Текст книги "Viva la Mésalliance или Слава Мезальянсу (СИ)"

Автор книги: Игорь Давыдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 44 страниц)

Глава 8. Спящие псы

1.

Вышибала клуба “Кампричикос” выглядел колоритно. Даркену было любопытно, сколько доплачивают этому рослому молодчику за тот факт, что ему приходится жить с лицом, больше напоминающим церковный витраж, чем человеческую физиономию. Но не настолько, чтобы данный вопрос прозвучал вслух: попытка выяснить, является ли контролирующий импровизированный шлюз между входной дверью и главной залой громила просто заинтересованным в деньгах работягой или же повёрнутым на собственной необычности фриком, не стоила тех сил и времени, которые бы на то потребовались.

А потому, вместо удовлетворения праздного любопытства сын рода Маллой преподчёл задавать парализованному заклинанием Аи вышибале, безвольно рухнувшему к ногам вошедших некромагов, вопросы куда как более практичные.

– Из владельцев или администрации есть кто внутри?

Чтобы придать витражерылому сговорчивости, Дарк поставил ему на голову тяжёлый бронированный берц с рифлёной подошвой и частично перенёс вес на ногу, вжимающую черепушку вышибалы в жёсткий пол.

Учитывая, как сотрясались стены клуба от мощных басов, рождавшихся где-то внутри здания, надо было полагать, что данная поза ощущалась ещё более неудобной, чем могла бы в условиях относительной тишины.

– Только Стрыга, – выдавил из себя витражерылый.

– Стрыга? – Даркен изогнул под шлемом бровь. – На кой мне погоняло? Настоящее имя давай!

– Я… я не знаю! Все зовут её Стрыга, – вышибала сдался крайне быстро: в его голосе уже появились визгливо-истерические нотки. – Администратор Стрыга. Мы же фрик-клуб!

– Бесполезен, – прошипел себе под нос “номер один” и на мгновение поднял ногу, чтобы тут же обрушить каблук на висок вышибалы.

Некромагам было не обязательно брать подозреваемых живыми, чтобы иметь возможность их потом допросить. Мертвецы за спиной представляли куда как меньшую угрозу, чем способные дышать и дёргаться пленники.

Закончив с первой преградой, Дарк опустился на корточки и снял с пояса витражерылого дубинку. Не потребовалось долго изучать оружие, чтобы обнаружить спрятанный от чужих любопытных глаз стержень из позвонков какого-то не шибко крупного млекопитающего, да скрытую полость в ручке, душевно заправленную прахом.

Подняв взгляд на Гало, “номер один” кивнул. “Номер три” понял намёк без слов и сместился чуть правее двери, готовясь начать атаку с менее очевидной точки. Конечно, явление вооружённого парными кастетами здоровяка в тяжёлой броне прямо сквозь стену всего в полутора метрах от входа быстро привлечёт к себе внимание, однако врагу потребуется время, чтобы сместить прицел.

А в бою даже одна жалкая секунда зачастую оказывается эссенциальна.

Гало не торопился атаковать: для начала он предпочёл дождаться парочки бойцов “Стит”, приставленных к группе Маллоя по личной рекомендации Снежки. Да и Айярре не помешали бы несколько дополнительных мгновений, чтобы понять задуманный боссом и его лучшим громилой манёвр: это был первый “настоящий” бой девушки. Собственно, именно поэтому на ней лежала лишь ответственность за защиту вооружённых огнестрелом бойцов из числа челяди, пока Дарк и Гало лично сеют хаос в рядах противника.

Едва только ститовцы заняли положение по обе стороны от “номера три”, заготовив для броска дымовуху и светошумовую гранату, громила рванул вперёд. С грацией мутантного гигантского ленивца, коим он, собственно, и являлся, этот мегатериум прошёл сквозь бетонную стену, словно через преграду из тонкой полупрозрачной бумаги, а затем, не останавливаясь ни на мгновение, рванул в сторону ближайшего попавшего ему в поле зрения противника. Следом за Гало полетели два неразличимых в рассекаемом цветастым лазером полумраке коварных снаряда, один из которых тут же взорвался яркой вспышкой слепящего света и грохотом, почти без труда переплёвывающим местные колонки, а второй начал сравнительно неспешно, но уверенно распылять густой тёмно-серый дым.

