Текст книги "Заложник силы (СИ)"
Автор книги: Ирина Шевченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 55 страниц)
Она снова нажала на газ.
– Куда вы меня везете? – спохватился Тьен.
– В одно дивное место, – подмигнула красавица.
Через полчаса, за которые она не сказала больше ни слова, а он ни о чем уже не спрашивал, чувствуя себя полностью опустошенным и мечтая лишь о том, чтобы оказаться поскорее дома, Тьен узнал, что при определенных обстоятельствах дивным местом, оказывается, можно назвать кладбище.
Совсем не то кладбище, где были похоронены Ланс и Михал, другое, старое и заброшенное. Он даже не подозревал о его существовании.
– Чья это могила? – спросил юноша, дойдя вслед за Лили к огражденному кованной решеткой памятнику.
Женщина, игнорируя его вопрос, достала из сумочки длинный серебряный мундштук. Открыла маленькую коробочку и подцепила что-то ногтем со дна.
– Не стоит без острой необходимости использовать силу стихии, – сказала она непонятно к чему.
– Так чья это могила? – переспросил Тьен.
Лили поглядела на памятник и пожала плечами:
– Понятия не имею. А вон та, – она указала на свежевырытую яму в нескольких шагах от оградки, – твоя.
Приложила мундштук к губам и дунула в сторону ошарашенного таким ответом Тьена.
Что-то кольнуло в шею. Перед глазами все закружилось, мир снова смазался, и юноша упал, обессиленно закрыв глаза…
Но он был еще в сознании, когда роковая красотка протащила его за ноги, сбросила на дно канавы, и в лицо полетели первые комья земли.
Удушливая тьма накрыла с головой, сжала в неласковых объятьях, затушила огонь в сердце, высосала воду, обломала жадными лапищами крылья.
– Ты мой…
Зловещий шепот сыплется в уши вместе с землей.
Ни повернуться, ни вырваться.
– Мой…
Хочется вздохнуть, но судорожно открывшийся рот тут же накрывает властным сухим поцелуем, от которого после скрипит на зубах тлен.
Грудь сдавило, сплющило ребра, словно весь мир сейчас стоит на его костях. Кто-то наверху сделает неловкий шаг, и они захрустят, ломаясь.
Пальцы, и те скованы, иначе сжал бы в кулак, и ударил мерзкую темную тварь, глумливым хохотом отзывающуюся на его попытку пошевелиться.
– Ты мой…
Она гладит шершавым языком щеки. Вылизывает, как иные хищники свою жертву, прежде чем впиться зубами. Протягивает тонкие щупальца, обвивает тело, щекочет, забавляясь…
Ну же, тварь! Не тяни. Жри! Не мучь, жри, паскуда!
Хоть бы воздуха глоток напоследок. Капельку воды. Лучик света.
Он ведь так далеко дошел уже, столько сумел.
Огонь, Вода и Воздух признали его. Оставалась только…
Земля?
Земля.
Что ж ты недобрая такая?
Или это лишь кажется?
Огонь может сжечь, а может дать жизнь. Вода – утопить или исцелить раны. Воздух – уронить или вознести до невиданных высот.
– Ты мой, – нашептывает темнота, но в зловещем голосе слышится сомнение.
– Нет, – отвечает он уверенно. – Ты – моя!
– На завершающем этапе испытания допускается помощь знающего, – сказала женщина.
– У тебя странные представления о помощи, – с легким упреком покачал головой мужчина.
– Важен результат, а не методы. Сегодня нам повезло, мы были поблизости. А завтра, когда нас здесь не будет, он вырастит в центре города гору или наоборот разверзнет пропасть до самых огненных недр. Сможешь подправить память всем жителям этого мира и убедить их, что так и было?
Фернан, пропустив насмешку, щелкнул крышкой часов.
– Долго. Ты уверена, что он там в порядке? – кивнул он на свежую горку земли.
– Он не там, – усмехнулась Лили. – Выбрался окольным путем и стоит сейчас у нас за спинами. Этьен, тебе никто не говорил, что подслушивать нехорошо?
К тому времени, как Тьен сумел договориться с Землей, наступила ночь, но темнота не мешала видеть лица развернувшихся к нему людей… нелюдей.
