Текст книги "Viva la Mésalliance или Слава Мезальянсу (СИ)"

Автор книги: Игорь Давыдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 44 страниц)

Viva la Mésalliance или Слава Мезальянсу

Глава 1. Тварь

1.

Ужасное место, чтобы умереть.

Подвал был просто отвратителен. У него имелось куда больше общего с пещерой какого-нибудь тролля, нежели с творением рук человеческих. Помещение освещалось лишь теми немногими лучами солнечного света, которым удавалось сюда проникнуть через открытую дверь, да узенькие прямоугольные вентиляционные отверстия, частично припорошенные мокрым снегом. Этого не хватало даже для того, чтобы оценить размеры подвала, не говоря о том, чтобы разглядеть его интерьер.

Однако высокой гостье не требовалось видеть убранство данного помещения, чтобы понять, что внутри её не ждёт ничего хорошего. Достаточно было лишь втянуть носом воздух и ощутить всю палитру местных ароматов: от сладковатого запаха гниения и терпкого ощущения сырости, до характерного зловония относительно недавно выпотрошенного тела.

Секунду спустя щёлкнул маленький, но довольно яркий фонарик, и по полу скользнуло голубоватое пятно холодного света, отражающегося от грязного бетона, залитого водой столь основательно, что тот казался этакой вычурной дизайнерской плиткой. Отсветов и бликов вполне хватало, чтобы ежесекундно выхватывать из темноты то зеленовато-коричневые пятна плесени, то свисающие с потолка образования, похожие на крупные, с подушечку пальца, лопнувшие коконы комаров, то граффити, похожие на наскальную живопись.

Ассоциации с пещерой тролля только усиливались.

На помощь фонарику пришёл мобильный телефон, и их общего света оказалось достаточно, чтобы чужаки, к которым это место явно не испытывало никаких тёплых чувств, могли продолжить свой путь, не опасаясь столкнуться головой с какими-нибудь чрезмерно низко расположенными сантехническими коммуникациями, обильно украшенными рыжими пятнами ржавчины и следами жизнедеятельности насекомых, или запнуться о валявшийся повсюду строительный мусор и выбоины в бетоне, подозрительно удачно расположившиеся строго под теми местами, где на трубах собиралась вода.

Незванных гостей было трое. Двоих из них, тех самых, что были ответственны за светодиодный фонарик и ассистирующий ему сенсорный мобильный телефон в персиковом чехле с легкомысленной мультяшной наклейкой, выделяла форменная одежда. Более предусмотрительный и готовый к спуску в подземелья мужчина щеголял строгим полицейским кителем, украшенным погонами майора. Пусть страж закона был невысок, стати и уверенности в нём было достаточно, чтобы отбить у большинства людей желание стоять на пути у правосудия.

В отличие от хмурого целеустремлёного владельца фонаря, заведующая мобильным телефоном хрупкая русоволосая девушка выглядела более рассеянной. Она брезгливо морщила свой острый носик, а взгляд её раскосых васильковых глаз блуждал по стенам и потолку помещения, время от времени задерживаясь на коммуникациях или очередном небрежно намалёванном чёрной краской “тэге”. Форма горничной, в которую облачилась эта любопытная юная особа, не особо бросалась в глаза, частично сокрытая приталенным коричневым пальтишком.

Последняя представительница троицы сильно выделялась на фоне сопровождения. Синеглазая молодая девушка, чьи длинные послушные волосы цвета ночи резко контрастировали с аристократической бледностью кожи и белоснежными одеяниями, подобранными по моде Российской Империи: высокие ботфорты на низком широком каблуке, украшенные мехом, гармонично сочетались с длинным пальто, подпоясанным широким ремнём, да пушистой папахой.

Важная особа не торопилась заходить в подвал. Её внимательные синие глаза некоторое время изучали сомнительное убранство этого помещения, после чего девушка сняла головной убор и обернулась назад.

– Эй! – позвала она кого-то снаружи, после чего лёгким движением швырнула ему шапку. – Смотри, не потеряй и не испачкай!

