Текст книги "Операция «Маскарад»"

Автор книги: Гейл Линдз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)

Глава 25

К счастью, как Мэйнард и рассчитывал, Лесли еще не уехала – ей хотелось убедиться, что Лукас беспрепятственно вошел внутрь. Двигатель «фольксвагена» работал на холостом ходу. Она смотрела на Мэйнарда, подняв бледное как мел, напряженное лицо.

– Мэйнард! – загремел сзади чей-то голос. – Остановитесь! Налоговая служба министерства финансов!

Он еще быстрее побежал вниз. Министерство финансов! Это было просто смешно. Даже в такой ситуации Бремнер позаботился о том, чтобы прикрыть собственную задницу. Это было нетрудно, поскольку Тад Горман, один из членов тайного совета директоров, занимал теперь в министерстве ответственный пост. Они с Бремнером блестяще покрывали друг друга.

Дорогое личико с каждым шагом становилось все ближе. Сердце его стучало, голова кружилась – диабет давал о себе знать. Мэйнард уже был на тротуаре, и Лесли, наклонившись, распахнула перед ним дверцу.

– Быстрее, Лукас! – крикнула она.

Перед его взором возникли пальчики Лесли на голубой дверце автомобиля, от напряжения они побелели.

– Лукас, они догоняют! – снова выкрикнула Лесли, и в этот момент загремели выстрелы. Несколько пуль врезались в бетон рядом с ним, подняв фонтанчики серой пыли, одна угодила ему в руку. Ощущение было как от удара железным прутом – рука сразу онемела. Мэйнард выронил сумку с документами, но тут же присел и, обернувшись, открыл ответный огонь. Он снова был хладнокровен и действовал привычно, словно хорошо отлаженная машина.

Двое агентов Бремнера, пораженные его пулями, рухнули на землю. Третий выстрелил еще раз. Пуля пробила крыло «фольксвагена» Лесли, звук был резкий, и у них на мгновение заложило уши. Это, однако, не помешало ему тут же выстрелить в ответ. Агент, взмахнув руками, упал на спину.

Были ли все трое мертвы? Мэйнард не знал, да это его и не волновало. Все три тела лежали неподвижно. Проблемы и опасности пока остались позади. Теперь Лукас быстро анализировал положение. Стоит ли ему после случившегося пытаться проникнуть в здание госдепартамента? Нет, это было бы глупо. Где-то вдали раздался звук полицейской сирены. Он понимал, что, если останется на месте, его арестуют. Надо было срочно найти другой способ передачи информации, который позволил бы ему остаться в живых, чтобы успеть дать показания по делу.

– Лукас! – закричала Лесли.

Он не отреагировал на ее крик. От мыслей, роившихся в мозгу, голова у него шла кругом. Ни в коем случае нельзя было впутывать Лесли в это дело. Сзади к ее «фольксвагену» подъехала машина, и он решил захватить ее, чтобы скрыться.

Мэйнард пригнулся и сделал шаг вперед, держа в правой руке пистолет и хозяйственную сумку, левая его рука болталась как плеть. В этот момент он услышал еще два выстрела, и на него обрушился страшный удар. Как ни странно, боли не было. Лукас оглянулся и увидел Сида Уильямса, бегущего к нему через улицу. Он держал обеими руками пистолет и мог в любую секунду послать в Мэйнарда новую пулю. Видимо, он только что появился на месте перестрелки.

Мэйнард упал на колени, уронив голову на грудь, и увидел два рваных отверстия у себя на животе – кровь и красные клочья разорванной плоти. Он с усилием посмотрел вверх на Лесли. Она пыталась втащить его в машину, по щекам женщины струились слезы.

– Уезжай, – с трудом произнес он. – Они запишут номер твоей машины. Я уже мертв!

Мэйнард упал ничком. Глаза его закрылись, и у него уже не было сил их открыть. Кто-то вырвал у него сумку, кто-то схватил его и стал оттаскивать в сторону.

– Выйдите из машины, леди! – донесся до него чей-то голос.

