Текст книги "Фан-клуб"

Автор книги: Ирвин Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 39 страниц)

Шивли повернулся к человеку по другую сторону от него, большому, краснощекому и ярко одетому мужчине лет за сорок и сразу понял, что нашел подходящую компанию. Очевидно здоровяк тоже следил за Шэрон Филдс, потому что его большие, голодные глаза все еще были прикованы к телеэкрану.

– Я Кайл Шивли, – представился Шивли. – Что вы о ней скажете?

Здоровяк повернулся на крутящемся сиденье.

– Я Говард Йост и думаю, что на свете нет другой женщины с такой фигурой.

– Ага, – согласился Шивли. – Вы угодили в точку. Знаете, глядя на нее… в общем, я хочу сказать, что готов на что угодно, лишь бы провести одну ночь с такой пташкой. Так-то. Уложить ее было бы целью моей жизни. Вы согласны со мной, мистер?

– Согласен ли я? – повторил Йост. – Послушайте, я поменял бы свою старушку вместе с двумя малышами и всех до единого моих клиентов на один лишь выстрел по такой мишени, как Шэрон Филдс. Дайте мне одну долгую ночь с ней и потом – хоть потоп. Я умру счастливым.

Неожиданно служащий похоронного бюро или как его там, сидевший справа от Шивли, потянулся к ним поближе, облокотившись о стойку. Лео Бруннер, подняв очки на лоб, вдруг обрел голос:

– Да, я склонен согласиться с вами обоими. Приключение такого рода с мисс Филдс, похоже, стоило бы чего угодно. Но людям наподобие нас… – Он печально покачал сияющей лысиной. – У нас нет ни единого шанса осуществить такую мечту.

– Напротив! – возразил за их спинами спокойный, уверенный голос.

Шивли, удивленный, обернулся назад, и его примеру последовали Бруннер и Йост.

Они увидели молодого парня, немногим старше двадцати, сидевшего за столом. Паренек был симпатичный, с каштановыми волосами и квадратной челюстью, в поношенном сером пиджаке из вельвета и узких синих брюках с широким кожаным поясом. Он улыбался им, засовывая в карман нечто вроде блокнота, затем встал из-за стола.

– Привет, – поздоровался он, подходя к ним. – Меня зовут Адам Мэлон. Извините, но я не мог не услышать, как вы втроем обсуждали Шэрон Филдс. – Он взглянул на Бруннера и добавил: – Вы совершенно не правы, мистер Бруннер. Мужчины вроде нас определенно имеют шанс у женщины типа Шэрон Филдс. – Взгляд его впился в Шивли. – Вы это серьезно, я имею в виду ваше желание пойти на что угодно ради того, чтобы переспать с ней?

– Серьезно? – повторил Шивли. – Отдал бы я что угодно за возможность трахнуть ее? Само собой, братишка. Ты только назови, что. Я готов на все, лишь бы поваляться с ней разок в койке.

– Что ж, ваше желание может сбыться, – с серьезной уверенностью произнес Мэлон. – Если хотите переспать с Шэрон Филдс, можете переспать. Это можно устроить.

Шивли и оба остальных изумленно уставились на незнакомца, пораженные его самоуверенностью.

– Ты что, псих или как? – осведомился, наконец, Шивли. – Кто ты такой?

– Я тот, кто очень хорошо знает Шэрон Филдс. Между прочим, я знаю, что она рада будет переспать с любым из нас, если подвернется возможность. Повторяю, это можно устроить. И так…

– Одну минуту, молодой человек, – перебил Йост. – Вы слишком распустили язык. – Он кивнул на полупустой стаканчик виски на столе. – Вы, случайно, не перебрали?

– Я абсолютно трезв, – искренним тоном ответил Мэлон. – Я никогда не был более трезвым и серьезным. Я уже давным-давно обдумываю это. Осталось отработать кое-какие детали. – Он помедлил. – При этом риск почти отсутствует.

Шивли посмотрел на Йоста: «Похоже, парень говорит дело».

Бруннер снял очки и близоруко прищурился на Мэлона.

