Текст книги "По ту сторону тьмы"

Автор книги: Иэн М. Бэнкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

Через некоторое время лязг возобновился.

Неожиданно в двери примерно на уровне груди открылось зарешеченное отверстие. При этом опять полетели хлопья ржавчины. Шеррис наклонилась к решетке.

– Кто там? – раздался из темноты высокий скрипучий голос.

– Отворите, – велела голосу Шеррис.

– Ха! «Отворите»! Как твое имя, женщина?

Шеррис сдвинула с лица шарф.

– Шеррис.

– Полное и…

– Это и есть мое полное имя. Я гнилая аристократка, понятно? А теперь дай мне войти, слизняк.

– Что-о? – проскрежетал голос.

Отверстие вновь закрылось. Шеррис выпрямилась, засунула руки в карманы. Дверь вздрогнула и заскрипела, в ней появилась и стала расти щель. Проем оказался достаточно большим, чтобы можно было пройти, пригнувшись. В щель на Шеррис свирепо глядел человечек в грязной рясе с нахлобученным на голову капюшоном. Прежде чем он успел что-либо сказать, Шеррис помахала своим паспортом прямо перед его бледным посеревшим лицом. Монах молча посмотрел на документ.

– Ну, что уставился? – обратилась к нему Шеррис. – Я же здесь не впервые. Мне надо поговорить с синьором Джалистером.

– Прямо сейчас? Нет, вам придется подождать. Он… – начал было монашек, потихоньку прикрывая дверь. На его руке болтался наручник.

Шеррис шагнула вперед, просовывая сапог в сужающуюся щель.

Почувствовав какое-то препятствие, Печальный Брат глянул вниз. Глаза его сделались круглыми.

– Убери… свою… нечистую… женскую ногу прочь от…

Тут он поднял глаза и уперся взглядом прямо в дуло револьвера. Шеррис приставила оружие к носу привратника. Тот осторожно скосил глаза.

Звеня цепью, он медленно отворил дверь и прокаркал: Пойдите.

На кончике его короткого носа отпечатался белый кружок.

– Но, сэр! Она мне угрожала!

– Не сомневаюсь. Впрочем, ты цел и невредим, младший брат. Так что не стоит впредь приводить мне подобные аргументы без достаточных на то оснований. Возьми у леди Шеррис оружие под расписку, проводи нашу гостью в Галерею и снабди ее цепью для гостей. Немедленно!

Синьор Джалистер развернулся к Шеррис; его лысина сверкала в тусклом свете пыльной лампы. На широком лоснящемся лице появилась тонкая улыбка.

– Леди Шеррис, ваша сестра ожидает вас в Зале Горестей.

– Сводная сестра, – поправила его Шеррис. – Спасибо.

Лицо Джалистера вновь приобрело обычное кислое выражение.

Шеррис вручила свой револьвер грозно нахмурившемуся привратнику. Тот осторожно взял оружие и кинул в ящик. Затем быстро нацарапал на кусочке пластика несколько слов и протянул его Шеррис.

– Так-то, женщина, – проворчал монах. – Мы обязательно подберем для тебя красивую и тяжелую цепь. Да-да.

Он вышел, бормоча что-то себе под нос. Его цепь волочилась по прорезанной в стене колее.

Защелкнув на правом запястье Шеррис наручник, маленький монах с трудом подтащил и прикрепил тяжелую железную цепь к стене, подергав для пущей надежности.

– Вот так, – пробурчал он. – Это не даст вам сойти с пути истинного. Не так ли, госпожа?

Она равнодушно посмотрела на массивный иссиня-черный наручник и пробежала пальцами по грубым звеньям цепи.

– А знаешь, – понизив голос, она улыбнулась монаху, – ведь некоторым подобное обращение весьма по вкусу!

Она подмигнула.

Глаза Печального Брата расширились. Опустив на лицо капюшон, он указал дрожащей морщинистой рукой вглубь длинной, слабо освещенной галереи.

– Вон! Убирайся с глаз моих! В Зал Горестей, да падут они на твою голову все разом!

