Текст книги "По ту сторону тьмы"

Автор книги: Иэн М. Бэнкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

Глава 18
Темный город

Андроид пересек центральную площадь и зашагал по тихой улочке, окутанной утренним туманом, мимо молчаливых высоких зданий без крыш, в окнах которых плескался жидкий утренний свет. Внешность андроида соответствовала внешности худощавого жителя Голтара мужского пола, чуть ниже среднего роста. Одежды на покрытом металлопластиковой оболочкой теле не было. Фигура представляла собой идеализированный эталон мужской фигуры, правда без гениталий. Грудь напоминала старинные рыцарские доспехи. Из головы торчали два микрофона в форме ушей. Глаза походили на круглые солнечные линзы; в широком носу виднелись две сенсорные щели, а небольшой громкоговоритель имел форму приоткрытых губ.

Здания расступились, показался маленький парк. Андроид повернулся и прошел несколько шагов вниз по витой лесенке, минуя галерею с поникшими выцветшими навесами, к подернутой дымкой спокойной глади гавани. Оказавшись на эспланаде, он вновь повернулся и направился в сторону Гостевого Квартала. Фигура андроида отбрасывала длинную узкую тень на чисто выметенные, но уже потрескавшиеся от старости каменные плиты.

В руке андроид держал тонкую пластиковую папку. Она колыхалась на утреннем ветерке, хлопая по пластиковой оболочке бедра. Андроид чуть отодвинул руку в сторону, и хлопанье прекратилось.

Вембир был городом, богатым башнями, шпилями и прекрасными старинными зданиями, окружавшими живописный залив, за которым начинались лесистые холмы Внешнего Джонолри. Пять миленниумов назад люди покинули город; это произошло после того, как взорвался расположенный неподалеку на побережье ядерный комбинат и на поселение выпали радиоактивные осадки. Ветер в сторону города ускорил процесс эвакуации. Опустевший город простоял в забвении несколько веков, постепенно рассыпаясь; иногда появлялись различного рода ученые, измерявшие понемногу снижавшийся уровень излучения.

Некоторое время спустя андроиды выиграли битву за признание своих гражданских прав и стали подыскивать себе место для обитания на Голтаре. И, в конце концов, независимое объединение андроидов за довольно высокую цену приобрело весь город в аренду сроком на десять тысяч лет.

Перейдя на другую сторону гавани, андроид покинул эспланаду и снова поднялся по лесенке, ступени которой были почти не видны из-за клубов тумана. На полпути он остановился, заприметив встречного андроида. Тот двигался по ступеням наискось, время от времени останавливаясь и подтаскивая ноги, перебираясь с одного высокого пролета на другой. Он прошел в метре от первого андроида, но, казалось, не заметил его, продолжая неуверенной походкой двигаться к дальнему краю ступеней. Добравшись до конца, он развернулся и направился обратно. Первый андроид подождал, пока он пройдёт и снова стал подниматься. В белом мраморе ступеней виднелась прорезанная борозда глубиной около сантиметра.

Андроид с пластиковой папкой дошел до конца пустынной аркады и растворился в тумане.

На улице, где располагалось посольство, группа андроидов различных моделей демонтировала блестящую металлическую трубу, которая пересекала улицу в десяти метрах над землей, соединяя два недавно отреставрированных здания причудливой каменной резьбы.

Посреди улицы стояло несколько больших мусоровозов, кранами поднимая секции соединительной трубы и откладывая в сторону. Андроид-сварщик возился над блестящей поверхностью трубы; от его манипуляра летели во все стороны фонтаны искр, рассыпавшиеся в золотистой утренней дымке, словно солнечные бабочки.

Андроид вошел в посольство. Во внутреннем дворике его ждал клиент.

Она сидела на низенькой каменной скамейке у журчащего фонтана. Чуть выше среднего роста, обритая наголо, с осанкой, несколько выделявшей ее среди окружающих. Весь её наряд состоял из тяжелых ботинок, толстой темно-зеленой плиссированной юбки, светлого камзола и белой рубашки. Рядом с ней на скамье лежала меховая шляпка и сверху – пара кожаных перчаток.