– Я не хотел бы показаться недоверчивым, мистер Мэлон, но лично я нахожу ваши слова весьма сомнительными. Зачем нужны Шэрон Филдс люди вроде нас? На социальной шкале мы сравнительно ничтожны. По крайней мере, я. Вы только что видели ее по телевизору – это международная знаменитость. Возможно, она самая известная и желанная женщина на свете. Уверен, что она может заполучить любого, кого захочет. Стоит лишь ей поманить мизинцем и – у ее ног богатейшие и могущественнейшие мужчины, включая избранных народом вождей и королевских персон. С чего бы ей заинтересоваться любым из нас?

– Потому что у нее никогда не было того, на которого она могла бы по-настоящему положиться, – ответил Мэлон. – Я знаю людей, которые ее окружают. У нее в жизни не было честного и простого человеческого существа. Да, ей хочется именно такого парня, а не мужчин с хорошо известными именами. Не тех, кто использует ее известность. Нет. Она хочет настоящих мужчин, которым нужна она сама, не ее образ, а именно то, что она собой представляет.

Йост покачал головой:

– Это сложно понять. Впрочем, я все же предлагаю свою часть сделки. То есть, я готов пойти на определенное действие. Я бросил бы свою жену с двумя детьми, запросто. Я отдал бы все деньги, до последнего доллара, и добавил бы в придачу мой дом. За ночь с Шэрон Филдс, я готов на что угодно, ей-богу.

– Прекрасно, вернемся к тому, о чем я говорил, – настаивал Мэлон. – Вы сможете заполучить ее. И возможно, без каких-то ощутимых затрат. Единственное, о чем я уже говорил, это небольшая доля риска. Потому что единственное, небольшое, препятствие – возможность познакомиться с ней.

– О чем это ты? – нахмурился Шивли. – Я думал, ты ее знаешь.

– Верно. Я знаю ее лучше, чем любую из женщин на свете. Я знаю все, что может быть о ней известно. Хотя лично я с ней не знаком. Но это поправимо. Для вас тоже. Я знаю, как нам это провернуть.

– Ну и как? – поддразнил его Шивли. – Будь добр, расскажи нам, коли ты такой всезнайка.

Адам Мэлон открыл было рот, но оглядел посетителей по соседству и понизил голос:

– Я не уверен, что это наиболее подходящее для подобных разговоров место. Гораздо лучше будет обсудить это в узком кругу. – Он огляделся. – Вон там, в конце зала, есть кабинка. Хотите занять ее?

Они просидели в сравнительно уединенной, обшитой сероватыми панелями кабинке минут пятнадцать, прежде чем их разговор был прерван появлением пухлой, юной, в черном трико брюнетки-официантки. Она убрала пустые стаканы, уставила полукруглый, с пластиковой крышкой стол свежими напитками и разложила салфетки.

Адам Мэлон одеревенело сидел посреди кабинки, опираясь плечами о стенку. Справа сидел и непрерывно курил Кайл Шивли. Слева жевал погасшую сигару Говард Йост. Напротив Мэлона, на принесенном им в кабину высоком табурете сидел нервничающий Лео Бруннер.

Вначале, немного стесняясь, они заново представились друг другу. Шивли был автомехаником и иногда за дополнительную плату или из любви к предмету ремонтировал и продавал брошенные автомобили. Йост был страховым агентом, распространяющим полисы для страховой компании «Эверест» и восьми ее филиалов. Бруннер был дипломированным общественным бухгалтером, имеющим собственную контору и счета. Мэлон был внештатным писателем, сотрудничающим с журналами, но не гнушающимся мелких работ для «кормовых» денег или ради опыта.

Мэлон неуклюже вернулся к теме Шэрон Филдс. Именно об этом он и толковал последние семь-восемь минут. Он признался, что его страстью всегда было кино. С той минуты, как восемь лет назад он увидел впервые появившуюся на экране Шэрон Филдс (второстепенная роль в мыльно-приключенческой комедии «Седьмая вуаль»), он стал ее рабом. Он следил за ее стремительным взлетом в суперзвезды. Он посмотрел двадцать три ее полнометражные картины и не по одному, а зачастую по три-четыре раза. Он безответно страдал по ней все эти годы. Его страсть к ней ничуть не ослабла. Он был одержим Шэрон Филдс и постоянно изучал ее жизнь и карьеру. Последние три года он посвятил исключительно научному изучению жизни актрисы. По его мнению, ни у кого на свете не было подобной исчерпывающей «Филдсианы».

