Текст книги "По ту сторону тьмы"

Автор книги: Иэн М. Бэнкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)

Глава 11
Глухая провинция

Она сидела у окна в мягко покачивающемся вагоне, глядя на проплывавшие мимо стволы Древодома – это ажурное переплетение стеблей, прозрачные сети корней необъятных размеров заставляли ее ощущать себя крошечным, оловянным солдатиком, путешествующим в поезде по бесконечно тихому и темному лесу.

Здесь Древодом казался гораздо более чужим и таинственным, чем в Малишу. Казалось, он существовал в другой, недоступной людям реальности, навсегда отчужденный от них своим титаническим, сокрушающе-медлительным и неистощимым метаболизмом.

В окне проплывали все новые километры зарослей; она видела вдалеке дождевые тучи, видела стада топтунов, скачущих прочь от поезда по плотному настилу из листьев; в верхних слоях мембран мелькали шары траулеров, сопровождаемые яркими стайками птиц, и тени летающих обезьянок, подозрительно всматривающихся в стада диких джемеров, которые паслись на полянах, передвигаясь своей странной паралитичной походкой, – прирученные, они успешно использовались в качестве верховых животных; а однажды Шеррис увидела вполне солидного стома – черного, устрашающего даже на таком расстоянии, когда он казался не больше пятнышка. Его крылья подошли бы небольшому самолету; он кружил высоко над головой, легко планируя между свисающими канатами зеленых стеблей.

Зефла сидела напротив Шеррис, поставив локоть на открытую раму и подперев голову рукой. В окно дул теплый ветерок, трепавший ее светлые волосы. В другой руке Зефла держала портативный компьютер. Ее голова слегка раскачивалась из стороны в сторону в такт поскрипывающему вагону.

Дверь купе быстро отошла в сторону, и в проеме возник Синудж.

– Добро пожаловать в никуда. – Он ослепительно улыбнулся. – Мы только что вышли из области распространения всеобщей сети связи.

Он ретировался, прикрыв за собой дверь.

Зефла бросила на дверь удивленный, рассеянный взгляд и вновь углубилась в роман, который читала. Шеррис вытащила свой переносной телефон. На дисплее мигало: «Связи нет». Она наугад нажала несколько кнопок, пожала плечами и убрала телефон в рюкзак.

Шеррис глянула на часы. Еще четыре часа в этом поезде, сутки в другом, плюс еще два дня – и они в Фарпеке, если все будет идти в соответствии с их планом.

Она опять уставилась в окно.

– А это – вид задней стороны замка, это южная сторона… Нет, северная. Точнее, северо-восточная.

Травапет вручил Зефле голограмму; та глянула на нее и снова улыбнулась.

– Очаровательно.

Она передала голограмму сидевшей по другую сторону стола Шеррис. Та едва взглянула на нее.

– Хм.

Она подавила зевок и отдала карточку Синуджу, который сидел рядом. На его лице появилось выражение неприкрытого отвращения. Он повертел голограмму в руках, похоже, решая, то ли разорвать ее, то ли просто выбросить. В конце концов он бросил голограмму на уже скопившуюся на столе стопку карточек – она осталась перевернутой.

Небольшой офис был снят в одном из современных кварталов в центре города. Травапет – одетый в грубую древнюю хламиду, еще сохранившую прежний пурпурный окрас, – посещал их два дня подряд, каждый раз выпивая неимоверное количество крепленого вина и излагая – с каждым разом все пространнее – самые разнообразные аспекты жизни Фарпекского королевства, которые могли бы заинтересовать Зефлу, Шеррис и Синуджа.

Тем временем Длоан с Мицем охотились за крупицами информации о том же королевстве, просматривая базы данных и всякого рода публикации, одновременно заканчивая приготовления к путешествию.