Вошел андроид, и она поднялась, приветствуя его.

– Леди Шеррис, – представилась она.

Андроид уловил еле заметное движение руки женщины и протянул свою. Они обменялись рукопожатием.

– Меня зовут Ферил, – сказал он. – Очень приятно. Я буду вашим представителем.

Она кивнула.

– Здравствуйте.

Они сели на скамью. Фонтан издавал, умиротворяющее журчание. Вокруг сиял окутанный туманной дымкой небольшой сад, повсюду пестрели крошечные яркие цветы.

– У меня есть новости от ваших друзей, – сообщил Ферил. – Кажется, суд проходит неплохо.

Шеррис улыбнулась. В ее лице произошли перемены: оттянутая кожа в уголках глаз слегка воспалилась, а светлые брови отросли и потемнели у самых корней. Андроид видел ее изображение в выпуске городских новостей неделю назад, в день прибытия Шеррис, и ему показалось, что с тех пор в ее лице все изменилось, даже в профиль.

– В самом деле? – спросила она. – Добрая весть.

– Да. Мисс Фрэнк – знающий адвокат, а мистеру Годзикаме разрешили привлечь свой многочисленный персонал для найма лучших юристов. О свидетелях, я думаю, они также позаботились, ведь суды не слишком следят за охранниками, которых нанимают. Судебное разбирательство отложено вплоть до Бихелиона следующего года.

Она удивилась.

– Они, верно, просто тянут время?

– Видимо, это вызвано тем, что вам также предъявлено обвинение, но вас не могут привлечь к суду до истечения срока действия выданных Гакха Лицензий.

Шеррис усмехнулась. Она запрокинула голову, глядя на сверкающую черепичную крышу посольства и яркий купол неба.

– Они рискуют проиграть.

Шеррис перевела взгляд на собеседника.

– Где состоится суд, в Джаме или в Пуне?

– Мисс Фрэнк пытается добиться перенесения слушания в Йадайпун.

Шеррис улыбнулась.

– Имена судей уже известны?

– Имеется несколько кандидатур.

– Сплошь пожилые мужчины?

– Скорее всего.

Шеррис подмигнула андроиду и прищелкнула языком.

– Старушка Зеф – молодчина.

– Вокруг процесса наверняка будет много шума, но ваши друзья смогут вернуться дней через пять.

– Хорошо.

Она вздохнула и, забросив ногу на ногу, сцепила пальцы на колене.

– А что насчет Лицензий?

– Их поместили в карантинный пункт в Икушлинге. Они сами по себе являются предметом сложного юридического диспута по причине своей радиоактивности. Но по-прежнему остаются в силе. Андроид помедлил, чтобы дать Шеррис возможность что-то ответить; такого желания она не выказала, и он продолжал: – Должен сказать, что недели через две городу Вембиру придется выдать вас Гакха.

– Но за это время я смогу уехать?

Она переводила взгляд с одного неподвижного глаза андроида на другой, как это делало большинство людей, словно пытаясь прочесть в них ответ.

Андроид кивнул.

– Да. Я оставил разрешение здесь, в посольстве. В вашей визе указано, что вы обязаны информировать меня о своих перемещениях в черте города, но уехать вы можете в любое время.

Шеррис хмыкнула.

– А могу я просмотреть некоторые из взятых на сохранение предметов, которые были конфискованы Судом?

Андроид молчал. Шеррис продолжала:

– По-видимому, здесь хранится кое-что из вещей моего деда, Горма. Могу ли я их увидеть?

– О, разумеется, – кивнул андроид. – Мы располагаем частью предметов, некогда принадлежавших вашей семье. После выяснения соответствующих юридических тонкостей имущество, попавшее под юрисдикцию Суда, выносится на аукцион. Я думаю, что смогу устроить вам осмотр этого имущества, если вы захотите.

– Спасибо. – Она отвела взгляд.

– На переговоры может уйти несколько дней. Можно узнать, как долго вы собираетесь пробыть в Вембире?