– Поэтому можете верить мне, когда я говорю вам, что знаю ее, – повторил Адам Мэлон. – Я знаю все ее публичные высказывания. Я знаю все, что она сделала, и предугадываю все ее мысли. Я знаю, как она живет, и знаю ее привычки. Более того, я знаю ее чувства, ее стремления и желания. Может, это и нескромно, но во всем, что касается Шэрон Филдс, я – непревзойденный специалист.

– Почему? – осведомился Йост.

– Почему? Потому что информация о ней немыслимо обогатила мою жизнь.

– Но встречал ли ты ее во плоти? – спросил Шивли.

– Нет. Но всегда чувствовал, что встречу. И хотел быть к этому готовым.

Бруннер пошевелился:

– Этого никогда не случится. Все мечтают о подобном, но эти мечты никогда не сбываются.

– Эта сбудется, – авторитетно возразил Мэлон. – С год назад я увидел, как это может случиться. Я понял, что с небольшой помощью я смогу этого добиться.

– Ладно, хватит тянуть резину, – сказал Шивли. – Выкладывай свой план.

– Буду рад рассказать вам…

Адам замолчал, потому что появилась с переменой напитков официантка и вся компания подождала, пока она поставит их на стол и уйдет.

Теперь все глаза уставились на Мэлона, ожидая его рассказа о том, как воплотить мечту в реальность.

Тихим, но уверенным голосом, носящим заговорщицкий оттенок, Адам Мэлон поведал им о своем плане и о том, как познакомиться и узнать Шэрон Филдс. Они, пораженные, слушали, и ободренный Мэлон, принимая молчание за согласие, готов был углубиться в детали своего замысла, но тут его перебил трезвомыслящий торговец Говард Йост:

– Погоди-ка минутку, – попросил он. – Я как раз усваиваю твои последние слова. Кажется, до меня дошло. Как именно ты сказал? Я не уверен, что расслышал правильно.

Мэлон воспринял эти слова не как укор или вызов, но как разумную просьбу об уточнении деталей.

– Рад буду повторить, – с готовностью произнес он. – Я утверждаю, что, подойдя к делу реалистично, можно признать, что обычным образом нам вряд ли удастся познакомиться со знаменитой звездой типа Шэрон Филдс. Вряд ли когда-либо для кого-нибудь из нас представится возможность познакомиться с ней и назначить свидание. Ее окружает защитная стена из помощников, прихлебателей и лизоблюдов. Этот круг включает в себя людей от личного менеджера Феликса Зигмана и секретарши Нелли Райт до ее помощника по общественным связям Хэнка Ленхардта и парикмахера Теренса Симмса. Познакомиться с ней, чтобы дать ей возможность узнать и полюбить нас, мы можем только одним способом. Мы должны создать ситуацию, буквально сбивающую ее с ног. Такую ситуацию, в которой мы навяжем ей встречу в такое время, когда никто не сможет стоять между нами и ею.

Йост осторожно опустил на стол свой напиток и наклонился вперед:

– Что ты имеешь в виду под словами навяжем ей встречу? Объясни-ка подробнее.

– Ну просто прихватить ее.

– Прихватить? – снова повторил Йост. – Я все еще не пойму.

– Это ведь просто, – удивленно заметил Мэлон. – Выйти, прихватить ее и взять с собой. Вот и все. Называйте это как хотите.

Глаза Йоста сузились: «Я хочу, чтобы название дал ты, Мэлон».

– Мм… Кажется, я говорю о том, чтобы мы остановили ее и – разумеется, я ни в коем случае не назвал бы это похищением, то есть это не совсем смахивает на киднэппинг, но…

– Именно киднэппинг ты и имел в виду с самого начала, – торжествуя перебил Йост. Он уставился на Мэлона. – Похитить Шэрон Филдс? Ты предлагаешь нам это? Такова твоя грандиозная идея? – Он с отвращением оглядел остальных, затем вновь сосредоточился на Мэлоне. – Слушайте, мистер, я, по сути, понятия не имею, из какой психушки вы сбежали, но если ваш план заключается в этом… – Он покачал головой, потянулся за бумажником и принялся выкладывать свою долю денег за выпивку. – Работая страховым агентом, приходится встречать многих чудаков и выслушивать множество странных предложений. Но это предложение побивает все на свете. Если я понял вас правильно – не обижайтесь, мистер, но вы совершенно спятили.

