Текст книги "По ту сторону тьмы"

Автор книги: Иэн М. Бэнкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)

– Ну, разве это не романтично? – вздохнул он.

От него сладковато пахло потом и дымом.

– Возвращайся к себе в комнату! – приказала она, извиваясь в его руках. – И, по возможности, через дверь!

Миц прижался к ней, придавив ее спину к теплой деревянной стене, прижался губами к ее шее; его руки скользнули вниз, к ее бедрам и ниже.

– М-м-м, как хорошо.

– Миц!

Она отбросила руки Мица, схватив его запястья. Тот издал жалобный вопль и лизнул ее в шею. Затем он с легкостью разорвал хватку ее рук и взял ее лицо в свои, осыпая его поцелуями.

Она немного помедлила, чувствуя, как он раздвигает языком ее губы, но перед глазами опять, помимо ее желания, возникли колышущиеся занавески и каменная балюстрада балкона другой комнаты в другом отеле, впервые увиденные ею семь лет тому назад, и его лицо над ее плечом, прекрасное в своем экстазе, внезапно залитое пульсирующим светом, остановившим рассвет в Городе Слухов. Она позволила ему поцеловать себя еще раз, затем мягко отвела лицо, и обняла его талию, положив голову на его плечо.

Миц глубоко вздохнул.

– Что теперь должен сделать парень, чтобы добраться до тебя, Ше… Исул? – спросил он печально и слегка смущенно.

Она покрепче обняла его и пожала плечами, зная, что он может уловить любое ее движение. Зеленый свод над ними вновь осветила вспышка.

– Эй. – Он поднял голову. – А помнишь тот день в гостинице, в Малишу, на верхнем этаже? С фейерверками и прочей ерундой?

Она кивнула.

– Здорово было, правда? – тихо произнес он.

– Да, – ответила она. – Да, здорово.

Они не разжимали объятий, и Шеррис перевела взгляд туда, где загорался свет. Еще несколько вспышек; ей показалось даже, что она услышала отдаленный грохот. Она внезапно задрожала в его руках. Миц поцеловал ее в лоб и отстранился.

– Я, пожалуй, вернусь, посмотрю, дрыхнет ли Длоан, – прошептал он.

– Через дверь! – Она попыталась втащить его в раскрытую дверь балкона. Миц упирался.

– Я не могу, – сказал он. – Дверь в нашу комнату закрыта. Мне придется либо возвращаться тем же путем, либо оставаться спать с тобой.

– Или на полу, – добавила она.

– Или с Зефлой, – весело шепнул он. – О, с вами обеими!

– Можешь лечь в мою кровать, а я лягу с Зефлой.

– Ты так уже делала, – заметил он обиженно, – и я был ужасно огорчен.

– Потому что мы не разрешили тебе подсматривать?

– Точно, – согласился он. – И чего вы этим добились?

– Так ты что, идешь или нет?

– Нет. Я вернусь обратно тем же путем, а то как же там Длоан без меня.

– Миц…

Но тот уже перекинул ногу через стебли и перемахнул на свой балкон. Ветерок опять коснулся ее щеки.

– Маньяк! – прошептала она. – Осторожно…

Вспыхнул свет; Миц с уханьем перевалился через ограду, снова послышалось шуршание, затем его торжествующий голос: – Вот и все! Совсем не трудно.

– Ты ненормальный, Годзикама.

– А я этого никогда и не отрицал. Приятно побыть ненормальным. Спокойной ночи, моя прекрасная леди.

– Спокойной ночи, идиот.

Он послал ей звучный воздушный поцелуй и скрылся. Она ждала. Через секунду послышался глухой стук и стон Мица:

– Ой!

Она улыбнулась в темноту. Миц наверняка врезался во что-нибудь нарочно, просто чтобы посмешить ее.

Наверху вновь вспыхнул свет, на мгновение озарив окружающий ландшафт, и тут же погас. Наступившая темнота показалась ей еще более непроницаемой.

Глава 12
Снегопад

Они были любовниками вот уже несколько месяцев. Им довелось только один раз еще побывать в Микенах после фестиваля ароматов и того путешествия в гондоле по длинному тёмному руслу канала. Оба упивались собственным счастьем; во время их второго приезда в Малишу вновь был праздник. Люди отмечали семь тысяч двадцать первую неделю со Дня Основания; повсюду царило пьяное веселье, все расхаживали в старинных костюмах, поедая дешевую еду и время от времени принимая наркотики.