Дым этот выглядел весьма и весьма уместно, учитывая сколь много в вопросе интерьера клуб позаимствовал у стереотипной средневековой пыточной. Вся мебель тут была тяжёлой, да ещё и разнообразной, неоднородной. Кое-какие из столов чересчур напоминали растягивающую дыбу. То тут, то там с потолка свисали тяжёлые металлические цепи и даже кандалы.

Да. Дыму здесь было самое место.

И в этот дым и нырнул Даркен, перехватывая меч, словно автомат: разве что цивьё-лезвие не удерживалось рукой, а лежало на предплечье, поскольку левая длань некромага была занята украшенной вполне функциональным кастетом державой, до краёв заполненной прахом. Благо магическое оружие не имело привычки сопровождать каждый выстрел отдачей, так что “номер один” уверенно “снимал” противников смертоносными проклятиями, словно тупых ботов в компьютерной игре. Алый контур, которым HUD подсвечивал силуэты врагов, только усиливал упомянутую выше ассоциацию.

Всё закончилось быстро, даже чересчур: в помещении находилось всего полтора десятка человек, из которых лишь половина держала наготове оружие или схватилась за него, стоило Гало заявиться на вечеринку. Совместными усилиями Дарк и приставленные Снежкой бойцы “Стит” положили каждого, кто демонстрировал намерения сопротивляться прежде, чем мегатериум даже успел добраться до своей первой цели и, переломав той руки в локтях, поднял её за глотку.

“Номер один” даже остался разочарован: он ожидал куда более серьёзного сопротивления, а тут не прошло и пяти секунд, как не осталось никого, способного на какие-то активные действия, кроме подчинённых Маллоя-младшего, да расползающихся по углам официанточек. Дарк только сейчас понял, что каждая из них была абсолютно босой: нечто, выглядящее, как высокий каблуки, оказалось пробившим пятку костяным наростом. Надо сказать, дизайн у этого специфического решения оказался подчёркнуто мерзким. Наросты даже близко не выглядели также естественно, как это бывает на артах у некоторых демониц.

У одной из девочек вместо каблуков обнаружились копыта. Причём “номер один” не удивился бы, если узнал, что подковы, столь ярко сверкающие отсветами цветастых лучей, отражённых от стробоскопа, были в прямом смысле прибиты гвоздями к изменённой девичьей ножке.

– Допроси пленника, – велел Даркен своему “номеру три”. – Я попытаюсь выудить что-нибудь из официанточек.

Чутьё подсказывало дворянину, что наиболее лёгкой целью являлась та самая девчушка с подковками на копытцах. И вот тут уже тупые вопросы обретали неожиданный новый смысл: теперь они не только удовлетворяли любопытство некромага, но и помогали на контрасте создать этакое подобие доверительных отношений.

– Привет, бойкая дьяволица, – с улыбкой произнёс сын ректора, едва лишь оказался рядом с перепуганной бедняжкой и, присев на корточки, поднял оба забрала шлема. – Меня Дарком кличут. А тебя?

– Ма… Маришка?

Ответ девушки прозвучал больше, как вопрос. Словно бы она сама не была уверена в том, как её зовут.

Макияж официанточки уже успел размазаться, тушь со слезами спустилась к верхней губе. Копытная прелестница изо всех сил пыталась вжаться в уголок между диванчиком и стеной. И у неё это даже получалось: тяжёлая мебель медленно, но верно, смещалась в сторону.

– Сколько зарабатываешь, Маришка?

– Чт… что? – от удивления бедняжка даже забыла о необходимости плакать и трястись от страха.

– Зарабатываешь сколько? – тем же тоном, одновременно праздным и заботливым, повторил свой вопрос молодой человек.

– Без… без чаевых получается четыре тысячи злотых в неделю.

