Текст книги "Viva la Mésalliance или Слава Мезальянсу (СИ)"

Автор книги: Игорь Давыдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 44 страниц)

Глава 9. Всё ниже, ниже, ниже…

1.

Узость служебных коридоров клуба играла на руку паре вторженцев.

Гало было удобно отражать нападения, когда контролировать нужно было только лишь одно направление. Для “номера три”, как специалиста по защите, большую проблему представляли бы необходимость маневрировать и лично вливать урон во вражеские тушки. А так он мог просто сосредоточиться на деле, что у него получалось лучше всего, а всю остальную работу переложить на Даркена, который подленько сыпал из-за спины подчинённого проклятьями. Причём не первыми попавшимися, а самыми выверенными, сотканными особенно вдумчиво.

Конечно, иногда “номеру один” приходилось отвлекаться на одиночек, что подкрадывались сзади, выползая из вентиляции или выныривая из-под пола. Но против хорошо подготовившегося некромага, чьи доспехи были зачарованы на устойчивость к кислоте мутантов, а броня вполне выдерживала остальные типы атак, это не являлось бы проблемой, даже если бы он ослеп и оглох, перестал обращать внимание на показания HUD и разучился бы бить тварей на опережение.

В каком-то смысле это было похоже на лёгкую, но жутко атмосферную прогулку. Такую, какие бывают в компьютерных играх, когда ты уже освоился с преодолением заготовленных геймдизайнером испытаний, и больше концентрируешься на окружении и том, какую историю это окружение ведает человеку, решившему погрузиться в виртуальное приключение.

Но имелось одно различие, и различие крайне серьёзное. Здесь нельзя жмакнуть кнопку и навек закрыть окно в мир чудовищ, часть из которых является таковыми физиологически, а часть – морально. Существа, что гибли от меча и магии Даркена, некогда были людьми. Людьми, которые, скорей всего, не знали о своей участи заранее.

И словно бы этого было мало, то тут, то там юный некромаг находил свидетельства зверств посетителей этого клуба. Конечно в текущей разрухе, когда по округе ползают мутанты, а разорванная плоть беспорядочно разбросана по помещениям, сопоставлять детали сложно, но “номер один” знал, куда надо смотреть. Ему подсказал Лукан.

Вообще, для Даркена стала неожиданностью подобная осведомлённость подчинённого о нравах этой прослойки шляхты. Конечно логично, что род Кучера, будучи куда как ниже по знатности и достатку, чем род Маллой, чаще имеет дело напрямую с “теневой” стороной жизни и выходцами оттуда, но эта мысль была из тех, какие приходят в голову лишь когда ты заранее протаптываешь для них специальную тропинку.

Лукан рассказывал, что был в этом месте в последний раз ещё лет пять назад, совсем ещё сопливым подростком, а потому довольно плохо помнил, куда следует идти, чтобы добраться до комнат для “VIP-гостей”. Впрочем, уже сама информация о том, что такие комнаты существуют, и что схема помещений клуба, полученная из архивов, даже близко не соответствует структуре подземелий под зданием, дорогого стоила.

Как и скребущееся в черепной коробочке осознание, что данный клубешник за годы существования, вполне мог накопить в своих подвалах озлобленных духов в количестве, достаточном для того, чтобы разнести к чертям добрый кусок столицы. Сковронские, бывшие владельцы этой земли, уже показали своё наплевательское отношение к вопросам экзорцизма.

– Надо будет потом спросить у Лукана, сколько ещё клубов, подобных этому, можно найти в Праге, – пробормотал себе под нос Даркен, как-то на автомате пуская струю пламени в помещение, откуда только что пыталась вылететь стая противных жирных чёрных псевдомух. – Мы ходим по корпусу хтоновой ядерной бомбы! И сколько таких ещё зарыто?!

