значение последних на второстепенную роль» ⁸².

Совет государственпой обороны, по мнению автора записки, должен быть сугубо совещательным органом и состоять из высших должностных лиц вооруженпых сил. Его компетенции должпо подлежать рассмотрение лишь самых важных принципиальных вопросов, заранее подготовленных в соответствующих министерствах. К ним относились: а) военный п морской бюджеты:

б) организация армии; в) планы и соображения Военного и Морского министерств на случай войны; г) подготовка театров военных действий в инженерном отношении; д) программа строительства стратегических путей сообщения; е) вопросы коренного изменения вооружения; ж) общие вопросы системы обучения и воспитания войск и другие. Все эти вопросы Совет должен обсуждать, впосить в них исправления и высказывать свое заключение, но не принимать решения, к чему-либо обязывающие исполнительные органы. Председателем Совета должен быть император, ибо любое другое лицо, занимающее определенный пост, не свободно от субъективного взгляда на дело.

Проект «Положения о Совете государственной обороны», выработанный Особым совещанием, находился в полном противоречии с мнением В. В. Сахарова об устройстве и сфере деятельности данного учреждения. Намечалось образовать не только совещательный, по также руководящий и контролирующий орган. Создавалась новая инстанция между верховной властью и министерствами военного и морского дела. Самостоятельность последних стеснялась. Им отводилась роль простых исполнителей по самым существенным вопросам, входившим в круг их ведения. Над ними находилось учреждение, составленное из лиц, непосредственно нс стоявших у военного дела и за него пе ответственных. Министры в этом учреждении именовались «пепремепными членами». Но там, как иронически замечал Сахаров, существовал разряд члепов еще более «непременный». Это были члены постоянные, которые могли собираться на заседания и обсуждать вопросы без участия министров. Записка заканчивалась словами: «Прошу простить мпе, по, во имя долга службы, во имя интересов ведомства, которого я имею высокую честь быть представителем, считаю своей обязанностью доложить откровенное мое мнение: ничего кроме бесполезных словопрений, пререканий, промедлений, умалепия значения ответственных исполнителей в учрежденном Совете го-сударственной оборопы, устроенном по проекту Особого совещания, – я пе вижу» ⁸³.

Совет государственной обороны был образован, а В. В. Сахаров по настоянию вел. кн. Николая Николаевича снят с должности и заменен А. Ф. Редигером. Новый военный министр не относился враждебно к новому органу, как его предшественник. Но многие другие высшие должностные лица армии и флота не скрывали своего неприязненного к нему отношения. Так, по отзыву В. А. Сухомлинова, занимавшего тогда должпость помощника командующего войсками Киевского военного округа, он «был в духе разложения, а не собирания, он был последовательным продолжением манип неспособных вождей при помощи военных советов и комиссий слагать с себя ответственность на большее или меньшее число подчиненных лиц. Это было повое вторжение

демократии в дело аристократического строения войсковой жизни, а потому и покушением па армию». Автор оценивает Совет как «именитое общество безработных великих князей, внедолжност-ных сенаторов, новых государственных деятелей и других лиц, туда попавших» ⁵².

На самом деле было не так. В Совете государственной обороны обсуждались важнейшие вопросы, связанные со строительством и подготовкой вооруженных сил. За время своего существования он выработал целую программу военного строительства, сыграв определенную роль в деле укрепления военного могущества страны. Что же касается его членов, то онп отнюдь не были безработными людьми, как нх пазывал Сухомлинов, а занимали важнейшие посты в русской армии н располагали большой реальной властью. Не может быть также и речи о каком-то «вторжении демократии в дело аристократического строения войсковой жизни», поскольку учреждением Совета самодержавие хотело сохранить именно аристократический принцип руководства вооруженными силами, нс допустив вмешательства в него даже представителей крупной буржуазии ⁵³.

