Текст книги "По ту сторону тьмы"

Автор книги: Иэн М. Бэнкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

Глава 8
Убийственное сообщение

Она проплывала высоко над землей. Вода была чистой и молочно-голубой, ландшафт внизу отсвечивал зеленым. Нырнув пониже, она могла различить крошечные дома и дороги, сверкающие озера и темные пятна лесов. Она коснулась холодного стекла, перебирая руками и ногами, чтобы удержаться внизу. Черные волосы обволакивали голову, подобно медлительному темному облаку, кружащемуся в водовороте.

Она замерла и всплыла, разрезая теплую воду.

Оказавшись на поверхности, она перевернулась на спину, раскинула руки и так лежала, глядя на свою смутную тень на бледно-розовом кафеле потолка. Пошевелилась, наблюдая, как движется в ответ неясная фигура на потолке. Затем ринулась к бортику, вылезла и взяла со стола полотенце. Она подошла к парапету; дул ветер из долины, принося с собой слабый аромат прелестей позднего лета. Он обвевал ее мокрое тело, заставляя ее дрожать. Она оперлась о деревянные перила и смотрела, как выпрямляются, освобождаясь от капелек воды, полоски на руках.

Долина вела к вечнозеленым лесам и высокогорному летнему пастбищу. В горах не было и следа снега, хотя дальше, у самого горизонта, в центре гряды возвышались пики, покрытые снежным ковром, державшимся круглый год, и небольшими ледниками. Под нависавшим выступом скалы над головой бледно-голубой свод пересекали, точно морская пена, полосы высоких облаков и пара.

Она набросила полотенце на плечи и подошла к краю бассейна. Сияющая зеленоватая вода еще не успокоилась. Пейзаж внизу дрожал и трясся, словно в агонии какого-то ужасного землетрясения.

Дом Бэнсила Дорни, построенный под нависающим выступом огромной горы на Морсепской гряде, фасадом глядел на Венареальскую долину. Он находился в трех с половиной километрах к югу от Йадайпуна, практически в зоне видимости западного побережья Джонолри и валов Южного Океана – четвертого из океанов Голтара. Дом цеплялся своими опорами за скалу, словно какое-то чрезвычайно упрямое ракообразное, не желающее сдвинуться с места, несмотря на то, что давно наступил отлив. Самой чудесной достопримечательностью дома был плавательный бассейн, который располагался на самом нижнем, из пяти этажей и имел стеклянное дно.

Впервые столкнувшись с поднимавшимся из воды зеленым свечением и видом сумеречного, но в то же время ничем не заслоненного пейзажа далеко внизу, люди со слабой нервной системой реагировали на редкость одинаково негативно. Напротив, более смелые, склонные к авантюрам и являющиеся сторонниками современных строительных технологий гости редко упускали возможность поплавать в бассейне, хотя бы и просто ради того, чтобы потом этим похвастаться.

Шеррис постояла на краю, выжидая, пока высохнет вода и успокоится гладь бассейна. Наконец вид на долину стал опять ясным, отчетливым и захватывающим дух; тогда она грациозно подпрыгнула и опять нырнула.

Боль нагрянула, когда она уже плыла к бортику. Сначала под ребрами, потом в ногах. Она попыталась не обращать на нее внимания, сжав зубы и продолжая плыть. Она добралась до паребрика бассейна и ухватилась за выступающие плитки. Руки дрожали. Нет, только не это. Это не может повториться…

Боль вонзилась в уши, точно два накаленных добела меча. Она услышала свой крик. Она пыталась удержаться у бортика, и тут накатила следующая волна боли, обжигая ее с головы до ног. Она закричала, срываясь и падая обратно в воду, кашляя и задыхаясь, делая попытки плыть и свернуться в клубок одновременно. Неужели снова, все снова? Чего ей еще ожидать? К чему готовиться? Боль угасала; она опять схватилась за бортик. Руки вдруг ослабели, она не могла подтянуться. Шеррис стала нащупывать ногой скобы в стене бассейна. Правая рука наконец нашла ручку, вделанную в плитки, и она уцепилась за нее, заранее зная, что должно произойти. Тело содрогнулось: разрываясь пополам, как если бы оно было электрической розеткой, а боль – каким-то огромным, неправдоподобным штепселем, передающим ток боли и ужаса.