Полымя, что рождалось на кончике меча, вдруг перестало бить ключом. Клубящееся алое облако, заполнявшее собой помещение, быстро развеялось, словно бы здесь, в подвале, нашёлся порыв ветра, способный породить подобный эффект. Разве что на массивной деревянной мебели и пыточном колесе, закреплённом на стене рядом с уродливым “коньком”, можно было заметить языки пламени, что давали достаточно света, дающего возможность разглядеть тело с разорванным брюхом. Даже несмотря на работу огня, не составляло особого труда понять, что этот труп некогда принадлежал женщине.

Спустя секунду раздался громкий хлопок, и ударная волна разметала в стороны тяжёлые приспособления палача, да задувая пламень. В мгновение, что предшествовало погружению комнаты во тьму, можно было увидеть, как ломается казавшееся неколебимым дерево, и как деформируется воронённый, отдалённо похожий на чугун, металл.

– Меня больше беспокоит, что я не особо чувствую сопротивление, – пожал плечами Гало, прежде чем парой быстрых ударов снести металлическую дверь. – А, нет, беру свои слова обратно: там впереди очень и очень вкусно.

Даркен поспешил скользнуть следом за подчинённым и взглянуть на то, что могло привлечь столько внимания со стороны обычно флегматичного громилы.

Ответ отозвался чувством горечи на нёбе и под языком.

Чудовище. Не то, чтобы огромное. Всего-то размерами с грузовичок, но ему было явно тесно подготовленном помещении. Ни одна из дверей не выглядела, как способная пропустить через себя такую тушу. Зверюгу явно создали прямо тут. Вручную. Собирая из кусков хитина и человеческих остатков монстра, что напоминал восьмилапого дракона, которому оторвали голову, а бесконечные ряды рёбер, между первой и второй парой передних конечностей превратили в вертикальную пасть.

И вновь дизайн этой твари напомнил Дарку специфичный продукт культуры его родного мира, бывшего, по совместительству, родным миром Глашек.

Учуяв неведомым шестым чувством вошедших некромагов, чудовище начало двигаться. Лениво, но неумолимо. Его совершенно не беспокоило, что позвоночником оно упёрлось в потолок, и сейчас своды подземелья начали опасно трескаться и сыпать на головы гостям строительную пыль.

– Правильно идём, – “номер один” хищно улыбнулся под шлемом. – Уверен, тварь является последним рубежом, призванным задержать нас. Займись зверюгой, а там по ситуации, либо беги следом, либо ретируйся.

– Пойдёшь один? – Гало послушно шагнул навстречу противнику и встал в боевую стойку, готовясь вступить с этим недодраконом в схватку не на мастерство, а на выносливость. – Грохнут же.

– Ну грохнут и грохнут, в первый раз, что ли? – небрежно бросил Дарк и рванул вперёд.

Молодой человек приметил дверь, что охраняло чудовище, и сейчас надеялся успеть к ней прежде, чем та станет недоступна: не важно, по вине обрушившегося свода ли, или же из-за того, что тяжеловесная туша твари просто заслонит собой проём. Посему молодой человек двинул по прямой, пусть даже так было заметно рискованней: он сиганул под первой лапой, перескочил через вторую и третью, а затем, отправив перед собой серию кинетических импульсов, призванный выбить надёжно выглядящую створку, нырнул рыбкой в сторону будущего прохода, который в момент начала прыжка ещё даже не наметился.

2.

Броня опоздала.

К тому моменту, как девушка предстала пред фасетчатыми очами мутантной зверюги, эффектно пробив крышу, членистоногая тварина уже успела разобраться с соединительной муфтой и дверьми, и теперь сеяла панику средь пассажиров, совершенно не ожидавших, что средь них окажется агрессивный, плюющийся кислотой безбилетник: пространство меж вагонами изнутри не просматривалось вовсе, даже из тамбура.

Так что, явившись с небес под аккомпанемент злобного металлического скрежета, некромагичка была вынуждена тут же заняться сохранением жизни бедолаги, попавшегося в лапы таракано-богомолу. К сожалению, времени на расшаркивания у слечны Глашек не имелось, а потому девушка просто отсекла спасаемому руку, которую удерживали зазубренные грабли чудовища, и отшвырнула человечка себе за спину, в пространство между лавками, не забыв при этом скормить мутанту пяток зачарованных на стремительный рост шипов.