– М-м-м… это много? – внезапно Даркен осознал, что сам не уверен, что такое “четыре тысячи злотых в неделю” для девушки возраста Маришки.

Сам-то он мог спустить сумму раза в полтора больше всего за вечер посиделок с собутыльниками. Хотя, судя по тому, что неплохая игровая консоль со всеми наворотами могла стоить чуть меньше восьми тысяч злотых, можно было сделать вывод, что зарплата у копытной оказалась заметно выше средней.

– Эм… да… да, господин! – вот так, меньше, чем за четверть минуты та, кто пыталась забиться под плинтус, стала говорить заметно бодрее, и даже начала повышать голос в мере достаточной, чтобы дворянину не приходилось прислушиваться. – Я даже смогла оплатить первый взнос за квартиру.

– А начальство тут как? Администратор Стрыга, например?

Девушку передёрнуло. Заметно. Словно бы с небес спустилась молния и ударила официантке прямо в шею, чтобы пройти весь дальнейший путь прямиком по позвоночнику, до самого копчика.

– Насколько она сильнее этих идиотов? – кивнул в сторону ближайшего трупа некромаг.

К сожалению, ответа не последовало. На официантку вновь напало оцепенение. Всё, на что девушка оказалась способна, так это медленно, словно деревянная кукла, шарниры которой промокли и распухли, повернуть голову в сторону убитого.

Музыка резко замолчала. Кто-то из подчинённых наконец добрался до диджейского пульта и прекратил эту богомерзкую какофонию.

– Эй… эй, Маришка… – молодой человек тряхнул копытную за плечи, привлекая внимание к себе. – Посмотри на меня. Ты что, не узнаёшь? Я же Маллой. Даркен Маллой. Агент ноль-ноль картошка. Ничего с тобой не случится, если ты поможешь мне.

Пару секунд девушка рассеянно смотрела на собеседника, а затем неуверенно кивнула и кашлянула, прикрыв рот предплечьем, после чего тут же отдёрнула руку в сторону, не сдержав резкого высокого выкрика боли.

Даркену не нужно было объяснять, что именно пошло не так, ведь он увидел, как оставшаяся на губах Маришки густая слюна с громким шипением прожигала плоть официанточки.

Некромаг быстро запахнул забрало и едва лишь пред взором появился HUD, раскрывший глаза хозяина на ряд крайне толстых обстоятельств, просто и без затей выругался на русском матерном. На земном русском матерном.

Теперь Маллой-младший точно знал, что администратор Стрыга заметно опасней своих подчинённых.

2.

Когда Броня резко сорвалась с места и на всех парах помчалась “на помощь Даркену”, она не то, чтобы хорошо представляла, что именно собирается делать. Можно сказать, что она просто подчинилась тому странному чувству, которое тихонечко шептало “ты нужна в другом месте”. Многие люди слышали этот голос. Иногда они даже говорили это вслух: “моё место не здесь”. Но мало кто понимал: “не здесь” – это где?

Броня понимала. Понимала, где её место. Понимала даже почему её место там. Но девушке всё ещё было невдомёк, как именно ей предстоит реализовать себя на этом самом месте. Что именно ей нужно делать?

Конечно можно было бы просто заявиться на эту “тематическую тусовку” и надеяться, что откровение само явится с небес, однако же слечна Глашек, даже став аватарой хтонического божества, так и не обрела мистического сознания и фатализма. Той, кто две жизни подряд плыла против течения, принимая каждый выверт судьбы не иначе, как препятствие и вызов, оказалось нелегко перестроиться за столь короткий срок.

Более того, она не видела в этом смысла.

А потому, едва лишь усевшись на заднее сидение авто, Броня вооружилась мобильником и принялась обзванивать всех, кто мог бы иметь хоть какое-то отношение к штурму клуба “Кампричикос”. И лишь после пяти не особо полезных бесед состоялся по-настоящему важный разговор: телефон Лешей принял входящий вызов от Жаклин Кюсо.

