Текст книги "Операция «Маскарад»"

Автор книги: Гейл Линдз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)

Глава 29

Ашер Флорес первым добежал до ворот и, выхватив пистолет, присел, прикрывая Сару, пока та вставляла свой значок в сканирующее устройство. Гордон, двое агентов и приехавшая с ними женщина приближались. Сердце у Сары бешено заколотилось, рука сжала «беретту». В это время раздался щелчок, ворота открылись, и она, а затем и Ашер проскочили внутрь.

– Лиз, остановись! – Это был голос Гордона.

В его голосе слышалась уверенность человека, не сомневающегося, что его команда будет выполнена.

Просунув дуло пистолета сквозь ячейку металлической сетки ворот, Сара прицелилась. Безжалостно палило солнце. Заметив направленное на них оружие, люди Гордона затаились. В растерянности сбились в кучку наблюдавшие за этой сценой служащие аэропорта. Тут лицо Гордона расплылось в улыбке.

– Поедем со мной, Лиз, и забудем все, что случилось. Это касается вас обоих. Мы все наделали много ошибок, но мы можем исправить их на Ранчо.

Сара взвела курок, и он остановился. Ей было приятно видеть, что Гордон ее боится.

– Лиз, тебе предстоит встретиться с Хищником, – снова заговорил он серьезным тоном. – Мы еще не закончили твою подготовку.

– Нам надо убираться отсюда, – тихо сказал Флорес.

– Знаю, – ответила Сара.

За спиной находились помещения ремонтных мастерских и складов, еще дальше были видны огромные силуэты самолетов, маневрирующих вблизи летного поля. Но прежде чем бежать к одному из них, на котором им с Флоресом предстояло отправиться в Париж, Саре нужно было выжать из этого самодовольного идиота все что можно.

– Я не знаю, что мне делать, Гордон, – неуверенно, жалобным голосом произнесла она.

– Возвращайся, Лиз. Закончишь курс подготовки и снова начнешь работать на агентство, – мгновенно отозвался он.

Гордон стоял, словно оживший герой кинобоевика, – длинные сильные ноги уверенно попирают землю. Волосы треплет ветер, открывая честное, благородное лицо, рука твердо держит пистолет, направленный на врага – на нее, Сару.

– Я не поняла, что ты там говорил насчет Хищника? – спросила Сара искренним тоном.

– Ты скоро будешь готова к встрече с ним, Лиз, я обещаю, – твердо и энергично заверил Гордон.

– Но, Гордон, я не Лиз Сансборо. Она в Париже. Меня зовут Сара Уокер, – продолжила она тем же тоном простушки.

Она ждала, что он будет отрицать ее слова, но Гордон молчал. Лицо его было по-прежнему непроницаемым словно маска.

– Зачем я нужна Хищнику? – Вопрос прозвучал резко.

– Он считает, что ты видела его. Я тебе об этом уже говорил.

– Это была Лиз Сансборо. Зачем ему убивать меня?

– Господи, Лиз! У тебя в голове все перемешалось. Ты вспоминаешь свою легенду. Она была придумана для того, чтобы защитить тебя от Хищника, и ты ее запомнила. Ты Лиз Сансборо. Иди же сюда, дорогая. Вместе мы доберемся до этого монстра. И потом, я скучаю по тебе.

Теперь голос его звучал мягко. Неудивительно, что ему так долго удавалось ее дурачить – он был неплохим актером.

– Мне сейчас станет дурно. Просто вывернет наизнанку прямо сюда, на гудрон, и заодно на тебя! – Глаза женщины горели зеленым огнем ненависти.

– Ты что, не можешь побыстрее? – раздраженно зашипел Флорес.

– Заткнись! – огрызнулась Сара. – Как мы сможем найти Хищника, Гордон?

– Есть одно место… – начал было Гордон, но один из его людей прервал его.

– Черт! – тихо выругалась Сара.

Гордон и другой агент возбужденно говорили между собой. Было видно, как один из служащих аэропорта бежит от автостоянки к административному зданию – скорее всего чтобы оповестить службу безопасности или полицию. С минуты на минуту в дело могут вмешаться власти, они скорее поверят Гордону и его документам, а не им, Саре и Флоресу.

Гордон сделал шаг в сторону ворот.