Мэлон сохранял невозмутимое спокойствие.

– Да, пожалуй, вы поняли меня правильно. Именно это я и имею в виду, но все будет по-другому. Это не будет актом заурядного похищения, поскольку наше намерение и ее реакция не будут обычными. Согласитесь, что никакой беды не случится, если она пойдет нам навстречу.

Йост продолжал качать головой, аккуратно пряча в карман бумажник.

– Нормальному человеку такое и в голову не придет. Извините, мы только что познакомились. Я вас не знаю, но того, что услышал – достаточно. Это киднэппинг, а киднэппинг – одно из тяжких преступлений.

– Как вы не поймете, что это не преступление? – убеждал Мэлон. – Это всего лишь романтический, проверенный веками способ добиться ее расположения.

Йост взглянул на Шивли: «Скажите же ему, что он чокнутый, ладно?»

Не обращая внимания на Шивли, Мэлон продолжал с жаром убеждать страхового агента:

– Вы просто не понимаете, мистер Йост. Знай вы ее как я, вам все бы стало ясно. То, что мы ее «прихватим» – мелкий инцидент, необходимое средство. Сразу после этого мы найдем с ней общий язык и она будет наша. Вы должны поверить мне. Как только мы находим общий язык, все дальнейшее будет с ее стороны добровольным. Дальнейшие наши поступки совпадут с ее желанием. Может, вы переспите с ней, может, я. Возможно, все мы. Зная ее, я уверен, что она с радостью пойдет нам навстречу. У нее к этим вещам иное, более раскрепощенное отношение, чем у большинства женщин. Поверьте, мистер Йост, как только это случится, о преступлении можно смело забыть. Она будет польщена. Ей это понравится.

– Кто это сказал? – бросил Йост, махнув Бруннеру, чтобы тот отодвинул свой стул. Бруннер встал, Йост выскользнул из-за стола и поднялся на ноги.

– Я сказал, – веско заявил Мэлон. – И я гарантирую, что неприятностей не будет. Могу доказать это.

Йост не обращал на него внимания, но Бруннер заговорил с Адамом тоном отца, выговаривающего сыну:

– Что, если вы ошибаетесь, мистер Мэлон?

– Ни за что. Я не могу ошибаться.

Шивли был занят подсчетом мелких денег. Затем он направился к выходу из кабины.

– Малыш, – сказал он. – По-моему, ты достаточно долго парил нам мозги. – Он поднялся. – К тому же, даже если все это верно, с чего ты решил, будто сможешь провернуть такое дельце?

– Запросто. Это несложно. Я уже говорил, что работал над планом долгое время. Все продумано до мелочей. Могу доказать вам.

Йост рассмеялся:

– Нет уж, спасибо. Тебе придется поискать других придурков, кому можно вкручивать шарики и рассказывать сказки. – Он повернулся к пожилому компаньону. – Согласны, Бруннер?

Бухгалтер робко и приветливо кивнул Мэлону.

– Боюсь, вы подшутили над нами, мистер Мэлон. Так или нет? Впрочем, я определенно завидую вашему воображению.

Шивли был не столь дружелюбен. Поддернув повыше свои узкие брюки, он зло уставился на Мэлона.

– На минуту, малыш, ты едва не надул меня. Но я уже вижу, что ты просто дрочишь. Не люблю терять на это свое время.

Казалось, Мэлон воспринял критику своей идеи довольно добродушно. В качестве писателя он был «ветераном отказов».

– Извините, но я чертовски серьезен, – сказал он, пожимая плечами. – Так или иначе, если кто-то из вас передумает и захочет узнать, как именно мы сможем провернуть это дельце, я буду здесь завтра, в то же время, на том же месте. Теперь слово за вами.

Собираясь уйти, Йост прикрыл рот ладонью, словно желая сказать Мэлону на прощанье нечто секретное.

– Молодой человек, умному достаточно намека. – Он демонстративно подмигнул. – Прими мой совет и держись отсюда подальше. Парень с сетью уже пасет тебя.

