Текст книги "Операция «Маскарад»"

Автор книги: Гейл Линдз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

Глава 45

Воскресенье

Сара неожиданно проснулась.

Что-то было не так в кромешной темноте гостиничного номера, на светящемся циферблате будильника стрелки показывали пять утра. Ашер лежал на боку, положив руку на ее обнаженную грудь. Казалось, все было спокойно, но Сару не покидало ощущение опасности.

Она стала искать свой пистолет и вдруг снова услышала звук, который, по-видимому, ее разбудил. Кто-то медленно, почти беззвучно вращал ручку входной двери снаружи – как тогда, когда Сара сидела в ванной, а Ашер так ее напугал. Она шепотом стала будить Флореса. Тот мгновенно вскочил на ноги. Она встала рядом с ним, но даже на таком близком расстоянии они с трудом различали друг друга во тьме.

– Давай попробуем взять кого-нибудь из них живым, – шепнул Ашер, вложил Саре в руку «беретту», знаком указав на запертую дверь, ведущую в смежную комнату, а сам бесшумно прокрался к входной.

Ашер Флорес всего раз оглянулся в том направлении, куда пошла Сара, – он все равно не мог разглядеть ее в темноте. Впрочем, его воображение тут же нарисовало ее – ноги на ширине плеч для равновесия, с пистолетом наготове. Есть нечто поразительное в тренированной женщине, подумал он.

Вытянув руку, он ощупал стену и понял, что находится у самой входной двери, причем в том месте, где его нелегко будет заметить даже при зажженном свете. Его слух был напряжен до предела. Первоначальный приступ страха прошел, и теперь он спокойно выжидал, готовый к действию. В глубине души он, как всегда в подобных ситуациях, испытывал щекочущее нервы возбуждение, от которого получал немалое удовольствие.

Наконец раздался щелчок, свидетельствовавший о том, что замок открылся. Судя по тому, как будут действовать люди Бремнера, он поймет, нужна ли Сара начальнику «Мустанга» живой. Со стороны двери, у которой притаилась Сара, тоже донеслось пощелкивание – агенты из Тур-Лангедок действовали скоординированно.

Входная дверь приоткрылась, и в номер проскользнула фигура, одетая в черное. С противоположной стороны комнаты тоже кто-то двигался. Свет, просочившийся из коридора, осветил вошедшего всего лишь на мгновение, но Флорес успел прочно запечатлеть в памяти его внешность. Дверь затворилась. В ту же секунду Ашер припечатал незнакомца спиной к стене и с такой силой ударил его в живот, что показалось, будто кулак уперся в позвоночник. Незваный гость беспомощно сложился пополам, и его тут же стошнило. Одной рукой Ашер нашарил его шею, чтобы определить, куда бить, и нанес второй удар – на этот раз рукояткой пистолета. Человек рухнул на пол, не издав больше ни звука. Вспомнив расположение мебели, Флорес метнулся в темноту на помощь Саре и тут же со всего маху на кого-то налетел.

– Один ушел! – услышал он спокойный голос Сары. Ей пришлось иметь дело с двумя противниками, но одолеть удалось только одного. Ашер поспешил за вторым и сцепился с ним. Парень был силен, как бульдозер, – Флоресу никак не удавалось захватить его, чтобы провести прием.

Неожиданно вспыхнул верхний свет. Ашер увидел Сару, стоящую у выключателя в довольно вызывающей позе. Увидел ее не только он – Флорес почувствовал: на какие-то доли секунды противник расслабился, и тут же, не теряя времени, он бросил его через бедро. Не успел тот оказаться на полу, как Сара подскочила к нему и ткнула прямо в нос ствол «беретты».

– Где остальные? Быстро! – потребовала она.

Человек был одет в тесно облегающий тело черный лыжный костюм и в черную же лыжную шапочку, прикрывающую большую часть лба. На его лице было крайнее удивление от вида стоящей над ним обнаженной красавицы. Подобная картина была бы живым воплощением сексуальных фантазий, однако для распластанного на полу оперативника она еще больше осложнила и без того непростую ситуацию.

Подумав, Сара направила пистолет в его пах и повторила свой вопрос, сопровождая его весьма чувствительным нажимом дула. Насмерть перепуганный агент заговорил с бешеной скоростью, второпях проглатывая окончания некоторых слов. Он объяснил, что один его коллега дожидается в коридоре, а другой – в вестибюле отеля, еще двое расположились на улице. Когда Ашер связал его, он прошипел:

– Скоро из Вашингтона сюда прибудет Бремнер, и тогда тебе конец, Флорес.