Подопечная сумела найти того самого беглого жмурика, с которым так сильно хотели поговорить и пан Маллой, и его занудная синеглазая невеста. И этот жмурик по счастливому стечению обстоятельств обнаружился как раз рядом с теми местами, куда не жалея ни движка, ни резины, мчал управляемый Виктором даркомобиль.

Маршрут не требовал серьёзных правок. Разве что пришлось напомнить водителю, что манера входить в поворот с заносом под жалобный визг шин, уместна на опустевших благодаря деятельности полиции дорогах, а не во дворах спального района: не то, чтобы там было много гражданских, что наплевав на предупреждения органов защиты правопорядка вышли подышать свежим воздухом, – просто не хотелось привлекать к себе лишнего внимания в условиях, когда требовалось подобраться к мнительной жертве как можно ближе, не спугнув её.

Едва лишь чёрный кабриолет начал сбавлять скорость, чтобы плавно заехать в кармашек парковки в пятке метров от принадлежащей типовой панельной многоэтажке скромной детской площадки с потёртыми качельками-карусельками, Броня поспешила покинуть транспорт. Просто вышла из машины, словно из стоячей, захлопнула дверь и решительно зашагала прямиком к ожидающей под козырьком подъезда светловолосой француженке, умудряющейся выглядеть неприметно в яркой куртке персикового цвета и шапочке с длинными, болтающимися до самого пояса, завязочками.

– Где он? – с ходу спросила Лешая, останавливаясь лишь для того, чтобы уже привычным жестом погладить подчинённую по голове.

Сначала слечна Глашек чувствовала себя невероятно глупо, исполняя нечто подобное: словно бы не взрослую некромагичку, уже проливавшую кровь в бою, поощряешь, а большеглазого щеночка. Но Жаклин каждый раз демонстрировала такое искреннее довольство, что не залюбоваться оказалось просто невозможно.

– В последний раз я видела, как он уходил на крышу, – ответила француженка, удовлетворённо щурясь, как кошак, получивший порцию почесушек за ухом. – Думаю, он до сих пор тут: ему было бы не с руки спускаться по внешней стене, когда рядом так много силовиков и готовых к бою некромагов.

– Хорошо… Жаки, Вик, поднимайтесь по лестнице и на лифте. Я возьму на себя фасад. Попробуем застать этого Меца врасплох, но не атакуйте, если не заметите с его стороны агрессии или попытки сбежать: попробуем разговорить этого жмурика.

– Поняла, – кивнула блондиночка и бросила взгляд в сторону авто, которое недавно покинула госпожа. – Значит… у меня в напарниках будет берсерк? Причём, даже не с поводком, а просто с тростью?

– Что за неуверенность в голосе? – подняла бровь слечна Глашек. – Сомневаешься в том, что адепт корсиканской магической школы может оказаться полезен в бою? Разве не человек с браслетом на левой руке отправил тебя на больничную койку пару месяцев назад? Кроме того, пан Злобек отказался от поводка в пользу трости по вполне осязаемым причинам. С лентой против Гало сражаться не то, чтобы просто: у неё малый набор атак, которыми можно пробить защиту этого монстра.

– Да нет, не в этом дело, – спешно помотала головой француженка. – Госпожа, у меня нет достаточного опыта сражения в паре с берсерками: я боюсь, что окажусь бесполезна, когда вы оба вдруг рванёте на сближение с врагом. Не хотелось бы кого-нибудь из вас задеть проклятьем.

Броня уже открыла-было рот, чтобы как-то успокоить Кюсо, которая слишком уж тряслась за своё место при Лешей, но Виктор, что уже заглушил машину и как раз подходил к дверям подъезда, успел вставить свой комментарий:

– Значит сосредоточьтесь не на атаке, а на контроле: бейте врага каждый раз, когда он попытается разорвать дистанцию с нами, чтобы перевести дыхание.

Жаки решительно кивнула.

– Поняла, – взгляд её больших голубых глаз стал жёстким, напоминая госпоже, что у этого милого жалостливого щеночка имеется и иная, куда более опасная сторона. – Не будем задерживаться. Я посвящу пана Злобека в детали уже по пути.