Зефла с Шеррис беспокоились, что Синудж станет возражать против напыщенных манер Травапета – когда Синудж встречался с людьми со столь же непомерным самомнением, как и его собственное, могло произойти все что угодно. В конце концов, улучив момент, когда Синудж пребывал в относительно благоприятном расположении духа, их представили друг другу. Метод сработал – Синуджу, казалось, даже понравился старый ученый. Но сегодня, после ленча в одном из отдельных кабинетов расположенного по соседству ресторана, Травапет настоял на том, чтобы показать им голограммы, сделанные во время его визитов в пресловутое королевство, – начиная с первого, полувековой давности, когда он был еще студентом, и заканчивая последним, пять лет тому назад.

– Ага, – произнес Травапет.

Он вытащил из-под стола еще одну коробку с голограммами, водрузил на стол и принялся копаться в ней.

– А вот это представляет особенный интерес, – произнес он, шмякнув толстой пачкой карточек о полированную поверхность стола.

Шеррис вздохнула. Синудж с выражением ужаса на лице заглянул под стол, дабы определить, сколько еще коробок там припрятано.

– Вот этим уже двадцать лет. – Травапет вытащил из вазы оранжевый шарообразный плод и смачно откусил.

Из дыры в днище коробки с карточками проворно выскользнуло нечто маленькое и красное; оно быстро направилось к краю стола, перебирая своими восемью ножками. Травапет невозмутимо раздавил насекомое кулаком с зажатым в нем фруктом, и произнес:

– Здесь отображена коронация Его Величества.

Зефла уставилась на старого ученого: тот поднес кулак к носу, чтобы удостовериться, что неприятель раздавлен полностью.

– Как я уже говорил, – продолжал Травапет, добавляя еще одно красное пятно к остальным, в изобилии украшавшим его одежду, – я был лично приглашен на коронацию Его Величеством.

Он обтер оранжевый плод тем же куском одежды, на котором только что появились останки насекомого, и принялся бубнить с набитым ртом, брызгая при этом желтой слюной и энергично жестикулируя кулаком, истекающим оранжевым соком.

– Кажешя, вот один иж ошновных моментов…

Шеррис подперла голову рукой.

– Очаровательно. – Зефла передала карточку Шеррис. Карточка была липкой. Шеррис передала ее Синуджу.

– Ага. – Травапет сглотнул, прожевав очередной кусок. – Вот это тоже день коронации, но здесь мы видим уже церемонию извлечения священной книги из хранилища.

Шеррис подняла голову.

– Священная книга? – радостно откликнулась Зефла. Она взяла карточку из жилистой грязной ладони ученого.

– Да. – Травапет вгляделся в голограмму. – Именно так – на книге должен восседать монарх во время коронации в кафедральном соборе.

С хитрой улыбкой он вручил карточку Зефле.

– И сидит он на ней с обнаженными нижними частями тела, должен вам сказать. Монарх должен сидеть непосредственно на кожаном переплете книги, – добавил он.

Престарелый ученый откусил еще один порядочный кусок от плода и откинулся на спинку стула, глядя на Зефлу и удовлетворенно жуя.

– Потрясающе, – сказала Зефла, взглянув на карточку, и передала ее дальше. Шеррис тоже посмотрела на нее. Она ощутила, как сразу напрягся сидевший рядом с ней Синудж.

На испачканной голограмме можно было различить толпу серьезных, празднично одетых людей. Они держали шесты, на которых покоился паланкин; в нем на белой подушке лежал какой-то предмет светло-коричневого цвета, размером с портфель. Уже приевшаяся обшарпанная громада Фарпекского замка возвышалась в отдалении, на другом конце главной городской площади.

Она повертела голограмму в руках, но не смогла толком разглядеть лежащую в паланкине книгу.

– А что это за священная книга? – спросила Шеррис. – Которая из них?

Она притворилась, что пытается подавить очередной зевок, и с извиняющимся видом взглянула на Травапета. Затем вручила голограмму Синуджу. Тот посмотрел на нее и положил к остальным, черкнув что-то в своем блокноте.

– Должен вам признаться, милочка, что этого я не знаю, – покачал головой Травапет. Он откусил еще кусок. – Какой-то штаринный том, кажется, подарок от… – он сглотнул, – … императора Лэйдира – первому из Бесполезных Королей.

Травапет махнул рукой. Зефла отпрянула и потихоньку стала вытирать лицо.