И тем не мепее судьба Совета государственной обороны была предрешена. Определяющее зпачение имели острые разногласия в высших сферах о путях военного строительства. В то время важно было определить, какому виду вооруженных сил отдать предпочтение – армии пли флоту, и соответственно этому распределить финансовые средства. Руководители морского ведомства настаивали на необходимости развития в первую очередь флота. Так, морской министр адмирал Диков говорил: «Флот России, как великой державе, необходим, и она должна иметь его и быть в состоянии послать его туда, куда его потребуют государственные интересы»⁵⁴. Аналогичную точку зрения запимало Министерство иностранных дел. Вот слова его главы А. П. Извольского: «Я должен заявить, что флот России, как великой державе, нужен и без него она обойтись не может... Бытие флота России желательно для того, чтобы принять участие в той обстановке, которая может быть выдвинута политикой. Но этот флот должен быть свободным, не связанным частною задачею обороны того или другого моря и залива. Он должен действовать там, где укажет политика» ^5Б.

Руководители военного ведомства, наоборот, считали большой ошибкой развивать флот за счет сухопутных сил, составлявших ^{84 85 86 87} главную опору России. Например, военный министр А. Ф. Реди-гер на заседании Совета государственной обороны 10(23) ноября 1906 г. заявил: «Судьбы России будут решаться на суше, а не на море» ⁸⁸. Этого взгляда держался и вел. кн. Николай Николаевич. По его мнению, следовало в первую очередь укрепить сухопутные силы и лишь затем по мере возможности начинать работу по восстановлению флота. Оп предлагал выработать единую программу развития вооруженных сил, предусмотрев в ней распределение денежных средств между военным и морским ведомствами в соответствии с ролью каждого из них в обороне страны.

Требования моряков имели под собой основания, поскольку русско-японская война 1904—1905 гг. нанесла паиболее сильный удар именно по флоту, а нс по армии. Россия потеряла 69 боевых и вспомогательных судов. Был серьезно подорван не только Тихоокеанский, но и Балтийский флот, большую часть которого пришлось отправить на Дальний Восток. К 1906 г. на Балтике находилось всего 3 эскадренных броненосца («Ими. Александр III», «Цесаревич» и «Слава»), 2 броненосца («Громовой» и «Россия»), 4 небронированных крейсера 1-го ранга и ряд более мелких судов. Без наличия мощного военно-морского флота существование России как великой державы действительно трудно было себе представить. Вот почему Морское министерство развернуло энер-шчную деятельность по восстановлению флота и уже с начала 1906 г. приступило к обсуждению своих программ.

Однако нужно было учитывать и другое. Дело в том, что восстановление флота, как очень дорогостоящего вида вооруженных сил, было сопряжено с ассигнованиями огромных денежных сумм. При финансовом положении, в котором находилась тогда Россия, это чрезмерно обременило бы бюджет страны и неизбежно привело бы к значительному сокращению расходов на укрепление боеспособности армии. Но самое главное заключалось в том, что будущая война по всем теоретическим расчетам могла приобрести лишь континентальный характер, а следовательно, решающую роль в пей должны были играть сухопутные войска. Отсюда высказывания тех, кто пастаивал на необходимости усиления армии, полнее отвечали объективным условиям, чем взгляды сторонников развития флота как задачи первостепенной важности. Надо было укреплять прежде всего армию, но не ослаблять внимания и к вопросу, связанному с восстановлением морских сил империи. Всякая односторонность в подходе к решению проблемы принесла бы только вред.

Николай II и его ближайшие сотрудники рассуждали иначе. Они были убеждены в том, что нужно сначала воссоздавать флот. Царь выражал недовольство противоположной позицией Совета государственной обороны и его председателя. В конце концов оп лишил этот орган права рассматривать вопросы морского строи-тельствн, а затем и ликвидировал его. 26 июля (8 августа) 1908 г. вел. кн. Николай Николаевич был снят со своего поста. В рескрипте царя на его имя говорилось: «Высоко ценя Ваше выдающееся научное и практическое знание воспитания войск, Ваше понимание истинного духа военного дела, я могу ныне, ввиду решенного мною пересмотра положения о Совете государственной обороны и преобразования Военного ведомства, освободить Вас от председательства в Совете государственной обороны и возложить на Вас исключительную заботу о вверенных мною Вам войсках» ⁸⁹. Вел. кп. Николай Николаевич возвратился к исполнению своей прежней должности командующего войсками Петербургского военного округа и войсками гвардии. С его уходом Совет государственной обороны фактически прекратил свое существование. Его заседания больше не проводились. 12 (25) августа 1909 г. последовал указ Сенату об упразднении Совета государственной обо-ропы п состоящей при нем канцелярии⁹⁰.