– Да, поторопитесь, – одобрительно клюнула подбородочком воздух синеглазка. – Я окажусь на крыше довольно быстро.

В беседу вмешался кодовый замок: он громко щёлкнул, когда Вик уверенно вдавил тремя пальцами самые потёртые из имеющихся кнопок, без труда и магии преодолевая эту символическую преграду, но не вошёл сам, а застыл в галантном поклоне, придерживая дверь перед дамами.

Жаклин не требовалось повторять дважды, и она двинулась в сероватое нутро подъезда, извлекая из кобуры изящную волшебную палочку и дублируя для напарника прозвучавший ранее приказ госпожи.

Синеглазка потеряла интерес к подчинённым не успели они даже переступить порог. Броне нравилось осознание, что эти двое не нуждаются в чрезмерном непосредственном контроле и вполне способны разобраться с большей частью проблем самостоятельно. Это было редкое свойство в современном мире, где даже дипломированные инженеры не стеснялись забуксовать при первых признаках нестандартной ситуации и пробыть в этом состоянии до появления в их жизни мотивирующего пинка.

Девушка привычным жестом закатала корсиканский рукав пальто и продела средний палец в шёлковую петельку намотанного на регулировочный винт поводка. Резкий рывок, которым Броня приводила своё оружие в боевую готовность, всегда напоминал ей о том, как в фильмах заводят моторные лодки при помощи специфичной техники дёрганья за шнурок. Не хватало только атмосферного “ром-дом-дом-дом-дом”, когда после успешного выполнения всех манипуляций закреплённые на внутренней стороне рёбер браслета шипы впивались в плоть, подчиняясь воле лихо крутанувшегося винта.

Едва лишь боли стало достаточно много, чтобы шёлковая лента наполнилась жизнью, Лешая направила поводок в стену и, стоило тому вцепился в зеленоватую облицовочную плитку, велела ему подтянуть себя вверх. Не медленно и плавно, а, буквально выстреливая хозяйкой, словно бы из требушета. Продвижение в направлении крыши было быстрым, хоть и лишённым минимального изящества. Простая последовательность: зацепилась, выстрелила собой в небеса и вновь закрепилась, едва лишь начала ощущать потерю в скорости. Истинную красоту этого манёвра мог оценить только тот, кто ставил эффективность превыше визуальной эстетики.

Ясное дело, что таким макаром девушка оказалась рядом с крышей заметно раньше, чем её подчинённые, один из которых был ограничен скоростью движения кабины лифта, так что Броня предпочла занять выжидающую позицию близь последнего из окон, чрез которое можно было бы контролировать происходящее на самой верхней лестничной клетке. А чтобы перерабатываемая в магию не стала проблемой, девушка возложила левую руку на ленту поводка, пуская по ней анестезирующий контур. Тот самый, что был самоподдерживающейся структурой, ослабевающей и усиливающейся в зависимости от внутреннего состояния магички, оставляющий ей достаточно боли, чтобы поддерживать не самое естественное для человека положение: на сравнительно гладкой вертикальной поверхности.

Где-то секунд через сорок девушка смогла увидеть в окне Вика. Он шёл по лестнице быстрым шагом, судя по всему, намеренно синхронизируя свою скорость со скоростью движения кабины лифта. По крайней мере именно на такие мысли натолкнул Броню тот факт, что некромаг оказался на площадке последнего этажа всего за две секунды до момента открытия дверей ответственного за перевозку пассажиров специализированного транспортного средства.

И ровно в этот момент Лешая отрубила анестезирующий контур и спустя ещё мгновение взлетела вверх.

Прямиком на крышу, где и находился человек странной судьбы и громкого имени: Мец Праведный.

3.

Сначала казалось, что Мец не заметил, как позади него на крышу приземлилась некромагичка с оружием наголо. Так и стоял на бетонном парапете, расставив ноги на ширину плеч и уперев псевдобамбуковый клинок вертикально в пол. Надо сказать, что выглядело сие чересчур картинно, броско, пафосно. Словно бы не человек по своей воле занял местечко в зрительном зале, откуда будет лучше наблюдать за схваткой близь клуба “Кампричикос”, а актёр, повинуясь указаниям режиссёра, хорошенько подготовился к съёмкам новой сцены.