Он услышал рыдания и снова подумал о Лесли. Потом раздался визг покрышек – наверное, это ее машина резко сорвалась с места. Слишком поздно, с отчаянием подумал он. По номеру машины они установят данные ее водительских прав и найдут ее. Каким же он был болваном! В конечном итоге он потерял все.

Хьюза Бремнера вызвали к директору ЦРУ всего через несколько минут после того, как он получил от Сида Уильямса сообщение о том, что Лукас Мэйнард убит, и потому у него не было достаточно времени, чтобы вволю насладиться этой новостью. Он не сомневался, что вызов к высшему руководителю агентства был связан с Мэйнардом. Слухи вообще распространялись в Вашингтоне с фантастической скоростью, а на этот раз случай был особый: не каждый день работники налоговой службы министерства финансов на глазах у прохожих, прямо на ступеньках госдепартамента, убивают высокопоставленных сотрудников ЦРУ, да еще находящихся под действием наркотиков.

Бремнер был уверен, что директор ничего не знала ни о причинах гибели Мэйнарда, ни о связи Лэнгли с корпорацией Стерлинга О’Кифа, ни об операции «Маскарад», ни о близкой к успешному завершению операции «Величие», последнюю точку в которой предполагалось поставить в понедельник. Но осторожность была второй натурой руководителя «Мустанга», и в кабинет Арлин Дебо вошел холодный и величественный аристократ.

Первая женщина-директор за всю историю ЦРУ занимала этот пост в течение года, по общему мнению, характер у нее был покруче, чем у большинства мужчин, находящихся под ее управлением. Их с Бремнером кабинеты находились почти рядом на привилегированном седьмом этаже.

Кабинет директора состоял из двух комнат. Одну из них украшали антикварные безделушки, собранные Дебо за все годы ее карьеры в Агентстве национальной безопасности и в Федеральном бюро расследований. Хозяйка кабинета ждала Бремнера, сидя за обширным столом из красного дерева в дорогом деловом костюме. Дебо была коренастой женщиной с плотным телом и могучей грудью. Чувствовалось, что эта женщина быстро продвигалась по служебной лестнице, она внушала не просто доверие, все ее существо говорило об основательности и надежности.

Она указала Бремнеру на кресло около стола, в которое он немедленно и сел. Полки были заставлены жесткими папками, помеченными цветными ярлыками – каждый цвет обозначал степень конфиденциальности находящихся внутри папок разведывательных сводок.

– Вы что, не в состоянии работать со своими людьми, Хьюз? – спросила Дебо. – Господи помилуй, такой человек, как Лукас Мэйнард, – и употреблял наркотики! И арестовывали его не мы, а постороннее ведомство. Все это чертовски неприятно. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Вы совершенно правы, Арлин. – Бремнер сдержанно кивнул. – Несколько дней назад я установил за Лукасом наблюдение. Я чувствовал, что с ним неладно.

Он всегда был далек от того, чтобы ее недооценивать. Она не демонстрировала свой либерализм, а на деле пыталась реформировать отлаженную машину Лэнгли и потому была действительно опасна.

Дебо никак не отреагировала на сообщение Бремнера. Она лишь нахмурилась, а ее пальцы выбивали дробь по поверхности стола.

– Лукас был одинок, и его диабет действовал на него как угнетающий фактор, – продолжал Бремнер. – По возрасту ему уже недолго оставалось до отставки. Что ожидало его впереди? Наши пенсии щедры, но недостаточны для человека, привыкшего к большим деньгам. До нас доходили сведения, что он прибегал к услугам очень дорогих проституток. Потом стал злоупотреблять наркотиками. Дело дошло до того, что им вплотную заинтересовались налоговые органы. Я послал двух наших агентов в дополнение к двоим людям из министерства финансов, чтобы арест прошел гладко, но Лукас выхватил оружие. Черт возьми, одного сотрудника министерства он убил. Видимо, совершенно потерял чувство реальности.

Дебо поджала губы, но по-прежнему сидела молча. Бремнер понимал, что сейчас она решает вопрос о том, не подвергнуть ли его взысканию за слабый контроль за людьми из своего подразделения.

Однако ее мысли были заняты не только этим.