Они ели, пили и танцевали, прокатились в гондоле по каналам и смотрели на живые голограммы в городском небе, изображающие прибытие первых колонистов, происшедшее семь миленниумов назад. Затем эти голограммы сменились картинами микенской истории, в то время как они брели, держась за руки, к своей гостинице у подножия голого холма неподалеку от военного музея.

Голографическое шоу завершилось показом избранных отрывков хроники текущей войны. Они уже стояли на пороге гостиницы. Над городом летели в строю мерцающие эскадроны освобожденных налоговых клиперов; подвергались бомбардировке бункеры астероидов Фрастериса и Духа ночи; бунтовали шахтеры Ночного Призрака; взрывался налоговый крейсер.

– Ха, – сказал Миц, увидев вспышку яркой гибели крейсера, медленно гаснущую в небе Малишу. – А ведь это мы его остановили возле Ночного Призрака, верно?

Она взглянула на вторичные взрывы, расцветающие внутри сферы, образованной разлетевшимися обломками крейсера.

– Да, – подтвердила она, прижимаясь к Мицу и обвивая его руками. – Это, конечно же, наш приятель.

Она провела ладонью по его груди, обтянутой мундиром.

– Пойдем наверх, хорошо?

Повернувшись, она ухватила его за плечо и попыталась повернуть лицом к двери.

– Черт. – Он покорно поплелся следом. – Это же мы его доконали. Нам наверняка полагаются проценты с этого шоу.

Их комнаты размещались на верхнем этаже – просторное помещение с полупрозрачным зеленым колышущимся пологом Древодома вместо потолка. Листья легким куполом вздымались над несколькими колоннами.

Они занимались любовью на кровати, стоявшей рядом с зеркальной стеной. Она сидела на его коленях, прижимаясь щекой к его щеке, в тусклом свете вечернего города, пробивающемся сквозь ажурную крышу. Он поддерживал ее одной рукой, другой обнимая за плечи; он ласкал и гладил ее грудь, живот и жесткую поросль внизу живота, а она целовала и ласкала его лицо, руки, бедра; он медленно двигался под ней, а она на нем, то отдаляясь, то снова сближаясь.

Тяжело дыша, они то смотрели друг на друга, то переводили взгляд в зеркало, растворяясь друг в друге с какой-то торжественностью. Весь мир, вся Вселенная жила в едином ритме вместе с ними, а потом окружающее и вовсе перестало существовать, осталась только всепоглощающая радость.

Вспышка была неожиданной и ослепительно яркой. Оба застыли с открытым ртом, задрав головы и глядя на потолок из листьев. Затем, когда вслед за вспышкой в комнату ворвался треск и грохот, они одновременно взглянули на свое отражение в зеркале и расхохотались. Не переставая смеяться, они повалились на кровать, освещаемые разноцветными огнями, которые мелькали в листве.

– Что за черт, вот так облом, – проговорила она сквозь смех.

– Неудачная шутка, – согласился Миц.

Он пошевелился, и Шеррис перекатилась на спину. Она лежала рядом с ним, тихонько покусывая его сосок.

– Ты что, уже скис?

– Да нет же, будь я проклят. – Он ткнул пальцем вверх. На «потолке» мелькали красные и зеленые блики, и сверху доносились раскаты пулеметных очередей. – Но вот это чертовски отвлекает!

Поразмыслив минуту, Шеррис соскочила с кровати.

– У меня есть идея.

Она заткнула уши небольшими комками бумаги, предварительно пожевав их; затем проделала то же самое с ушами Мица. Шум салюта стих.

Затем подобрала с пола свои трусы и аккуратно разорвала их на две части.

– Эй, – донесся до нее еле слышный голос Мица. – Это же мой подарок…

Шеррис покачала головой, прижав палец к губам. Оторвав две черные полоски тонкого душистого материала, она завязала ему глаза так, чтобы не оставалось ни малейшей щелочки, а потом себе.

И они продолжали заниматься любовью в почти полной темноте, точно двое слепых, доверяясь лишь осязанию, под отдаленный шум, похожий на рокот прибоя.