Флейм и… Впрочем, неважно.
– Сейчас я тебе покажу твою могилу!
Он слышал ее слова и понял их смысл. Да, если бы с Землей вышло так же, как и с Воздухом, случиться могло, что угодно. Но это не отменяет мучительного удушья, постыдного страха и того, что Софи сейчас неизвестно что думает, после того, как он вдруг сбежал, оставив их с Люком посреди дороги в окружении взбудораженной толпы.
Тьен шагнул к женщине, еще не зная, чем рассчитается с ней за все перечисленное, но земля-предательница вдруг разверзлась под ногами, и он провалился по пояс, а вылезшие на поверхность корни деревьев туго обвили руки и свернулись петлей на шее.
– Тебе пока со мной не тягаться, малыш, – рассмеялась Лили.
Значит, альва. Можно было догадаться.
– Отпусти его, – попросил ее Фер. Флейм был бледен, темные волосы слиплись на лбу от пота, а на висках пульсировали лиловые венки. Видимо, зачистка памяти горожан отняла у него немало сил, и он все еще не пришел в себя. – Нам нужно поговорить.
– Поговорим так, – серьезно сказала женщина. – Твой дорогой племянничек слишком непредсказуем.
– О чем поговорим? – хмуро спросил Тьен, оставив безуспешные попытки освободиться.
– Хотелось бы обо всем, но времени мало, – ответил Фернан. – Проход на Итериан скоро закроется, а мы не можем оставаться в этом мире.
– Ну и валите, – сердито бросил юноша. – В другой раз пообщаемся. В другую среду или пятницу.
– Гляди-ка, – удивленно вскинула бровь альва. – Догадался. Подсчитал. Но среды и пятницы уже в прошлом, Этьен. А говоря «мы», Фер имел в виду и тебя тоже. Ты больше не можешь жить в этом мире.
– И кто мне запретит?
Старая привычка – брать нахрапом. Дерзить, ерепениться… Так глупо, учитывая, что связан сейчас по рукам и ногам…
– Ты сам. – Женщина присела рядом. – Твоя кровь.
– Плевал я на кровь, – процедил он зло. – Меня ждут.
– Мы тоже ждали, Этьен, – вступил Фер. – И ждали очень давно. Прости, что не разъяснили всего сразу, но условия испытания этого не позволили. Шеар должен найти свою силу самостоятельно. На Итериане для этого есть специальный лабиринт, в котором наследник рода проводит иногда несколько лет. Для тебя лабиринтом был этот мир. И да, на последнем этапе не возбраняется помощь знающего. Лили немного ускорила события, и теперь о тебе уже известно… там… И нужно идти.
– Я с вами не пойду, – уперся на своем юноша. – Ни в этот ваш Итериан, ни даже к папаше Лу пинту пива пропустить. Я пойду домой.
– Тебе ли не знать, что дом – плохое укрытие, – проговорил негромко Фернан. – Если в этом мире есть кто-то, кто тебе дорог, окажи им услугу, исчезни из их жизни.
– Что?
Страх во сто крат сильнее того, что он испытывал когда-то перед Воздухом, и того, что узнал недавно под Землей, сковал и так обездвиженное тело. В голове все смешалось, в груди оборвалось что-то и рухнуло в пропасть, чтобы, достигнув дна, разлететься на тысячи осколков…
– Ты нужен Итериану, – долетел издалека голос флейма. – Это не только воля шеара. Ты сам поймешь, когда увидишь. Наш мир гибнет, и если это случится, всем остальным мирам тоже недолго осталось, ведь только сила Итериана питает их. А ты можешь помочь, Тьен.
– Зачем? – спросил он глухо. – Зачем мне ваш Итериан, если вы отнимаете у меня мою жизнь?
– Жизнь шеара не принадлежит ему.
– Я не шеар! – закричал юноша в отчаянии. – Я животное! Грязное животное, что бродит у подножия пирамиды творения! Оставьте меня с моим стадом!
