Текст книги "Фан-клуб"
Автор книги: Ирвин Уоллес
Жанры:
Прочие детективы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 39 страниц)
Должна. Сделает.
Она призовет на помощь весь свой бесконечный опыт, свои глубокие познания в области сексуального очарования, извлеченные из списка крайней плоти «Кто есть Кто» ее прошлого. Она должна, и еще приукрасит эти знания поправками на несуществующую идеальную любовницу. Она должна стать воплощением чувственности, но высокого класса. И при помощи этих изобретений она должна обратить каждого из четырех ее похитителей в особого, привилегированного любовника.
Да-да, это ключ к избавлению – заставить каждого поверить, что он один является фаворитом Шэрон Филдс, что он единственный возбуждает ее больше всех, единственный, кому она принадлежит полностью. Так ей удастся сделать их менее осторожными, они будут стремиться получше услужить ей в обмен на ее милости. Каждый должен захотеть стать мужчиной ее жизни. Она должна медленно вытягивать из каждого его биографию, характер, привычки и нужды, а затем использовать их уязвимые места. Обладая этой силой, она могла бы даже столкнуть их друг с другом – она знала, что почва для этого уже готова; она должна умно сеять разногласия и постараться разделить дом на части.
Опасная игра, более опасная, чем любая роль, какую она играла когда-либо в прошлом. Но зато и ставки выше, чем когда-либо раньше.
Пошевелившись на кровати, она изобразила на лице хитрую кошачью улыбку.
Потому что, в конце концов – почему бы и нет? Это надежда. Это кое-что, к чему можно стремиться. Это что-то такое, что может дать хороший результат.
Впервые за все время своего пленения Шэрон Филдс ожила.
Ей хотелось позвать их. Ей хотелось, чтобы подъехала камера. Она была готова к величайшему вызову за всю свою карьеру.
О Господи, как будет хорошо снова стать актрисой.
Глава 10
Премьера, в которой Шэрон Филдс выступала в качестве «гастролирующей актрисы», состоялась поздним вечером. Несмотря на отвращение к избранной ею роли, она испытала глубокое профессиональное удовлетворение от того, как она ее сыграла. Она была уверена, что проявила себя в роли легендарного секс-символа идеально и добилась такого успеха, о котором и мечтать не смела.
Ее успех мог измеряться лишь бесценной информацией, которую она получила, и обещанными ей дальнейшими наградами.
Блестящее представление, экстра-класс, несомненно.
Первый акт.
На сцене она и Злодей. Это потребовало всех запасов ее волшебного ларца с драматическими трюками. Из всех четверых техасца она недооценивала менее всего. Она всегда чувствовала его врожденную злобу и хитрость. Его легко не проведешь.
Когда он подошел к кровати и начал трогать ее, она притворилась холодной и обиженной, как раньше, и никак не реагировала на его появление, снизойдя лишь до того, чтобы смириться с его присутствием и не оказывать сопротивления. Но едва он раздвинул ей ноги и вошел в нее, как она приготовилась начать игру. Шэрон знала, что должна идеально рассчитать время. Она приняла его первые движения инертно и бесстрастно, оставаясь холодным, апатичным сосудом, знакомым ему по предыдущим совокуплениям. Но постепенно, словно против своей воли, она превратилась в страстную самку. Бедра ее начали двигаться, ягодицы вращаться, а тело ожило, вздымаясь и опадая в собственном ритме.
Глаза ее были закрыты, а влажные губы приоткрылись, показывая, что она наслаждается сексом, и наконец она позволила себе тихо застонать в экстазе.
Его мгновенная радость от того, что удалось заставить ее ответить ему против воли, превзошла все ее ожидания. Наступил час его славы. Он победил. Замедлив толчки, он прохрипел:
– Наконец-то, крошка, я знал, что тебя проймет, если дать тебе шанс. Ты не сдавалась, но теперь посмотри: ты хочешь этого и хотела с самого начала. Ведь ты никогда не испытывала такого, а?
– Да, – задохнулась она. – Никогда… пожалуйста… пожалуйста продолжай.
– Я и продолжаю, милая.
– Только сильнее, делай это сильнее.
– Обязательно, милая. Сделаю все, что хочешь.