– Скажите, почему вы не связались со мной по вопросу о Хищнике? – спросила она, снова нахмурившись.

– Я связывался с вами. Просто пока в этом деле нет ничего нового. Он и его сообщница потребовали, чтобы убежище было предоставлено им в воскресенье, и я отдал соответствующие распоряжения.

Арлин Дебо через стол подтолкнула к Бремнеру лист компьютерной распечатки. Это была расшифровка последней информации Хищника. Он сообщал, что пять лет назад его наняли, чтобы устранить президента японской корпорации «Бенидомо», являющейся крупнейшим в мире производителем компьютеров. Нанимателем был протеже президента Тару Мукогава, который и возглавил «Бенидомо» после того, как Хищник выполнил заказ. Теперь Мукогава занимал посты президента и председателя правления компании. В Японии, где в бизнесе действовали почти такие же правила, как на войне, Тару Мукогава считали самым выдающимся деловым человеком страны. Кроме того, буквально на этой неделе на съезде своей партии он объявил о намерении участвовать в борьбе за кресло премьер-министра.

Бремнер уже читал дешифровку. Это была серьезная информация, но она не имела непосредственного отношения к нему, «Мустангу», «Маскараду» или «Величию».

– «Бенидомо» играет жестко, – пробурчала Дебо. – В течение многих лет ее руководство не пускало американские компании на японский рынок. При любой возможности они вставляли нам палки в колеса.

При нынешнем неблагоприятном состоянии нашего торгового баланса с Японией об этой информации вы обязаны были бы доложить немедленно. Если в нужный момент мы дадим знать Тару Мукогава о том, что нам известно, то получим мощный рычаг влияния на «Бенидомо».

Действительно, одной из обязанностей Бремнера было обращать внимание Арлин на наиболее важные оперативные разведданные. Он упустил это из виду, занимаясь реализацией операций «Маскарад» и «Величие», а особенно ликвидацией Лукаса Мэйнарда. Благодаря чистой случайности Дебо могла теперь довести ценную информацию до президента.

Если кандидатура Тару Мукогава пройдет и он станет премьер-министром, у Соединенных Штатов будет серьезный козырь – возможность спровоцировать скандал, бьющий по государству-конкуренту.

Дебо наклонилась к нему, черты ее лица застыли.

– Какого черта вы не положили это мне на стол? Вы что, разучились работать? – цедила она ледяным тоном, и Бремнер почувствовал, что запахло жареным. – Я с риском для себя поддержала вас в вопросе о Хищнике. Президент до сих пор беспокоится, как бы предоставление убежища этому убийце не нанесло морального ущерба престижу государства. Для него предпочтительнее было бы отправить террориста в любую из стран, которая его так настойчиво добивается. Вы должны помнить об условиях соглашения…

– Никаких утечек, – мягко подхватил Бремнер. – Я гарантирую это. Ни пресса, ни общественность – никто никогда не узнает, что Хищник укрылся на нашей территории. Все находится под контролем.

– В самом деле? Если вы не в состоянии обратить мое внимание на такие важные вещи, как информация о «Бенидомо», то можно ли говорить о гораздо более серьезных вещах? Не надо меня расстраивать, Хьюз. Можете мне поверить: если возникнет хотя бы малейший сбой, я заберу у вас дело Хищника, и мне плевать на субординацию.

– Я все понял, Арлин, – изо всех сил пытаясь сохранить величественность, мрачно ответил Бремнер.

– Прекрасно. Не забывайте об этом.

Лесли Пушо не могла отделаться от кошмарной сцены, стоявшей у нее перед глазами. Это скорее напоминало кадры фильма ужасов, прокручиваемые бесконечно…

Слезы, застилавшие время от времени глаза, приносили облегчение. Тогда она понимала, что не сможет никогда забыть Лукаса, умиравшего на ее руках. К ней пришло понимание того, что необходимо остановить зло, заставившее Лукаса свернуть с верного пути. Зло, коверкающее жизни и уничтожающее людей.