Убедившись, что её слова были услышаны, синеглазка двинулась следом за успевшими углубиться в царство сырости и мрака спутниками, не забыв пригнуться, чтобы не встретиться лбом с одной из труб.

– Мне почему-то казалось, что тело будет ближе ко входу, – отметила девушка.

– А мне почему-то казалось, что здесь будет светло, – усмехнулся страж правопорядка. – Однако, будь вселенная совершенной, у нас с вами не было бы работы, слечна Глашек!

Одетая в белоснежные одеяния посетительница местных катакомб недовольно поморщилась. Она была слишком разочарована тем, что видела, чтобы поддержать полицейского в его желании слегка разрядить обстановку.

– Илега, перешли данные об этом доме Жаклин, – попросила синеглазая свою русоволосую спутницу. – Подобная антисанитария… причём, не где-нибудь в Гобое, а в самом центре Хотски!

– Сейчас-сейчас, – мелодично пропела та, отвлекаясь от разглядывания стен, чтобы уткнуться острым носиком в экран мобильного. – Только сеть поймаю, госпожа!

– И почему во всех подобных местах проблемы со связью? – вздохнула слечна Глашек.

Тёмные бровки сошлись к бледной переносице. Девушка остановилась и рывком задрала левый рукав пальто до самого локтя, демонстрируя миру сокрытое тяжеловесным ребристым браслетом предплечье. Единственным украшением данного аксессуара был регулировочный винт, обмотанный шёлковой лентой.

– Не разбредайтесь…

– Ваше мастерство некромага столь высоко, что вы начали испытывать беспокойство прежде, чем увидели останки? – поинтересовался полицейский. – Вам что-то сказали духи?

– Нет, шеф Воржишек, – покачала головой слечна Глашек. Её правая рука скользнула к винту и принялась медленно его закручивать, увеличивая давление жёстких, украшенных изнутри туповатыми зубьями-шипами, рёбер браслета. – Мне об этом сказало ваше поведение. Я достаточно хорошо вас знаю. Вы не станете тревожить шляхту по мелочам. Однако причины моей просьбы куда как приземлённей: мне не хватает света. Здесь слишком темно.

– Ох, виноват, госпожа, – мужчина сделал несколько поспешных шагов назад и направил луч фонаря под ноги некромагичке. – Увлёкся.

Девушка тем временем в достаточной мере увеличила давление браслета, чтобы боли хватило на плетение заклинания, защищающего от неприятных запахов не менее эффективно, чем от отравляющих газов. Большой и указательный пальцы по очереди коснулись переносицы и шеи, помещая магический контур в критические, для стабильности его работы, точки.

– Кстати, я заметила, что вы никого не оставили охранять останки от тех же крыс, – озвучила свои мысли некромагичка. – Не нашлось достаточно смелых ребят, или вы сами опасались за жизнь подчинённых?

Слечна Глашек отвела правую руку в сторону и несколько раз исполнила движение, напоминающее попытку вызвать звук щелчка. Однако такового не последовало: не было у аристократично выглядевшей особы навыка, которым многие, казалось бы, владели с пелёнок. Иными словами, девушка не умела щёлкать пальцами.

Однако, не в этом была цель жеста некромагички. Она не пальцами щёлкала, а сплетала несложное заклинание, от которого требовалось вызвать характерное колебание в слое реальности, находящемся за пределами материального мира. В конце концов, существо, к которому взывала слечна Глашек, к звуковым волнам было невосприимчиво, однако было способно ощущать изменения в магическом фоне.

И это существо ответило на призыв. Сначала оно слегка шевельнулось, лениво сбрасывая с себя оковы сонной неги, а затем послушно скользнуло из-под одеяний хозяйки вниз, по ноге, на грязные мокрые полы подвала. В холодном свете фонаря шкура змеи вызывала особенно стойкие ассоциации с изумрудами.