Его нескончаемые болезненные толчки сотрясали ее, но она продолжала хныкать и просить еще.
– О Господи, развяжи меня… дай обнять тебя, я… ох, позволь мне…
Шэрон знала, что уже вывела его из-под контроля и, когда он кончил, ощутила его наслаждение и сожаление, что все позади.
Одеваясь, он не смог сдержать восторга от собственной доблести.
– Это было здорово, крошка, верно? Ты должна признать, что тебе понравилась каждая минутка.
Конец представления требовал перехода от страстной секс-партнерши к смущенной деве, испытывающей стыд из-за того, что не сумела подавить необузданность своего желания. Шэрон призвала на помощь весь свой драматический спектр.
Вначале она отвела от него глаза.
– Ну как, тебе понравилось? – повторил он, наклоняясь над ней и ухмыляясь.
Она взглянула на него, зажмурилась, будто не находя слов от восторга и уткнулась лицом в подушку, намекая, что она слишком стыдится страстей, разбуженных им в ней.
– Ага, – пробормотал он, выпрямляясь. – Что ж, понадобилось немало времени, но ты оправдала то, что в тебе заложено. Я знал, что здесь нужен подходящий мужчина.
– Я… не знаю, что в меня вселилось, – с притворной скромностью сказала она.
– Это я, крошка, – ворковал он. – Я вселился в тебя так, как ты этого хотела.
Шэрон промолчала.
– Знаешь, мне сдается, что не мешало бы повторить. Держу пари, тебе хочется, чтобы я вернулся ночью, да?
Она поджала губы.
– Слушай, крошка, согласно правилам, я должен уступить другим их очередь. Но они быстро выдохнутся. Когда они заснут, я вернусь и мы повторим «на бис». Ты хочешь этого?
Она еле заметно кивнула.
Он широко ухмыльнулся и, посвистывая, ушел.
Краткая утренняя рецензия: «Мисс Шэрон Филдс порадовала своих поклонников виртуозной игрой в долгожданной театральной премьере».
Второй акт.
На сцене она и Скромняга. Эта роль не терпит девической застенчивости. Герой уже сыт добродетелью и унылым домашним бытом. Ему нужна экзотика. Совсем недавно она провела несколько недель перед камерой в роли шлюхи – Мессалины, агрессивной нимфоманки.
Агрессивность – в ней, но не доминирующая и не унижающая. Просто необходимая, чтобы отобрать у него инициативу, снять чувство вины и осуществить его мечты, возвратив ему юность.
Скромняга, бледный, с животиком и висячими мышиными усиками, лежал на кровати. Он судорожно глотнул, когда она подкатила к нему свое роскошное тело. В ее глазах впервые мелькнул интерес к нему.
– Прежде чем мы начнем, – тихо сказала она, – я хотела бы сделать вам признание. Может, это и лишнее, но я скажу. Надеюсь, вы не против моей искренности?
– Нет-нет, говорите что угодно, мисс Филдс. У вас на это полное право.
– Вы понимаете мою обиду на всех вас за похищение и грубое насилие…
– Да, и я уже говорил вам, что вовсе не хотел в этом участвовать.
– Хорошо, я подумала об этом. Времени у меня было достаточно. Но вы понимаете, что я не могу расценивать это иначе чем гадкий поступок. Но поскольку у меня нет выбора, вчера я решила сдаться и повернуть плохое к лучшему. Впрочем, я уже узнала понемножку о каждом из вас. Прошлой ночью я размышляла о том, как отношусь ко всем вам, и – знаете что?
– Что, мисс Филдс? – неуверенно переспросил он.
– Я обнаружила, что, продолжая ненавидеть тех троих, я не питаю этого чувства к вам. Как хотите, но в душе я не могу не симпатизировать вам более, чем остальным. Я вижу, что вы присоединились к этому… проекту вопреки своим взглядам и оказались сметенным напором остальных. Кое в чем наше положение схоже, оба мы беспомощные жертвы.
Обеспокоенная физиономия Скромняги просветлела:
– Да-да, вы абсолютно правы, мисс Филдс.
– Поэтому я отношусь к вам совершенно иначе, нежели к ним. Я способна мысленно отделить вас от остальных. Для меня ясно, что вы здесь единственный приличный человек. Вы галантны и благородны по натуре. Вы джентльмен.
