Текст книги "Операция «Маскарад»"

Автор книги: Гейл Линдз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

Глава 41

Доктор Левайн находился в чрезвычайном возбуждении. Он упивался рассказом о собственных научных достижениях. Будь ситуация иной, Сара, пожалуй, получила бы немалое удовольствие, что человек, применявший ЛСД для проведения экспериментов над ничего не подозревающими людьми, сам того не зная, подвергся воздействию наркотика.

– Сегодня, когда установлено, что первокирпичиком вселенной является молекула дезоксирибонуклеиновой кислоты, стало возможным выращивать детей в пробирках, получать синтетический гормон роста, позволяющий бороться с карликовостью. Недавно были опубликованы результаты одного исследования, судя по которым скоро мы будем знать так много о химических процессах, происходящих в человеческом организме, что сможем замедлять старение и избегать кое-какие из его последствий. Я сам могу опубликовать такую статью, потому что я лично разработал соответствующую методику и широко применял ее здесь, в центре «Я дома»!

Произнеся эту тираду, Левайн расхохотался – пожалуй, чересчур громко.

Саре от его речей становилось дурно. Но она и не думала его прерывать – нужно было выяснить, каким образом и когда она должна была помочь Бремнеру убить Хищника.

– А какая роль в операции «Маскарад» отведена мне? – спросила она напрямик.

Левайн моргнул и хитровато улыбнулся.

– Вы скоро об этом узнаете, уверяю вас, – сказал он и снова громко рассмеялся, довольный собой. Сара заметила, что его энтузиазм по поводу собственных научных успехов явно носит черты воздействия наркотических веществ – тех самых, из флакона. По ее расчетам, вскоре должен был проявить себя и ЛСД. Он вызывал спазмы, удушье и галлюцинации. Сара надеялась, что, когда его эффект достигнет своего апогея, ей удастся выхватить из кармана халата доктора «беретту» и бежать прежде, чем охрана, наблюдающая за происходящим с помощью телекамер, успеет ей помешать.

– Ваш оздоровительный центр, должно быть, имеет огромное значение для Бремнера. Неудивительно, что в него вложены большие деньги. Это видно по всему. Взять хотя бы эту комнату – она отделана с безукоризненным вкусом, и обстановка наверняка стоила недешево.

– В этом здании все комнаты великолепны. Сюда приходит только парижская элита, – сказал доктор, небрежно взмахнув рукой.

– Даже премьер-министр?

– Да, в частности, и премьер Вобан, – ответил Левайн и издал что-то похожее на смешок. – Благодаря этому политику и его влиятельным друзьям Хьюз вскоре сможет финансировать нас на долговременной основе, это позволит нам создать оборудованную всем необходимым лабораторию, где я смогу перевернуть все представления современной науки. И все это благодаря моим разработкам, связанным с проектом MK-ULTRA, и благодаря вам, моему первому пациенту с полностью трансформированной личностью. С вами все шло просто великолепно, это была настоящая победа, пока Гордон не прозевал тот момент, когда вы перестали принимать таблетки, подавляющие восстановление памяти. Но к понедельнику Хищник будет мертв, и мне никогда больше не придется заботиться о деньгах!

Левайн смотрел на Сару сияющими глазами. Судя по всему, состояние полной эйфории, вызываемое ЛСД, было уже не за горами. Сара поняла, что пришло время действовать.

– А что, Хищник намерен сдаться в понедельник?

– Нет. В воскресенье, в восемь часов вечера. И все наши проблемы…

– Но ведь это уже завтра!

– Поскольку вы здесь, времени вполне достаточно, – пробормотал Левайн, встал со стула и пошатнулся, но не заметил этого. – Идите-ка сюда, я хочу вам кое-что показать.

Саре мучительно хотелось расплющить его о стену, переломать ему все кости, но она молча последовала за ним в коридор. Там никого не было. Примерно в двадцати футах она увидела массивную двустворчатую входную дверь. Больше она ничего не успела разглядеть – они свернули. Открыв одну из дверей, Левайн, а за ним и Сара вошли в массажную комнату, в которой сильно пахло эвкалиптовым маслом. На массажном столе, покрытая простыней, лежала привлекательная женщина лет тридцати. В ее кровь через капельницу поступал какой-то раствор. Молодой человек массировал женщине мышцы передней поверхности бедра. Глаза ее были закрыты, и казалось, что она спит, однако на губах ее играла радостная улыбка.