– Прости, малыш. Но если ты не пойдешь с нами по доброй воле, есть и другие методы…
Тени. Темные крылатые тени, вооруженные мечами. Однажды они уже пришли в его дом. Теперь, если он ослушается, они придут в дом Софи…
– Все не так плохо, Тьен, – Фер присел рядом с ним на корточки. Погладил дрожащей рукою поникшую голову. – Ты поймешь…
– Скажи ему, – шепнула Лили.
– Да, я собирался… Ты ведь хотел бы снова увидеть отца?
Отца? Ублюдка высочайшей крови, отказавшегося от них с мамой много лет назад?
– Моим отцом был Генрих Лэйд, – четко проговорил юноша, поднимая глаза на флейма.
Фернан спокойно выдержал его взгляд:
– Именно о нем я и говорю.
Ночь.
Кухня.
Лампа.
Все это уже было.
«Он вернется, – повторяла Софи, как молитву. – Он обязательно вернется».
Купит сдобы в булочной рядом с почтой. Может быть, опять принесет розы.
Или хотя бы два леденца. Один Люку, а второй – ей. Пусть так.
Он вернется.
В прошлый раз его не было несколько дней, а сегодня прошло лишь несколько часов. Конечно, вернется.
Просто он испугался. Тот водитель накинулся на него из-за того, что он выскочил на дорогу перед автомобилем. Машина вся побитая, но ведь Люк цел, а это – главное!
И с Тьеном все в порядке.
Побродит по городу, успокоится, проголодается и придет домой…
Если не сегодня, то завтра.
Вернется…
Что-то стукнуло в спальне. Люк?
Девочка заглянула в комнату, но малыш спокойно спал.
Просто упала рамка с фотографией из музея. От сквозняка, наверное…
Собирались в ателье все вместе. Она надела бы новое платье, на Люка – клетчатый костюмчик… Сходят еще, обязательно. Вот только вернется, нужно напомнить…
Софи подошла, чтобы поправить упавшее фото, и застыла, заметив на столе толстую пачку денег. Банковские бумажки, перевязанные вместо ленты носовым платком. Его платком, она не перепутала бы: сама на новый год подарила…
– Тьен?
Выбежала в коридор – никого.
Заглянула в его спальню, в кухню, даже в гостиную…
– Тьен, я знаю, что это ты.
Не дождавшись ответа, вернулась к себе.
…А через минуту рыдала взахлеб, упав на софу и прижав к груди пустую рамку, в которой когда-то стояла фотография, где они вместе.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ТРЕТИЙ ШЕАР ИТЕРИАНА
Глава 1
Много лет спустя
Где-то очень далеко…
Крепость Ал-Ферена готовилась принять бой.
Сегодня укрывшиеся за ее стенами либо обретут славу в веках, победив того, кто уже уничтожил восемь других крепостей Энолы, либо бесславно полягут в схватке с жестоким врагом. Воины заняли места у бойниц, маги сплели защитный купол. Женщины и дети спрятались в подземных убежищах, откуда в случае поражения смогут уйти по длинному тоннелю, ведущему на берег Жемчужного залива… Но кто встретит их там, если Ал-Ферена, последний оплот империи, падет под мечом темного вестника?
Несколько лет назад четырнадцать иномирцев прибыли в Энолу, чтобы подарить стране счастье и процветание. Местные называли их итер-са, дивные, по имени мира, откуда они пришли. Мудрые чужаки открыли людям неизвестные доселе грани магии, подарив источники мощнейшей энергии, для защиты которых и были построены девять крепостей. Народ Энолы забыл о болезнях и голоде, синьоры отстроили разрушенные в последней войне замки, торговцы спустили на воду новые корабли, а маги стали могущественны, как никогда.
Теперь всему этому пришел конец.
Всего месяц назад явился темный вестник, а из девяти твердынь, хранивших силу империи, осталась одна. Армия нелюдей, ведомая ужаснейшим из исчадий бездны, оставляла после себя смерть и тлен. В Ал-Ферену, отрезанную от империи знойной пустыней и скалистыми горами, вести доходили редко, но были они одна другой страшнее. Многим защитникам крепости, не говоря уж об их женах и детях, снился ночами монстр, у которого вместо волос на голове копошатся пестрые змеи, а лицо так безобразно, что несчастные, увидевшие его без маски, лишались рассудка, а то и жизни.