– Несколько дней, – ответила она с робкой улыбкой. – Мне бы хотелось встретиться здесь с моими друзьями. Это возможно?

– Как вам, вероятно, известно, людям вообще не рекомендуется находиться в Вембире более сорока дней, дабы не получить чрезмерной дозы радиации. Но меня попросили информировать вас о том, что до принятия необходимых мер предосторожности городская администрация не в состоянии гарантировать вашу безопасность в случае, если вы пожелаете остаться в Вембире на какой бы то ни было срок. За вас назначено определенное вознаграждение, и, хотя мало вероятно, чтобы кто-то из андроидов позарился на него, какое-нибудь постороннее агентство может попытаться убить вас или похитить.

– Это может произойти где угодно.

– В связи с чем должен также напомнить, что через четыре дня состоится наш ежемесячный аукцион, который всегда означает большой наплыв людей в город. Так как эта распродажа в основном включает в себя подержанную технику и оружие, то среди прибывших вполне могут оказаться люди, способные причинить вам вред.

– Вы хотите сказать, что мне следует уехать до этого аукциона?

Ферил отметил, что голос собеседницы звучит устало.

– Нет, это не обязательно. Мы располагаем вполне безопасными апартаментами в крепости Джерайт, это в Горном районе. Вы могли бы поселиться там.

Шеррис поднялась и медленно побрела к фонтану. Она посмотрела, как падают в бассейн струи воды, затем присела на каменный барьер и зачерпнула воду ладонью. Она покачала головой, глядя, как вода течет сквозь пальцы.

– Я знаю.

Шеррис обернулась, окидывая взглядом здание посольства.

– Там просто потрясающе. – Она встала. – Очень похоже на тюрьму. А что гостиница?

– К сожалению, городской отель отклонил предложение принять вас.

Шеррис усмехнулась.

– Не хотят брать на себя ответственность.

– Но если вы не настаиваете на усиленной охране, существуют и другие варианты – у нас много свободных апартаментов, например в моем доме; являясь вашим юридическим представителем и опекуном, не вижу причин для отказа. Отчего бы вам не поселиться там?

Она ответила несколько странной улыбкой, чуть сдвинув брови.

– А вы не боитесь, что этим я доставлю вам беспокойство? Вы же знаете, что я привлекаю излишнее внимание со стороны.

– Не имеет значения. Меня давно интересует ваша прошлая жизнь и ваш характер. – Он помедлил. Шеррис смутилась. – Мы с вами, кажется, поладим. – Андроид пожал плечами. – Мне это было бы только приятно.

– Приятно, – повторила она и улыбнулась. – Тогда договорились, Ферил.

«Соло» пробиралось вниз по темной долине, минуя стены и дороги. По пути судно протаранило несколько сараев, разрушило коровник, стало причиной пары-тройки автомобильных аварий и распугало сотни зверюшек – не считая тех, которых оно раздавило. Дорога до реки Яллы заняла час. Достигнув реки, СВП с трехметрового обрыва устремилось вниз и только благодаря скорости ему удалось не удариться брюхом о бурлящую черную воду. Взревев, оно направилось вниз по течению. Радар обнаружил несколько следовавших за Соло самолетов, но ни один из них не подходил ближе, чем на десять километров.

Когда Элсон Роа признался, что выбросил то самое загадочное оружие, которое одним махом сбило два самолета, Длоан лишь покачал головой. Лидер солипсистов попытался использовать оружие против наземной пехоты по ту сторону долины; когда оружие не сработало, Роа решил, что оно исчерпало свой лимит выстрелов и стало бесполезным.

Длоан прикусил язык, подумав про себя, что древнее оружие, вероятно, оказалось более разумным, чем люди, в руки которых оно попало. Синудж не сдержал своего гнева, подумал Длоан, и это стоило ему не только царапины на ноге.