– Мой коллега только что напомнил мне, что у нас мало времени, – сказал он. – Я надеюсь, ты не собираешься стрелять в меня, дорогая. Поедем с нами. Это твой последний шанс. Я никогда тебя не подводил, не подведу и на этот раз.

С этими словами он небрежно повел стволом пистолета от нее в направлении Флореса и обратно. Они нужны были ему живые, особенно она. Для Гордона важен был ее выбор, в его интересах оказать на нее максимальное давление. Его речь казалась такой искренней, что Сара на мгновение почувствовала, как ее сопротивление ослабевает. Какая-то частичка ее души, как и прежде, хотела верить и повиноваться.

– Неплохая попытка, детка, – сказал Флорес, – но этот номер не пройдет. Тебе ничего не удастся из него вытащить.

Сара кивнула:

– Сейчас мы попытаемся попасть к ближайшему ангару. Они не будут убивать нас, но в случае необходимости могут стреножить, стреляя по конечностям. Так что имеет смысл затруднить им прицеливание. Ты готов?

– Готов, Уокер, – усмехнулся Флорес.

– Гордон, ты лживый сукин сын! – прокричала Сара. – В один прекрасный день кто-нибудь заткнет тебе твою поганую глотку!

Они с Флоресом зигзагами бросились к ангару. Сзади загремели выстрелы, пули свистели вокруг, вонзались рядом и разбивали асфальт на мелкие частички. Достигнув ангара, они открыли ответный огонь. Преследователи укрылись за забором. Увидев это, Сара и Ашер побежали к следующему зданию. Тут она обратила внимание, что стрельба по ним велась только из трех стволов.

– Флорес, куда делся четвертый?

В этот момент из прохода между двумя бензовозами выбежала женщина и, поставив для равновесия ноги шире плеч, направила на Флореса короткий тупорылый «узи».

– Мне сказали, что тебя я могу пристрелить, Флорес, – произнесла она ледяным тоном. – Попробуй сделай хоть один шаг.

Неподалеку от них в два ряда стояли бензовозы, тут и там были видны ангары и склады. Вдали слышался приглушенный гул самолетных двигателей. Водитель одного из грузовиков-цистерн, оказавшийся достаточно близко, выскочил из кабины и убежал прочь.

Флорес был готов в любой момент кинуться на женщину с автоматом, но Гордон и два других агента уже прошли через ворота и оказались рядом. От страха у Сары похолодело в животе.

– Сука!

Гордон, резко выбросив ногу, выбил у Сары оружие и с молниеносной быстротой хлестнул ее ладонью по щекам. Ей было очень больно, но она не поднесла руки к лицу.

– Ты, как всегда, очарователен, Гордон.

Его бешенство прорвалось наружу, и от актерства не осталось и следа. Он резко вывернул Саре руку.

– Я тебя раскусил, шлюха, – зарычал он. – Ты трахаешься с Флоресом, дешевка. Но учти, я тебя создал, и поэтому ты будешь делать то, что я скажу. Тебе не позволят сорвать операцию!

Гордон резко повернулся на каблуках и, вне себя от ярости, нанес Флоресу удар локтем в живот. Тот, однако, оказался проворнее. Он резко отпрянул назад, захватил локоть и запястье Гордона и рванул его руку вперед и вверх. «Ковбой» сделал сальто в воздухе и шмякнулся на асфальт. Агенты поспешили на помощь, а мегера с автоматом на какое-то время полностью переключила свое внимание на завязавшуюся схватку.

Именно этого Сара и ждала. Она резко бросила кулак в солнечное сплетение женщины и, когда та согнулась пополам, ребром ладони нанесла ей отключающий удар сверху в основание шеи. Тем временем Флорес точным ударом ноги в голову обезвредил еще одного из противников.

– Уводи ее отсюда! – приказал Гордон единственному агенту из своей группы, остававшемуся на ногах.

С этими словами он вскочил и вцепился в Ашера, а его агент схватил Сару за руку и потащил к воротам. Она сильно пнула его под колено и провела бросок. С удивленным выражением лица он всей тяжестью грохнулся на землю и застонал – удар спиной о землю заклинил ему легкие, не давая вдохнуть. Сара подобрала свой пистолет и взяла на мушку троих поверженных сотрудников Лэнгли. Гордон и Флорес, сцепившись, катались по земле. Наконец Ашеру удалось высвободить руку и нанести Гордону сокрушительный удар в челюсть, после которого тот затих, потеряв сознание.