Она скорчилась в воде, сконцентрировав свое внимание на том, чтобы ухватиться за ручку, не упустить ее. Она почувствовала, что голова уходит под воду и постаралась задержать дыхание, а боль все терзала ее. Из приоткрытых губ вырвался низкий стон, превратившийся в вереницу пузырьков. Ей нужно было сделать вдох, но она не могла разогнуться – выйти из позы эмбриона. В ушах нарастал рев.

Затем боль отпустила, постепенно сходя на нет.

Кашляя и отплевываясь, она подтянулась, уцепившись-таки за ручку, и почувствовала, что ударилась головой о борт бассейна. Высунув голову на поверхность, Шеррис наконец вздохнула и протянула другую руку, нащупывая вторую ручку. Одна нога попала в скобу. Не открывая глаз, собравшись с последними силами, она медленно полезла наверх, уперлась животом в край бассейна и перевалилась на теплый пластик. Ее ноги остались болтаться в воде.

Затем чьи-то сильные руки вытаскивали ее из воды, поднимали, поддерживали и, обнимая, во что-то закутывали. Она приоткрыла глаза и увидела взволнованные лица Зефлы и Мица. Шеррис начала им что-то говорить, чтобы они не беспокоились, но в спину вонзилось огромное лезвие, и она забилась в судорогах. И они снова поддерживали ее, а она безвольно висела у них на руках. Затем она почувствовала, как ее поднимают – носок одной ноги скользнул по влажным плиткам, – и укладывают на мягкое. Теплые руки гладили ее по голове, ей шептали что-то на ухо и не исчезали, пока не разорвался последний краткий удар. Это было все.

Шеррис разбудило птичье пение. Она по-прежнему лежала у края бассейна, укрытая полотенцами. Зефла лежала рядом с ней, поддерживая ее голову и нежно поглаживая. Птица чирикнула. Шеррис огляделась, пытаясь ее увидеть.

– Шеррис? – тихо позвала Зефла.

На деревянных перилах террасы бассейна сидел дрозд. Шеррис посмотрела на него, а он – на нее. Затем она повернулась к Зефле.

– Привет. – Голос прозвучал совсем слабо.

– Как ты? – спросила Зефла.

Дрозд улетел. Его вспугнул вошедший Миц.

– Я позвонил… – начал было он и заметил, что глаза Шеррис открыты. – Ну, привет, – мягко сказал он, дотронувшись до ее щеки. – Ты снова с нами, да? – Он улыбнулся и присел на корточки.

– Я в порядке. – Она перевернулась, пытаясь сесть. Зефла поддержала ее за спину. Шеррис задрожала, и Миц накинула ей на плечи полотенце.

– Что это было? Я не помню, чтобы такое случалось раньше, – сказала Зефла.

Шеррис покачала головой.

– То же, что и в прошлый раз. В танкере. Точно так же, абсолютно.

Она попыталась засмеяться.

– Они же обещали со мной связаться.

Миц смотрел поверх ее головы в бассейн.

– Может, там внизу, в долине, у них нейропистолет или еще что-то в этом роде? Направленный вверх…

– Или в самом доме, – добавила Зефла. Она сушила полотенцем волосы Шеррис.

– Может быть, – ответила она. – Может быть.

– Мне бы только добраться до тех, кто все это подстраивает, – тихо сказал Миц. – Я убью их. Но я…

Шеррис протянула руку и сжала ладонь Мица.

– Ш-ш-ш.

Миц со вздохом встал.

– Что ж, я пойду, осмотрю дом, начну со второго этажа. И скажу Дло или Сину, чтобы посмотрели в долине.

Он нагнулся и погладил голову Шеррис.

– Не будешь больше так пугать нас?

– Все будет прекрасно, – ответила она.

– Умница, девочка.

Миц быстро вышел.

– Девочка, – пробормотала Шеррис, качая головой.

– Пойдем в кровать, а? – предложила Зефла.

Шеррис встала, опираясь на плечо Зефлы.

– Нет, я ещё хочу поплавать. Все уже прошло, я прекрасно себя чувствую.

– Ты с ума сошла, – сказала Зефла, но все же позволила Шеррис сбросить полотенце с плеч и подошла с ней к бортику бассейна.