– Давай-давай выкладывай, Хауэлс, – ответил Ашер. – Как вы нас нашли?

Агент приподнял голову и осмотрелся. Сара стаскивала одежду с двух других участников группы захвата. В комнате все явственнее ощущался неприятный запах – побочный результат первого удара Флореса. Пока Ашер и Сара облачались в черные костюмы нападавших, оперативник, которого звали Хауэлс, рассказал, что люди из штаб-квартиры ЦРУ в Париже обходили и обзванивали все столичные гостиницы и изучали регистрационные книги, показывая везде фотографии и описывая внешность Сары и Флореса. Это продолжалось до тех пор, пока в три часа ночи Ашера не опознал портье отеля «Афродита».

– Весьма старомодный полицейский метод, – сказала Сара, когда люди Бремнера были связаны.

– Ты скотина, Флорес, – сказал Хауэлс, злобно глядя на него. – Поганый убийца. Как ты мог стрелять в своих?

– Поганый убийца не я, а Бремнер. Ты знаешь, что произойдет в понедельник? – спросил Ашер, швыряя вещи в свою спортивную сумку.

– Ничего я тебе больше не скажу, – процедил Хауэлс, но по глазам его было видно, что слова Ашера заставили его задуматься.

Сара открыла стенной шкаф и достала оттуда пакеты с купленной Флоресом новой одеждой.

– Так тебе ничего не известно о понедельнике, о грандиозной операции, разработанной Бремнером? – продолжал допытываться Флорес. – Я готов поспорить, что и в Лэнгли никто об этом ничего не знает.

– Все это дерьмо, – отрезал Хауэлс, связанный, как свинья перед забоем. Он явно был убежден в непогрешимости Бремнера. – В воскресенье сдается Хищник, а в понедельник ничего такого не будет – все это твои байки. А ты – поганый убийца. Больше мне тебе нечего сказать.

– Хьюз и Гордон меня подставили, – возразил Ашер. – Скажи это моим старым приятелям в фирме. Если ты хочешь оказать стране услугу, останови Бремнера.

– Бремнер задумал что-то совершенно чудовищное, – поддержала его Сара, направляясь к двери. – Настолько чудовищное, что готов ради этого подставлять под пули своих сотрудников. А мы всего-навсего пытаемся выяснить, что у него на уме.

Прежде чем Хауэлс успел ответить, Ашер запихнул ему в рот кляп. Затем они с Сарой в последний раз осмотрели комнату. Она выключила свет и открыла дверь. Снаружи никого не было.

Одетые в черное, как и их противники, они выскользнули из номера с вещами в руках, двигаясь бесшумно, словно тени. Агента, который должен был дежурить в коридоре, они обнаружили на лестнице черного хода – он был без сознания. Сара и Ашер недоуменно переглянулись, но не стали останавливаться и продолжали торопливо спускаться, решив приберечь свои вопросы для более подходящего момента.

В коридор отеля «Афродита» вышел пожилой человек в халате. По тому, как он потирал глаза, было ясно, что в эту ночь ему было не до сна. Он слышал, как молодые люди несколько раз за ночь неистово занимались любовью – их темпераментность доставила ему немалое удовольствие.

Теперь же, если он не ошибся… Да. Кто-то открыл и закрыл дверь, ведущую на пожарную лестницу. Сосчитав до двадцати, мужчина снова бесшумно отворил ее, окинул взглядом лежащего без чувств агента и увидел своих соседей, спускавшихся по ступенькам, в черных облегающих костюмах, с пистолетами в руках. Кроме оружия, один из них нес туго набитую спортивную сумку.

Мужчина улыбнулся и, спокойно насвистывая, зашагал в свой номер, глубоко засунув руки в карманы халата. Это он пытался предупредить Сару, что салон «Я дома» вот-вот взлетит на воздух, но она не обратила на его сигнал ни малейшего внимания или же оказалась слишком подозрительной. К счастью, она бежала так быстро, что ее слегка задело взрывной волной, и она не получила никаких увечий. Его помощники шли за ней по пятам на кладбище, где ей удалось скрыться от людей доктора Левайна, у компьютерного магазина Кристин Робитай, и в конце концов довели ее до этого отеля.