Лесли произнесла вслух последние слова Мэйнарда: «Уезжай… я уже мертв». Может быть, они помогут ей поверить в случившееся. Прошло всего полчаса, и она остро ощущала боль потери, не в силах примириться с тем, что произошло. Завтра, когда она по-настоящему начнет осознавать, что Лукаса больше нет, боль станет еще острее. Надо что-то предпринять, не то страдание истерзает ее душу.

Но сейчас ей необходимо решить, что делать дальше. Лукас говорил ей, чтобы она поскорее уезжала, пока ее не схватили или не записали номер машины. Проезжая мимо представительства прокатного агентства «Голд стар рент-э-кар», Лесли подумала, что ей надо избавиться от своего «фольксвагена». Глядя на здание «Голд стар» в зеркало, она увидела свое отражение – лицо ее было бледным и измученным, в глазах стоял ужас. Лесли закурила и глубоко задумалась.

Она думала о Лукасе. Этот человек был соткан из противоречий, именно это и привлекало ее в нем. Когда они впервые встретились, Мэйнард напоминал огромный гранитный валун – грузный, обремененный тяжестью оставшихся позади лет. Их отношения складывались нелегко.

Она внушала ему, что все беды страны идут от коррумпированности правящих кругов, думающих лишь о том, как набить свои карманы. Заключаемые ими сделки были выгодны прежде всего их участникам и лишь в последнюю очередь учитывали интересы избирателей. Руководство государства, по ее мнению, бесстыдно лгало доверчивой общественности. Лукас спорил с ней, но постепенно сам начинал задаваться вопросом, правильно ли он прожил свою жизнь. Лесли была прирожденным борцом, и ее старания пали на благодатную почву. Ее быстрый ум и атакующие вопросы отталкивали от нее мужчин. У Лукаса же, напротив, вызывали уважение. Он на самом деле хотел понять ее.

Лесли уже стала привыкать к одиночеству, и это чувство обрушилось на них как водопад. Он забыл о проблемах со здоровьем и о карьере, окружив молодую женщину отеческой заботой и по-юношески пылкой влюбленностью. Она ответила со всей силой, таившейся в ее прямой и честной натуре.

Милый Лукас, думала она, даже умирая, он больше беспокоился о ней, чем о себе. Слезы снова потекли по ее щекам. Лесли вытерла их раздраженным жестом. В ней пробудилась непреклонная решимость.

В Национальном аэропорту имени Джорджа Вашингтона, припарковав свой «фольксваген» на стоянке для машин, оставляемых на длительный срок, она взяла напрокат новый «форд-таурус» в агентстве «Авис» и отправилась домой, в Арлингтон. Если повезет, может пройти несколько дней, прежде чем ЦРУ найдет ее автомобиль, брошенный на битком забитой стоянке у аэропорта.

Проехавшись несколько раз по своей улице, она не заметила ничего подозрительного. Лесли поселилась в своей теперешней квартире всего полгода назад и поэтому надеялась, что выяснение по номеру машины данных ее водительских прав и нового адреса займет у Бремнера больше времени, чем обычно.

Поставив «форд» на стоянку у задней стороны дома, она взбежала вверх по лестнице и, нервно закурив, отперла дверь. В пустой квартире все выглядело точно так же, как и прежде. Лесли достала чемодан и побросала туда кое-что из одежды. Ей хотелось бежать, но она хладнокровно потушила сигарету и закрыла чемодан. Взяв его в одну руку, другой прихватила свой портфель. Подумать только, еще утром Лукас был жив. Несколько часов назад она поцеловала его, надеясь, что скоро, выполнив свой долг, он окажется под защитой государства, в полной безопасности. А потом они будут вместе – уже навсегда. Теперь он мертв, а она вынуждена бежать, чтобы спасти свою жизнь. Бежать вместе со своей тайной.

У Лукаса были тайны, в которые он ее не посвящал. У нее тоже был секрет, о котором он ничего не знал. Ее настолько напугали бумаги, касающиеся корпорации Стерлинга О’Кифа и операции «Маскарад», что рано утром, когда Лукас ушел на улицу звонить, она отвезла документы в редакцию и отксерокопировала их. Теперь копии лежали в ее портфеле, и об этом не было известно ни одному человеку.