И это ощущение наигранности, неестественности не покинуло Броню, даже когда пан Праведный обратился к ней, не поворачивая головы.

– А я всё сомневался, следят ли за мной или нет. Нужно отдать должное: светловолосая слечна умело делала вид, что лишь праздно шатается в тех же местах, куда меня занесла нелёгкая.

– So desu ka? – с важным видом протянула Лешая, опутывая левую руку лентой боевого поводка в выжидающей позиции с активным анестезирующим контуром. – Я здесь не для того, чтобы сражаться с вами. По крайней мере, пока не узрю в этом необходимость. У меня есть несколько вопросов. Несколько тысяч вопросов.

– So desu ka? – в тон девушке протянул Мец, чуть поворачивая голову: недостаточно, чтобы собеседница могла увидеть его обновлённое лицо, но в той мере, что позволяла ему оценить краем глаза то, что происходило за спиной. – А с чего вы взяли, что я собираюсь удовлетворять ваше любопытство?

Бодрый, ничем не ограниченный порыв ветра, особо вольготно чувствующего себя на крышах домов, поднял в воздух легковесную, но колючую взвесь снежинок, да заставил перекатиться пару десятков тяжёлых градинок. Его силы хватало, чтобы приподнять длинные полы плаща Брони.

Спустя секунду громкий протяжный скрип возвестил о том, что к беседе присоединились ещё двое.

– Потому что враг вашего врага – ваш друг, – ответила ему Лешая. – Кампричикосы вам не товарищи. Ведь именно они вас и убили.

Мец не отвечал. Его молчание затянулось достаточно надолго, чтобы Виктор и Жаклин заняли свои позиции с учётом возможности предстоящего боя. Краем глаза Броня заметила, что союзный некромаг отказывался от использования выжидающей стойки, приглушающей боль и ограничивающей поток магической силы. Уже не первый раз, кстати: на балу пан Злобек точно так же предпочитал терпеть неудобства, но не применять анестезирующих заклинаний. Забавно. Раньше за ним такой привычки не наблюдалось.

Впрочем, не Вик был причиной, по которой синеглазка оказалась на этой злополучной крыше.

Понимая, что разговор зашёл в тупик и покамест не имел возможности найти из него выход, слечна Глашек двинулась в сторону Меца. Она ступала не очень быстро, не желая показаться излишне агрессивной, но убирать оружие не торопилась. Из-за скорости перемещения у девушки имелось достаточно времени, чтобы совершать каждый шаг таким образом, чтобы либо под подошвой не оказалось ни единой градинки, либо же их удавалось отбросить в сторону, слегка мотнув мыском тупоносой туфли.

– Не думайте, что вам удастся произвести на меня хорошее впечатление, – поза пана Праведного неуловимо изменилась: он всё так же стоял, расставив ноги на ширину плеч, однако теперь у Брони не было ни единой унции сомнений, что собеседник готов нанести удар в любое мгновение. – Я видел ваше истинное лицо. Ваши понятия о добре и зле, о хаосе и порядке, о законе и преступлении бесконечно далеки от тех, которыми руководствуюсь я.

– Врёте, – девушка не удержалась от улыбки, а сорвавшиеся с уст слова звучали слишком уж мягко, даже заботливо, по-матерински. – Вы сами не уверены в том, что видели. Иначе мы бы с вами сейчас не разговаривали. Вы не знаете, кто есть я. И, скорей всего, не уверены в том, кем являетесь вы сами.

– А вот вы, как раз, говорите уж чересчур уверенно, – не удержался от колкой шпильки собеседник.

– Погода… слишком хорошая.

Услышав эти слова, Мец поднял взор в небеса. Спустя пару секунд рядом с ним оказалась и Броня, не преминувшая повторить сей жест. Погода действительно была слишком хорошей. Хоть температура и не поднималась до отметки достаточной, чтобы градинки успели растаять, гладь над головой радовала не серостью, а приятной, пусть и блекловатой, голубизной. Солнце не демонстрировало способности согреть землю, но светило ярко.