Зефла не переставала дрожать, несмотря на царившую в СВП жару. На борту судна осталось не более двадцати солипсистов. Остальные не вернулись после атаки на Эшелон, хотя, возможно, некоторые из них были захвачены в плен. У Зефлы в голове не укладывалось, как Роа может сохранять абсолютное спокойствие, лишившись большей части своих людей, да и «Соло», по всей видимости, тоже. Ведь он совершил целых два преступления, за каждое из которых Суд, вне всяких сомнений, отправит его в изгнание либо приговорит к пожизненному заключению, – использование запрещенного противовоздушного оружия и нападение на судебный Эшелон.

Миц сидел в медицинском отсеке СВП, глядя, как Шеррис перевязывает его раненую руку. Пуля прошла навылет у основания большого пальца; Миц мог с грехом пополам шевелить им, но подвижность должна была вернуться лишь через месяц. Это была одна из тех самых «ран в миллион триалов», о которых мечтали новобранцы во время непопулярных войн. Миц попытался пошутить по этому поводу с Шеррис, но потом, обнаружив на голове следы засохшей крови, вероятно, принадлежавшей Синуджу, мигом утратил желание балагурить.

В ту ночь Шеррис бесчисленное множество раз просыпалась оттого, что Синудж падал на нее, вываливался из люка и летел вниз, мимо высокого борта ползущего к реке СВП.

В Эфе их поджидало несчастье: огибавшее город русло реки переходило в узкую теснину. Пару дней назад выше по течению прошли сильные дожди, и уровень воды поднялся на несколько метров. Пробираясь вверх по течению, судно солипсистов потеряло все свои четыре пропеллера под первым железнодорожным мостом.

Они дрейфовали по течению, не заглушая двигателей, в то время как кормчий пытался с помощью обрубков лопастей разбитого пропеллера хоть как-то управиться с судном. Задача оказалась не по силам.

Всю оставшуюся дорогу «Соло» врезалось в баржи, опоры мостов и причалы, сопровождаемое насмешливыми выкриками горожан и небольшой флотилией, состоявшей в основном из прогулочных лодок и нескольких полицейских катеров.

– Почему? – прокричала Шеррис усталому и донельзя смущенному Роа, который сбегал по гулким ступеням в трюм СВП.

– Что «почему»? – крикнул он в ответ, стараясь перекрыть шум двигателей.

– Почему вы атаковали Эшелон? – Судно дернулось, и она еле удержалась на ногах, прижавшись к переборке. – Зачем вам это понадобилось?

– Нас наняли, – крикнул Роа, явно удивленный тем, что она не понимает такой очевидной вещи.

– Кто?

– Я не знаю.

Этот ответ прозвучал очень тихо – Шеррис скорее прочла его по губам. Лидер солипсистов зажмурился. СВП опять качнуло, и Роа швырнуло на переборку. Он потер ушибленное место, бросил «Извините» и вновь поспешил вверх по трапу к себе в кабину.

Когда они предложили купить один из оставшихся штурмовых пакетов, обнаруженных в трюме СВП, Роа возражать не стал.

Чек он взял. Пересекая лагуну Стрэмп-Веддикской долины, они опустились на волны и пересекли границу анклава, не обращая внимания на вооруженный до зубов геликоптер на автопилоте, который почти бесшумно скользнул над СВП на бреющем полете. Волны несли мягко покачивающееся судно к волшебным огням долины.

Солипсисты вновь включили прожекторы «Соло», и глазам их открылось, как старое судно продирается сквозь ветви прибрежных деревьев, с глухим хрустом доламывая свои пропеллеры.

У Мица были кое-какие деловые связи в долине. Он раздобыл немного денег, так что команда смогла заказать утренний туристский рейс до Бокена, расположенного в Южном Джонолри. Там Миц разжился деньгами у управляющего одной из своих контор, и они наняли автомобиль. Большую часть пути до Вембира они проспали как убитые. Зефла проснулась и подумала, что лучше всего им всем, за исключением Шеррис, добровольно отправиться в Йадайпун, чтобы предстать перед Судом с повинной.

Через пару дней ей удалось убедить в этом Мица.

– Мне очень жаль, что вы потеряли друга, – сказал Ферил.

– Друга?.. – Она слегка нахмурилась. – Я не уверена, что Синудж был мне другом. Но… – она как-то странно улыбнулась, – мы были очень близки.