Пока Флорес собирал разбросанное оружие, Сара держала всех под прицелом.

– Проклятые предатели, – пробормотал один из агентов.

– Предатели не мы, а Гордон и Бремнер, – ответила Сара.

– Расскажи это Бено и Мэтту, – выкрикнула женщина. – Вы пришили их в грязном мотеле.

– Они знают только официальную версию, – сказал Саре Флорес, покачав головой.

Он заставил двоих агентов-мужчин внести все еще не пришедшего в себя Гордона в раскаленный солнцем полутемный ангар, снять с себя рубашки и брючные ремни. Ашер ремнями скрутил им руки за спиной. Затем связал женщину. Сара разрывала рубашки на полосы. Ими Флорес связал руки Гордону, а потом и ноги всем четверым. Затем затолкал им во рты кляпы.

Вывернув карманы у связанных, Сара сгребла содержимое в свой рюкзак. Она захватила даже мелочи в надежде, что они смогут помочь ей понять то, что происходит вокруг нее.

Наконец Флорес выпрямился и почесал стволом пистолета обросший подбородок. Он разглядывал Гордона.

– Мы должны избавиться от него, Уокер, – сказал он, помолчав. – Он никогда не забудет, что проиграл. Тэйт – зациклившийся маньяк, это больше чем опасно.

– Может быть, ты и прав, – устало ответила Сара.

– Если ты не можешь, я сделаю это сам.

Веки Гордона дрогнули – к нему возвращалось сознание. Сара посмотрела на его квадратное лицо под шапкой растрепанных каштановых волос. Он еще не контролировал себя, и в его чертах явственно проступали жестокость и вероломство.

Наверное, надо было позволить Флоресу прикончить его. Гордон причинил ей много зла, может быть, больше, чем кто бы то ни было, – она до сих пор не помнила ничего из того, что имело отношение к ее превращению в Лиз Сансборо. Злоба, еще недавно клокотавшая в ней, опять начала подниматься.

Вдруг Сара осознала, что Флорес ждет ее ответа. В ангаре стояла духота, и с них ручьями лил пот. Она взглянула на трех спутников Гордона. Их глаза были полны ненависти, но кляпы надежно изолировали звук. Каждый из троих с легкостью убил бы Флореса и ее. Но они были убеждены в своей правоте, и выбор был сделан.

Вдали послышалось завывание сирены.

– Нет, – решилась Сара. – Я ему не судья. Не могу я убить человека только за то, что он чуть не убил меня.

– Это твоя ошибка, Уокер.

– Может быть. Но другого пути у меня нет. Лиз Сансборо его бы пристрелила, но я – Сара Уокер. Давай-ка убираться отсюда.

В это время Гордон открыл глаза. Он слышал слова Сары. И его взгляд, обращенный к ней, был полон ненависти. Сара вспомнила китайскую пословицу: сделай человеку добро, и он никогда тебе этого не простит.

Сара и Ашер оттащили связанных агентов в угол, проверили узлы и загородили всех четверых ящиками так, чтобы их было труднее обнаружить. Выходя из ангара, Флорес запер дверь снаружи навесным замком.

Сирена теперь завывала где-то совсем близко. Остановившись на секунду, они определили, с какой стороны доносится звук, и побежали к стоящим в ряд громадам самолетов.

Глава 30

Сара и Ашер спрятались за гаражом для вспомогательной аэродромной техники. Звук сирены приближался, если сейчас броситься бежать, можно лишь выдать себя с головой. Сара вжалась спиной в стену, крепко сжимая «беретту» обеими руками. Лицо ее до сих пор горело от оплеух Гордона.

Пронзительный вой, достигнув апогея, стал понемногу затихать, удаляясь от того места, где они скрывались.

– Они поехали к воротам, – тихо сказала Сара.

– Пронесло, – ответил Флорес, предплечьем утирая вспотевший лоб.

Беглецы воспользовались как прикрытием складом, на фронтоне которого ярко-синими буквами было выведено: «Интернэшнл кейтеринг». Они остановились в дверях помещения, напоминавшего гигантскую пещеру. Множество людей, одетых в такую же униформу, толкали груженные консервированными продуктами и хлебом тележки в дальний конец склада к отделанной нержавеющей сталью кухне.

На них тут же набросился с ругательствами низенький, коренастый человек.