Пан Праведный решился вновь заговорить спустя где-то десяток секунд. Более не ощущалось в его интонациях той твёрдости и уверенности, что даже тонкий женский голосок заставлял звучать в меру внушительно.

– Вы ведёте речи так, что кажется, будто бы в них нет убеждённости. Словно бы не погода зависит от вас, а вы – от погоды.

Было странновато слышать слова Меца откуда-то снизу. Из-за этого Броне приходилось лишний раз напоминать себе, что в теле этой невысокой девицы, что проигрывала в росте даже далёкой от звания дылды Лешей, на самом деле скрывается разум мужчины. Почему-то факт того, что собеседник был ниже слечны Глашек вымораживал последнюю куда как сильней, чем его актуальные одежда, внешность и голос.

– Наши взаимоотношения с погодой крайне сложны, – ответила на вопрос бывшего самурая синеглазка. – Я покамест не смогла понять принципы зависимости одного от другого, но игнорировать совпадения скачков моего настроения и поведения небес с каждым днём становится всё сложней и сложней. Предпочитаю пока воспринимать данные метеорологических сводок, как показания ещё одного органа чувств.

Мец хмыкнул.

– Вы здесь ради меня или…

– И… – перебила его Броня. – Не “или”, а “и”. Причём вы находитесь на втором месте.

Девушка опустила взгляд на грешную землю. Синие очи выискивали малейшие признаки несоответствия между спокойствием небес над головой и теми выкладками разума, что столь встревожили некромагичку, заставив её сорваться с места и примчаться сюда.

– Я хочу понять, отчего же небеса мне лгут, – произнесла она.

– А вы уверены, что они лгут вам? – бесстрастность Меца была слишком нарочитой, чтобы можно было в неё поверить. – Что если они говорят правду?

Броня резко обернулась в сторону собеседника. Её взор вперился в лицо девицы, которое оживлённый временно носил, и взгляд этот оказался настолько цепким, что, казалось, он был способен сорвать кожу с черепа Праведного, стоило лишь Броне слегка дёрнуть головой. Смена настроения, с расслабленно-спокойного на напряжённо-агрессивное была столь же резкой, как порыв ветра, настигший как стоящих на крыше, так и находящихся внизу, на улице, людей.

Порыв оказался долгим, невероятно злым. Он словно бы твёрдо вознамерился сбросить Лешую и Меца на припорошенный неубедительным слоем снега хиленький газончик у дома, и не собирался успокаиваться прежде, чем исполнит задуманное. Могучие потоки воздуха цеплялись за волосы, за одежду: и если свободный низ пальто Брони лишь красиво развевался по ветру, то скованная пуговицами куртка пана Праведного громко хлопала полами, словно стая перепуганных голубей, спешащая покинуть место, показавшееся чрезмерно опасным.

Обстановка на крыше резко сменилась: спутники слечны Глашек, отлично понимающие, что Мец всю прошлую жизнь тренировался атаковать мечом из любого положения со скоростью столь высокой, что не каждый глаз был способен уловить блеск освобождённого клинка, взяли оружие наизготовку. Однако бой не начался. Бывший самурай не торопился наносить удар. Он стоял на месте и лишь слегка морщился, словно бы его кожу щипало от гневного взора глубоких синих глаз.

Броня не знала, что руководило паном Праведным в решении удержать меч в метафорических ножнах. Быть может, он понимал, что, будучи самоучкой, не вывезет бой против трёх некромагов, пусть даже ещё не окончивших университет, и куда логичней попытаться избежать любого вида открытой конфронтации, полагаясь на продемонстрированное ранее добродушие Лешей. А может осознавал, что его собеседница и сама не рада той вспышке гнева, что вырвалась на свободу, минуя все заслоны разума. Но независимо от причин поступков Меца, девушка была ему благодарна.