Явление Лешей было неожиданным. Стремительным. Даже тварюга оказалась ошарашена тем, что добыча, уже казалось бы готовая к употреблению, вдруг решила отбросить конечность и отправиться в полёт. В нервном ганглии мутанта сейчас шла напряжённая работа, но Броня не собиралась дожидаться, когда враг определится со своими планами на будущее, и вместо этого поспешила скрутить его передние лапы поводком, а затем, вложив серьёзный импульс, толкнуть недруга назад, обратно в тамбур, к выломанной двери и сломанной гофре, а затем, спустя всего секунду, добавила ему в грудь ещё пару шипов, каждый из которых должен был ощущаться хитиновой бронёй, как удар кувалдой.

Дезориентированное и лишённое возможности свободно шевелить конечностями создание послушно плюхнулось на чуть гуляющий влево-вправо пол в пространстве меж вагонами.

Девушка решила воспользоваться заминкой, чтобы быстро раздать указания.

– Ты! – выкрикнула она, указывая пальцем в сторону орущего спасённого. – Заткнись: не больно и не кровоточит! Это протокольная ампутация, такому ещё в конце первого курса учат. Остальные: свяжитесь с машинистом, скажите, что на борту мутантные твари, пусть с центром скорректирует свои дальнейшие действия. Бездумно гнать вперёд бессмысленно и опасно. Исполнять немедля!

Последние слова были сказаны уже в тот момент, когда Броня настигла своего противника и нанесла ему точный выверенный удар ногой в опорную нижнюю конечность, прерывая таким образом попытки зверюги подняться.

– Я же говорила, что вы меня выбесили, мистер жук, – тихо, не рассчитывая на то, что зверюга не то, что поймёт, а хотя бы услышит сказанное, пробормотала девушка, а затем рванула лапы твари в сторону дыры в муфте. – И передайте машинисту, чтобы не рассчитывал на целостность тормозов в вагонах!

Не то, чтобы некромагичка хорошо разбиралась в устройстве поездов, но её знаний хватало, чтобы понять: в ходе разборок с мутантами, имеющими привычку харкаться и кровоточить кислотой, нельзя сохранить уверенность в том, что ни одна из жизненно-важных систем состава, что тянулись от локомотива и до самого хвоста, не пострадает.

В конце концов, у Брони не имелось возможности заранее подготовить специализированное заклинание для быстрого убийства тварюг, да ещё и такого, что не было бы чревато расплёскиванием их телесных жидкостей по округе.

И именно такое расплёскивание происходило сейчас, когда некромагичка силой магического поводка прижимала мутанта к бетонным шпалам аккурат под несущимся на всех парах поездом. Удар за ударом о выступы в железнодорожном полотне не только деформировали броню врага, но и срывали её куски, запуская их то под колёса, то вовсе куда-то прочь. Внутренний мир чудовища разлетался во все стороны, по большей части, всё-таки, оставаясь на путях. Благо, кислота была не только едкой, но и весьма тяжёлой, из-за чего лишь отдельные её капельки поднимались на уровень пола вагона, и ни одна из них не сумела коснуться даже обуви Лешей.

Где-то секунд через пять-семь экзекуции Броня решила, что враг пострадал достаточно, чтобы не считаться жизнеспособным, и отпустила его тело, позволив тому скрыться из виду под днищем третьего вагона.

Медленно выдохнув, дабы успокоить не желающую сохранять ровный темп сердечную мышцу, девушка обернулась через плечо в сторону спасённых ей пассажиров.

Никто. Совершенно никто не подошёл к интеркому. Люди поделились на тех, кто уже умчался прямиком в начало состава, и тех, кто смотрел в сторону некромагички взглядом затравленной мыши.

– Да вы, Лешая вас подери, издеваетесь! – то подобие спокойствия, которого удалось добиться девушке посредством несложной дыхательной техники, испарились со скоростью, с какой не испаряются бюджетные деньги, выделенные на работу бесплатной больницы: Броня отлично знала, что где-то там, далее по составу, ещё минимум два мутанта устраивают резню.