Он смотрел на нее, едва не падая в обморок от признательности.
– Спасибо, мисс Филдс, большое вам спасибо.
– И вдобавок, я поняла, что вы единственный из четверых, кто умеет обращаться с женщиной. По-моему, вы научились этому благодаря зрелому возрасту и долгому браку.
– Слышать такое от вас… у меня просто нет слов… – пробормотал он вне себя от эмоций.
Она медленно улыбнулась ему самой сексуальной из своих улыбок:
– Не говорите ничего. Просто примите за факт, что вы – единственный, кого я не возражаю иметь в постели. По сути… но пожалуй, мне не следует этого говорить…
– Что? – с жаром настаивал он.
Ее зеленые глаза скользнули по его телу.
– Я ожидала встречи с вами. Когда дверь открылась, я надеялась, что это будете вы. – Она на миг отвела взгляд, затем открыто посмотрела на него. – Я женщина, здоровая и молодая, и мне нравится заниматься любовью с подходящим мужчиной. Те, другие, не имеют понятия о том, что это такое. Но прошлой ночью… я поняла потом, как хорошо мне было с вами.
– Вы… в самом деле так думаете? – с трепетом спросил он.
– К чему иначе мне было говорить это? Я могу показать вам, если позволите. Будь мои руки свободны, я снова обрела бы свою женственность, обняла вас и показала, на что способна.
Он уставился на ее руки, привязанные к кроватным стойкам, и она поняла, что он испытывает искушение.
– Я… не знаю, позволят ли они мне это. Не следовало привязывать вас таким образом. Я скажу им. Это несправедливо и причиняет вам боль.
– Какой вы добрый, – тихо пробормотала она и вздохнула. – Но если мне нельзя касаться вас, я не прочь, чтобы вы касались меня.
– С удовольствием! – в волнении воскликнул он.
– Так что вас удерживает? Идите поближе.
Он нетерпеливо вытянулся рядом с ней.
– Вы даже не представляете себе, как вы прекрасны, мисс Шэрон… Шэрон. – Его ладони потянули ее рубашку вверх, затем подкрались к ее грудям и робко начали ласкать их.
Она выгнула бедра и повернула голову на подушке в порыве страсти.
– О-оох, – простонала она, – вы знаете, как обращаться с женщиной. – Бросив на него короткий взгляд, она поняла, что он готов. – Не заставляй меня ждать, дорогой. Сделай это сейчас же.
Он очутился в ней так быстро, что она едва успела это заметить, и заработал, как прилежный кролик.
Через две минуты он пронзительно взвизгнул, обмяк и отпал от нее, словно пораженный в самое сердце.
Он лежал где-то у ее ног, дыша будто от сердечного приступа.
Определив его местоположение, она окликнула его.
– У меня тоже получилось. Я кончила. Ты был великолепен.
Он сел, очевидно чувствуя себя действительно великолепно.
– Спасибо, – шепнула она.
– Шэрон, – забормотал он. – Я… я…
– Не покидай меня сразу. Иди сюда, полежи рядом.
Он слепо повиновался.
– Я не знал никого подобного тебе.
– Надеюсь, ты не был разочарован, – тихо сказала она. – Я просто хочу сравниться с твоей женой.
– Ты лучше, много лучше.
– Надеюсь на это.
– У меня никогда не получалось так долго с Тельмой. Говоря по правде, я никогда не мог дать ей оргазм. Я всегда думал, что причина во мне.
– Нет, не может быть.
– Ты совсем другая. Ты такая страстная.
– Это ты заставляешь меня быть такой, милый.
– Это самый счастливый день в моей жизни.
– Их будет много, – пообещала она.
Он покинул постель.
– Не могу дождаться завтрашнего дня.
– Завтра я сделаю тебя еще более счастливым, – улыбнулась она. – Есть много трюков, которых мы еще не попробовали.
Одеваясь, он не отрывал от нее глаз.
– Мне хотелось бы сделать для тебя больше, – сказал он. – Я хочу, чтобы они развязали тебя. Хочу, чтобы тебе было уютно. У меня есть лишний телевизор. Я мог бы ставить его здесь на день.
– Это было бы чудесно.
– Не буду надоедать тебе, – радостно добавил он. – Мне пора. Увидимся завтра.