– Я, конечно, предлагал Его Величеству исследовать книгу, чтобы установить ее происхождение, назначение и важность, но, как ни странно, на этот раз мое предложение было отклонено. – Травапет пожал плечами. – Все, что мне известно, – так это то, что переплет книги выложен каким-то драгоценным металлом, вероятно, серебром. Толщиной книга в вашу руку, длиной – в ваш локоть и шириной – приблизительно в двадцать восемь с половиной сантиметров.

Синудж откинулся на спинку стула, барабаня пальцами по столу. Шеррис изо всех сил старалась не показывать, насколько она заинтересована, прикидывая, сколько еще вопросов на эту тему они могут задать, не вызывая подозрений ученого. Слишком мало – может заподозрить, много – тоже…

Травапет добрался до сердцевины плода. Доев, он выбросил семечки в коробку, из которой доставал голограммы.

– Эту книгу ни разу не открывали, – сказал он. – Говорят, что в ней скрывается какая-то ловушка. В любом случае она опечатана и ключа нигде нет. Знаю только, что старый король переплел эту книгу – точнее, наклеил поверх старого переплета кожу какого-то крестьянского революционного вождя, за несколько лет до моего первого приезда в королевство.

Ученый вздохнул.

– Церемония коронации, наверное, очень живописна? – спросила Зефла, поворачиваясь к Шеррис с Синуджем и постукивая кончиком стила по полированной столешнице. Шеррис кивнула. Молодчина Зефла.

Зефла вновь повернулась к Травапету, который как раз примеривался попасть огрызком в мусорную корзину, стоящую в углу возле окна. Наконец он бросил. Огрызок ударился о стену над корзиной и упал за нее. Травапет сокрушенно покачал головой.

– Из этого может получиться очень хорошая передача, – сообщила ему Зефла. Она обвела взглядом Шеррис с Синуджем. – Я была бы просто в восторге, если бы мне удалось записать что-нибудь вроде этой церемонии, – добавила она, а остальные усердно закивали. – Это так… этнографично. – Она сделала широкий жест руками. – Так… живо.

Было видно, что Травапет польщен.

– Но ведь теперешний король, – спросила Зефла, – не собирается отрекаться от престола?

Травапет вытер руки об одежду и покачал головой.

– Я думаю, нет, дорогуша. Дед теперешнего короля сложил с себя полномочия и удалился в монастырь, дабы провести остаток своих дней в благочестии. Но король Тард… ну, он не слишком религиозен. – Травапет сдвинул брови. – Он, конечно, верует по их канонам, но я не думаю, что будет правильным определять эти религиозные взгляды как основу его существования.

– Они никогда не изменяют… – начала Зефла. Но Травапет ее не слышал.

– Разумеется, в истории теперешней королевской фамилии имели место различные случаи внезапно проснувшейся религиозности монархов, обычно следовавшие за какими-либо драматическими событиями в жизни коронованной особы, – неудачи в государственных делах, адюльтер, предательство или потеря армии в борьбе с повстанцами из глубокой провинции. Но монархи весьма нечасто удаляются от мирской жизни – обычно они до конца дней исполняют государственные обязанности.

Травапет поднял брови.

– Именно так и произошло с прадедом короля, который был обнаружен повешенным при очень странных обстоятельствах в доме с безукоризненной репутацией.

Престарелый ученый хохотнул и подмигнул Зефле, отхлебнув глоток крепленого из кубка и прополоскав горло, прежде чем проглотить.

– Ну что ж, – сказала Зефла. – Возможно, нам удастся поприсутствовать на какой-нибудь другой церемонии. Если мы все же решимся там работать.

– Разумеется. – Травапет рыгнул. – Там проводятся ежегодные посвящения в кафедральном соборе, ритуальные церемонии перед ежегодной охотой на летающих обезьян – они очень красочны, а сама охота просто незабываема… Ну, они называют это охотой, на самом же деле это скорее спортивное зрелище. Затем еще есть новогодний День Массовых Наказаний, когда подвергают телесным наказаниям неплательщиков… К тому же там постоянно отмечаются дни рождения новых членов королевской семьи или приобретение королем новой технологии.