Шеррис постояла немного, собираясь с духом, потягиваясь и разминая плечи. Затем нырнула в воду. Это получился не очень-то ровный нырок, но она выплыла и энергично направилась к противоположному борту.

Зефла присела на край бассейна, болтая в воде загорелыми красновато-коричневыми ногами. Она улыбалась, глядя на гибкую бледную фигурку, прокладывающую себе путь через сверкающую белесоватую воду, и покачивала головой.

– Ну, как наша пациентка, доктор Клайв? – спросил Бэнсил Дорни.

– В добром здравии, по всей видимости, – ответил ему врач, входя в холл вместе с Шеррис.

Бэнсил Дорни был миниатюрным подвижным пожилым человечком с маленькими зелеными глазками на бледно-оливковом лице, аккуратно подстриженной бородкой и безупречно ухоженными руками. Одевался он небрежно, чуть ли не неряшливо, но при этом – всегда по последней моде и у лучших модельеров. Его отец оставил службу у Горма, деда Шеррис, когда Всемирный Суд объявил о конфискации имущества старика. Дорни-старший занялся бизнесом и весьма преуспел. Он сумел купить себе более короткое имя; Бэнсил Дорни оказался даже более удачлив, чем его отец, и превратил свои три имени в два. Детьми он не обзавелся, но обратился в соответствующие инстанции за разрешением на клонирование, надеясь, что одна из успешных версий его самого сможет сделать следующий шаг, выбросить еще одно имя и создать свой собственный малый дом.

– Достаточно здорова, чтобы танцевать, доктор Клайв? – осведомился Дорни, поблескивая глазами. Шеррис улыбнулась. – Я намечал устроить небольшую вечеринку в честь леди завтра вечером. Этот маленький… нервный приступ не помешает ей танцевать, ведь нет?

– Конечно нет, – ответил доктор. Доктор Клайв был пухлым, бородатым и весь лучился добродушной рассеянностью. Он был так похож на тот образ доктора, что остался у Шеррис из детских воспоминаний, что она раздумывала, до какой степени это наиграно.

– Впрочем, я бы… – доктор откашлялся, – порекомендовал медицинское наблюдение в течение этой вечеринки.

Бэнсил Дорни улыбнулся.

– Ну, доктор, как же вы могли подумать, что я осмелюсь устраивать званый вечер, не пригласив вас?

– Я так и подумал. – Врач посмотрел на экран маленького компьютера, – Ну что ж, я должен проверить, все ли эти лентяи-техники погрузили в самолет…

– Позвольте, я вас провожу, – предложил Бэнсил Дорни. – Леди Шеррис?..

Она кивнула. Дорни и врач подошли к лифту. Шеррис провожала их взглядом.

Шеррис встречалась с отцом Бэнсила Дорни, когда гостила в большом доме Жант. Имущество тогда еще фактически принадлежало семье Дайсина, хотя управление и сама судьба владения уже находились в руках Суда.

Дорни-старший оставил службу у Горма двадцатью годами раньше и уже давно превратился в преуспевающего коммерсанта. Ему доставляло своеобразное удовольствие наносить визиты в качестве почетного гостя в тот дом, где он когда-то служил домашним секретарем. Это был сутулый добродушный человек. Шеррис он тогда казался очень старым (впрочем, сама она была еще очень юной). Он обладал безукоризненной памятью на каждую мелочь, находившуюся в огромном, полупустом и фактически нежилом здании под названием дом Жант.

Она и другие дети играли с ним, спрашивая, что лежит в том или ином выдвижном ящике или шкафу, в той или иной заброшенной комнате какого-нибудь дальнего крыла, и он почти всегда безошибочно отвечал.

Брейганна говорила, что считала его волшебником и думала, что у него пронумерована и отсортирована каждая пылинка. Ей нравилось перекладывать вещи из ящика в ящик, из шкафа в шкаф и из комнаты в комнату в попытках сбить его с толку; а другие прибегали и, задыхаясь, сообщали, что он наконец-то ошибся.

Правда, Шеррис не смогла бы с полной уверенностью сказать, что помнит самого Бэнсила Дорни. Его послали в колледж раньше, чем она появилась на свет, и если они и встречались когда-нибудь, то это совершенно стерлось из ее памяти.