На следующий день, во вторник, в пять тридцать Кайл Шивли заканчивал капитальный ремонт трехлетнего «кадиллака». Он с головой ушел в работу, потому что день выдался по-настоящему паршивый и ему хотелось отвлечься от преследующих его мыслей. Закончив самую трудоемкую часть наладки – проверку компрессии каждого цилиндра – он принялся чистить шкуркой свечи зажигания, а затем осторожно вставлять их на место. Он обладал талантом идеально регулировать зазор свечи, эта часть работы давалась ему легко и не требовала сосредоточенности.

Ковыряясь под капотом, Шивли мысленно вернулся в то утро, когда проснувшись обнаружил у себя огромный «стояк». В туалет ему не хотелось, поэтому дело было в другом. Под конец его сна появилась нагая женщина, исчезнувшая вместе с пробуждением. Он не помнил, была ли то актриса Шэрон Филдс, увиденная им прошлым вечером в полунагом виде на телеэкране, или же он наслушался в баре этого чокнутого паренька, Мэлона, подсознательно захотел поверить ему и пришел в возбуждение. А может, причиной была стерва Китти Бишоп, которая вначале обманула его, заставив поверить, будто хочет с ним встретиться, а потом плюнула в душу.

Лежа в постели и ожидая исчезновения эрекции, он решил, что вряд ли его стимулировал облик Шэрон Филдс. Нет, она была нереальной, до нее не дотянешься даже мысленно, что бы ни говорил тот тип в баре. Видно, в голове у него все же засела эта стерва, миссис Бишоп.

Спрыгнув с кровати и потянувшись, он сосредоточился на Китти Бишоп. Он все еще не смирился с тем фактом, что ошибся в ее намерениях. Она вела себя с ним вызывающе, в этом нет сомнений, и, хотя этому противоречили оба ее ответа, когда он звонил ей вчера, он все же верил, что понял ее правильно. Может, ее реакция по телефону была частью игры в «недотрогу» и, делая вид, что шокирована, она лишь давала ему понять, что она не дешевка, а леди, за которой вначале нужно усердно поухаживать и лишь потом взять.

Черт побери, он хотел этого.

Почему бы не сыграть в предложенную ему игру? Он позвонит ей еще раз, даст ей шанс признать, что она действительно хочет увидеть его. Он забудет про старое, польстит ей, поддразнит, а может, подбросит пару сексуальных острот. Это поможет добиться успеха. Обычно помогало.

Отпив апельсинового сока из бутылки, он закурил сигарету и набрал номер резиденции Бишопов. Черт возьми, вот и она, подняла трубку на третий звонок, собственной персоной, вместо горничной или старика. Он начал в извинительном тоне, преподнося историю о том, как не спал большую часть ночи, думая о ней, но успел выдать лишь три-четыре фразы, как она оборвала его. Китти так завопила, что у него едва не лопнули барабанные перепонки. Напомнив ему о своем предупреждении, она пообещала устроить ему неприятности за нарушение покоя и швырнула трубку.

На этот раз его ярость подстегивал страх перед угрозой.

Он пришел на работу со смешанным чувством гнева и опасения. Но его ждала целая куча автомобилей, гнев постепенно затухал и, когда прошло несколько часов, а неприятностей от этих богатых ублюдков не последовало, его страх исчез.

Установив на место последнюю свечу зажигания, он собрался было завести «кадиллак», как вдруг услышал, как его зовет Джек Нейв.

Подняв голову, Шивли увидел, как Нейв останавливает свой грузовичок-буксир. Открыв дверцу, хозяин спрыгнул вниз и вперевалку зашагал к нему. Увидя физиономию Нейва, Шивли приготовился к худшему. Он хорошо знал хозяина: тот всегда ходил с «коротким запалом», а сейчас и вовсе собирался взорваться. Мясистое лицо Нейва кривилось гримасой, огромное брюхо, нависающее над поясом, делало его похожим на армейский танк, а сжатые кулаки смахивали на окорока.

Не успел Шивли смекнуть что к чему, как Джек Нейв накинулся на него:

– Тупица, дубина ты эдакая! – вопил Нейв. – Ты начинаешь обходиться мне дороже, чем стоишь, из-за неприятностей, на которые напрашиваешься!