Шеррис стояла на полу, устланном старым потрепанным, припорошенным кусочками высохшего гипса брезентом. С потолка посреди комнаты сияла одинокая желтая электрическая лампочка без абажура, и свет заставлял все находившиеся в комнате предметы отбрасывать резкие черные тени. Шеррис раздумывала, не выйти ли ей погулять на свежем воздухе. В ловких движениях андроида было что-то невероятно успокаивающее, но ее начинал утомлять слишком резкий свет.

В высокие окна заглядывала тьма.

– У вас с ним связаны какие-то счастливые воспоминания? – осведомился Ферил.

Андроид взгромоздился на стремянку с ведерком в одной руке и мастерком в другой.

– Не особенно много. – Она нахмурилась, припоминая. – Ну… вообще-то да. Мы много спорили… но побеждал чаще он.

– Вы говорили, что в команде он был классицистом. Вам придется теперь искать другого на его место?

– Нет. – Она покачала головой. – Это невозможно.

– О! – Зачерпнув мастерком блестящий ком гипса, Ферил поставил ведерко обратно на верхнюю ступень.

– Могу я попросить вас об одном одолжении?

– Да, – ответил Ферил. Он уже наполовину закончил реставрировать узорный гипсовый карниз, тянувшийся из угла над дверью. Андроид принялся осторожно долепливать очередной завиток.

– Мне хотелось бы выяснить, не было ли в последнее время случаев внезапного отъезда или исчезновения андроидов из Вембира; это в особенности касается андроидов-двойников. Причем таких, которые внешне ничем не отличались бы от людей.

Несколько секунд Ферил молчал, осторожно работая мастерком, затем произнес:

– Нет, за последние девять лет таких сообщений не поступало.

– А до этого?

Машина снова помолчала.

– Архивные записи охватывают только пять миленниумов, – с сожалением ответил андроид. – Все это время популяция Вембира сохраняла довольно стабильную численность, около двадцати трех тысяч андроидов – это раз в десять больше, чем в остальной системе. Андроидов, способных выдать себя за человека, было сконструировано всего несколько сотен. И ни один из них не был обитателем города. К тому же около сорока таких андроидов считаются официально пропавшими. Вполне вероятно, что большая часть из них живет среди людей. Их могли захватить какие-нибудь не стесненные в средствах лица, чтобы использовать для… различных противозаконных целей, направленных в ущерб человечеству.

– Не сомневаюсь, – откликнулась Шеррис.

Она задумчиво подергала нижнюю губу.

– А остались мастера, занимавшиеся изготовлением андроидов?

– О нет. – Ферил повернулся к ней. – За последние двенадцать столетий это искусство было полностью утрачено. Даже мы сами в состоянии лишь ремонтировать уже существующих. Хотя, думаю, Всемирный Суд охотно позволил бы нам изготовить сотню андроидов из имеющихся в нашем распоряжении запасных частей до окончания этого миленниума.

Он вновь углубился в работу, выводя из уже твердеющей гипсовой массы изящный белый цветок, завершавший очередную секцию орнамента.

До окончания миленниума, подумала Шеррис. До конца миленниума остался всего-навсего сто один год. Да, нелегко было приспособиться к временным параметрам андроидов. Обладая способностью удерживать в голове тысячу мыслей одновременно безо всякого ущерба для себя и совершенно незаметно для окружающих, андроиды отказались от человеческой меры времени и пользовались либо наносекундами, либо биллионами лет.

Ферил отложил мастерок, изучая свое произведение. Бросив мимолетный взгляд на Шеррис, он зачерпнул из ведра очередную порцию гипса и продолжил работу.

– Вам это в самом деле нравится, Ферил? – спросила Шеррис.

– Вот это? – Он кивнул на кусок гипса в своей ладони. – Реставрация старой лепки?

– Вообще реставрация.

– Да, – ответил андроид, – это приятно. То, что люди могут проделать лишь в переносном смысле, я совершаю буквально: отключаю части своего сознания. Иногда же просто думаю о чем-то другом. Во время работы я часто прокручиваю в мозгу приключенческие рассказы из древних человеческих книг, старинные двумерные фильмы, а иногда и что-нибудь поновее.