– Кажется, я ее узнала, – сказала Сара.

– Ее зовут Луиз Дюпьи, – ответил доктор Левайн, сделав самодовольный жест рукой. – Она одна из наиболее известных журналисток Франции.

Массажист внимательно посмотрел на доктора.

– И самая авторитетная, – быстро сказала Сара, встав между доктором и массажистом. – Но ей должно быть не тридцать лет, а по меньшей мере пятьдесят. И потом, насколько я знаю, у нее были серьезные проблемы с избыточным весом.

Левайн всплеснул руками:

– Мало того, она была алкоголичкой и употребляла наркотики. Но в течение года она посещала мой оздоровительный центр… Поначалу это были ежедневные четырехчасовые сеансы, поскольку ее здоровье было действительно сильно расшатано. Теперь процедуры длятся всего час. Ей сделали пластическую операцию. Она больше не употребляет ни наркотиков, ни алкоголя, правильно питается и отдыхает. Все это в сочетании с тренировками выносливости и медикаментозным курсом дало результат, который вы видите.

Левайн широко раскинул руки над лежащим неподвижно стройным телом.

– Теперь она как профессионал больше не боится молодых и красивых конкуренток, поскольку она сама молода и чрезвычайно конкурентоспособна.

– Поразительно, – сказала Сара и, увидев, что массажист снова взглянул на доктора, взяла Левайна под руку. – Просто не верится.

– Не верится? – Левайн покачнулся и захохотал. – Пойдемте, я покажу вам кое-что похлеще. Пошли.

Они вышли из массажной и снова оказались в пустом коридоре. Чтобы сохранить равновесие, доктор ухватился за стену, на лице его отразилось удивление.

– У Луиз Дюпьи вы тоже изменили личность? – спросила Сара.

Выпрямившись, доктор энергично кивнул:

– Точнее было бы сказать, что мы немного скорректировали ее отношение к жизни, к окружающему миру. Я установил, что некоторые химические вещества могут стимулировать проявление определенных черт личности. Это позволило мне разработать ряд препаратов, с помощью которых я могу влиять на поведение людей. Каждый наш клиент получает тщательно отмеренную дозу этих препаратов и благодаря их воздействию чувствует себя полным сил, уверенным в себе, ощущает желание ежедневно возвращаться сюда. Кроме того, с помощью этих препаратов мы можем способствовать целенаправленному развитию идиосинкразии к тем или иным явлениям, занятиям и так далее. Все это для нас уже не составляет труда.

Левайн открыл еще одну дверь, и они очутились в темной комнате с множеством каких-то труб и мигающих цветных лампочек. Воздух был пропитан запахом мыла и антисептика. На специальной кушетке, опутанной трубочками и проводами, лежал человек. Над ним был подвешен сосуд.

Кроме него, в комнате никого не было. Левайн осторожным, чуть ли не нежным жестом прикоснулся к его лбу, причем рука его при этом заметно дрожала. Человек на кровати открыл глаза и уставился в потолок отсутствующим взглядом.

– Жерар, – спросил Левайн по-французски, – как вы себя чувствуете?

– Я весел. Полон сил. Я умен. Я непреклонен. Да здравствует «Величие»!

– Видите ли, Сара, – заговорил Левайн по-английски, – Жерар – промышленный магнат, владеющий многими компаниями. Рабочие его предприятий грозят начать забастовку по причине низкой заработной платы, чересчур длинного рабочего дня и плохих условий труда. Разумеется, они недовольны и новыми, весьма высокими налогами. Не так ли, Жерар? – обратился доктор к лежащему, предварительно переведя свои слова на французский.

– Совершенно верно!

Доктор помолчал, формулируя свою мысль.