Лесли поставила чемодан и портфель в багажник прокатного «форда», внимательно наблюдая за улицей, затем вернулась в квартиру и собрала портативные компьютер и принтер, бумагу, ручки, кое-какие продукты из тех, что не слишком быстро портятся. Загрузив все это в машину, она села за руль и развернула «форд» носом к выезду со стоянки.

В этот момент она увидела его – человека, который убил Лукаса. Он и еще один незнакомый ей мужчина медленно ехали по улице в старенькой «хонде-аккорд». Лесли сползла ниже на сиденье, благодаря Бога, что у нее хватило ума сменить машину. Свернув за угол дома, «хонда» остановилась. Оба типа вылезли из нее. Один стал подниматься к парадному, другой направился к черному ходу.

Лесли сидела за рулем, оцепенев от ужаса. Все же она справилась со своими нервами, наконец включила первую передачу и медленно выехала со стоянки. В Джорджтауне она остановилась у телефона-автомата. Позвонив своему редактору в «Вашингтон индепендент», она договорилась встретиться с ним через двадцать минут в кафе неподалеку от Национальной галереи искусств. Кафе было ей почти незнакомо, а редактор там вообще никогда не бывал. Это ее устраивало – было меньше шансов наткнуться на кого-нибудь из знакомых.

– В чем дело? – благодушно спросил ее редактор.

Еще бы, он сидел в своем кабинете, и его жизни ничто не угрожало.

– У меня есть материал, который мы должны предать гласности. Из-за него меня могут убить, – ответила она.

Голос ее дрогнул, из глаз опять закапали слезы – она подумала о Лукасе.

Глава 26

Бледное зарево рассвета растворяло нависшую над Денвером темноту и заливало улицы города. Сидя за рулем пикапа, Ашер Флорес напряженно думал, кому из руководства Лэнгли можно теперь доверять. Он решил держаться подальше от тех, кто имеет отношение к тайным операциям. Ему хотелось помочь Сансборо внести ясность в историю с Хищником и предупредить ЦРУ о Бремнере, обман и вероломство которого подействовали на него угнетающе.

Расчетливость и холодность босса не могли вызывать теплых чувств, но его профессиональные качества и разумная жестокость выковали у Ашера многие ценные качества. Он привык восхищаться боссом и подчиняться ему. Тем невероятнее оказалось предательство Хьюза Бремнера.

Словно в ответ на эти мысли прозвучал голос Лиз:

– Интересно, кто бы нам поверил, если бы мы обратились в органы юстиции или к самому президенту?

Ему нравилось, как она держится. Убийство человека было для нее тяжким испытанием. Ашер сам терпеть не мог подобных вещей, поэтому избегал грязной работы. Там, в мотеле, у него не было выбора. Черт бы побрал Хьюза Бремнера вместе с Гордоном Тэйтом, подумал он. Что же все-таки у Бремнера на уме?

– Не думаю, что кто-нибудь в Лэнгли, а тем более президент, воспринял бы наши слова всерьез, – сказал он, наблюдая, нет ли за ними «хвоста». – Бремнер уже давно является членом высшего руководства агентства. Он связан родственными узами со многими влиятельными людьми на Восточном побережье Штатов. Один из его двоюродных братьев некоторое время занимал пост министра внутренних дел, а последний вице-президент – двоюродный брат его жены. Как ты сама понимаешь, ему нетрудно будет получить медицинское свидетельство о том, что ты ненормальная. Что касается меня, то мое личное дело у него давно уже на заметке, поскольку я слишком часто импровизировал на оперативной работе.

– А если поконкретнее? Объясни наконец, за что ты попал на Ранчо?

– Ничего особенного. – Он лукаво скосил на нее глаза и снова вернулся к обсуждению волновавшей их темы: – Если бы ты была в правительстве, ты бы нам поверила?

– Как обвинители мы с тобой не больно-то заслуживаем доверия.

– Это уж точно.

– Слушай, Флорес, у меня идея. Может, нам попробовать самим выйти на Хищника и эту Лиз Сансборо? Тогда мы узнаем, что же на самом деде происходит. Что-то в этом деле не так. Ты утверждаешь, что Бремнер отвечает за операцию по предоставлению убежища Хищнику, а Гордон говорил, что Бремнер готовил меня, чтобы с моей помощью Хищника взять.