– Да, – произнесла Зефла, снова принявшись постукивать по столу. – Те самые осколки современных технологий, которые короли беспрестанно закупают, – они, я так понимаю, имеют чисто символическую ценность?

Травапет покачал головой.

– Не совсем так, любезная леди. Это делается просто для того, чтобы оживить экономику, освободив ее от денежных излишков. Королевство сохраняет стабильность, ликвидируя прибыль, которая в противном случае могла бы привести государство к прогрессу, а значит, к нестабильности. По этой же причине Фарпек называют также двором Бесполезных Королей. – Травапет развел руками. – Подобный способ управления государством может показаться нам довольно эксцентричным, но мне кажется, что следует признавать право жителей Фарпека управлять собственной страной так, как они того хотят. К тому же их метод, безусловно, дает определенные результаты: о прогрессе в Фарпеке не слыхивали вот уже лет восемьсот. Это по-своему большое достижение.

Синудж еле слышно прошептал что-то и опять черкнул в блокноте.

– Разумеется, – со вздохом продолжил Травапет, – подобная практика может завести слишком далеко. Я как раз находился в королевстве, когда Его Величество, теперешний король, получил свой радиотелескоп.

– Я думал, этот регион недоступен для радиоволн, – удивился Синудж.

– Совершенно недоступен, – подтвердил ученый. – Разумеется, в куполе нет прорех, и он тянется на многие сотни километров. Но вы упустили из виду одну деталь, любезный сэр. Этот телескоп был куплен не для того, чтобы им пользоваться. Никто в королевстве не сумел бы разобраться в принципе его действия, да к тому же там все равно нет электричества. Как я уже говорил, использование современных технологий – за исключением разве что вооружения, которым располагают охрана и армия, – находится в королевстве под строжайшим запретом.

Старик вдруг сделался очень печальным и слегка понизил голос.

– Под этот запрет попала даже моя собственная скромная видеокамера, которую я привозил во время своего последнего визита… – Травапет горделиво выпрямился и снова повысил голос. – Нет, сэр. Король приобрел телескоп потому, что он стоил как раз столько, сколько казначею полагалось потратить для ликвидации прибыли, а также потому, что это вещь совершенно бесполезная. Правда, мне кажется, что некоторое время ему нравилось смотреться в выключенный дисплей – это противоречит букве, но не духу Закона Бесполезности… Впрочем, нет. – Травапет слегка нахмурился. – Я все же не одобряю места, которое король выбрал для хранения своего телескопа, – подвал, в котором хранилась старая библиотека замка. Чтобы освободить место, он уничтожил библиотеку, предав огню все книги.

Травапет горестно покачал головой.

– Весьма недостойное поведение, – пробормотал он в свой кубок.

Взглянув на него, Шеррис сделала какую-то пометку в своем блокноте, просто чтобы занять чем-то руки. Вот черт, подумала она.

Зефла покачала головой, стараясь выразить негодование.

Синудж посерьезнел.

– Все книги? – спросил он осипшим голосом. – Он сжег все книги?

Травапет приподнял брови.

– Боюсь, что да, – ответил он, печально кивая. – Их отправили в котельную замка. Весь город покрылся толстым слоем пепла и полусгоревших страниц. – Старый ученый вновь покачал головой. – Настоящая трагедия.

– Ужасно, – согласилась Зефла.

– Особенно для горожан, – добавил Травапет. – Как я уже упоминал, дожди в Фарпеке – редкость, а из-за высоких налогов люди обычно не покрывают крышами верхние этажи своих жилищ. Так что пепел вызвал большую панику среди неселения.

