Текст книги "Операция «Маскарад»"

Автор книги: Гейл Линдз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)

Глава 53

Воскресенье, 3.45 вечера

Ашер Флорес, сидя за рулем мотоцикла, свернул со скоростного шоссе на проселочную дорогу, пролегающую между холмами. Августовское солнце продолжало нагревать землю. Теплый поток встречного воздуха овевал Сару и Ашера. Она прильнула к нему всем телом, крепко обхватив туловище. Он был счастлив и чувствовал себя очень сильным. Наверное, это и есть любовь, думал Ашер. Он хочет быть единственным мужчиной в ее жизни, ее образ мерещится ему повсюду, он очень скучает, когда ее нет рядом.

Сара осторожно сжала колени. Ашер протянул руку назад и прикоснулся к ней. Он знал, что Сара верит в него, и эта вера поможет разрушить планы Бремнера.

Они промчались еще десять миль, прежде чем впереди над деревьями появилась башня замка. Дорога сделала широкую петлю, и перед ними предстал весь Шато де ла Вер – похожий на крепость, из желтого кирпича с круглой башней и конической крышей. Окружающая замок местность была тщательно ухожена.

Ашер съехал на посыпанную гравием дорогу и вскоре заглушил двигатель перед внушительной дверью, висящей на массивных стальных петлях. Не успели они с Сарой слезть с мотоцикла, как дверь распахнулась и навстречу им выскочил упитанный человек в парике, с мушкетом в руках. Казалось, что весь он с его париком, напудренным лицом, белыми шелковыми чулками и сияющими черными лакированными туфлями сошел со страниц книг, описывающих события восемнадцатого века. Однако на носу его красовались солнцезащитные очки. Парик скособочился, пудра на лице лежала неровным слоем и кое-где свалялась в комки, а черные туфли были надеты не на ту ногу.

– Свобода! Равенство! Братство! К оружию! К оружию! – кричал он, направляя мушкет на Ашера и Сару. – Тюрьмы полны заговорщиками. Вам удалось бежать оттуда, граждане? Я живо отправлю вас на тот свет!

С этими словами он взвел курок мушкета. Сара вытащила «вальтер».

– Привет, Джек, – сказал Ашер спокойно. – Мы решили навестить тебя.

Сара удивленно посмотрела на Флореса, потом перевела взгляд на человека в парике и убрала оружие. И этот выживший из ума тип – Рыжий Джек О’Киф, легендарный суперагент? С ним явно было что-то не в порядке – возможно, именно поэтому он и предпочел укрыться в таком месте, где его нелегко было найти.

Ашер представился сам и представил Сару, передав О’Кифу привет от Кристин Робитай.

– Кристин? – Было видно, что Рыжий Джек О’Киф узнал это имя.

– Месье Джек! Месье Джек! Где вы? – послышался чей-то голос внутри замка.

Джек О’Киф поднял голову. На его напудренном лице появилось странное выражение, он опустил мушкет. Неизвестный в замке, стараясь определить его местонахождение, продолжал громко звать его.

– Я здесь! – крикнул он, повернув голову в сторону открытой двери, за которой виднелось мраморное фойе, и нервно провел рукой по своей измятой кружевной рубашке.

В дверях появился лысый человек среднего роста, с квадратными плечами, в очках с толстыми стеклами, у него было высокомерное лицо с холеными усами. Одетый в костюм дворецкого, он церемонно взял Джека за руку и помог ему спуститься по ступенькам лестницы.

Пока Ашер наскоро осматривал мотоцикл, Сара обследовала свои раны. Плечо ныло, но острой боли она уже не чувствовала. Размотав повязку на голове, она ощупала то место над ухом, которое задела пуля. Повреждена была только кожа. Царапина немного саднила, но в общем беспокоиться было не из-за чего. Сара зачесала волосы так, чтобы ничего не было видно. Они с Ашером переглянулись и направились вслед за О’Кифом.

Дворецкий усаживал патриарха тайных операций за стол на газоне во дворе. Когда он закончил, Ашер подсел к О’Кифу и оживленно начал что-то обсуждать с ним. Сара же последовала за дворецким в замок.