Однако нельзя было оставлять машиниста в неведении: если окажутся повреждены тормоза, этот поезд смерти соберёт жатву большую, чем все чудовища разом.

Лешая выбила дверь в третий вагон, и в один прыжок, перемахнув разом через две лавки, с сидящими на них недоумевающими пассажирами, подскочила к интеркому. Она уже ткнула пальцем в кнопку связи с машинистом, но тут же передумала: был способ добиться желаемого куда более эффективный, да ещё и не требовавший стоять на месте во время разговора.

Вновь возобновив движение, Броня на ходу достала из кармана мобильный. Она старалась действовать как можно чётче, не желая потерять и доли секунды на неправильном тычке пальцем в пиктограммку. Благо, ошибка была всего одна, когда девушка по ошибке вместо номера Ёлко ткнула в телефон матери. Пришлось сбрасывать звонок и спешно исправлять недоразумение.

– Алло, Ёл?

– Я в курсе поезда, Броня, – с ходу ответила аналитик. – Уже позвонила куда потребуется: к текущему моменту машинист должен был получить необходимые инструкции, а заинтересованная шляхта поспособствовует изоляции биоугрозы.

– Ещё кое-что, – протараторила девушка, в следующем вагоне с ходу перемещаясь от центра в бок, оставляя проход между лавками торопливо отступающей толпе. – Кислота могла повредить коммуникации состава: у поездов своеобразная система тормозов, в которой задействован каждый вагон. Это необходимо учитывать.

– Учтём, – немедля отозвалась Ёлко. – Проверь группу: Дарк вкинул в неё кусок схемы контура против брони этих тварей.

– И когда успел? Чмакни его в носик от моего имени… а потом вдарь между ног за то, что он не выложил этот материал раньше!

Больше времени расшаркиваться у Брони не имелось. Она сбросила звонок и начала шуровать по телефону в поисках иконки мессенджера. Всё равно ведь сквозь толпу бегущих прочь людей девушке было не протиснуться…

…но ведь она могла пройтись и по внешней стороне вагона…

Непрошенная мысль тяжёлым молотом разрушила стройный план: вычитать схему, пользуясь временем, покуда поток спешащих спастись пассажиров не схлынет. Девушка отлично понимала, что в данной конкретной ситуации у неё попросту нет возможности спасти всех. Она обязана пожертвовать кем-то, чтобы, в итоге, количество тех, чьей жизни не коснулось горе, оказалось выше. Ведь некромагичка, владеющая схемой заклинания, призванного пробить доспехи врага, в итоге потратит куда как меньше времени на каждую конкретную тварь.

Но нутро было против. Нутро требовало действовать сейчас. И у нутра был инструмент принуждения: белёсая рябь, похожая на помехи аналогового телевизора, что начала медленно проявляться по краю поля зрения.

– Дура, Лешая, Дура! – шипела девушка сквозь зубы, словно бы считала, что докричаться вслух до сущности, которая и без того легко могла услышать мысли, являлось более эффективной стратегией. – Я знаю лучше! Это не логично!

Броня два раза ударила себя рукоятью пистолета по виску. Вроде бы помогло. Разум слегка очистился, а рябь стала реже. Некромагичка поспешила воспользоваться затишьем, чтобы быстро найти нужную группу и проскроллить до файла со схемкой: какая-то куча идиотов уже успела нафлудить в рабочем чатике тупыми фразочками, вроде “спасибо большое” и “Дарк, ты крут, как всегда”, из-за которых нужная информация уползла далеко наверх.

Лешая злилась. Злилась и Броня. Они обе одинаково ненавидили тех нежелательных ублюдков, что не могут засунуть себе язык куда поглубже во имя чистоты группы, где обсуждаются важные вопросы: сообщениям с высоким приоритетом попросту необходимо жизненное пространство!