– А не было в уничтоженной библиотеке каких-либо особо ценных книг? – спросил Синудж, чуть улыбнувшись. – В свободное время я занимаюсь коллекционированием антикварных книг. Мне невыносимо было бы сознавать, что…

– Честно говоря, в этом я сомневаюсь, – сказал Травапет, кивая Зефле, которая в очередной раз наполнила вином его кубок. – Спасибо, детка. – Он перевел взгляд на Синуджа. – Фарпек – настоящая пустыня для библиофилов, уважаемый сэр. Литературная традиция вообще отсутствует как таковая, а читать умеют только несколько самых высоких чинов королевства, пара-тройка учителей королевской семьи и, возможно, сам монарх. Впрочем, как и следовало ожидать, подобная тенденция способствовала развитию богатого устного творчества. Так что, сэр, библиотека тоже была совершенно бесполезной. Ее приобрели лет пятьсот назад на аукционе в Малишу. Некогда библиотека принадлежала одной дворянской семье, для которой впоследствии настали трудные времена.

Все редкие и ценные книги к тому времени уже были проданы. А король уничтожил обычную коллекцию классических сочинений, которые большинство дворянских семей используют вместо обоев, оклеивая стены своих дворцов. Впрочем, многие уже предпочитают читать обои, а не книги. Покупка этой библиотеки в качестве Бесполезного Предмета только в очень малой степени обусловлена изменением обстоятельств. И я весьма сомневаюсь, что в результате такого акта вандализма библиофилы системы понесли тяжелую утрату. Но, черт возьми, сэр, ведь тут все дело в принципе! – выкрикнул Травапет, так ударив кубком по столу, что вино выплеснулось на лежащие перед ним голограммы.

– Я с вами абсолютно согласен, – заметил Синудж, делая какую-то запись у себя в блокноте.

– И в итоге, – произнес старик, развозя рукавом по столу лужицу вина, – во всем замке осталась, по-видимому, только одна книга – та, на которой восседает монарх во время коронации. Уж не знаю, что она из себя представляет.

Хмыкнув, Шеррис кивнула.

– Хорошо, – сказала Зефла, откладывая стило. – А теперь расскажите мне, пожалуйста, что-нибудь еще об этих фестивалях, Ивекстон. Какие из них вы считаете самыми, волнующими и яркими?

– Ну, и каково твое мнение? – спросила Шеррис.

Пожав плечами, Синудж принялся сыпать специи в свой глинтвейн.

– Предполагаю, это как раз то, за чем мы охотимся.

Они сидели впятером в кабинке кафе, находившегося рядом с арендованным офисом. Миц с Длоаном обдумывали детали предстоящего путешествия. Надо было взять летающую лодку от Малишу до Длинного Берега, затем сесть на поезд, который довезет их до Последнего Пристанища, потом на двух пассажирских – до границ Фарпека. Там расположен небольшой поселок, где можно нанять проводников и купить верховых животных. Никаких билетов они еще не покупали.

– Я считал, что книга была утеряна намного раньше, чем восемьсот лет назад, когда правили Лэйдиры, – сказал Миц.

– Что-то около двух миленниумов назад, смотря на какой из источников полагаться, – кивнул Синудж. – Но это означает лишь то, что за все это время никто не признавался, что обладает книгой. Возможно, Лэйдиры наткнулись на нее, когда выселяли какую-нибудь впавшую в немилость семью или высасывали кровь из недостаточно проворно платившей налоги Корпорации. Скорее всего, книга вообще не была утеряна. Лэйдиры могли не знать, что за книга попала к ним в руки – ну… очередная старая книга, которую никто не открывал, но которая может когда-нибудь понадобиться. – Синудж пожал плечами. – Вообще-то это была неплохая идея – в разгар антиимперских настроений послать книгу в такой оазис, как Фарпек. – Он отхлебнул из своей кружки. – В конце концов это сработало: книгу никто не нашел, хотя старый Горм умудрился-таки пронюхать, в чем дело.

– Так мы отправляемся? – осведомилась Зефла. Она глубоко затянулась.

– Я не знаю, – сказала Шеррис, – каким образом Брейганна, да и любой другой, мог бы объяснить случившееся с Бэнсилом Дорни. Бэнсил, похоже, представлял, где может находиться книга. С другой стороны, в Фарпекском замке, судя по всему, находится одна-единственная книга. – Она развела руками.

– Значит, надо отправляться.