Дорни-старший, по всей вероятности, находился к тому времени в генетическом рабстве у Горма более сорока лет. Код, который – если верить словам Брейганны – должен был сообщить Шеррис, где найти «Универсальные Принципы», добавили к информации, заложенной в его клетках, незадолго до того, как Горм пал. Дорни уже самим фактом отцовства передал информацию своему сыну, где она и поджидала теперь, полвека спустя, Шеррис. Только бы Брейганна не ошиблась.

И все, что необходимо, подумала она с какой-то горечью, это поцелуй.

Шеррис повернулась и направилась к дальней стене холла, где сквозь стекло террасы виднелся океан облаков. Остальная команда сидела, глядя на голографический экран.

– Ну и?.. – Миц сделал попытку проводить ее до кресла; она негодующе хмыкнула, отбрасывая его руку, и села в другое кресло.

– Что нового? – Она кивнула на экран. Там была карта, что-то вроде схемы военных действий.

– Гакха пошли на попятную, – сказал Синудж. – Они принесли извинения за инцидент с поездом, сообщив, что их снаряжение случайно вышло из строя. Они отрицают, что имело место нападение. Говорят, что Лицензии будут инициированы через несколько дней после окончания траура по Блаженным, погибшим в поезде.

– Эй, – обратилась к Шеррис Зефла. – А мы видели тот твой дом на острове. Очень симпатичный.

– Спасибо. Его еще не сровняли с землей?

– Брось, Шеррис. Что сказал врач? – спросил Миц.

Она пожала плечами, разглядывая военную карту на экране.

– Там что-то есть. – Она постучала себя по голове. – Вот здесь.

– О нет, – выдохнула Зефла.

– Что именно? – Синудж подался вперед.

– Вероятно, какой-то кристаллический вирус, – ответила Шеррис, оглядывая их по очереди. – Толщиной в молекулу, Врастает в мой мозг. Отросток идет вниз по позвоночнику и заканчивается в правой ступне.

– О боги, Шеррис, – вырвалось у Зефлы.

– Кристаллический вирус. – Глаза Синуджа округлились. – Это же оружие. – Он посмотрел в коридор, ведущий к подъемнику. – Но откуда этот старый тупица знает…

– Этот старый тупица знает, что говорит, – сказала Шеррис. – Он располагает самым лучшим оборудованием. К тому же он служил медиком в Свободном Торговом Флоте на Тронсефоре во время Войны на Баржах и добровольно помогал метаплегикам после Пятипроцентной. Он понятия не имел, что он ищет, – даже не знаю, поверил ли он мне, – но дальнейший осмотр показал эту штуку на НМР-сканере. Док хочет, чтобы я посетила специальную клинику для дополнительной проверки. Я ответила, что подумаю.

– Там смогут это вытащить? – встревоженно спросил Миц. – Сделать операцию… или как-то еще?

Шеррис покачала головой.

– Только не такую вещь, – сказал Синудж. Сказанное явно произвело на него впечатление. – Она вырастает за месяц не более чем на сантиметр, но уж если она внутри, то с этим ничего не поделаешь. Чтобы извлечь ее, потребуется оригинальный штамм вируса, а он находится под охраной Суда в каком-нибудь военном поселении. Суд разрешит тебе увидеть его только в случае очередной войны, но не раньше.

– А его нельзя стащить? – поинтересовался Миц.

– Ты что, спятил? – спросил у него Синудж.

Длоан покачал головой.

– Ловко.

Зефла прижимала ладонь ко рту, не сводя глаз с Шеррис. Ее глаза блестели.

– Так вот что принимало длинноволновый сигнал от куклы, – произнес Синудж, кивая самому себе. – Кристаллический вирус.

Он кисло усмехнулся и посмотрел на Шеррис.

– Да, дела. Это все объясняет. Если его вживили, когда ты валялась в госпитале на Призраке, то за это время вирус как раз разросся на всю длину твоего тела. Отросток в твоей ноге, должно быть, нереальный. Пространственная решетка могла сидеть в тебе всю жизнь, и ты так ничего бы и не заметила. Но достаточно малейшего воздействия – приходит правильный код, и готово!