– Он болен? – спросила она.

– Увы, у месье синдром Альцхаймера. [10]10
  Синдром Альцхаймера – психическое заболевание, названное именем впервые описавшего его в 1906 году немецкого психиатра.


[Закрыть]

Когда-то Саре пришлось готовить материал об этой болезни, она знала, что для этих больных характерны галлюцинации и тяжелый параноидальный бред. Если болезнь зашла далеко, им ничего не удастся добиться от О’Кифа, подумала она.

– Как давно он болен?

Дворецкий уставился на нее сквозь очки.

– Кто знает? Врачи не могут точно установить момент начала болезни. Но в последние два года он плох, совсем плох.

Они оказались в современной, стерильно чистой кухне. Взяв поднос, дворецкий уложил на него сандвичи, сырые овощи и печенье.

– После приступа хозяин всегда чувствует сильный голод, – пояснил он. – Может быть, вы к нему присоединитесь? Ему редко наносят визиты. Люди считают его… м-м…

– Да, конечно, я понимаю. – Сара изобразила жизнерадостную улыбку. – Джек помнит, кто он такой, осознает, где находится?

– Временами.

Ответ прозвучал не слишком обнадеживающе, но у них с Ашером не было выбора. К тому же имелся один маленький хороший признак – О’Киф явно вспомнил имя Кристин Робитай.

Дворецкий взял поднос и пошел во двор, Сара двинулась следом. Вдали, за зеленой лужайкой, покрытой сочной травой, поблескивала зеркальная поверхность большого пруда. По его глади скользили белоснежные лебеди. Сара обвела взглядом окрестности и встретилась глазами с Ашером. Тот чуть заметно кивнул ей, давая понять, что внимательно наблюдает за всем происходящим.

Дворецкий поставил поднос на покрытый стеклом стол. Сара села напротив О’Кифа. Ашер изо всех сил пытался хоть чем-то его заинтересовать, пробовал завязать разговор о погоде, о замке и о поразившем французскую экономику спаде.

Саре было известно, что люди, страдающие болезнью Альцхаймера, нередко помнили события далекого прошлого так ясно, словно они случились вчера, но в то же время совершенно не в состоянии были восстановить в памяти тот простой факт, что час тому назад принимали утреннюю ванну. Это означало, что память О’Кифа, возможно, еще хранила информацию, которая была им необходима.

Саре не терпелось перейти к делу.

– Я слышала, что вы работали с Диким Биллом Донованом в те времена, когда еще существовало Управление стратегического планирования?

О’Киф поднял на нее глаза, и по его напудренному лицу разлилась улыбка. Затронутая тема его явно интересовала.

– А, Билл! Он был лучшим… А вы знаете… во время первой мировой войны он получил больше наград, чем кто-либо из американских солдат, сражавшихся на передовой. Последний герой – так его называл Айк. А во время второй мировой войны Билл руководил разведкой. Черт побери, ну и молодцом же он был. В управлении он собрал настоящую команду. Парни что надо.

О’Киф в возбуждении заломил руки и продолжал:

– Поговаривали, что он жестковат. Да, это был жесткий парень, настоящий кремень. Но мы любили его. Когда он говорил, что мы хорошо поработали, мы знали, что это так и есть. Он никогда никому не льстил.

– Хьюз Бремнер был одним из ваших парней, не так ли? – подыграл Ашер Саре.

– Я научил его всему, чему мог, – снова просиял О’Киф.

– Он мой босс, – проговорил Ашер, кусая бутерброд. – Дает мне разные интересные задания.

– У вас достаточно шрамов, доказывающих это, – усмехнулся Джек.

Ашер рассмеялся и кивнул. Сара решила идти до конца.

– Ашер, я уверена, что мы можем рассказать все Джеку. Он наверняка до сих пор имеет допуск к секретной информации, – сказала она.

– Точно, – согласился Ашер. – Джек быстро разберется, что к чему.

– О чем вы? – вскинулся О’Киф, на лице его отразился живейший интерес. Отсутствие привычной работы, по всей видимости, было для него гораздо страшнее болезни Альцхаймера.