Дом у Моря по сути своей был тюрьмой. Каждый обитатель Дома, начиная со старших аббатов и заканчивая самым последним из пленников, носил цепь с наручником. Каждая цепь заканчивалась четырьмя колесиками, которые ездили по двойной колее с рельсами, вделанными прямо в каменные стены коридоров, келий и даже в наружную кладку Дома. Обычно колеи проходили по стенам, хотя зачастую пересекали полы, потолки, а порой, если возникала необходимость пересечь обширное открытое пространство, даже тянулись по специальным балюстрадам с перильцами. Весь лабиринт рельсов составлял единую систему.

Самая глубокая колея принадлежала старшим Братьям. Их цепи были сделаны из различных, в зависимости от места обладателя в иерархической структуре Дома, драгоценных металлов.

Наиболее удаленная от центра колея предназначалась для посетителей и некоторых особо уважаемых преступников. Здесь цепи были собраны из звеньев толщиной в два пальца.

Рельсы, находящиеся ближе к центру, принадлежали младшим братьям и послушникам. Заключенные строгого режима носили кандалы на лодыжках; каретки их цепей были более прочными. Попадались и несчастные, попросту прикованные к стенам своих темниц.

Бытовали легенды о том, что где-то в Доме – то ли глубоко внизу, то ли, наоборот, высоко наверху – существуют места, где нет цепей, и там, за потайными дверями, синьоры ведут невероятно распутную жизнь. Но в Доме у Моря ни у кого не возникало желания проверять, так ли это на самом деле.

Позвякивая цепью, Шеррис шла по темному коридору. Ей помнилось, что он вел в Главный зал.

По дороге ей встретился послушник, который волок в прачечную узел с бельем. Его цепь передвигалась по той же колее, что и у Шеррис. Слуга остановился возле развилки, перепел свою цепь в верхнюю колею и, нетерпеливо притопывая, ждал, когда Шеррис поравняется с ним. Она подошла, наклонила голову и проскользнула под его цепью, а он передвинул цепь обратно в главную колею и, покряхтывая, засеменил своей дорогой.

На полу остался лежать выпавший из узла грязный носок. Шеррис обернулась, чтобы окликнуть монаха, но тот уже исчез в полумраке.

Зал Горестей был огромен, мрачен, холоден и тих. Потолок терялся во тьме высоко над головой. Стены, насколько хватало глаз, покрывали пыльные флаги и выцветшие знамена. Здесь попахивало склепом. Шеррис начала бить дрожь; войдя в зал, она снова замотала нос шарфом. Цепь скрежетала по вырезанной в каменном полу колее, словно гигантское ползучее насекомое.

Брейганна сидела в каменном кресле с высокой спинкой возле массивного гранитного стола, который смог бы служить фундаментом для небольшого домика. Такая же, как у Шеррис, цепь лежала на противоположной стороне в семи метрах от Брейганны. Под невидимым потолком светился стеклянный шар. Из запыленного скособоченного окошка сочился неяркий болезненно-желтый свет.

Суровое лицо Брейганны было бледным, бледнее, чем помнилось Шеррис. Волосы скручены в тугой узел. На Брейганне болталось широкое сине-серое платье-рубашка из какой-то грубой, толстой ткани.

Шеррис села на свободный каменный стул. Ноги свисали, не доставая до пола. Темные глаза Брейганны устремились на Шеррис.

– Здравствуй, – произнесла Брейганна.

Ее голос звучал глухо и слабо. Казалось, ничто не должно нарушить абсолютную тишину зала.

– Привет, Брейганна, – кивнула Шеррис. – Как ты?

– Я – здесь.

– А кроме этого? – спокойно спросила Шеррис.

– Здесь нет ничего, кроме этого.

Брейганна положила руки ладонями вверх на холодную гладкую поверхность стола.

– Что тебе опять понадобилось? Они, кажется, говорили мне, но я забыла.

Брейганна была младше сестры на два года, шире в кости и пониже, чем Шеррис. Глубоко посаженные глаза некогда светились упорством и силой, но сейчас казались потухшими и измученными.

– Мне надо отыскать Синуджа, – сообщила Шеррис. – И… наверно, ты сможешь помочь мне еще кое в чем. Речь идет о Реликвии.

– Чего ты хочешь от Синуджа? – настороженно осведомилась Брейганна.

– Гакха добились своего. Они получили Лицензию и вот-вот начнут охоту. Я хочу, чтобы Синудж был на моей стороне.