– Черт побери, где вас носит? Здесь я слышал выстрелы…

Это был местный менеджер компании, который получил от Абнера Белдена инструкции посадить их на парижский рейс.

– Ничего страшного, – спокойно ответил на его возмущенные вопросы Флорес. – Проведите нас в самолет.

– Черт, я уже отправил грузовик с провизией. А что делать, иначе эти чертовы самолеты никогда не загрузишь. Следующий…

– Ладно, пусть будет следующий, – прервал его Ашер. – Пошли.

Менеджер почесал голову и подвел их к большому грузовику, кузов которого был снабжен подъемным устройством для облегчения погрузки и выгрузки. Сейчас кузов был пуст, подъемник сложен. Сара и Флорес забрались в кабину, провожатый сел за руль, и они поехали. Шум двигателей самолетов все нарастал, и менеджер выдал каждому по паре наушников. Грузовик медленно пробирался мимо выстроившихся в ряд «Боингов-747» и «ДС-10».

– Вот этот – парижский! – прокричал менеджер, указывая на один из «Боингов».

– Небольшое изменение в плане! – орал в ответ Флорес. – Нам нужен борт, который летит в Копенгаген!

– Флорес… – начала было Сара, но он покачал головой, успокаивая ее.

Коротышка с любопытством уставился на них, потом пожал плечами.

– Ладно, дело ваше. Вот копенгагенский! – крикнул он, притормаживая у другого «Боинга-747».

Подогнав грузовик почти вплотную к лайнеру, менеджер, показывая на него рукой, сказал:

– Значит, так. Самолет перед вами. Сопровождающим я все объясню. Не знаю, что у вас за дела, но в любом случае желаю успеха.

– Еще одно изменение в плане: вы полетите с нами, – отчеканил Флорес.

Глаза менеджера, полуприкрытые тяжелыми веками, широко раскрылись. Флорес, придвинувшись к нему, снова заговорил:

– Поймите, это для вашего же блага. Стрельбу, которую вы слышали, устроили преследующие нас придурки. Они так просто не успокоятся и обязательно выйдут на вас. Учтите, эти парни не будут с вами церемониться. Так что скажите сопровождающим, что в Копенгагене – чрезвычайное происшествие, и вам надо лететь туда, чтобы разобраться на месте. Вам ведь наверняка приходилось и раньше делать такие вещи, не так ли?

Менеджер судорожно глотнул, в глазах его внезапно появился страх. Он шагнул в салон самолета и принялся объяснять, что инструктирует двоих новичков, которые летят в Копенгаген, чтобы увидеть, как организована работа компании в Европе.

– Что ты затеял? – шепнула Сара на ухо Ашеру.

– Гордон и его люди в конце концов освободятся и устроят облаву во всем аэропорту, – ответил он. – Гордон видел нашу униформу. Он поймет, что мы хотим улететь в Париж под видом служащих «Интернэшнл кейтеринг», и в парижском аэропорту нас будут ждать люди Бремнера. Есть только один способ сбить их со следа.

– Я поняла, – улыбнулась Сара. – Гораздо легче попасть в Париж по земле, чем по воздуху.

– Ага, – ухмыльнулся Флорес. – Таков у нас резервный план.

Менеджер продолжал разговаривать с экипажем.

– Я припаркую где-нибудь грузовик, – сказала Сара. – Вон там есть служебная лестница, по ней я потом поднимусь сюда.

Она захватила «беретту», спустилась и перегнала грузовик к другому самолету. Поднимаясь по лестнице, Сара незаметно, но внимательно осмотрела доступный взгляду участок аэропорта, окна терминала и дверь в зону паспортного контроля.

В зале ожидания двое офицеров денверской полиции внимательно всматривались в толпу пассажиров. Сара с деловым видом прошла мимо них. Около двери, ведущей туда, где стоял «Боинг», готовый к полету в Копенгаген, у Уокер возник простой и ясный в подробностях план, как заманить и убить в каком-нибудь глухом и безлюдном уголке (здесь их было множество) этих полицейских.

В висках застучало. Она чувствовала, что раньше убийство было для нее чем-то немыслимым, однако план возник во всех деталях помимо ее сознательной воли. Как же разобраться во всем этом?