– Я буду ждать тебя.
Краткая дневная рецензия: «Мисс Шэрон Филдс была бесподобна в сложной роли салонной королевы. Ее врожденная искренность сияла подобно лучу маяка. Браво».
Третий акт.
На сцене с Продавцом. Здесь нужен другой подход. Опытная женщина, ценящая стиль и технику светского джентльмена. Редкая удача – встретить человека, знающего, что он делает, и практикующего то, что он проповедует. Какое облегчение, после стольких непрофессионалов и болтунов, не знающих, как ублажить женщину.
Рядом с ней, на постели был обнаженный кит.
– Я рад, что вы решили быть с нами заодно, – говорил он. – Теперь, когда вы начали есть и отдыхать, вы выглядите в тысячу раз лучше. Видели бы вы себя сейчас. Сразу бы повеселели.
– Я и так не унываю. Если я на что-то решилась, я никогда не печалюсь. Вы правы. Сопротивляться глупо, особенно когда попадаешь в такую переделку. Потому я и не испытываю угрызений совести, что решила не сопротивляться.
Он улыбнулся с явным удовольствием:
– Так значит, вы не против?
– Не стану лгать. Я против, но лишь потому, что меня здесь держат. Как только я пережила травму похищения и тот факт, что четверо незнакомцев силой навязали мне себя, я поняла, что по-настоящему мне неприятно только то, что я привязана здесь таким бесчестным способом.
– Мы не хотим держать вас в таком виде. По крайней мере, я не хочу. Но мы просто боимся, что вы доставите нам неприятности, если мы вас выпустим.
– Какие от меня неприятности? Меня можно держать взаперти в этой комнате. Я по-прежнему полностью в вашей власти. Если хотите абсолютно честно, то я… – Она поколебалась.
– Продолжайте, Шэрон. Я уважаю честных женщин.
– Ну хорошо. Но не говорите остальным. Вы твердо обещаете, что не скажете им ни слова?
Большой слизень не только был доволен, но у него даже слюнки потекли от того, что с ним собирались поделиться тайной.
– Слушайте, Шэрон, это останется между нами. Можете довериться мне.
– Прекрасно. Кажется, вы разбираетесь в женской психологии не хуже меня. Есть ли на свете женщина, хоть иногда не мечтающая о том, чтобы ее похитил и взял силой красивый мужчина? Большинство из нас не сознаются в этом, но вы-то знаете, что почти все женщины желают этого.
Его дряблую плоть приятно защекотало при мысли об открывающихся возможностях.
– Держу пари, что понял вас, Шэрон. Вы девушка моей мечты. Я знал, что вы со мной. Просто не был уверен, что вы решитесь сыграть в открытую.
– Я играю в открытую, но только для вас, – быстро перебила она, – потому что чувствую, что мы понимаем друг друга. Вы единственный из компании, кто повидал свет. Паренек, который все это придумал, слишком молод для меня. Он не понимает сути дела. Ну а старик – что о нем сказать?
– Можете не продолжать, Шэрон, – усмехнулся Йост. – Мы настроены на одну волну.
– Точно. Так вот, после двух-трех раз я поняла, что вы – единственный, от кого я могу чего-то ожидать. Не буду притворяться: мне не хотелось быть похищенной. Я не была готова к изнасилованию. Но раз уж это случилось и все позади, я решила воспользоваться ситуацией себе на пользу. Вам не кажется, что это говорит о моей зрелости?
– Еще как говорит. Я восхищен этой вашей философией.
– Знаете, что я пытаюсь до вас донести? Я говорю, что если мне суждено давать это остальным троим, что ж, я согласна. Но с вами иначе: поскольку наши личности гармонируют и я чувствую между нами взаимопонимание, я, знаете ли, хотела бы вести себя с вами несколько иначе, особенно. Я чувствую, что дело того стоит.
– Поверьте мне, оно этого стоит, – загорелся он. – Вы обнаружите, что я – парень, который ценит класс.
– Спасибо. Но есть одна заминка… – Она помолчала, и горестная морщинка омрачила ее лицо. – Я… не понимаю, как могу быть привлекательной в моем нынешнем виде.
– О чем это вы? Вы самая прекрасная женщина на свете!