– Вы проницательны, госпожа, – ответил полицейский, переводя взгляд на рептилию. Та с важным видом показала шефу Воржишеку свой раздвоенный язык. – Вряд ли то, что сотворило с человеком нечто подобное, уязвимо к свинцу. А трассеры – они тоже не универсальное средство. Поэтому я велел постам убедиться, что никто из челяди не приблизится к подвалу: не хотелось бы по прибытии обнаружить вместо одного трупа два или более.

– Вам бы часть столь трогательной заботы на благо собственной шкуры направить, а то тяга убегать вперёд сильно вас роднит с героями подростковых ужастиков.

Некромагичка уверенным шагом подошла к служаночке, всё ещё тщетно пытавшейся поймать сеть, и парой уверенных собственнических движений поместила ей в переносицу и горло тот же магический контур, что уже защищал чуткое обоняние госпожи от неприятных запахов. Русоволосая горничная, для которой подобная инициатива со стороны слечны Глашек была неожиданностью, трогательно вжала голову в плечики.

– Попробуй подойти поближе к вентиляции, – посоветовала синеглазка своей подручной. – Только смотри, не запнись обо что-нибудь: подобные подвалы крайне коварны.

– Будет сделано! – бодро отозвалась служаночка, после чего послушно двинулась к ближайшему квадратному “окошку”, демонстрируя при этом весьма умильно выглядящее повышенное внимание к пространству под ногами.

– Забавно, что за других мы, зачастую, боимся больше, чем за себя, – философски заметил шеф Воржишек, провожая взглядом изумрудную змеюку, которой, по всей видимости, надоело лежать на одном месте. Рептилия решительно поползла в темноту, придерживаясь того направления, в котором ещё совсем недавно двигался полицейский. – Правда меня несколько уязвляет, что в навыках неразумной зверюги вы уверены больше, чем в моих.

– Это магически изменённая тигровая змея, – пояснила ему слечна Глашек. – Она создана охотиться на некромагов, а её интеллект выше, чем у многих знакомых мне людей. Я сама была удивлена скорости, с которой Рояль обучалась новым навыкам и трюкам. Кстати, вас запах совсем не беспокоит? Могу помочь с этим делом.

– Не стоит, – беспечно махнул рукой полицейский. – Работа у меня такая: всю жизнь в кровище и в дерь…

– Кхм-кхм, – нарочито громко прочистила горло госпожа.

– Эм… в навозе. Прошу прощения, – улыбка шефа Воржишека, хоть и была виноватой, но не ощущалось в ней ни капли того смущения, которое испытывал бы человек, опасавшийся серьёзных последствий конфуза. – Ну что? Продолжим путь? Не хотелось бы отдать всю славу рептилии.

Слечна Глашек перевела взгляд на служанку, водившую телефоном у квадратного окошка вентиляции с таким видом, будто бы она не сеть ловила, а магический ритуал совершала.

– За что я терпеть такие места не могу, так это за невозможность с уверенностью сказать, отчего же тут со связью проблемы: из-за особенностей самого помещения, или же из-за призрачной активности.

– Век живи, век учись – дураком помрёшь, – усмехнулся полицейский. – Вот уж не знал, что по количеству палочек в углу экрана телефона можно близость неупокоенных отслеживать.

– Всё в этом мире взаимосвязанно, – небрежно пожала плечами госпожа. – Во всех мирах. Ещё близость духов можно отследить по падению температуры.

– Это я слышал, – кивнул Воржишек. – Но толку-то от подобной приметы в Декабре?

– Отправилось! – бодро пискнула русоволосая горничная и с довольным видом помахала своим спутникам мобильным телефоном.

– Хорошо. Теперь посвети мне вот на это граффити, – указала некромагичка на один из рисунков на стене.

– Дяп! – радостно поддакнула служаночка, после чего поспешила исполнить просьбу госпожи.