– Да, чудное объяснение, – сказала Шеррис.

– И использование длинных волн, – продолжал Синудж. – Превосходно. Не требуется слишком большой четкости для передачи сигнала…

– Так эти сигналы идут по сети? – спросила Зефла. – Спутники, мусор…

Синудж не ответил. Он смотрел сквозь стекло на облачный ковер за ярко освещенной солнцем террасой. Шеррис кивнула. Зефла развела руками.

– А мы не могли бы вычислить, кто посылает сигналы?

– Попробуй, – усмехнулся Длоан.

– Это принципиально невозможно, – сказал Синудж, махнув рукой.

– Как же нам положить этому конец? – громко произнес Миц. – Нельзя допустить, чтобы это, повторилось!

– Можно, например, переселиться в шахту, – предложил Синудж, – или отыскать мертвую зону. Хотя… даже туда можно послать сигнал, зная точное местонахождение объекта. Ведь та кукла в танкере была всего-навсего передатчиком ближнего действия…

– Как насчет болеразрушающего воротника? – подала идею Зефла.

– Забудь об этом, – хмыкнул Синудж. – Хотел бы я поговорить с этим старым доком.

Он вытащил из кармана телефон. – Не знаю, стоит ли ему звонить?

– Спросишь у него завтра вечером, – посоветовала Шеррис. – Он придет на вечеринку.

– Она все же состоится? – спросил Миц.

– С какой стати ее отменять? – удивилась Шеррис. Она посмотрела туда, где Бэнсил Дорни провожал доктора к лифту. – Он приглашает только тех, кому доверяет, и никому не говорит, что мы находимся здесь. – Она улыбнулась Мицу. – Ему в самом деле хочется устроить вечеринку в нашу честь. Я просто не смогла отказаться.

Миц смотрел скептически.

– Ты тогда и сделаешь то, что собиралась? – На лице Синуджа появилась странная нерешительная улыбка.

Она встретила его вопросительный взгляд.

– Да, Синудж. Я сделаю это.

Зефла поднялась со своего места и встала на колени подле Шеррис, обнимая ее.

– Бедная крошка. Попала ты в переплет, верно? Шеррис кончиками пальцев провела по локонам Зефлы.

– На самом же деле именно это мне сейчас и нужно.

Она стояла перед зеркалом. Платье и белье лежали на кровати. В комнате ярко горел свет. Она внимательно рассматривала себя.

На коленях еще остались небольшие синяки – следы падения в танкере в Лог-Джаме, а вот след на лбу уже прошел. На плече царапина от карстовой кромки. Два ногтя сломаны – это когда она цеплялась утром за ручку в бассейне.

Она подняла руки над головой, глядя, как приподнимается ее грудь, потом опустила их, и грудь тоже опустилась. Повернулась боком, расслабилась и принялась изучать выпуклость живота. Посмотрела на бедра, потом ниже, пытаясь установить, не становится ли она грузной. Она ничего не заметила. Может быть, зрение уже теряет свою остроту?

Шеррис никогда не подвергалась никаким пластическим операциям, за исключением ортодоптических, когда была еще ребенком, и в жизни не употребляла никаких таблеток против старения. Вообще никаких. Когда-то она поклялась, что не станет этого делать, Но теперь, хотя ее тело еще по-прежнему было молодо, она подумала, что знает, как должны чувствовать себя старики. Желание не меняться, не подвергаться разрушению. Может, она просто боится потерять привлекательность? Она посмотрела себе в глаза.

Главное, подумалось ей, оставаться привлекательной в собственных глазах. Даже тогда, когда ни один мужчина больше не увидит моего тела, я постараюсь хорошо выглядеть для самой себя. Я отдала бы пять, нет, десять лет жизни, чтобы оставаться вот такой до самого конца.

Нахмурившись, она покачала головой.

– Так умри же молодой, нарциссистка, – прошептала она себе.

Да и Гакха, видимо, уверены, что состариться ей не суждено.

Она отвернулась от зеркала и начала одеваться.

Код тела, подумала она, протягивая руку за своей комбинацией, и застыла, вспомнив, где услышала это выражение. Она также подумала о том, что она предполагает узнать от Бэнсила Дорни этим вечером и как.