Она помотала головой по подушке.
– Нет, не теперь. Может быть, раньше. И может, смогу быть такой снова. Но в теперешних обстоятельствах я не могу быть по-настоящему привлекательной. Привязанная, немытая, без косметики, в этой дешевой сорочке. Это не я. К тому же, как и любая женщина, я до некоторой степени тщеславна. Я хочу появляться в наилучшем виде перед человеком, который мне интересен. Я хочу возбуждать его.
– Да вам ни черта не нужно, Шэрон, чтобы возбудить меня. Гляньте, я уже нарастил целый фунт.
Она жадно уставилась на него.
– Роскошно, – пробормотала она.
– Вы не шутите? – спросил он дрогнувшим голосом.
– Я видела их всех, и вы как раз по мне.
Он придвинул к ней свою тушу.
– Эй, вы и впрямь меня завели.
Она поцеловала его грудь и плечо и пробежала кончиком языка по его шее.
– Вы узнали бы, на что я способна, будь у меня хоть полшанса, – шепнула она. – Меня нужно видеть в прозрачном неглиже или в бикини – вот это зрелище. Посмотрите на меня, когда я освобожусь, и увидите, чего я стою.
– Ух, милая, ты слишком хороша.
– Но не для тебя, – шепнула она.
Его губы нашли ее грудь. Она вздохнула от удовольствия, попыталась было покусать его за ушные мочки и пробормотала:
– Продолжай же, милый. Мне это нравится. Мужчины забывают, что женщинам это нравится. М-ммм. Скажи, милый, что тебе нравится больше всего, когда ты любишь. Тебе нравится то же, что мне?
– А что тебе нравится? – простонал он.
– Все. Буквально все.
– Перестань, погоди – ты меня слишком заводишь… я должен… – Он влез на нее и без дальнейших церемоний сунул в нее свой распухший пенис.
Зажмурясь и ритмично дыша, он оседлал ее своей тушей и начал скачку.
– Ну давай же, шевелись, – стонала она.
Он совсем одичал и, кончив, обрушился на нее как стена здания. Она лежала под ним, задыхаясь и дыша ему в ухо.
Позже, сидя на постели и тяжело дыша, он взирал на нее с несомненным уважением.
– А ты молодцом, – похвалил он.
– Если это комплимент, ты тоже его заслуживаешь. – Она помолчала. – Знаешь, ведь ты заставил меня кончить.
Он казался гордым, будто завоевал Нобелевскую премию.
– В самом деле? Ты кончила? Я так и думал, но не был уверен.
– Можешь не сомневаться, – улыбнулась она. – Это было прекрасно. Мы победили оба.
Он уставился на нее с довольным видом.
– О чем это ты говорила мне недавно? – осторожно начал он. – Что ты действительно имела в виду?
– Это насчет того, какой я могла бы стать для тебя, будь у меня хоть полшанса?
– А-га. Если бы мне удалось освободить тебя и добыть тебе кое-что необходимое…
– Сексапильные вещицы, только для тебя. Красивое белье. Духи. Губная помада. Ты не поверишь, как это помогает.
– … если я их добуду, ты… в общем, ты обещала, что… покажешь мне разные трюки.
Она выдала ему самую чувственную из своих улыбок.
– Достань и увидишь.
Он медленно покачал головой, не в силах отвести от нее глаз.
– Ну и молодцом же ты. Настоящая женщина, каких не бывало. Как раз то, что я искал всю жизнь. – Он кивнул. – Хорошо. С этой минуты мы сделаем друг для друга многое.
Краткая вечерняя рецензия: «Мисс Филдс продемонстрировала в заглавной роли поразительную разносторонность, всегда ценимую знатоками в истинно великой звезде. Никогда еще она не была столь убедительна».
Четвертый акт.
На сцене с Мечтателем. Салонная королева, у которой осталась лишь присущая ей женственность. Его преданная любовь проявилась, коснулась ее, она не может не ответить ему и находит для него местечко в своем сердце. На ее глазах грубое, даже скотское дело превращается в романтическое приключение. И вот она преображается в фантастическое создание из его снов. Ее разбуженная страсть (с осторожной подсказкой по памяти из Эллиса, Ван де Велде, Кинси и, особенно, Мастерса-Джонсона [4]4
Известные ученые-сексологи.
