Текст книги "По ту сторону тьмы"

Автор книги: Иэн М. Бэнкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)

Йэн Бэнкс
По ту сторону тьмы

Посвящается Дэйву МакКартни

ПРОЛОГ

Она прижалась щекой к деревянному подоконнику. Дерево было холодным, пахучим и блестящим. Шер встала коленками на сиденье. Оно тоже пахло, но по-другому. Широкое сиденье, красное, как закатное солнце, с маленькими пуговицами. От пуговиц разбегались глубокие морщины; из-за этого сиденье походило на животик со множеством пупков. За окном висела хмарь, и в вагончике фуникулера горел свет. Внизу, на крутых горных склонах, виднелись фигурки лыжников. Лицо Шер отражалось в стекле, и она принялась корчить самой себе рожи.

Вскоре отражение помутнело. Она протерла стекло ладонью. Кто-то помахал ей из другого вагончика, скользившего мимо к подножию холма, но она не ответила. Белые деревья и холмы за окном медленно покачивались – взад-вперед, взад-вперед.

Вагончик тихо скользил, поднимаясь к слоям облаков. Деревья и горнолыжные спуски сверкали первозданной белизной: недавний снегопад и всю ночь простоявший в долине морозный туман укрыли ветви и стволы хрустящим одеялом. Лыжники выписывали на выпуклой чистой странице холма огромные голубые буквы.

Мать взглянула на дочку. Та, забравшись с ногами на сиденье, смотрела в окно. Отделанный мехом лыжный костюм девочки был кричаще-розового цвета; перчатки, свисающие на резинках из рукавов, – невыносимо лилового, а маленькие ботинки – ярко-оранжевого. Неважное сочетание, особенно для Фрелля – самого, по общему мнению, фешенебельного курорта Северной Калтаспии. Но она подозревала, что цвет лыжной экипировки, которую дочь выбирала сама, гораздо меньше повредит психике ребенка, чем материнские крики, раздражение и запреты.

Девочка, насупившись, уткнулась в окно.

Недоумевая, почему так нахмурилась дочь, женщина повернула голову и метрах в двадцати заметила едущий вниз вагончик. Она протянула руку, откинула со лба ребенка несколько упавших на глаза черных кудряшек, но девочка, казалось, даже не заметила этого. Слишком серьезное лицо для такой малышки. Женщина улыбнулась, увидев себя в этом возрасте. Она хорошо помнила себя в пять лет, могла вспомнить и в три года, но смутно, отрывочно – редкие вспышки света среди тьмы забвения. Но вот пять лет – совсем другое дело. День рождения и фейерверк над озером. Как ей хотелось в те дни стать взрослой, поздно вставать и бегать на танцы! Невыносимо было чувствовать себя маленькой, вечно делать то, что велят взрослые, чью манеру все скрывать или недоговаривать она ненавидела. А какие глупости они говорили, например: «Это лучшие дни твоей жизни». Временами казалось, что взрослые вообще не соображают, о чем говорят. Только став взрослым и взвалив на себя груз неизбежных забот и обязанностей, начинаешь ценить глубочайшее детское неведение (которое взрослые зовут невинностью) и, забывая свои собственные ощущения, видишь окруженных заботой пленников свободными.

Обычная история, считала она, однако ничуть не менее печальная из-за своей обыденности. Нечто вроде первородного греха – каждый проходит через это, несмотря на весь опыт предыдущих поколений.

А тебе удалось избежать этого греха? Она так старалась не повторять ошибок своих родителей. Но иногда, браня дочку, она слушала себя со стороны и думала: моя мать говорила точно так же.

Вот у мужа такого не бывает. Но ведь он воспитывался совсем по-другому, а сейчас не так занимается воспитанием ребенка. Ох уж эти старые семьи… Ее семья была богатой, влиятельной и, по всей вероятности, не без придури, но никогда не отличалась упрямой эксцентричностью, свойственной семье Криффа. Взглянув на экран наручного компьютера, она уменьшила подогрев в ботинках, которые стали теплыми и уютными. Уже полдень. Крифф, наверное, только что проснулся и звонит, чтоб подавали завтрак. Дворецкий сообщает ему последние новости, а лакей предлагает выбрать костюм на сегодняшний день. При мысли о муже она улыбнулась и вдруг осознала, что пристально смотрит на сидящего в другом конце вагончика Ксильфера. Телохранитель, третий пассажир вагончика, монументальный и смуглый, как старинная печка, тоже улыбался.