Нападал он, по слухам, всегда одинаково: с первыми лучами солнца появлялся в небе над крепостью верхом на огненном орлане в окружении уродливых гарпий и оттуда, с высоты, руководил кровавыми бесчинствами, что устраивали его солдаты – призванные из-под земли мертвецы, морские и речные чудища и пышущие огнем драконы.
Но у Ал-Ферены оставалась надежда. Четверо из итер-са, когда-то открывших людям волшебные источники, находились сейчас в крепости. Их силы и знаний должно хватить, чтобы справиться с врагом. Хотя все помнили, что среди защитников разрушенных твердынь тоже были выходцы из дивного мира…
На широкой стене, обращенной к восходу, в окружении арбалетчиков стояли двое, маг-человек и итер-са. На своей родине он назывался альвом, здесь его, как и тех его сородичей, что много тысячелетий назад прошли пути силы и обосновались под новым солнцем, звали эльфом. Стройный, голубоглазый с длинными белоснежными волосами, заплетенными в сложную косу, итер-са выглядел полной противоположностью своему собеседнику, седовласому сморщенному старику, невысокому от рождения и еще больше согнутому годами.
– Он всегда приходит на рассвете, – произнес маг, с тревогой вглядываясь в розовеющее небо над горизонтом. – Вестник тьмы является с наступлением дня… Почему?
Альв не ответил.
– Вы уверены, что защита выдержит? – вместо этого спросил он у человека.
– Да. С вашей помощью, в зависимости от оружия и от того, что за чары применит враг, мы продержимся от трех до восьми часов. Но после придется принять бой.
– Значит, будет бой, – с решимостью обреченного кивнул итер-са.
Что-то тяготило его, но как ни старался маг, ему не дано было проникнуть в мысли дивного.
– Летит! – закричал один из бойцов, показывая на небо.
– Летит! Летит! – подхватили со всех сторон.
На небосклоне не было ни тучки, ни облачка, враг не вынырнул из укрытия, а появился внезапно медленно увеличивающейся черной точкой на нежной синеве.
– Купол выдержит? – еще раз узнал альв у старшего мага Ал-Ферены, глядя, как приближающая точка обретает очертания гигантской огненно-черной птицы.
– Выдержит. Любую боевую магию.
Старик запнулся и в страхе уставился на небо. Вскинул вверх руки, ощупывая оплетшие крепость чары, и тут же уронил бессильно.
– Но он… Он не нападает!
Птица опускалась все ниже. Солдаты в панике вскинули арбалеты, и навстречу вестнику смерти полетели стрелы. Но, как и пущенные магами заклинания, они не причиняли огненному орлану вреда.
– Не стрелять, – упавшим голосом приказал альв.
– Не стрелять, – эхом повторил маг. Обернулся на белокосого и спросил со слабой надеждой: – Может, он явился с миром?
Через минуту огромная птица опустилась на заблаговременно освобожденное на стене пространство, но седока на ней не было. Кто-то успел вздохнуть с облегчением, прежде чем орлан, встряхнув пылающими крыльями, стал меняться, на глазах превращаясь в высокого широкоплечего мужчину в легких кожаных латах и в серебряной маске с замысловатой чеканкой, скрывающей верхнюю половину лица. Виден был лишь подбородок, покрытый колючей щетиной, и искривленный недоброй усмешкой рот. Но раньше этих деталей привлекали внимание длинные темные волосы чужака, заплетенные в множество мелких косичек, в каждую из которых впутаны были нити одного из цветов: белого, синего, зеленого или красного.
– Сложите оружие, – ровным сильным голосом приказал он бойцам.
Солдаты растерялись.
– Сложите оружие и спускайтесь во двор, – повторил мужчина в маске.
– По какому праву вы здесь распоряжаетесь? – осмелился подать голос маг, предварительно убедившись в тщетности попыток использовать против пришельца дар.
Улыбка чужака, похожая больше на оскал хищника, открыла на миг два ряда крепких белых зубов.
– По праву победителя. Я захватил крепость, а вам осталось решить: сдаться или умереть.