– Приключенческие рассказы? – Шеррис улыбнулась.

– Ну да, – ответил андроид, любовно отделывая шероховатую поверхность какого-то круглого плода. – Весьма приятно бывает заниматься лепкой, или мозаикой, или резьбой по дереву, а еще приятнее – ехать на отремонтированной кем-то машине, осматривать отреставрированное здание или прогуливаться вокруг. Но сам процесс работы обычно занимает много времени, и, на мой взгляд, неплохо бы заодно заполнить его занимательными приключениями.

Он обернулся и посмотрел на Шеррис.

– Ваша жизнь в свое время тоже станет приключенческой историей, леди Шеррис. Я… – Андроид осекся и, отвернувшись, вновь занялся карнизом.

Она наморщила лоб, затем чуть заметно улыбнулась и опустила взгляд.

– Не все люди завидуют долгому веку андроидов, сознавая собственную недолговечность, Ферил, – сказала она. – Я польщена, если вы и вправду считаете, что моя жизнь будет достойна внимания даже после моей смерти.

Андроид помолчал, затем снова обернулся.

– Тем не менее, я хотел бы попросить у вас прощения, леди Шеррис. Весь наш род, и я в том числе, создан по образу и подобию человеческому, и вот, подобно человеку, я, забывшись, проявил жестокость. Мы всегда считали своим долгом перенимать у человечества его лучшие черты, помня о том, что мы являемся продуктом не слепой эволюции, а интеллекта, хотя порой слепая эволюция бывает мудрее любых научных изысканий. Я же невольно поступил в соответствии с ложным и распространенным среди людей представлением об андроидах и прошу извинить меня за это.

Шеррис подняла взгляд; испачканная гипсом машина застыла на вершине стремянки. Женщина слегка улыбнулась и чуть качнула головой.

– Столь учтивое извинение, – сказала она, помолчав, – граничит с комплиментом и не только смягчает причиненную обиду, но даже приносит удовольствие.

Андроид внимательно посмотрел на нее.

– Витрелиан, – произнес он. – «Искушения Упрямца». Акт пятый, сцена третья. Леди Шеррис, я просто восхищен тем, что вам пришлось пережить, и даже завидую вам; помимо прочих своих достоинств, вы, оказывается, еще и прекрасно образованы! – Он покачал головой – характерным для андроидов жестом. – Это уже переходит всякие границы.

Она рассмеялась.

– Ферил! Будь вы человеком, вы разбили бы немало сердец.

Ферил махнул рукой и вернулся к работе.

– И страдал бы от всяких гланд и аппендиксов. Это совершенно уничтожило бы мою индивидуальность.

– Лицемер! – рассмеялась Шеррис.

В пустой гулкой комнате смех прозвучал странно. Она вспомнила Синуджа, и ей стало неловко, что она так быстро забыла о его смерти.

Шеррис встала, по полу протянулась длинная изломанная тень.

– Пойду прогуляюсь.

Андроид вновь повернулся к ней.

– Будьте осторожны.

– За меня не беспокойтесь. – И она похлопала себя по карману, где хранился револьвер.

Шеррис больше часа бродила по темному городу – вдоль оград, сквозь туннели, мимо мрачных руин и жилых зданий с высвеченными окнами, по пустынным дорогам, бульварам, крутым мостикам и высоким акведукам. На пути ей попалось несколько андроидов и ни одного человека. Первая группа андроидов расчищала неосвещенный фасад громадного каменного здания, вторая при свете прожекторов вытаскивала из канала старую баржу на скрипящих от напряжения стальных тросах.

Она шла в сгустившихся сумерках, вспоминая кончину «Заученного Урока» и последовавшие за этим события. Шеррис постоянно казалось, что она забыла нечто крайне важное, напрямую связанное с этими событиями, но никак не могла вспомнить что именно.