– Чего ты взъелся? – осведомился Шивли, напуская на себя храбрый вид. – Что с тобой случилось, Джек?

– Со мной ничего – это ты мутишь воду! – Нейв перевел дух, стараясь успокоиться. Затем, видя, что вся эта суматоха привлекает внимание двух помощников, обслуживающих клиентов у бензоколонок, хозяин понизил голос, но не сменил тона. – Знаешь, ослиная башка, где я по твоей милости был?

Шивли уже понял, где был Нейв, но продолжал строить невинную физиономию.

– Я был в доме мистера Гилберта Бишопа, вот где я был. И целых полчаса мне жужжала в уши миссис Бишоп. Не спрашивай о чем, лошадиная ты задница. Сам знаешь. В нашем бизнесе один закон и я рассказал тебе о нем в первый день твоей работы: «Никогда не ухлестывай за клиентками». Мы не смешиваем бизнес и удовольствие. Никогда. Что на тебя нашло, мистер Ромео? Пытался клеить леди типа миссис Бишоп? Неужели думал, она захочет такого, как ты? Ну и выдала она мне. Будто ты пытался обойтись с ней, как с обычной шлюхой, готовой обманывать мужа, да еще и досаждал телефонными звонками – говорит, их было три – в общем, не давал никакого покоя…

– Дело не во мне, а в ней, – справедливо возразил Шивли. – Я ни черта плохого не делал. Держался как положено. Она сама делала намеки. Обычно я игнорирую подобные вещи. Я знаю правила, Джек. Но я все время помнил о тебе, вот что. Не пойди я с ней, она могла бы обидеться и заставить своего старика поискать другую мастерскую. Я думал о тебе, Джек, в этом все дело.

Нейв покачал головой:

– Ты величайший темнила на свете, Шив. Оказывается, ты делал это ради меня и ради Экономичной бензоколонки. Ты напрашивался на свидания, выполняя ее желание, и по ее же желанию звонил раз, другой и третий. Брось, Шив, не морочь мне голову.

– Клянусь, я не…

От бензоколонок донесся автосигнал. Нейв повернулся, увидел зовущего водителя и крикнул, что сейчас подойдет.

– Послушай, умник, – повернулся он к Шивли, – и заруби на носу. Эта миссис Бишоп включила нас в список, понял? На этот раз она обещала, что не настучит своему мужу. Но еще одна попытка с твоей стороны, на станции или по телефону, и она все расскажет старику. Тогда нам конец. Он перенесет свой бизнес на другую станцию. Знаешь, что значат для меня его счета? Он один из лучших наших клиентов. Он посылает к нам своих приятелей, и я не могу позволить себе потерять его. Я скорее потеряю десятерых бездельников вроде тебя, чем одного клиента вроде Бишопа. Будь я поумнее, вышиб бы тебя с работы сразу, но ты со мной не первый год и неплохо справляешься с работой, поэтому даю тебе шанс. Не хочу пороть горячку, но предупреждаю, Шив: с сегодняшнего дня ты у меня на испытательном сроке, точь-в-точь как я у миссис Бишоп. Еще один неверный шаг с ней или другой клиенткой, и ты приземлишься на задницу. С этой минуты держи пасть закрытой, ширинку застегнутой и не занимайся на станции ничем, кроме работы. Не забывай об этом.

Нейв зашагал к колонкам, а Шивли остался кипеть от ярости, вызванной нагромождением одной несправедливости на другую.

Больше всего его расстроило то, что как раз вчера он решил было попросить у Нейва пересмотреть договор и потребовать давно заслуженной прибавки. Он собирался пригрозить хозяину уходом, если тот не поставит его вместо фиксированной оплаты на проценты со счета по каждому обслуженному им автомобилю.

Теперь его угроза потеряла смысл. Вместо прибавки он наказан, оказавшись в положении, когда его можно вышвырнуть в любой день. И все из-за богатой шлюхи, которая хотела его, но не признала этого, считая его ниже по положению. Будто ее муженек, вряд ли ублаживший ее хоть раз за последние десять лет, превосходит его, потому что сколотил миллион или больше долларов, обманывая общественность и правительство. Шивли вспомнил прочитанную где-то статью о том, как недавно были выявлены 112 человек с годовым доходом более 200 000 долларов, не заплатившие ни гроша федерального налога. Жирный лис Бишоп, как видно, был одним из этих мошенников.