Брейганна презрительно усмехнулась.

– Желаю удачи.

– Если он не согласится иметь дело со мной, Гакха заставят его работать на себя. Они его используют, чтобы поймать меня.

Глаза Брейганны округлились.

– А может, это придется ему по душе.

– Возможно. – Шеррис пожала плечами. – А может, и нет. Но мне в любом случае необходимо его предупредить. Когда Гакха обнаружат, что я улизнула, они наверняка заявятся к нему. – Она подчеркнула свои слова кивком. – Ты – единственный человек, который точно знает, где Синудж.

– Я шесть лет не видела Синуджа, – возразила Брейганна. – Они не пускают сюда бывших возлюбленных. Они пускают только тех, кого тебе не хочется видеть, чье присутствие причиняет боль.

Ее рот скривился в безрадостной усмешке.

– Но вы же поддерживаете связь, – сказала Шеррис. – Он тебе пишет.

Брейганна улыбнулась, так, словно ей очень давно не приходилось делать этого.

– Да, он пишет. Самые настоящие письма, на самой настоящей бумаге. Это так романтично…

Улыбка-гримаса стала еще шире. Уголки сухих губ треснули.

– Письма приходят из Города Слухов.

– А живет он тоже там?

– Да. Я думала, ты знаешь.

– Но где именно?

– Неужели его имени нет в справочнике? – Брейганна вновь улыбнулась.

Шеррис нахмурила брови.

– Брей, искать кого-то в Городе Слухов – все равно что иголку в стоге сена, и ты прекрасно об этом знаешь. Там полным-полно кварталов, которые даже не электрифицированы.

Улыбка Брейганны стала холодной.

– А кто же в этом виноват, Шеррис?

– Брей, просто скажи мне, где Синудж.

Брейганна пожала плечами.

– Понятия не имею. Я посылаю письма до востребования.

Она уперлась взглядом в поверхность стола. Улыбка как-то померкла.

– Он так одинок, – тихо произнесла Брейганна. – Любовниц у него наверняка хватает, но в письмах сквозит одиночество.

– И ни в одном из его писем нет ничего, что бы…

Брейганна резко вскинула голову.

– Эхо-стрит, – вдруг сказала она. – И не говори ему, откуда ты узнала.

– Хорошо.

Брейганна поежилась. Ее руки бессильно соскользнули со стола на колени. Она замялась.

– Ну, что еще?

– Сведения о Реликвии.

– Что ты имеешь в виду?

– «Универсальные Принципы».

Откинув голову, Брейганна от души расхохоталась. Через секунду откуда-то сверху донеслось слабое эхо. Поморщившись, Брейганна прикрыла рот ладонью.

– Бог ты мой! Мне это припомнят.

Она покосилась на сестру.

– Ты хочешь заняться поисками «Принципов»?

– Да.

– Что ж, это цена моего освобождения, – произнесла Брейганна. – Тебе хочется сделать мне приятное, Шеррис? – саркастически вопросила она. – Как это мило с твоей стороны.

– Мне они тоже не помешают, – ответила Шеррис. Она с удивлением заметила, что старается понизить голос, хотя не имело ни малейшего значения, подслушивают их хозяева Дома или нет. – Меня интересуют некие… побочные сведения, которые предположительно могли бы помочь в поисках. Если я их получу, то обещаю, что обязательно отдам книгу Печальным Братьям. Ты сможешь выйти отсюда.

Закатив глаза, Брейганна театральным жестом прижала ладонь с растопыренными пальцами к груди.

– С чего ты взяла, что я в состоянии тебе помочь? – спросила она нарочито громко.

Шеррис скрипнула зубами.

– Потому что, – медленно проговорила она, – во время моего предыдущего визита ты сообщила, что тебе разрешают пользоваться библиотекой. Ты сказала, что напала на след. И…

– Именно – сверкнула глазами Брейганна. – И я послала тебе, – прошипела она, – письмо.

Подозрительно оглядевшись по сторонам, она придвинулась ближе.

– Я написала тебе, что обнаружила способ, – прошептала Брейганна. – Способ отыскать эту книгу.