[Закрыть]) посвящается восстановлению его мужской силы. Последнее, в случае удачи, превратит ее роль в триумф.
Мечтатель вошел в ее комнату с явной неохотой. Он даже не соизволил раздеться. Просто сел на краешек постели, полностью облаченный и пассивный.
Похоже, он размышлял. Она понимала в чем тут дело. Необходимо быть с ним осторожной.
– Ну здравствуйте. Похоже, вы не слишком счастливы.
– Так оно и есть.
– Это я должна быть печальной, а не вы. Разве вы пришли не для того, чтобы заняться со мной любовью?
– Я… хочу этого. Поверьте, хочу. Но я чувствую себя неловко. И чем усерднее я стараюсь, тем хуже получается. Кажется, я знаю, в чем тут дело.
– Может, вы скажете об этом мне?
Он явно удивился:
– Вы в самом деле хотите услышать? Я думал, мы вызываем в вас такое отвращение…
– Так и было и остается с другими. Но я почувствовала, что вы не такой. Я больше не равняю вас с ними.
Он приободрился:
– Я рад этому, потому что я и в самом деле не такой. Кажется, дело именно в этом. Я слишком сопереживаю вам, чтобы понять, как нехорошо навязываться вам силой в вашем беспомощном состоянии. Вот что не дает мне покою. Моя вина.
– Я ценю это, ей-богу, – промурлыкала она. – Вначале мне казалось, что все вы одного поля ягоды. Все одинаково жестокие и бесчувственные. Но со вчерашнего дня я поняла необоснованность моих суждений и, решив, что сопротивляться глупо, захотела извлечь для себя максимум пользы. Я смогла разглядеть в вас личность. У вас с остальными ничего общего.
– Вы видите это? – с жаром спросил он.
– Теперь вижу. Вы единственный, кто произнес слово «любовь».
– Потому что я люблю вас, ей-богу люблю.
– И вы единственный, кто выказал мне сочувствие, заботу и нежность и кто по-настоящему заступился за меня. Женщина не может не заметить этого. Поэтому, я поразмышляла о вас, решила кое-что и не прочь поделиться своими мыслями с вами.
Он жадно впитывал каждую ее фразу и, казалось, расцветал на глазах.
Она продолжала, вступая в решающую сцену:
– Вы были правы насчет первого инстинкта, а я напрасно отрицала. Для меня наиболее стимулирующим качеством в мужчине, который меня интересует, является его уверенность в том, что не бывает недостижимых целей. Меня влечет к мужчине, не поддающемуся унынию. Да, вы правильно разглядели мою натуру, прячущуюся под фальшивой оболочкой паблисити. Меня влечет к мужчине, способному на любой риск, чтобы обладать мной. Мне не нравятся компьютеризированные мужчины, просчитывающие все «за» и «против» в любом деле. Я люблю мечтателей, у которых хватает романтичности, чтобы осуществить свои мечты.
Его реакция была именно такой, на которую она рассчитывала. Он очень походил на пилигрима, добравшегося наконец до святой гробницы и увидевшего чудо своими глазами.
– Вы воплощение моей мечты, Шэрон, – лихорадочно заговорил он. – Не могу даже выразить, как сильно я вас люблю.
– Если любите, покажите это. Дайте мне это почувствовать. После тех, других, мне нужен кто-нибудь заботливый. Снимите одежду и прилягте рядом.
Он не доверил собственным ушам:
– Вы действительно хотите меня?
– Вы знаете меня достаточно, чтобы понять, что я говорю и делаю только то, что хочу, когда, конечно, у меня есть выбор.
Не сводя с нее глаз, он разделся.
Он лежал рядом с ней обнаженный, все еще не решаясь коснуться ее.
– Вы собираетесь поцеловать меня? – спросила она.
Он застенчиво приподнялся над ней и прикоснулся губами к ее губам. Целуя его, она коснулась его языка своим. Ощущая убыстряющееся биение его сердца, начала целовать его щеку, ухо, подбородок, потом прошептала:
– Теперь потрогай мои груди и поцелуй их. Мне это нравится.