Она хихикнула и прикрыла рот ладонью.

– Госпожа?..

Женщина покачала головой. В окне за спиной Ксильфера проплывала возвышающаяся над деревьями каменная гряда, покрытая снегом, с черными проплешинами голого камня. Тут вагончик добрался до облаков и потонул в них. Гряда плыла мимо, словно огромная серая рыба; вагончик зажужжал, плюхнулся на колеса, проехал немного и продолжил плавный подъем, гудя и будто кивая самому себе. Лебедка увлекала его все выше и выше, вдоль длинных шеренг молчаливых деревьев, похожих на призрачное отступающее войско.

Все вокруг стало серым. Серый столб появился и исчез; вагончик тряхнуло. Кроме неясных очертаний деревьев и соседнего троса, ничего нельзя было различить. Шер стало скучно, и она огляделась вокруг. Ксильфер улыбнулся, поймав на себе ее взгляд. Девочка не отреагировала. Пятнистый утес остался позади. Она вновь повернулась к окну и протерла его в надежде что-нибудь разглядеть. Впереди из мглы вынырнул вагончик и стал спускаться навстречу им.

Вагончик замедлил ход и остановился.

– Бог ты мой, – сказала женщина и подняла глаза к потолку.

Ксильфер, нахмурившись, поднялся. Он посмотрел на соседний вагончик, который замер прямо напротив них. Женщина проследила за его взглядом. Другой вагончик точно так же висел, слегка раскачиваясь. Он казался пустым. Ксильфер обернулся и окинул взглядом утес, видневшийся метрах в тридцати – сорока. Женщина заметила, как сузились глаза телохранителя, и впервые ощутила легкий страх. На вершине скалы, между деревьями, ей почудилось какое-то движение. Может, просто разыгралась фантазия? Ксильфер снова перевел взгляд на вагончик, висящий напротив, и достал из лыжной куртки портативный мультивизор. Женщина не отрывала глаз от скалы. Среди деревьев, почти на одном уровне с вагончиком, и вправду что-то двигалось. Ксильфер настроил резкость в мультивизоре.

Она коснулась носом стекла. Стекло оказалось очень холодным. Мама когда-то рассказывала про негодную маленькую девочку, которая в один прекрасный день прижалась носом к холодному-прехолодному окну, а нос то и прилип – примерз к стеклу! Вот дурочка.

Соседний вагончик перестал качаться. Шер увидела внутри его каких-то людей с длинными черными штуками в руках, которые вдруг нырнули вниз и исчезли.

Пригнувшись и отбросив мультивизор, Ксильфер подался вперед, схватил женщину за руки и потянул к себе. Она с испугом взглянула на ребенка.

– Госпожа, я уверен, что беспокоиться не о чем, но будет лучше посидеть немного здесь, на полу.

Она согнулась в три погибели на вытертых досках пола, стараясь держать голову ниже уровня подоконника. Чуть привстав, осторожно стащила девочку с сиденья. Ребенок забарахтался, издав негодующий вопль.

– Ну, мама!..

– Ш-ш-ш! – Мать прижала ее к себе.

Не выпрямляясь, Ксильфер вперевалку подобрался к двери, одновременно вытаскивая из кармана рацию.

Окна разбились все разом, осыпав пассажиров стеклянным дождем. Вагончик содрогнулся. Женщина услышала собственный крик. Схватив ребенка, она бросилась ничком на пол и затаилась. Вагончик дернулся еще от нескольких выстрелов, и наступила тишина. Ксильфер что-то пробормотал; последовала серия резких ударов. Приподняв голову, она увидела, что телохранитель палит из револьвера в сторону скалы, выставив ствол в окно. Вагончик снова затрясся от выстрелов. Пыль, щепки, клочки поролона из сидений брызнули в разные стороны. Ксильфер поспешно нагнул голову. Потом привстал, сделал несколько ответных выстрелов и бросился на пол – сменить обойму. Пули звонко барабанили по металлу обшивки.

Горло обжег едкий привкус дыма. Она взглянула на дочь. Ребенок лежал под ней, с округлившимися глазами, но невредимый.