Она нашла Синуджа Му в петляющем коридоре возле одного из окон. За окном темнела пропасть, перевитая ожерельями далеких дорог и усыпанная алмазами городов и поселков. Напротив была широкая лестница, которая вела на этаж для приема гостей. Ее залитые светом пролеты уже гудели от разговоров, музыки и смеха. Синудж в черном одеянии для официальных приемов сидел на кушетке и читал какое-то письмо.

Когда Шеррис подошла, он поднял голову. Внимательно оглядев ее, он кивнул:

– Очень элегантно.

Он вновь взглянул на письмо, сложил и засунул в карман.

Шеррис посмотрела на свое отражение в стекле – все строго, в традиционных черных тонах. Платье с длинными рукавами доставало до пола; на обхваченной высоким воротничком шее и руках в перчатках поблескивали незамысловатые платиновые драгоценности. Черная сетка поддерживала волосы с вплетенными в них бриллиантами.

– Хорошая маскировка. – Она повернулась, чтобы оглядеть себя в профиль. – Так претенциозно, что того и гляди будет запор, – заявила она и укоризненно покачала головой своему отражению. – Ужасно стыдно, я так сногсшибательно выгляжу во всем этом…

Она ожидала какой-то реакции, но Синудж, кажется, не слушал. Он молча смотрел куда-то в пространство.

Шеррис присела на кушетку рядом с ним. Платье с воротничком заставляло ее сидеть очень прямо и высоко держать голову.

– Письмо от Брейганны? – спросила она.

Он кивнул, не отрывая взгляда от поворота коридора.

– Да, только что получил.

– Как она?

Синудж качнул головой, затем пожал плечами.

– Она упоминает о тебе.

– А, – сказала Шеррис. – Она что-нибудь говорит о сообщении, которое я предположительно должна получить от Дорни?

Синудж снова пожал плечами. Он выглядел очень усталым.

– Конкретно – ничего.

– Я все гадаю, в какой форме это будет выражено, – пояснила Шеррис.

Музыка и болтовня внезапно вдруг усилились и также внезапно стихли прежде, чем Синудж ответил.

– По-видимому, она это и имеет в виду, – сказал он. – Сообщение может быть передано несколькими способами. Скорее всего он не просто словами скажет то, что ему известно. Послание может быть зашифровано в картинке, в какой-нибудь фигуре танца, в мелодии, которую он насвистит. В зависимости от обстановки форма сообщения может меняться.

– Вот не знала, что ты такой эксперт в этой области, Синудж.

– Нахватался верхушек. – Казалось, он уже пришел в себя. – Брейганна знает больше, чем я.

– Мы ее вытащим, – уверила его Шеррис.

– Ну почему вы двое так друг друга ненавидите? – раздраженно спросил Синудж.

Она уставилась на него, затем пожала плечами.

– Частично – обыкновенная детская ревность, – ответила она. – А остальное… долго рассказывать. Я думаю, в свое время Брей сама расскажет тебе.

Шеррис взяла руку Синуджа в свою.

– Она скоро все тебе расскажет, Синни. Дорни наведет нас на след этой книги, и мы ее найдем. Скоро Брей будет свободна.

Синудж опустил голову. Его рука дернулась, словно для того, чтобы вновь достать письмо.

– Это все, что я хочу, – прошептал он.

Она обняла его за плечи.

– А ты, Шеррис? – спросил он, поворачиваясь и глядя ей в глаза. – Чего хочешь ты? Действительно хочешь? Ты это знаешь?

Она спокойно встретила его взгляд.

– Жить, наверное. – Она постаралась вложить в, эти слова как можно больше сарказма.

– Не то, слишком обще. Чего еще?

Ей хотелось спрятаться от его проницательных сузившихся глаз, но она превозмогла это желание.

– Ты в самом деле хочешь узнать?

– Конечно! Иначе зачем я спрашиваю?

Она поджала губы и еле слышно прошептала:

– Не быть одной. – Она поглядела на него, чуть приподняв подбородок, точно бросая вызов. – И не подводить людей.

Он отрывисто засмеялся, встал с кушетки и начал приводить в порядок свою одежду.

– Да ты юмористка, малютка Шеррис.

Он широко улыбнулся и подал ей руку.