– Захватили? – поперхнулся неожиданным известием человек. – Когда?
– Когда пришел.
Он не совершал никаких пассов, не шептал заклинаний – посмотрел на крышу донжона, и развевающееся на ветру знамя вмиг оказалось объято пламенем.
Крепостные стены угрожающе задрожали. Из ниоткуда рядом с людьми стали появляться воины вражеской армии – не гарпии и зомби, а молодые мужчины и женщины в легкой броне. Двое встали за спиной у своего командира: златовласая красавица с длинным мечом, рукоять которого оплетал, заползая воительнице на предплечье, зеленый плющ, и мужчина, сложивший пустые руки на груди, но глаза его при этом полыхали огнем, и ясно было, что он не нуждается в ином оружии.
– Теперь понятно? – спросил вестник.
– Да! – выкрикнул альв. – Чего ты хочешь?
Посланник тьмы оглядел его, будто только что заметил, и кивнул каким-то своим мыслям, укрытым в оплетенной змеями-косами голове.
– Где еще трое? – спросил он.
Итер-са сжал губы.
– Могу сам поискать, – жестко предложил чужак.
– Не нужно, – предупредил его певучий женский голос.
На стену, ведя перед собой скованных невидимой цепью пленников, поднималась невысокая худенькая девушка с коротко остриженными светлыми волосами. Даже в стальном доспехе она казалась совершенно невесомой, и непонятно было, как только не падает под весом амуниции, и что за силы позволяют ей с легкостью нести длинное копье с широким, похожим на лист подорожника наконечником.
Обескураженные дивным зрелищем арбалетчики без слов расступились в стороны, пропуская ее и связанных воздухом итер-са.
– Эсея, – покачал головой чужак в маске. – Разве я не говорил не вмешиваться?
– Разве я обещала слушаться? – пропела девушка.
Белокосый альв встретился с ней взглядами и опустил глаза.
– Эта война коснулась всех, отступник, – резко, насколько позволял тембр голоса, сказала она, успев заметить его удивление. – Было бы странно, если бы сильфы Энемиса остались в стороне. Особенно, если вспомнить, сколько моих братьев и сестер погибло в последнюю волну.
Высказав это, сильфида обернулась к своему командиру:
– Забираем их в Итериан или снова поступим милосердно?
Тот, кого в Эноле искренне полагали слугой тьмы, не задумываясь, ответил:
– Милосердно.
Но старик-маг не успел обрадоваться, как услышал:
– Казним их здесь.
Человеку сделалось нехорошо. Сказался преклонный возраст, слабое сердце, истерзанное переживаниями, и огромная отдача сил на сооружение бесполезного, как выяснилось, купола. В глазах у мага потемнело, и он упал бы, не придержи его кто-то за плечи. От прикосновения чужих, даже через одежду холодных на ощупь рук стало легче.
– Спускайтесь во двор, – негромко велел, отпуская его, статный юноша в броне, похожей на рыбью чешую. У него была бледная, слегка голубоватая кожа, и светлые-светлые глаза с вытянутыми как у змей зрачками.
«Все-таки нелюди», – подумал старик, послушно сходя вслед за солдатами и пленными итер-са со стены.
В голове у него все перепуталось. Чужаки, хоть и не были людьми, оказались совсем не монстрами, которых он ждал, но от этого делалось еще страшнее. На мгновение вспыхнула в душе слабая надежда, что если внешность захватчиков не соответствует рассказам, то, возможно, и все остальное, слышанное когда-то, окажется выдумкой или преувеличением, но после взгляда на их предводителя надежда эта растаяла без следа.
На широкий, замощенный большими шестиугольными плитами двор согнали всех магов и солдат Ал-Ферены. Женщин и детей либо не нашли, либо не посчитали нужным привести на запланированную казнь. Без суда осужденные итер-са стояли в центре, вокруг, развернувшись лицом к столпившимся людям, а спинами – к пленникам, выстроилось два десятка вражеских бойцов, а остальные, прохаживались среди обезоруженных защитников крепости. Впрочем, оружие, как и чары, были им, по-видимому, не страшны.
Воин-орлан остался рядом с захваченными итер-са. Он, женщина с мечом, мужчина с горящими глазами, девушка с копьем и юноша в чешуйчатом доспехе.