Свет фонаря выхватил кривоватый рисунок, намалёванный чёрной краской столь небрежно, что та местами пошла подтёками, изрядно мешавшими различить детали этого сомнительного художества. Тем не менее, авторская задумка была более-менее понятна: он пытался изобразить птицу с человеческой головой. Однако из-за качества исполнения было сложно понять, что эта птица держит в зубах, а что – в лапах. Эти предметы больше напоминали длинные усы и крупную гематому на нижней конечности животного, и лишь инстинктивное понимание контекста мешало принять подобную трактовку на веру.

– Судя по запаху, это свежий акт вандализма, – высказал своё мнение единственный человек из присутствующих, чей нос был способен воспринимать подобные аспекты бытия. – Или, если уж исходить из деталей дела, можно предположить ритуальное значение данного изображения.

– Мне кажется, я где-то уже видела подобный рисунок, – задумчиво произнесла слечна Глашек, подходя к предмету обсуждения поближе.

Взгляд девушки привлекло не столько граффити, сколько несколько едва заметных пятен ниже этого сомнительного художества. В свете двух фонарей можно было различить, что каждое из этих пятен выделялось не только более тёмным цветом, но и рельефностью. Словно бы нечто подплавило бетон, на время превратив его в нечто, по консистенции схожее со свечным воском.

– Возьмите образцы для анализа, – девушка осторожно указала перстом левой руки на одно из пятнышек, не касаясь его.

Подушечку пальца едва пощипывало тем самым холодом, что свойственен магическим структурам. В отличие от шефа Воржишека некромагичка была способна отделить холод материальный от холода потустороннего. Он сильно отличался от того, что привычен простым людям, ведь был не следствием отсутствия тепла, а признаком присутствия заклинательного контура. Иными словами, данный морозец имел знак плюс, а не минус.

– Но будьте осторожней. Я чувствую возмущение в Силе, – предупредила госпожа.

– Тогда пусть этим займутся эксперты, когда вы убедитесь, что тут безопасно, – ответил полицейский. – Мне бы хотелось, чтобы вы осмотрели останки, а эти пятна от нас вряд ли убегут.

– Справедливо, – кивнула слечна Глашек и перевела взгляд в сторону, куда совсем недавно уползла змея. – Ведите.

Шеф лёгким движением головы обозначил понимание приказа, после чего вновь двинулся по направлению к трупу, который ему так не терпелось показать некромагичке. Остаток пути группа прошла молча. Благо, причин нарушать тишину у них не имелось. По крайней мере, пока свет фонаря не выхватил нечто… что было крайне сложно назвать телом. Поистине, это были лишь “останки”. Или, скорее, “остатки”.

Жалкие ошмётки плоти. Кусок рыжего скальпа. Разорванная кисть без костей, слегка напоминающая сдувшуюся перчатку. Отделённое от черепа лицо, лежащее мышцами вверх было больше похоже на маску. Рядом тремя разными по размеру кучами валялись вперемешку обрывки одежды и человеческой плоти. Самую чуточку ближе к центру, композиции расположился раздавленный чьим-то ботинком кишечник, часть содержимого которого смешалась с водой из луж.

Дополняли картину происходящего тараканы, что начали разбегаться в сторону от этой сомнительной нямки не в тот момент, когда их тёмных спинок коснулся холодный взор светодиодного фонаря, а спустя лишь пару секунд.

Ещё спустя несколько мгновений служаночка, что сопровождала некромагичку, поспешила за угол, чтобы выпустить попросившийся обратно полдник.

– Илега, я же предупреждала, что зрелище будет неприятным, – поморщилась слечна Глашек, не отводя взгляда от подозрительных останков.

От её внимательных синих глаз не укрылось странное расположение ошмётков плоти: все вместе они образовывали неровное кольцо, в центре которого было ещё несколько тёмных пятен, подобных тем, что удалось обнаружить под изображением гарпии.

– Я думала… будут обычные трупы… – раздалось со стороны служаночки. – В прошлой жизни я бывала на полях сражений… а тут… а тут…

– А тут кому-то оторвали лицо, – цинично заявила слечна Глашек. – И вытащили все кости. Кстати, шеф Воржишек… мне надо поднять веки, или же тут, действительно, парадоксально мало крови?