До этого Шеррис старалась не вспоминать атаку на Эшелон. Достаточно было и того, что каждую ночь она видела падающее тело Синуджа, которое тщетно пыталась удержать. Она звала на помощь Мица, но Синудж уже лежал, припечатанный к земле мигающим оранжевым светом; а иногда перед ней представал и сам Миц, раненый, умирающий, или Синудж с Мицем вдруг менялись местами, и выпавший из люка Синудж превращался в Мица, лежащего там, на траве. А несколько раз она просыпалась под стук собственного сердца, в холодном поту, оттого, что это ее тело лежало на берегу ручья, глядя потускневшими глазами на уходящее во мрак судно.

Ее шаги эхом раскатывались по вембирским аркадам и галереям, походившим на пустые темные штреки какой-то огромной шахты.

Иногда она освещала себе дорогу маленьким фонариком. Ей не удавалось понять, что же ее так беспокоит. Какое-то незначительное происшествие, маленькая деталь, совершенно вытесненная другими воспоминаниями и теперь тщетно взывавшая к ней из глубин памяти.

Когда она, так ничего и не вспомнив, вернулась обратно, перепачканный в гипсе Ферил молча вручил ей послание от Брейганны.

Из обители Печальных Братьев Тяжкого Бремени.

ВЫ УБИЛИ ЕГО. Я ОСТАЮСЬ ЗДЕСЬ.

БРЕЙГАННА

Когда Брейганне исполнилось пятнадцать, отец пригласил в парк их старого Летнего Дворца бродячий цирк. Там наиболее бодрые члены семьи Дайсина и их гости обычно проводили жаркий сезон, если, конечно, находились в это время в Северном полушарии Голтара.

Брейганна как раз закончила начальное отделение колледжа, а осенью должна была (если отцу удастся наскрести достаточно средств) закончить школу. Выбор учебных заведений для Шеррис с Брейганной был невелик – Шеррис отчислили уже из трех школ в Клайве, причем при столь странных (и в то же время очевидных) обстоятельствах, что школы наотрез отказывались принять еще одну девочку из той же семьи, пусть даже она и являлась сестрой Шеррис лишь по отцу.

Брейганна расценивала этот факт как вопиющее, постыдное и явно злоумышленное ограничение собственной свободы и планов на будущее, что отнюдь не способствовало ее сближению с Шеррис. Несмотря на это, отец взял с дочерей торжественную клятву не ссориться друг с другом; это произошло в один не особенно веселый вечер несколько недель назад, когда он проиграл в кости последнее из фамильных украшений покойной матери Шеррис.

Отец еще не успел толком осознать, что произошло, как служащий отеля вручил ему два конверта. В одном из них оказалось последнее предупреждение администрации отеля по поводу оплаты счетов, в другом – послание от матери Брейганны, с которой он не виделся уже пять лет. Она сообщала, что влюбилась, и требовала официального развода.

Он тут же принялся размахивать заряженным пистолетом, рыдать и кричать о самоубийстве, чем страшно напугал обеих девочек, и тогда же заставил их принять мирное соглашение.

Визит в Летний Дворец должен был стать первым долгосрочным испытанием перемирия на прочность. Месяцем раньше их отцу улыбнулась удача в игре, и, хотя приглашение цирка поглотило большую часть его финансов и заставило отказаться от уплаты ряда неотложных долгов, он все же решил, что фортуна на сей раз повернулась к нему лицом и он может побаловать младшую дочь. Или же он видел в таком жесте подношение на алтарь судьбы.

Шеррис отлично помнила, в каких стесненных условиях прошло ее пятнадцатилетие. Все ее подарки состояли в основном из извинений, сопровождаемых просьбой отдать папочке украшенный драгоценностями и платиновой нитью халат – последнюю оставшуюся от матери Шеррис вещь, еще не заложенную, – дабы папочка мог вернуть некий весьма неприятный долг. Поэтому Шеррис не особенно изощрялась в поздравлениях своей сводной сестре.