– Дело в том, что Хищник собирается сдаться, – сказала Сара.

О’Киф повернул к ней голову, он рассматривал девушку сквозь темные очки.

– После стольких лет… О Господи… Он знает столько…

– Операцией по предоставлению ему убежища руководит Бремнер, – заметил Ашер. – Но во всем этом деле есть кое-что, чего мы не понимаем. Может быть, вы сможете нам объяснить?

– Посмотрим, сумею ли я что-нибудь сделать.

О’Киф тщательно промокнул губы салфеткой. Было видно, что он наслаждается тем, что с ним снова говорят как с наставником.

– Имеет ли смысл для Хьюза, взяв Хищника, оставить его, так сказать, при себе?

После этого вопроса виртуоз разведки времен «холодной войны» пытливо взглянул сначала на Сару, потом на Ашера. Его покрытое толстым слоем пудры мясистое лицо стало замкнутым. Похоже было, что он что-то знает, но не собирается им об этом сообщать… Или же пришло время нового приступа.

Глава 54

Воскресенье, 4.14 вечера

У Сары возникла довольно рискованная идея. Она понимала, что при столь неустойчивом состоянии психики О’Кифа любым неосторожным вопросом можно спровоцировать приступ. Однако у них с Ашером оставалось слишком мало времени, и она решилась.

– У вас замечательный замок, Джек, – сказала Сара. – Очень дорогой. Видно, ваше участие в корпорации Стерлинга О’Кифа приносит неплохой доход.

На лице Джека отразилось изумление, затем смущение, и Сара поняла, что она попала в самую точку. На зарплату сотрудника Лэнгли, даже самого высокопоставленного, невозможно было купить Шато де ла Вер, а уж на пенсию содержать и замок, и прислугу и вовсе не реально. У О’Кифа наверняка был какой-то дополнительный источник доходов.

– Я не знал, что вы занимаетесь еще и бизнесом, Джек, – подхватил Ашер. – И весьма успешно, а?

Похоже, они зашли слишком далеко. Джек резко вскочил.

– Идите вы все к черту! Я не имею ничего общего со Стерлингом О’Кифом! Я не позволю чернить мою репутацию! Это единственное, что у меня осталось! – закричал он и, резко взмахнув рукой, опрокинул обильно уставленный едой поднос в траву. Начинался приступ, и, если он будет длительным, могло пройти несколько дней, прежде чем сознание его прояснится настолько, что он сможет вести беседу.

– Мы защитим вашу репутацию, Джек, – промолвила Сара максимально спокойным голосом. – Это важно для всех, кто работает на Лэнгли.

– Для этого мы здесь, – добавил успокаивающим тоном Ашер.

На неумело напудренном лице О’Кифа с резко выделяющимися на белом фоне темными очками появилось торжественное выражение, голос его зазвучал тише:

– Легенды обо мне – это все, что у меня есть. Рассудок начинает изменять мне. Эта проклятая болезнь…

– Мы здесь для того, чтобы помочь вам, – сказал Ашер, усаживая его в его кресло.

– Сложилась очень запутанная ситуация, и нам нужны ваши знания и опыт, чтобы разобраться в ней. Нам не обойтись без вашей помощи, – заговорила Сара, решив солгать для пользы дела. – Мы узнали, что кто-то заманивает Хьюза в ловушку. Кто-то хочет убить и его, и Хищника. Если мы не узнаем, почему Хьюзу так нужен Хищник, мы не сможем всему этому помешать.

– Мы обо всем позаботимся, – пообещал Ашер. – Но, чтобы спасти Хьюза, мы должны больше знать!

Наступило напряженное молчание. Сара и Ашер гадали, захочет ли О’Киф поделиться с ними известными ему сведениями, и если да, то в состоянии ли он это сделать. Дрожащей рукой бывший суперагент взял ломтик печенья, случайно оставшийся на столе. Казалось, он ушел мыслями глубоко в себя, пытаясь сосредоточиться.