– Пойдём?

Улыбнувшись одними губами, она взяла его руку, и они спустились к гостям.

Гостей собралось около сотни. Оркестр был полностью акустическим, отвечая, таким образом, требованиям современности. Личные повара Бэнсила Дорни собственноручно наготовили полные столы всяких деликатесов. Дорни представил Шеррис по очереди всем гостям. Среди них были его партнеры по бизнесу, директора его торговой компании, несколько местных сановников и прочих почтенных личностей, богатые приятели Дорни из соседних поместий и несколько местных людей искусства. Шеррис надеялась, что гости Бэнсила Дорни умеют соблюдать правила вежливости, но вместе с тем догадывалась: Дорни намекнул им, чтобы они не задавали неподходящих вопросов типа: «А каково это, когда за тобой охотятся Гакха?»

– Вы очень храбры, леди Шеррис, – сказал ей Дорни.

Они стояли у стола, ломящегося от снеди, и наблюдали за группой жонглеров, которые выступали на возвышении в середине танцзала. Приглашенные предусмотрительно оставили пустое пространство вокруг хозяина и его гостьи.

– Храбры? – повторила она.

Дорни был одет в белоснежный костюм.

– Моя госпожа, – произнес он, глядя ей в глаза. – Я предложил своим гостям не упоминать о прискорбных обстоятельствах, в которых вы оказались. Я не имею на это права, но все же позвольте мне сказать вам, что ваше самообладание изумило бы меня, не знай я, из какой вы семьи.

Она улыбнулась.

– Как вы думаете, старый Горм гордился бы мной?

– К сожалению, я всего лишь раз встречался с этим великим человеком, – ответил Дорни. – Птица, единожды отдыхавшая в ветвях огромного дерева, не может утверждать, что знает его. Но мне кажется – да.

Шеррис наблюдала за кеглями, мелькавшими в руках жонлеров.

– Мы уверены, что Лицензии, которых домогаются мои… преследователи, пока что находятся за пределами их досягаемости.

– Слава Богу, – сказал Дорни. – Оказывается, они не были инициированы, но я опасался какой-нибудь ловушки, а мы находимся не столь далеко от их мерзкого Святилища. Я, конечно, принял все меры предосторожности, но… Возможно, мне следовало отменить этот прием.

– Ах, мистер Дорни, но ведь это я не разрешила вам…

– Разумеется. – Бэнсил Дорни тихо рассмеялся. – Разумеется. Что делать! Моя семья не служит более вашей, но тем не менее я – ваш покорный слуга.

– Вы слишком добры. Как я уже говорила, я убеждена, что пока нахожусь в безопасности. И я благодарна вам за ваше гостеприимство.

– Мой дом – ваш дом, дорогая леди. А я всецело к вашим услугам.

Она посмотрела на него. Жонглеры заставляли гостей ахать, исполняя сложный заключительный номер.

– Вы говорите серьезно, мистер Дорни? – Она внимательно смотрела в его глаза.

– О, совершенно, дорогая леди, – ответил он, сияя. – С моей стороны это не просто дань вежливости, я выражаюсь буквально. Я с честью и радостью буду служить вам чем только смогу.

Она на секунду отвела взор.

– Ну что ж. – Она нерешительно улыбнулась ему.

Под сдержанно-восторженные аплодисменты жонглеры завершили представление. Зажегся свет.

– Я… я действительно хотела бы вас кое о чем попросить.

Ей пришлось слегка повысить голос, чтобы он услышал.

Дорни казался довольным, но уголком глаза Шеррис уловила, что гости уже освободились от чар артистов и подошли ближе, выжидающе посматривая на них с Дорни. Он проследил за ее взглядом.

– Может быть, попозже? – улыбнулась она.

С бокалом в руке она стояла на террасе, прислонившись к парапету. За спиной была темнота, впереди – зал для приемов, походивший на яркий гигантский экран. На экране танцевали люди. Тучи скрывали хламный свет.

Вышел Миц, послонялся по террасе, покуривая что-то сладко пахнущее из маленькой металлической чашки. Он облокотился о парапет рядом с Шеррис и предложил ей дымящуюся чашку. Она покачала головой.

– Ты еще не танцевала, – сказал он, глубоко вдыхая дым.