– Я – Зеро, я – Зеро, как слышите, прием, – скороговоркой пробормотал Ксильфер, пользуясь кратким затишьем. Он сунул рацию в карман.

– Я открою дверцу с подветренной стороны, – крикнул телохранитель, с трудом перекрывая грохот и визг. – Внизу снег, до него метров десять, не больше. Здесь оставаться опасно, надо прыгать.

Пули не переставая сыпались на ходуном ходивший вагончик. Из стены рядом с разбитым окном фонтаном брызнули щепки. Сморщившись, Ксильфер наклонил голову.

– Когда я открою дверь, – снова крикнул он ей, – бросайте ребенка и прыгайте сами. Ясно?

Она лишь кивнула в ответ, понимая, что в горле пересохло вовсе не от дыма. От страха.

Ксильфер перекатился по деревянному настилу поближе к двери. Оглушительный грохот не прекращался. Выстрелы беспорядочно сотрясали повисший в воздухе вагончик. Отбросив что-то в сторону, Ксильфер схватился за рычаг и рванул дверцу на себя. Та распахнулась, ударившись о стену, и женщина увидела прикрепленные снаружи лыжи в чехлах. Выше уровня подоконника лыжи были аккуратно срезаны пулями.

Ксильфер выглянул наружу. Его голова тотчас же словно взорвалась изнутри. Невидимое пушечное ядро отшвырнуло его назад и с силой ударило о противоположную стену. Внезапно ослепнув, она не видела всего этого. Из горла вырвался хрип, когда она осознала, что густая теплая жидкость, залепившая глаза, – это кровь телохранителя. От второго залпа вагончик закачался и задергался. Выстрел снес несколько сидений: они покатились по полу. Женщина с девочкой, прижавшись друг к другу, громко кричали. Женщина приподняла голову и поползла к двери. Вагончик вздрогнул вновь – удар оказался на удивление бесшумным и вместе с тем невероятно мощным. На нее обрушились паровой молот, несущийся поезд и метеорит одновременно. Секунду женщине показалось, что ее разорвало пополам, и она умерла.

Ребенок кричал, придавленный телом матери. Дверь совсем близко. Она понимала, что дочь кричит от ужаса при виде ее залитого кровью лица, и хотела успокоить дочь, но язык не подчинялся ей. Вокруг сгущалась темнота. Дверь так близко. А тело не слушается.

Девочка выползла из-под неподвижно лежащей матери. Та с трудом оперлась на локоть. Ребенок встал, не переставая кричать. Распухшее лицо заливали слезы. Дверь совсем рядом, но это уже не имеет значения. Все кончено. И ребенка уже не воспитать. Тупые, жестокие люди. Как дети. Несчастные дети. Прости их. Никому не ведомо, что ждет впереди. Но ты прости их, Господи. Все мы – несчастные, испуганные дети. Нет участи хуже, чем…

В распахнутую дверь влетела граната и со стуком покатилась по полу. Ребенок не видел ее. Женщина хотела крикнуть дочери, чтобы та подняла гранату и выбросила ее… но не смогла пошевельнуться. Девочка рыдала, склонившись над матерью.

Собравшись с последними силами, женщина подползла к дочери и вытолкнула ее, истошно орущую, в открытую дверь. Взрыв прогремел мгновение спустя.

Шер с воем упала в снег.

Часть первая
Стеклянный берег

Глава 1
Увертюра

Ла-ла-ла, ла-ла, ла-ла;

Что ты видишь впереди, стоя на стеклянном берегу?

М-м-м…

Как же там дальше?.. Скрестив руки на груди, она стояла на оплавленном песке пляжа и глядела на горизонт. Еще раз полушепотом напела эту единственную вспомнившуюся строчку. Наступило время между приливом и отливом, когда стихают дующие с моря дневные ветра, а ночной бриз еще дремлет, укутанный повисшими над архипелагом теплыми облаками. У самой кромки темных туч в море спускалось солнце. На пляж обрушивались красные волны. Прибой пенился в безнадежных попытках взобраться по вылизанному склону к далекой полоске тускло мерцающих дюн. Воздух был пропитан запахами соли и йода. Глубоко вздохнув, она зашагала по берегу.