Милая Кристин, подумал он. Эту женщину он всегда вспоминал с необычайной нежностью. Когда-то она была привлекательной, но время не пощадило и ее.

Вернувшись в номер, он придвинул к себе телефон. Пять пятнадцать утра воскресенья в Париже соответствовали одиннадцати с минутами вечера субботы по вашингтонскому времени – разница составляла шесть часов. Он набрал номер Лэнгли. Если бы он назвал свое имя, его немедленно соединили бы с Арлин Дебо. Но ему это было ни к чему. Поэтому он продиктовал дежурному оператору анонимное сообщение на имя директора ЦРУ, особо подчеркнув, что тот должен записать его слово в слово: «Хищник сдается Бремнеру в восемь часов вечера в воскресенье. Если вы хотите помешать Хьюзу, Арлин, вам следует как можно скорее прибыть в Париж». Затем снабдил сообщение литером «Весьма срочно» – это гарантировало, что текст немедленно передадут Дебо, даже если она чрезвычайно занята.

Повесив трубку, человек улыбнулся. Он, как всегда, был уверен в себе. Ему было семьдесят пять лет, но он прекрасно себя чувствовал, отлично выглядел и был на редкость хладнокровен. Он оделся и, упаковав вещи, выехал из отеля.

Снова оказавшись в обшарпанной комнатке, снимаемой им на другом конце города в целях конспирации, он прослушал записанное на автоответчик сообщение от одного из своих людей, которому поручил наблюдать за странным особняком на рю Вивьенн. Пожарники и саперы, сделав свое дело, разъехались, и теперь там было спокойно.

Человеку пришлось еще раз выйти на улицу – в условленном месте нужно было оставить сообщение для Ощипанного. Затем он вернулся в комнату, чтобы отдохнуть. Это было необходимо – завтрашний день обещал быть долгим и трудным. Как и всегда, он заснул безмятежным сном.

Из номера гостиницы «Афродита», в котором до этого останавливались Сара и Ашер, донесся негромкий выстрел. Дверь номера открылась, и в коридор к ожидавшим его четверым агентам вышел Гордон Тэйт. В руке он держал «беретту» с навинченным на ствол глушителем.

– Этот придурок Билл Хауэлс собирался меня убить, – пояснил он. – Похоже, Флорес успел промыть ему мозги.

Тэйт помолчал, давая агентам время осмыслить полученную информацию в надежде, что это поможет им лучше настроиться на предстоящую работу.

– Ладно, а теперь давайте обыщем номер, – скомандовал он.

– А что с Биллом? – спросил один из его подчиненных.

– Он мертв, – печально ответил Гордон.

Разумеется, история о нападении на него Хауэлса была чистым вымыслом. Дело было в другом – Флорес заронил сомнения, и агент пытался все выяснить, но Тэйт ни секунды не терял, убеждая того в своей правоте, и убрал своего коллегу. Конечно, подчиненные его бы не поняли.

Проклиная на чем свет стоит и Сару Уокер, и Ашера Флореса, агенты вышли на улицу.

Портье ненадолго отлучился от стойки, и Саре и Ашеру удалось незаметно уложить агента, дежурившего в вестибюле. Они отволокли его в помещение, где уборщицы хранили свой инвентарь. Затем беглецы прокрались по улице и остановились около хижины из картонных коробок, сооруженной каким-то бездомным. Прячась за ней, они стащили с себя черные костюмы, оделись и договорились о месте следующей встречи.

Когда над городом забрезжил рассвет, из раскрытых окон домов полились звуки церковной музыки и голоса радиодикторов, сообщающих о последних новостях. Затем зазвенели церковные колокола, запели птицы, а из дверей и окон многочисленных кафе соблазнительно запахло кофе и свежими рогаликами. Солнечный диск начал взбираться по еще бледному небосводу – древний город сбрасывал с себя ночную дремоту.

Примерно через час Сара и Ашер встретились в кафе далеко от отеля «Афродита», деля на двоих номер «Интернэшнл геральд трибюн» и улыбаясь друг другу. Сара была в еврейском наряде – черный костюм, широкополая шляпа, очки и пейсы. Ашер облачился в серые летние брюки, кремовую льняную рубашку с открытым воротом и легкие, похожие на мокасины туфли на босу ногу. Рубашка была достаточно свободной, чтобы под ней можно было спрятать его «гансайт». С черной как смоль шевелюрой и такого же цвета густой бородой он выглядел достаточно импозантно. Несколько эксцентричной деталью его костюма был черный берет, который не вязался с остальной одеждой, но тем не менее смотрелся прекрасно и очень ему шел.