– Верно.

– Ты так хорошо танцевала. – Он поглядел на нее. – Мы так хорошо танцевали.

– Я помню.

– Помнишь те танцевальные состязания в Малишу? На выносливость, где призом должен был стать обед со смелыми героями-пилотами из эскадр клиперов.

Он засмеялся, вспоминая.

– Да, – ответила она. – Помню.

– Знаешь, – он обернулся к темной долине, – мы бы тоже выиграли, если бы патруль не приехал нас искать.

– Мы были в самоволке. Это научило меня никогда не доверять тебе в том, что касается дат.

– Я растерялся. Мы должны были пересечь демаркационную линию во время вечеринки, за день до того. – Миц смущенно поглядел на мрачные тучи. – Несколько раз, по-моему.

– Гм.

– Как бы то ни было, – сказал он, – хочешь, снова попробуем?

Он кивнул в сторону танцующих.

– Эта толпа смотрится ничтожно. Через несколько часов они все попадают, как дождевые капли.

Она покачала головой.

– Не думаю. Не сейчас.

Он вздохнул и повернулся, еще раз втянув дыма из чашки.

– Что ж, если ночь будет подходить к концу, – нарочито высокомерно произнес Миц, – а тебя так никто и не пригласит, ко мне плакаться не приходи.

Он сухо и очень выразительно кивнул и отправился обратно в зал, по пути отрабатывая танцевальные па с бокалом в одной руке и с дымящейся чашкой – в другой. Она проводила его взглядом.

Она помнила тот бал в доме отца Джейса в Сайсине. Ей тогда было лет пятнадцать или шестнадцать. Тем летом Брейганна влюбилась в Джейса – по крайней мере ей так казалось, – когда все они жили в поместье. Шеррис заявила ей, что она глупая и слишком маленькая – Джейсу уже почти двадцать, какое ему дело до такого ребенка, как она? Да и вообще Джейс – скучная личность: неуклюжий, излишне горячий дурень с потешными глазами и толстым задом. Сама Шеррис по горло была сыта его стремлением танцевать с ней на подобного рода приемах, целовать ее и дарить идиотские подарки.

Несмотря на все вышесказанное, Брейганна была полна решимости объявить на балу о своей вечной любви к Джейсу, упрямо утверждая, что Джейс добрый, энергичный, поэтичный и умный. Шеррис облила ее презрением. Но потом, одеваясь в своей гардеробной, окруженная суетящимися слугами (она искренне наслаждалась прелестью такого внимания – ее отец в том году потерял кучу денег и распустил всех слуг, кроме дворецкого-андроида), и глядя на сводную сестрицу в ее первом бальном наряде с волосами, подобранными на манер взрослой женщины, с подающей большие надежды, стиснутой лифом грудью и накрашенными сияющими глазами, полными уверенности и силы, Шеррис подумала с некоторым смущением и легким оттенком ревности, что, возможно, этот дорогуша, назойливый старина Джейс, все-таки найдет Брейганну привлекательной.

Она видела, как Джейс прибыл на прием в сопровождении нескольких приятелей-кадетов в форме Морского Альянса (сам бал был благотворительным балом Налогового Альянса, а Джейс провел несколько месяцев в космосе на одном из боевых кораблей Альянса).

Только теперь Шеррис осознала, что в словах Брейганны есть правда и что она просто не смотрела на Джейса как следует.

Ей никогда не нравилась форма, но Джейсу она была к лицу. Он отрастил аккуратную темную бородку, которая очень шла ему, делая его старше. К тому же он утратил свой щенячий жирок. В его движениях исчезла неуклюжесть. Шеррис незаметно приблизилась и стояла, слушая, как он над чем-то смеется вместе со своими друзьями и как они смеются над его шутками. Тогда она решила – вероятно, как она призналась себе позднее, очарованная этими вспышками мужского смеха – не доводить больше Джейса своим обычным пренебрежением, если он захочет танцевать с ней. Как же она не видела раньше того, что произошло, подумала она, отходя от группы молодых людей. Пытаться завлечь своего кузена только ради того, дабы досадить глупой сводной сестренке, – это мелочно и низко; но если он и вправду так изменился… И если он пригласит ее на танец, может быть…