Молодая женщина, чуть выше среднего роста. Видневшиеся из-под просторной ветровки ноги в облегающих брюках кажутся совсем тонкими. Пушистые черные волосы рассыпались по спине. Она слегка повернула голову, и половина лица вспыхнула в закатных лучах. Тяжелые сапоги со шнуровкой до колена поскрипывали при ходьбе. Женщина чуть прихрамывала, будто от усталости.

«На стеклянном берегу…» – мычала она себе под нос, меряя шагами стеклянный берег Иссира и гадая, зачем ее сюда позвали и почему она согласилась прийти.

Вытащив из кармана старинные часы, она взглянула на циферблат, что-то недовольно буркнула и запихнула часы обратно в карман. Она терпеть не могла ждать.

Женщина продолжила свой путь, шагая вдоль остроконечной песчаной отмели к своему гидроплану. Старое, видавшее виды суденышко покачивалось на волнах, пришвартованное (не очень-то предусмотрительно, подумалось ей) к какому-то непонятному куску металлолома в сотне шагов дальше по берегу. Узконосый гидроплан маячил темным пятном. Хромированная обшивка тускло поблескивала в свете гаснущего дня.

Женщина остановилась. Она посмотрела под ноги, на пеструю красно-коричневую поверхность странного берега, прикидывая, какой толщины слой оплавленного кремния. Она постучала по нему носком сапога. Пальцы заныли от удара, а стеклу – хоть бы хны. Пожав плечами, она развернулась и направилась в другую сторону.

Сторонний наблюдатель увидел бы на ее лице лишь безмятежность, но нужно было основательно изучить ее характер, чтобы разглядеть под маской спокойствия признаки надвигающейся бури. Кожа женщины казалась бледной даже в красном свете заката. Под широким лбом с полукругом зачесанных назад волос чернели ровные дуги бровей. Большие темные глаза; нос – длинный и прямой, словно колонна, подпирающая брови. Широкие скулы уравновешивали выпяченную нижнюю челюсть.

Она снова вздохнула и уже в который раз напела строчку из давно забытой песни. Тонкая линия сжатого рта превратилась в пухлые маленькие губы.

Невдалеке она заметила старый пляжный автомат-уборщик и направилась туда, с подозрением рассматривая древнюю машину. Та молча возвышалась на своих резиновых гусеницах. По-видимому, автомат был отключен за ненадобностью и теперь покорно ожидал следующего прилива. Помятую ветхую обшивку покрывали причудливые узоры птичьего помета, ярко розовевшего в лучах заходящего солнца. Она увидела, как на плоскую крышу уборщика стремительно опустилась белоснежная морская птица, а мгновение спустя вновь поднялась в воздух и улетела вглубь побережья.

Женщина опять глянула на часы и издала звук, напоминающий тихое рычание. Волны бились о берег, шипели, как помехи в радиоэфире. Она решила дойти до уборщика, затем вернуться, сесть в гидроплан и уехать. Кто бы там ни назначил ей встречу, он, по всей вероятности, уже не появится. А вдруг это ловушка? Она окинула взглядом линию дюн. Старые страхи давали о себе знать. Или просто кому-то захотелось пошутить?

Через несколько шагов она, не доходя да старой машины, развернулась и поплелась прочь своей прихрамывающей походкой, напевая все тот же однообразный мотив – один из уцелевших реликтов пост-атомного века.

На вершину большой дюны справа от нее выскочил всадник. Женщина остановилась, не сводя с него глаз.

Бурое животное с мускулистой и широкой грудью достигало в холке человеческого роста. На узкой спине блестело седло, а массивный круп покрывала серебристая попона. Бренча уздечкой, зверь запрокинул громадную голову, засопел и затопал передними лапами. Наездник, едва различимый на фоне темных туч, похлопал гиганта по крупу, и зверь, опустив морду, снова засопел, изучая кромку остекленевшего песка, потряс головой и осторожно шагнул в ложбину. Наездник пришпорил зверя, тот дернулся, ощутив электрический разряд, по мощному телу пробежала дрожь, поставил на стекло одну лапу, потом вторую. Наездник подбадривал его возгласами. Громко пыхтя, зверь сделал еще несколько шагов, басовито захныкал, пошатнулся и тяжело уселся на толстый зад.