Она ослепла. Оглушенная мешаниной звуков, Шеррис знала, что ее повсюду окружают яркие вспышки света. Какой-то частью своего сознания она понимала, что это смешно, ведь еще совсем недавно она была в подобной ситуации, но засмеяться так и не смогла.

К тому же ей приходилось беспокоиться обо всех остальных. Ведь это ее работа. Она услышала, как кто-то тихо зовет ее по имени. Железный привкус во рту, запах гари. Горит! Пожар! Немедленно беги! – кричал голос внутри. В ушах нарастал оглушительный рев. Беги! Но бежать было некуда, и она прекрасно знала об этом. Надо вспомнить что-то еще, что-то очень важное. Но никак не вспомнить что именно. Голос, зовущий ее по имени, продолжал звенеть в ушах. Ну почему они не оставляют ее в покое? Она уронила на грудь голову, ставшую вдруг слишком большой и тяжелой. Едкий запах гари усиливался. Зачесался нос. Она подняла руку, чтобы почесаться, и вдруг ее левая рука превратилась в трубу, по которой текла, переполняя ее тело, жгучая боль. Она пыталась закричать, но не смогла. Шеррис начала задыхаться. Она хотела откинуть голову назад; шлем с тяжелым звоном ударился обо что-то непонятное. Ах да, ведь на ней же шлем. Но в шлеме неудобно…

– Шеррис! – донесся до нее сквозь рев еле слышный голосок.

– Да, я слышу, – пробормотала она, кашляя и отплевываясь. Она попыталась шевельнуть левой, и ее тут же пронзила боль. Теперь ей удалось закричать.

Она снова сплюнула. В ушах стучало и вперемешку с неукротимым ревом и визгом галдело множество голосов.

– Шеррис? – услышала она свой собственный голос.

– Шеррис! Отвечай же!..

– Кто это? Тихо!..

– Миц!..

– …шум помех!..в такую даль!

– Только вода…

– …вы с ума сошли?

Что за болтовня, – сказала она себе, нахмурив брови, и подумала: Миц. Она, кажется, хотела что-то сказать ему, что-то очень важное, тайное.

Она попыталась открыть глаза. Но ей же совсем не это нужно…

Ее силы были на исходе. Левая рука не слушалась, тело стало жутко тяжелым и холодным. Да на мне живого места нет, пришло ей в голову.

– Шеррис! Ради всего святого, Шеррис, пожалуйста, ответь! Отвечай же!

Заткнитесь, подумала она. Ни минуты покоя…

Они плыли через туннель. Там было темно, но над их головами сиял маленький бумажный фонарик, качаясь на ароматном ветерке. Миц сел на подушки рядом, и он был нежным, сильным и страстным. А вечность спустя они лежали, обнявшись, и слушали уютный плеск волн и тихое гудение корабля…

Корабль? Где он? Он должен быть здесь, она же внутри его… Она пошевелилась, зажатая в тисках жесткого неудобного кресла, снова ощутила боль в руке и услышала свой крик.

– Шеррис! – прошептал голос где-то очень далеко.

– Миц? – выговорила она. Это был голос Мица. Она недоумевала: почему вдруг она ослепла и не может разговаривать с кораблем.

– Шеррис! Ты меня слышишь?

– Миц? – произнесла она уже громче. Губы казались чужими. Гул в ушах поутих, превратившись в отдаленное шуршание какого-то сумасшедшего прибоя.

– Шеррис, отзовись!

– Хо-ро-шо! – с надсадой прокричала она. Оглох он, что ли?

– Слава Богу! Послушай, малышка, какие у тебя координаты?

– Координаты? – смущенно переспросила она.– Не знаю. А зачем?..

– Черт. О'кей. Слушай, Шеррис, ты вращаешься. Прежде всего надо остановить это вращение. Постарайся не терять сознание, слышишь? Останови вращение.

– Вращение, – повторила она. – Вращение?

Имеет ли это какое-то отношение к секрету, о котором она хотела рассказать?

Шеррис упрямо пыталась открыть глаза. Ей уже показалось, что попытка удалась, но она по-прежнему ничего не видела.

Она приподняла правую руку, ставшую невероятно тяжелой, но донести ее до лица так и не сумела. Рука безвольно упала, ударившись о что-то твердое. От боли на глазах выступили слезы.