– Ты удивительно точно подобрал размеры моих вещей, – заметила Сара.

– Я просто молодец, даже если я сам говорю об этом.

– Ну да, – сухо процедила она. – Ты прекрасно запоминаешь женские пропорции.

– Только твои, – рассмеялся он.

Подошедшая официантка бросила любопытный взгляд на еврейского юношу, затем приняла заказ.

Ашер быстро просматривал спортивный раздел газеты, надеясь узнать, как дела у «Доджерз», но, похоже, накануне они не играли. Сара же просмотрела первую полосу и перевернула страницу. Ее внимание привлек заголовок:

НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ ДОМОЙ, САРА!

Она затаила дыхание. Собственное имя, набранное крупным шрифтом, напомнило ей, как мать звала ее к обеду, нежно целовала ее в щеку перед сном, как отец, встревоженный, с красным лицом, кричал ей: «Сара, немедленно слезь с крыши!»

Она была уверена, что поразивший ее заголовок – всего лишь совпадение, но все же стала читать статью…

Глава 46

НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ ДОМОЙ, САРА!

Мэрилин Майклс – специально для «Геральд трибюн»

«Вашингтон. Большинство из нас живет размеренно, выполняя свой ежедневный круг обязанностей. Работа, семья, друзья – сама обыденность и размеренность нашего существования дает нам ощущение стабильности. Опираясь на эту основу, мы добиваемся успехов, решаем проблемы, которые ежедневно встают перед нами.

Но что случается с нами, когда мы начинаем сомневаться в собственном психическом здоровье?

Вот, к примеру, женщина по имени Сара, тридцати двух лет, интеллигентная, привлекательная и честолюбивая. За шесть дней вся ее жизнь перевернулась вверх дном.

То, что случилось с ней, должно стать уроком для доверчивых. Кроме того, случай с Сарой должен послужить толчком для нашего воображения. Потому что стремление к тому, что большинству из нас кажется невероятным, порождает гениев… и монстров.

Я пока не могу назвать фамилию Сары и настоящие имена и фамилии людей, фигурирующих в серии статей, которая открывается этим материалом, но заверяю вас: они существуют на самом деле. Я располагаю вескими доказательствами: все, о чем я собираюсь рассказать, – правда.

Мне приходится подписываться псевдонимом, поскольку я в опасности. Написать же эту серию статей я решила потому, что все вы тоже находитесь в опасности из-за того, что некоторые представители властей предержащих позволяют себе руководствоваться в своих действиях только своими собственными корыстными интересами…»

– Взгляни-ка на это, – сказала Сара, протягивая газету Ашеру через стол.

Увидев заголовок, Флорес нахмурился и стал читать. Она же повернулась к окну и сидела совершенно неподвижно, глядя в бледно-голубое небо, кое-где подернутое тонкими утренними облачками.

В статье рассказывалось о том, как известный специалист в области косметической хирургии из Беверли-Хиллз сделал ей пластическую операцию и вскоре бесследно исчез. Далее автор поведала о встрече с неким человеком, в котором ясно угадывался Гордон. Продолжение было обещано в завтрашнем номере, однако память Сары, получив мощный толчок, заработала самостоятельно. Вначале ей удалось восстановить кое-какие эпизоды своего прошлого, потом они, в свою очередь, начали связываться друг с другом, пока наконец картина не стала полной.

Сара вспомнила, как однажды, живя в Санта-Барбаре, купила себе джинсы фирмы «Левис». Вернувшись домой, вынула их из сумки и обнаружила, что они исполосованы чем-то острым на узкие ленты. Это ее очень напугало. Она никак не могла понять, кому и зачем понадобилось это делать. Потом Сара вспомнила, как Тиль, ее лучшая подруга, как раз зашла к ней домой, чтобы сообщить ей нечто важное…

– Давай-давай садись, – сказала Тиль таким тоном, словно она была хозяйкой, а не гостьей. – Так, значит, ты в кои-то веки решила отдать приоритет отношениям с мужчиной, а не своей карьере? Ну и кто же этот твой новый парень?

Тиль была энергичной кудрявой блондинкой с зелеными глазами. Внешне напоминающая красавиц Боттичелли, она работала репортером в «Санта-Барбара ньюс пресс», а потому ее можно было увидеть всюду с магнитофоном в руках – и в среде политиков, и в трущобах, и в городском университетском клубе, куда всего несколько лет назад женщины, независимо от того, какие документы они предъявляли, могли войти только через боковую дверь.