Черт побери.

Шивли вернулся к автомобилю, чтобы побыстрее закончить работу и убраться отсюда к дьяволу. Он был на сегодня сыт по горло Нейвом, его автозаправочной станцией и паршивыми клиентами. Сейчас ему хотелось лишь обстоятельной неторопливой выпивки. Чем крепче и неторопливее, тем лучше.

Через полчаса, чистый снаружи, но не внутренне, Кайл Шивли походкой гуляки вошел во Всеамериканский Кегельбан-Эмпориум и забрел в излюбленный оазис, Лантерн-бар, оказавшийся в это время полупустым. Взгромоздясь на табурет у стойки, он приветствовал бармена.

– Что закажете, мистер Шивли? – осведомился Эйн. – Как обычно?

– Не-е. Сегодня обойдусь без пива. Налей мне двойной текилы. Со льдом.

– Черный день?

– Ага. Вонючий день.

В ожидании напитка Шивли оглядывал зал. Обычно здесь находился кто-нибудь из тех, кого он знал, но в этот час знакомых поблизости не было. Взгляд его упал на заднюю кабинку, где он сидел с тем чокнутым и с теми двумя придурками. Кабинка пустовала. Никого, даже психа с его диким планом о том, как познакомиться с Шэрон Филдс.

– А где сегодня народ? – спросил Шивли.

– Пока еще рановато. Вы говорите о ком-то определенном?

– Ну, скажем, о том парне, которого мы зацепили прошлым вечером, величающем себя писателем.

– А, вы говорите о мистере Мэлоне.

– Вроде, да. Адам Мэлон. Он и впрямь писатель или дурачил меня?

– Пожалуй, можно назвать его писателем. Я не слишком хорошо его знаю. Он был здесь всего несколько раз. Однажды показывал мне что-то опубликованное из своих работ. В каком-то журнале для высоколобых. Сомневаюсь, чтобы они ему много платили, если вообще платили. То есть, я не видел этого журнала в аптеках. Но наверно это и делает парня писателем.

– Ага.

– Впрочем, он забегал ненадолго с час назад. Выпил стакан сухого вина и посидел, чиркая в блокноте. Сказал, что у него мало времени. Будто бы должен закончить какую-то работу и направиться на Голливудский бульвар, чтобы глянуть на Шэрон Филдс. Ожидают, что она появится там на премьере своей новой картины. – Эйн покрутил пальцем у виска. – Теперь я вспомнил. Прежде чем уйти, мистер Мэлон просил передать на тот случай, если кто-то спросит о нем сегодня вечером, что он вернется сюда попозже. Чуть не забыл. По-моему, он имел в виду вас или любого другого, кто о нем осведомится. Если хотите повидать Мэлона скорее, может, сможете найти его на премьере. И вдобавок получить шанс увидеть Шэрон Филдс во плоти. Девчонка уж точно красавица.

– Я не намерен видеться с Мэлоном ни сейчас, ни позже, – отрезал Шивли. – Что касается Шэрон Филдс…

– Простите, мистер Шивли, у меня жаждущий клиент на том конце стойки.

Шивли кивнул, поднял стаканчик и проглотил разом чуть не половину мескалевого сока. Он немедленно ощутил жар алкоголя и подождал, пока он рассеется по груди, обнимет потроха и уютно уляжется в паху.

Слова Эйна засели у него в голове. Насчет того, чтобы повидать Шэрон Филдс во плоти.

Во плоти. Плоть без единого покрова. И-сусе. Ну и зрелище.

Он немедленно сосредоточился на «полнометражном» облике нагой Шэрон Филдс, самой сексуальной бабенки на свете, виденной им на телеэкране прошлым вечером и в тысячах журналов и газет. Вот она, растянулась прямо у него перед носом, без единой чертовой тряпки.

С удивлением и восторгом Шивли узнал ее. Это она, Шэрон Филдс, а вовсе не Китти Бишоп, снилась ему перед самым пробуждением. Именно она завела его утром, как сделали это сейчас мысли о ней…

Он снова глотнул текилы, и в голове у него созрел план. Сейчас он где-нибудь перекусит, затем сиганет в свою машину и поедет на Голливудский бульвар, чтобы поглазеть на Шэрон Филдс во плоти. Ага. Во плоти ощупать ее взглядом интереса ради.