– Не то слово, – ответил ей полицейский, отчего-то чрезмерно довольный собой. – Конечно, немного натекло, но будь я семь раз проклят, если кусок телятины, брошенный на раковину, не кровоточит сильней, чем эти останки!

– Становится всё чудесатей, и чудесатей, – недовольно хмыкнула девушка.

Она опустилась на корточки рядом с куском скальпа и поднесла к нему ладонь левой руки. И вновь кожи коснулся уже знакомый потусторонний холод. Впрочем, было бы странно, если бы выяснилось, что происхождение этого уродливого натюрморта оказалось бы никак не связано с некромагией.

– Пакеты для улик у вас с собой? – спросила слечна Глашек.

– Несомненно, госпожа, – пятно холодного голубоватого света задрожало, сигнализируя о том, что полицейский переместил фонарь, чтобы освободить руки. Уже через пару секунд зашуршал целлофан. – Как и перчатки…

Возможно, мужчина хотел сказать ещё что-то, да вот только его остановил неожиданный жест некромагички, резко вскинувшей над головой правую длань.

– Тихо! – речь девушки вдруг стала похожа на шипение змеи.

Впрочем, шипение не затихло даже когда слечна Глашек замолчала. Напротив, оно словно бы стало громче. Призывней.

Шеф Воржишек осторожно направил луч фонаря в сторону источника звука, и уже спустя секунду холодный голубоватый свет отразился от изумрудной шкуры ручной рептилии некромагички. Зверюга застыла рядом с широкой трещиной в стене в позиции, которую вполне можно было бы назвать змеиным аналогом той стойки, что принимают охотничьи псы, обнаружив выслеживаемую добычу.

– Молодец, Роечка, – напряжённым голосом произнесла слечна Глашек и два раза “щёлкнула” пальцами, давая питомцу команду отступить. – А теперь уползай оттуда. Мамочка со всем разберётся.

Никто из сопровождения некромагички даже не хохотнул над неуместностью столь слащавой фразочки в подобной мрачной обстановке, хотя ещё совсем недавно ни шеф Воржишек, ни служаночка не стеснялись шутковать.

Полицейский даже потянулся к кобуре, однако ровно в этот момент некромагичка не терпящим возражений жестом всучила ему кусок скальпа.

– Хватай это, оставь мне фонарь и уводи отсюда Илегу. Сейчас же.

Девушка говорила, не сводя своих синих глаз с той злополучной трещины в стене, что показалась Рояль достаточно подозрительной, чтобы привлечь внимание хозяйки обеспокоенным монотонным шипением. Полицейскому даже пришлось призывно постучать фонариком по плечу госпожи, чтобы та соизволила принять запрошенное.

Слечна Глашек не глядя забрала источник света, а затем изящным жестом, являвшимся плодом долгих часов тренировок, на ощупь нашла неприметную петельку на конце той шёлковой ленты, что была накручена вокруг оси регулировочного винта. Средний палец тут же скользнул внутрь этой петельки, а затем девушка развела руки в стороны.

С каждым мгновением лента всё больше разматывалась, всё сильней и сильней закручивая ограничитель, по велению которого рёбра тяжёлого браслета всё глубже и глубже вгоняли тупые зубья в плоть девичьего предплечья, обеспечивая некромагичке поток боли, достаточный для эффективного плетения требовательных боевых заклинаний.

– Само выползешь, или мне придётся тебя выкуривать? – поинтересовалась у незримого собеседника слечна Глашек. – Только не надо делать вид, что тебя там нет: меня на мякине не проведёшь.

Однако, ответа никакого не последовало.

Убедившись, что потенциальный противник никуда не торопится, девушка неспешно выпрямилась. Лента, цепляющаяся петелькой за средний палец её правой руки пришла в движение. Она обвилась вокруг фонарика, подняла его повыше, а затем попросту прилепила его на плечо, совершенно немилосердным образом сплавив пластик корпуса осветительного прибора с тканью одежды.