– Шеррис! – донесся до нее голос. – Держись, девочка!

– Не смей называть меня девочкой!

– Я буду называть тебя как угодно, черт подери, пока ты не выровняешь свой корабль!

– Мерзавец, – пробормотала она. Вытянув шею как можно дальше вперед, опять приподняла правую руку. Неуклюжие в тяжелой перчатке пальцы ударились о стекло шлема. Все не так. И не туда. Болел нос. Руку свело судорогой усталости – так много сил ушло на то, чтобы поднести ее к шлему. Нащупав ободок шлема, сделала глубокий вдох и надавила. Раздался щелчок, и она завопила от боли. Нос горел, рот заполнился кровью. Рука бессильно упала на бедро. Но корабль был здесь, он по-прежнему окружал ее. В поле зрения появились обзорные экраны, все системы корабля что-то тихо нашептывали ей, звенели, проникали в ее сознание.

Шеррис огляделась, наслаждаясь гудением приборов. Гул в ушах отошел на второй план.

Ощущения нарастали, в них появилась сила. Она словно плавала в центре громадной сферы, сотканной из непрерывно меняюшихся цветов и символов, из голограмм, появляющихся на экранах, которые стали окнами в другие измерения, в центре мелодий, состоящей из множества сигналов-нот. Ей стоило лишь заглянуть в одно из этих окон, и она оказывалась там, рассматривая с высоты детали пестрого ландшафта, сплошь из крошечных окошек, и улавливая боковым зрением остальные экраны, готовая в любую минуту переключить внимание на них.

Шеррис парила в центре всей этой мешанины, оценивая ситуацию.

– Вот дерьмо, – произнесла она. – Настоящее месиво.

– Что? – прозвучал в ее ушах голос Мица.

– Поясняю ситуацию. – Она огляделась.– Корабль потерпел аварию. Нахожусь в глубокой заднице. Что надо сделать в первую очередь?

– Останови вращение, или ты снова вырубишься, – настойчиво повторил Миц.

– Ах да.

Вращение усиливалось, а главные топливные резервуары были пусты. В емкостях на носу еще оставалось немного воды. Она запустила двигатель, подождала, пока тот нагреется до необходимой температуры, и открыла резервуар. Ничего не произошло. Почему не включается реактор? Слишком велика скорость вращения корабля. Так не пойдет. Она закрыла один клапан и открыла другой; вода хлынула в реакторный отсек, и плазма начала вырываться из носа корабля. Миц что-то орал, но ей было не разобрать что именно. Перегрузка увеличилась; вместе с ней вернулись рев в ушах и темнота Что-то щелкнуло. Неправильно! – подумала она, разворачивая носовой рычаг. Перегрузка продолжала увеличиваться. Рев снова стал оглушительным, затем постепенно начал ослабевать. Ее тело приподнялось в кресле, наконец-то выйдя из своего скрюченного положения. Еще секунд десять… Она открыла глаза. Стекло шлема было сплошь перепачкано кровью. Она вновь прикрыла глаза, выбрала одно из окошек на дисплее и вошла туда.

Позади горели аварийные сигналы. Голограмм не было. Обзорные экраны оказались либо разбиты, либо мигали однообразным красным светом.

Шеррис повернула голову влево.

Входная переборка, казалось, решила нанести неожиданный визит ее креслу. Потолочной переборке, по-видимому, пришла в голову та же идея. Так вот почему она не может откинуть голову. Наверно, кусок переборки чуть не содрал с неё шлем. Ее сиденье было разорвано чуть не пополам, так что левая рука оказалась зажата между переборкой и подлокотником Она изумленно смотрела: неужели ее рука и вправду находится во всем этом чертовом крошеве? Не обращая внимания на боль, Шеррис стала вытаскивать руку. По руке словно топором ударили. Ее голова в шлеме дернулась, она не смогла удержаться от крика. Шеррис вытерла слезы. Рука оставалась в капкане.

Что же делать?

Повернув голову вправо, она обнаружила, что с ее правой рукой тоже не все в порядке. Она попробовала ею пошевелить безрезультатно. Рука онемела. Вообще-то так и должно быть – пробормотала она, пытаясь придать себе уверенности.