– Понимаете, Сара, – продолжил он наконец, – Хьюз проявляет большой интерес к некоторым из наших клиентов. Все они сориентированы на определенную модель поведения. Нервные связи, регулирующие поведение, вначале действуют медленно, но затем, постоянно функционируя, начинают работать быстрее, мозг реорганизует свою деятельность – так было и с вами, когда вы превратились в Лиз Сансборо. – Речь Левайна становилась все более бессвязной. – Если же к этому добавить последние достижения фармакологии, то процессом можно управлять безошибочно, и в итоге мы, само собой, получаем операцию «Величие»…

Голос Левайна оборвался, неожиданно он сложился пополам, почти коснувшись лбом коленей, из груди его вырвался болезненный хрип. В то же мгновение он выпрямился, раскачиваясь вперед и назад, как будто пол ходуном ходил у него под ногами, и заметался по темной комнате, натыкаясь на аппаратуру и опрокидывая ее, хватаясь руками за что попало. В какой-то момент, повернув голову, он посмотрел на Сару – по его глазам было видно, что он осознает, что произошло что-то неладное. Со всего маху налетев на штатив капельницы, он опрокинул его на кровать и, падая вслед за ним, столкнул на пол бесчувственное тело Жерара.

– Здесь срочно нужна медицинская помощь! – закричала Сара в направлении одной из телекамер. – Поторопитесь! Скорее! Нужна медицинская помощь!

С этими словами она сорвала с крючка на стене белый халат и надела его.

Левайн снова выпрямился, шатаясь, и уставился на нее.

– Что со мной такое? – спросил он, и лицо его исказила гримаса удивления, которая тут же сменилась широкой улыбкой. Еще несколько секунд – и Левайн обмяк, ноги его подогнулись, он потерял сознание. Сара успела подхватить его, повернув спиной к камерам, и вытащила из кармана его халата «беретту». Затем она разжала руки, и тело Левайна распласталось на полу. Не теряя времени, она спряталась за дверью.

В коридоре послышался отчетливый топот ног. Усилием воли Сара заставила себя успокоиться – она не хотела вторично стать легкой добычей для своих преследователей.

В комнату ворвались шесть человек. Двое из них, с торчащими из карманов белых халатов стетоскопами, бросились к Левайну и Жерару. Еще двое, по виду санитары, кинулись им помогать. Пятой была женщина, вооруженная пистолетом, – она остановилась рядом с суетящимися медиками. Последним появился мужчина. Держа пистолет обеими руками, он принялся осматривать комнату и тут же увидел Сару и ее «беретту». Она почувствовала внезапный приступ нерешительности.

– Ты кто такая? – крикнул мужчина, и Сара увидела, как его палец напрягся на спусковом крючке.

У нее не было выбора. Сара выстрелила. Удар пули отбросил мужчину прямо на женщину с пистолетом. Сара бросилась в коридор и тут же резко остановилась, выжидая. Она рассчитала правильно – метнувшаяся за ней охранница была не готова к отражению нападения. Сара ударила ее рукояткой «беретты» в лицо. Женщина рухнула как подкошенная, потеряв сознание, а Сара побежала в сторону коридора, ведущего к входной двери. Одна из ее створок была открыта. Сара услышала, как кто-то, находясь снаружи, громко обращается к стоящему у входа сотруднику центра:

– Но послушайте, мне никто никогда не отказывает. Скажите вашему доктору, или гуру – не знаю, как вы его называете, – что ему действительно будет очень, очень интересно побеседовать со мной.

О Господи, подумала Сара. Она не могла ошибиться – это был голос ее старого друга и консультанта Блаунта Мак-Ко. Проскользнув мимо загораживающего вход сотрудника, он оказался в холле и направился в сторону Сары. На Блаунте были брюки из саржи и надетая на голое тело куртка того типа, какие обычно носят фотографы. В руке он держал магнитофон, энергично им размахивая. Двое людей в белых халатах, с пистолетами в руках, пробежав мимо Сары, бросились к нему. Это была та самая влюбленная пара, которую она видела в кафе «Жюстин»! Значит, они были агентами Бремнера. Оба так торопились, что, введенные в заблуждение белым халатом Сары, не обратили внимания на ее лицо.

Увидев у них в руках оружие, Блаунт в ужасе замер.

– Блаунт! Беги отсюда! – крикнула ему Сара.

– Сара! Господи, Сара, это ты? Что ты с собой сделала! Ты выглядела так оригинально, а теперь… Что стало с твоим лицом! Оно такое ординарное! Ты выглядишь как какая-нибудь знаменитость! – говорил он как в бреду.

В это время в здании раздались мерные прерывистые гудки – сработал сигнал тревоги. На какой-то момент люди Бремнера растерялись, но замешательство их было недолгим. Увидев, что Блаунт повернулся к ним спиной, собираясь бежать, женщина выстрелила. Пуля попала Блаунту в затылок и, пройдя насквозь, снесла ему всю верхнюю часть черепа.