Подруги уселись перед камином, и Сара рассказала, как она познакомилась с Гордоном Тэйтом.

– И как он, по-твоему, надежный парень? – спросила Тиль, с комической серьезностью поднимая брови. – Он может прихватить разорванную юбку изнутри булавкой так, чтобы это было незаметно? Достаточно ли он чувствительный, щедрый, хозяйственный? Другими словами, достаточно ли он похож на женщину?

– Тиль!

– Ладно, ладно. Мне самой хочется встретить кого-нибудь, в ком я бы не сомневалась ни на секунду.

– Да ну, стоит ли из-за них волноваться, – рассмеялась Сара. – Все они одинаковы. Вечно забывают о днях рождения и других важных датах, зато помнят счет любого баскетбольного матча двадцатилетней давности.

– Единственная радость от всех этих футбольных матчей – это сувенирные вязаные штаны. Классный трофей! – согласилась Тиль.

– Да уж. Попробуй посади в комнату двух совершенно незнакомых мужчин, поставь перед ними телевизор, ящик пива и два пакета картофельных чипсов, и они сойдутся быстрее, чем патентованный клей склеивает две бумажки. В футбольный сезон их днем с огнем не сыскать!

Подруги всплеснули руками и рассмеялись.

– О Господи, – отдышавшись, с трудом выговорила Тиль, утирая слезы. – Это было бы смешно, если бы не было правдой.

– Как ты думаешь, мы встретим когда-нибудь мужчин, с которыми сможем ужиться? – спросила Сара.

Тиль ее вопрос поверг в ужас:

– Ты имеешь в виду замужество? Да ты видела последние статистические данные по разводам?

– Видела. Но лучше подумай о генофонде, о будущем нации. Ты не испытываешь чувства вины от того, что до сих пор не внесла в него свой личный вклад?

– Дети? Сара, иди вымой рот с мылом! – шутливо возмутилась Тиль, жуя морковку.

Сара тоже взяла морковку и с хрустом откусила кусок.

– Ладно, скажи лучше, по какому случаю ты мне позвонила и попросила о встрече?

Тиль ответила не сразу – было видно, что ей нелегко начать.

– Понимаешь, меня пригласили на работу в «Чикаго трибюн».

– Тиль! Поздравляю!

– Но им нужно, чтобы я приступила к работе прямо сейчас. Это означает, что у нас не будет времени для прощальных ленчей. Я даже не смогу посмотреть на этого твоего Гордона до тех пор, пока не вернусь, чтобы забрать свою мебель. Я улетаю завтра, а уже послезавтра должна приступить к своим обязанностям. У них там кто-то умер или что-то в этом роде.

Теперь уже Сара на мгновение потеряла дар речи.

– Да что у меня – герпес, СПИД, чума? Или все дело в моем новом лице? Почему меня все покидают?

Тиль крепко обняла Сару:

– Мне очень жаль.

– Ну что ты, перестань. Я за тебя очень рада.

Они улыбнулись друг другу. Сара ласково коснулась руки подруги:

– Все нормально, Тиль, правда. А сейчас давай-ка заглянем ко мне в спальню. Я хочу тебе кое-что показать.

Войдя в комнату, Сара вытащила из-под кровати сумку, в которой лежали изрезанные джинсы, и вручила ее Тиль.

– Скажи мне, что ты об этом думаешь, – попросила она.

– Эй, отличная вещь, – сказала Тиль, вытаскивая джинсы. – Как раз мой размер…

Подняв глаза на подругу, она вдруг осеклась и схватила ее за руку:

– Что с тобой, Сара? Ну-ка сядь. Ты что, плохо себя чувствуешь? Сара! Что случилось?

Джинсы были абсолютно целые.

Сара вспомнила все – и историю с испорченными джинсами, оказавшимися вдруг совершенно целыми, и то, как она переживала, поняв, что случайно, из-за собственной беспечности отравила подаренного ей Гордоном щенка. Теперь-то она была уверена, что это сделал сам Гордон. Он убил собаку, чтобы подорвать ее уверенность в здравости ее рассудка.

И все это – ради успеха того, что должно было случиться в понедельник. Ради достижения своих целей эти нелюди были готовы убить собаку, друга, наемного убийцу, ни в чем не повинного случайного прохожего.