Когда голова его погрузилась в ее груди, она принялась лихорадочно искать совета у Мастерса и Джонсона. Когда-то она прочла их внимательно и теперь мысленно переворачивала страницы. Мужские неудачи чаще происходят от волнения, сосредоточения на результате, необходимости достичь его, тогда как нужно просто отдаться спонтанному и естественному соучастию в акте. Сексуальной дисфункцией, вспоминала она, могло быть «расстройство, вызванное невежеством, эмоциональной потерей, культурными стрессами или же выпадением секса из его естественного контекста». Постепенно такие мужчины начинают так опасаться неудачи, что мысленно следят за собой в момент сексуальной активности вместо того чтобы просто отдаться своим сексуальным чувствам. Возвращение в норму мужчины, страдающего от преждевременного извержения, вспоминала она, необходимо начать с прикосновений, массажа и обоюдной ласки тел, но без попытки сношения до тех пор, пока не применен «сдавливающий» метод Мастерса-Джонсона.
Прижимаясь к нему телом, она чувствовала его растущее желание. Она должна быстрее осуществить его, чтобы достичь следующей страницы текста.
– Погоди, дорогой, – шепнула она. – Не мог бы ты освободить мне правую руку, только одну?
Он с радостью подчинился, прервал ласки и поцелуи, не говоря ни слова потянулся к стойке и отвязал ее правую руку.
Она поработала пальцами освобожденной руки, восстанавливая кровообращение. Затем приказала ему продолжать целовать и ласкать ее. Его губы и ладони послушно вернулись к ее телу.
Через пару минут он снова был готов войти в нее. Но она опять разочаровала его.
– Погоди, сейчас еще слишком рано, – настаивала она. – Вначале я кое-что сделаю. Наклонись ко мне.
Удивленный, он склонился над ней. Она потянулась к нему свободной рукой, взяла кончик его пениса и применила метод Мастерса-Джонсона. Через пять секунд она добилась успеха. Он потерял эрекцию.
– Прекрасно, дорогой, – похвалила она. – Теперь отдохнем вместе, пока ты не захочешь меня снова. Тогда позволь мне повторить то, что я только что сделала.
Он не споря вернулся к поцелуям и ласкам и, когда был готов снова, она остановила его. Затем она повторила процесс в третий и четвертый раз.
На пятый раз, когда он поднялся, она предложила попытаться. Чувствуя его дрожь, она начала было направлять его, но не успела принять внутрь и четверть дюйма, как он съежился, вскрикнул и эякулировал.
Когда он увял, она все еще держала его, слегка массируя.
– Приляг рядом снова.
Он плюхнулся рядом с ней, воплощение разочарования.
– Извини, – пробормотал он.
– Не за что, – нежно сказала она. – У тебя получится. Уже получилось гораздо лучше, чем раньше. Ты проник в меня. Ты почти был на месте.
– Но я не…
– Послушай, дорогой: я знаю, что мы можем любить друг друга, особенно когда оба этого хотим. Мы сможем добиться удачи. Стоит потренироваться еще раз-другой и мы будем заниматься этим без помех. Но чтобы проделывать это правильно, мне нужна свобода – я говорю о своих руках, они не должны быть привязаны. Если честно, я хочу быть развязанной, чтобы мы занялись этим правильно.
– Так значит, ты все еще хочешь делать это со мной?
– Не глупи. Я хочу тебя. Миллионы мужчин страдают от преждевременного извержения. Это наиболее легко вылечиваемое расстройство. Но для лечения необходимы двое. Как только я буду свободна, обещаю помочь тебе. Увидишь, как это легко, и мы оба будем удовлетворены.
– Я поговорю с остальными. Нет смысла продолжать держать тебя связанной. Вообще-то, я бы поговорил с ними так или иначе.
– Ты не пожалеешь об этом. – Она уставилась на него, и ее большие зеленые глаза наполнились теплом и любовью. – Теперь, когда мы подружились, мы заслуживаем шанса любить друг друга свободно. Я хочу тебя, поверь мне. Теперь поцелуй меня на ночь и возвращайся завтра. Не говори другим о моих чувствах к тебе. Им это не понравится и они выместят обиду на мне. Но возвращайся и останься надолго.
Разочарование улетучилось. Он улыбался искренней, радостной улыбкой.
– Ты – все, о чем я мечтал, – сознался он. – Я сделаю для тебя что угодно…
Сделаешь, и обязательно, подумала она.