Ни один из офицеров не обратил на нее внимания. Сара миновала служащего, регистрирующего пассажиров, и пошла по длинному трапу-тоннелю, ведущему к ее с Ашером самолету. Войдя в служебный отсек, Сара сняла форму, надела джинсы и футболку и прошла в пассажирский салон. Флорес был в салоне и уже успел переодеться.

Когда самолет взлетел, Флорес, внимательно глядя прямо в глаза Саре, спросил:

– Почему?

Она поняла: он недоумевал, почему она оставила в живых Гордона Тэйта.

Сара посмотрела в иллюминатор. Самолет набирал высоту.

– Ты когда-нибудь читал Авраама Маслоу?

– По-моему, нет.

– Это выдающийся психолог, – пояснила она. – В колледже я изучала его книгу «Психология человека», и это помогло мне кое-что прояснить в природе человеческого существа. Кроме того, я поняла, какой мне хотелось бы стать.

– Ну и что говорит Маслоу? – спросил Ашер.

– Что издавна так повелось: психология изучает невротиков и психопатов. А изучением здоровых людей, занятых продуктивной деятельностью, по сути, никто не интересовался. То, что он и его коллеги выяснили, очень отличается от традиционной психологии.

– И что же это?

– Нашей природе свойственно стремление к определенным ценностям. Удовлетворив первичные потребности в пище, воде и жилище, мы начинаем стремиться к совершенству, справедливости, красоте, правде, сочувствию, творческому труду и прочему.

– Типы, с которыми мне приходилось общаться, о правде и сочувствии думают в последнюю очередь, – заговорил Ашер. – Творческий труд, говоришь? Как бы не так! Единственное, к чему они стремятся, так это набить собственные карманы.

– Я понимаю. Маслоу утверждает, что это случается, когда люди вынуждены подавлять свои подлинные инстинкты. Другой психолог, Карен Хорни, считает, что каждый раз, когда мы совершаем какой-либо бесчестный поступок и испытываем по этому поводу чувство вины, он как бы регистрируется внутри нас. То же самое происходит, когда мы совершаем благородный поступок. Другими словами, каждый из нас в душе взвешивает собственные действия на весах справедливости. В зависимости от того, что перевешивает, мы либо нравимся себе, либо чувствуем себя людьми недостойными, не заслуживающими любви. Соответственно этому мы себя и ведем.

– Ну и ну. Выходит, преступники чувствуют себя недостойными любви. Чего только не придумают!

– Смейся сколько хочешь, Флорес. Ты ведь знаешь, что наш мир несовершенен, но даже представить себе не можешь, каким он мог бы стать, если бы каждый занимался созидательным трудом.

– Это гомо сапиенс не под силу. В нас от рождения заложена склонность к войне и разрушению.

– Ты не прав. Об этом говорит лишь наша история, наше примитивное прошлое. Стремление к совершенству и альтруизм – вот главные свойства нашей природы, и если человеческий род просуществует достаточно долго, именно это станет содержанием его жизни в будущем.

– Расскажи это в Лэнгли и на Ранчо. Да и со всем тем, что случилось с тобой, эти теории не очень-то вяжутся.

– Наша психология эволюционирует очень медленно, и поэтому нам трудно представить себе совершенный мир, который мы могли бы создать, – нахмурилась Сара. – Мы не можем видеть его, но должны хотя бы верить в возможность существования этого мира. В нашей ситуации это может означать только то, что мы должны выжить. Между прочим, это тоже основной инстинкт, понял, дуралей? Я имею в виду инстинкт самосохранения.

Однако то, что она почувствовала совсем недавно в аэропорту, не имело ничего общего с самосохранением. Это Сара хорошо поняла. Совершенно неожиданно она ясно представила, с какой легкостью, используя определенные навыки, может заманить в ловушку и убить человека – человеческое существо, такое же, как она сама. И самое страшное – она может получать от этого удовольствие.

Никогда раньше Сара не попадала в такие опасные ситуации. Журналистская работа заставляла ее путешествовать по многим крупным городам разных стран, но у нее ни разу в жизни даже не украли кошелек. Внешне она выглядела спокойной, рассуждая с Флоресом о теории Маслоу, а сама в это время содрогалась от ужаса перед тем, что таилось у нее внутри.