Нутро Глашек, почувствовав солидарность сознательной части с бессознательной, опять перешло в наступление. И рябь, вернувшаяся вновь, теперь занимала почти всё поле зрения, оставив девушке лишь маленькое окошко, чрез которое та могла взирать на схемы. И пусть синие очи имели возможность считать информацию с экрана, разум, далёкий от состояния покоя, оказался не в состоянии ничего усвоить.

Вместо жизненно необходимой структуры магического контура, в мозгу жужжали всякие непрошенные бесполезные мыслишки: “ты медлишь”, “ты можешь убить тварей и так”, “ты вообще богиня”, “пока ты читаешь эту дурь, прямо сейчас кому-то едят лицо”.

– Нет! – не беспокоясь о том, что подумают случайные свидетели этой сцены, Броня вновь от души ударила себя рукоятью пистолета по виску. – Нет! Нет! Не думай! Я буду думать! За тебя!

Один из ударов оказался особенно силён. Голова просто взорвалась вспышкой боли, пред очами всё побелело, но когда зрение вернулось в норму, девушка вдруг осознала, что нет больше тех противных белых мошек, что пытались скрыть мир от её взора. Правда, поле зрения несколько ужалось: кажется, Броня сама себя ослепила на один глаз.

Но это мелочи.

А вот что мелочью не являлось, так это мобильный, лежавший в девичьей ладошке кучкой бесполезных обломков. Пару секунд синеокая некромагичка просто смотрела на то, что некогда было телефоном, словно бы надеялась, что тот каким-то образом сам соберётся обратно.

Но это было бесполезно. Самым разумным вариантом в кратчайшие сроки добраться до чата было отнять телефон у кого-нибудь из пассажиров, да использовать его для входа в собственный аккаунт. Но на это требовалось время. Драгоценное время, которое, в условиях, когда белые пятнышки ряби могли в любую секунду вновь вернуться, было попросту невыгодно тратить на попытки добраться до той злосчастной схемы.

В итоге, правильней и разумней строить тактику от ресурсов, что уже имелись в распоряжении Брони.

Тем более, что один из них, непредсказуемый, неисследованный, являлся потенциально более ценным, чем заклинание, что набросал недисциплинированный женишок слечны Глашек.

Речь, конечно же, шла о силе, что позволила некромагичке одной лишь левой рукой, что, как считалось, была способна лишь забирать энергию, а не творить заклинания, переломить довольно-таки прочный корпус телефона.

3.

Спуск вниз, в катакомбы под клубом “Кампричикос”, становился всё проще и проще.

Похоже, что все основные контрмеры против преследователей, заготовленные местной администрацией, Даркен уже миновал. Оставались только одинокие стайки мошек, да мутанты, которых молодой человек разделывал по одной и той же схеме, практически не сбавляя скорость хода.

Если честно, та лёгкость, с которой сыну рода Маллой удалось преодолеть все преграды, даже раздражала. Он, конечно же, понимал, откуда растут ноги у этого успеха: есть разница между тем, чтобы сунуться в логово медведя с одной лишь волшебной палочкой кобуре, или же в полном доспехе и при поддержке войск. В конце концов, будь Даркен один, он бы не смог себе позволить оставить разверстого дракона позади: пришлось бы либо сражаться с ним, либо иметь дело с теми контрмерами, которые у этой твари заготовлены против ловких шустриков, что любят проскочить мимо, игнорируя приглашение на честный босс-файт.

И оба варианта некромаг считал неприемлемыми.

Да вот только осознание факта логичности всего происходящего, ничуть не способствовало получению чувства удовлетворения от преодоления преграды. “Номер один” словно бы из пушки по воробьям пальнул. И вот теперь всё то напряжение, что требовало разрядки, гнало молодого человека вперёд, по следам слечны Стрыги.

Она была последней надеждой на нечто эдакое. На чувство завершённости. На те эмоции, которые приходят, когда в конце пути ты осознаёшь: всё, на что ты тратил силы, было не зря.

И вот, наконец, впереди появился силуэт.