– Ну, это был твой выбор. Я давала тебе шанс.

Несмотря на все высказанные ранее угрозы, некромагичка не спешила в бой. Она уже собрала волосы в практичный низкий хвост и теперь неспешно разминалась, методично проходя лентой по каждой группе мышц, которую следовало бы разогреть перед схваткой, чтобы действовать с максимальной эффективностью.

Тяжёлый грохот возвестил о том, что слечна Глашек осталась одна. В темноте. Наедине с предполагаемым чудовищем. От сердца сразу отлегло: девушка не любила, когда на полях сражений кто-то мешается под ногами. При всём её уважении к шефу Воржишеку, он был всего лишь полицейским. Его обучали расследовать преступления челяди и бить тревогу при виде чего-то, связанного с магией, а не выбирать, каким маслом смазывать серебряный меч на основании цвета экскрементов противоестественных тварей. Так что, здесь его полномочия – всё.

Сталь должна биться против стали. Магия – против магии.

Слечна Глашек принялась собирать сведения о своём неизвестном противнике. Ей уже было известно об одном из свойств монстра: оплавленный бетон позволял предположить наличие в арсенале чудовища какого-либо мощного растворяющего вещества. Отсутствие костей среди останков неизвестной жертвы намекало на крепкий защитный покров, а размеры трещины, в которую протиснулось чудовище, позволяли прикинуть габариты зверюги. Вряд ли что-то чересчур крупное могло пролезть в отверстие высотой до солнечного сплетения некромагички, а шириной – с её бедро.

Все косвенные признаки указывали на то, что противник будет ниже слечны Глашек и заметно быстрей, а главную опасность будет представлять то, что девушка мысленно назвала “кислотная пушка”. Синеглазка уже подготовила пулл заклинаний: рассчитывать приходилось на игру от защиты и стремительную контратаку. Крепость панциря создания не должна была сыграть значимой роли. Не в схватке на близкой дистанции, где оружие некромагички имело ряд неоспоримых преимуществ, в том числе и в вопросе обеспечения мощи и проникающих свойств удара.

Больше тянуть не имело смысла. Чудовище не проявляло никакой инициативы, а потому, именно девушке предстояло каким-то образом вытащить оппонента на поле боя.

Острый мысок белого ботфорта с лёгким плеском осторожно ступил в лужу рядом раздавленным кишечником жертвы. И в этот момент взор синеглазки зацепился за деталь, которой слечна Глашек ранее не придавала особенного значения.

Требуха. Точнее, то, какую форму приняла мягкая податливая плоть. След выглядел крайне похожим на тот, что оставил бы человек, по неосторожности наступивший на чьи-то внутренности. Вот в это время года сложно было найти человека, чья подошва была бы столь гладкой, чтобы не отпечататься на этом своеобразном холсте характерным рифлёным рисунком.

Девушка вновь опустилась на корточки и присмотрелась. С каждым мгновением след выглядел всё более и более подозрительным. Он определённо не принадлежал человеческому существу. С закруглениями, несвойственными обуви, но и далёкими от тех, что оставляет босая нога. Слишком узкий, но шире, чем требовалось бы для сохранения устойчивости существа, предполагаемых слечной Глашек габаритов.

Это был след прямоходящего чудовища, ростом немногим ниже, чем был у некромагички.

Девушка поджала губы. Перед её мысленным взором тут же пролетела вереница формул: тех, что известны любой третьекурснице, и тех, что талантливая юная особа постигла в рамках самообразования. К сожалению, знаний не хватало, чтобы собрать детали головоломки в единую непротиворечивую картину. Обнаруженные останки позволяли сделать предположение, что источником “деталей” для чудовища был человеческий скелет и незначительное количество внутренних органов. Однако, слечна Глашек понятия не имела, каким образом можно из этого собрать функциональное чудовище предполагаемых размеров, да ещё способное изрыгать кислоту. Законы сохранения массы, конечно, не неумолимы, однако, обходить их было сложно и, в случае создания некромагических тварей, совершенно не оправданно.