Полуночная краткая рецензия: «Ни одна из ныне живущих актрис не способна столь достоверно передать желание дарить и принимать любовь, как это делает Шэрон Филдс. Если бы весь мир был будуаром, она была бы его королевой. Несомненно, очевидный триумф Филдс».
Бис.
На сцене со Злодеем. Она намекнула ему, чтобы он вернулся, потому что его было труднее всего завоевать.
Несколько часов назад она добилась с ним успеха, но теперь она должна побить собственное достижение.
Она отказалась от снотворного, чтобы сохранить ясную голову для повторного подвига.
Он прокрался в комнату после полуночи, на нем были только спортивные трусы.
– Ну как, крошка, думала обо мне?
Она отвернулась и прикусила нижнюю губу. Она уже однажды играла в такой сцене, в побившей массовый рекорд картине «Белая камелия», но сейчас ее игра полностью затмила былой успех.
Злодей взял ее голову в ладони и заставил взглянуть на себя.
– Брось, крошка, ну чего тут стыдиться? Ведь ты хочешь этого, да?
– Да, ублюдок ты эдакий, – выпалила она.
Ухмыляясь, он стащил с себя спортивные трусы.
Она завороженно уставилась на него.
Он шагнул к кровати:
– Тебе нравится, а?
– Да, черт возьми. У тебя самый лучший.
– Отлично, крошка, он в твоем распоряжении.
Не теряя времени, он развязал ей одну руку, затем другую. Ее занемевшие кисти рук очутились на свободе. Она быстро потерла ладони друг о друга, не сводя зачарованного взгляда с его обнаженного, мускулистого тела.
Он, ухмыляясь, навис над ней.
– Ну ладно, милашка, пора перейти к делу. Думаешь, сможешь с ним управиться?
Господи, он был отвратителен, но ее лицо отражало лишь восторг и желание. Она умышленно воспользовалась обеими руками. Медленно притянув его к себе, она продолжала дразнящие движения «назад-вперед». Теперь он стоял над ней на коленях и она, закрыв глаза, лихорадочно задышала.
– Милый, – с трудом пробормотала она, – трахни же меня. Заставь меня кончить.
– Сейчас, – отозвался он, проскальзывая меж ее раздвинутых ног. – На этот раз до конца, до самого конца.
– Поторопись, – шепнула она.
Когда он вошел в нее, она крепко обняла его, сомкнула вокруг него ноги и медленно завращала туловишем в такт его убыстряющимся и усиливающимся толчкам.
Она стойко удерживала ритм движений, сопровождая его натужное кряхтенье потоками нецензурных вульгаризмов.
Опустив ноги, она скакала с ним вместе, взбрыкивая и вращаясь, умоляя его усилить старания, привела его в восторг, жестоко оцарапав ему плоть.
– Я уже кончаю, – простонала она. – Не могу сдержаться.
– Мы оба, крошка, – задохнулся он. – М-мм…
Через пару минут она лежала под ним еле живая, опустошенная и удовлетворенная. Когда он зашевелился, она вцепилась в него покрепче.
– Останься со мной, хоть ненадолго.
Он довольно ухмыльнулся:
– Ты получишь столько, сколько захочешь.
Она продолжала держать его.
– Ни один мужчина не давал мне этого раньше, – шепнула она. – Ты чудо.
– Не более тебя, – сказал он.
– Тебе обязательно нужно уйти? Ты не можешь остаться на ночь?
– Хотел бы, но не желаю, чтобы остальные подумали, будто я имею на тебя особые виды.
– Черт с ними. Что тебе до них? Почему бы не подумать обо мне?
– Я думаю о тебе, крошка. – Он снял ладони с ее плеч. – Тебе нужно отдохнуть. Ты получишь от меня сколько захочешь. У нас впереди еще много времени.
Он слез с кровати, и она замолчала. Слова «много времени» пригасили ее порыв, и она, словно забыв про свою роль, очутилась вне сцены, на какой-то улочке за театром. Она покорно позволила ему вновь привязать себя за кисти.
– Надеюсь, что с веревками будет покончено, – пообещал он. – Ты заводная штучка, и тебя нельзя привязывать.
– Спасибо, – вяло поблагодарила она.