2

Важнейшим органом высшего управления вооруженными силами России было Военное министерство. Оно было образовано в 1802 г. вместо Военной коллегии, учрежденной еще Петром I в 1720 г. Первоначально (до 1812 г.) его именовали Министерством военно-сухопутных сил. Во главе Военного министерства находился военпый министр. В его функции входил широкий круг самых различпых вопросов, связапных с организацией и осуществлением военного управления на всей территории страны. К ним относились: определение дислокации войск, подготовка военнообученных резервов, контроль за деятельностью всех военных учреждений и заведений страны; руководство военной промышленностью и военным строительством и др.

Структура Военпого министерства была определена специальным положением о нем, утвержденным еще 1 (14) января 1869 г. В состав его входили следующие основные органы: 1) Военный совет; 2) Главный военный суд; 3) Канцелярия; 4) Главный штаб; 5) главные управления – интендантское, артиллерийское, инженерное, военно-медицинское, военно-учебных заведений, иррегулярных войск, военно-судпое; 6) управления – генерал-инспектора кавалерип, инспектора стрелковых батальонов, комитета о раненых⁹¹. Эта организация сохранялась вплоть до русско-японской войны. В нее вносились лишь отдельные изменения. К их числу можно отнести, например, введение должности генерал-инспектора по инженерной части.

Одновременно с работой но обеспечению координации деятсль-пости Военного п Моргкого мнннстергтп принимались меры, направленные на улучшеппе организационной структуры этих учреждений. Считалось, что одной из причпп неудач русской армии в войне с Японией являлось то, что важнейший орган Военного министерства – Главпый штаб не смог обеспечить стратегическое планирование и подготовку вооруженных сил, ибо был громоздким учреждением, ведавшим широким кругом пе только оперативных, но и адмипистративно-хозяйствепных вопросов.

Предложение об организации специального органа, ведающего вопросами боевого использования армии и ее подготовкой к войне, было выдвинуто H. Н. Обручевым в феврале 1898 г. В своей записке по данному вопросу⁹² он советовал реорганизовать Главпый штаб, выделив в особое управление оперативно-стратегическую часть. Одновременно рекомендовалось поднять авторитет Главного штаба, который тогда приравнивался к другим управлениям Воеппого мппистсрства. Суть предложения генерала Обручева сводилась к следующему: 1) не прибегать к французской пли германской системе генерального штаба, но необходимо, чтобы Главный штаб занял надлежащее место в структуре Военного министерства и не приравнивался к прочим его управлениям до судного и медицинского включительно; 2) начальник Главного штаба должеп считаться товарищем (помощником) воеппого министра н в случае отсутствия министра замещать его; 3) предоставить начальнику Главпого штаба право личного доклада императору по важнейшим вопросам в присутствии военного министра; 4) начальник Главного штаба должен направлять деятельность всех частей штаба; 5) организация Главного штаба должна соответствовать штабам западных пограничных округов и быть в составе четырех органических частей – гснсрал-квар-тпрмейстера, дежурпого генерала, отдела по передвижению войск, отдела военно-топографического, начальники которых пользовались бы равными правами с начальниками главных управлений Военного министерства.

Главпый штаб длительпое время работал над проектами организации и штатов Генерального штаба в Россип. Опп в основпом были готовы в марте 1904 г. Русско-япопская войпа 1904—1905 гг. задержала их реализацию. К этому вопросу верпулись в мае 1905 г. на Особом совещании, которое выработало «Положение о Совете государственной обороны». Учитывая, что деятельность Совета государственной обороны может принести ожидаемую пользу лишь в том случае, если будет учреждепа должность начальника Генерального штаба, Особое совещание признало желательным установление этой должности одновременно с учреждением Совета ⁹³.

21 мая (3 июня) 1905 г. вопрос рассматривался на совещании у царя. На нем отмечалось, что главнейший недостаток организации военного управления заключался в отсутствии авторитетного лица, специально занимавшегося вопросами стратегического планирования. Большинство участников признало необходимым сразу же поставить такое лицо в положение, совершенно не зависимое от военного министра, усматривая в этой его самостоятельности залог успешности в деятельности всего военного управления. Постановление совещания гласило: «1. Теперь же утвердить положение о начальнике Генерального штаба армии и назначить лицо для замещения этой должности. 2. Механически разделить ныне существующий Главный штаб на две части, из коих одпу передать начальнику Генерального штаба, а другую оставить в ведении начальника Главного штаба. 3. Предоставить начальнику Генерального штаба армии выработать «Положение о Главпом управлении Генерального штаба»»⁹⁴.