Физически здорова, сказала она себе. Это была единственная фраза, которая хорошо запомнилась ей из своего украдкой просмотренного служебного файла (правда, фраза эта была затеряна среди нагромождения всякой ерунды насчет ее раздражительности и самонадеянности).

Шеррис оторвалась от созерцания руки. Носовой резервуар корабля опустел, радиаторы тоже, двигатель выключился. Она проверила главные резервуары: то же самое, конечно. Кормовые: аналогично. Корабль продолжал вращаться, но уже медленнее – один оборот за восемь секунд.

– Получилось! – закричал Миц по радио: коммуникационный квантовый усилитель молчал.

Шеррис попыталась разобраться в сумятице сигналов навигационных гироскопов и внешних сенсоров корабля, но мешали помехи. Система дублирования тоже отказала, не считая носовой камеры плоского изображения, которая была жестко зафиксирована спереди. Все, что она показывала, – это тучи пыли, отблеск белого диска над головой (за белым диском виднелся еще один, красновато-золотой), опять пыль, два наложенных диска и так далее.

– Где я, черт возьми? – произнесла она.

– Я не могу тебя найти, – ответил Миц. – Открой канал данных.

– Он открыт. Но работает только на ввод.

– Проклятье!.. О'кей, придумал!..

Навигационный гироскоп вновь ожил. Она все еще находилась за пределами орбиты Ночного Призрака, всего в четверти секунды от нее. Кувыркаясь, корабль падал на луну.

– Хорошо, – сказала она. – Позволь, я проверю пеленг.

На обзорном экране с тысячекратным увеличением появился потерпевший аварию налоговый клипер. Он медленно вращался прямо перед ней, темный корпус был весь ободран и покрыт вмятинами, хвостовая часть отсутствовала, покалеченная обшивка причудливо вздувалась, отрывалась и летела позади; ее куски сливались в сплошную массу сверкающего металла.

И было нечто физиологическое, даже сексуальное в этом погибшем корабле. Матово-черная обшивка походила на тусклые одеяния, которые чья-то невидимая рука срывала, обнажая беззащитную плоть. Шеррис никогда еще не видела настолько изувеченного судна.

Несчастный ублюдок, подумала она. Снять эту мусорную корзину с орбиты и отправить в переплавку… Тут до нее дошло, что это изображение идет с корабля Мица. Он следовал за ней, так что сейчас она лицезрела свое собственное судно. Это она была тем несчастным пилотом, которого только что мысленно похоронила.

Шеррис выбрала предполагаемую траекторию, глядя на экран. Медицинский отсек, похоже, бездействует. Потом она вспомнила, где вживлены медицинские трубки. Она вновь перевела взгляд на покореженные переборку и подлокотник, в обломках которых исчезала ее левая рука. Там оставалось отверстие сантиметра три в диаметре.

Она переключилась на экран. Корабль мчался прямиком к Ночному Призраку. Крошечный ледяной мирок был все еще в пределах одной десятой световой секунды, так что корабль достигнет Луны почти через час, буквально упав на ее поверхность. Даже если удастся миновать Ночной Призрак, ее корабль неизбежно окажется притянут самой планетой, Духом Ночи. Нависая над своей практически необитаемой Луной, газовый гигант заполнял половину небосвода. Ей придется катапультироваться.

Шеррис инстинктивно еще раз проверила главные резервуары с топливом.

– Черт, – вырвалось у нее. Она взглянула на обзорную голограмму – часть изображения, которое посылал ей Миц.

– Миц! Как остальные?

– Вилет и Фрот погибли, – быстро проговорил Миц. – Зеф пыталась вызвать Кара, но он не отвечает. Малышка, ты же ничего не могла сде…

– Ты тоже поврежден?

– Ну, небольшой лазерный удар с крейсера да оледенение из-за того водяного экрана, который оторвался с твоего корабля, когда…

– Миц, – прошептала она, – а они…

– Это совершенно точно, Шеррис, – тихо сказал Миц.– Они погибли. Даже не знаю, кто их атаковал.

– Как им удалось? – спросила она.

– Не знаю. – Голос Мица звучал устало. – Синудж хочет вызвать по этому поводу Военный Суд. Говорит, что никто бы не сумел отреагировать так быстро, и здесь замешан Ад. Я думаю, нам просто не повезло. Крейсер получил повреждения, ретировался. А теперь – забудь об этой стычке! У тебя осталась реактивная масса? Нам надо вывести тебя на орбиту Призрака.