Шеррис вздохнула. Она хорошо помнила это письмо, написанное от руки едва разборчивым почерком, оно было полно диких причудливых обвинений, бессвязных политических рассуждений и неудобоваримых псевдо-религиозных тирад. Слова об утерянной книге совершенно затерялись под нагромождением маниакальных нападок на политико-правовую систему вообще и на Всемирный Суд – в частности. Тогда Шеррис отнеслась ко всему этому как к совершеннейшей ерунде.

– Верно, Брей, – вздохнула она. – А я ответила тебе, что Реликвии меня больше не интересуют.

– Но ведь я объяснила тебе, что найти книгу можешь только ты! – выпалила Брейганна.

Шеррис кивнула, глядя в сторону.

– Да, конечно.

– И ты, конечно, мне не поверила.

– Но никто, кроме тебя, не думал, что книга находится здесь.

– Скорее всего это именно так, – страшным шепотом сообщила Брейганна. – Возможно, они все здесь: «Принципы», «Гностицизм», «Анализ Великих Путешествий» – все! Все до единой чертовы книги, которые когда-либо существовали на Голтаре и были утеряны более десяти тысяч лет назад. Миллионы уникальных сокровищ похоронены здесь, забытые и заброшенные, гниют в этой громадной навозной куче.

Она слабо улыбнулась.

– Я не смогла их найти, но они все могут быть здесь. Даже сами Братья и то не знают об этом. Дом полон секретов, о которых они и не догадываются.

– В этом я не сомневаюсь. – Шеррис постукивала пальцами по столу. – Теперь…

Брейганна прищурилась.

– Нам обеим известно, что скрывается в этой книге. Что ты собираешься делать с этим?

– Отдам Гакха. – Шеррис усмехнулась, оглядев мрачные тени в углах. – Мы с ними сойдемся в цене.

Она вновь устремила свой взгляд на Брейганну.

– Итак, чем ты меня порадуешь? Что ты знаешь такого, о чем…

– Кровная клятва, – проговорила Брейганна.

Шеррис нахмурилась.

– Что?

– Кровная клятва, – повторила Брейганна. – Круг близких помощников и слуг деда находился, можно сказать, у него в рабстве. В их генетический код были встроены определенные программы поведения.

– Я знаю. Поэтому Всемирный Суд так и накинулся на него.

– Э-хе-хе, – вздохнула Брейганна. Глаза ее сверкнули. – Да, доберись он до кого-нибудь из судей… или до помощников шефа одной из Корпораций… – Она покачала головой.

Шеррис вздохнула в ответ.

– Это ведь незаконно.

– Само собой, незаконно, – кивнула Брейганна. – Полный запрет. Они бы не сняли его даже в случае войны.

Она затараторила:

– Но старый мошенник надежно украл информацию. Когда он узнал, что к нему подбираются стервятники из Всемирного Суда, он укрыл самое ценное там, где найти это под силу только его потомкам! – Ее глаза сияли. – Я точно знаю, я видела записи из семейной лаборатории. Они здесь!

Она передвинулась на самый край сиденья, опершись локтями на стол, и перешла на шепот:

– Братья прибрали к рукам многое из дедова добра, как сороки, но ничего не использовали. Их, по-видимому, не слишком заботит внешний мир. Они все забрали чисто инстинктивно… и теперь это вот уже пятьдесят лет лежит здесь и разрушается. Только я смогла это обнаружить!

Шеррис подалась вперед.

– Что? – спросила она, пытаясь ничем не выдать своего волнения.

– Тайну! Все тайны! Все Реликвии, которые он нашел, – и те, что он успел собрать, и те, что только выследил. Их местонахождение запрограммировано в его слугах, и расшифровать код можем мы!

Шеррис откинулась на спинку стула.

– Ты уверена?

– Конечно!

Болезненно искаженное лицо Брейганны наклонилось к столу, кулаки постукивали по гладкому граниту, так что железная цепь гремела и звенела.

– Эти секреты передаются по женской линии, – прошипела Брейганна. – Это все, что мне известно. Но я не знаю, относится ли это ко мне. Когда я родилась, дед уже ожидал суда, он мог не успеть дать своим врачам соответствующие указания. Но ты-то должна была унаследовать эти гены от своей матери. Если только их не уничтожила радиация и твоя драгоценная СНС.

Шеррис нетерпеливо отмахнулась.