Ведь его сдержанность позволила ей вновь взять чувства под подобие контроля. Броня уже успела понять, что полное подавление чувств сыграет с ней злую шутку и рано или поздно приведёт к очередному “взрыву”, что выпустит на волю божественную сущность Лешей. А потому некромагичка решила попробовать иную тактику: позволить себе выпускать эмоции сравнительно малыми порциями, контролируя давление в умозрительном паровом котле. Гнев не загонялся под ковёр, не запирался. Лишь отодвигался на второй план, пока разум работал над определённой задачей.

В этом не было ничего кардинально нового. Именно таким образом Лешая сохраняла подобие рассудка каждый раз, когда не справлялась с потоком чувств ранее. Уже знакомое “тоннельное зрение” и рассинхронизация манеры тела двигаться, да громкий визг трудящихся над поиском решений шестерёнок в голове. Разве что не было той ряби, что всегда стремилась от границы восприятия к центру поля зрения в своих попытках полностью отрезать девушку от возможности воспринимать реальность. Это кстати создавало обманчивое ощущение прозрения, чистого разума, какое бывает при определённых формах опьянения.

Носик синеглазки шумно втянул воздух. Возможно даже достаточно шумно, чтобы это было слышно даже сквозь вой злого, почти ураганного ветра. А быть может мозг сам подставил сей звук, будучи непривычным к тому, что столь нарочито глубокий вдох оказался неслышимым.

Затем Броня слегка повернула голову и скосила взгляд на небо.

– Вы это чуете? Этот запах? Горько-сладкий аромат, словно бы я оказалась в месте, где разом растут османтус и полынь.

Звучало это довольно безумно. На данный эффект играло всё, от особенных интонаций и манеры двигаться, рождённых гневом не подавленным, но лишь отодвинутым на второй план, до чересчур уж резкой смены темы. Но, как ни парадоксально, не было в этом безумия. Лишь вдумчивый анализ данных, поступающих со всех органов чувств.

Жаклин и Виктор переглянулись. Но если француженка лишь недоумённо скуксилась, сосредоточившись на том, чтобы уберечь волосы рукой с зажатой в ней державой от попыток упасть на лицо и помешать увидеть признаки возможного предстоящего боя, то некромаг задумчиво прикрыл глаза, словно бы забыв об угрозе атаки со стороны Меца, и втянул воздух носом, подражая Лешей.

– Это пахнет грехопадением и кровопролитием, – заключил он и, вновь подняв веки, вперил взор в лик слечны Глашек. – Но откуда сей запах? Не ветер принёс его. Это сам запах породил порыв.

Синие очи девушки тем временем уже рыскали по округе. Их взор скользнул по фигуре современного рыцаря с ленсом, что стоял на одной из соседних крыш и внимательно смотрел вниз. Затем Броня вновь изучила структуру рядов оцепления, оценила расположение постов близь жилых домов, отметила спешащие к неоправданно тихому полю грядущего боя машины полиции и фургоны “Стит”.

Наконец взгляд девушки остановился на железной дороге.

Отсюда, с высоты несуществующего десятого этажа девятиэтажки, можно было разглядеть приближающийся издалека пассажирский поезд.

– Я знаю, откуда так несёт, – кривая усмешка была разом и злой, и грустной. – Вик, подбрось меня. Сейчас прольётся чья-то кровушка.

4.

Где-то слева и чуть позади полыхнула вспышка пламени, выжигающего разом целую стаю мух. По крайней мере, Даркен предполагал, что это мухи. Они жужжали, как мухи, были маленькие чёрненькие крылатые и летали. А ещё горели в пламени ровнёхонько, как настоящие мухи. Однако, учитывая, что эти твари являлись порождением безвкусного чужеродного гения, при ближайшем рассмотрении они вполне могли оказаться и монохромными шмелями, и вовсе ненасекомовидными созданиями.

Однако некромагу некогда было ловить летучую мелочь и изучать её под микроскопом: всё его время и внимание занимало исследование вопроса, как эффективней бить иной вид тварей. Тех, что внезапно начали стремительно развиваться в телах как уже убитых, так и ещё живых работников клуба, самым наглым образом отнимая у тех кости и нервные ткани.