Она переключилась на систему жизнеобеспечения.

– А что толку? Рециклер разрушен, воздух уходит. Его осталось… часа на два.

– В скафандре или в кабине?

– В скафандре. В кабине и того меньше – нарушена изоляция.

– Черт.

Она почти слышала, как он напряженно размышляет.

– Медицинская система, – сказал он наконец. – Она сможет замедлить твой метаболизм и…

– Полетела к чертям.

– Проклятие.

Она чуть не рассмеялась, услышав ругательство столь изысканное.

– Ты не могла бы катапультироваться? – спросил Миц. – Я попробую поймать тебя. Ты наберешь скорость… или я тебя обойду…

– Я думаю, времени не хватит, – ответила она, взглянув на свою сломанную (или оторванную?) руку, оказавшуюся в ловушке. – Есть еще кое-какие проблемы.

– Так что с реактивной массой?

Она осмотрелась.

– Ничего.

– Ну, давай же! Должно же быть что-то! Проверь!

Она приступила к рутинной проверке, внимательно обследуя резервуар. Проверка упорно показывала нулевые результаты. Сенсоры костюма сообщили о том же. Она попыталась просмотреть запасы резервуара по очереди, просто на всякий случай, вдруг один из сенсоров или дисплеев отказал и у нее еще осталось немного воды.

– Пусто, – ответила она наконец. – И на дисплеях, и в действительности.

– Думай, думай, – услышала она бормотание Мица.

Он, видимо, не знал, что она его слышит, а может, даже не сознавал, что размышляет вслух. Внезапно ей захотелось обнять его, и она снова расплакалась – потихоньку, чтобы он не услышал.

– На первый взгляд совершенное безумие, – сказал он наконец. – Но я мог бы использовать свой лазер: нанести твоему кораблю удар в нужном месте, это даст необходимую реактивность.

– Это безумие, – согласилась она.

– Но должен же быть какой-то выход! – В его голосе звучало отчаяние.

– Эй, – сказала она. – Хочешь еще одну идиотскую идею?

– Сколько угодно.

– Аварийная посадка на Призрак.

– Что?

– Зайти на аварийную посадку. Как самолет.

– Но у самолета есть крылья!

– Форма корабля довольно аэродинамична. К тому же существуют снежные поля.

– Что?

– Снежные поля, – повторила она. – На Призраке имеются участки в сотни квадратных метров глубокого снега. Плюс низкая гравитация. Плюс воздух.

– Его очень мало.

– И становится все меньше, – согласилась Шеррис. – Через тысячу лет дышать будет уже нельзя, слишком малое, притяжение. Но он там все же есть.

– Но как же ты собираешься лететь?

– Ну, лететь-то я не смогу, – ответила Шеррис, еще раз проверяя по очереди системы корабля. Да, глубокая задница. Если бы это была какая-нибудь компьютерная игрушка, она немедленно вышла бы из нее и начала все заново. – Ну, это просто идея, – сказала она. – Я часто просыпалась ночами и проигрывала в уме выходы из всевозможных ужасных ситуаций, чтобы снова уснуть. Однажды мне пришло в голову использовать снежные равнины Призрака для аварийной посадки.

Она вздохнула.

– Но я никогда не думала, что и впрямь окажусь в подобной ситуации.

Шеррис покачала головой, размышляя о творившемся вокруг, и опять поглядела на экран.

– Мне конец, Миц.

Вслушиваясь в собственный голос, она удивлялась, как может говорить об этом так спокойно. Физически здорова…

– И не думай даже. Я прогоню твою идею насчет аварийной посадки через компьютер. Посмотрим, что он скажет.

– Не порти мне удовольствие. Я никогда не прогоняла свои идеи через…

– Черт тебя дери, – произнес Миц спустя несколько минут. – Мой компьютер такой же идиот, как и ты.

– Он говорит, что это может сработать?

– Хм… На три четверти полая масса… Инерция… Запрашивает подробности насчет плотности снега, глубины, расстояния до льда… на основании угла… нет, все-таки машина не такая идиотка. Тебе в любом случае потребуется задействовать двигатель, войдя в атмосферу.