После знакомства с Гордоном жизнь Сары превратилась в кошмар. Она сорвала выполнение двух довольно простых редакционных заданий. Так, в одном из отелей Лас-Вегаса она якобы устроила в номере настоящую оргию с одним из гостиничных посыльных. Сара помнила, как она поднималась по лестнице отеля, направляясь в свой номер, чтобы расшифровать только что записанное ею на диктофон интервью. Во время работы ей захотелось пить, и она вызвала коридорного. Должно быть, ей чего-то подсыпали в напиток – только этим можно было объяснить тот факт, что она ничего не помнила ни о так называемой «ночи страсти», ни о том, каким образом она, предаваясь распутству, умудрилась сломать мизинец, ни о том, как ухитрилась стереть с пленки все интервью. В конце концов ее уволили из «Ток».

Сара покачала головой: ничего удивительного в том, что она опасалась, будто на самом деле сходит с ума, и согласилась встретиться с другом Гордона, психиатром Алланом Левайном. Вполне объяснима ее готовность пройти рекомендованный им курс лечения.

Теперь Сара припомнила и кое-что еще. После того как она начала лечиться, ее купленная в дешевом магазине старая, неуклюжая мебель исчезла. Как-то раз, придя в себя, она обнаружила, что ее дом обставлен другой – удобной и легкой. «Это все твое, – сказал тогда Гордон. – Разве ты не помнишь?»

Она не помнила, но в тот момент ей нужно было сделать большое усилие, чтобы признаться в этом. А через некоторое время она забыла даже собственное имя. «Как меня зовут?» – спросила она Гордона. «А разве ты не помнишь? – удивился он. – Ты вспомнишь, скоро вспомнишь, я обещаю. Отдыхай, моя красавица».

А потом уже возникло имя Лиз Сансборо. Лиз Сансборо, мебель из лондонской квартиры которой каким-то образом перекочевала в дом Сары Уокер в Санта-Барбаре.

Автор статьи в «Геральд трибюн» указывала, что в последующих номерах газеты будут опубликованы еще пять статьей, продолжающих первую. При этом она намекала, что причиной внешней и внутренней трансформации Сары стала некая тайная операция, к которой имело отношение правительство США. Ни названий каких-либо организаций, ни каких-либо имен в материале не было – автор обещала указать их в последней, пятой статье, завершающей серию.

Сара сидела неподвижно, не обращая никакого внимания на людской поток, бурлящий в двух шагах от нее за окном кафе. Она так и не притронулась к своему рогалику, который вскоре остыл. Когда Ашер прочел статью, она попросила показать ей список компаний, являющихся собственностью «Стерлинг О’Киф энтерпрайсиз», и стала внимательно его изучать. Затем подвела итог:

– Меня уволили за то, что я не сумела добыть интервью с одним известным киноактером. Моей вины в этом не было – просто он в самый последний момент отказался со мной встретиться. Этот тип занимал какой-то пост в «Нонпарей иншурэнс». В отеле «Президентс палас» в Лас-Вегасе со мной произошла та дурацкая история с коридорным. Я отправилась туда, чтобы взять интервью, а наутро посыльный заявил, что я его совратила. Мизинец я якобы сломала во время моих безумств. Ублюдок!

Сара вытянула вверх сломанный палец.

– Ничего, кроме вот этого, на самом деле не было, – продолжала она. – Им пришлось сломать мне палец, потому что такую же травму в свое время получила Лиз Сансборо. А все остальное они сочинили и заставили меня в это поверить.

– «Голд стар», «Нонпарей иншурэнс», «Сэйвингз энд лоун», отель «Президентс палас» – все это есть в списке. Трудновато поверить, что мы имеем дело с простым совпадением, – кивнул Ашер, и в его черных глазах загорелся коварный огонек. – Так или иначе, я готов поспорить, что «Стерлинг О’Киф энтерпрайсиз» – ключ ко всему происходящему. Посмотрим, что мне удастся выяснить о Джеке О’Кифе.

Он бросил газету на стол. Падая, она раскрылась на другой странице. Посмотрев на нее, Сара и Ашер переглянулись и снова уставились вниз – на свои фотографии и крупный заголовок, предупреждающий о появлении в Париже двух чрезвычайно опасных убийц. Они ожидали этого и все же были неприятно поражены. Хьюз Бремнер выбросил на стол еще один козырь из своей смертоносной колоды.