Наконец дрожь в руке унялась, лицо его прояснилось, губы перестали подергиваться. Еще несколько лет назад он подверг бы их серьезной проверке, прежде чем поверить им, но его способность адекватно оценивать ситуацию, по всей видимости, почти исчезла. Сейчас, однако, для Сары и Ашера было важно не это, а то, в каком состоянии его память.

О’Киф заговорил – сначала медленно, потом все быстрее и увереннее.

Куба, Рождество, 1958 год

На улицах Гаваны слышались музыка и смех, время от времени перемежающиеся с доносящимися откуда-то звуками перестрелок. Среди повозок, влекомых мулами, и «кадиллаков» тут и там можно было видеть бронетранспортеры. Вооруженные автоматами офицеры службы безопасности охраняли отели, где роскошные женщины в норковых манто поверх купальников фланировали по вестибюлям вблизи бассейнов с водой сапфировой синевы.

Круглыми сутками город не спал. Гавана была окружена отрядами партизанской армии Фиделя Кастро, и падение режима Фульхенсио Батисты было вопросом нескольких дней.

Коза ностра, итальянская мафия, контролировавшая гаванские казино, публичные дома и бары, продолжала ревностно оберегать свои владения. Итальянцы решили остаться, рассудив, что при любом режиме кто-то должен заниматься бизнесом и получать от этого прибыль. Что же касается агентов иностранных разведок, то они, предчувствуя перемены, лихорадочно рыскали, вербуя новую агентуру с тем, чтобы в будущем стра́ны, на которые они работали, имели влияние на острове, занимающем стратегически важное положение.

В те тревожные дни в Гаване находился и Хьюз Бремнер, в задачу которого входило выяснить, в каком направлении будет двигаться предстоящий политический ураган. Бремнер обладал от рождения безошибочным чутьем, ценным качеством для оперативника. Именно по этой причине Рыжий Джек О’Киф взял молодого человека под свою опеку. Однако накануне победы кубинской революции Джек, получив срочное задание, отправился в Нюрнберг, оставив Бремнера за старшего на Кубе.

Как-то Бремнер познакомился с молодым американским бизнесменом по имени Алекс Боса, в компании с ним Хьюз совершал ночные прогулки по гаванским кабакам и борделям. Они стали довольно часто встречаться. Бремнер почувствовал, что не должен терять Босу из виду.

Накануне Нового года молодые люди вновь сошлись в модном ресторане. Боса несколько раз в продолжение вечера говорил с кем-то по телефону, а после полуночи ушел, сопровождаемый местной танцовщицей. Бремнер отправился за ними. Он видел, как примерно в час ночи Боса покинул квартиру женщины. Бремнер шел по его пятам до самых тростниковых плантаций, принадлежащих генералу Херальдо Очо. Там Боса загнал свой новенький «шевроле» в густые заросли, переоделся в темную одежду и, прихватив с собой винтовку с оптическим прицелом, нож и веревку, исчез за стеной сахарного тростника.

Повсюду шныряли патрули армии Батисты. Бремнер понимал, что оставаться на месте и ждать было опасно, и поэтому решил вернуться в Гавану. В ту же ночь столица была захвачена отрядами повстанцев Кастро. Слухи о том, что Кастро победил благодаря тому, что партизаны расправились с лучшим военачальником Батисты, генералом Херальдо Очо, распространились с быстротой лесного пожара. Рассказывали, что партизаны провели дерзкую ночную вылазку, в ходе которой генерал и был убит. Бремнер, однако, понял, что на самом деле все обстояло иначе.

Хьюзу было известно, что генерал Очо проигрался, спустив огромные деньги, и отказывался платить долги. Именно по этой причине его и настигла пуля, посланная работавшим на мафию снайпером по имени Алекс Боса. Политические причины здесь были ни при чем – мафия ни для кого не делала исключений, даже для выдающихся генералов в период военных действий.

Выполнив порученное ему задание, Алекс Боса собирался отправиться в Майами на взятой напрокат частной яхте. На борту этой яхты Бремнер и обнаружил его, причем в весьма затруднительной ситуации: двое сторонников режима Батисты, каким-то образом узнавшие о причастности Алекса к смерти генерала Очо, уже готовы были искромсать его мачете. Фактически из-за Босы они проиграли войну, потеряли свои небольшие состояния и вынуждены были бежать из собственной страны, в случае же, если им не удалось бы скрыться, вполне могли потерять и жизнь.