Человек быстро соскочил на землю и чуть не упал – его длинный плащ зацепился за луку седла. Отцепив плащ, он направился к женщине, которая смотрела на него, заслоняясь рукой от солнца, и качала головой.

Приехавший был высок и строен. Бриджи для верховой езды и приталенный камзол выгодно подчеркивали его фигуру. Худощавое бледное лицо с тщательно подстриженной бородкой венчала копна черных кудрей. Он выглядел на несколько лет старше женщины.

– Шеррис. Спасибо, что пришла, сестренка. – Он с улыбкой подошел к ней и быстро пожал ее запястья. Его мягкий тихий голос звучал уверенно.

– Джейс. – Она поглядела через его плечо на ревущую громадину. Зверь наконец сумел подняться на трясущихся лапах. – Что ты делаешь с этим животным?

– Объезжаю, – скривился Джейс. – Но по правде говоря, это не более чем способ добраться сюда и сказать тебе…

Он пожал плечами и печально усмехнулся.

– Черт возьми, Шеррис, это звучит как строчка из дешевой мелодрамы. Ты в опасности.

– А ты не мог просто позвонить мне по телефону?

– Мне было необходимо встретиться с тобой. Дело слишком серьезное, чтобы трепаться о нем по телефону.

Шеррис взглянула на оседланного зверя. Зверь с интересом обнюхивал выброшенные на берег водоросли.

– Ну а такси, – предположила она. Ее голос стал низким и вкрадчивым.

– Такси так… вульгарны. Ты не находишь? – произнес он с оттенком иронии.

– Хм, но почему этот… – Она указала на зверя.

– Это бандамион. Прекрасное животное.

– Ладно, почему бандамион?

Джейс вновь пожал плечами.

– Да вот, купил на днях. Я же, сказал, я его объезжаю.

Она вздохнула.

– Хорошо. Так в чем же дело?

Джейс набрал в легкие побольше воздуху и выдохнул:

– Гакха.

– Ах, вот оно что. – Шеррис поскребла стекло носком сапога.

– Да, – тихо сказал Джейс. – Мои люди во Всемирном Суде доложили о заключении договора, по которому они очень скоро получат свою… Охотничью Лицензию. Возможно, в ближайшие дни.

Шеррис кивнула, не глядя на кузена, сложила руки на груди и медленно побрела по пляжу. Джейс снял перчатки и, кинув взгляд на жующего бандамиона, последовал за ней.

– Я сожалею, что, принес такую весть, Шеррис.

– Все в порядке.

– Скорее всего, нам не удастся этому воспрепятствовать. Правда, я усадил адвокатов писать апелляцию, да и моя корпорация делает все возможное… Есть шанс, что мы сумеем придержать соответствующее уведомление. Но, похоже, Штейры сняли свои возражения, а Собор Незримой Церкви отменил отвод. Поговаривают, якобы Гакха посулили Штейру какое-то из своих владений, а Церковь подкупили. Наверняка какой-нибудь реликвией или просто с помощью денежного кредита.

Опустив голову, Шеррис молча шагала по берегу. Джейс беспомощно развел руками.

– Все случилось так внезапно. Я-то думал, мы еще долго сможем удерживать этих мерзавцев в кулаке. Но Суд поднял все дела. Даже те, которые пролежали мертвым грузом не одно поколение.

Он опять вздохнул.

– А Локкаран, само собой, вызвался найти Верховного Судью для проведения этого заседания. Естественно, их кандидат оказался из Города Слухов.

– Да, – сказала Шеррис, – Город Слухов.

До сих пор, наверно, печалятся из-за этого треклятого Ленивого Убийцы. Перед ее глазами снова возникла комната отеля, каменная балюстрада балкона и цепочка голых холмов вдалеке. Тусклая полоска зари на фоне холодного неба внезапно исчезает, сметенная стеной медленно и беззвучно пульсирующего огня, залившего весь горизонт. Изумленная, ошеломленная, она не могла отвести полуослепшего взора от этого зрелища, а адское сияние ярко освещало лицо ее возлюбленного.

Джейс устало продолжал:

– Я лично думаю, что Гакха вышли на кого-то из судейских чиновников. Несколько дней назад об этом говорил один из завсегдатаев курильни. Как же я не догадался, что они могут поднять кутерьму, попросту сунув Суду взятку!