– Все равно введи данные.

– Хорошо.

– По крайней мере, это будет эффектно, – сказала она, – сгореть в атмосфере либо разбиться о снег. Все лучше, чем задохнуться.

– Не говори так! Черт, должно же быть что-то…

Она вспомнила про секрет.

– Эй, – тихо позвала она. – Миц?

– Да?

– Назови число между одним и двумя.

– Что?

– Назови целое число между одним и двумя. Пожалуйста.

– Э… один, – сказал он.

Шеррис грустно улыбнулась.

– Ну? – спросил он.

Он произнес это тем же самым тоном, как тогда, в бистро «Ономатопея», когда она попросила его бросить монету. Неделю назад.

Она покачала головой, хотя было больно, а Миц все равно бы не увидел.

– Ничего. Я потом тебе скажу.

Она опять переключилась на медицинскую схему, проверяя внешний вывод. Кабина остыла, воздуха совсем мало, давление падает. Общий уровень радиации… Ну, ладно. Она попыталась пожать плечами и тут же сморщилась от боли в левой руке. Да, ей, во всяком случае, пришел конец, ее погубит радиация. Все равно мамаша из тебя бы вышла паршивая, подумала она.

Как хочется нажать на кнопку, выйти из игры и начать сначала. Или просто выключить эту игру и пойти выпить чего-нибудь вместе с ребятами. Это несправедливо, что она заперта в этой ловушке, так же прочно, как ее рука, застрявшая среди обломков.

Поступив на службу, она никогда не думала, что может оказаться в списках погибших. Этого не может быть, говорила она себе. Она не собиралась погибать.

Позднее Шеррис получила несколько повреждений, видела, как умирают пилоты; двоих из них она считала гораздо опытнее себя. Может, она ошибалась насчет их профессиональных качеств? Или ошибочно считала опыт залогом успеха? Может быть. Может быть, им просто не повезло. И она испугалась, осознав, что никто ничего не может знать заранее… Можно носить с собой талисман, или счастливое письмо, или всюду входить последним… и куча народу поступала именно так… И многие из них погибли…

– Послушай, – сказал Миц, – я догоню тебя. Увеличу скорость. Это займет…

– Миц, – произнесла она успокаивающим голосом. – Нет.

Она прерывисто вздохнула.

– Я в ловушке. Я не смогу катапультироваться.

– Ах, задница, – вскричал он в ответ. Это звучало так, будто он что-то придумал.

– Да? – сказала она.

– Тебе не придется прилагать усилий, чтобы войти в атмосферу Призрака под нужным углом, – проговорил Миц. – Всего лишь толчок, несколько секунд ускорения… Ага! Точно! Я подтолкну тебя! Просто пристроюсь рядом и…

– Забудь об этом. Ты же угробишь свой корабль.

– Да нет, если мы продумаем…

– Погоди-ка!

– Что?

Она проверила водопроводную систему корабля и обнаружила, что соответствующая секция трубы не функционирует, но клапаны закрыты…

– Эй, – сказала она. – Знаешь, я сначала неверно расположила осевую нагрузку. Вращение усилилось?

– А?

– Усилилось. А я еще удивилась, потому что перед этим пыталась пустить воду по кругу против направления вращения.

– Ну и что?

– А то, что в закрытой секции должна быть вода.

– А что показывает монитор?

– Он не работает.

– Черт. Там наверняка что-то есть.

– Да, и вода скорее всего замерзла, – сказала Шеррис, посмотрев на термометр.

– Держись. Сейчас посмотрим…

Его голос смолк, и несколько минут она сидела в тишине.

Шеррис всегда казалось, что в такие моменты перед глазами человека проходит вся его жизнь. Но ничего подобного не произошло. Просто было холодно, она чувствовала себя разбитой и усталой. Эта веселая космическая драка должна была бы стать для нее небольшой встряской, о которой можно потом рассказывать и вспоминать, когда состаришься. Она не думала, что встряска окажется столь значительной и закончится так плачевно. Конечно же эта стычка не могла стать концом всего. Неужели все кончено?

Могла, подумала она. Раньше она никогда не задумывалась об этом, но так могло случиться в любой момент. Она знала об этом, но принять не могла. Да, но ей уже не извлечь из этого урок…

– Ух! – завопил Миц. – Есть, и вполне достаточно!