– К тому же ты оторвешься от Гакха, – добавил Миц, взбалтывая содержимое своего бокала. – Слышала последние новости? Вчера с Голтара отбыли два тяжелых подразделения; одно отправилось на Тронт, другое – сюда.

– Слышала, – ответила она. – Но тем, по крайней мере, мы запутали следы. А из Таила есть что-нибудь интересное?

Миц покачал головой.

– После Танца Смерти – ничего.

– А как у нас с финансами? – поинтересовалась Зефла, пытаясь задерживать дыхание и говорить одновременно.

– Как сказать, – ответила Шеррис. – Истратили почти треть нашего кредита. Единственное препятствие – перевод денег требует времени. Но это не станет серьезной проблемой, пока нам не потребуется получить сразу большую сумму.

Миц поднял свой бокал и стал рассматривать его на свет.

– А что мы берем с собой в Фарпек? – спросил он.

– Наличные, золото и камушки, – сказала Шеррис.

– Мутный он какой-то. – Миц подтолкнул Длоана локтем, показывая на свой бокал.– Тебе не кажется?

– Уйма денег уйдет на то, чтобы перебраться через границу, – сказала Шеррис Зефле.– Но когда мы окажемся там, все должно обойтись нам дешевле этого напитка.

– Возможно, он-то и составляет основной предмет их экспорта, – сказал Синудж.

– Точно мутный, – пробормотал Миц, продолжая разглядывать содержимое бокала. Он сунул его под нос Синуджу. – Мутный, правда?

– Нам придется исхитриться и протащить туда оборудование, – заявила Шеррис. – А успех этого предприятия, несомненно, будет зависеть от настроения таможенников.

– А нельзя ли проникнуть туда как-нибудь по-другому? – Миц понюхал содержимое бокала. – Сдается мне, что мы делаем все слишком уж официально. Я говорил сегодня с агентом по туризму насчет страховки путешествия. СТРАХОВКИ! Неужели нам так необходимо все это?

Он снова оглядел бокал на свет и поднес его к лицу.

– Все-таки не пойму – мутный он или нет… Как ты думаешь?

– Существует множество способов попасть туда, – сказала Шеррис, отталкивая от себя руку Мица с бокалом. – Но все они гораздо сложнее легального пути. К тому же слишком опасны. Придется преодолевать огромные расстояния пешком или верхом в компании людей, которые зарабатывают себе на жизнь грабежом и убийствами. По сравнению с ними таможенники покажутся сущими ангелами.

– Но мне все же кажется, что хороший пилот мог бы… – начал было Миц, по-прежнему не отрывая взор от бокала.

– А ты попробуй найти самолет в Микенах, – предложила ему Шеррис. – В лучшем случае найдешь задрипанную летающую лодку, да и то, если повезет.

Синудж улыбнулся.

– Да, Миц. Множество людей в ранней истории Микен уже попадали в ситуацию, сходную с твоей. Именно потому вокруг Малишу так мало стеблей и лиственных пологов, а обширное кладбище пилотов – первое, что бросается в глаза, когда рассматриваешь на дисплее карту местности.

– Я уверен, что смог бы… – опять начал Миц.

– Да, вот еще что, – вставила Зефла, постучав по столу. – Травапета мы не берем.

– Он может пригодиться, – возразил Синудж.

– Ха, – ответила Зефла. – Пригодиться не хуже сломанной ноги, когда захочешь почесать в затылке.

– Травапета с нами не будет, – сказала Шеррис.

Она взглянула на Мица. Тот вытащил из кармана пиджака маленький фонарик и просвечивал лучом бокал.

Зефла вздохнула.

– Старик будет жутко огорчен, если мы не соберем материала. Он говорил об исключительной ценности этой книги. И он мог бы использовать подкуп.

– Он же все равно не знает, что мы собираемся сделать, – сказала Шеррис. Сдвинув брови, она глядела, как Миц обнюхивает бокал. – Он получил пять кусков, – обратилась она к Зефле, – за те три дня, что сидел тут, важничая и флиртуя, словно жиголо, хлестал винище и обжирался. Наверняка ему еще ни разу такие деньги не доставались столь легко.