Взгляд синих глаз вновь устремился в сторону трещины, обманчиво узкой, обещающей противника малых габаритов. Предстоящая схватка оказалась куда менее предсказуемой, чем изначально ожидалось. Девушка терпеть не могла сюрпризы: она предпочитала держать руку на пульсе и всегда быть в курсе любых, даже самых минимальных изменений ситуации.

Некромагичка медленно выпрямилась. Её разум спешно искал схемы и тактики. Все возможные схемы и тактики, которые чисто теоретически могли пригодиться в грядущем сражении с неизвестным врагом. Шаг слечны Глашек сменил характер. Он всё ещё был осторожным, однако отныне в нём чувствовалось дополнительное напряжение, говорящее о том, что хозяйка всеми силами старается как можно дольше оттянуть момент непосредственного контакта с противником.

Каждая секунда, даже каждая доля секунды, были потрачены с пользой. Привычный к аналитике и систематизации мозг быстро нашёл ряд тактик, имевших общую входную точку. Предстоящее столкновение пред мысленным взором юной некромагички выглядело, как ветвистое древо с узлами условий “если – тогда – иначе”.

Лента вновь пришла в движение. Она обвила голову девушки, словно венок, активируя одну из наиболее щадящих формул ускорения реакции из тех, что имелись в арсенале синеглазки. Слечна Глашек терпеть не могла этот тип заклинаний: несмотря на всю развитость форгерийской магии, для местных целителей голова всё ещё была предметом тёмным, исследованию не подлежащим, а потому “отходняки” “разогнанного” мозга не лечились. Их было необходимо “пережить”. Потому некромагичка предпочитала обеспечивать себе скорость реакции за счёт тщательного планирования: в спаррингах она нередко побеждала “разогнанных” просто благодаря грамотно подобранной тактике.

Однако, сколь сильно бы девушке не хотелось отложить бой с чудовищем “навечно”, это было невозможно. Да и не имело смысла. Слечна Глашек уже разработала ветвистый план – настолько качественный, насколько это возможно в условиях тотальной нехватки данных – и наложила все необходимые заклинания: ускорила свой разум, разогрела мышцы, сделала ткань пальто и обувь устойчивыми к подавляющему большинству кислот, да ещё и обеспечила подошве повышенную магическую “шероховатость”, чтобы не поскользнуться случайно на незамеченной в горячке боя селезёнке.

Наконец, девушка сорвалась с места. Наверное, со стороны это выглядело, как мгновенное и неуловимое движение, но самой слечне Глашек оно казалось донельзя медленным. Как ожидание хода соперника в пошаговой стратегии. И сколь бесконечно синеглазка не ненавидела бы ожидание, как концепцию, она была вынуждена смириться с ним, да ещё и усугубить проблему, ускорив субъективное восприятие времени.

Просто потому, что ожидание почти всегда являлось частью оптимальной стратегии.

Оказавшись в непосредственной близости к трещине, некромагичка резко затормозила. Чтобы погасить инерцию, ей пришлось упереть одну ногу в стену. Это и была стартовая точка намеченного “боевого алгоритма”. На минимально возможной дистанции от незримого противника.

И чудовище повело себя предсказуемо. Оно повелось на близость наживки и решило тут же нанести удар по обманчиво беззащитным девичьим ножкам: характерный звук создавал впечатление, будто бы сама трещина в стене отхаркнула густой комок желтовато-белой жижи, что с противным хлюпаньем ударился о высокое белое голенище левого ботфорта.

Слечна Глашек тут же оттолкнулась от стены и спешно разорвала дистанцию, одновременно с этим выбрасывая в сторону логова твари шёлковую ленту шитого золотом боевого поводка, по всей длине напитанного магическими формулами, призванными помешать чудовищу как-то навредить главному оружию синеглазки.