– По законам Итериана я обязан огласить обвинение, – громко произнес тот, кого знали в Эноле как вестника тьмы. А после усмехнулся: – Но мы не в Итериане, и я могу не делать этого.
Девушка, которую он называл Эсеей, покачала головой и негромко сказала что-то на непонятном людям языке.
– Хорошо, – с неохотой согласился ее командир. – Пусть так.
Он тряхнул головой, отчего косички-змеи зашевелились как живые, и продолжил, демонстративно повернувшись спиной к приговоренным:
– В ваш мир и раньше являлись пришельцы из нашего, а потому для многих здесь не секрет, что именно Итериан является источником жизни и магии во всех мирах великого древа. А некоторым так же известно, что только Итериан стоит между другими мирами и вечной угрозой. Тьма, Великое Ничто, Бездна. Убийственная пустота, цель которой – поглотить все и вся. Иногда враг долгими веками не дает о себе знать, но потом он все равно возвращается. Где-то происходит разрыв на всех пластах реальности, и ничто просачивается в наш мир. Иногда ненадолго, и разрыв удается тут же залатать – это короткая волна. Иногда всплеск охватывает значительные территории…
Люди слушали и ничего не понимали. Какие волны? Какое ничто? Причем тут они и их крепость?
– …Около тридцати лет назад началось новое наступление тьмы. Разрывы произошли сразу в нескольких местах мира, целые страны были уничтожены, все народы стихий понесли огромные потери. Прежде Итериан не знал такого, и даже шеары, владеющие силой четырех стихий, мало что могли сделать. Шеар Верден отдал свою жизнь, чтобы закрыть один из разрывов…
– Слава в веках! – гулким эхом пронеслось по рядам нелюдей.
– Слава, – негромко повторил рассказчик. – После гибели отца шеар Холгер и его сын Эйнар продолжили борьбу с великой пустотой и, в конце концов, одержа…
– В конце концов, – перебила командира синеглазая альва с мечом, – когда девять лет назад у Итериана появился еще один шеар, нашему миру достало сил, чтобы за три последующие года в очередной раз справиться с вечным врагом.
– Спасибо за подсказку, Эллилиатарренсаи, – с явным недовольством поблагодарил мужчина. – Но мы отвлеклись. Собравшихся здесь интересует, в чем вина их добрых друзей, сделавших для их страны столько хорошего.
Итер-са, все четверо, опустили глаза.
– Их вина в том, что в тогда как народы Итериана сражались с всепожирающей пустотой, а после залечивали раны мира, возрождали леса, наполняли водами реки и отстраивали города, они не просто оставили свой мир, но и пытались нажиться на его мучениях. Источники силы, что они открыли вам – это раны Итериана. Энергия, которую вы черпали годами, – его кровь. Наша кровь. Жизни наших братьев и сестер. Наших детей. Дети первыми страдают в любой войне, вы это знаете. Но все же, как нелепо, когда жизнь новорожденного флейма гаснет оттого, что здесь, в Эноле, какой-то чародей использовал его огонь на то, чтобы вскипятить себе воды…
Старый маг вспомнил, сколько раз он использовал силу, чтобы заварить чай или разогреть обед, и поежился.
– Шеар Холгер, нынешний правитель Итериана, обязал меня рассказать историю их предательства людям Энолы, – продолжил посланец Дивного мира. – Он считает, что узнав, какой ценой получили благоденствие, они устыдятся своей невольной вины и впредь будут ценить каждую крупицу силы, что приходит к ним по связующим наши миры нитям. Шеар Холгер мудр… – Жесткая усмешка искривила не скрытый маской рот. – Но он не знает людей так, как знаю их я. Месяц назад я, один и без оружия, пришел к вашему императору и попросил выдать мне изменников и позволить залечить болезненные для Итериана разрывы. Пришел мирным послом, а ушел темным вестником. Так что… Давайте заканчивать этот балаган.
Он обернулся к приговоренным.
– Чуть не забыл об еще одном законе Итериана. Вам полагается последнее слово.
Трое итер-са молчали, лишь беловолосый осмелился поднять голову и заглянуть в темные прорези маски.