Миц хмыкнул и поднес бокал к уху. Он осторожно постучал ногтем по ободку с выражением крайней сосредоточенности на лице.

– Дай сюда! – не выдержала Шеррис. Она выхватила у Мица бокал и отхлебнула, прежде чем тот успел запротестовать.

На ее лице появилась кислая гримаса. Отвернувшись, она выплюнула странный напиток на потертые доски пола кабины и вытерла губы рукавом.

– Ты что, помочился туда? – спросила она у Мица. – Жуть какая!

– Черт, я так и знал, – встревожился он. – Он был мутный? – Он кивнул на лужицу. – Теперь нам уже не суждено это узнать.

– Хватит стонать, лучше принеси нам еще бутылочку, – посоветовала Шеррис.

– Чтобы ты расплевала все по полу? – сказал он, обиженно поджав губы. Миц повернулся на сиденье туда-сюда несколько раз, сложив руки на груди и закинув ногу на ногу.

– Я принесу. – Зефла поднялась.

– Миротворец недоделанный, – съехидничала Шеррис.

– Эй, Зеф, посмотри только, чтоб не мутная…

Глухие окраины Древодома тонули в пурпурной мгле сгущающихся сумерек. Пологи мембран приблизились, стали толще; стволы и стебли стали тоньше, но гораздо многочисленнее. Стебли петляли, извивались и свисали повсюду, уходя в проделанные ветром просветы в ажурном пологе листьев. Не осталось уже и намека на то, что под ногами твердая земля. Хотя холмистый ландшафт и походил на пурпурную низину, в нем виднелись огромные дыры с громадными клубками стеблей. Некоторые из дыр переходили в туннели, исчезающие в темной глубине нижних слоев листьев далеко внизу, в то время как другие сужались и возвращались обратно. И весь этот запутанный трехмерный лабиринт пересекали гигантские корни, извивающиеся среди багровых пологов. Будто исполинские вены взбухли на коже неведомого спящего животного невероятных размеров.

Капитан стоял в дверях рубки и наблюдал за караваном наездников и вьючных животных, растянувшимся вдоль ведущего к столице тракта и медленно исчезающим в сгущающейся темноте. Капитан выпустил из своей трубки несколько клубов дыма. Дежурный сержант взобрался к нему по ступеням, волоча за собой пару мешков.

– Они утверждают, что они не туристы, сэр, – сказал сержант. – Говорят – путешественники. – Он положил мешки у ног капитана. – Должен сказать, сэр, они не принадлежат ни к одной из известных мне сект. – Он развязал мешки. – По крайней мере, один из них одеждой здорово смахивает на священника: сказал, что служит Ордену Книги. Хочет попытаться вручить королю какие-то книжки. Я сказал ему, что король не имеет дела с книгами, но это его вроде не обеспокоило.

Капитан коснулся добычи носком ботинка. Звякнули бутылки; вдобавок он увидел обычный набор видеокамер, несколько оптических приборов, инфравизор стандартного образца и немного денег.

– Среди них две леди, сэр, обе в вуалях. Никто из них не отвечает описаниям нежелательных личностей. Их проводники нам знакомы, мы уже не раз встречались.

Капитан присел на корточки, скрипнув обувью. Он потыкал один из странных предметов чубуком трубки. Раздались звуки музыки. Капитан снова ткнул чубуком, и музыка стихла. Он поднял предмет и сунул себе за пазуху.

– Они и вправду были на редкость щедры. Разумеется, все находится здесь, сэр.

Капитан полез в мешок и вытащил бутылку. Он засунул трубку обратно в рот и взвесил бутылку с крепким напитком в ладони.

– Ух ты, эту я не видел, сэр. Но, по-моему, слегка мутновата.