– Это верно.

– Итак, я нахожусь в Колорадо, а в то же время меня в Колорадо нет. Я в Париже и выступаю в роли посредника. Все это какая-то чушь. Мы должны знать, что замышляет Бремнер, только тогда у нас будет достаточно оснований, чтобы выйти на директора ЦРУ… Или на президента. Как ты смотришь на то, чтобы слетать в Париж?

Ашеру понравился ход ее мыслей.

– У меня здесь, в Денвере, есть знакомая художница. Она обладает талантом изготовления паспортов, водительских прав и других необходимых вещей.

Цена была астрономическая – пять тысяч долларов за каждый комплект документов, но приятельница Ашера гарантировала конфиденциальность и качество. Она хотела получить всю сумму вперед, но Ашер заплатил лишь часть. Он отдал всю имеющуюся наличность и договорился, что остальное вручит ей, когда работа будет сделана. Художница сфотографировала обоих и попросила зайти в три часа.

Когда они уже сидели в пикапе, Лиз задала вопрос Ашеру:

– Судя по выражению лица, у тебя есть план финансирования нашего предприятия.

– Ты совершенно права. Давай-ка поменяемся местами. – Вид у Флореса был таинственный.

Лиз по просьбе Ашера трижды объехала квартал, а он тем временем посетил магазин, торговавший хозяйственными товарами. Из магазина вышел внушающий доверие, серьезный парень в салатовом комбинезоне, с красивой папкой, заполненной бланками. Подойдя к машине, он попросил Лиз пересесть и вновь устроился на водительском месте.

– Ты еще помнишь персональный код Тэйта? – спросил Ашер.

– Что ты собираешься делать? – поинтересовалась Лиз, назвав комбинацию цифр.

– Потом скажу, – заговорщицки улыбнулся он. – А у тебя какие планы?

Теперь была ее очередь загадочно улыбаться.

– Потом скажу, – ехидно ответила она.

Он высадил ее у публичной библиотеки на углу Бродвея и Тринадцатой Западной авеню. Зелень садов и геометрический порядок ухоженных лужаек действовали успокаивающе на Лиз. Комплекс городского общественно-культурного центра состоял из библиотеки, музея искусств и греческого театра. Неоклассическая архитектура зданий и продуманная планировка садов напоминали о величии и красоте человеческого разума. Эта мысль помогала изжить остатки безумия, порожденного ночными кошмарами.

Придя в библиотеку, Лиз сразу же направилась в отдел периодики. Там она взяла подшивку журнала «Ток», того самого, для которого она писала под именем Сары Уокер, и пролистала все номера за предыдущие восемнадцать месяцев. Подпись Сары Уокер мелькала на страницах довольно часто, но в последний раз она появилась целых два месяца назад. Наконец Лиз нашла то, что искала, – небольшое сообщение годичной давности о том, что Сара Уокер принята в штат редакции в качестве специального корреспондента.

Лиз закрыла глаза, потом открыла их и снова впилась взглядом в сообщение: там была напечатана фотография Сары. Это была не Лиз, а уже знакомая ей женщина, имеющая небольшой подбородок, нос с легкой горбинкой, без единой родинки на лице. Значит, Лиз не жила в Санта-Барбаре под именем Сары Уокер, потому что в этом случае опубликовано было бы ее фото.

Ашер, вооруженный документами, удостоверяющими, что он является мастером по ремонту ЭВМ, в комбинезоне и с папкой в руках, объяснял любезной, даже чрезмерно любезной девушке-клерку филиала одного из крупных банков, что ему поручено проверить, нормально ли функционирует в здании компьютерная сеть. Поскольку из-за перегруженности компьютеры в банке часто выходили из строя, слова Ашера особых подозрений не вызывали, они звучали весьма правдоподобно. Девушка, предложившая ему устроиться за одним из столов, отлучилась. Он выбрал стол, на котором, кроме компьютера, находилось устройство, выдающее бланки чеков и заполняющее их.