– Силы небесные! – Шеррис запустила пальцы в свою пышную шевелюру. Джейс проводил взглядом вспахавший черное поле белый плуг. – Да этим парням Гакха пальца в рот не клади.

Джейс кивнул.

– Вдобавок ко всему им повезло с последним набором, – сказал он. – Плюс инвестиции. Сверхтекучие вещества. Теперь это чуть ли не самое прибыльное занятие на всем Голтаре. Они здорово укрепили свои позиции. – Он наморщил лоб. – Мне очень жаль, Шер. Похоже, я подвел тебя.

Она криво усмехнулась.

– Все равно, рано или поздно это должно было случиться. Ты сделал все, что мог. Спасибо тебе.

Взглянув на брата, она слегка похлопала его по руке.

– Я ценю твою заботу, Джейс. – Давай я спрячу тебя, – вдруг сказал он.

Она покачала головой.

– Джейс…

– Я могу сделать так, что они даже…

– Не надо, Джейс. Я…

– Нет, ты послушай! Я располагаю укрытиями, о которых никто…

– Но я…

– У меня есть дома в укромных уголках, тайные офисы… Целые поместья и здесь, и на других планетах, не указанных ни в одном перечне, многократно перекупленные компании, даже мои собственные управляющие о них понятия не имеют…

– Спасибо за предложение, Джейс, но…

– Заповедники, необитаемые астероиды, шахты на Фиане и Спейре, плавучие города на Тронсефоре…

– Джейс!

Она остановилась и повернулась к нему. Взяла его руки в свои. Ее тонкое лицо казалось светлым пятном в сгущавшихся красноватых сумерках. – Я не могу, Джейс. – Она вымученно улыбнулась. – Ты же знаешь. Они примутся травить меня, как бешеную собаку, а ты нарвешься на неприятности из-за укрывательства. Лицензия станет их козырем. Если они догадаются, что меня прячешь ты… Они тебя растопчут, Джейс.

– О себе я сам позабочусь.

– Я имею в виду не тебя лично, Джейс, а твою финансовую империю, которую ты создавал столь усердно. Я всегда стараюсь просматривать новости. Вокруг тебя уже ошивается всякий сброд.

– Бюрократы. – Джейс пренебрежительно махнул рукой. – С ними я еще разберусь.

– Не успеешь. Если Гакха используют Лицензию, чтобы открыть твои банки данных, и начнут рыться в файлах… Все твои драгоценные компании, твои… доходы… ты можешь потерять все.

Джейс стоял и смотрел на нее.

– Я рискну всем, – тихо сказал он.

Она помотала головой.

– Я сделаю это, – настаивал он. – Ради тебя. Позволь мне, я сделаю все, чтобы…

– Джейс, ну, пожалуйста, – взмолилась она.

Развернувшись, она зашагала к маячившим вдалеке очертаниям уборщика. Джейс рванулся за ней.

– Шеррис, ты же знаешь, как я к тебе отношусь!.. Ну, пожалуйста…

– Джейс!

Она резко повернулась, бросив на кузена испепеляющий взгляд. Тот остановился и потупился, затем вновь поспешил за ней.

– Хорошо, – произнес он, когда они снова поравнялись. – Извини. Мне не следовало говорить ничего такого. Я не хочу, чтобы ты сердилась. – Он перевел дыхание. – Но я не смогу сидеть сложа руки и наблюдать, как эти чертовы фанатики охотятся за тобой! У меня же куча агентов в любой дыре. Я никому не позволю дотронуться до тебя. И я тоже умею вести грязные игры.

– Я вовсе не собираюсь попадаться им в лапы, – ответила она. – Не беспокойся.

– Разве я могу не беспокоиться? – Он горько усмехнулся.

Она остановилась, в упор глядя на него.

– А ты попробуй. И не предпринимай ничего, а не то мы оба увязнем еще больше.

Не отводя взгляда, она склонила голову набок. Джейс наконец сдался.

– Хорошо, – сказал он, глядя в сторону.

И они пошли дальше.

– Итак, – нарушил молчание Джейс. – Что ты собираешься делать?

– Бежать. – Она пожала плечами. – В их распоряжении всего-навсего год. К тому же…

– Точнее, год и еще один день.

– Ну да. Что ж, постараюсь держать дистанцию… один год и еще день.

Она пнула ногой стекло.