Ночью она проснулась. Спина болела. В комнате было совсем темно. Пахло как-то странно. Рядом с ней кто-то был: она слышала его дыхание. Мигал неяркий сине-серый свет, обозначая очертания незнакомой комнаты. Теперь она вспомнила. Она находилась в гостинице под названием «Сломанная Шея», расположенной на площади перед замком. Она показалась им сущим раем после долгого путешествия на качающихся спинах капризных и вонючих топтунов да еще двух ночей, проведенных на грязных захолустных постоялых дворах. По прибытии Синудж добился доступа в монастырский госпиталь, двух лучших комнат в гостинице и ужина с подозрительно острой пищей и крепким вином, от которого она заснула, уронив голову на стол. Зефла уложила ее в постель. Она-то и спала теперь рядом с ней в другой неудобной кровати у противоположной стены каморки.

Ну да, конечно, подумала она, когда в окне опять беззвучно вспыхнул свет и все встало на свои места. Я в Фарпеке. Она выбралась из громоздкой скрипящей горбатой кровати, предварительно сбросив с себя груду грубых одеял и две чуть более мягкие простыни, и стала ждать следующей вспышки. Ее взгляд переместился туда, где в последний раз она заметила высокие окна. Там был балкон. Когда она впервые увидела эту комнату, то, помнится, еще подумала, что без балкона было бы безопаснее. Но выбора не было, пришлось смириться. Она открыла окно, которое слегка скрипнуло. Она шагнула на балкон, закрыла окно и двинулась вдоль обшитой досками стены к свитой из стеблей ограде.

Темнота, царившая снаружи, вызывала оторопь. Она физически ощущала, даже слышала, что находится на открытом воздухе, хотя света нигде не было: ни на небе, плотно заслоняющем лучи звезд, ни в той стороне, где должен был находиться город. Который, кстати, она не воспринимала как город. Нащупав пальцами ограду, она ухватилась за тонкие стебли. Так вот что чувствуют слепые, подумала она.

К ночи воздух стал прохладнее. Ее сорочка была на редкость целомудренной, и ветерок обвевал только ее шею и руки до локтей. Она стояла в ожидании следующей вспышки света, гадая, не придется ли ей лететь с высоты трех этажей.

Свет вспыхнул где-то вдалеке, среди самых высоких слоев листьев-мембран. Он выхватил из темноты расчищенный полукруг пятикилометровой ширины вокруг города Фарпека и близлежащие заросли стеблей. Сам город промелькнул яркой мешаниной уходящих вдаль геометрических фигур.

Справа от себя она успела заметить что-то еще, всего в нескольких метрах. Человеческую фигуру. Сердце бешено заколотилось.

– Шеррис? – донесся до нее неуверенный шепот Мица.

Она улыбнулась.

– Нет, – шепнула она в темноту. – Исул.

– А, ну да. – Миц тихо кашлянул. – На тебя тоже повлиял ужин?

– Нет. – Она с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться. – Свет.

– А…

Она вгляделась в темноту, пытаясь увидеть его. Вдруг свет вспыхнул снова. Он стоял лицом к ней, напряженно глядя прямо на нее. Она подавила смешок.

– А как твоя белая горячка?

– Эй, – послышался его шепот совсем рядом с ней в кромешной темноте. – Эти балконы очень близко друг от друга. Я наверняка смогу перебраться к тебе.

Его голос звучал по-мальчишески взволнованно.

– Не надо! – прошептала она в ответ и услышала, как он идет вдоль тонкого теплого стебля.

Она вглядывалась в то место, откуда доносился шорох, словно пытаясь усилием воли разогнать тьму. Потом осторожно отвела взгляд, надеясь уголком глаза уловить движение, но это ей не удалось.

– Миц! – прошептала она. – Не надо! Ты убьешься. Это же третий…

Вновь вспыхнул свет. Миц уже висел снаружи своего балкона, одной рукой держась за ограду, а другую вытянув в ее сторону. Она успела увидеть его взбудораженное, счастливое и озорное лицо в призрачном голубом сиянии. Темнота опять сгустилась; она только слышала его дыхание и почувствовала дуновение воздуха, когда Миц перепрыгнул к ней на балкон. Она подалась вперед, ухватилась за него и обняла.

– Придурок! – прошипела она ему.

Он довольно хихикнул, перемахнул через ограду и заключил ее в объятия.