– Нет проблем. Но что мне надо сделать?

Брейганна вдруг встрепенулась, привстала и огляделась по сторонам.

– Обещай, сразу же, как только прочтешь то, что тебя интересует, отдать книгу Братьям!

– Обещаю.

– В самом деле, обещаешь? Я скажу об этом Синуджу.

Шеррис торжественно подняла руку.

– Смотри. Я обещаю.

Брейганна наклонилась вперед, так, что ее щека коснулась поверхности стола.

– А что касается «Принципов»… – прошептала она, – …Бэнсил Дорни.

– Как? – не расслышав, переспросила Шеррис. – Тансил…

– Нет, не Тансил! Мужчина, Бэнсил. Бэнсил Дорни из Венарсаля.

– Хорошо, – кивнула Шеррис. – Мне просто спросить у него?

Брейганна внезапно хихикнула и тут же совсем по-девчоночьи зажала рот ладонью.

– Нет, Шеррис. – Она усмехнулась. – Не просто спросить.

– А что же?

– Вы должны обменяться жидкими телесными субстанциями.

– Что? – Шеррис откинулась на спинку стула.

Ее сестра опять хихикнула, продолжая нервно озираться.

– Ох, – произнесла она, стирая с лица усмешку. – Хватит и одного поцелуя. Правда, тебе придется его укусить. Или поцарапать, предварительно послюнив свой палец. Короче, повредить его кожный покров.

Она подавила очередной смешок.

– И, по-моему, это должно произойти публично. Разве тебе не нравится?

– Ты серьезно? – подозрительно спросила Шеррис.

– Абсолютно. Да и что ты теряешь, Шеррис? Ты всегда питала слабость к низшим классам, не так ли?

– Да, черт возьми, особенно к их домашним животным.

– Бэнсил Дорни, – прошипела Брейганна. – Смотри не забудь!

– Клянусь своей многократно утраченной честью.

– Шеррис! Здесь нет ничего смешного! Неужели тебе невдомек, в чем нуждается наш мир? К чему наша семья стремится вот уже много поколений? Чего достиг Горм, а мог бы достичь и Джейс, будь у него время и немного удачи.

Шеррис прикрыла глаза.

– Ты просто самодовольная дуреха, Шеррис! И ничего не желаешь понимать! Такая же, как и все прочие: прижала уши и ждешь, когда удав подберется поближе. Сколько можно ходить по замкнутому кругу? Нищета, словоблудие, никчемное существование! Корпорации, Университеты, Церкви, Суды – они все прибрали к своим цепким рукам! Что происходит? Все застоялось, как в болоте, царит маразм! – Брейганна перешла на крик. – Мы должны сами управлять своей судьбой! Нам нужны Реликвии – это наши знамена, наша точка опоры, наше оружие, наконец! Круг должен быть разорван! Нам необходимы солдаты, а не присяжные! Один-единственный сильный духом человек, не важно, мужчина или женщина, в состоянии положить конец бесконечной мягкотелости и компромиссам!

– Брей… – Шеррис открыла глаза. Она вдруг почувствовала себя очень усталой.

– Когда мы вышли в космос? – вопила Брейганна, не замечая, что ее цепь сползла на пол и гремит по каменным плитам. – Семь тысячелетий назад! – провозгласила она, поднимаясь на ноги и воздевая руки к небесам. Ее голос эхом отдавался от стен зала. Шеррис услышала, как где-то зазвенел звонок. – Семьдесят веков, Шеррис! Уже семь миленниумов барахтаемся в этой разнесчастной системе, переползая от булыжника к булыжнику, теряя по дороге крупицы оставшихся знаний! Половина из того, чего мы некогда достигли, кажется нам теперь чем-то вроде колдовства!

Брызги слюны летели изо рта Брейганны, поблескивая в тусклом желтоватом свете.

– Эволюция стоит на месте! Нас втянули в трясину вырождения, но мы вырвемся на свободу!

Краем глаза Шеррис заметила за спиной сестры какое-то движение. Послышалось торопливое позвякивание.

– Брей… – Она попыталась усадить сестру обратно.

– Разве ты не видишь? Мы ползаем в пыли, в то время как должны стремиться к звездам! Сметем же всю эту пыль! – гремел голос Брейганны. – Чаша терпения переполнилась! Начнем все сначала! Декамиленниум близится к концу – пора перестать заниматься всякой ерундой!