Быть может, Даркен бы и не заметил его в этой тьме, даже высветив фонариком, да вот только у молодого человека имелся неплохо отлаженный HUD в забрале шлема. Магический контур, не имеющий ограничений человеческого зрения, трудолюбиво выхватывал всё, что могло считаться системой за живое существо, и подсвечивал это пред взором хозяина. Ни на что более ориентироваться не приходилось, ведь никаких источников света в катакомбах не имелось: даже преследуемые предпочитали не отягощать себя грузом фонарей и, по всей видимости, просто применили заклинание ночного зрения.

Отвратительное заклинание, если честно. Непривычный к нему Дарк, к примеру, из полезных свойств этого контура видел разве что возможность не врезаться в стены.

“Номер один” несколько раз пытался ударить проклятьем в спину бегущему впереди человеку, но каждый раз либо оказывался недостаточно быстр, либо недостаточно точен, либо же в дело вмешивались особенности местных извилистых коридоров.

А зачастую и всё сразу.

Поэтому после пары-тройки неудач, сын рода Маллой решил сменить тактику и сосредоточился исключительно на скорости бега, что в итоге и вынудило беглецов отказаться от попыток скрыться и, всё же, принять бой.

Схватка началась внезапно. Просто в какой-то момент преследуемый Даркеном силуэт развернулся и встретил “номера один” широким взмахом посоха, вынуждая юного некромага уйти в спешную, эффективную, но довольно неуклюжую защиту.

Они столкнулись на полном ходу. Но противник оказался не готов к тому, что ему придётся ловить тяжёлую тушу Даркена, который и без доспехов был далеко не феечкой, а уж в полном боевом облачении оказался снарядом, веса которого хватило, чтобы сбить вражину с ног.

На том их противостояние и окончилось: беглец с посохом неудачно приземлился затылком о выступающий камень, что внесло коррективы в его способность продолжать бой. Долговязый типок так и замер, широко открыв глаза в удивлении. Любая осмысленность из его взора попросту испарилась.

Однако враг оказался не один. Всего спустя секунду Даркен был вынужден резко выпрямиться, пусть даже всё ещё стоя на коленях, и заблокировать удар костяного клинка. Вот уж где карфагенская магичекая школа показала себя во всей красе: полуторный меч, направленный силой сразу двух рук, едва не пробил спешную защиту юного некромага, привыкшего удерживать оружие одной лишь правой. В итоге противник продавил своим лезвием сегментированный клинок Даркена тому до самой груди, и даже коснулся защитного волокна на шее некромага. Благо настолько ослабленный удар не мог пробить качественные доспехи, а заклинание, сорвавшееся с кончика меча недруга, оказалось не способно долго существовать средь столь немагопроводных материалов.

Следом за второй вражиной к схватке присоединилась и третья: коротышка с чем-то, что по длине напоминало катану, а по форме – ту японскую антисамурайскую полицейскую дубинку, явился словно бы из ниоткуда, и попытался достать Даркена колющим, метя прямиком в живот.

Молодой некромаг решил не проверять на практике, окажется ли способен этот мелкий шибздик пробить дорогостоящую броню, и инициировал процесс обращения меча в косу, чтобы таким образом оттолкнуться от клинка бастардного меча “второго”. Силы Даркен в это вложил не мало, а потому полёт его окончился ударом спиной о стену.

Впрочем, молодой человек к этому оказался готов, а потому столкновение это, хоть и являлось неуклюжим, по праву могло бы назваться стратегическим.

В грудную пластину, наплечник и правый наголенник ударило несколько проклятий. Им не удалось пробиться чрез защиту, так что Даркен лишь отметил факт, сосредоточившись на отражении серии атак сразу с двух сторон: пришлось торопливо уменьшить косу до меча, чтобы иметь возможность орудовать им в условиях драматической близости к стене, отойти от которой мешал яростный натиск “второго” и “третьего”.