Шеррис утешало одно: Брейганна явно придерживалась мнения, что бродячий цирк был бы подходящим подарком для ребенка, а не для взрослой девушки, какой она себя считала. Впрочем, она решительно настроилась несмотря ни на что получить удовольствие от подарка. Радовало Шеррис и то, что не придется долго торчать в Летнем Дворце после торжества по поводу дня рождения сводной сестры: семья молодого человека, с которым она познакомилась на дне открытых дверей в очередной школе, пригласила ее в Тросс кататься на лыжах.

Этот парень был братом одной знакомой Шеррис и сыном военачальника какого-то наемного подразделения. Шеррис находила его безупречным во всех отношениях. Она чуть не занялась с ним любовью в первый же день их знакомства; их удержало только то, что несколько девчонок обнаружили парочку, заглянув в стенной шкаф. Это происшествие могло бы кончиться еще одним исключением, если бы позднее Шеррис не удалось подкупить двух девушек из застукавшей их компании. После этого молодые люди обменивались письмами, и Шеррис была вне себя от счастья, когда получила от его семьи приглашение отдохнуть в их горном домике.

Она не особенно любила лыжи, хотя в Клайве ей пришлось приобрести некоторый опыт в этом деле. Но за встречу со своим избранником Шеррис была готова заплатить любую цену и претерпеть какое угодно испытание. Ее отец дал разрешение на эту поездку с условием, что Шеррис поприсутствует на дне рождения Брейганны.

– Шер, если уж ты такой спец по компьютерам, почему бы тебе не забраться в какой-нибудь банк и не сделать папочку снова богатым?

– Потому что сделать это практически невозможно, если не работаешь в одном из банков, вот почему, – презрительно ответствовала Шеррис.

– Да ты и калькулятор взломать не сумеешь.

– Ты так считаешь? Интересно.

Залитые солнцем пологие холмы поместья уходили к горизонту – мягкие желто-зеленые волны молодой поросли под безоблачным голубым небом. Вдалеке сверкали озера.

Они сидели в зыбкой кабинке гигантского чертова колеса. В других кабинках сидели гостившие этим летом в доме дети и взрослые. Вместе со своими слугами и их детьми, которым посчастливилось получить приглашение на праздник от отца Брейганны (которая про себя досадовала на этот счет), они почти целиком заполнили карусель, установленную на лужайке для игры в мяч.

– Эй, девчонки!

Обе приготовили улыбки и обернулись, чтобы посмотреть на своего отца, который сидел в соседней кабинке. Рядом торчал его дворецкий – андроид Скейв, нелепый в своей парадной форме слуги, которую хозяин заставлял его носить. На голом металлическом черепе красовалась черная шляпа-котелок.

Уставившись куда-то вдаль, Скейв сжимал пальцами барьер кабинки. Металлическая труба, казалось, слегка прогнулась под его руками, но это означало скорее незначительную неполадку в механизме андроида, чем волнение. Машина была уже пожилой – ее создали в далекие времена первой голтарской эры, когда искусство производить андроидов еще не кануло в Лету. Из-за постоянной нехватки денег и долгов отца машину вот уже несколько лет толком не ремонтировали, так что теперь координация движений Скейва слегка нарушилась.

– Что, папа?

– Развлекаетесь?

– Что?

– Развлекаетесь, говорю?

– О да.

– Да, конечно. Просто потрясающе.

– Замечательно! Они развлекаются, Скейв; ну разве это не замечательно?

– Разумеется, сэр.

– А помнишь ту старую карусель в танцевальном зале, Шеррис?

Брейганна ткнула ее под ребра. Сердито вздохнув, Шеррис обернулась к отцу и покачала головой, указывая на уши.

– Я не слышу! – крикнула она.

Карусель остановилась. Люди стали вылезать из кабинок. Отец со Скейвом слезли первыми и стояли на помосте, ожидая сестер. Отец подал руку Брейганне, а Скейв – Шеррис.

Шеррис вскрикнула: пальцы андроида больно сдавили ее ладонь.

Старая машина немедленно отпустила ее руку и покачнулась, чуть не упав. Голова андроида мотнулась в сторону. Шеррис согнулась от боли, дуя на пальцы.

– Глупая жестянка! – вопила она. – Ты мне пальцы переломал!