– Мы признаем свою вину и готовы понести наказание. Но знаешь… – Шалая улыбка осветила лицо альва. – Пять лет в спокойствии и достатке, вдали от черных провалов смерти, стоят целой жизни.
– Если бы ты расплачивался только своей, я бы с тобой согласился, – резко ответил осужденному обвинитель. После обратился к четырем своим спутникам: – Вы знаете, что делать. Я – к разрыву.
И исчез.
Наблюдавший за всей сценой маг моргнул от неожиданности. Он полагал, что вестник сам расправится с предателями, но тот перепоручил грязную работу подчиненным. Впрочем, и те не спешили рубить мечом или колоть копьем, а у мужчин, синекожего и того, с горящими глазами и вовсе не было при себе оружия.
– Воздух покарает изменников Итериана, – певучим голосом возвестила сильфида. Острие копия по-прежнему смотрело в землю.
– Огонь покарает изменников, – произнес мужчина с пламенным взглядом.
– Земля покарает изменников, – подняла меч над головой женщина.
– Вода покарает изменников, – настала очередь юноши в чешуе.
Воздух вступил первым: порыв ветра подобрал с каменных плит пыль и сухую листву и закружил вокруг приговоренных, почти полностью скрывая тех от наблюдателей. Огонь явил себя в виде сверкнувшей на безоблачном небе молнии, ударившей ровно в центр пыльного вихря…
Старый маг напрягся, ожидая услышать крики страдальцев, но ничего подобного не последовало. А в следующий миг он сам едва не закричал, почувствовав, что источник силы, поддерживавший его в последние годы, недоступен. Недужное сердце напомнило о себе острой болью в груди, слабые стариковские ноги подкосились, и некому было удержать его от падения. Рухнув на колени, человек ощутил вибрацию земли. Еще одна стихия проснулась, чтобы наказать отступников. Но не только: стены крепости загудели и пошли трещинами, с крыш посыпалась черепица – Ал-Ферена, как и ее старший маг, жила энергией чудесного источника. Кровью Итериана, как сказал чужак в маске, только что, очевидно, залечивший последнюю рану своего мира.
– Уходим, – подтверждая догадки чародея, тот возник рядом с четверкой стихийников.
Если от предателей-итер-са остался пепел, ветер успел его развеять.
Ушли захватчики так же, как и появились: командир птицей взмыл в небо, а остальные растворились в воздухе или провалились под землю.
– Крепость рушится! – очнулись люди. – Все к воротам!
На счастье мага кто-то подал ему руку и помог подняться. Несколько человек побежали в подземелье к женам и детям, чтобы вывести их, пока ходы не завалило.
«Нужно будет писать отчет, – думал старик, уже с безопасного расстояния наблюдая за окончательным падением Ал-Ферены. – Изменники, посланник итерианского шеара, казнь… Или уже как все? Безжалостный вестник тьмы с армией чудовищ разгромил крепость…»
Историю, как известно, пишут победители. Но если тем недосуг, побежденные переписывают все по-своему.
Когда Кеони, молодой тритон, в обязанности которого среди прочего входило вести записи о деяниях их небольшого отряда, поинтересовался у командира, как отметить сегодняшний день в хрониках, тот, подумав, сказал:
– Напиши: «Погода была хорошая».
Третий шеар Итериана крайне несерьезно относился и к истории, и к собственной роли в ней. А ведь если даже отбросить события последних девяти лет, одна только миссия в Эноле заслуживала быть увековеченной, дабы потомки помнили героев и никогда не пошли по стезе предателей.
Взятие Ал-Ферены далось легко и без лишних жертв, но в самом начале приходилось куда сложнее. Пока оставались открыты разрывы, справиться с отступниками и людьми, черпавшими силы в боли Итериана, стоило немалых усилий, как физических, так и моральных: трудно сражаться, когда знаешь, что для отражения каждой атаки враг крадет энергию жизни твоего мира. Но чем меньше оставалось источников, тем проще было захватить очередную крепость, тем меньше лилось крови и меньше ненависти оставалось в сердцах энольцев после их ухода. Все же люди не все одинаковы, и кто-то осознавал, что их обманом вовлекли в постыдное преступление. И не все они видели в пришельцах из Итериана воинов тьмы. Кеони, как и многие его соратники, искренне верил в это, и лишь их предводитель, которому безразлично было, что говорят и думают о нем даже в родном мире, тем более не волновался о том, какую память оставит о себе в чужом.