Техника боя этих двоих была достаточно бедная. По сути, её хватало лишь на то, чтобы заставить сына рода Маллой уйти глухую оборону: при прочих равных это противостояние, скорей всего, закончилось бы тем, что нападающие выдохлись бы пораньше заметно более экономно расходующего силы дворянина, вот только “прочих равных” не имелось.

Ведь там, за спинами усатого “второго” и коротышки “третьего” были ещё и рослый “четвёртый”, что вполне мог бы поспорить габаритами с Гало, да вышеупомянутая Стрыга.

Вид “четвёртого”, что уверенно шёл по направлению к юному некромагу, взвешивая в руках опасно выглядящий огромный молот, ударная часть которого, по всем признакам, была до краёв заполнена прахом, заставил Даркена шевелиться. Молодой человек избрал своей целью усача, чьей полуторный меч явно менее пригоден для сражений на дистанции крепких дружеских обнимашек, и рванул к нему навстречу, улучив момент, когда удалось особенно удачно заблокировать его оружие. И вот, резко сократив расстояние, юный некромаг поспешил развернуться и, направив клинок в сторону ближайшей стены, вновь обратить его в косу, дабы отправить разом и себя, и усатого противника в полёт. Прямиком в сторону молотобойца.

Возможно, тут бы и закончился бы этот бой, если бы последний решился бы просто отмахнуться своим внушительным оружием от союзника и, заодно, от “прилипшего” к нему Дарка, да вот только он не то не заметил в темноте прикрытого тушкой товарища чёрного доспеха, не то просто не успел сообразить, что в Форгерии смерть не окончательна, а потому лишь поймал живой снаряд одной рукой, прижав его к своей груди.

И этого “номеру один” хватило, чтобы мгновенно снизить опасность громилы. Молодой человек просто прижал пяту косы к крупной кисти противника, да послал туда два проклятья, одно за другим: первое начало путешествие по кровеносным сосудам, чтобы вызвать фибрилляцию сердца молотобойца, а второе попросту оторвало вражине кусок конечности, что было не только больно, но и мешало взяться за рукоять оружия двумя руками. Это превращало внушительную колотушку из магического атрибута в простую палку с тяжёлым набалдашником.

Следом Даркен оказался вынужден отмахнуться косой от пытающегося подобраться к столь сложной добыче коротышки, да отскочить подальше от громилы и усача, выдав последнему на прощанье болезненный удар ногой в пах. И вот тут он впервые взглянул в глаза администратору Стрыге, шпагу которой едва-едва успел заблокировать древком косы-трансформера.

Шпагу. Эта ростовая готичная кукла с пышными волосами и неправдоподобно большими очами цвета абсента была вооружена шпагой. Оружием, что двумя руками держать не принято.

4.

Выбитое телом слечны Глашек стекло ещё не успело долететь даже до коричнево-красных балок моста, как девушка уже выстрелила поводком в стену вагона и с грохотом припечаталась пятками о кусок металла меж двумя окнами.

Ощущения были весьма странными: гравитация тянула некромагичку вниз не сильней, чем потоки воздуха толкали её вперёд, в сторону хвоста поезда, что сейчас мчал в доброй паре десятков метров над водной гладью Влтавы. Броне потребовалось примерно секунды две, дабы осознать, какие именно векторы действуют на её тело и решить, как именно ей стоит начать бег по стене, чтобы в итоге не рухнуть прямиком на рельсы.

Разгон ей обеспечил рывок поводка. Прямо и чуть вверх – влево, в контексте бега по стене, – и этого уже хватило, с учётом магически увеличенной силы трения, для уверенного движения по вертикальной поверхности, вопреки мнению вселенной на этот счёт.

Там, под ногами, толпились люди. Не бежали, а именно толпились. В панике они набивались в дверной проём, мешая друг другу и блокируя проход. Минимальное отсутствие организации было виной тому, что пассажиропоток превратился в застойное болото. Вероятно где-то там, в этом столпотворении, под ногами беснующихся лежало несколько свежезатоптанных тел, но осознание этого оказалось не способно колыхнуть сердце Лешей. Всё же, она не была доброй девочкой: её беспокоили лишь те жертвы, которые она могла записать на свой счёт. Жертвы её непрофессионализма. Жертвы недосмотра за выкрутасами будущего мужа. Или, хотя бы, жертвы её безумия.