В основу организации Генерального штаба русской армии была положена система прусского генерального штаба, начальник которого непосредственно подчинялся императору. Приказом по воепному ведомству № 424 от 21 июня (4 июля) 1905 г. в России была учреждена должность начальника Генерального штаба и утверждено «Положение о начальнике Генерального штаба». Соответственно этому были впесены изменения в «Положение о Совете государственной обороны», отмечавшие особое значение в военном ведомстве Главного управления Генерального штаба – органа, который наравне с Военным министерством был призван разрабатывать предложения по обороне государства ⁹⁵.

Важной мерой являлось повышение роли генерал-инспекторов родов войск. 15 (28) июня 1905 г. была учреждена повая должность генерал-инспектора пехоты. 2 (15) июля 1905 г. вместо инспектора всей артиллерии вводится должность генерал-инспектора артиллерии. Следовательно, каждый из осповных родов войск (пехота, артиллерия, кавалерия, инженерные войска) стал иметь своего генерал-инспектора. На этих должностях находились великие князья пли близкие ко двору военачальники. Так, генерал-пнепектором артиллерии был вел. кн. Сергей Михайлович, генерал-инспектором по инженерной части – вел. кн. Петр Николаевич, генерал-инспектором кавалерии – вел. кн. Николай Николаевич, а с назначением его председателем Совета государственной обороны – генерал В. М. Остроградский, генерал-инспектором пехоты – генерал Гриппенберг.

В обязанности генерал-инспекторов родов войск входило: а) совершенствование уставов, наставлений и инструкций по боевой подготовке армии и представление по ним своих соображений Комитету по образованию войск; б) наблюдение за правильным и единообразным применением действующих уставов и паставлений, совершенствованием войсковой подготовки на уровпе современной боевой техники; в) обеспечение согласоваппых действий различных родов оружия во время больших маневров; г) оценка командного состава своего рода войск п внесение в списки кандидатов для замещения должностей; д) руководство деятельностью офицерских школ своего рода войск. Эти функции гсперал-инспек-торы выполняли путем личных инспекций и смотров войск, проведением специальных занятий я сборов частей, организацией и руководством специальными занятиями и тактическими поездками начальствующего состава. Сверх отмеченных общих для всех прав п обязанностей генерал-инспекторы артиллерии и по инженерной части пользовались темп же правами в отношении промышленности, производившей предметы артиллерийского и инженерного вооружения ⁹⁶.

После образования Совета государственной обороны и включения в состав его непременных членов генорал-пнспскторов родов войск они фактически вышли из подчинения военного министра и стали подведомственными ппедседателю Совета, а точнее самому императору. Так, вел. кп. Сергей Михайлович свидетельствовал: «Осенью 1905 г. государь император изволил высказать, что оп находит, что с учреждением Государственной думы с геперал-пнепекторов должны быть сняты все хозяйственные функции и онп должны быть подчинены непосредственно его императорскому величеству. Получив такие высочайшие указаппя, я составил проект положения о генерал-ииспекторах родов войск, причем провел в нем следующие общие осповапия: генерал-ипспекторы должны подчиняться непосредственно государю императору, быть его очами и ушами в отношении инспектируемых ими родов оружия» ⁹⁷.

Если выделение Генерального штаба изъяло всю оперативностратегическую часть из ведепия военного мипистра, то повое положение геперал-ипспекторов намного ограничивало его возможности влиять на боевую подготовку войск. «Я вполне сознаю,– писал военный министр А. Ф. Редигер,—что государю-пмператору необходимо иметь своих доверенных и надежных лиц, которые докладывали бы то, что видят во время своих инспекций помимо и независимо от военного министра» ⁹⁸.

В итоге последовательного выделепия из состава Военного министерства ряда органов нарушилась централизация военного управления в России. Военный министр А. Ф. Редигер в ноябре 1907 г. писал в Совет государственной обороны: «В военпом деле нс должно быть места ни двоевластию, пн многовластию. До 1905 г. это так и было – единственным ответчиком перед государом пмпгр.пором по долам iKinmoiii псдомггпа миля ни военный мнит-rj>; по н 1 НОГ» r. na Boemiuio министерства было выдо-лсио Главное управление Генерального штаба, во главе коего был поставлен вполне самостоятельный начальник Генерального штаба, а затем образованы также фактически независимые от Военного министерства четыре генерал-инспектора родов оружия. Таким образом, в настоящее время единое высшее военное управление распалось на шесть частей, а считая канцелярию Совета государственной обороны, даже па семь» ⁹⁹.