Бремнер понимал, что Алекс Боса может оказаться полезным человеком для Соединенных Штатов, в то время как собравшиеся прикончить его люди никакой ценности не представляли. Даже будучи еще совсем молодым, Бремнер умел смотреть далеко вперед. В результате он застрелил обоих кубинцев, застав их врасплох, после чего они с Босой выбросили их тела за борт.

Теперь наемный убийца мафии оказался у Бремнера в долгу. В то же время Боса, будучи отнюдь не наивной овечкой, сознавал, что человеку его профессии было полезно завести «друга» в ЦРУ. В конце концов жизнь и бизнес строятся на взаимных услугах. Оба отлично поняли друг друга.

Через три недели Алекс Боса сообщил своему новому другу из Лэнгли, что взял себе кличку «Хищник» и отныне работает самостоятельно. Бремнер тут же известил руководство ЦРУ, что до него дошли слухи о появлении нового, неизвестного ранее наемного убийцы самой высокой квалификации. О том, что у него с Хищником имеется личный контакт, знал только Рыжий Джек О’Киф.

Чтобы затруднить установление его личности, Хищник снова взял себе имя, данное ему от рождения, – Хэл Сансборо. Об этом его шаге было известно лишь Бремнеру, О’Кифу и руководителям мафиозного клана. Для еще более глубокой конспирации Сансборо решил жениться на девушке – уроженке Лондона, кандидатуру которой он подбирал очень тщательно.

В итоге он остановил свой выбор на Мелани Чайлдз, дочери полковника британских вооруженных сил. Пока ее мать вела активную светскую жизнь, Мелани занималась воспитанием трех младших братьев. Как и ее отец, она была очень дисциплинированным человеком. Жила, руководствуясь четкими правилами, предъявляя к людям достаточно высокие требования и ни для кого ни в чем не делая исключений. В то же время приятная внешность и мягкие манеры скрывали суровый характер Мелани, как бархатная перчатка подчас не позволяет разглядеть таящийся под нею железный кулак. Такое сочетание было именно тем, что искал Хэл Сансборо.

Когда отец Мелани получил новое назначение в Лондон, дочь была несказанно рада тому, что после многих лет, проведенных в разбросанных по всему свету британских гарнизонах, семья наконец-то возвращается в Англию. Именно там, в Лондоне, Мелани и познакомилась с Хэлом Сансборо. В то время ей было семнадцать лет. На полковника произвели большое впечатление очевидные успехи, которых молодой человек добился, продавая американские товары. Хэл Сансборо ездил на «даймлере», одевался в добротные костюмы классического покроя и обладал хорошими манерами. Кроме того, он был на десять лет старше Мелани и, следовательно, находился уже в достаточно зрелом возрасте, чтобы взять на себя заботу о жене. Единственным минусом были его продолжительные деловые поездки, но Мелани привыкла управляться с домашними хлопотами без посторонней помощи. Кроме того, она была влюблена в Хэла.

Хэл купил дом в Челси, где и родилась Элизабет. Мелани всегда неукоснительно выполняла свои обязанности. На первом месте у нее стоял Хэл, на втором – Лиз, на третьем – ее родители и лишь на четвертом – она сама. Она считала себя лишь домохозяйкой, второстепенным лицом, незаметным, хотя и нужным винтиком в сложном семейном механизме.

Бизнес Хищника процветал. Благодаря контакту с Хьюзом Бремнером он время от времени выполнял поручения Лэнгли и спецслужб других государств, дружественных по отношению к США. Это шло на пользу Бремнеру, создавая ему репутацию человека, имеющего связи далеко за пределами Соединенных Штатов. В то же время Хищник работал и на страны, расположенные за «железным занавесом», не скрывая этого. Обе стороны мирились с подобным положением, хотя время от времени каждая из них и пыталась склонить киллера на свою сторону.