– Блаунт! – вскрикнула Сара.

Ему уже ничем нельзя было помочь – она прекрасно знала, что он мертв, а ей следовало позаботиться о спасении собственной жизни.

Обернувшись на голос, мужчина взглянул Саре в лицо и узнал ее. Видя, что он направил на нее оружие, она не раздумывая трижды нажала на спуск. Он упал. Уже у самых дверей Сара, резко обернувшись, выстрелила в женщину-агента, пуля угодила той в ногу. Безоружный сотрудник центра, стоявший у входа, лег на пол и замер, боясь попасть под пули.

Сара пробежала мимо него и распростертого тела Блаунта Мак-Ко и, преследуемая несмолкающими гудками сигнала тревоги, оказалась на улице.

Резкая, обжигающая боль пронзила ее тело. Только увидев кровь на белой ткани, она поняла, что чья-то пуля, пущенная сзади, прошла навылет сквозь ее левое плечо. В глазах у Сары закипели слезы, но причиной тому была не боль, а мысль о Блаунте. Впрочем, сейчас у нее не было времени на то, чтобы оплакивать его, а потому она продолжала бежать, напрягая остатки сил.

Из дверей оздоровительного центра «Я дома» выскочило человек шесть охранников. Сара в это время уже бежала по рю Вивьенн. Шансы на спасение невелики – у нее не было ни денег, ни паспорта, ни машины. Стараясь не поддаваться подступающей панике, она бросилась через дорогу на другую сторону улицы, лавируя между автомобилями. Воздух прорезали звуки клаксонов и ругательства возмущенных водителей.

За одним из стоящих на тротуаре столиков кафе «Жюстин» Сара заметила пожилого человека в соломенной панамской шляпе с красной лентой. На этот раз он надвинул ее на глаза. Она разглядела его трубку, торчащую из кармана рубашки. Человек встал, и Саре показалось, что он призывно махнул ей рукой, как бы побуждая бежать еще быстрее.

Прежде чем она смогла что-либо сообразить, страшная сила швырнула ее к стене магазина, а в уши ударил оглушительный грохот. Откуда-то сверху посыпались осколки битого кирпича и штукатурки. Сара бросилась на землю и прикрыла голову руками.

Когда все стихло, она встала и осмотрелась. Фасад дома, в котором находился салон «Я дома», скрылся за плотной тучей пыли, сквозь которую можно было с трудом различить лишь очертания единственной уцелевшей колонны. Улицу заволакивали клубы густого серого дыма.

Вероятно, это взорвалась бомба, подумала Сара. Может быть, кто-то решил покончить с оздоровительным центром? Тут же ей в голову пришла и другая мысль: возможно, кто-то пытался убить ее.

Глава 42

Взрыв вызвал на всей рю Вивьенн невообразимый хаос и неразбериху. Отовсюду доносились крики. На проезжей части машины со скрежетом врезались друг в друга – прямо на глазах образовалась пробка, перекрыв движение. Окрестности стремительно заволакивало дымом. Жители близлежащих домов и посетители располагавшихся неподалеку кафе выбежали на улицу, не понимая, что случилось.

Сара увидела, как человек в соломенной шляпе уходит спокойным шагом, глубоко засунув руки в карманы. В его движениях была совершенно неуместная беспечность – Саре даже показалось, что он насвистывает.

Внезапно три пули пролетели одна за другой очень близко от ее лица. Из-за сплошной завесы пыли и дыма выскочил человек в белой униформе. Сара кинулась бежать зигзагами, огибая углы и ныряя в темные проулки. Она мчалась, не оборачиваясь, целых пять минут. Когда она наконец решилась оглянуться, то увидела, что преследователь не отстает. К тому же он был не один: за Сарой гнались крупный мужчина – ей показалось, что он ранен, – и мускулистая женщина с оружием в руке.

Сара неслась, не чуя под собой ног. Кто и зачем мог подложить бомбу в оздоровительный центр? Имел ли к этому событию отношение человек в соломенной шляпе? Его поведение было очень странным.