– Но, шеар…
Тритон хотел, чтобы командир дал иные распоряжения насчет хроник, но тот раздраженно махнул рукой и отошел подальше от своей свиты и остальных бойцов, уединившись на узком скальном карнизе, нависшем над глубоким ущельем. Здесь, в горах, воины Итериана дожидались, когда откроется проход домой. Чтобы уменьшить грозящую другим мирам опасность, шеары ограничили перемещения. Дети стихий могли появляться в чужих мирах только там, где светило солнце, и до темноты должны были уйти. Предатели тоже знали об этом, потому всегда готовы были к встрече на рассвете и всеми силами старались затянуть бой до ночи.
– Не тронь его сейчас, – посоветовала альва, которую в отряде называли просто Лили. Странное имя для дочери земли, почти человеческое, но Кеони никогда не слышал, чтобы кто-то, кроме шеара, сумел без запинки выговорить то, которым нарекли ее при рождении. – Запиши, что сам считаешь нужным.
Юный тритон вошел в свиту шеара последним из четырех, а Лили была старшей из всех и самой опытной, и к ее словам, как бы странно они ни звучали, стоило прислушаться. Альва пережила уже три волны. Пустота отобрала у нее мужа и единственного сына, но горе не сломило женщину и не ожесточило сверх меры, и только за это в глазах Кеони достойна была глубочайшего уважения. А еще она лучше остальных знала их шеара. Тот редко кого подпускал к себе, делая исключение лишь для свиты, и то не всегда, а из остальных членов отряда немногие могли похвастаться личным общением с командиром.
– Позволишь взглянуть? – женщина кивнула на тетрадь, которую Кеони прижимал к груди.
Не ожидавший такой просьбы юноша смутился.
– Пожалуйста, – не смог отказать он. – Но это черновые наброски.
На первой странице красивым почерком было выведено: «Деяния Этьена, славного шеара Итериана, обманувшего смерть и время, старшего сына мудрого шеара Холгера и внука шеара Вердена, да славится имя его в веках».
Лили прочла это и, не заглядывая дальше, вернула тетрадь.
– Пиши впредь все сам, – повторила она свой совет. – И постарайся, чтобы это не попало ему на глаза.
Оставив Кеони, она прошла по скальному выступу и присела рядом с шеаром, по его примеру безбоязненно свесив с карниза ноги.
– Хотел бы и я однажды узнать его так же хорошо, как она, – со вздохом сказал тритон оказавшейся рядом Эсее.
Сильфида, представлявшая в свите шеара народ воздуха, улыбнулась.
– Вряд ли у тебя получится.
Зависнув над землей, она обняла за шею бывшего намного выше нее юношу и зашептала ему на ухо что-то, от чего щеки тритона, не имея способности краснеть, как у людей, сделались насыщенно-лилового цвета. Эсея всегда говорила правду или то, что считала правдой, могла поспорить с самим шеаром и часто не стеснялась в выражениях, грубость которых не сглаживал нежный голос. Некоторые недоумевали, почему из всех сильфов Итериана сын правителя принял в личную свиту именно эту ветреную во всех смыслах девчонку, и Кеони иногда – тоже. Все, что он знал, лишь гулявшие среди бойцов слухи. Говорили, что последняя волна уничтожила всю ее семью, от пра-прапрадеда до младших братьев, и шеар взял Эсею после того, как сильфида вместо клятв в верности ему и Итериану заявила, что ей больше нечего терять.
– Время, – предупредил со стороны Фернан. – Возвращаемся.
Шеар вспышкой тут же оказался в центре своего маленького воинства.
– Все готовы?
Лишь теперь он позволил себя снять маску, которую носил, чтобы память врагов не сохранила его лица, и устало растер виски.
– Как же я хочу домой, – услыхал Кеони его ни к кому не обращенный шепот.