Ей было совершенно наплевать на жертв неорганизованности кучи хомо эректусов, что звали себя сапиенсами по какой-то одному лишь Тоту известной причине.

Где-то вагонов пять спустя Броня увидела там, внутри, чудовище, что самозабвенно пожирало внутренности какой-то женщины, даже не позаботившись о том, чтобы убить несчастную, оставив ту в ужасе упираться ладонями в крепкие скользкие глаза впившегося ей в живот мутанта. Словно бы это могло помочь бедняжке вырваться из зазубренных верхних конечностей таракано-богомола.

Едва лишь увидев это, Лешая оттолкнулась двумя ногами от стены поезда, так сказать, “подпрыгивая” в горизонтальной плоскости, а затем вцепилась поводком в корпус вагона и рванула себя по направлению к окну, сначала разбивая пятками стекло, а затем врезаясь в тело насекомоподобной твари. Чудовище успело отреагировать на появление новой угрозы и тут же выпрямилось, подставляя под удар вместо морды нагрудные пластины, да атакуя девушку передними лапами.

Мутанта и некромагичку закрутило. Но если тварюга шустро извернулась и приземлилась сразу на несколько конечностей, то Броне пришлось ограничиться не совсем внятной попыткой сгруппироваться в надежде прикрыть самое ценное от удара: зачарованная штанина была устойчива лишь к кислоте, но не к зазубринам на лапах врага. Резкая боль совпала с повреждением мышц, из-за которых девушка оказалась физически не способна контролировать ногу.

Едва лишь Броню перестало мотылять, как металлический шарик в свистке дружинника, она направила пистолет в сторону морды чудовища, что уже схватило некромагичку за раненную конечность, очевидно собираясь от души блевануть на брешь в обороне противницы. Несколько стремительно разрастающихся шипов в пасти поставили крест на этом намерении.

Как и в прошлые разы, потеря возможности исторгнуть из себя кислоту вызвала у чудовища когнитивный диссонанс, которого девушке хватило, чтобы перейти в контрнаступление: некромагичка выронила пистолет, обхватила то, что у зверюги было вместо шеи, поводком, подтянула вражину к себе поближе, а затем, заплетя ленту в магический кастет, начала методично дубасить тварь по глазу.

– Убей! Мутанта! Сожги! Еретика! Уничтожь! Ксеноса! – сопровождала Броня каждый свой удар новым выкриком, покуда покрывшееся сеточкой трещин фасетчатое око не треснуло, и кулак девушки не погрузился в мягкое нутро чудовища. – А ты, курва, мутировавший еретичный ксенос!

Лешая брезгливо дёрнула ручкой, стряхивая с перчатки налипшую белую мерзость, что местами шипела и пускала в небеса едва различимые струйки пара, а затем сбросила с себя обмякшее – если можно так выразиться относительно покрытого хитином создания – тело чудовища. Часть его богатого внутреннего мира пролилась Броне на пальто, но то выдержало. Лишь пуговицы, материал которых был хуже приспособлен для долгого удержания зачарования, медленно, но верно теряли форму.

Некромагичка огляделась вокруг. Тела. Пяток тел. Мёртвых, разумеется. Была мертва и та женщина, у которой ещё оставались силы на то, чтобы сопротивляться, когда в их с мутантом противостояние вмешалась аватара хтонического божества. К сожалению, этих сил бедняжки не хватило, чтобы пережить столкновение с чудовищем.

Тела эти были, по большей части, целыми. Кому-то расплавило голову, кому-то, как упомянутой выше несчастной, выгрызли внутренности. В целом, ничего прямо нечинябельного, но мысль о том, в какую цену встанет поднять каждого из погибших на ноги, и чем придётся поступиться с учётом скромных бюджетов культа Лешей, вызывала лёгкую грустную рябь на самом краю поля зрения.