– Погоди, давай сначала попробуем…

– Но у тебя есть реактивная масса! – заорал он. – Ты сможешь!

– Две минуты назад ты утверждал, что я идиотка, и вот уже моя идея оказалась грандиозной?

– У тебя есть шанс, малышка, – сказал он уже тише, в голосе Мица появилось нечто: можно было подумать, что он сжимал в кулаке за спиной какой-то сюрприз, хитро ухмыляясь при этом.

– И что? – спросила она.

– Можно сообразить пару не особо красивых, но вполне пригодных крыльев из…

– Я не…

– Тихо, задница. Поищи-ка в клипере гражданский комплект.

– Пардон? А, ну да.

Шеррис переключилась в корневую систему компьютера корабля. К чему эта ерунда насчет гражданского дерьма? Может, Миц просто хочет ее отвлечь?

– Видишь гироскопы?

– Гироскопы? Нет.

– Они помечены ББЕ-1 и 2 – диктую по буквам: Безупречные Боевые Единицы.

– Ага, точно есть! Только они в носовом отсеке… Черт, я думала, их сняли, когда военизировали эти посудины.

– Не успели, – сказал Миц. – Ты можешь подвести питание к этому отсеку?

– Да, но не лучше ли будет…

– Нет. Падение не будет иметь такого значения, если мы правильно рассчитаем время и все маневры.

– Ладно, ладно. Я их уже заряжаю.

– Замечательно! – снова завопил он. – Сделаем подсчеты еще раз, когда окажемся поближе. Сейчас я попробую уравнять ускорения для пущей точности. Приготовься к умопомрачительному мастерскому полету «короля техники», а еще приготовься считать все входные данные.

– Я не могу ждать. – На нее внезапно навалилась усталость. Захотелось просто закрыть глаза и уснуть. Забывшись, она хотела почесаться левой рукой.

И тут же коротко вскрикнула от боли.

– Что случилось? – немедленно осведомился Миц.

– Да так. Вспомнила, что надо оплатить счета.

Она несколько раз глубоко втянула воздух.

– Ха, – усмехнулся Миц. – Искушаешь судьбу, а?

– Да. Наверное, это судьба.

– Похоже, – ответил он. – О'кей. Посмотришь, смогу ли я заставить эту развалюху крутиться так же, как твоя…

– Ну, ладно. – В его голосе прозвучал страх. – Пора, малышка.

Они с полчаса, наверное, обсуждали все детали. Шеррис сообщила Мицу все данные, какие только смогла. Он с десяток раз прогнал их через свой компьютер, каждый раз получался ответ: «Возможно». Она разобралась с гироскопами, и корабль отозвался. Затем Шеррис установила режим, который должен был позволить ей использовать гироскопы для управления кораблем во время прохождения через атмосферу Ночного Призрака.

Они произвели десятисекундное впрыскивание воды в реакторный отсек, получив мощность, – ей это удалось, вода в трубах даже не замерзла. Затем они с Мицем взяли последний снимок снежных полей Призрака со своей базы через Длоана, который эскортировал туда поврежденный корабль Синуджа; выбрали большое снежное поле на экваторе. Миц передал ей изображение ее корабля со своего монитора – оба судна шли абсолютно параллельно, медленно вращаясь, в то время как вся система вращалась вокруг них. Она сделала Мицу комплимент по поводу его мастерского пилотажа, пытаясь не смотреть на повреждения.

Но теперь Мицу следовало удалиться, а ей – совершить последний рывок, надеясь, что реактору хватит воды, что вода не замерзла где-то по дороге, что насос сработает как надо, что не упадет мощность…

– Будь осторожен.

– Не беспокойся, – сказал он. – Тридцать секунд.

– Кто, я беспокоюсь? – возмутилась Шеррис, надеясь, что Миц не уловит в ее голосе страха и боли.

Шеррис напряглась, рука жутко болела. Она по-настоящему испугалась. Ей захотелось сказать Мицу, что однажды она уже испытала подобное – когда осталась жива, упав на снег. Но она никогда не могла досказать ему эту историю до конца, а он не настаивал. Еще она хотела сказать ему, что любит его и беременна от него… но промолчала.