За спиной Брейганны выросли фигуры двух дородных монахов, одетых в грубые белые хламиды. Шеррис встала. Один из монахов отработанным движением с головы до ног обмотал Брейганну цепью и стащил с каменного сиденья (на лице той появилось неожиданно радостное выражение; глаза закрылись), в то время как второй натянул ей на голову поблескивающий мешок. Послышался тихий вздох; мешок раздулся, потом вновь съежился. Первый монах снял мешок, и Брейганна повисла у него на руках. Братья запаковали ее в некое подобие узкого спального мешка с двумя застежками и, звеня цепями, поволокли прочь. Вся операция заняла не более десяти секунд. За это время монахи ни разу даже не взглянули на Шеррис. Та в оцепенении проводила их взглядом.

Троица растворилась в сумраке. Звяканье стихло. До слуха Шеррис доносилось только постанывание ветра где-то высоко над головой. Поежившись, она взяла свой рюкзак и побрела через темный зал обратно.

Голографическое изображение синьора Джалистера в углу кельи привратника во весь рост улыбалось с экрана.

– Гм. «Принципы» – нам, а вашей сестре – свобода…

– Сводной сестре.

– Разумеется, разумеется. – Синьор задумчиво погладил свою округлую щеку.

– Что ж, я сообщу братии о вашем предложении, леди Шеррис.

– Спасибо.

– Вы, конечно, понимаете, я не могу гарантировать, что мы его примем. Мы обычно не финансируем контракты, связанные с Реликвиями. Наш Орден отнюдь не богат; одно это великолепное древнее здание во что обходится… Вы должны меня понять. Но данное предложение будет, несомненно, воспринято всерьез. Надеюсь, мы с вами достигнем взаимопонимания.

– Тогда я позвоню вам, – сказала она голограмме.

– Как пожелаете. Не дадите ли вы нам несколько дней на обсуждение вашего проекта?

– Я позвоню через четыре дня. Этого достаточно?

– Превосходно, леди Шеррис. Весьма сожалею, что не выпало возможности поговорить с глазу на глаз.

– Возможно, как-нибудь в другой раз.

– Конечно, конечно. – Джалистер степенно кивнул. – Гм. Ну что ж, тогда желаю всего наилучшего, леди Шеррис. И ради Бога: сообщите брату привратнику, что он может вновь занять свою келью.

– Непременно. До свидания.

Шеррис открыла дверь. Маленький привратник угрюмо стоял возле дверцы в главных воротах. В руке он осторожно держал револьвер. Когда Шеррис спустилась к монаху, экран в келье погас.

– Возьми. – Она отдала привратнику пластиковую расписку.

– Забирай оружие и выметайся, – ответил привратник.

Широко распахнув дверцу, монашек указал наружу. В проем ворвался ветер пополам с дождем; ряса привратника захлопала.

– Поторопись, женщина. Уноси отсюда свою дьявольскую плоть!

Шеррис шагнула было к двери, но остановилась, глядя на монаха.

– А знаешь, – сказала она, – ты слишком хороший швейцар для здешней дыры. Хочешь, замолвлю за тебя словечко в удестском отеле?

– Оставь свои остроумные замечания при себе, шлюха!

– А вот этого тебе, право, не стоило говорить.

– Убирайся, сука кровящая!

Шеррис покачала головой, стоя на пороге.

– У меня течек не бывает. – Она обворожительно улыбнулась. – Ты кастрат?

Привратника перекосило.

– Нет! – пролаял он.

Шеррис с размаху пнула ногой тяжелую грязную рясу, стараясь попасть в пах. Согнувшись пополам, монах упал на каменные плиты внутреннего дворика. Он хрипел и гремел своей цепью.

– Ну, надо же. – Шеррис шагнула в холод и дождь. – Значит, я таки ошиблась.

Она шла прочь по широкой серой загогулине дамбы. Дождь сек лицо, и невыносимо вонючий ветер трепал волосы. Внезапно Шеррис с удивлением осознала, что за последние двадцать часов, после восьми лет мирной обыденности, она уже успела отправить в нокаут двоих мужчин.

Жизнь опять становилась интересной.