Такое положение нс было нормальным и его постепенно исправляли. Нововведения начались с больших перестановок лиц в высших органах военного управления. Они начались сразу же после освобождения вел. кн. Николая Николаевича от должности председателя Совета государственной обороны. Так, 13 (26) ноября 1908 г. был снят с поста начальника Генерального штаба Ф. Ф. Палицын – ближайший соратник вел. кн. Николая Николаевича. На его место 2 (15) декабря назначили В. А. Сухомлинова, который до того командовал войсками Киевского военного округа. Это был кавалерийский генерал, знаток своего рода войск. Он нередко выступал в печати со статьями, но скрывал! свое имя под псевдонимом Остап Бондаренко. Вскоре последовало падеппе еще одного сторонника великого князя – военного министра А. Ф. Редигера. Поводом послужило его выступление на закрытом заседании Государственной думы 23 февраля (8 марта) 1909 г., когда он подверг резкой критике высший командный состав русской армии, заявив, что среди генералов много бездарностей. Это вызвало возмущение придворных кругов. «После того, что произошло в Думе, – сказал ему Николай II, – вы потеряли авторитет в армии и мое доверие» ¹⁰⁰. Редигер был снят со своего поста. 11 (24) марта 1909 г. военным министром стал В. А. Сухомлинов. Это лицо вполне устраивало царя. Если Редигер проявлял известную лояльность по отношению к Думе, то Сухомлинов прямо заявил: «В Государственной думе я выступать не буду, государь этого не желает»¹⁰¹. Начальником Генерального штаба 14 (27) марта был назначен А. 3. Мышлаевский.

18 (31) августа 1909 г. Николай II приказал Сухомлинову разработать предложение о преобразовании центрального воен noro управления с целью устранения важнейших недостатков существовавшей организации Военного мппистерства. Такие предложения были подготовлены. По поручению военного министра опи 18 поября (1 декабря) 1909 г. были доложены царю начальником Генерального штаба Мышлаевским. Николай II все пх

в принципе одобрил. С конца 1909 г. началась их практическая реализация. .

Одной из первоочередных задач являлась реорганизация Генерального штаба. Еще раньше, 11 (24) ноября 1908 г., начальник Генерального штаба был подчинен военному министру. 7 (20) декабря 1909 г. он был лишен права самостоятельного доклада царю. Военный министр становится единственным докладчиком по делам своего ведомства. Оценивая этот опыт, русский военный писатель В. Ф. Новицкий писал, что он «лишний раз доказывает справедливость того положения, что подражание иностранным образцам лишь по внешности, без умения проникнуться идеями, одухотворяющими их, пс приводит пи к какому положительному результату. Выделение Генерального штаба в отдельное ведомство никогда не вынуждалось у пас естественными условиями нашего военного дела и явилось лишь как одна из случайных преобразовательных мер в пору нашей полной растерянности в конце япон с кой войны» ¹⁰².

Главное управление Геперального штаба – важнейший орган Военного министерства, его мозг. Его основными задачами были: разработка предложений по подготовке страны и сухопутных войск к войпе; организация стратегической разведки и воепной контрразведки; составление планов стратегического развертывания армии и операций первой кампании войны; руководство службой и научпой работой офицеров Генерального штаба; организация и служба войск; развитие и совершенствование всех отраслей военного дела и внедрение достижений науки в войска; организация съемочных и картографических работ; руководство железнодорожной службой; организация связи и перевозок войск и военных грузов. Оно включало в себя отделы: генерал-квартир мейстера, по устройству и службе войск, мобилизационный, военных сообщений и топографический. Непосредственно начальнику Генерального штаба подчинялись Академия Генерального штаба в Военно-топографическое училище. В его ведении находился институт офицеров Генерального штаба, несших службу в штабах военных округов, корпусов, дивизий, бригад и крепостей. В своей совокупности все это и составляло русский Генеральный штаб.