В тот же вторник, около шести вечера Говард Йост сидел в богатой гостиной дома во французском провинциальном стиле, в шикарном Брент Вуд-парке, престижном районе западного Лос-Анджелеса.

Его туша удобно расположилась в мягком кресле, манеры его были раскованными и общительными – ведь он пришел сюда на встречу с процветающими, перспективными клиентами. Однако он чувствовал растущее внутреннее напряжение и волнение, не покидавшие его весь день.

Холеные и зажиточные супруги Ливингстон, сидящие напротив него за кофейным столиком, готовы были пойти на риск и принять усиленную программу страхования. Йоста рекомендовал им общий знакомый, спортивный редактор из Нью-Йорка, знавший Йоста по его двадцатилетней давности атлетическим успехам и подружившийся с Ливингстоном при создании документального фильма о футболе. Мистер Ливингстон, спокойный, рассудительный и вкрадчивый джентльмен пятидесяти восьми лет, был независимым продюсером телефильмов и добился в своей профессии огромных успехов. Йосту намекнули, что Ливингстон, у которого было четверо детей, подумывает о большом страховом полисе, способном защитить его семью от налога на наследство, который может оттяпать огромный кусок недвижимости после его смерти.

Йост узнал, что Ливингстон собирается застраховать свою жизнь на 200 000 долларов. Позже клиент подтвердил свое намерение в предварительном телефонном разговоре, и они назначили встречу на вечер. Еще Йост узнал, что Ливингстон встречался с другими страховыми агентами, рекомендованными калифорнийскими друзьями. Ставки были для Йоста высокими. Если он застрахует Ливингстона на 200 000, общая сумма взноса достигнет за десять лет 137 060 долларов. Поскольку комиссионные Йоста составляли 55 процентов от взноса за первый – год и пять процентов от каждого из последующих девяти годовых взносов – «пятьдесят пять и девять пятерок», как он пояснил мгновенно загоревшейся жене Элинор, – это означало, что Йост немедленно заработает 7538 долларов чистыми лишь за оформление одного страхового полиса.

Солидный куш. По-настоящему большой. Может, он не столь велик для юных кудесников страхования, принадлежащих к Круглому столу миллионеров, члены которого продают на миллион или более страховок ежегодно. Но для Говарда Йоста, зарабатывавшего около 18 000 долларов в год (больше, нежели некоторые «ветераны», опустившиеся до отметки 10 000 в год), один куш типа Ливингстона мог выплатить его долги и дать вздохнуть полной грудью. Нынче он еле сводил концы с концами на свой заработок из-за повышенных налогов, подорожавших жратвы и одежды, расходов по дому в Энсино, уроков балета для Нэнси и тенниса для Тома, обслуживания машины и редких посещений ресторана с Элинор. Круто. Почти невозможно. Чтобы выжить, тебе приходится работать не восемь часов в день, а зачастую десять или двенадцать.

Поэтому последнюю неделю для Йоста главным было произвести хорошее впечатление на Ливингстонов. За последние годы, разочарованный и уставший от неспособности подстегнуть свой бизнес, Йост порядком обленился и как-то успокоился. Но ради Ливингстонов он поднажал на тренировку, как делал это в колледже перед большой игрой. Радикальные перемены в страховой политике, правилах, котировках и обработке данных происходили постоянно, и Йост начал наверстывать упущенное. Он изучил свой блокнот котировок и страховых контрактов. Он проверил перспективного клиента и создал несколько аккуратно отпечатанных программ, удовлетворяющих различным запросам клиента.

Перед встречей Йост навел особенный лоск на свою внешность. Он ничего не мог поделать со своим весом и знал, что не покажется стройным. Сейчас он весил 220 фунтов, а диета, способная понизить вес до 180 фунтов (лучшего веса для его шести футов роста), займет слишком много времени. Впрочем, он отправился к парикмахеру (восемнадцать долларов), чтобы подстричь свои рыжеватые волосы и сделать модную прическу. Еще он купил новый габардиновый костюм и к нему мокасины от «Гуччи», что было ему вовсе не по карману.