Сара резко свернула в переулок, украшенный цветочными клумбами. Она чувствовала сильную пульсирующую боль в плече и головокружение. Ей нужно найти место, где можно было бы спрятаться. Справа тянулись частные дома с облупившейся штукатуркой, огороженные забором из металлических балок. Перемахнув через ограду, Сара упала на что-то мягкое рядом с мусорными баками. Вверх поднялся столб пыли, халат Сары был уже не белого, а грязно-серого цвета. Она старалась не чихать, но в горле страшно першило. Она вспомнила об их с Флоресом бегстве с Ранчо на мусоровозе. Казалось, что с того момента прошли месяцы, хотя сегодня суббота. А из Колорадо они с Ашером выехали в четверг. За это время произошло так много всего. И это все связано с Флоресом – разгильдяем и сумасбродом, в котором самоуверенность каким-то непостижимым образом уживалась с мягкостью и добротой. При мысли о нем в груди у нее волнами разлилось тепло.

Услышав поблизости звук чьих-то шагов, Сара поняла, что передышка закончилась – пора было двигаться дальше. Она попятилась в темноту к стене дома, осторожно обогнула его, и сердце ее подпрыгнуло от радости – прямо перед ней была лестница, ведущая к воротам, сделанным в высокой каменной стене. Быстро взбежав по ступенькам, она приоткрыла створку ворот. Картина, которую она увидела, была довольно мрачной. Перед Сарой раскинулось огромное старое кладбище, мертвенно белое в свете луны и звезд. Сара в своем халате вполне могла сойти за привидение.

Радуясь неожиданной удаче, она пошла по тропинке между могилами и вскоре затерялась среди белых статуй.

Магазин компьютеров должен был вот-вот закрыться. Ашер кивнул в знак прощания помощнику Кристин Робитай и вышел на улицу. В тот же миг из темноты с обеих сторон от входа вынырнули трое мужчин и приставили стволы пистолетов к его спине и бокам, стараясь держать оружие так, чтобы его не видели прохожие. Все трое были одеты в шорты и свободные рубашки с расстегнутыми воротниками и выглядели как туристы. Держась вокруг Ашера, они делали вид, что случайно встретили приятеля.

– Рад тебя видеть, Ашер, старина! – сказал один, вытаскивая у него из-под мышки «гансайт». Затем агенты «Мустанга» плотной группой двинулись по тротуару, подталкивая недоумевающего Ашера.

– Ну, Флорес, теперь ты действительно нажил неприятностей на свою задницу, – низким голосом прорычал второй конвоир. – Теперь ты сможешь вывернуться, только если скажешь нам, где Сара Уокер.

– Когда вы, парни, найдете ее, дайте мне знать, – ответил Ашер самым невинным тоном. – Я ее сам ищу, весь город прочесал. Бремнер просил меня помочь ему в этом.

– Ты когда-нибудь бросишь свои штучки, Флорес?

– Какие еще штучки? Хорошенькое дело – я стараюсь помочь, а меня за это тычут стволами в ребра. Ничего себе благодарность! – продолжал тянуть время Ашер. На его лбу выступили росинки пота. Неужели Кристин Робитай получила предупреждение по линии Интерпола и сообщила о его появлении, когда отлучалась в свой офис? А может быть, его вычислили по коду Гордона?

– Сюда, недоносок.

Кто-то из сопровождающих толкнул Ашера в какой-то переулок. Футах в двадцати пяти у потрескавшейся кирпичной стены стоял темно-синий «рено». Один из агентов открыл переднюю дверь автомобиля. Ашер закашлялся.

– Не пытайся выкинуть свои штучки, Флорес!

– Черт, вы какие-то слишком нервные, парни. Расскажите-ка мне лучше, где побывали вы, а я скажу, где был я, тогда мы избежим напрасной траты времени.

– Ясно. – Один из агентов распахнул заднюю дверь. – Дурачком прикидываешься. Ты часом не знаешь, кто это укокошил в Денвере Мэтта Листера и этого новичка, Бено Дуранте?

– В Денвере? – переспросил Ашер. Он ждал, что кто-нибудь из троих толкнет его к двери машины. Ему нужен был этот толчок, внешняя энергия.

– Залезай внутрь, куриное дерьмо, – подал голос третий оперативник. Губы его при этом скривились от отвращения. В Лэнгли предателей ненавидели больше, чем в полиции – преступников, за которыми числилось убийство полицейского, а для этих троих Ашер был предателем.