Отступление являлось решением своевременным и правильным, потому как сразу следом за плевком показалось и само создание. Первым делом показались тёмно-коричневые членистые лапки, напоминающие богомольи. Характер их движения прямо говорил о том, что монстр рассчитывал не убить, но схватить свою жертву, и загнутые в сторону тела уродливые крупные зазубрины на передних конечностях были нужны в первую очередь для удержания добычи, а не для того, чтобы рвать её плоть.

Лента обвилась вокруг крючковатых костяных клинков прежде, чем ноги девушки успели коснуться земли, однако слечне Глашек и не требовалась опора для того, чтобы грубо вырвать огромное членистоногое из его убежища. По сути, девушке не требовалась даже физическая сила. Адепты корсиканской магической школы привыкли чихать с высокой колокольни как на третий закон Ньютона, так и на ряд принципов менее известных, но не менее важных: боевой поводок попросту рванул сцепленные вместе конечности чудовища, намереваясь если уж не вытащить создание целиком, то уж, хотя бы, лишить его оружия максимально примитивным и негуманным способом.

Однако же события развивались по самому неприятному из возможных сценариев: тварюга оказалась достаточно крепкой, чтобы сохранить свои верхние конечности несмотря на нечеловеческую силу рывка, но при этом и покидать своё убежище целиком она не торопилась. Всё, что удалось некромагичке, это примерно наполовину вытащить сие уродливое создание, в определённой мере напоминавшее богомола, но отчего-то не вызывавшее восхищения изящной красотой и грациозностью. Напротив, весь его облик порождал то же брезгливое чувство отвращения, что возникало у большинства людей каждый раз при виде рыжей тараканьей спинки.

Чудовище попросту застряло в трещине, как Винни Пух на выходе из дома Кролика.

Синеглазка наконец ощутила твёрдую поверхность под ногами. Часть кислоты в момент приземления сорвалась с голенища ботфорта и крупными хлопьями опала на пол и в лужу, добавляя в боевую музыкальную тему звучание шипящего растворяемого бетона, отлично долпняя стрёкот уродливого насекомоподобного создания.

Девушка медлила с выбором следующего хода всего пару мгновений, а затем обратила свою ленту в длинную извилистую нагретую бритву, без труда разрезающую металл, а затем потянула поводок на себя, намереваясь, наконец, отхватить этому тараканомолу его передние конечности. Однако чудовище вновь сумело неприятно удивить свою соперницу: магическое оружие оказалось не способно серьёзно повредить его броне и лишь высекало из неё неестественно яркие искры да наполняло тёмные помещения подвала немелодичным индустриальным скрипом, вопреки любой логике и здравому смыслу идеально гармонировавшим с кислотно-бетонным шипением и стрекотанием членистоногого врага.

Однако список сюрпризов не ограничивался одной лишь оскорбительно прочной шкурой создания: монстр оказался достаточно ловким, чтобы всего за секунду, извернувшись в серии неописуемо сложных кульбитов, разом выпутаться из захвата боевого поводка некромагички да выползти целиком из своего убежища. Кстати, предположения синеглазки о размерах чудовища оказались крайне близки к истине. Разве что, девушка слегка занизила в своих измышлениях рост этой противоестественной зверюги.

Случилось то, чего некромагичка больше всего боялась: создание оказалось куда более могучим, чем ему бы полагалось. Слишком прочным. Слишком быстрым.

А чего слечна Глашек боялась больше всего, к тому она завсегда оказывалась наилучшим образом готова, как и полагается сертифицированному параноику-перфекционисту. Сценарий третьей линии. Скоростное непробиваемое существо являлось далеко не самым опасным, с чем могла бы столкнуться юная некромагичка.

В следующее же мгновение гибкая лента, обойдя все преграды, ударила прямиком между жвал создания, прямиком в пасть, отчётливо выделявшуюся на фоне тёмного коричневого тела гнилостным жёлто-белым пятном. Атака не имела цели как-нибудь повредить чудовищу. Её цель была в другом: заткнуть кислотную плевательницу зачарованным носовым платком.