Пока девушка обслуживала посетителей, Ашер с помощью компьютера открыл фиктивный счет, пользуясь тем, что ему был известен номер счета, на котором «Мустанг» держал в Денвере деньги, предназначенные для подкупа должностных лиц. С помощью персонального кода Гордона он перевел с него на фальшивый счет сорок семь с половиной тысяч долларов. Пока служащая банка была занята разговором с клиентом, он взял пять чистых чековых бланков. Воспользовавшись находящимся под рукой устройством, проставил на каждом сумму – девять тысяч пятьсот долларов – и имя, на которое он открыл липовый счет (разумеется, оно совпадало с именем на одном из имевшихся у него комплектов фальшивых документов). Девушка-клерк по-прежнему занималась оформлением документов. Ашер проскользнул к нужному окошку и оформил как положено все пять бланков, расписавшись на них тем же вымышленным именем и получив на каждый отметку банка.

Теперь вся сумма, которую он снял со счета «Мустанга» в Денвере, была у него на руках в виде пяти готовых к употреблению сертифицированных чеков. Он сунул их в папку под другие бумаги и проставил закорючки на двух верхних листках, делая вид, что закончил работу.

Доложив любезной служащей, что компьютерная сеть работает нормально, Ашер вышел на улицу. Дойдя до конца пустынной аллеи, он снял комбинезон и вместе с папкой, предварительно вынув из нее чеки, запихнул в урну. Теперь в джинсах и стетсоновской шляпе он снова выглядел как решивший развеяться ковбой.

В пяти других банках Ашер получил по каждому из чеков четыре тысячи долларов наличными и трэвел-чеки на оставшуюся сумму, оформленные на имена, которые его приятельница должна была проставить на новых документах. Это было сделано на тот случай, если ЦРУ попытается выйти на след Ашера и Лиз по фамилии человека, снявшего деньги со счета агентства.

Ашер обналичивал чеки, не встречая никаких осложнений: об операциях с суммами менее десяти тысяч не нужно было ставить в известность федеральные органы.

После этого Флорес посетил туристическое агентство и, предъявив новые документы, купил два билета на авиарейс, вылетающий в Париж вечером того же дня.

То же самое он проделал в другом туристическом агентстве – с той лишь разницей, что билеты были до Копенгагена, а самолет вылетал на полчаса позже.

Он чувствовал себя прекрасно. Впрочем, любой ощущал бы себя неплохо с такими деньгами в кармане, в предвкушении путешествия в Париж с самой красивой шпионкой в Лэнгли. Он сунул большие пальцы за ремень, насвистывая, подошел к газетному киоску и вдруг встал как вкопанный перед выставленной под стеклом газетой.

На первой полосе единственной ежедневной городской газеты – «Денвер трибюн» – красовались огромные, разверстанные на три колонки цветные фото Лиз Сансборо и его самого. Снимки были как минимум пятидюймовой высоты. Почти такого же размера были и буквы заголовка:

ПОЛИЦИЯ ОХОТИТСЯ ЗА ДВУМЯ ЛИЦАМИ, ПОДОЗРЕВАЕМЫМИ В УБИЙСТВЕ.

Ашер нервно сглотнул и поглубже надвинул шляпу. Он надеялся, что благодаря неопрятной бороде опознать его по фото в газете будет нелегко. Купив номер «Трибюн», он уже собрался уходить, как вдруг сзади его окликнули:

– Эй, мистер!

Флорес с колотящимся сердцем обернулся.

– Чего? – спросил он как можно более небрежно.

Пожилой мужчина за кассой бросил взгляд на первую страницу газеты, затем перевел его на Ашера:

– Лопни мои глаза, если вы не похожи на этого парня. Он что, ваш брат?

– На какого еще парня?

Ашер, делая вид, что ему ничего не известно о ночной перестрелке, заставил человека рассказать ему всю историю о том, как двое приезжих бизнесменов были убиты на рассвете в пользующемся дурной репутацией мотеле Денвера. Вокруг собрался народ, судача о том, как здорово Флорес напоминает одного из убийц.

Наконец Ашер посмотрел на часы.