– Никуда я не полезу, пока вы мне не скажете, что происходит, – уперся Ашер.

Толчка так и не последовало. Люди Бремнера были профессионалами и знали, что нужно делать.

– Ну, давайте, парни, говорите… – начал было снова Ашер, но получил сзади сильнейший удар ребром ладони между плечом и шеей. Волна боли накрыла его с головой, ноги его подкосились, и он понял, что падает. Прежде чем он смог оправиться, кто-то толкнул его в открытую дверь машины, и он рухнул на сиденье. Ноги его все еще торчали наружу, упираясь в булыжник мостовой. Похоже, ничего уже не получится, подумал Флорес.

– Не двигаться! – услышал он вдруг женский голос. – Всем стоять на месте!

Ашер приподнял голову и увидел Сару. Однако прошло несколько секунд, прежде чем он узнал ее.

– Уокер, что с тобой случилось, черт побери? – крикнул он. – Смотри внимательно за этими тремя клоунами!

Впрочем, Флорес тут же понял, что последние его слова были лишними. Глаза Сары, осторожно приближающейся к машине, ни на секунду не отрывались от агентов Бремнера. Она двигалась хладнокровно и уверенно, держа «беретту» обеими руками, готовая в любую секунду открыть стрельбу. Флорес заметил, что она ранена: на плече и груди неизвестно откуда взявшегося грязного халата расплывались ярко-красные пятна свежей крови. Лицо Сары было пыльным, пепельно-серым от заливавшей его бледности, растрепанные черные волосы торчали в беспорядке во все стороны. Она выглядела так, словно только что пережила схватку не на жизнь, а на смерть… и вышла из нее победителем!

– Это и есть Сара Уокер? – озадаченно пробормотал один из сотрудников «Мустанга».

Все трое настороженно переглянулись. Затем двое двинулись навстречу Саре, держа ее на мушке. Один остался у машины рядом с Ашером.

– Назад! Бросьте оружие! – крикнула Сара и открыла предупредительный огонь. Пули с визгом ударились о булыжник у самых ног агентов, высекая искры.

– Мы получили приказ доставить вас… – заговорил тот, который охранял Флореса.

Ашер не дал ему закончить. Он со всей силой пнул противника в коленную чашечку. Тот упал навзничь.

– Не двигаться, Флорес! – крикнул один из двух мужчин, продолжавших надвигаться на Сару. – Тебя нам не обязательно брать живым!

Но Ашер, не обращая внимания на его слова, действовал с быстротой молнии. Агент, которого ему удалось свалить, выронил на булыжник пистолет Флореса. Мгновенно нагнувшись, Ашер поднял его. В следующую секунду поверженный оперативник приподнялся и сел, а двое других, улучив удобный момент, ринулись на Сару.

– Стоять! – крикнула она. Одновременно с ее криком Ашер бросился на землю и, перекатываясь в сторону, выстрелил. Пуля угодила его противнику в висок в тот самый момент, когда он, все еще сидя на земле, пытался нанести Флоресу удар ногой. Встав на колени, Ашер увидел, что оставшиеся двое агентов Бремнера уже совсем рядом с Сарой. В это мгновение у нее в глазах появилось совершенно новое, пугающее выражение. Она больше не спрашивала себя, кто она, и ее не мучили угрызения совести.

Сара дважды нажала на спусковой крючок. Выстрелы в упор с такого близкого расстояния отбросили обоих агентов назад. Рука Сары не дрогнула – обоим пули угодили точно в область сердца. Она была одна против двоих, и если бы не убила их, то ее ждала бы новая встреча с работающим на Бремнера врачом-изувером.

Разом куда-то исчез так долго изводивший Сару страх оказаться недостаточно подготовленной, бесследно испарилась не поддающаяся контролю ярость. Вместо этого она ощущала спокойную решимость и готовность идти до конца. Бремнер допустил фатальную ошибку: теперь она была и Сарой Уокер, и Лиз Сансборо в одном лице.

В наступившей тишине были слышны обычные городские шумы, доносящиеся с близлежащих улиц. Ашер взял ее за руку:

– Уокер, ты в порядке?

– Да, Флорес, – кивнула она. – Пошли отсюда.

В этот момент она поклялась в душе, что никогда подонку Бремнеру не добиться ничего, пока она жива.