– Думаю, нужно будет постараться найти этого чертова Лентяя. Того самого, последнего. Он нужен Гакха. Либо бежать – другого выхода нет.

– Снова соберешь команду? – Вопрос прозвучал нарочито равнодушно.

– В поисках Лентяя без них не обойтись, – пояснила Шеррис. – Мне нечего терять. Если Гакха схватят одного из команды… мне вряд ли удастся от них уйти.

– Ага. Так, значит, это еще не прошло?

– Что, СНС? Нет, Джейс, не прошло. Это как все экзотические болезни: раз подцепил – останется на всю жизнь. В отличие от любви.

Джейс опустил глаза.

– А ты не всегда была столь цинична.

– За глупость приходится платить.

Джейс хотел сказать что-то еще, но передумал и покачал головой.

– Тебе же понадобятся деньги, – помолчав, произнес он. – Позволь мне…

– Я не бедствую, Джейс. Может, еще найдутся какие-нибудь контракты по Древностям…

Она непроизвольно потерла руки.

– Если семейные предания не врут, то найти Ленивого Убийцу означает, прежде всего, найти «Универсальные принципы».

– Верно. Если не врут, – скептически согласился Джейс. – Кстати, я сам пытался докопаться до источника этих слухов. Ни кто понятия не имеет, когда и откуда они появились.

– Дыма без огня не бывает.

– А ты сумеешь сама связаться с остальными?

– Миц, по последним данным, занимается бизнесом в Лог-Джаме, Фрэнки разводят сарфлетов в Предместьях, а Синудж осел где-то в Малой Калтаспии, возможно в Удесте. Я его найду.

Джейс вздохнул.

– Ну, если верить моим сведениям, Синудж My действительно в Калтаспии. Но не в Удесте. Севернее.

– М-м-м?.. – Шеррис приподняла бровь.

Джейс грустно улыбался.

– Все тот же Город Слухов, детка.

Скрипнув зубами, она кивнула и, не замедляя шага, взглянула на море. Последний солнечный отблеск быстро исчезал за ровным полукружьем горизонта.

– Потрясающе, – наконец сказала она.

Джейс внимательно изучал собственные ладони.

– Есть у меня одна фирма в Городе Слухов. Разве My не может… случайно выехать за пределы города?

– Нет, Джейс, – перебила Шеррис. – Это не сработает. Киднеппинг его только разозлит. Синуджа я найду. Не исключено, что мне удастся уговорить мою ненаглядную сводную сестрицу помочь. Думаю, они по-прежнему поддерживают связь.

– Брейганну? – изумился Джейс. – А ты уверена, что она вообще захочет с тобой разговаривать?

– Ну, я попытаюсь…

Шеррис задумалась.

– У нее даже могут иметься кое-какие догадки по поводу местонахождения Универсальных Принципов.

Джейс взглянул на кузину.

– Она ведь их и искала в Доме у Моря, я прав?

Шеррис утвердительно кивнула.

– Я получила от нее письмо в прошлом году. Не письмо, а ерунда. Якобы ей стало известно, как добраться до книги.

– В самом деле? – заинтересовался Джейс.

Шеррис наморщила лоб.

– Да, а вдобавок она заявила, если мне память не изменяет, что наконец-то поняла, в чем смысл жизни.

– Ух ты, – сказал Джейс.

Они остановились неподалеку от темной громады уборщика. Шеррис глубоко вздохнула, осматривая плавно изгибающийся берег. Стемнело, и стало заметно, что волны, слабо фосфоресцируют. Призрачно-зеленые змейки с шуршанием наползали одна на другую.

– Итак, Джейс, ты больше ничего не хочешь мне сообщить? Или у тебя припасены еще две-три хорошие новости?

– А того, что я сообщил, тебе недостаточно? – На его лице промелькнула невеселая улыбка.

– Тогда спасибо за информацию. Мне надо пошевеливаться. А для тебя и всей семьи лучше будет в следующем году держаться от меня как можно дальше. Мои руки должны быть развязаны – понимаешь, о чем я?

– Раз ты так настаиваешь… – Он явно обиделся.

– Все будет хорошо. – Она бодро протянула ему ладонь. Помедлив, он сжал ее пальцы.