Так прошло двадцать лет, после чего взаимоотношения Хищника с Хьюзом Бремнером и Джеком О’Кифом резко изменились. Причиной этого была дочь Хэла Сансборо – Лиз. Она не имела представления о том, чем на самом деле занимается ее отец. Семья для Хищника была раем, местом отдохновения, но, когда Лиз отправилась на учебу в Кембридж, над этим раем нависла угроза.

Как-то его наняли, чтобы устранить известного деятеля пакистанской оппозиции. Хищник познакомился с сыном будущей жертвы, студентом Кембриджского университета. Юноша оказался близким другом Лиз. Когда Хищник выполнил свою миссию, молодой человек каким-то образом связал якобы случайную гибель отца с Хэлом Сансборо и сообщил о своих подозрениях всем, кому мог, – самой Лиз, КГБ, британской разведке и ЦРУ.

Лиз не поверила ему и рассказала обо всем отцу. Тот сделал вид, что ее слова повергли его в шок, и категорически отверг все обвинения юноши. Дочь успокоилась, однако сын погибшего поднял вокруг всей этой истории такой шум, что поставил Хэла Сансборо на грань разоблачения. Под угрозой оказались и его взаимоотношения с дочерью, поскольку она была неравнодушна к юному пакистанцу.

Хищник обратился к Хьюзу Бремнеру с просьбой убрать сына убитого политика, понимая, что сам он не должен иметь никакого отношения к его смерти. После того как его просьба была выполнена, он принялся заметать следы. По требованию Хищника нью-йоркский мафиозный клан, с которым он по-прежнему поддерживал прочные связи, организовал мнимую гибель Хэролда и Мелани Сансборо. Обоим родителям, особенно Мелани, очень не хотелось, чтобы дочь считала себя сиротой, но, во-первых, Мелани была послушной женой, а во-вторых, только так можно было сохранить в секрете тайную жизнь Хэла.

Итак, Хэл и Мелани «погибли», а Хищник возобновил свою деятельность. Элизабет удалось оправиться после трагедии, случившейся с родителями. Жизнь ее складывалась довольно удачно. Она познакомилась с Гэрриком Ричмондом и через некоторое время вышла за него замуж. Однако на поверку Гэррик оказался ничуть не лучше приятеля первой жены Хищника – он избивал Лиз.

Хищнику, внимательно следившему за событиями, происходящими в жизни дочери, стало об этом известно. Через некоторое время терпение его кончилось, и он снова обратился к Бремнеру – на этот раз уже с просьбой убрать одного из его людей. Ричмонд должен был умереть, но, как и в случае с пакистанцем, без какого-либо участия в этом деле Хищника.

Недолго думая Бремнер отправил Ричмонда в Ливан, а затем пустил по его следу шиитских боевиков. Те поступили с Гэрриком именно так, как и ожидалось, и, таким образом, Хищник добился своей цели.

После смерти мужа Лиз сама пошла на работу в ЦРУ. Бремнер и О’Киф внимательно наблюдали за ней. Судя по всему, ее больше не занимал вопрос о том, была ли какая-нибудь связь между ее погибшим отцом и Хищником. Три года тому назад Элизабет отправили в Лиссабон, где она должна была получить информацию от курьера. Однако случилось так, что именно этого курьера было поручено убрать Хищнику. Опять-таки по воле случая Лиз оказалась как раз в то время и в том месте, где и когда Хищник решил нанести свой удар. Он сделал свое дело так быстро, что Лиз не успела вмешаться. Однако она опознала в убийце своего отца, которого якобы уже не было в живых. В тот же вечер она перестала быть агентом ЦРУ и, по-видимому, стала работать на отца. Встревоженный случившимся, Бремнер предпринял целый ряд срочных мер, чтобы обезопасить самого себя. В частности, он сфабриковал и занес в досье Лиз историю о том, что она перешла на сторону Хищника из-за того, что прониклась к нему нежными чувствами. Было объявлено, что Лиз Сансборо встала на путь измены. После этого происшествия, однако, Хищник прекратил свои кровавые акции. Многие гадали, что могло стать тому причиной. Политические изменения в мире? Возраст киллера? Влияние Лиз?