– О Господи, я совсем забыл про жену! – воскликнул он. – Вот уж где на самом деле пахнет убийством. Если я через пятнадцать минут не встречу ее там, где мы договорились, она меня прикончит! Извините, ребята, мне пора.

Уходя, он услышал за своей спиной хохот. На этот раз ему удалось выкрутиться, но Бремнер явно не терял времени даром. Видимо, он уже проинформировал местные власти, теперь по их следам шел не только Бремнер, но и местная полиция. Пришло время избавиться от пикапа.

К счастью, у него были нью-йоркские водительские права и карточка прокатного агентства «Голд стар рент-э-кар» на одно и то же имя. И тот, и другой документы были сделаны специалистами, не имевшими отношения к Лэнгли. Этого, решил Флорес, вполне достаточно, чтобы разрешить стоящие перед ним и Лиз в данный момент конкретные проблемы. Если повезет, других документов ему не потребуется.

Флорес поехал в офис «Голд стар». Его одолевали мрачные мысли о том, что аэропорт наверняка под наблюдением и, следовательно, проскользнуть в самолет мимо службы безопасности будет практически невозможно.

Несмотря на темные очки и бороду, помощник менеджера филиала «Голд стар рент-э-кар», молодая энергичная женщина, узнала Ашера Флореса. У нее была превосходная зрительная память, к тому же она ревностно относилась к своим служебным обязанностям, особенно сейчас, когда ее вот-вот должны были назначить менеджером филиала в Литтлтоне, процветающем пригороде Денвера.

У человека, на которого она обратила внимание, документы были на другое имя – о возможности предъявления фиктивных удостоверений ее предупредили, но в списке фамилий, который ей передали, такое имя не значилось. Она подумала: какая редкая удача, что он обратился именно к ней.

Среди служащих компании в США, Европе и Азии распространили фотографии этого человека и объяснили, что он опасен. Поскольку предполагалось, что он находится где-то в районе Денвера, утром агенты ФБР доставили во все городские и пригородные филиалы специальные устройства с электронными маяками, сказав, что, если преступник обратится в агентство, надо прикрепить такое устройство под бампером машины, которую он арендует.

Пока Флорес заполнял бланк контракта об аренде, помощник менеджера извинилась, пошла на стоянку и вручила устройство менеджеру по обслуживанию, изложив ему задачу. Затем она снова вернулась к стойке.

Как только Флорес вышел, она сняла телефонную трубку и набрала 800 – именно такой номер оставил ей представитель ФБР. Подобное сотрудничество между правительственными органами и частной компанией произвело на нее большое впечатление. Она была горда тем, что сегодня сослужила добрую службу своей стране.

Из автомата, стоящего в дальнем углу какого-то полутемного бара, Флорес позвонил в Нью-Йорк, в штаб-квартиру компании «Интернэшнл кейтеринг инкорпорейтед», и попросил к телефону Абнера Белдена.

– Белден слушает, – раздался в трубке голос.

– Пожалуй, в Нью-Йорке грузовики будут побольше, чем в Софии, а, Перикл? – заговорил Флорес.

– Ашер? Господи, ты откуда?

– Из Денвера, Абнер. Мне нужна помощь.

– Никаких проблем.

– Но тебе придется принять мои слова на веру.

Прежде чем ответить, собеседник Ашера сделал небольшую паузу.

– Что, опять импровизируешь?

– В Лэнгли ничего не изменилось. Зануды – они и есть зануды.

Белден мягко рассмеялся:

– Выкладывай, чего ты хочешь.

Ашер начал говорить.

Лиз подождала, пока комната отдыха денверской библиотеки опустеет. Потом она встала, подошла к зеркалу и стала вглядываться в свое лицо, покрытое толстым слоем косметики. Она тщательно изучала свои щеки, лоб, подбородок, внутри у нее все похолодело от предчувствия чего-то неизъяснимого. Флорес как-то заметил, что в компьютерных данных на Сару Уокер было достаточно фотографий, поэтому он обратил внимание на аналогичное строение черепа. Вдруг Лиз увидела в зеркале нечто, от чего сердце оборвалось у нее в груди.