– Джейс, ничего со мной не случится. Я знаю, что делаю. И… еще раз спасибо. – Подавшись вперед, она торопливо чмокнула его в щеку.

Джейс отступил, разжав ладонь, тонкое лицо побледнело.

– Остаюсь твоим верным слугой, сестренка. – Он поклонился и издал какой-то странный нечленораздельный звук, неестественный и трогательный одновременно. Волна лизнула его ботинок, и из электрической шпоры вырвался сноп голубых искр. Шеррис усмехнулась, а Джейс проворно убрал ногу и опечаленно почесал в затылке.

– Твое присутствие сводит на нет все театральные эффекты, – пожаловался он. – Ну что ж… если понадоблюсь – позови.

– Обязательно. Счастливо тебе.

– Прощай, Шеррис.

Он круто развернулся и зашагал к своему бандамиону.

Она услышала, как брат подзывает зверя, и тихо рассмеялась, увидев, что он гонится за удирающим животным по склону дюны.

Наконец, покачав головой, она направилась к гидроплану, маячившему в сотне метров от нее.

– Позвольте вас поприветствовать, – раздался голос за ее спиной.

Она застыла на месте; затем начала медленно разворачиваться, одновременно нашарив левый карман куртки. В верхней части передней панели уборщика, метрах в десяти над головой Шеррис, мигала цепочка маленьких красных лампочек. Минуту назад их не было.

– Да? – произнесла Шеррис.

– Имею ли я честь беседовать с леди Шеррис? – осведомилась машина.

Голос был глубоким, с характерным металлическим призвякиванием. Не спутать с человеческим. Глаза Шеррис расширились. Левая рука с зажатым в ней оружием слегка подрагивала.

– По-видимому, – сказала Шеррис, – вам известно мое имя.

– Разумеется. Теперь разрешите мне представиться…

Машина с гудением двинулась вперед. Волны бились о резиновые звенья левой гусеницы.

Шеррис метнулась назад, и машина тут же остановилась.

– О, прошу прощения. Я вовсе не хотел вас напугать. Минуточку… – Машина откатилась на прежнее место. – Вот так. Но я не успел вам представиться. Я…

– Меня не волнует, кто ты такой. Говори, зачем ты шпионишь за мной и за моим братом?

– Просто маленькая безобидная хитрость, госпожа. Ведь я должен был удостовериться, что это именно вы и граф Джейс. К тому же, став невольным свидетелем вашей беседы, я решил не прерывать ее и дождаться, когда вышеупомянутый джентльмен откланяется. Речь идет даже не о хороших манерах – согласно инструкции, я могу открыться вам, и только вам. По крайней мере, на первых порах.

– А ты слишком разговорчив для уборщика.

– Ах, милостивая госпожа! Пусть вас не смущает эта грубая оболочка. Под личиной доходяги скрываются превосходные части новейшего Суперпротектора. Тип – личная охрана, ступень семнадцать, класс пять. Права на использование легальны абсолютно везде, кроме нескольких областей, находящихся под определенными юрисдикциями, и зон военных действий. Вышеупомянутую систему – то есть меня – полностью собрали опытные специалисты. Я весь к вашим услугам, моя госпожа. На срок, ограниченный исключительно вашими пожеланиями.

– Неужели? – Ее тон стал изумленно-настороженным.

– Само собой, – ответила машина. – К примеру, разве простой уборщик смог бы вам сообщить, что револьвер в левом кармане вашей куртки – вы все еще держите его в руке и готовы снять с предохранителя – является десятимиллиметровым ручным оружием, выпускается фирмой «Фринт». Заряжен одиннадцатью однонаправленными коаксиальными патронами с урановой оболочкой и ртутной сердцевиной, плюс еще одна обойма в казенной части. Помимо этого, в правом кармане у вас лежит запасной двусторонний магазин, содержащий пять бронебойных зарядов и шесть – проволочного калибра.

Шеррис звонко расхохоталась и вытащила руку из кармана. Крутанувшись на каблуке, она пошла прочь. Машина погромыхала следом, сохраняя дистанцию в несколько шагов.

– Вынужден сделать необходимое замечание, – вновь заговорила машина. – Компания «Фринт» настоятельно рекомендует не носить это оружие с заряженной обоймой в казенной части.

– У этой пушки, – раздраженно бросила через плечо Шеррис, – имеется предохранитель.