– Рад это слышать, – улыбнулся Ашер. – По-моему, и ты, и все твои Маслоу и Хорни просто тронулись. Позволю себе одно небольшое замечание. Тебя волнует, что ты за человек. В каком-то смысле тебя воспитал Гордон, а потому ты должна быть такой же, как он. Но это не так. Окажись он на нашем месте, он пристрелил бы нас не колеблясь. Разве это не ответ на вопрос, кто ты и что ты есть на самом деле?

– Может быть, я гораздо больше похожа на Гордона, чем ты думаешь, – с усилием ответила Сара.

– Что-то не похоже. – Ашер скорчил гримасу.

Вчера эти слова мгновенно бы ее успокоили, но сегодня утром она убила молодого человека, и эти слова прозвучали упреком. А совсем недавно, глядя на двух полисменов, она продумывала план действий, чтобы расправиться с ними. Сара закрыла глаза. Нет, не может быть, что она раньше была такой!

Заглянув в черные глаза Флореса, неожиданно для себя Сара увидела нечто совершенно необычное – тепло и доброту. Неужели этот сумасшедший парень по-настоящему добр? В то же время он профессионал, когда нужно жестокий и беспощадный. Скорее всего он прав – Гордона стоило убрать. Но для нее это было бы невозможно. В конце концов важен твой поступок, а с чувствами можно побороться. В этой борьбе Сара обретала свое лицо, чувствовала огромную разницу между собой и Гордоном и иже с ним. Она понимала, что путь ее только начинается и придется контролировать себя всегда.

– Скажи, Флорес, ты считаешь себя типичным оперативником ЦРУ?

Он усмехнулся, но, поняв, что Сара говорит серьезно, погасил улыбку:

– Один из тестов, которым меня подвергали, состоял в том, что я должен был постараться втиснуть квадратный брусок в круглое отверстие. Довольно обычная штука. Они были уверены, что теперь-то приперли меня к стене, – брусок был слишком большим.

– Ну и что ты сделал?

– Брусок был из дерева. Пришлось вытащить перочинный нож и строгать брусок до тех пор, пока тот не стал в самый раз.

Сара рассмеялась.

В это время над ними погасло табло – самолет набрал высоту и лег на курс. Пассажиры отстегнули ремни, некоторые поднялись со своих мест и стали прохаживаться по салону.

– Наконец-то, – сказала Сара и протянула руку за своим рюкзаком, спрятанным под сиденьем впереди нее.

– Правильно, – прокомментировал Ашер. – Давай-ка посмотрим, нет ли там чего-нибудь нужного.

Личные вещи всех четырех агентов лежали в разных отделениях рюкзака. В полном соответствии с инструкциями их было немного. Сара стала исследовать вещи Гордона, а Флорес занялся тем, что было извлечено из карманов женщины-агента.

У Тэйта был бумажник, в котором лежали пятьсот двадцать один доллар, водительские права и кредитная карточка VISA. Кроме того, Сара обнаружила ключи от «бьюика», на котором Гордон приехал в аэропорт, его любимую шариковую ручку «Кросс», кошелек для мелочи с семьюдесятью девятью центами и пакетик арахиса.

– Ничего интересного, – сказала Сара разочарованно. Она сложила все в небольшую кучку у своих ног, чтобы не привлекать внимания других пассажиров.

– И у меня ничего, – доложил Флорес, тоже явно раздосадованный, и принялся рыться в вещах последнего из преследователей.

В конце осмотра у них под ногами образовались четыре стопки из поддельных водительских прав и кредитных карточек. Помимо этого, там были дешевая книжка в бумажной обложке, початая пачка сигарет «Винстон» и небольшой косметический набор.

– Придется посмотреть повнимательней, – вздохнул Флорес.

Он развернул на коленях мешочек для пассажиров, плохо переносящих самолет, и, взяв пачку «Винстона», стал аккуратно потрошить одну сигарету за другой, ссыпая в мешочек табак и клочки бумаги. Сара потянулась к косметическому набору, но, передумав, взяла ключи от машины.

– Возможно, это совпадение, но обрати внимание, где Гордон арендовал «бьюик», – сказала она, демонстрируя Ашеру ключи с биркой «Голд стар рент-э-кар». – Ты помнишь машину, на которой приехали Мэтт и Бено? Она тоже была взята напрокат в «Голд стар». – Сара немного подумала и добавила: – Я смутно помню, что машина из этого же агентства каким-то образом связана с Гордоном и с моей жизнью в Санта-Барбаре еще до того, как я потеряла память.

Тот сдвинул брови.

– Черт. Может быть, они нас именно так и нашли! – воскликнул Флорес. – Гордон, наверное, сообразил, что мы попытаемся сменить машину, ведь арендовать автомобиль гораздо безопаснее, чем угонять. Он мог разослать наши фотографии во все филиалы «Голд стар» в Денвере и дать указание, чтобы, если мы возьмем там авто, в него сунули радиомаяк или что-нибудь в этом роде, – пояснил Ашер.

– Эти филиалы понатыканы везде. Он нас просто-напросто перехитрил.

– Не нас, а меня, – возразил Флорес с досадой. – И как это меня угораздило?

– Ты все делал правильно, только обратились мы не в то агентство, к тому времени наш пикап наверняка засветился достаточно.

Ашер посмотрел на Сару грустными черными глазами, в которых отразилось глубокое недовольство собой. Она улыбнулась ему ободряющей улыбкой.

– Ладно, – буркнул он. – Первое, что я сделаю в Париже, – так это проверю, нет ли какой-нибудь связи между Бремнером и «Голд стар».

– Отлично, – подвела черту Сара. Она взяла в руки серебряную ручку Гордона. В Санта-Барбаре и на Ранчо он писал только ею. Сара представила, как он склоняется в раздумье над своим блокнотом, занятый подготовкой очередного доклада Хьюзу Бремнеру, и невольно поежилась. Не таился ли в этой ручке ключ к разгадке занимающей ее головоломки? Осмотрев ее, она нашла сбоку на корпусе крохотную гравировку.

– Что там такое написано? – спросил Ашер.

– Je Suis Chez Moi, – вслух прочла Сара надпись, сделанную по-французски.

– У тебя отвратительный акцент. Дай-ка ее сюда. – Ашер быстро взглянул на выгравированные буквы. – По-английски это означает «я дома».

– Что это, какой-нибудь код?

– Возможно.

Флорес внимательно осмотрел ручку, разобрал ее, снова собрал и вернул Саре.

– Это дорогая ручка, – заметил он. – Может быть, подарок какой-нибудь его подружки.

Он скорчил гримасу, закатив глаза и сделав брови домиком, с придыханием произнес:

– Я дома, дорогой. Заходи как-нибудь меня проведать!

Сара улыбнулась, но тут же вернулась к делу.

– Ручка в самом деле дорогая, и гравировка не бросается в глаза, – стала рассуждать она вслух. – Но раз она сделана, значит, кому-то хотелось, чтобы владелец ручки вспоминал эти слова почаще. Первая буква каждого слова заглавная.

– Ну и что это, по-твоему, может означать?

– В Париже у меня есть человек, к которому можно обратиться по всем вопросам, касающимся Франции, французского языка и подобных вещей.

Они летели над Канадой. Самолет потряхивало. Интересно, удалось ли Гордону освободиться, подумала Сара. Впрочем, как бы то ни было, это всего лишь вопрос времени, рано или поздно он это сделает. Как бы они с Флоресом ни старались, Гордон и Бремнер поймут, что они отправились в Париж. Гордон последует за ними, неотвязный, как ее прошлое. Собственно говоря, он и был ее прошлым, но ей очень хотелось, чтобы этого прошлого у нее не было никогда.

Сара посмотрела на свой рюкзак, снова засунутый под кресло перед ней. В нем лежал пистолет – ее друг. Теперь ей угрожали Хищник, Гордон и она сама. Она не была уверена, что Хищник действительно хочет убить ее – точнее, Лиз Сансборо, – но это было вполне возможно. Ясно было и то, что ее разыскивает Гордон. Кто найдет ее первым и что она будет делать, когда кто-нибудь из них – или оба сразу – ее настигнет?

Сара крепко сжала в кулаке ручку Гордона. Она должна была помешать Тэйту и Бремнеру осуществить их план, каким бы он ни был – слишком много смертей он уже вызвал. Ее душа, точнее, темная сторона души, требовала возмездия. Но вера в то, что большинство людей могут преодолевать трясину обид и не поддаваться порочным желаниям, поддерживала ее.

Она залечит нанесенные ей раны, заполнит пустоту, образовавшуюся у нее в душе. Когда она узнает все, что произошло с ней, ей будет проще, но раньше необходимо остановить Бремнера и Тэйта.